Непреклонный?

Шерлок сделал последнюю затяжку и бросил окурок на тротуар, растоптав его ногой. Он сунул руки в карман и направился по знакомой тропе к дому своего дражайшего друга.       Шагая по знакомым улочкам, он скучающее смотрел на знакомые дома и размышлял. Холмс всегда думал, ему всегда было скучно. Пусть он и показывал себя с не лучшей стороны, не стыдясь своего характера и своих желаний, но под всем этими слоями скрыта затяжная скука — ему не хватало острых ощущений.       После прекращения деятельности Преступного Лорда стало невыносимо, поэтому он часто провоцировал своего друга — чистый в своем роде мазохизм. Но этого, как ни странно, было мало и он под влиянием любопытства начал увлекаться мужеложством — какие только практики можно было опробовать для интересных ощущений с разными людьми, умеющими держать язык за зубами. Но и это наскучило, и Холмс начал высматривать себе в партнёры неподходящих кандидатов: очень упрямых и несговорчивых, но с явными наклонностями к подобному действу и неболтливых.       Шерлок остановился на пороге особняка и постучал в дверь. Спустя некоторое время дверь открылась и Холмс, растянув губы в улыбке, начал говорить:       — Привет… — дверь перед носом детектива захлопнулась, заставив того громко рассмеяться.       Он снова постучал и упорно не прекращал, пока дверь снова не открылась. Шерлок с довольной ухмылкой закончил свою фразу:       — …ствую, Лу.       — Ми вас не ждали, мистер Холмс, — холодно бросил Льюис и намеривался снова закрыть дверь перед носом несносного детектива, но у того были иные планы.       — Ты меня никогда не ждёшь, милый Лу. Лиам дома? — продолжая улыбаться, спросил Шерлок и схватил дверь, не позволяя младшему Мориарти закрыть её.       Льюис сощурил глаза и с неохотой отступил, пропуская Холмса внутрь.       — Как всегда, появляетесь без приглашения, — фыркнул он и закрыл дверь за детективом. — Не знаю, как до сих пор брат терпит вас.       — Это всё потому, что я очень обаятельный и харизматичный, — усмехнулся Шерлок.       — Вы себе льстите, — недовольно ответил Льюис и добавил: — Брат наверху, в кабинете.       — Спасибо, Лу, — начал детектив и схватил за щёки младшего Мориарти, принявшись его тискать, — ты бываешь таким очаровательным, когда не бросаешься кинжалами направо и налево.       Льюис, почувствовав прикосновение ненавистного человека к своему лицу, сжал зубы. Ему хотелось вырваться и заставить пожалеть Холмса, что тот вообще посмотрел в сторону его семьи, — о-о-о, он определенно мог, — если бы не холодный и властный голос Уильяма.       — Что здесь происходит?       Шерлок вмиг отпустил взбешенного Льюиса, который был переполнен убийственных намерений, и обернулся к лестнице, где наверху стоял Лиам со скрещенными руками и милой улыбкой.       — Лиам! — воскликнул Холмс и вбежал по лестнице к своему другу. — Я хочу с тобой поговорить.       — Что-то важное? — сощурив глаза, спросил Уильям.       — Ха, а как же!       Профессор, видя столь жизнерадостного друга, скептически приподнял брови, но кивнул:       — Что ж, я предполагаю, о чём ты хотел поговорить.       Шерлок рассмеялся:       — Я на это и надеялся!       Уильям повернулся и направился к своему кабинету, жестом пригласив Шерлока следовать за ним. Холмс, не скрывая своего воодушевления, поспешил за другом, бросив ещё один довольный взгляд на Льюиса, который всё ещё стоял внизу, сверкая глазами от негодования. Его рука интуитивно двинулась к внутреннему карману пиджака, где младший Мориарти всегда хранит небольшой кинжал, да так и замерла, когда голова брата на мгновение повернулась в его сторону. Он вздохнул и опустил руку, отчего детектив ещё шире улыбнулся.       