Непреклонный?

От резкого торможения поезда Александр вздрогнул и приоткрыл глаза. Его взгляд не спешил проясняться, всё ещё скрываясь под пеленой сонного наваждения. Он всё ещё пребывал в невесомых объятиях Морфея, когда прозвучал резкий свисток, сигнализирующий о том, что поезд прибыл на конечную станцию.       Александр ошалело моргнул и потёр виски, которые вмиг пронзило болью от громкого звука. Его брови сошлись к переносице. Медленно осознавая реальность, он поднялся с сидения и оправил свой пиджак. Он подошёл к двери и отодвинул шторку с окна. Его взгляду бросился пустой коридор — вероятно, уже все вышли, пока он приходил в себя.       Прозвучал щелчок, ознаменовавший открытия замка. Флорал потянул дверь в сторону и вышел в коридор. Выходя из вагона, он ощутил, как на него наползает жара дня и шум окружающего вокзала. Вокруг сновали туда сюда люди и Александр серьезно задумался, как вообще протиснуться сквозь эту полосу препятствий.       Он стиснул зубы и шагнул в толпу, с усилием продвигаясь вперёд. Люди толкались, ругались, переговаривались, не замечая друг друга. Эта суета и духота начинали раздражать Александра, но, к его счастью, он увидел указатель к выходу с вокзала и стал двигаться в том направлении, стараясь избегать столкновений с теми, кто торопился в другую сторону.       В его голову пришла мысль: отец вряд ли оказался бы в таком неловкой и унизительной ситуации. Тот наверняка приказал бы слугам растолкать всю толпу. Ему не нравились эти мысли и он никогда не желал так делать (в данном случае и не смог бы). Но то, что отец, наверняка, захотел бы, чтобы Александр так сделал не давала покоя.       Александр упорно двигался к выходу, чувствуя, как его раздражение нарастает. Толпа не уменьшалась, и его самообладание начинало трещать по швам. Вскоре он оказался на улице, где его встретил поток горячего воздуха и шум копыт.       Пытаясь словить свободный кэб, он заметил, как несколько высокомерных дам, при виде его утомленного вида, поднимали брови с любопытством, а в глазах мелькало пренебрежение.       В раздражении Флорал продолжил искать свободный кэб, но его усилия не увенчались успехом. Наконец, после нескольких минут ожидания, к нему подъехала старая, но вполне приличная карета.       Как только он устроился внутри, Александр позволил себе вздохнуть с облегчением. Жара и пыль улицы оставили его в состоянии раздражения и усталости, но теперь он мог расслабиться. Слегка дрожащими руками он поправил галстук и прикрыл глаза, опираясь на спинку сидения.       Когда карета медленно покатила по улицам, и Александр немного расслабился, он снова погрузился в свои размышления. Методичный стук копыт по мостовой постепенно убаюкивал его, и мысли вновь вернулись к разговору с Уильямом и братом.       Слова профессора были логичны и просты в своей сути, но фраза «вы с ней не враги, а союзники» кажется немного неоднозначной, если вспомнить её шантаж. Александр прекрасно понимал причины, по которым Энджи использовала столь грязный метод, и не осуждал её. Тем не менее, мысль довериться ей теперь вызывала у него тревогу, особенно, если вспомнить, какую именно связь он скрывает от всего общества. Но поговорить с ней всё-таки стоит.       Когда карета подъехала к дому, то Александр выпрыгнул из кареты и кинул гинею кучеру, отчего тот вытаращил глаза на потрепанного аристократа, но не стал задавать вопросов. Александр уверенно направился к особняку, его шаги были решительными, несмотря на тревожные мысли, которые не покидали его.       Дверь открылась, и дворецкий вежливо поклонился, пропуская Александра в дом.       — Добрый день, господин. Желаете ванную?       Без лишних вопросов о том, почему он вернулся так рано или почему выглядит усталым, что-то в этом поведении дворецкого заставило Александра задуматься. То ли у него действительно понимающие слуги, то ли им просто все равно и он не знал, какой вариант был бы предпочтительней. Александр не стал углубляться в размышления и просто кивнул в ответ:       — Да, пожалуйста. И сообщите леди Энджи, что я с ней желаю поговорить в своем кабинете.       — Вы желаете сейчас поговорить с госпожой или после принятия ванны? — уточнил Гарольд.       — Конечно, после, — бросил Александр и направился вверх по лестнице в свою комнату, желая как можно скорее снять дурно пахнущую одежду.       