В лесу Дин / In the Forest of Dean

      На следующее утро Джинни проснулась от аппетитного запаха, доносившегося из кухни, и с удивлением заметила, что ни она, ни Сьюзен ни на дюйм не изменили той позы, в которой уснули. Обычно она спала довольно беспокойно, но, видимо, присутствие Сьюзен благотворно сказалось на её сне. Это была не первая их физическая близость, но они никогда раньше не спали вместе.       Чёрт, похоже, мы устали больше, чем я думала, — размышляла Джинни, чувствуя, как Сьюзен просыпается в её объятиях.       Некоторое время они просто лежали, нежась в постели, но незримое присутствие миссис Уизли не давало им забыть о том, где они находятся.       Через несколько минут, пожелав друг другу доброго утра, девушки наконец выбрались из тёплых простыней и вернули кровати её нормальный размер. Одевшись, они отправились на кухню, чтобы присоединиться за завтраком к родителям Джинни.       — Доброе утро, девочки, — сказал Артур с гораздо большим энтузиазмом, чем положено иметь с утра любому нормальному человеку.       — Доброе утро, — ответили девушки в полный унисон, совершенно синхронно подходя к столу, выдвигая стулья и садясь.       — Эй! Это наша фишка! — раздалось двухголосое возмущение из дверного проёма кухни. Фред и Джордж только что вошли в «Нору» и начали снимать куртки.       — Мы тут, значит, работаем над собой годами, а вам, похоже, достаточно надеть одинаковые платья, — сказал Фред, подмигнув и ухмыльнувшись своей сестре.       — И как мы тогда их различим? — спросил Джордж с притворным беспокойством.       — Фред! Джордж! — Вскочив со своего места, Джинни подбежала к братьям и крепко обняла обоих. Несмотря на то, что она поддерживала с ними связь в течение всего учебного года — их волшебные вредилки были очень популярны в АД, — она редко видела их лично.       — Да, это мы, — радостно согласился Фред, сжимая её в ответ и одновременно стягивая с ног ботинки.       Джинни широко улыбнулась, вернулась на своё место и с аппетитом накинулась на приготовленную миссис Уизли выпечку.       — Я думала, вы придёте только завтра, — удивилась миссис Уизли, с широкой улыбкой подходя к сыновьям, чтобы поцеловать обоих в щёку.       — И пропустим твои потрясающие рождественские завтраки? — округлил глаза Джордж, входя в кухню. — Ну уж нет!       — Доброе утро, мальчики! — прямо-таки просиял Артур, откладывая в сторону журнал, и рассмеялся, когда Фред с Джорджем обняли его, не дожидаясь, пока он поднимется со стула. — Какой чудесный сюрприз! Решили устроить себе лишний выходной?       — Почти, — ответил Фред, схватив ломтик бекона с тарелки в середине стола и откусив кусочек. — Сократили рабочий день. Сегодня мы работаем с одиннадцати до четырёх, но в канун Рождества и в само Рождество будем закрыты.       — Так что сегодня мы ещё отлучимся, а завтра будем здесь весь день, — продолжил Джордж за братом, схватив со стола кусочек бекона, прежде чем переключить внимание на Сьюзен. — Привет, Сьюзен, давно не виделись!       Сьюзен спокойно сидела за столом во время обмена приветствиями; широкая улыбка не сходила с её лица при виде происходящего. Ей всегда нравились близнецы Уизли, но она никогда не видела их семейного общения. Это была громкая, тёплая и самая фантастическая семейная сцена, участие в которой ей когда-либо доводилось принимать.       — И вам привет, — сказала она, чуть нервно улыбнувшись, и Джинни ободряюще толкнула её ногой под столом. Она знала, что с непривычки её семья может слегка выбить из колеи.       Сначала Фред, а за ним и Джордж обошли вокруг стола, чтобы приветственно приобнять Сьюзен одной рукой, во второй продолжая невозмутимо держать бекон.       — Никому не избежать приветственных объятий Уизли, — усмехнулся Фред, сжав плечо Сьюзен, прежде чем направиться к своему привычному месту за столом. Наполнив тарелки, братья с благодарностью приняли чай из рук миссис Уизли.       — Надеюсь, девочки, вы хорошо выспались, — улыбнулась миссис Уизли, ставя перед ними чашки с чаем, а затем заняла своё место. — Бедняжки, вы, должно быть, так устали, что спали как убитые! Из вашей комнаты не доносилось ни звука.       — О да, я чудесно выспалась, — ответила Сьюзен, намазывая маслом тост и легонько подталкивая Джинни ногой под столом. Они обе постарались скрыть улыбки; прошлой ночью они были отнюдь не тихими.       — Да уж, — согласилась Джинни, потянувшись за своим чаем, — экзамены и всё прочее совсем меня вымотали.       — Всё прочее? — приподняла бровь миссис Уизли, удерживая в руках кружку с чаем. Артур, занятый помешиванием собственного чая, как будто не заметил наметившегося перелома в разговоре.       — Ну да, — чуть удивлённо подтвердила Джинни. Учитывая количество проблем, которыми оборачивалась их «внеурочная деятельность» в Хогвартсе, она предполагала, что её родители в курсе происходящего. Она не пропустила озорную усмешку, которой обменялись близнецы. — То, чем мы занимаемся в Армии Дамблдора.       — И чем же вы занимаетесь? — голос миссис Уизли понизился, и Джинни поняла, что либо её родители понятия не имели, чем занималась их дочь весь семестр, либо её отец проделал отличную работу, скрывая письма от школы. Судя по благодушному выражению на лице отца, который невозмутимо продолжал намазывать маслом тост, насвистывая маггловскую рождественскую песенку, она предположила, что верен первый вариант.       — Всяким, — неопределённо ответила Джинни, подвигая к себе вазочку с джемом.       — Джиневра Уизли, ответь на вопрос. — Миссис Уизли выпрямила спину и пронзила дочь строгим взглядом поверх своей чашки.       — Да, Джиневра Уизли, ответь на вопрос, — поддразнил Фред, обратив на неё притворно-заинтересованный взгляд. Джинни сердито зыркнула на него в ответ. Она всё больше убеждалась, что её братья, похоже, были единственными людьми за столом, кроме неё и Сьюзен, которые знали о деятельности АД.       — Ой, расслабься, мам, — пожала плечами Джинни, возвращая своё внимание к тарелке и игнорируя брата. Её не смутил строгий тон матери, она слышала его бесчисленное множество раз, правда, чаще всего в адрес двух шалопаев, которые сейчас сидели по другую сторону стола и ехидно на неё поглядывали. — Ничего серьёзного. Ну, знаешь, тренируемся, отрабатываем заклинания, защищаем младших…       — Взрываем бомбы-вонючки… — передразнил Джордж её голос, прежде чем закинуть в рот ещё кусочек бекона.       — Пытаемся украсть меч из директорского кабинета, — добавил Фред между глотками чая.       — Украсть меч?! — пролепетала миссис Уизли, и Джинни резанула братьев острым взглядом. Она прекрасно понимала, что они не пытались таким образом её подставить, а делали это исключительно для того, чтобы вывести из себя мать, но от этого было не легче.       — Ой, да ладно, это не секрет. Все это знают, — закатил глаза Фред на смертоносный взгляд Джинни.       — Меч? Меч Гриффиндора?! Вы хоть понимаете, что школа находится под пристальным наблюдением Пожирателей Смерти? — недоверчиво спросила миссис Уизли, так резко поставив свою чашку, что содержимое выплеснулось через края.       — Кэрроу нас не поймали, — парировала Джинни, рассерженно отложив свой тост и всё ещё косо поглядывая на братьев, которые откинулись на спинки стульев и наслаждались начатым ими шоу. — Никто из Пожирателей об этом не узнал! Меч был в кабинете Снейпа, и мы почти до него добрались, не хватило какой-то секунды! Очевидно, Снейп не пожелал выставлять себя идиотом и не стал объявлять во всеуслышание, что его чуть не ограбили собственные студенты. Так что в наказание мы получили только отработку с Хагридом.       — Мы?! — голос миссис Уизли повысился, и Артур наконец перестал напевать и обратил внимание на происходящее за столом. Она повернулась к мужу и с подступающим отчаянием воскликнула: — Артур! Ты слышал, что только что сказала твоя дочь?! Одно дело — сделать что-то глупое и опасное в одиночку, Джиневра Уизли, и совершенно другое — вовлекать в это своих друзей! Ты понимаешь, что директор Снейп — Пожиратель Смерти? Он убил Дамблдора!       — Да, мама, я всё это знаю! — раздражённо буркнула Джинни и откинулась на спинку стула. — Как и каждый в АД. Никто никого ни во что не «вовлекает», это собственный выбор каждого!       Джинни почувствовала, как Сьюзен успокаивающе положила руку ей на бедро под столом.       — Артур, скажи что-нибудь! — уже практически кричала миссис Уизли, перескакивая взглядом между дочерью и мужем.       — Зачем вам меч? — с искренним интересом спросил Артур, наклонившись вперёд и положив локти на стол.       — О, ради всего святого, Артур, я не это имела в виду! — возмущённо воскликнула миссис Уизли срывающимся голосом.       — Не нам — Гарри! — крикнула Джинни в ответ, свирепо глядя на мать и сжимая прижатые к бокам руки в кулаки. Она была на грани того, чтобы прервать этот разговор и вылететь из кухни. — Я знаю, что ты видишь во мне только ни на что не способную маленькую девочку, но это не так!       Близнецы нервно переглянулись. Скандал явно превзошёл их ожидания. Всё, чего они хотели, — это немного расшевелить обстановку, побесить мать, да посмеяться над некоторыми из особо нелепых «розыгрышей», которые Джинни и АД устраивали в школе. Стоило признать, что с их стороны было наивно думать, что этим всё и закончится. Они оба хорошо знали, как тяжело их мать принимает мысль об участии своих детей в войне, и могли догадаться, что это плохо кончится.       — Ты прекрасно знаешь, что я не считаю тебя ни на что не способной! — резко возразила миссис Уизли.       — Тогда перестань обращаться со мной, как будто это так! — закричала Джинни, отодвигая стул и вставая из-за стола.       — Ты всё ещё несовершеннолетняя, Джинни! Я не отношусь к тебе так, как будто ты ни на что не способна; я отношусь, как к своему ребёнку, которому желаю только лучшего!       — Только вот никто из нас больше не может позволить себе роскошь оставаться ребёнком! — уже практически орала Джинни, наклонившись вперёд и уперев руки в стол. — До моего совершеннолетия осталось всего восемь месяцев! Ты и правда думаешь, что в нынешние времена это имеет хоть какое-то значение? Мы не идиоты — мы знаем, насколько опасен Снейп! За последние четыре месяца в школе мы достаточно имели с ним дело и на своей шкуре прочувствовали садистские методы Кэрроу. Каждый, кто нам помогает, делает это по собственной воле, потому что хочет помочь — потому что понимает, чем в конечном итоге обернётся молчание и бездействие!       Джинни замолчала, тяжело дыша. Она понимала, что если продолжит кричать, то только всё испортит, выставив себя истеричным ребёнком, каким она до сих пор была в глазах своей матери. Ей нужно было успокоиться. Сделав глубокий вдох, она обуздала бушующие эмоции, убрала руки со стола, выпрямилась и продолжила тихим серьёзным тоном.       — Перестань смотреть на меня, как на несмышленого ребёнка, открой глаза — я выросла, и я уже вовлечена в эту войну, хочу я того или нет. — Джинни умолкла и вцепилась в штанины по бокам в попытке сохранить спокойствие. — Я знаю, тебе трудно это принять, но я не останусь в стороне. Я буду бороться. Я не собираюсь бросать своих друзей или свою семью, не собираюсь отсиживаться в сторонке, надеясь, что кто-то другой сделает грязную работу. Ты воспитала меня другой; ты научила меня отстаивать то, что правильно, защищать близких. Заботиться о семье. Именно это я и собираюсь делать.       Миссис Уизли молчала. Жёсткость, с которой говорила её дочь, ошеломила её. Широко раскрытыми глазами она смотрела на представший перед ней образ. Её малышка, её единственная дочь — прямая, стойкая, уверенная — говорила с пламенной решимостью, которую невозможно было поколебать. Это никак не укладывалось в голове Молли Уизли. Разум просто отказывался это принимать.       Она стояла, комкая в руках скатерть, и растерянно спрашивала себя, когда её малышка успела так вырасти. И не находила сил сформулировать ответ, не желая признавать, что её дочь больше не ребёнок.       Джинни пристально посмотрела на мать, затем спокойно повернулась и пошла вверх по лестнице. В кухне висело молчание. Все оставшиеся за столом смотрели вслед Джинни, пока не услышали знакомый звук открывающейся двери её спальни. Они ждали взрыва, но его не последовало. Ещё год назад Джинни с грохотом захлопнула бы свою дверь и неистовствовала бы не меньше часа, оповещая каждого в доме о своём крайнем недовольстве. Сегодня за щелчком двери последовала только тишина.       Джинни только что выиграла спор, и все это знали. Она держала себя в руках, говорила ясно и логично и отстаивала мораль, которую её семья проповедовала и которой учила её со дня её рождения. Несмотря на выбор слов и очевидное недовольство жены, Артур не мог сдержать чувства гордости, которое поднялось в его груди при виде молодой женщины, в которую превратилась его маленькая девочка.       Никто не спешил нарушать молчание. Сьюзен неловко пошевелила пальцами ног и огляделась. Артур откинулся на спинку стула со странным выражением на лице, но расстроенным не выглядел. Близнецы виновато переглядывались, а миссис Уизли так и продолжала судорожно сжимать в пальцах скатерть, крепко стиснув зубы. После ещё одной тягостной минуты молчания Сьюзен решила, что она тут лишняя.       — Что ж… — неловко начала она, кладя салфетку, которая лежала у неё на коленях, обратно на стол. — Я, пожалуй, пойду проверю, как она.       Сьюзен начала подниматься из-за стола, но задержалась, когда Артур наконец заговорил.       — Она больше не ребёнок, Молли, — сказал он. В его голосе звучала гордость, но в то же время и такая тяжесть, что у Сьюзен защемило сердце. — И мы должны принять это и поддержать её, потому что она всё равно сделает так, как решила.       Не желая вмешиваться в семейные дела, Сьюзен вышла из-за стола, поднялась по лестнице к комнате Джинни и тихонько постучала, прежде чем войти. Джинни подняла глаза от подушки и глубоко вздохнула, увидев Сьюзен.       — Прости, Сьюз. — Джинни села на кровати, когда Сьюзен подошла ближе. — Тебе не нужно было этого видеть. Иногда мы с мамой не совсем сходимся во взглядах, и я ничего не могу с собой поделать.       — Я заметила, — усмехнулась Сьюзен и забралась на кровать Джинни скрестив ноги, повторяя позу подруги. Слегка соприкасаясь с ней коленями, она наклонилась вперёд, мягко обхватила голову Джинни ладонями, положив большие пальцы ей на виски, и свела их лбы вместе. — А если серьёзно, по моему, ты неплохо держалась. Знаешь, твой отец тебя поддерживает. Думаю, он гордится тобой.       — Знаю, — выдохнула Джинни, закрывая глаза и расслабляясь под прикосновениями Сьюзен.       — А твоя мама… она просто беспокоится о тебе, — продолжила Сьюзен, нежно поглаживая виски Джинни.       — Да, знаю, — снова согласилась Джинни, делая глубокие вдохи, чтобы успокоить пульс, как научила её Сьюзен за последние несколько месяцев. — Я знаю, что она желает мне только добра.       — М-хм, — тихо пробормотала Сьюзен, скользнув руками вниз по шее Джинни, на плечи, не прерывая контакт лбов. — Она поймёт, со временем, ей просто тяжело. Ты её младший ребёнок и единственная дочь. Хуже просто некуда.       — Да уж, — усмехнулась Джинни.       Пальцы Сьюзен массировали её плечи, снимая напряжение, и Джинни почувствовала, что снова может дышать. Обычно ей требовалось несколько часов, чтобы успокоиться самостоятельно. Да, ей удалось взять под контроль свой взрывной характер — она больше не закатывала истерики, но достичь внутреннего спокойствия было труднее. Прикосновения Сьюзен творили чудеса. Она всегда знала, как справиться с вспышками Джинни и вернуть её на землю.       — Спасибо, — прошептала Джинни.       — Обращайся, — улыбнулась Сьюзен, когда Джинни наконец открыла глаза. Сейчас она выглядела спокойнее раз эдак в тысячу.       — Не знаю, что бы я без тебя делала, — сказала Джинни, касаясь пальцами щеки Сьюзен и наклоняясь вперёд, чтобы поцеловать её.       — Знаешь, — прошептала Сьюзен между поцелуями. — Торчала бы здесь и пинала ни в чём не повинную мебель.       Джинни фыркнула и притянула Сьюзен ближе, чтобы углубить поцелуй, когда дверь в её спальню со скрипом отворилась, впуская звук знакомого голоса:       — Джинни, я… — Джордж остановился на полуслове, стоя в приоткрытой двери и уставившись на двух сидящих на кровати девушек, которых он вне всяких сомнений только что застал целующимися.       И одной из этих девушек была его сестра.       Джинни и Сьюзен отпрянули друг от друга в ту же секунду, как услышали звук открывающейся двери, но было очевидно, что Джордж увидел достаточно. Широко распахнутые глаза и так и не закрытый после оборванной фразы рот исключали любые сомнения. Джинни почувствовала, как вспыхнуло лицо и зачастил пульс. Она судорожно попыталась напрячь мозг в поисках приемлемого объяснения, но единственное, что набатом билось в её голове, это: Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!       Застыв на кровати, она крепко вцепилась руками в простыни по обе стороны от себя и с ужасом глядела в лицо брату. Сьюзен, с такими же горящими щеками, тихо сидела рядом, наверняка коря себя за то, что не заперла дверь. Поглядывая на Джинни, она лишь чуть приподняла брови, ожидая её реакции.       Джинни знала, что на этот раз Сьюзен не придёт ей на помощь, как с Невиллом. Это была семья. Да, Сьюзен бесчисленное количество раз заявляла, что поддержит Джинни и будет рядом, что бы ни произошло, но при этом всегда подчёркивала, что своей семье Джинни должна рассказать всё сама.       Джинни наблюдала, как с лица Джорджа начало исчезать удивление, рот медленно закрылся, а бровь изогнулась. Она практически видела, как он складывает кусочки воедино и приходит к осознанию. Он быстро вошёл в комнату, закрыл за собой дверь и наложил связку из запирающего и заглушающего заклинаний. Его движения были такими стремительными, что Джинни даже не уловила, когда он успел вытащить палочку. Прежде чем она успела произнести хоть слово, он приблизился и присел на корточки прямо перед ней.       — Эх ты, могла бы и рассказать, — укоризненно бросил Джордж и тут же крепко обнял её. — Эй, сестрёнка, ты что, думала, что мы с Фредом станем тебя осуждать? А я-то считал, что ты лучшего о нас мнения. Тебе не нужно от нас прятаться, слышишь, Джин? Мы любим тебя такой, какая ты есть.       Мозг Джинни с трудом обработал такую реакцию, грудь сжалась от нахлынувших эмоций. Тошнотворный спазм, поднимавшийся к горлу из глубины живота, отступил, глаза защипало от слёз.       Она всегда знала, что Джордж и Фред будут на её стороне. Из всех членов семьи реакция этих двоих беспокоила её меньше всего. Но видеть это своими глазами, слышать из уст родного человека и знать, что это правда, было ошеломляюще. Её плечи затряслись, тело бессильно обмякло в объятиях брата. Её слёзы пропитывали его рубашку, но ей было всё равно. Эмоции мешали ей говорить. Мешали выразить то, как много значили для неё его слова, какое тяжёлое бремя он только что снял с её плеч.       — Всё хорошо, Джин, — сказал Джордж, когда она наконец выпустила его из ответных объятий. Одарив её доброй и понимающей улыбкой, он смахнул слезу с её щеки. Он не ждал от неё никаких слов — понимал, как ей тяжело. Вместо этого он повернулся к Сьюзен, которая сидела, прижав колени к груди и закусив костяшку пальца, и наблюдала за сценой блестящими от слёз глазами. — И ты, Сьюзен, знай, ты самый желанный гость в нашей семье.       — Спасибо, — прошептала Сьюзен, всхлипнув в его плечо, когда он её обнял. — Спасибо, Джордж.       Джордж присел у края кровати, и на его лице появилось выражение, какого Джинни никогда раньше у него не видела — совершенно серьёзное.       — Я так понимаю, Гарри и Гермиона в курсе, но Рон и остальные члены семьи — нет, правильно?       — Гарри знает, да, — кивнула Джинни, прерывисто вздохнув. — Гермионе я сказать не успела, но не сомневаюсь, что она уже и так во всём разобралась — за столько-то времени в обществе Гарри. А вот Рон вряд ли.       — Невилл и Луна тоже знают, — тихо сказала Сьюзен, и Джинни кивнула в подтверждение.       — Скорее всего, некоторые из прочих членов АД тоже догадались, но с учётом методик наказаний Кэрроу мы стараемся не афишировать личные отношения, — добавила Джинни. Было удивительно странно наконец-то произнести всё это вслух.       — Разумно, — кивнул Джордж. Как основной поставщик АД, он был в курсе большей части событий в Хогвартсе. — Я правильно понимаю, что ты планировала рассказать всё маме и папе на это Рождество?       — Да, — снова кивнула Джинни.       — Хорошо. — Джордж на мгновение задумался, потом кивнул самому себе. — Пароль к нашей квартире над магазином — «перцовый дракончик». Наш камин подключен к «Норе», но впускает только «своих» и по паролю. Я добавлю Сьюзен в список «своих», чтобы вы обе могли пройти. Ты же знаешь, мама и папа тебя любят и будут любить, несмотря ни на что, но если ситуация слишком накалится или тебе просто понадобится перерыв и ты захочешь выбраться отсюда, вы со Сьюзен можете побыть у нас. Наша квартира защищена не хуже, чем «Нора». Там вы будете в безопасности.       — Джордж, — тихо сказала Джинни, недоверчиво уставившись на брата. Казалось, она видела перед собой совершенно другую его сторону, сторону, которую вряд ли доводилось видеть кому-то, кроме его собственного близнеца. — Я… я не знаю, что сказать. Спасибо… Это… Ты вовсе не обязан нам помогать…       — Нет, не обязан. Но я хочу. — Джордж снова улыбнулся ей и встал. — Иметь место, где тебя всегда примут, — это самое меньшее, чего ты заслуживаешь, Джинни. Ничего, если я скажу Фреду, чтобы он знал, что ты можешь заскочить в гости?       — Да, конечно. Я собиралась рассказать ему сама… ну, то есть всем сразу, в это Рождество, но раз уж… так получилось… — Джинни немного смущенно потёрла затылок.       — О, кстати, зачем я приходил-то! — вспомнил вдруг Джордж, уже поворачиваясь к двери. — Я хотел извиниться за нас с Фредом. Мы не хотели ссорить тебя с мамой, Джин, чуток побесить — это да, но раздувать такой скандал… В общем, сглупили мы с выбранной темой, конечно. Но если это тебя утешит, ты полностью выиграла этот спор. Думаю, папа тобой гордится. Они с Фредом всё ещё там, внизу, разговаривают с мамой. Пытаются заставить её смириться с мыслью, что тебе давно не пять лет.       — Всё в порядке, Джордж, — махнула рукой Джинни. — Я знаю, что вы не хотели ничего плохого. Я и сама хороша, вспылила и наговорила лишнего.       — Возможно, но это не оправдывает нас с Фредом, — серьёзно сказал Джордж, затем повернулся и подмигнул Сьюзен. — А знаешь, ты хорошо на неё влияешь. Раньше она бы рвала и метала, а сегодня сумела удивить всех. Никогда не видел, чтобы она так хорошо владела собой.       — Я знаю, — усмехнулась Сьюзен, когда Джинни закатила глаза.       — Ладно, девчонки, я, пожалуй, пойду, — сказал Джордж, кладя руку на дверную ручку и снимая заклинания. — А! И ещё! Может, в следующий раз используете запирающее заклинание? Я не хочу видеть больше, чем уже видел.

***

             Остаток дня прошёл без происшествий.       Близнецы ушли на работу ещё до того, как Джинни и Сьюзен спустились к обеду, поэтому роль буфера между матерью и дочерью целиком взял на себя Артур. Джинни изо всех сил старалась сохранять спокойствие и избегала оставаться с мамой наедине. Они немного поиграли в настольные игры, затем пошли во двор побросаться заклинаниями и вернулись в дом ближе к ужину. Когда Фред и Джордж прибыли на ужин, Фред молча подошёл к Джинни на кухне и очень крепко обнял её. Джинни удалось сдержать внешнее проявление эмоций, но она так же крепко обняла его в ответ и улыбнулась, когда Фред подошёл к Сьюзен, взъерошил её волосы и тоже заключил в тёплые объятия.       Ужин прошёл спокойно. Близнецы говорили в основном о работе и своих планах по расширению магазина, Артур расспрашивал Сьюзен о её увлечениях, и каждый старательно избегал темы школы.       По ходу вечера стало ясно, что миссис Уизли не достигла согласия с мужем. Она по-прежнему не поддерживала участие Джинни в войне и продолжала видеть в ней ребёнка, отказываясь принимать свою дочь такой, какой она стала. Время от времени миссис Уизли что-то бормотала себе под нос, качала головой или бросала на Джинни отчаянные умоляющие взгляды, но, по крайней мере, не пыталась снова поднять больную тему. Очевидно, в том, что это не принесёт пользы, Артур и Фред успели её убедить, и она немного успокоилась. К концу вечера Джинни даже удалось обменяться с матерью парой слов без перехода на повышенные тона.       После ужина девочки устроились в гостиной и сыграли с близнецами несколько партий во взрывающиеся карты. Закуски, добытые с кухни, стремительно исчезали с тарелок, каждый взрыв сопровождался громким смехом и криками, и к четвертой партии утренняя драма была полностью забыта.       Только к половине второго ночи они наконец разошлись по спальням, Джинни и Сьюзен сонно почистили зубы и устало рухнули в постель. У Джинни не было сил даже на то, чтобы увеличить кровать. Вместо этого она просто потеснее прижала к себе Сьюзен и мгновенно заснула под звуки ветра за окном.

