Непреклонный?

Александр, уперевшись бёдрами о свой стол, скрестил руки на груди и хмуро посмотрел на Энджи, сидевшую в кресле для посетителей. Она опустила взгляд на свои руки и нервно сжала ткань платья светло-голубого оттенка.       — Не хочешь мне объяснить мне, что это было?       — Алекс, я хотела как лучше и, что бы мой план сработал, ты не должен был о нём знать! Иначе… — она запнулась и нахмурила брови, всё также не поднимая взгляд. Её пальцы побелели от того, как сильно она сжала ткань.       — Иначе что? — подтолкнул он её, сдерживая ядовитые слова, кислый привкус которых навязчиво ощущался на корне языка.       Энджи подняла голову и виновато посмотрела на Александра, но в её глазах он увидел ещё и упрямство, с которым было бесполезно спорить.       — Иначе ты не смог бы так натурально сыграть свои эмоции, — прошептала она.       Александр посмотрел на неё долгим и тяжёлым взглядом, всеми силами пытаясь потушить в себе раздражение.       — Почему ты была так уверена в этом?       — Потому что я тебя знаю! — упрямо сказала Энджи. — Ты хорошо прячешь свои чувства и эмоции, придавая своему лицу напускное безразличие и холодность, но когда дело касается их проявления… — она покачала головой, — ты не умеешь их играть, ты человек искренности, поэтому я и умолчала. Иначе старый маразматик не поверил и обвинил бы тебя в сговоре!       Он сощурил глаза, постукивая пальцами по предплечью. В его крови всё ещё плескались отголоски злости, которую он так непредусмотрительно проявил к своему отцу и только это останавливало его согласиться с трезвостью суждений его супруги.       Не зря день так сумбурно начинался…

