Fake It 'Till You Make It

Эндрю лежал распластавшись на роскошном диване в роскошной квартире; спина изогнуто покоилась на подушках, голова — неудобно повернута к телевизору. Он смотрел рандомный сериал, которому уделял где-то двадцать пять процентов внимания. Было далеко за полночь, два или три ночи, но режим сна все равно сбивался в межсезонье, так что он не заморачивался над его восстановлением. У него еще оставалась неделя на игнор сна до начала утренних подъемов стикбола ради. Поэтому он пульнул в рот попкоринку, наблюдая за тем, как девушка сбегает от миллиардера-партнера по свиданию вслепую. Она едва увернулась от машины секретаря, пока удивительно молодой и весьма привлекательный генеральный директор-миллиардер недоуменно глядел ей вслед, явно уже втрескался, хоть и, естественно, пока не осознавал очевидного факта. — Как нереалистично, — пробормотал Эндрю себе под нос и, прищурившись, пульнул в рот еще одну попкоринку. — Гендиректора никогда не бывают такими молодыми. Ему, типа, двадцать. Он выглядит моложе меня. Неважно, что сам он едва старше и миллионер, на минуточку. Но все же. Что-то в дораме казалось просто таким нереалистичным — потому что, ну, да ладно. Неважно, что актеры пипецки молодые и пипецки привлекательные; абсолютная невнимательность персонажей к такой очевидности… Девушка, Шин Ха Ри, или как ее там, настолько явно пыталась оттолкнуть парня, что Эндрю просто выходил из себя, наблюдая за тем, как она успешно провалила миссию, влюбив его в себя по уши. Или хотя бы не вынудив развернуться и смыться от своей чокнутости. — Это просто сериал, — пробубнил Эндрю, вернув внимание экрану. — Он не должен быть реалистичным. Поэтому он стиснул зубы и продолжил смотреть, потому что делать что-то получше, чем канючить о ромкомах, с жизнью было нечего. Серия закончилась тютелька в тютельку с попкорном, и он встал, чтоб сделать добавки, — пофиг на время, — но стоило только подняться на ноги, где-то в квартире зазвонил телефон. Поставив сериал на паузу, Эндрю пошел искать причину звона и нашел телефон в темной спальне — там, где и оставил. Прищурился, глядя на загоревшийся из-за непрекращающегося рингтона экран. — Какого хуя, — произнес он, ответив на звонок, — ты звонишь мне в ебучую рань, Хэммик? Некоторые люди спят. — Эндрю! — крикнул Ники в ухо так резко, что Эндрю отнял от себя телефон. — Код красный! Код красный! — А? — ПРЕССА ДУМАЕТ, ТЫ ГЕТЕРО! Эндрю моргнул в темноте, а потом коротко вздохнул и, выйдя из спальни, вернулся в тускло освещенную гостиную, где экран телевизора тоже чуть потускнел. — А? — Кошмарное время наконец настало, дорогой второй любимый кузен, — сказал Ники чуть тише, хотя все равно звучал слишком бодрым, по мнению Эндрю. Время уже позднее. Он устал. Неважно, что усталость появилась из-за того, что отказывался засыпать, но да ладно. — Из-за твоей унылой сексуальной пассивности миру пришел конец. — И сегодня — топ из ста фраз, из-за которых я жалею, что у меня эйдетическая память, — пробормотал Эндрю. — Если позвонил только чтоб похарассить меня, я вешаю трубку. — Нет! — воскликнул Ники. — Ты что, не видел? В Твиттере? Эндрю снова коротко вздохнул, плюхнулся обратно на диван и обмяк на нем. — Чего не видел. — Статью, — сказал Ники тихо, с холодком в голосе, будто его пробрала дрожь и будто дрожи стоит пробрать и Эндрю. — Ты должен прочитать ее, Эндрю. Ты умрешь. Это кощунство. — Погоди, — сказал Эндрю и, отняв телефон от уха и поставив звонок Ники на громкую связь, зашел в Твиттер. Сверху на главной странице его поприветствовал твит: Срочные новости! У экси-звезды Эндрю Миньярда есть девушка, подтверждено! Огорошенный, Эндрю секунду пялился на текст. — ДА?! — крикнул на него Ники. — Это кошмар! Конец света! Пора снести всю индустрию! И они считают себя журналистами, — съязвил он, фыркнув с отвращением. — Ты обязан исправить это, дорогой любимый кузен. Или я, возможно, просто умру, и ты вырастешь без фигуры двоюродного брата. — Мне двадцать пять, — невозмутимо сказал Эндрю. — Не нужна мне фигура двоюродного брата. — Видишь ли, так говорит тот, кому нужна, — раздражающе — простите, понимающе — возразил Ники. — Тебе придется