Прошлое не забывается

      Поезд ехал до конечной — производства, работающего на угольных печах. Что там производили? Какие-то детали для более крупных предприятий, чтобы те, в свою очередь, не работали на угле. Это здание было одним из тех, о существовании которого все догадывались, но никто никогда не хотел знать, где именно оно находится и как туда попасть. Спиной к спине помещение соседствовало с другим, увенчанным куда более мощными трубами. Именно через его внутренний двор им пришлось идти, 1048 это место не понравилось.       — Такое чувство, что здесь всякий мусор сжигают, в том числе и старые игрушки. — Пожаловался Плюшевый.       — Ха-ха-ха, — холодно ответила Эмми. — Очень смешно, это здание называется крематорий.       Настроение у нее было таким же хмурым, как смог над этим местом, но чем дальше они уходили, тем спокойнее становилась девушка. Вниз по склону — все подножие завода — было отведено под кладбище. Наверно, это было связанно с тем, что воздух тут был мягко говоря загрязненным, а трупам не надо дышать.       Уже у подножия располагались жилые кварталы, пустовавшие по утрам. Среди них выделялись химчистка, продуктовый, почта и конечно же похоронное бюро, фасад которого был украшен памятниками. Пару раз на них гавкали собаки, порой Плюшевому казалось, что из окон за прохожими наблюдают дети, один раз даже велосипедист проехал по соседней улице, на этом активность закончилась.       — Большинство местных работают на предприятии, или уезжают на заработки в соседний город, в общем, кварталы оживают по вечерам. — Словно читая мысли пояснила подруга. — Тут рядом еще поселков шесть, но кладбище общее. По крайней мере, сюда не лазают волки — их отпугивает смог.       Несмотря на наличие указателей, заблудиться тут было проще простого. Так, пропетляв дорогами минут десять, они подошли к очередному дому. Он был обнесен серым забором не больше метра в высоту, трава на газоне отросла и пожелтела. Тем не менее, само строение сохранило зеленую краску на стенах, да и на крыше не было никакого мусора. Дом пребывал в запустении не так уж долго, и там вполне можно было переночевать.       Идя впереди остальных, хозяйка жилья открыла ящик и достала оттуда парочку писем. Под сливным желобом висел ключ, который открывал входную дверь. Переступив порог гости оказывались в крохотной прихожей, арка справа вела на кухню, прямо оставалась одна дверь, слева — еще две.       — А мне бы не помешало подкрепиться. — Подбежав к холодильнику показал Ушастик.       — Там ничего нет, я же надолго уходила, вот и выкинула. Впрочем, в подвале лежит много консерваций. Вообще, не стесняйтесь — осмотритесь, отдохните, вы тут гости. Можете даже взять себе что-то на па…       В дверь затарабанили так, словно рядом пожар начался, это выбило беглянку из колеи.       «Наверно, нам лучше спрятаться» — подумал Плюшевый.       «Верно, я не собираюсь бежать от сюда сломя голову».       Так что они отошли в ту часть помещения, откуда прихожей не было видно, а Эмми лишь слегка приоткрыла дверь. Голос по ту сторону тоже принадлежал девушке.       — Ты как узнала о моем прибытии?! — Возмущалась хозяйка жилья.       — Майкл сказал.       — О, тот чокнутый алкоголик? Ему еще не надоело следить за мной и ждать, когда от сюда выбежит толпа зомби?       — Ну да, он несет бред, однако иногда там проскакивают здравые мысли. В общем, если и есть Бог на Небесах, то он точно не зря вернул тебя домой. Вчера к нам поступил один топляк, и родные нашлись, они требуют…       — Придержи коней. Ты же помнишь «наша компания больше не нуждается в твоих услугах, мы не намеренны платить такие деньги за ковыряние в мертвечине».       Закрывающуюся дверь та женщина (скорее всего, хозяйка бюро) придержала ногой.       — О, Эмили, его привезли сюда за сотни километров от места похорон, только чтоб на церемонии выглядел прилично. Его семья — очень богатые люди, и они были наслышаны о работе конторы при отце в общем…       — Двойной гонорар.       — Что? Да я хотела треть прежней цены заплатить, ты же без работы сидишь, ну а я по доброй воле…       — По доброй воле ищи дурака.       — Л-ладно, — перепугавшись сдалась гробовщица, — в полтора раза, идет?       — Только потому, что я задолжала твоему отцу. И всего один раз. Так когда мне приступать к работе?       — Можешь хоть сейчас, нет, нужно прям позарез сейчас, пока он окончательно не протух.       Эмили зашагала в сторону второй двери, щелкнула ручка, и та открылась. Хозяйка бюро пошла за ней, на секунду задержавшись у кухни.       «Да там, наверно, ничего кроме просрочки нет, ее же не было недели две» — эта мысль была создана 035, но голос, которым она звучала, точь-в-точь копировал манеру той проныры. В общем, она передумала шастать по дому и пошла следом за Эмили.       — Ты там что, на свидание собираешься? — Захихикав спросила гостья.       — Да вот думаю, черный халат брать или белый. Говоришь, топляк… Много грязи будет, лучше черный, паренек из химчистки мои вещи не принимает. А консерванты-то у вас остались, инструменты, стол?       — Стол да, инструменты… Пылятся в шкафу, а вот то третье. Это же те большие банки, которые забивали подсобку? Я их продала одному охотнику все вместе обошлось в сотню.       — Высочайшего качества формалин, парафин, три вида спирта и все за сотку… Святые косточки, да я бы тебя убила! Значит, дам тебе адрес одного парня, токседермией занимается, и список, возьмешь у него все необходимое.       Они ушли из дома, продолжая обсуждать детали работы, а остальные остались внутри. Внимание Ушастика уже привлек телевизор, нагроможденный на холодильник, Маска заметил на полке шахматную доску, и она мигом оказалась на столе.       «049, хочешь сыграть?»       — Последняя наша игра состоялась лет пять назад, насколько помню, мне удалось выиграть один раз из десяти.       «Ты ничем не хуже других примитивных существ.»       — Раз ты такой умный, давай против нас двоих. — Вмешался Марк. — Я-то в школе занимался шахматами.       «Идет, это будет двойная победа!»       Так все решили передохнуть. Плюшевый же, как заботливый творец, намеривался сходить в подвал и раздобыть Ушастику еды, Железный вызвался ему в помощники.       — Одни зануды в шахматы играют, другой мультики смотрит, с тобой хоть что-то интересное будет. — Прокомментировал он.       На улице они терялись, полностью утопая в траве. Задний двор встречал дорожкой из декоративных камней, садовой качелей и яблоней, на которой нагромоздилось некое подобие домика.       — Может, мы его арендуем по старой дружбе, когда со всем разберемся? — Спросил сородич. — Было бы неплохо тут жить, да и фонд в такие дебрии не полезет.       — Придется прятаться от людей, а не убивать их. Ты же не хочешь, чтобы Эмили посадили из-за наших выходок. Да и вообще, зачем последователю терминатора домик на дереве?       — Точно. — Издав толи смешок, толи вздох разочарования согласился сородич. Тропинка заворачивала за угол, должно быть, именно там находился подвал. Но прежде, чем 1048 туда пошел, товарищ остановил его. Одного жеста было достаточно чтобы понять — они тут не одни. Выглянув из-за своего укрытия, медвежата обнаружили странного человека.       Тощий, с круглой головой, похожей на пустой горшок, под глазами не сходящие синяки, руки трясутся. Это недоразумение стояло в соседнем дворе и держало в руке диктофон, похожий на оборудование фонда, только в разы дешевле. Вдруг сосед посмотрел на них, пришлось нырнуть в траву. Протерев глаза, мужчина еще раз осмотрел двор, а тогда ушел в свой дом.       — Кажется, это тот сумасшедший алкоголик, который все разболтал гробовщице. Как думаешь, он нас видел?       — Даже если видел, она ему не поверила. Идем, ты же сам сказал, что их нельзя убивать.       