—

      Солнце стояло высоко, проникая в не зашторенные окна, когда Александр соизволил приоткрыть глаза. Он нахмурился, искоса глянув на солнечные лучи, на своей постели. Пробуждение в подобное время было в новинку для него, что и выбило его из колеи. Естественно, сопровождающая головная боль тоже не способствовало ясному образу мыслей.       Мужчина зажмурился и тяжело выдохнул. Он неспешно поднялся и потёр подушечками пальцев ноющие виски, пытаясь прогнать пульсирующую боль. Почувствовав облегчение, он открыл глаза и снова осмотрелся, наконец приходя в себя.       — У меня отпуск… — пробормотал он с неверием.       Александр откинул хлопковое одеяло и сполз с постели, опустившись ногами на мягкий ковёр. Не успел он подняться, как в дверь настойчиво постучали.       — Почему у меня дурное предчувствие?.. — прошептал он и, накинув халат, подошел к двери.       Александр отпёр замок и открыл дверь: пред его взором стоял дворецкий з запиской в руке.       — Добрый день, господин, — начал он тихо, — прошу прощения, что потревожил вас, но барон Флорал прибыл.       На лице Александра отобразилось удивление, но потом он сразу нахмурился.       — День уже не добрый, — прокомментировал он тихо и поинтересовался: — он объяснил причину визита?       Гарольд молча протянул ему сложенную записку и поклонился.       — Позволите откланяться?       Александр, окинув холодным взглядом дворецкого, ответил:       — Ступай и скажи моему отцу, что я скоро спущусь в ближайшее время, — и захлопнул дверь.       Как же он терпеть не мог, когда за его спиной что-то устраивали и, особенно, когда слуги в курсе этого и ставят его перед фактом! О-о, Александр прекрасно понимал, что записка от Энджи и она подговорила Гарольда молчать.       Он развернул записку. «Алекс, заранее прости, прошу подыграй мне…»       Записка писалась в спешке, отчего буквы были неровные и прыгали.       Его снова обуяло плохое предчувствие.       Не теряя времени, Александр быстро собрался, облачившись в повседневный костюм — при отце он не мог позволить себе явиться в домашней свободной одежде, и спустился вниз, где уже вовсю был слышен разговор на повышенных тонах.       — Ты не смеешь вмешиваться в семейные дела, глупая женщина! Ты не знаешь, что значит долг перед родом!       Александр нахмурился и поспешил вмешаться:       — Отец, Энджи — моя супруга, не повышай на неё голос.       Барон резко развернулся и впился раздражённым взглядом в старшего сына.       — Александр, где твои манеры?       Молодой мужчина поджал губы и окинул взглядом присутствующих: нервная Энджи, дворецкий и служанка стояли неподалёку, склонив головы.       — Оставьте нас, — приказал Александр.       — Как прикажете, милорд, — слуги поклонились и поспешили убраться подальше от семейных дрязг господина.       — Энджи, это тебя тоже касается, — обратился Александр к супруге, когда она не сдвинулась с места.       — Алекс, но… — она растерянно посмотрела на него, но, увидев предостерегающий взгляд, поспешила удалиться на второй этаж.       Когда все свидетели покинули гостиную, Александр снова заговорил с отцом, который кипел от негодования:       — Прости, отец, — он сделал легкий поклон в знак уважения, пытаясь успокоить гнев старшего мужчины, — я не знаю, что произошло, но, надеюсь, мы сможем уладить конфликт без лишних свидетелей. Может присядем, отец? — предложил Александр и указал на два диваны, размещённых друг напротив друга.       Кристофер криво усмехнулся и сел на диван, Александр сел напротив.       — Сын, — погодя ответил барон, — ты должен показать свей женщине, где её место и во что ей лезть не стоит.       Внутри всё напряглось от этих слов, но Александр продолжал держать маску спокойствия и, придавая своему голосу как можно безэмоциональный оттенок, спросил:       — Прошу прощения?       Барон Флорал нахмурился.       — Твоя супруга вмешивается в наши семейные дела.       — Отец, Энджи — часть нашей семьи. Почему вы так говорите? — его голос звучал очень сухо, что не очень сочеталось со смыслом сказанных слов.       — Оно может и так, но есть дела, в которых мнение женщины знать не стоит, — холодно ответил старший мужчина и пристально посмотрел на чересчур напряженного сына.       — Но не в моем браке, — голос Александра дрогнул. — Мне важно знать её мнение.       Барон скрипнул зубами и выплюнул:       — Я тебя воспитал сильным мужчиной, который не должен быть под каблуком несведущей женщины!       — Вы и с матушкой так обращаетесь? — Александр терял терпение. Он мог стерпеть, когда унижают его, но не его близких, тем более Энджи, которая как женщина по нынешним законам имеет намного меньше прав по сравнению с мужчиной.       — Дерзишь, мальчишка?! — выкрикнул отец. — Как ты смеешь со мной так разговаривать?! Твоя драгоценная супруга вошла в нашу семью и теперь принадлежит ей! Она не смеет и слова молвить против меня!       — Раз на то пошло, отец, она принадлежит мне, а не вам и вы не имеете права с ней так обращаться, — Александр сжал кулаки и упрямо посмотрел на отца.       — Какое невиданное упрямство! — выплюнул барон. — Это она против наследника? Я так и думал, ведь не мог мой послушный сын проявить ко мне и к нашему роду такое неуважение! Ох уж эта чертовка, я разведу вас и найду более подходящую тебе супругу!       — Нет, — холодно прервал Александр отца. — Я против этого и вы уже не решаете, что лучше или хуже для меня!       — Как ты смеешь уходить от ответственности перед родом? Я лишу тебя наследства!       Барон Флорал побледнел от ярости, его руки сжались в кулаки.       Александр, несмотря на внутреннее напряжение, старался сохранять внешнее спокойствие, но сжатые кулаки на бёдрах выдавали его злость. На языке так и вертелись слова: «Лишите меня наследства, если хотите, отец!», но он упрямо молчал и прожигал взглядом взбешенного отца.       — Я не ухожу от ответственности, — проскрежетал зубами Александр, едва сдерживая рвущуюся наружу ярость, — но и вам, отец, не позволю вмешиваться в мой брак. Вопрос ребёнка — это не просто вопрос наследия. Это жизнь и здоровье Энджи. Она может потерять всё, ради чего мы живём. И я не собираюсь принуждать её к тому, что может её погубить!       Кристофер сверлил гневным взглядом сына.       — Родить ребёнка — обязанность любой женщины, это всё на что те действительно способны, — его голос был низким. — И теперь мой старший сын, которым я всегда гордился, позволил какой-то глупой женщине управлять собой, сталкивать с истинного пути нашей семьи!       Александр резко поднялся, не в силах сдерживать кипящую внутри ярость.       — Отец, хватит! — его голос прозвучал так резко и громко, что на мгновение в комнате воцарилась гробовая тишина. — Вы не понимаете и не хотите понять меня! Независимо от ваших слов, я не собираюсь менять своё решение.       Кристофер, несмотря на шок от резкости сына, встал, не собираясь быть тем, на кого смотрят сверху-вниз, и со злостью ответил:       — Ты забыл, что значит быть мужчиной? Забыл, что наш долг — продолжение рода, сохранение наследия?       Александр упрямо продолжил:       — Быть мужчиной — не только продолжить род, но и быть опорой для своей семьи и своей женщины. Как жаль, отец, что вы это забыли, — выпалил он на одном дыхании и замер, смотря на шокированного и разозленного отца.       Внутри всё похолодело от осознания, что он только что говорил и кому.       — Отец… — но был остановлен поднятой ладонью.       — Ты достаточно сказал, Александр, — холодно произнёс он. — Ты посмел идти против моей воли и я прекрасно знаю от кого ты этого нахватался. Было у меня предчувствие, что тебе не стоит сближаться со своим младшим непутёвым братом, — и на мгновение замолчал, обдумывая свои слова. — Что ж, я дам тебе время, раз тебе захотелось немного пожить для себя, но ты не отвертишься от своего долга и ещё пожалеешь о том, что посмел перечить мне.       Барон Флорал, не дожидаясь ответа сына, покинул гостиную и громко хлопнул входной дверью особняка.       Александр вздрогнул и устало опустился обратно на диван. Он потёр лицо, пытаясь прийти в себя. Внутри всё ещё клокотали злость и раздражение, что неимоверно утомляли.       — Господин? — прозвучал голос дворецкого.       — Где Энджи? — устало спросил он, убрав руки от лица.       — Госпожа ожидает вас в кабинете.

