Непреклонный?

      В посторгазменной эйфории я не мог отвести взгляда от ухмыляющегося детектива, который нарочито медленно — определенно дразня меня — провёл языком по своей ладони, испачканной моей спермой, переходя на пальцы и обсасывая их. Он делал сие непотребство, не сводя с меня глаз. Явное самодовольство так и лучилось из него, а я всего лишь смотрел, не в силах всё закончить и уйти, навсегда стерев из своей памяти бесстыдного детектива так умело ласкающего мое мужское естество. Я не смог — не захотел — этого сделать.       Тонкие губы, обсасывающие длинные пальцы, не могли не вызывать постыдных желаний, на что Холмс и рассчитывал, закончив свое грешное дело. Его взгляд ласкал и изучал меня. Я горел под этим пронзительным взглядом и не понял, когда моё тело снова предало меня. Шерлок не мог не заметить мой подавший признаки жизни источник моей слабости, который дёрнулся под внимательным взглядом. На его лице расползлась довольная усмешка и в этот момент он, поставив колено меж моих раздвинутых ног в опасной близости от моей твёрдости, сказал:       — Хочешь еще?       Хриплый довольный голос был схож больше на мурлыкание сытого кота, а никак не на человеческую речь, но я всё равно вздрогнул от кищащего под кожей обжигающего желания. Однако я не мог позволить творить с собой неприличные вещи, не смотря на то, что всё моё нутро только этого и желало. С моей груди вырвался тяжелый вздох, поразивший меня, ведь уже много лет моя выдержка не подводила меня, позволяя мне носить любые маски, но этот детектив… Я посмотрел на него, не знаю, что он увидел в моих глазах, но продолжил говорить, добавив в свою речь искусительных ноток:       — Это Париж. Здесь можно почувствовать себя свободным, в отличии от Англии. Не бойся.       Его голос был убедителен, но я пребывал в сомнении, чего наблюдательный мистер Холмс не мог не заметить. Он склонился надо мной, заставив меня сглотнуть, и укусил за покрасневшую мочку уха. Я прикусил губу, сдерживая со своего предательского рта любой звук, но не мог сдержать вздох, когда моего чувствительного уха коснулся вкрадчивый шепот:       — Я не сделаю ничего такого, что тебе бы не понравилось и ты вряд ли вернешься этой ночью в свой номер, пока там Лиам.       Я не мог не согласиться с трезвостью его рассуждений, но… Слишком много разных но! Я не знал, что делать со всем этим: со своей женой, из-за которой я и попал в эту глупую ситуацию; с Шерлоком Холмсом, из-за которого я изнываю от жажды плотских утех. Он разбудил во мне похотливого монстра и я больше не мог бороться со своими желаниями. Мои руки нерешительно скользнули по облаченным в поношенные брюки подтянутым бёдрам. Я отрешенно подумал, что мне больше по нраву эта твёрдость тяжелых мышц, чем милые и нежные женские округлости.       Мистер Холмс провёл языком по завитку моего уха, немного прикусив хрящик, — у меня перехватило дыхание, — и он немного отстранился, глядя в мое лицо. Не знаю, увидел ли он то, что хотел или нет, но внезапный мокрый поцелуй и его рука поверх моего белья, сжимающая моё подтверждение греха, вызывали во мне бурю эмоций и ощущений, от которых я застонал, но этот постыдный звук был поглощён чужими губами и ласкающим языком мой рот.       На периферии сознания я ощутил, как его руки блуждали по моему телу, постепенно раздевая меня. Моя кожа груди от соприкосновения с горячей ладонью покрылась мурашками и я крепко сжал чужие бёдра. Мои губы перестали терзать, но в следующее мгновение я ощутил влажный язык на своей шее, который на одном месте не остановился, направляясь ещё ниже.       Действия Шерлока Холмса лишали меня разума и воли, заставляя полностью подчиниться его воли и желанием. В этот момент я понял, что мне конец, что мне не избавиться от этого наваждения, от этой похоти, но я женат. У меня есть обязанности перед семьей и я не могу позволить себе полностью увлечься другим мужчиной, как это сделал мой брат.       В гостинице «Maurice» на пятом этаже в номере пятьсот семьдесят два на изысканном диване Александр позволил себе слабость, наслаждаясь умелыми руками и порочным ртом на своём теле, на одну единственную ночь, а потом его ждёт Лондон: жизнь аристократа и джентльмена, с придыханием целующего девичьи ручки. В его планы, определенно не входил настырный детектив, который в каждой ситуации имел несколько запасных планов.       Шерлок Холмс ожидал, что его добыча просто так в расставленные сети не вступит и ноги не раздвинет, но его всегда привлекали сложности, верно?