В лесу Дин / In the Forest of Dean

      Гермиона проснулась от звука ветра, с силой хлещущего по ткани палатки, и хаотичной дроби отдельных капель дождя, занесённых порывами воздуха внутрь пещеры. Прошло два дня с тех пор, как Гарри рассказал ей про Джинни, и ровно месяц с нападения оборотня.       Она перевернулась на спину, и золотой медальон тяжело лёг ей на грудь. Он казался тяжелее с тех пор, как на неё напал оборотень, и она подозревала, что это как-то связано с тёмной магией, которая навсегда останется в её теле. Крестраж не влиял на её настроение больше обычного, просто казался физически тяжелее, и ношение его в течение длительного времени тянуло из неё силы. Она не была точно уверена в причинах, но держала это при себе и носила медальон, как и прежде. Судя по тому немногому, что ей удалось найти на эту тему, воздействие крестража не несло каких-то долговременных последствий, лишь кратковременное истощение. Каждый раз, когда она снимала и передавала медальон Гарри, с неё словно снимали тяжесть и она снова чувствовала себя хорошо. Поэтому она надевала его на время чтения или сна и отдавала Гарри, когда они были в пути или тренировались.       На улице ещё не рассвело, свет в палатке был тусклым, но настала её очередь нести вахту у входа в пещеру. До сих пор местность вокруг них казалась совершенно пустынной, но они находились там уже неделю, и она не хотела испытывать судьбу. Пришло время переезжать на новое место, куда-нибудь подальше от юго-западного побережья Англии. Гермиона легко скатилась с кровати и с торжествующим взглядом повернулась к своей койке, уперев руки в бока. Она была невероятно довольна своим физическим прогрессом. У неё не было никаких сомнений, что теперь она сможет аппарировать.       Внезапно на Гермиону упал свет. Она подняла глаза и увидела, как Гарри входит в палатку. Его рука сжимала палочку, а взгляд сразу нашёл её.       — Доброе утро, — жизнерадостно поприветствовал он её. Его хорошее настроение никак не вязалось с тем, что он делал последние четыре часа. Он оглядел её и слегка усмехнулся. — Выглядишь очень самодовольной.       Гермиона поняла, что всё ещё торжествующе стоит рядом со своей кроватью с глупой улыбкой на лице. Вспыхнув, она убрала руки с бёдер и неловко схватилась рукой за локоть.       — Я просто довольна своим прогрессом, — сказала она немного смущённо.       — Ещё бы! Ты показала этой кровати, кто здесь главный! — усмехнулся он и направился к кухонному столу.       Гермиона закатила глаза, но не смогла сдержать лёгкий смешок.       — Интересно, что привело тебя в такое хорошее настроение с утра пораньше? Не думаю, что дело в погоде. — Она приподняла бровь, бросив на него вопросительный взгляд, когда он снял дождевик и повесил его на кухонный стул.       — Что? Дождь, дождь и опять дождь? Разве это может кому-то не нравиться? — Он ухмыльнулся, подошёл к ней и осторожно протянул ей маленькую баночку с голубым пламенем. — Может, я просто счастлив, что моя смена закончилась и я смогу немного поспать. Вот, сберёг своё пламя для тебя.       — Спасибо, — сказала Гермиона с улыбкой, забирая банку у Гарри. — Между прочим, у меня есть хорошие новости.       — Хм, и какие же? — Гарри уже сел на свою койку и, натягивая сухие носки, с любопытством глянул на неё.       — Думаю, я достаточно здорова, чтобы аппарировать. Знаю, ты будешь скучать по дождю, но я подумала, что завтра мы могли бы переместиться в новое место. Неплохо было бы увеличить расстояние между нами и последними несколькими стоянками.       Гарри закончил с носками и посмотрел на неё внимательным, оценивающим взглядом с намёком на беспокойство.       — Слушай, дождь, конечно, отстой, но вполне терпимый. Ты уверена, что готова к аппарации? — Он встал с кровати, подошёл к ней и мягко положил руку ей на плечо. — Ты хорошо выглядишь — я имею в виду, твоё физическое состояние определённо улучшилось, и выглядишь ты намного лучше, но… Я просто не хочу, чтобы ты торопила события. Хотя, конечно, тебе виднее, как ты себя чувствуешь, так что, если ты уверена…       Гермиона слегка порозовела от его слов. Ей нравилось, что Гарри так о ней беспокоился, но она твёрдо кивнула.       — Да, я уверена. — Она прижала голубое пламя немного ближе к груди. Большой палец Гарри успокаивающе потёр её руку, и её живот сжался. — Я знаю, что смогу. Со мной всё будет в порядке. Я следила за уровнем своей физической подготовки и регулярно проверяла состояние ран. Они полностью зажили. Знаешь, вполне может так оказаться, что на самом деле я сейчас даже в лучшей форме, чем до нашего отъезда, благодаря твоим тренировкам.       Гарри тепло улыбнулся ей и опустил руку. Она ощутила странную пустоту и холод на том месте, где только что были его пальцы, и потрясла головой, чтобы прояснить мысли. Гарри много раз прикасался к ней раньше, так почему в последнее время она так остро реагировала на самые простые его прикосновения?       — Хорошо, если ты уверена, я тебе поверю. — Он повернулся, чтобы направиться к своей койке. — Разбуди меня, если что-то случится. Хотя при такой погоде это вряд ли… Но если что, ты знаешь, где меня найти.       Они обменялись улыбками и пожелали друг другу спокойной ночи, и Гермиона направилась к выходу, чтобы занять свой пост на краю пещеры. По дороге она захватила дождевик и похвалила себя за предусмотрительность в ту же секунду, как оказалась за пределами палатки. Яростные порывы ветра сбивали с ног, океан бушевал, а дождь и не думал прекращаться. Она устроилась на небольшом камне у входа в пещеру, наложила на себя согревающие чары и крепко прижала банку к груди. Было темно и сыро, и Гермиона с тоской вспомнила жару летних дней.       Её дежурство прошло без происшествий, шторм продолжал бушевать, а солнце, хоть и поднялось над горизонтом, было едва различимо за плотными клубами туч. Гермиона сидела тихо, погрузившись в размышления о Гарри, Джинни, крестражах и окольцованных оборотнях. Последние два дня она провела в тяжёлых раздумьях о том, что ей делать с этими странными чувствами, которые то и дело всплывали на поверхность, хотела она того или нет. За последнее время они с Гарри стали гораздо ближе. То, что она узнала о Джинни, значительно притупило чувство вины по этому поводу, но она по-прежнему сомневалась, не было ли это сближение спровоцировано исключительно тем, что они застряли вместе в одной палатке на несколько месяцев. Может, это просто гормоны? Или это что-то более глубокое, наконец всплывшее на поверхность? В конце концов, они с Гарри всегда были близки.       Как бы то ни было, Гермиона довольно твёрдо решила не идти на поводу у эмоций. Они в разгаре войны. Им нужно сосредоточиться на своей миссии. Им нужно отточить свои навыки, найти меч Гриффиндора и уничтожить крестраж, не говоря уже о том, чтобы найти оставшиеся. Сейчас точно не время и не место зацикливаться на чувствах к своему лучшему другу. Особенно когда эти чувства вполне могут оказаться всего лишь результатом сдерживаемого сексуального напряжения; она всегда была из тех, кто думает головой, но и она была человеком. Сейчас нужно было заняться более важными делами, так что самым разумным было просто игнорировать возникшую близость, а ещё лучше — добавить немного пространства между ними. Задумавшись, она не услышала, как подошёл Гарри, и подпрыгнула, когда его рука легла ей на плечо.       — Прости, — тихо сказал Гарри, бросив на неё извиняющийся взгляд. — Я приготовил завтрак и чай — пойдём, согреешься.       — Спасибо, Гарри. — Гермиона улыбнулась, передала банку с пламенем в его протянутые руки и встала, чтобы последовать за ним внутрь.       Они вместе позавтракали и посмотрели на карту, чтобы определить, куда отправиться дальше. Гермиона выбрала отдалённую лесистую местность в северной части Англии, где она когда-то разбивала лагерь со своими родителями. Быстро приняв душ, они собрали свои вещи, а затем начали разбирать палатку. Из-за ветра и из-за необходимости снимать приклеивающие чары это заняло больше времени, чем обычно, но в конце концов им всё-таки удалось благополучно упаковать палатку в сумочку Гермионы.       Передав медальон Гарри, Гермиона встала рядом с ним и крепко взяла его за руку. Некоторое время она стояла так и глубоко дышала, чтобы успокоить нервы — аппарировать впервые за месяц было немного боязно, особенно учитывая, насколько тяжёлым был тот последний раз. Если она хотела сделать это без травм, ей нужно было сосредоточиться.       Гарри сжал её руку, и она посмотрела на него.       — Я верю в тебя, — сказал он, спокойно встретившись с ней взглядом. — Ты можешь это сделать.       Она улыбнулась, чувствуя тёплое гудение уверенности в груди, и ответила на его пожатие. Сделав последний глубокий вдох, она закрыла глаза и толкнула себя сквозь пространство.       Они очутились посреди леса, именно там, куда она планировала их доставить, но скорость их приземления оказалась высоковатой. Коснувшись ногами земли, Гермиона споткнулась и начала падать вперёд, но пара сильных рук обхватила её за талию, предотвращая падение и оттаскивая назад.       — Э-эй… осторожнее, — сказал Гарри ей на ухо. Ему удалось вовремя поймать её и не дать ей упасть лицом вниз. Он притянул её к себе, и её спина мягко ударилась о его грудь.       — Спасибо, — сказала она, немного запыхавшись. — Похоже, это отняло у меня чуть больше сил, чем я ожидала.       Она посмотрела на него через левое плечо. Его руки всё ещё крепко обнимали её за талию, хотя и не так крепко теперь, когда она стояла прямо. Он смотрел на неё сверху вниз с беспокойством. Сердце Гермионы пропустило удар.       — С тобой всё хорошо? — тихо спросил он, глядя на неё.       Гермиона продолжала смотреть на него, её глаза расширились, а дыхание сбилось. Он был таким тёплым, и от соприкосновения с ним сквозь её тело прошла странная горячая волна. Она чувствовала, как жар заливает щёки.       — Гермиона? — Он приподнял бровь и посмотрел на неё внимательнее.       — Что? Д-да… да, всё хорошо. — Она почувствовала, что краснеет, и быстро отвела взгляд. — Извини. Просто это оказалось немного труднее, чем я думала. Ты в порядке?       Она отошла от Гарри, чтобы окинуть его взглядом, и он опустил руки. Ей срочно необходимо было установить некоторую дистанцию между ними и взять под контроль реакции своего тела.       — Да, я в порядке, — заверил он и улыбнулся. — Ты отлично справилась. Я в тебе не сомневался.       Она улыбнулась и, снова покраснев, отвела глаза и принялась рыться в сумочке. Вместе они установили палатку, затем разместили охранные и сигнальные чары и уже через час сидели на небольшом камне возле палатки и пили чай.       В лесу было намного прохладнее, чем в южной Англии, холодный ветер сдувал волосы Гермионы с лица, пока она потягивала горячий чай. Октябрь подходил к концу, и в воздухе уже чувствовался ноябрьский холод. Она устала. Да, аппарация прошла успешно, что было достойным поводом для гордости, но чувствовала она себя после этого так, будто пробежала дополнительную милю сверх их обычной тренировки. В лесу было тихо. Единственным звуком был шелест листьев, трепетавших на ветвях и падавших на землю. Её веки начали опускаться, а тело стало оседать вправо, пока мягко не прислонилось к Гарри. Внутри затрепетали сонные бабочки. Логическая часть мозга подсказывала ей остановиться и сесть прямо или — если уж она так устала — просто лечь спать. В конце концов, она вроде бы решила не зацикливаться на эмоциях и увеличить дистанцию.       