К счастью, у него, как и у его супруги, была личная ванная комната, соединённая с апартаментами и никто не мог в неё попасть, кроме как через комнату. Поэтому, когда Александр принялся стягивать с себя пиджак в дверь постучали и в апартаменты зашли дворецкий и младший слуга.       — Добрый день, господин, — поклонился юноша, на что Александр кивнул и посмотрел на дворецкого.       — Господин, я приготовлю ванную, а Кевин заберёт ваши вещи.       — Хорошо, Гарольд, — кивнул Александр и продолжил раздеваться, передавая свои вещи веснушчатому юноше.       Дворецкий направился в ванную. Послышался шум воды из приоткрытой двери и в нос ударил легкий аромат масел.       Когда Александр остался полностью обнажен, Кевин подал домашний халат и, подхватив купу одежды, поклонился и покинул апартаменты.       — Гарольд, ты предупредил леди? — уточнил Александр, накинув на плечи халат.       — Конечно, господин.       — Тогда свободен, — приказал он.       Александр закрыл дверь на замок за дворецким и направился в ванную. Аромат масел расслаблял его, помогая забыть о недавних переживаниях. Он погрузился в тёплую воду, позволяя себе расслабиться, и откинул голову на бортик в ванной, лениво прикрыв глаза.       В тишине ванной комнаты Александр снова погрузился в свои мысли. Он размышлял о сложностях, которые могут возникнуть в процессе разговора. Обдумала ли она произошедшее и свои действия или осталась упряма и верна своим предубеждениям? Можно ли ей верить после того, как она нарушила их соглашение и стала шантажировать его? В связи с последними событиями, он тоже не горел желанием вступать с ней интимные отношения ради выполнения приказа отца. Тем не менее, Александр понимал, что это его обязанность перед родом, как бы от этого понимания не было тошно, но так оно и есть.       Он глубоко вздохнул, понимая, что покоя не найти ни в разуме, ни в жизни, ни в собственной ванне. Несмотря на закрытую дверь, окно оставалось открытым. Он не знал, забыл ли он его закрыть случайно или это было сделано нарочно. Жаждал ли он, чтобы к нему ворвался человек, который сегодня стал для него спусковым крючком и заставил выплеснуть свои эмоции, или он не хотел видеть этого соблазнительного мужчину — эти вопросы оставались без ответа.       Передернув плечами от недовольства, он встал из ванны и, завернувшись в полотенце, вышел в спальню. К его облегчению и некоторому разочарованию, Холмса не наблюдалось в пределах спальни. Он уничижительно улыбнулся: он не был центром вселенной, чтобы детектив постоянно присутствовал рядом, как бы он ни хотел противоположного, хотя это он категорично не хотел признавать. Отказаться от своих слов о том, что не нуждается в подобной связи, было для него не менее сложно.       Подойдя к шкафу, он достал чистую одежду и решил ограничиться неформальным вариантом: простая рубашка и брюки.       Когда он застегивал последнюю пуговицу на рубашке, в дверь постучали. Александр быстро застегнул ремень и, поморщившись от волнения, подошёл к двери и повернул замок. Он сделал шаг назад и ответил:       — Войдите.       Дверь открылась, и в комнату вошёл Гарольд, дворецкий. Он сделал легкий поклон и сообщил:       — Госпожа ожидает вас.       — Хорошо, — ответил он, но Гарольд не спешил уходить. — Что-то ещё?       — Да, господин, вам пришло письмо, — и протянул конверт, который держал за спиной.       Александр вздохнул и забрал конверт.       — К чему эти игры? — устало спросил он.       Гарольд слегка смутился, но не ответил на вопрос. Вместо этого он просто поклонился и вышел, оставив Александра наедине с конвертом. Он посмотрел на конверт с печатью главы британского правительства, не испытывая особого желания заниматься этим, вскрыл его. «Уважаемый лорд Александр Флорал, сын барона Кристофера Эдмунда Флорала, В связи с произошедшими событиями, было решено предоставить вам заслуженный отпуск сроком на две недели, С глубоким уважением, граф Альберт Джеймс Мориарти.»       Александр глубоко вздохнул и опустил письмо. Слова графа Мориарти были чёткими и формальными, но то, что печать принадлежала Майкрофту Холмсу, добавляло в ситуацию дополнительную сложность, о которой он думать не желал.       «Но за отпуск спасибо,» — пробормотал он про себя, мысленно подводя итог текущему положению дел.       Сложив письмо и убрав его в карман, он покинул свои апартаменты.