согласиться со мной, что это нужно исправить, да? Нужно исправить счас же. Ты сидел сложа руки пипец как долго, и все наконец вышло из-под контроля. — Чего ты от меня ждешь? — сухо спросил Эндрю, взглянув на приостановленную серию. — Пусть твитят что хотят. Мне плевать с высокой колокольни. — Код красный, — повторил Ники. — Пора перепихнуться публично, дорогой третий любимый кузен. Эндрю повесил трубку и, бросив телефон в глубины дивана, устроился поудобнее. Нашел пульт и, возобновив серию, стал смотреть заставку с двадцатью пятью процентами внимания. Мобильник снова начал звонить, и он испустил протяжный раздраженный вздох, а потом не глядя выудил и поднес его к уху. — Что. — У меня есть план, — уверенно сказал ему Ники. — Твою репутацию и чувство собственного достоинства еще можно спасти. — Это просто твит, Ники. Всем насрать. — Мне — нет, а значит, и тебе, — гнул свою линию Ники. — Просто выслушай меня. — Нет. — Свидание вслепую. — Неп. — С Кевином Дэем. Эндрю прищурился. — С тем секси-экси челиком? — Да, точняк! Он не только горячий, — сказал Ники с энтузиазмом, — но еще и скандально известный гей. Пресса постоянно донимает его за это, но, типа, я всегда стэню уверенного гея. — Та же пресса, которая утверждает, что я гетеро? — сухим тоном подметил Эндрю. Ники замолчал на секунду. — А знаешь, ты даешь веские доводы. — То-то же. — Но, — упорствовал Ники, — я знаю, что он гей, потому что знаю друга одного друга, который как-то раз пошел с ним на свидание. Сказал, он чуть крякнутый — из-за чего он так и не перезвонил, — но в целом довольно симпатичный. — Нет, — без колебаний ответил Эндрю. — О, да ладно, всего-то одно свидание! — воскликнул Ники. — Хватит, чтоб попотешаться над прессой. Ну же, Эндрю, ты любишь потешаться над прессой. — Я ничего не люблю. — Это выведет ее из себя, и еще как. — Нет. — Обдури ее тотально. Разрушь карьеры. Подорви журналистское поле, каким мы его знаем. Эндрю прищурился чуть сильнее, следя за происходящим на экране. — Я буду тебе должен, — сказал Ники. — Мне это просто необходимо ради собственного благоразумия, дорогой любимый кузен, или я могу реально, буквально умереть. — Только один раз, — уступил Эндрю. — Ну, было бы лучше, если бы тебя застукали c длительными… — Один раз или никогда, — перебил его Эндрю. — У меня нет времени на какие-то бесполезные отношения. Я занят. — Просмотром нелепых ромкомов в ебучую рань. Бла-бла, семантика, неважно. — И именно из-за такого отношения, дражайший кузен, ты одинок уже целую вечность. — У меня бывают перепихоны, — возразил Эндрю. — Иногда. — Ага, в каком-то непонятном клубе и вообще без чувств, — сказал Ники. — Ты ваще знаешь, как по-другому все ощущается, когда есть чувства, дорогой второй любимый кузен? Будто снова теряешь девственность. Все проходит медленно и пи… — Начни описывать мне свою сексуальную жизнь, Ники, и я убью тебя, а потом себя, — резко перебил Эндрю. — …кантно. И не дай мне начать г… Эндрю повесил трубку и, швырнув телефон на другой край дивана, откинулся посильнее на подушки. Слегка взбудораженный, он вернул тридцать процентов внимания ходячей катастрофе Шин Ха Ри на плоскоэкранном телеке. — Как нереалистично, — как ни в чем не бывало канючил он, капризно увеличив громкость. — Таких людей не бывает. *** — Ни за что, — сказал Нил, закинув в рот попкоринку. — Опять? — Знаю я! — раздраженно произнес Кевин, вскинув руки. — Я будто проклят! — Я ж говорю, тебе надо сменить имя и смыться из страны, — понимающе сказал Нил, половину внимания уделяя какому-то сериалу, который шел на телевизоре Кевина. Что-то о любовном треугольнике, или о вымогательстве, или о чем-то — он толком не понял. Вторая половина его внимания была сосредоточена на Кевине, который отчаянно расхаживал по квартире. — Чудеса творятся, когда тебя преследуют. — В сотый раз повторяю, Нил, я — не ты и не собираюсь делать этого, — сказал Кевин. Нил пожал плечами, пульнув в рот попкоринку. — Твоя потеря. — Может, меня скамят, — промямлил Кевин, замерев. — Может, кто-то слил мой номер, и люди теперь считают меня проститутом или типа того из-за той обложки экси-журнала. — Может. — Или, может, они говорят о другом