Но с ним было так хорошо, её измученное тело не желало двигаться с места, а постоянная болтовня в голове была слишком ленивой и ненастойчивой. В итоге она выбрала тепло и уют, а с Гарри было невероятно тепло и уютно. Однако глаза она старалась держать подальше от Гарри, направив взгляд в лес. Просто уставшая подруга, нашедшая опору на его плече. Она надеялась, что он не подумает, что это что-то большее, — потому что это НЕ что-то большее, — твёрдо заявила она себе.       Через мгновение он пошевелился, а затем его левая рука медленно и бережно обвилась вокруг её талии. Её сердце слегка затрепетало, когда он притянул её к себе, чтобы она могла опереться на него всем весом. Слишком сонная, чтобы думать, она прислонилась к нему ещё теснее, и он обнял её чуть крепче. Её голова теперь полностью покоилась на его плече, глаза были полузакрыты, она сделала глубокий вдох и почувствовала знакомый запах леса, смешанный с запахом Гарри. От него всегда почему-то пахло осенью, свежим прохладным воздухом и чем-то более глубоким, чему она не могла дать точное определение — это был его запах, и он вызывал у неё чувство спокойствия и безопасности. Некоторое время они сидели в уютной тишине, прежде чем Гермиона заговорила.       — Гарри? — тихо позвала она. В её голосе отчётливо слышались сонные нотки.       — М-м?       Она почувствовала, как он повернул голову, и предположила, что он смотрит на неё сверху вниз.       — Я подумала, что нам бы не мешало попрактиковаться в дуэлях. Улучшить рефлексы, да и мою выносливость заодно. Думаю, именно поэтому аппарация так тяжело мне далась. Я заржавела.       — Ты слишком многого от себя требуешь, — мягко возразил Гарри. Но потом она почувствовала, как он кивнул. — Но да, я тоже об этом думал. Просто ждал, пока ты будешь готова. Это здравая мысль.       Гермиона кивнула ему в плечо и сделала ещё один ленивый глоток чая.       — Мы можем начать завтра, — мягко сказал он, сжимая её рукой.       Гермиона улыбнулась, закрыла глаза и слегка зарылась лицом в ткань его толстого свитера, чтобы согреть нос. Она почувствовала, как он тихонько усмехнулся.       — Тебе нужно немного поспать, — пробормотал он ей в волосы, поглаживая её бок.       — Да, наверное, — вздохнула она. Она думала о том, чтобы побороть сон, но знала, что Гарри этого не примет. Кроме того, она всё равно была бесполезна такая измученная и полусонная.       Гермиона неохотно отодвинулась от Гарри, и её тело сразу задрожало от холода, который моментально заполнил образовавшееся между ними пространство. Она улыбнулась ему и потребовала пообещать, что он разбудит её к обеду и не даст ей проспать весь день. Он мягко рассмеялся, но согласился. Удовлетворённая, она пожелала ему спокойной ночи и медленно вошла в палатку, где тут же рухнула на свою койку и мгновенно заснула.       Гарри сдержал своё обещание и разбудил Гермиону к обеду. Она проснулась, чувствуя себя хорошо отдохнувшей, и они провели остаток дня, тихонько читая каждый своё, а также обсуждая, какие заклинания стоит попрактиковать в течение следующей недели. В их расписании уже значились четырёхчасовые дежурства, физические упражнения, книжные изыскания и обсуждение теорий и результатов. Ко всему этому они добавили два-три часа практики заклинаний во второй половине дня.       