—

      — Алекс, но ведь он отстал теперь… — пробормотала Энджи.       Александр продолжил буравить взглядом свою супругу.       — Если бы я знал, что ты выведешь моего отца из себя намеренно, то я бы не позволил произойти настолько большому конфликту, — он прикрыл глаза, задумавшись.       Спустя некоторое время он ощутил нерешительное прикосновение к своей руки и распахнул глаза, уставившись на слегка смутившуюся Энджи.       Она замялась под пристальным взглядом своего супруга, но всё-таки неловко обняла его, отчего Александр вздохнул. Он, полностью встав на ноги, прижал к себе Энджи, ощущая странное тепло, которое притупило огонь его раздражения.       Александр никогда бы не подумал, что его отношения с отцом изменятся в худшую сторону, а Энджи начнёт считать не только деловым партнёром в нежеланном браке, но и кем-то близким и родным, кто также ошибается, извиняется, поддерживает. Он не ожидал, что кто-то будет так относиться к нему и от этого на душе становилось тепло.       Но его мысли омрачают думы о том, как поступить в будущем и стоит ли извиняться перед отцом? И что не маловажно, как выкинуть из головы Шерлока Холмса, которого так жаждет израненная душа и неискушенное тело?..       И чем больше он пытался найти ответ, тем яснее становилось: что-то внутри него уже давно решило сделать выбор за него.