Как только они вошли в кабинет, Уильям закрыл дверь и обернулся к Холмсу, взглядом указывая на кресло.       — Очевидно, известный детектив поддался греху праздности, — промолвил Мориарти, усевшись за свой массивный стол.       Бровь Шерлока взлетела и он с усмешкой ответил:       — Не замечал за тобой тяги к религии, Лиам.       — Всё имеет смысл, пока ты можешь использовать это, — ответил Уильям, сложив руки на столе и внимательно посмотрев на Шерлока. — Будь добр, прекрати весь этот фарс, пока всё не зашло слишком далеко.       Детектив дёрнул уголком губ и хмыкнул.       — Какой фарс? — невинно спросил он.       — Мы наедине, можешь быть честным.       — Это не я начал говорить намёками.       — Что ж, — Уильям пристально посмотрел на усмехающегося друга, — ты пришёл поговорить на счёт брата Ричарда.       — Конечно, — кивнул Шерлок, в его глазах вспыхнул огонёк, и он слегка поддался вперёд. — Он ведь вчера был здесь, да? И я хочу всё знать.       — Шерли, люди, как и игрушки, могут ломаться.       — Лекс не сломлен, — фыркнул Холмс.       — Пока нет, но ты, определенно, к этому стремишься. Только чего ты хочешь добиться?       Шерлок пожал плечами и ответил:       — Лекс мне нравится и он особенный для меня.       Уильям вздохнул и нахмурился.       — Ты это, случайно, своему брату не говорил? А то с чего бы это глава британского правительства одобрил прошение Альберта на то, чтобы дать двухнедельный отпуск.       Холмс присвистнул.       — Солидно, — и расплылся в предвкушающей улыбке.       — Шерлок, я тебя слишком хорошо знаю, чтобы повестись на «он особенный». Можешь, наконец, прекратишь изображать влюблённого дурачка? — Уильям начинал терять терпение.       Холмс издал смешок.       — Почему ты беспокоишься о нём? — спросил детектив, с любопытством склонив голову набок.       Уильям резко выдохнул и откинулся на спинку кресла, пристально глядя на Шерлока. Его спокойствие было лишь маской, за которой скрывалось тщательно подавленное раздражение.       — Ричард. Их взаимоотношения сейчас намного лучше, чем до нашей… — Уильям осекся на мгновение, — разлуки. И я не хочу, чтобы его брат, который ему крайне важен был разбит вдребезги. Ведь рано или поздно ты с ним наиграешься, подчинишь и чем сильнее он сопротивляется, тем сильнее ты давишь и оставляешь свой нестираемый след в его мыслях.       — Красиво говоришь.       Уильям прищурился, услышав издевательские интонации в голосе друга. Шерлок Холмс был хорошим другом, но часто невыносимым.       — Думаешь? Жаль, что под красивыми словами скрывается уродливая правда, — холодно произнёс Мориарти, скрестив руки на груди.       — Лиам, ты слишком драматизируешь, — Холмс усмехнулся. — Я всего-лишь развлекаюсь и с Лексом мы лишь, — он оскалился, — иногда трахаемся. Всего то!       Уголки губ Мориарти приподнялись в подобии улыбки, но отнюдь не милой и ласковой.       — Развлекаешься? — проговорил Уильям и с ленцой, медленно растягивая слова. — На всё есть причина и следствие. Причина — твоя скука, а каково будет следствие, мистер Холмс? Прошу, блесните дедукцией.       Шерлок закатил глаза, прекрасно понимая, что Лиам зол.       — Молчите? Что ж, тогда я поведаю: первый вариант — наиболее щадящий для всех участников — Александр окончательно пошлёт тебя и начнёт обрывать все связи, лишь бы не видеть и не знать тебя; второй — печальный и нежелательный — он влюбиться, если уже не влюбился, и сдастся под твоим напором, а ты, наигравшись, бросишь его.       