Увы, пробраться в подвал так и не получилось — двери туда были прочными, словно бункерные, а замок намертво в них впаян. Если подумать, то ключ Эмили не могла взять с собой — она бы его потеряла. Скорее всего, лежал где-то в ее комнате. Сородичи подумали об этом одновременно и направились туда.       Это была дальняя комната, окно в которой завесили выцветшей шторой темно зеленого цвета с золотыми кисточками. Хотя для такого маленького помещения это было совершенно неуместно, тут уместились настенные часы, здоровенный стол, кровать, два шкафа, тумбочка, кресло-качалка и махровый ковер. Над постелью висела веревка, а на ней — рисунки, издали напоминавшие детские. Первым делом Плюшевый сорвал их, когда картинки спланировали к ногам сородича, тот удивился.       — Эти черные твари с желтыми глазами, это же тени! Гляди, они ей на каждый праздник что-то дарили, как будто были лучшими друзьями, но ведь Эмми прогнала тех монстров.       — Зло не всегда действует открыто. Знаешь, если мы их выкинем, она только спасибо скажет.       Железный кивнул, он принялся комкать бумажки. Наблюдая за этим, 1048 спросил себя, а не был ли он таким же чудовищем для своих творений? Держал их в лесу, боясь новой стычки с фондом, словно ожидая чего-то, а чего, и сам не знал. Как же они найдут свой путь, если стоят на месте? Возможно, ему стоило отпустить их, чтобы не стать такой же тенью, укравшей бесценное время.       — Хм, эту рисовали не они.       Речь шла о картинке, изображавшей этот самый дом и двух человек на лужайке. Фигура повыше точно была им знакома, а вот то маленькое существо с каштановыми волосами медвежата видели впервые. «С ДНЕМ РАЖДЕНИЯ» — было написано разноцветными фломастерами снизу.       — Ладно, эту оставь. Остальное выкинь, а я пока поищу ключ.       Где же можно было его спрятать? Под кроватью — там лежала пыльная обувная коробка. Внутри прятались книга, написанная от руки, бутафорский кубок в виде черепа, нож со следами крови… Плюшевому захотелось затолкать ее обратно и забыть, что он видел. В тумбочке какие-то брелоки завалялись, блокнот все тем же кривым почерком и альбом — такой большой, что весил как половина 1048.       Внутри его ждал целый мир, мир, который они собирались исследовать, но решили остаться в лесу, ожидая того самого (не пойми какого) момента. Каждая страница была посвящена отдельному месту. Заполнена открытками, марками, буклетами, фотографиями. Так на первой был приклеен билет-приглашение на вечеринку в замке Франкенштейна. Она побывала там вместе с тем самым другом, к слову, он обещал забронировать им места, но в итоге его сочли психом, хорошо, что подруга купила два билета. Следующая страница — фотография какого-то здания, с богиней правосудия впереди. Подпись гласила «Рэдклифф Рэй — город, которого нет», а вот где-то посередине попалась открытка, подписанная «Париж», но была там не башня, а совсем другое здание.       Первый шкаф был предназначен для одежды, искать там ключ было бессмысленно, а вот второй — книжный. К его стенке был прибит крючок, на нем что-то блестело. Плюшевый попробовал вскарабкаться, импровизированная лестница угрожающе зашаталась.       — Железный, подержи. — Попросил 1048 вернувшегося собрата.       — О, там Маска проигрывает со счетом 4:5, последний раунд. Даже Ушастик оторвался от телевизора, ничья или поражение — я должен увидеть.       — Ты же сказал, шахматы для зануд.       — Просчитался. Ладно, помогу, но в подвал сам спустишься.       Карабкаясь наверх, медвежонок опирался на книги — плотно напиханные на полки, они выглядели надежными. Вдруг одна книженция — как на зло самая большая — рухнула вниз.       Он успел схватить крючок и буквально повис на ключе, внизу раздался глухой «хлоп». Сняв находку, 1048 прыгнул в кресло, а оттуда — на пол. Последователь терминатора потирал ушибленную голову, со злобой глядя на книгу.       — Этим можно убить Рептилию, если прицелиться. — Проворчал он, скаля зубы. — «Атлас по анатомии человека, » зачем покупать такой мусор?       — Не знаю, тут чего только нет. Кстати, вон та книга правее называется «терминатор», можешь ее прочесть.       Заинтересованный сородич начисто забыл про ушибленную голову, отвлекать его Плюшевый не стал. В помощники мишка взял Марка, одержавшего «ничью» в сражении с Маской одержимости.       «Можете радоваться, вам повезло сегодня.»       — Сыграем еще разок, чтобы удача и тебе улыбнулась?       «Нет, я умею признавать поражение.»       Пришлось приложить немало усилий, чтобы открыть массивную дверь. Со стороны лестницы, спускавшейся в непроглядную тьму, повеяло чем-то знакомым. Игнорируя эту странность, медвежата включили свет. Всего в двух метрах от них стоял шкаф, заполненный банками с вареньем, огурцами и грибами. 1048 полез за полулитровой банкой, похожей на яблочное варенье, тем временем Марк спускался дальше. Плюшевый вспомнил, где же он слышал тот смрад…       Вопреки всем законам логики, бывший пленник фонда в теле медведя мог разговаривать, и кричал тоже довольно громко. Его истерический вопль заставил стены задрожать, при Плюшевом он никогда так не кричал, возможно, только будучи человеком при общении с кэтором.       — Я н-н-не хочу-у т-туда больше х-ходить. — Дрожа, как осиновый лист, выдавил из себя Марк.       — И много там этих консервированных?       — Даже знать не хочу! — Выбегая из подвала ответил товарищ.       Перед тем, как выйти, 1048 решил подвинуть шкаф, чтобы тот закрыл проход. Мало ли, та обнаглевшая гробовщица снова будет вынюхивать. Впрочем, ему не стоило спешить — все сидели на кухне за столом, рассматривая книги.       Удивительно, но самое умное и древнее существо среди них взяло «Мифы древней Греции», скорее как напоминание, а не источник информации. Железный во всю читал новелизацию терминатора, с трепетом перелистывая страницы, а Ушастик уселся на столе, наблюдая за 049.       — А почему тут написано «сердце» оно совсем не похоже!       — Это поперечный разрез. Невероятно, каждая вена, каждый изгиб — все подписано.       — Тут вроде кто-то хотел есть. — Отвлекая сородича сказал Плюшевый.       — Сейчас хочу еще больше. Голова идет кругом от всех этих слов.       Эмми пришла домой после полудня. Ни говоря ни слова, прошмыгнула в ванную. Через двадцать минут она стояла перед ними в домашней одежде, и наконец-то заговорила. Оказалось, гробовщица захотела пронаблюдать за работой, и случайно вывернула консерванты на работницу.       — Глупая, алчная девчонка, ее отец должен сейчас в гробу вертеться!       — И от чего вы так ненавидите друг друга? — Плюшевый единственный ничего не читал, вот и спросил.       — У меня тут была очень веселая жизнь. Сперва в поселке объявилась тетя Штейна, у нее дочка родилась, но у той не было белой пряди в волосах, это что-то вроде знака. В общем, она назвала ее выбраковкой генов, а я обменяла на первый том анатомии человека, до сих пор не могу найти нужного издания. Это она живет в соседней комнате, и она прислала мне письма. В общем, пока Эвилин была маленькой, я постоянно была на работе, а эта вот с ней сидела. Потом меня нашел Аарон, ну, или если по изначальному имени, ПРОМЕТЕЙ-28. Но она всегда будет помнить, как я помогала хозяину бюро разбираться с покойниками, а ее отправляли нянькой работать.       «Ты говоришь о серии живых трупов, которых пыталась создать их семья?» — Оказалось, Маска что-то знал об этом.       — Да, Штейну понадобилось двадцать семь неудачных прототипов, чтобы сделать рабочий. Он отходил после зарядки, когда Картер забрал нас в темницу для разума, а потом несколько лет искал создателей.       «Это их остатки лежат в подвале?»       — Смотреть чужие мысли невежливо. — Проворчал Марк.       «Да ты так испугался, что эти образы сами мне в сознание врезались.»       — Нет, это просто экспонаты. Иногда клиентов кремировали, и начальник разрешал мне брать образцы, на свое усмотрение. Я особо не углубляюсь в исследования лекарств, но мне интересно установить причину смерти и процесс развития патологий. У каждого есть свои хобби, Эвелин вон собирает магнитики со всего мира, а я останки со всевозможных клиентов.       — А у тебя есть образцы головного мозга?       — После геморрагического и ишемического инсульта, с опухолью в начальной стадии, с метастазами и… Даже не знаю, был один, поеденный черной плесенью неизвестного происхождения.       — Это может быть один из работников фонда, на которого подействовал вирус. Мне понадобится такой для исследования.       — Ох, — с разочарованием глядя на 049 ответила беглянка, — такие редкие патологии — просто жемчужина коллекции. Но я знаю, что ты это делаешь во благо, так что…       Их опять прервал стук в дверь. Что, снова недовольная хозяйка бюро? Выскочив в коридор, Эмили выглянула в окошко, после чего нахмурила брови и таки открыла дверь.       — Что там? — Тихо спросил 1048.       «Какой-то Майк и полицейский.» — Не давая себя обнаружить узнал Маска.       — Чем могу помочь? — С ноткой раздражения спросила хозяйка дома.       — Нам на участок поступил вызов, ваш сосед утверждает, что слышал крики из подвала. Он так же предоставил нам запись с диктофона, и, пускай получил ее не совсем законно, мы обязаны проверить.       — Ладно! Надо-же, дожились, приезжают на вызовы сумасшедших.       Они последовали по дорожке к подвалу, тем временем Эмми схватила ключ со стола и жестом попросила отойти от окна. Единственным способом что-то узнать для них стал Маска, наблюдавший за мыслями Майка.       «Псих или нет, а он нас видел, и слышал крики Марка, и вообще следит за этим домом около двенадцати лет. Тени усугубили его алкоголизм, и теперь он свято верит, что тут черти живут.»       И все же, в подвале ничего не было — ни следов крови, ни трупов, ни органов в банках. Только спуск вниз и один единственный шкаф, заполненный консервациями.       — Вроде все нормально, но этот запах…       — Простите, от одежды. Я годами работаю в похоронном бюро, он уже не выветривается.       — П-погодите, тут кто-то был, жертва наверняка, он же кричал. И сектанты… Один в наряде чумного доктора, и двое демонов, низкие с ушами медведя.       — Надо-же, мне ты втирал про четырех медведей. Мистер Максвелл, прошу, заберите это в вытрезвитель, иначе кричать будет уже он.       Майкл продолжал твердить о сектантах, темной магии и подвальном кладбище. Полицейский уже не слушал его, выталкивая со двора. Эмили задержалась в подвале еще немного, а вернулась с огромной банкой и несколькими кубиками.       — Орган, несколько его срезов, если надо, есть фотографии до бальзамировки.       — Это довольно качественные образцы, очень аккуратно извлечены.       — Ну, это же моя работа — бальзамировать, зашивать, маскировать следы смерти, на то и нужны похоронные службы.       — Получается, ты не зря училась.       — Но мне не хватило смелости забрать диплом. Если бы я вернулась в университет после побега, Картер выследил бы меня, а еще выслушивать за надуманную шизофрению, да зачем оно мне надо? Гробовщикам дипломы врачей не нужны.       Плюшевый прекратил их слушать и снова вспомнил о домике на дереве. А зачем им нужны какие-то бумажки, там удостоверения безопасного класса, или разрешение от фонда? Они могут просто жить, как и годы до этого, ну, может Железный с Ушастиком уйдут на поиски себя, а ему бы и здесь было хорошо.       — Эмми, а твоя падчерица уже взрослая?       — А? — Переключив на него внимание переспросила девушка. — Ну да, почти двадцать лет, сейчас вот учится, летом домой приедет.       — Тогда может мы с сородичами могли бы пожить в домике на дереве? Обещаю, будем тихо сидеть.       Прозвучало это чрезвычайно нагло. Кто бы стал брать их в свою жизнь, этих жутких созданий, преследуемых тайной организацией? За минувшие годы его подруга построила некое подобие спокойной жизни, так зачем ей рисковать?       — Хах, да она любит плюшевые игрушки, — неожиданно ответила хозяйка дома, — если не передумаешь, ты знаешь, где лежат ключи.