—

Когда он вошёл в кабинет, сидевшая на диванчике Энджи подняла свой задумчивый взгляд от сжатых пальцев на коленях. Александр заметил, что в девичьих руках что-то находится, но не стал акцентировать на этом внимание.       — Здравствуй, Энджи, — поздоровался он и, пройдя мимо неё, сел за стол в удобное кресло.       — Добрый день, Алекс, — поздоровалась она и, дождавшись, пока он устроится за столом, пересела на стул напротив, сохраняя спокойный и сосредоточенный вид. В комнате повисла тишина, пока она не заговорила снова: — Я много думала.       — О чём, позволь узнать? — спокойно спросил Александр, замечая как его супруга нервно комкает в руках какую-то бумажку.       Энджи вздохнула и, видимо, сделав усилие над собой, ответила:       — Я была не права. Мне не стоило шантажировать тебя.       — Определенно, не стоило, — холодно ответил Александр, от чего по девичьей коже пробежал табун мурашек.       — Алекс, я… я прошу прощения. Я поддалась эмоциям и не подумала, что ты тоже подвергся давлению обстоятельств.       — И поэтому ты решила шантажировать меня моим собственным братом? Из-за того, что не подумала? — резко перебил он Энджи. Александр никогда не позволял себе повышать тон на свою супругу, но сегодняшний день стал тем ещё испытанием для него и его эмоционального состояния.       Энджи вздрогнула от резкого тона Александра и посмотрела на супруга, одетого до невозможности просто, его волосы были растрёпаны и лёгкими прядями падали на красивое лицо, искаженное гневом, его хризолитовые глаза метали молнии. В её голове мелькнула мысль, что если бы она не была очарована своей пассией, то может и подумала о разделении ложа с этим мужчиной, только с этим, но нет. Она не предаст ту, которую любит больше жизни.       — Я понимаю, что поступила неправильно. Мне было страшно и я не знала, как поступить иначе. Но я хочу исправить свою ошибку. Я знаю, что тебе тяжело доверять мне после этого, но прошу, дай мне шанс.       Александр посмотрел на неё со сложным выражением лица и уже более спокойно спросил:       — Что тебя сподвигло передумать?       — Я… — женщина замялась, — ты оставил письмо на столе.       — Письмо? — Александр нахмурился, стараясь припомнить, о чём говорит Энджи.       Его словно окатило ледяной водой. Он вспомнил: письмо от отца, которое он в злости смял и недальновидно бросил на стол. Его глаза опустились на девичьи руки.       — Это оно?       — Да, — тихо ответила она, — я не хотела лезть в твои личные дела, но мне было…       — Любопытно.       — Да, — смущенно кивнула она. — Прости, Алекс, я не подумала каково тебе, когда этот старый маразматик давит на тебя и заботилась только о собственных интересах, ещё и приплела твоего брата, — Энджи устало вздохнула. — Я не собиралась никому рассказывать о романе твоего брата с профессором, просто в тот момент мне показалось, что это идеальный рычаг давления на тебя, прости… — сконфуженно закончила она и виноватым взглядом уставилась на своего супруга.       Александр выдохнул, чувствуя, как напряжение в его теле постепенно ослабевает. Он закрыл глаза на мгновение, пытаясь утихомирить бурю эмоций. «Мы с ней не враги, а союзники,» — повторил он себе.       — Теперь ты понимаешь, что мой отец просто одержим идеей продолжения рода, — устало произнёс он, выражение его лица стало мягче.       — Понимаю, и что мы будем делать?       — «Мы»? Ты готова действовать сообща? — спросил Александр, но, не дожидаясь ответа, продолжил: — Мы ничего сделать не сможем. Рано или поздно он устанет ждать и потребует исполнить долг перед родом. Что я в таком случае должен сделать, сказать? «Извини, отец, моя супруга предпочитает женщин, а я…» — он оборвал себя и поджал губы.              Энджи с любопытством и обеспокоенным выражением на лице внимательно наблюдала за Александром, ожидая продолжения его мысли. Видя его внутреннюю борьбу, она тихо спросила:       — Продолжишь мысль?       Александр поднял на неё глаза и тихо рассмеялся.       — Женское любопытство? — с улыбкой спросил Александр, отчего Энджи покраснела, но честно кивнула. — Ох, Энджи, — он перевёл взгляд в сторону, — я может бы и хотел поделиться с тобой своими секретами, но я пока не уверен в тебе. У тебя, как ты выразилась, есть рычаг давления на меня. И я не верю, что ты не попытаешься им воспользоваться в будущем. Женское коварство не знает границ.       Энджи нахмурилась, её лицо омрачилось смесью обиды и разочарования. Она понимала, что её предыдущие действия разрушили доверие между ними, и Александр поспешил снова напомнить о том, насколько она была не права.       — Я понимаю, — тихо ответила она. — Но я хотела бы это исправить.       — Это будет сложно.       — Конечно, но я кое-что придумаю, — с решимостью произнесла Энджи и уверено посмотрела в глаза супруга.       — Действие важнее слов.       Энджи сощурила глаза и прикусила язык, с которого так и порывалась сорваться какая-то колкость.       Александр вздохнул и наклонился вперёд, сложив руки на столе.       — Я дам тебе шанс, но учти, снова прощать я не намерен. Ты же знаешь, что у меня есть все основания развестись с тобой и, сомневаюсь, что твой следующий муж, выбранный твоим отцом, будет столь лояльным, — его слова были остры и он не хотел их говорить, но эта женщина должна понять, что он устал терпеть все её выходки.       Энджи почувствовала, как её сердце сжалось от его слов. Она понимала, что Александр не шутит, и что её следующий шаг будет решающим. Сдержав гнев и обиду, она ответила:       — Я понимаю, Алекс. И я приму твои условия. Ты прав, я заслужила недоверие, но… ты же сам не любишь шантаж?..       — Один один, Энджи, — с улыбкой ответил Александр.       Энджи чуть приподняла бровь, её взгляд смягчился.       — Пожалуй, один один, — ответила она с лёгкой улыбкой. — Но если мы оба согласны на мир, давай попробуем двигаться вперёд.       Александр кивнул, его улыбка стала чуть шире.       — Что ж, раз уж мы всё решили, то я хотел бы отдохнуть.       — Конечно, — Энджи кивнула и поспешила уйти, но напоследок сказала с благодарной улыбкой: — Спасибо, Алекс, — и покинула кабинет.       Александр проводил её взглядом. Когда за женщиной закрылась дверь, его улыбка померкла. Он почувствовал усталость, которая навалилась на него всей своей тяжестью. Мысли снова стали сумбурными: письмо от отца, разногласия с женой, отношения с детективом, неопределённое будущее… Всё это выматывало его до предела.       — Отпуск, — пробормотал он, пытаясь ухватиться за хоть какую-то надежду на передышку. — Может, это действительно то, что мне нужно.