Шерлок, с интересом слушавший друга, вставил замечание:       — Ты слишком увлекся романтикой и чувствами, что уже видишь их в других людях. Лекс хочет свободы, но при этом не желает — да и не сумеет — управлять ею. Я всего лишь показал ему запретный плод, которым он соблазнился, не смотря на моральные принципы, ведь так он хоть какой-то из выборов своей жизни делает самостоятельно. Не понимаю, как ты в этом обнаружил ростки глубоких чувств.       По правде, Холмс наслаждался этой небольшой перепалкой и с упоением ждал ответа друга.       — То, как он ведёт себя перед тобой подтолкнуло сделать такие выводы? Ты не видишь всей картины. Он не только хочет свободы, но и хочет быть счастливым.       — Как и любой человек, — ехидно вставил Холмс.       — Определенно, — Уильям бросил тяжелый взгляд на друга и продолжил говорить: — Ты не видел, как он смотрел на меня с Ричардом. В том взгляде было слишком много тоски и зависти, которую он упорно давит в себе. Твои действия он воспринимает, как некую надежду на подобный исход ваших так называемых отношений, ведь он устал от давления окружающих его людей.       Шерлок откинулся в кресле, в его голове возник образ Лекса, распластанного на собственной постели с помутневшим взглядом, в которых, не смотря на возбуждение, горело пламя упрямства; или когда тот полыхал яростью, как сверкали хризолитовые глаза, а с мягких губ исходили грязные ругательства. Что-то внутри шевельнулось — нечто неопределенное, но он отмахнулся от этого.       — Я всего лишь приоткрываю для него новые возможности и как ими воспользоваться зависит от него, а не от меня. И ты действительно желаешь, чтобы я отказался сейчас от него, когда я так близок к тому, что хотел?       — Дело в новизне и в остроте ощущений?       — Именно так.       — Как цинично, Шерли, — устало вздохнул Уильям, — использовать людей, как игрушки в собственных целях.       — И это ты мне говоришь?       — Конечно, ведь я хотя бы признаю, что это не правильно, а ты… — он покачал головой.       Шерлок приподнял одну бровь, усмехнувшись в ответ на обвинения Уильяма.       — Я понимаю, что ты переживаешь за Ричарда и не хочешь, чтобы он страдал и беспокоился о брате. Что ж, я услышал тебя.       — Ты оставишь Александра в покое? — недоверчиво спросил Уильям, нахмурившись.       — Определенно, нет, — хмыкнул детектив, — но ты можешь быть спокоен и уверен, что сделал всё, что мог «в наставлении меня на путь истинный».       Мориарти бросил на друга злой взгляд, отчего тот заулыбался ещё сильнее.       — Как всегда, упрямый, тогда я тебе расскажу всё, что знаю и решай сам, как распоряжаться этой информацией, — и он рассказал и об требовании барона Флорала, и шантаже супруги Александра.       Когда Уильям замолчал, Холмс заливисто рассмеялся.       — Как чудно, — проговорил детектив, отсмеявшись, — они так легко и непринуждённо толкают его в мои объятия. Можешь не переубеждать меня, Лиам, я только укоренился в мысли, что Лекс утолит на некоторое время мою скуку. Не сравниться, конечно, с делами Преступного Лорда, — детектив усмехнулся и говорящим взглядом посмотрел на недовольного друга, — но, как говориться, на безрыбье и рак сгодится.       — Ты неисправим, — в голосе Мориарти послышались обречённые нотки.       Холмс усмехнулся и, закинув одну ногу на вторую, спросил:       — Как Риччи поживает под острым наконечником твоей трости?       Уильям, не поддаваясь на провокацию, сощурил глаза и более внимательно посмотрел на своего друга, такого родного, но и, одновременно, незнакомого. Он знал, что Шерлок эксцентричен, но чтобы циничен… Это заставило его задуматься о том, не играет ли его дорогой друг роль, лишь бы не быть пойманным на чувствах?       Может что-то изменится после этого разговора?