Кевине Дэе? Нил снова пожал плечами. — Может. Имя вполне обычное. Тут Кевин плюхнулся в кресло. — И почему-то меня все, кажись, все еще считают геем. — Может, не продолжай ты идти на свидания с парнями, все было бы по-другому, — без раздумий сказал Нил, чуть растянувшись на диване Кевина. Он отлично проводил время, хомяча Кевинову еду и присвоив себе его телевизор, пусть и сериалы были странными, а попкорн — пипецки масленым. — А потом реально появляться, вдобавок ко всему… — Я не появляюсь, ты появляешься. — Ага, под твоим именем, — возразил Нил, пульнув в рот очередную попкоринку. — А еще, — добавил он, неопределенно указав на существование Кевина в целом. — Ты так вайбишь. Кевин зло уставился на него. — Ну спасибо. — Пожалуйста, — Нил ухмыльнулся. — Так каков план на этот раз? Кевин одарил его восторженно-озабоченным взглядом, и Нила за секунду озарило; ухмылка тут же сползла с лица. — Нет, ни за что — О, ну же… — Последний чел чуть не вызвал мусоров, чтоб изгнать из меня бесов, Дэй, — сказал Нил, обвиняюще тыча пальцем с попкоринкой. — Представляешь, как сложно минимизировать последствия, когда ходят слухи о бесноватом рыжем психе? Меня чуть не уволили до начала работы за публичный проступок, — упорствовал Нил, пульнув попкоринку в Кевина. — Пришлось снова перекрасить волосы в коричневый, чтоб подумали, что это был не я. — Что, кстати, никак не должно было сработать, — сухо ответил Кевин, поймав вторую брошенную попкоринку до того, как она зарядила ему в лицо. — А ты просто чуть драматизируешь. — Нет, нет, я не драматизирую, — отрицал Нил. — Я больше никогда снова не пойду на свидания за тебя, Кев. Решай свои проблемы сам. — Но система такая удобная! — настаивал Кевин. — Ты притворяешься мной и иногда ходишь на свидания, а я остаюсь собой, но без всяких минусов. — Ух ты, как мягко сказано, — сухо сказал Нил. — Тебе нужно освежиться, Нил. — Знаешь, что мне нужно? Мне нужно, чтоб ты перестал харассить меня, — поведал Нил и, пульнув в рот еще одну попкоринку, мельком уловил на экране, как какой-то двадцатилетний миллиардер жалуется на то, что придется пойти на свидание ради душевного покоя умирающего дедушки. «Пф-ф, проблемы богатых людишек», безучастно подумал он. Можно подумать, они переживут ужас свиданий ради миллиардов, которые зарабатывают. — Просто отрасти хребет и скажи, что ты в отношениях. Может, тогда от тебя реально отвалят. — Ага, я сказал бы. — …но? — Но не сказал, — закончил Кевин; голос — смиренный. — Я просто не знаю, как отказывать людям. Нил моргнул. — Просто скажи нет. Это реально все, что нужно. Я все время говорю. — Ну же, Нил, всего один раз, — не унимался Кевин. — Клянусь, это — последний. — Неп, — запросто отказался Нил, лыбясь. — Видишь? Эт легкотня. Нет, неп, никогда. Ни за что. — Я заплачу. И тут рука Нила замерла на полпути ко рту, и он взглянул на Кевина. — Десять. — Сотен? — спросил Кевин, казалось, чутка недовольный. — Не думаешь, что это многовато? Нил метнул на него еще один взгляд откуда вразвалочку лежал на диване, пульнув — с чувством — в рот очередную попкоринку. — Тысяч? — крикнул Кевин, поднявшись на ноги. — Ты сбрендил? Десять тыщ баксов за одно свидание вслепую? — Эй, бардак твой — не мой, — безучастно сказал Нил, как ни в чем не бывало пульнув в рот еще одну попкоринку. — Либо так, либо никак, Кев. Я сделал достаточно грязной работы, чтоб избавить тебя от этих свиданий, и по ходу чуть не угробил свою репутацию, так что за меньшее я и палец о палец не ударю. Кевин посмотрел на него с угрюмой миной. — Ага, но ты не считаешь, что это многовато? — Это мое последнее предложение, — заявил Нил окончательно. Он хрустел и хрустел попкорном, безучастно наблюдая за тем, как разворачиваются события дорамы, пока Кевин стоял, весь в противоречиях, а затем плюхнулся обратно на место с тяжелым, подавленным вздохом. — Ладно. Но убедись на тыщу процентов, что он не перезвонит. Нил шаловливо улыбнулся ему. — Конечно, Кевин. Когда закончу с ним… — Ага, ага, дай мой попкорн, — перебил его Кевин, протянув руки к Ниловой миске. Отодвинув ее подальше от него, Нил продолжил хрустеть оставшимся попкорном, не отрывая глаз от экрана телевизора.