Гермиона в основном практиковала Патронус, несколько взрывных заклинаний, а также обезоруживающее и оглушающее. Гарри тоже работал над обезоруживающим и взрывными заклинаниями, добавив к ним несколько проклятий. Кроме того, под руководством Гермионы он регулярно оттачивал свои навыки исцеления. Они даже провели несколько учебных дуэлей, используя исключительно обезоруживающие и стреножные заклинания. Во время таких дуэлей они бегали среди деревьев, уворачивались, прыгали, перекатывались и прикрывались всеми возможными способами, чтобы не попасть под удары друг друга. К концу недели им пришлось добавить в это упражнение ограничение по времени, так как достать друг друга у них уже не получалось.       В их последний день в северной Англии Гермиона заметила, что Гарри за завтраком был странно тихим, возможно, даже немного нервным. Она как раз зачерпнула очередную ложку овсянки, когда он наконец нарушил затянувшееся молчание.       — Я хочу научить тебя Сектумсемпре, — сказал Гарри и решительно встретился с ней взглядом, когда она оторвала взгляд от своей ложки, застывшей в воздухе.       — Что? — слово слетело с её губ без всяких эмоций, и она посмотрела на него с некоторым замешательством. — Гарри, это тёмная магия, ты же видел, что это заклинание сделало с Малфоем.       — Да, я знаю, Гермиона, но, пожалуйста, просто выслушай меня, хорошо? — Он с надеждой посмотрел на неё. Её ложка так и висела в воздухе, а лицо с чуть приподнятой бровью выражало лёгкое неверие. Но, по крайней мере, она не прервала его на полуслове и не сказала сразу категорическое «нет», что было хорошим знаком, поэтому Гарри медленно продолжил.       — Я знаю, что это тёмная магия, Гермиона. Я не отрицаю этого и не прошу тебя его использовать. На самом деле я надеюсь, что ни тебе, ни мне никогда даже не придётся рассматривать такую возможность. Я просто хочу, чтобы мы были готовы, — сказал он и спокойно посмотрел на неё. Он обдумывал возможные аргументы всю последнюю неделю, с тех пор как эта мысль впервые пришла ему в голову. — После оборотня, после всего того, что мы видели… Пожиратели и Ты-знаешь-кто не станут сражаться честно. Если тот оборотень действительно был магически подчинён, как ты подозреваешь, то ситуация становится ещё хуже. Я не хочу использовать это заклинание, Гермиона, я просто хочу быть уверен, что если мы окажемся в безвыходной ситуации, у нас в распоряжении будет что-то, что могло бы спасти наши жизни. Что-то, что можно использовать в качестве последнего средства.       Гермиона нахмурилась, положила ложку обратно в миску и скрестила руки на груди. То, что говорил Гарри, имело смысл, она не могла этого отрицать — ей просто это не нравилось. Ранее на этой неделе она рассказала Гарри об интересной статье, на которую наткнулась в своих исследованиях, — об экспериментах с узами 1800-х годов. В статье говорилось, что некий волшебник по имени Толипкинс экспериментировал с магией уз и открыл способ наложить на человека подчиняющие узы, используя кровь и золотой обруч. Эти узы не позволяли «рабу» причинять вред своему «хозяину» и вынуждали выполнять его приказы. Почти как Империус, но в гораздо более продолжительной форме.       Беда была в том, что после нескольких месяцев такого рабства человек умирал. Если её предположения были верны, кто-то проводил подобные эксперименты на оборотнях. Но поскольку оборотни уже и без того поддерживали Волдеморта, Гермиона начала подозревать, что подопытные особи были либо отступниками, либо обращёнными магглами. Оборотни-магглы были редкостью. Обычно они истекали кровью вскоре после укуса, но если предположить, что кто-то похищал магглов и контролируемым способом намеренно их обращал, тогда Гарри был прав. Это делало ситуацию намного, намного хуже. Пожирателям смерти было плевать на магглов, они обратили бы столько, сколько сочли необходимым, — и, вероятно, держали бы их в волчьей форме постоянно, пока те не умрут.       — Гарри, — тихо сказала она. — Это заклинание наносит непоправимый ущерб.       — Да, — сказал Гарри, осторожно глядя на неё. — Как и любой Пожиратель Смерти, попади ты ему в руки. Я лишь хочу, чтобы это заклинание было в твоём арсенале, на самый крайний случай.       Гермиона прикусила губу, обдумывая его слова. Она понимала, что он прав, но ей была ненавистна сама мысль об изучении тёмного заклинания, не говоря уже о том, чтобы применять его на практике. Да, они были на войне. Но это не значило, что они должны были опуститься до уровня Пожирателей Смерти. Она вздохнула и запустила руку в свои кудри.       Пожиратели были готовы умереть за своё дело, убивать за своё дело — так? Этот вопрос гудел в её голове.       А она? Да, без сомнений, умереть за своё дело она была готова, и бороться до самого конца тоже, но убивать? От этой мысли её затошнило, хотя логика подсказывала, что к этому тоже нужно быть готовой. Она не хотела этого. Но если они — или любой другой человек, сражающийся на этой войне, если уж на то пошло — проявят слабость там, где Волдеморт и его Пожиратели Смерти не испытывают ни малейших колебаний, они обречены.       — Хорошо, — сказала она с ноткой беспокойства в голосе. — Ты прав. Хорошо, я научусь этому. Но я не стану его использовать, Гарри. Я собираюсь вести эту войну достойно и по праву, а не с помощью тёмной магии.       Она вздохнула и снова взяла ложку.       — Но ты прав — быть готовой не повредит.       Плечи Гарри опустились, напряжение и тревога наконец покинули его тело. Он выдохнул и слегка улыбнулся ей.       — Спасибо, Гермиона, — искренне сказал он.       Она отмахнулась от него ложкой и вновь опустила её в кашу, прежде чем заговорить.       — Только давай не будем откладывать. Сразу разберёмся с этим вопросом и закроем тему.       Гарри кивнул, взял свою собственную ложку и начал есть с гораздо большим аппетитом, чем раньше.       Позавтракав, они собрали палатку и встали в лесу с палочками наготове. Гарри показал Гермионе хлёсткое движение, необходимое для наложения заклинания, и несколько раз повторил произношение. Она хмурилась, но не жаловалась. Разобравшись с теорией, она подыскала упавшую ветку потолще, подтащила её к себе и отступила, после чего вперила взгляд в свою цель и нервно сжала палочку. Затем, несколько неохотно, наложила заклинание — и вздрогнула, когда ветка резко раскололось пополам. Гарри осторожно приблизился и мягко положил руку ей на плечо. Она стояла неподвижно и смотрела на результат своих действий.       — Это было проще, чем я ожидала, — тихо сказала она через мгновение.       Гарри посмотрел на неё сверху вниз и увидел, что она ещё сильнее нахмурилась.       — Я почему-то думала, что это должно быть сложнее, что я что-то почувствую, что-то неправильное или тёмное, или что-то ещё. — Она посмотрела на него, и Гарри с удивлением увидел в её глазах что-то похожее на печаль. — Что это говорит обо мне?       — Ничего, — спокойно сказал он, поглаживая её по спине. — Гермиона, всё совсем по-другому, когда ты используешь это против человека. Поверь, сломанная пополам ветка — гораздо менее впечатляюще зрелище, чем разрезанный на куски человек. Всё с тобой в порядке. Если тебе когда-нибудь придётся бросить это заклинание в кого-то, это будет совсем не так легко.       По-прежнему хмурясь, она коротко кивнула и опустила глаза.       — Пора уходить, — сказала она, меняя тему, и крепко схватила Гарри за руку.       — Хорошо, — сказал он, и она аппарировала их прочь.       