***

             На следующий день они снова проснулись от запаха завтрака. Поднявшись с кровати, девушки направились по коридору, чтобы присоединиться к семье. На этот раз завтрак был гораздо менее насыщен событиями. Билл написал матери, что они прибудут как раз перед обедом, и миссис Уизли была целиком занята заботами о том, что приготовить. Артур некоторое время мирно читал свой любимый маггловский журнал, после чего принялся радостно объяснять остальным присутствующим за столом, почему индейка, которую миссис Уизли готовила на ужин, вызывала у них сонливость.       — Напомни мне придушить Гермиону, когда я увижу её снова, — пробормотала Джинни спустя двадцать минут этой «лекции».       После завтрака девочки по очереди приняли душ, а затем вернулись на кухню, чтобы помочь миссис Уизли приготовить обед. Джинни упорно игнорировала случайные взгляды матери, которые то и дело ловила на себе, и вместо этого сосредоточила внимание на картофеле. Как оказалось, Сьюзен была исключительно хороша в заклинаниях приготовления пищи, поэтому успевала сделать не только свои поручения, но и помочь Джинни. Близнецов миссис Уизли быстро выгнала с кухни после того, как брокколи в их руках приобрела подозрительный фиолетовый оттенок, а заботливо подготовленная начинка таинственным образом «потерялась», чтобы, как подозревала Джинни, найтись позже в самом неожиданном месте.       Когда обеденный стол был наконец накрыт, а близнецы вернулись на кухню, чтобы занять свои места, раздался звук открывающейся входной двери, и Джинни не смогла сдержать расплывающуюся на лице улыбку. Билл, будучи старшим сыном Уизли, был на целых одиннадцать лет старше Джинни. Первые семь лет её жизни большую часть года он проводил в школе, приезжая домой лишь на лето, так что она не очень хорошо знала его как брата, скорее он был для неё кем-то сродни второму отцу. Он всегда относился к ней с особой заботой и не давал другим братьям её доставать. Именно он научил её летать на метле. Джинни с нетерпением ждала встречи с братом и, что греха таить, надеялась, что внимание матери наконец переключится с неё на Флёр.       — Счастливого Рождества, мама! — крикнул Билл, входя в прихожую следом за Флёр.       — Счастливого Рождества, Уизли! — прозвенел голосок Флёр с сильным французским акцентом, когда она, сияя, вошла на кухню. Поцеловав миссис Уизли в щёку, она обошла комнату, чтобы поприветствовать всех. — Так приятно всех вас видеть! Надеюсь, у вас всё хорошо.       — Странно, — пробормотала Джинни в сторону Сьюзен. — Судя по выражению, с которым мама вчера говорила о приезде Билла, я думала, что она снова поссорились с Флёр… Привет, Флёр, очень рада тебя видеть!       — Ах, у вас гостья, и кто же это?       — Это Сьюзен, — улыбнулась Джинни, наблюдая, как Флёр притягивает Сьюзен в лёгком объятии.       — Привет, приятно познакомиться, — сказала Сьюзен, принимая объятия, и чуть покраснела, когда Флёр нежно погладила её по волосам.       — И мне тоже чрезвычайно приятно, Сьюзен, ох, какие у тебя волосы! Просто загляденье!       Джинни оглянулась на Билла, ожидая, что он тоже подойдёт и поприветствует семью, но он продолжал стоять у открытой двери, глядя наружу и как будто с кем-то разговаривая. До ушей Джинни донёсся звук другого голоса. Нахмурившись, она переводила взгляд с мрачного лица матери на Билла, пока голоса не стали громче, и она не смогла разобрать слова.       — Просто зайди внутрь, уже слишком поздно отступать, — как-то устало и с ноткой раздражения произнёс Билл.       — Я же говорил, что не хочу приходить, — ответил его невидимый собеседник. Голос был приглушённым, но казался знакомым.       — Что ж, очень жаль, но тебе всё равно придется это сделать. — Билл потянулся вперёд и схватил что-то, прежде чем вернуться в дом. То, что он схватил, по-видимому, было человеком, которого он продолжил удерживать за рукав куртки, настойчиво подталкивая в комнату.       — Рон?! — в унисон воскликнули Джинни, Фред, Джордж и Сьюзен. Близнецы встали со своих мест и в замешательстве переводили взгляды с Рона на Билла.       На кухне повисло неловкое молчание. Рон, с непривычно отросшими волосами и выражением нервозности на лице, стоял перед Биллом, ссутулив плечи. Билл стянул с его головы вязаную шапку, открыв розовые кончики ушей. Флёр подошла и встала рядом с миссис Уизли, участливо положив руку на предплечье женщины в знак поддержки. Джинни оглянулась на маму, снова отметив напряжённую линию её подбородка, затем на отца, который теперь выглядел измученным и печальным.       Что-то случилось, — подумала Джинни, ощущая, как засосало под ложечкой от беспокойства.       — Рон, что ты здесь делаешь? — нервно спросила она, делая шаг вперёд к своему пристыженному брату. — Я думала, ты с Гарри и Гермионой… Они тоже здесь? Что-то случилось?       — Нет, — ответил за него Билл, так как Рон продолжал молча стоять, сердито уставившись в пол. Билл слышал нарастающую панику в голосе сестры и понимал её беспокойство. — Ничего не случилось, их здесь нет — только Рон. Давайте садиться за стол, хорошо? Не будем оставлять ужин стынуть. Мама вложила много труда, чтобы всё это приготовить.       Близнецы медленно сели на свои стулья, не сводя глаз с Рона. Челюсти миссис Уизли сжались ещё сильнее, но она позволила Флёр подвести себя к столу и тоже села. Джинни продолжала стоять возле своего стула, наблюдая, как Билл подтолкнул Рона к столу и усадил на свободное место. Она чувствовала, как Сьюзен переминается у её локтя, не уверенная, должна ли она сесть или остаться стоять с Джинни.       — Джинни, — привлек её внимание голос Артура, и она посмотрела через стол на отца. В его глазах была мольба. — Пожалуйста, присаживайся; думаю, у всех был долгий день. Мы сможем поговорить потом.       Что-то случилось, — билось в голове Джинни, пока она, стиснув зубы, медленно села рядом со Сьюзен. Она видела заметное облегчение на лицах отца и Билла. Близнецы тревожно переглядывались. Фред дважды открывал рот, чтобы что-то сказать, но каждый раз с видимой неохотой обрывал себя. Джордж посмотрел на Джинни, приподняв бровь в молчаливом вопросе. Джинни покачала головой, мимикой выразив свою собственную растерянность.       — Хорошо, — произнёс Артур, как только все расселись. Напряжение на его лице чуть сгладилось, когда он заметил, что привлёк всеобщее внимание. — Что ж, я хочу пожелать всем счастливого Рождества! И сказать спасибо Молли и девочкам за такой прекрасный обед. Налетаем, ребята!       Джинни взяла вилку и бросила на Рона косой взгляд. Да, она отложила свои вопросы на «потом», но что-то ей подсказывало, что шансы на то, что они переживут этот ужин без очередного взрыва, приближались к нулю.       Джинни начала накладывать себе еду из тарелок, передаваемых по кругу. С каждым тихим выражением благодарности напряжение в воздухе нарастало. Джинни буквально чувствовала потрескивание в воздухе. Фред и Джордж сидели с одинаково хмурым лицами. Билл выглядел напряжённым, отец — словно вот-вот рухнет от изнеможения, а мама больше всего напоминала чайник, готовый вот-вот засвистеть. С каждым неловким движением и каждым скрежетом столовых приборов в ушах нарастал звон. Джинни честно старалась держать себя в руках, хотя ей отчаянно хотелось задать очевидные вопросы, которые явно хотели задать все присутствующие.       Какого чёрта Рон здесь?! Где Гарри?! Где Гермиона?!       Ей потребовалась каждая унция самообладания, чтобы не броситься через стол, чтобы схватить своего идиота-братца за грудки и заставить его рассказать всё. Джинни продолжала тщательно жевать пищу. Пальцы, которыми она держала вилку, побелели от усилия. Флёр с несколько растерянным видом опустила взгляд на свою тарелку. Джинни больше не могла сдерживаться, не могла притворяться, что наслаждается «приятным семейным ужином», зная, что что-то произошло. Что-то плохое.       — Что за странная начинка в моркови? — наконец спросила Флёр, поднимая вилку, чтобы осмотреть кусочек хлеба, торчащий из вспученного овоща.       — Почему Рон здесь, а не с Гарри и Гермионой, — ответила Джинни, со стуком уронив вилку на тарелку. — Вот вопрос, который действительно стоит задать.       — Джинни… — взмолился Билл почти с отчаянием.       — Нет, мы тоже хотим знать, — вмешались близнецы, откладывая свои столовые приборы гораздо деликатнее, чем их сестра.       — Что происходит, Рон? С Гарри и Гермионой всё в порядке? — спросила Джинни.       — Я не знаю, — пробормотал Рон, уставившись в свою тарелку.       — Что значит, ты не знаешь? — Джинни сузила глаза и наклонилась через стол. — Ты ушёл с ними, ты последний, кто их видел, где они?       — Я НЕ ЗНАЮ! — закричал Рон, бросив вилку на стол. — Видишь! Именно поэтому я не хотел сюда приходить, Билл! Они от меня не отстанут!       — Рон, — предупреждающе произнёс Артур, пытаясь восстановить контроль над ситуацией.       — Так может для начала объяснишь, почему ты здесь? — звенящим голосом потребовала Джинни. — Почему ты не с ними?       — Потому что я ушёл от них, ясно?! Что, тоже скажешь, что я человек-дерьмо, и обольёшь помоями, как мама и папа?! ПРЕКРАСНО! Вперёд!       — Ушёл?! — синхронно повторили Джинни, Фред и Джордж, ошарашенные ответом Рона.       — Ты ушёл от них? — снова переспросила Джинни, и на её лице отразилось отвращение. — Ты оставил Гарри и Гермиону одних? Ушёл?! Вот так просто?! Сказал «пока» и пошёл домой? Какого чёрта?       — Ты не знаешь, каково там было! — снова закричал Рон, рывком отодвигая свой стул и вставая из-за стола. Билл крепко схватил его за рукав, чтобы он не убежал или не набросился на Джинни. — Там чертовски опасно!       — Ну правильно, — выплюнула Джинни с ядом в голосе. — Чуть припекло, и ты помахал ручкой. А я-то, глупая, думала, самое время остаться.       — Ой, отвали, Джин, ты понятия не имеешь, что бы сделала на моем месте. Ты не знаешь, каково было там!       — Зато я знаю, что не бросила бы своих друзей! — резко огрызнулась Джинни, отодвинув стул, чтобы встать. Она отказывалась сидеть, в то время как её жалкий, трусливый брат стоял там и смотрел на неё сверху вниз.       — Ну конечно, ты бы никого не бросила, — усмехнулся Рон. — Ведь все в этой семье до хрена идеальны. Кроме меня! Я тут единственный, кто лажает! Единственный, кто совершает ошибки! Ты не знаешь, каково там было, не знаешь, через что мы прошли! Я совершил ошибку! Грёбаную ошибку! О которой сразу же пожалел!       — Тогда почему ты не вернулся? — Джинни скрестила руки на груди и свирепо уставилась на него.       — Потому что не мог! — закричал Рон срывающимся голосом и повернулся лицом к старшему брату. — Я пытался! Я хотел вернуться сразу же, как ушёл, но меня поймали егеря! А потом я не смог их найти!       — Выходит, ты просто прятался у Билла, как последний трус? — спросил Фред, и по тону его голоса было очевидно, как нелестно он думал о младшем брате в эту минуту.       — Да пошёл ты, Фред! — закричал Рон, поворачиваясь лицом к нему. — Как будто ты сам никогда не совершал ошибок.       — Хорошо, этого достаточно! — сказал Артур, вставая на своём месте.       — Рон, сядь, — Билл потянул его за руку.       — Именно поэтому я не хотел сюда приходить! Мне не нужно это дерьмо, Билл. Я и так знаю, что я мудак. Мне не нужно, чтобы вы все мне об этом напоминали, — голос Рона чуть охрип, в глазах уже отчётливо блестели слёзы.       — О, ради Мерлина, Рон. — Билл потерял терпение, поднялся на ноги и обеими руками затолкал Рона обратно на стул. — Джинни, сядь! Рон, я привёл тебя сюда не для того, чтобы каждый мог бросить в тебя камень — я же не садист какой-то. Именно поэтому папа просил всех просто сесть и поужинать! Почему эта семья не способна вести нормальную беседу нормальным тоном?! Я хотел, чтобы ты пришёл, Рон, потому что дела идут всё хуже и хуже. Как ты сказал, там, за стенами нашего дома, стало по-настоящему опасно, и мы не знаем, когда в следующий раз соберёмся все вместе за этим столом — и соберёмся ли вообще! Вполне возможно, кто-то из нас или все мы будем мертвы ещё до того, как закончится эта война! Я привёл тебя, потому что хотел, чтобы все увидели друг друга в последний раз и насладились чёртовым рождественским ужином!       Вся комната погрузилась в тишину, Билл тяжело дышал. Джинни мгновенно заняла своё место, смотря на него с благоговейным удивлением. Она никогда не видела, чтобы Билл выходил из себя. Он всегда был самым собранным в семье, и его вспышка отрезвила их всех. Она по-прежнему была зла на Рона, ей всё ещё хотелось выбить из него всё дерьмо за то, что он бросил друзей, но слова, сказанные Биллом, отдались острой болью в её сердце. Он был прав. Она не знала, что будет дальше. Не знала, кого заберёт эта война. Её собственная девушка была ярким примером человека, чья семья была полностью разрушена войной.       Она бросила взгляд на родителей, которые молча смотрели на Билла. Им несвойственно было допускать подобные высказывания в своём доме, не вмешиваясь и никак не пытаясь разрядить ситуацию. Но сегодня Билл перехватил инициативу и опередил их. В этот момент Джинни поняла, что её родители уже знали о возвращении Рона. Вот почему мама была так напряжена из-за приезда Билла и Флёр на Рождество. И сейчас они ничего не говорили, потому что… ну, видимо, им больше нечего было добавить. Очевидно, они уже говорили с Роном лично и высказали ему своё мнение. И судя по тому, что кричал Рон, по головке не погладили.       — Спасибо, Билл, — выдохнул Артур, кивая головой. Билл медленно опустился на своё место, и Флёр успокаивающе положила руку ему на плечо. Казалось, собственная вспышка ошеломила его не меньше, чем всех остальных. — Я и сам не смог бы сказать лучше. Что сделано, то сделано. Прямо сейчас мы не знаем, где Гарри и Гермиона. Последняя информация, которую получил Орден, предполагает, что они в безопасности, но их местонахождение и деятельность остаются неизвестными. Война — тяжёлое время, она проверяет на прочность даже самые крепкие узы, доводит людей до предела. Прямо сейчас самое большее, что мы можем сделать для всех нас, — это держаться вместе и оставаться сильными.       Когда отец заговорил, Джинни смогла наконец немного успокоиться. Краем глаза она увидела, как Рон украдкой вытер щёку рукавом. Фред и Джордж сидели совершенно неподвижно — редкое зрелище, — в то время как мама так и продолжила сидеть за столом, но вместо плотно сжатых губ теперь на её лице осталась только грусть.       — Я не буду лгать вам, дети, — тихо сказал Артур, быстро взглянув на жену, прежде чем сказать то, что миссис Уизли предпочитала скрывать от своих детей. — Все действительно очень плохо. Эта война оказалась гораздо более сложной и политизированной, чем ожидал Орден, и прямо сейчас мы изо всех сил пытаемся не отставать от сил Сами-знаете-кого. Его поддержка растет с каждым днём, а наша иссякает. Предстоящий год будет нелёгким, и правда в том, что с уходом Дамблдора мы потеряли слишком многое. Так что, пожалуйста, не ссорьтесь между собой. Давайте просто проведём это время вместе.       С этими словами Артур занял своё место, и все медленно приступили к еде, не отрывая глаз от своих тарелок. Его речь, казалось, остудила даже самые горячие головы, и все торжественно обдумывали то, чем он поделился. В комнате всё ещё царило напряжение, но тон изменился; каждый решил отпустить свой гнев, чтобы они могли просто побыть семьёй.       Когда наконец принесли десерт, Флёр похвалила пирог миссис Уизли, а Фред поинтересовался у Флёр, понравилась ли ей морковь с начинкой, невинно заметив, что может научить её нужному заклинанию, если ей интересно.       После ужина Рон удалился в свою старую спальню, и все оставили его в покое. Джинни со Сьюзен и братьями сыграла партию во взрывающиеся карты, а Флёр помогла миссис Уизли убрать со стола. Артур немного помог на кухне, потом присоединился к финальной игре в карты. Было немного странно находиться в привычной домашней обстановке, но в то же время чувствовать себя неловко. Каждый старался избегать больных тем. Флёр рассказывала Сьюзен про волшебные средства для ухода за волосами, Джинни обсуждала с близнецами некоторые новинки из их магазина приколов, в то время как Билл тихо разговаривал с родителями. Наконец, когда часы пробили полночь, они разошлись по своим комнатам.       Лёжа в своей кровати, Джинни крепко прижимала к себе уже спящую Сьюзен и чувствовала, как странные отголоски пережитых эмоций сегодняшнего дня проходят по её телу. В доме было тихо; она слышала знакомые скрипы стен и стоны ветра за окном. И всё же, несмотря на сковывающую тело усталость, разум её был совершенно бодр, и голову постепенно заполняла тревога.       И как, во имя Мерлина, мне завтра объявить всем о наших отношениях после всего, что уже произошло?