***

             Гермиона переместила их в холмистую область на краю леса. Они находились где-то в центральной Англии, погода здесь была пасмурной, сырой и дождливой. Они молча разбили лагерь прямо в лесу. Гермиона всё ещё хмурилась из-за использования тёмного заклинания, но отметила, что вторая аппарация прошла легче — она не споткнулась при приземлении и не свалилась без сил после, как в прошлый раз. Погода не особо подходила для тренировки на открытом воздухе, поэтому они решили её пропустить и вместо этого пообщаться с Финеасом. Так они узнали о постоянном глухом бунте в рядах учеников, о том, что Джинни запретили посещать Хогсмид, а также о том, что Снейп вновь ввёл в действие старый указ Амбридж, запрещающий собрания трёх или более учеников. Они решили, что Джинни и Луна, скорее всего, снова собрали Армию Дамблдора.       В этот день они пили свой вечерний чай внутри, сидя в мягких креслах и прислушиваясь к лёгкому шуму дождя вокруг палатки. Было прохладно, поэтому они оба наложили согревающие чары. Гарри сидел слева от Гермионы, разделяя с ней одну скамеечку для ног, стоявшую посередине. Гермиона придвинула своё кресло ближе и прижала колени к груди, оставив на скамеечке только пальцы ног. После нескольких минут молчания Гарри заговорил.       — Прости, что попросил тебя выучить это заклинание, Гермиона, просто я… я не хочу, чтобы ты снова пострадала. Я хочу, чтобы мы были готовы. — Он посмотрел на неё с явным беспокойством.       Гермиона вздохнула и почувствовала, как складка, которая в той или иной мере присутствовала между её бровями весь день, разгладилась. Она знала, что вела себя сегодня резче обычного, и это было несправедливо по отношению к Гарри, который просто пытался быть практичным.       — Нет, Гарри, — сказала она, поставив чашку с чаем на колени, — не извиняйся. Это я веду себя глупо. Ты всё правильно сказал, и оттого, что мне это не нравится, это не перестаёт быть правдой. Ты всего лишь пытаешься быть готовым ко всему, ты воспринимаешь опасность всерьёз, а я капризничаю как маленький ребёнок.       Гарри мягко улыбнулся ей.       — Так… у нас всё хорошо? — спросил он и чуть приподнял бровь, ожидая ответа.       Гермиона рассмеялась и улыбнулась ему, позволяя последней капле напряжения уйти из её тела.       — Да, Гарри. Да, у нас всё хорошо. Прости, мне не следовало дуться из-за этого.       Он рассмеялся, прежде чем взглянуть на неё с ухмылкой.       — Ну, должен сказать, что дуешься ты довольно эффектно.       Она попыталась столкнуть его ноги со скамеечки, но Гарри отреагировал быстрее и вместо этого поймал её ноги своими, чтобы она не могла ими пошевелить. Она снова нахмурилась.       — И во всём-то ты хорош, а, — проворчала она, пытаясь высвободить ноги, но безрезультатно.       — А как же, я же Избранный, — сказал он с озорным блеском в глазах.       Гермиона застонала и закатила глаза, но перестала дергать ногами и вместо этого поглубже устроилась в кресле.       — Нахал, — бросила она, стрельнув в него притворно-обиженным взглядом, прежде чем сделать ещё один глоток чая.       Гарри откровенно рассмеялся и потянулся за своей книгой, которая лежала на маленьком столике между ними, после чего открыл её одной рукой, чтобы продолжить с того места, где остановился. Пока Гарри читал, Гермиона тихо потягивала чай, наслаждаясь теплом чашки и, втайне, теплом от ног Гарри, которые так и оставались переплетены с её ногами. Она отогнала сидевшее внутри беспокойство по поводу очень уж приятного трепета в животе, что она испытывала от такой близости, и вместо этого потянулась за собственной книгой.       Через час Гермиона легла спать, оставив Гарри нести первую вахту. Проходя мимо, она легонько сжала его плечо. Он накрыл её руку своей и с улыбкой сжал в ответ. Она не была уверена, почему сделала это. Возможно, потому, что хотела лишний раз убедить Гарри, что у них всё в порядке. Но заснула она, крепко прижав руку к груди — ту самую руку, которой только что касалась плеча Гарри.