Пустой мир. Книга 1. Темные небеса.

Война – не приключение. Война – болезнь. Как тиф. Антуан де Сент Экзюпери

      - Великие Небеса, только на вас уповаю! Укройте одеяниями своими и защитите от зла! Примите просящих и прислушайтесь к нуждающимся, обратите свой взор на слабых и беззащитных. Явите сияние свое во тьме и разгоните мрак! Пусть ваш свет воссияет и отгонит зло, окружающее нас! – Почти срываясь в истерику, женщина причитала молитвы, стоя на коленях перед алтарем кафедрального собора. Под его сводами набились беженцы из горевшего города, напуганные, обгорелые и паникующие. Его толстые каменные стены устояли, когда рухнула часть защитного купола, и пока аккерийцы продолжали обстрел, стояли словно скалы под напором ветра. – Святые Небеса! Прошу защиты у вас! Одни мы остались перед злом! Пусть ваш свет сияет и дарует нам силы выдержать все лишения и страхи! Пусть ваш свет сожжет врагов, не признающих имени вашего! Пусть ваш свет дарует нам надежду!       За стенами собора послышался грохот новых взрывов, и звуки участившейся перестрелки подкатывали все ближе. После того, как солдат гарнизона выбили с внешних стен, они все еще пытались держать позиции в городских кварталах и принять на себя основной удар, но эвакуация гражданского населения с первых же минут пошла не по плану. Аккерийцы контролировали воздушное пространство, и конвои с беженцами не могли покинуть переполненный порт. А после того, как рухнул центральный шпиль подпространственной связи, новости извне перестали поступать, связь с остатками флота пропала, и помощи ждать уже не приходилось. Что происходило, где были подкрепления, и как долго защитники еще могли продержаться – никто больше не знал. Тысячи и тысячи мирных жителей оказались посреди уличных боев, между молотом и наковальней, беззащитные перед врагом и не знавшие, куда бежать. И теперь тем, кто успел спрятаться за запертыми дверьми собора, оставалось лишь молить Небеса о покровительстве и надеяться на чудо.       Раздался удар. Толстые металлические створки дверей вздрогнули и прогнулись, но все же устояли. Несколько солдат из городского гарнизона, укрывшихся здесь с остальными и остатками полевого госпиталя, бросились к наспех наваленной баррикаде перед дверьми, подсчитывая, сколько зарядов осталось у каждого, чтобы пристрелить хотя бы еще несколько тварей, прежде чем они прорвутся.       - Они идут! Они идут! – раздались панические крики. Дети заревели еще громче, кто-то уже сорвался в истерику, но были и те, кто брался за оружие, от ножей до дубинок, собираясь дать последний бой. Жизнь в свете Спирали приучала к тому, что однажды настанет тот момент, когда придется драться в последний раз, защищая не только себя, но и тех, кто уже не может этого сделать. Раненый сержант с замотанной головой и без шлема отступил от колонны и осторожно передал одному из гражданских детонатор. женщина посмотрела на солдата с непониманием.       - Мы успели заминировать основания колонн. Как только убьют последних из нас, взрывайте. Не отдавайте им детей…       У дверей появилось шипение. Сначала едва слышное, оно постепенно становилось все громче и громче, разрастаясь до гула, а металл дверей раскалился докрасна, начиная плавиться и стекать толстыми сверкающими каплями.       - Они плавят дверь! Готовьтесь! – закричал один из солдат, нащупав последнюю гранату. Аккерийцы знали, что внутри есть живые люди и, взбудораженные запахом и видом свежей крови, рвались вперед, к новым жертвам. Они не остановятся, пока в городе останется хоть кто-то, способный сопротивляться, а тех, кому не повезет выжить во всеобщей бойне, угонят в Спираль в рабство.       Металл, белый от жара, таял буквально на глазах, отваливаясь целыми кусками и быстро снова застывая на холодном, растрескавшемся камне пола. Створки рухнули почти одновременно, когда ставшие слишком вязкими петли не смогли больше держать толстые створки, и в тот же миг солдаты открыли шквальный огонь по проходу, даже не дав дыму развеяться. Лазерные лучи и импульсные заряды рвали воздух с сухим электронным треском, и первые несколько аккерийцев, попытавшихся ворваться в зал, упали почти сразу же, получив по несколько прямых попаданий. Те, у которых были дефлекторные щиты, сумели сделать еще несколько шагов, но были разорваны концентрированным огнем считанные мгновения спустя.       Солдаты продолжали стрелять в автоматическом режиме, не пытаясь экономить боеприпасы, но раздался гул раскручивающихся стволов, и баррикаду смело шквальным огнем. Тяжеловооруженный аккериец в легком варианте пехотного шагохода устоял даже после прицельным огнем и единственным залпом скорострельной шестиствольной пушки уничтожил последнее препятствие. Тяжелые пули, пробивая хлипкое укрытие, не потеряли убойной силы, косили и гражданских, рвали ничем не защищенные тела на части и выбывали куски каменной кладки.       - Взрывайте! Взрывайте! – закричал сержант, каким-то чудом еще живой, пытаясь отползти назад и волоча по земле вывалившиеся внутренности перерубленного пополам тела. Взрыва не последовало. То ли одна из пуль добралась и до этого несчастного, то ли он испугался и не смог нажать на кнопку, то ли не сработали контакты. Причин могло быть множество, но теперь они уже ничего не значили.       Из-за спины этого монстра в броне в зал бросились и остальные аккерийцы. Двухметровые ящероподобные создания с длинной и гибкой шеей, четырехпалыми руками и мускулистым торсом были вооружены плазменными карабинами и широкими длинными палашами для ближнего боя, а защищены панцирной броней. В бою многие поднимали забрала, открывая морды со змеиными глазами и вытянутыми зубастыми челюстями, пытаясь голыми зубами впиться в тела врагов. Неф собора моментально превратился в бойню, аккерийцы, потерявшие голову от вкуса и запаха крови, не щадили никого.       - Небеса! Защитите нас! Пусть вас свет развеет тьму и отгонит зло! – в отчаянии молилась женщина, прижимая к груди ребенка и не отрывая взгляда от алтаря и символа сияющего солнца, каждый миг ожидая удара палашом, обрывающего жизнь. – Не оставляйте нас в миг великой нужды!       Переходившие в крик слова молитвы прервал звон, столь громкий, что на мгновение заглушил прочие звуки битвы. Витражный потолок собора, державшийся на толстых каменных акрах, украшение и одна из главных достопримечательностей города, переживший даже артиллерийский обстрел и бомбардировки, в один миг разбился на тысячи осколков. В сиянии миллионов граней стекла, дождем посыпавшегося с потолка, в центральный зал пикировали фигуры солдат в штурмовой броне. Их доспехи отливали золотыми и яркими, словно кровь, красными цветами, а гравишуты за спиной выглядели как распахнутые крылья, освещенные пламенем ионных движков. Они стреляли, выцеливая врагов в мешанине толпы внизу и каждый выстрел находил цель.       Голову аккерийца, что уже замахнулся при ударе, разорвало прямым попаданием рельсового заряда, и кровь брызнула на испуганную женщину, почти не обратившую на это внимания. Открыв рот, она смотрел как фигуры солдат в красной с золотом боевой броне спускаются в зал. Последний раз стреляя в упор, солдаты отбрасывали ненужное больше огнестрельное оружие и поднимали силовые клинки. Врываясь в ряды врагов с боевым кличем, они крушили и ломали, рвали и терзали, словно вся ярость небес обрушилась на ксеносов, и кровь аккерийцев полилась густой рекой по каменным плитам.       - Выжечь этих тварей! Никакой пощады! – Голос одного из них, чей шлем был сделан в форме головы волка, оскалившего зубы, усиливали динамики, и каждый звук гремел среди каменных стен, словно раскаты грома. Выстрелив практически в упор в еще одного аккерийца, пробив дыру в его торсе плазменным зарядом, второй рукой наотмашь рубанул другую тварь мечом, сиявшим перегруженным силовым полем, и рассек от правого плеча до левого бедра. Клинок лишь ярче вспыхнул, легко пройдя сквозь броню и плоть. Скинув мешавшиеся теперь крылья гравишута, он повел солдат в атаку.       Они были лучше вооружены и действовали организованней, чем захмелевшие от крови аккерийцы. Силовые клинки легко рубили панцирную броню, а выстрелы рельсовых винтовок настигали тех, кто пытался бежать. Неся гнев Небес, они обрушились на захватчиков, в считанные секунды очистив большую часть нефа. Орудие легкого шагохода, все так же стоявшего в центральном портале, успело снова раскрутиться, дав одну короткую очередь, но почти сразу же замолчало, когда выпущенная бронебойная ракета пробила дыру в корпусе и выжгла пилота. Шагоход покачнулся и завалился на спину.       Десантники Рейнсвальда, как только основная огневая мощь противника умолкла, оттеснили аккерийцев обратно ко входу. Офицер в волчьем шлеме первым пробился к разбитым дверям, с каждым новым ударом забирая еще одну жизнь, и снес голову вражескому командиру, пытавшемуся организовать своих подчиненных. После этого аккерийцы растеряли остатки храбрости и бежали, спасая собственные жизни.       Выжившие жители, спасенные неожиданной атакой, во все глаза смотрели на солдат, без потерь зачистивших собор и теперь методично добивавших еле дышавших аккерийцев. Штурмовые доспехи казались тяжелыми и громоздкими, но они в них двигались легко и свободно, словно не замечали их. Офицер внешне безмолвно общался со своими подчиненными по внутренним частотам связи, раздавая указания, и, по всей видимости, отдал приказ помочь гражданским. Раненых среди мирного населения, сумевших продержаться эти несколько ужасных секунд, было множество, многие находились на грани нервного истощения или измотаны физически.       Когда первая помощь была оказана, а солдаты немного разобрали трупы и заняли позиции для обороны собора, офицер снял шлем, показав всем свое лицо. Его тонкие дворянские черты казались в эти секунды словно вырезанными из камня, омраченные тяжелыми мыслями. И он все равно улыбнулся.       - Граждане Таннурейской конфедерации! Можете больше не волноваться! Вы находитесь под нашей защитой! Согласно древнему союзу, Рейнсвальд пришел к вам в час нужды на помощь, и мы обязались исполнить этот долг.       - Слава принцу Михаэлю! Слава Гористарскому дому! – воскликнул один из солдат, поднимая вверх кулак. – Слово и Дело Гористара!       - Слово и Дело Гористара! – подхватили остальные, поднимая вверх свое оружие. Принц Михаэль тоже, вслед за своими солдатами, поднял кулак к небу, повторив слова родового девиза. И у собравшихся в соборе людей снова зажглась надежда, что шансы выстоять еще оставались.

***

      - Лейтенант Кертис, выделите двух человек для помощи раненым. Сир Нарвин, соберите все оружие и боеприпасы, какие остались. И мне нужна связь с орбитой как можно быстрее! Лейтенант Миррен, какова общая ситуация по высадке? Что с остальными частями? И установите уже контакт с оставшимися силами защитников! – Михаэль на ходу раздавал указания, снова надев шлем и пытаясь сориентироваться во всем том хаосе, который возник с момента десанта. Удивительно было найти выживших мирных жителей в горящем городе, охваченном боями, и теперь еще возникла проблема их эвакуации отсюда.       Части Ударного флота графства неожиданным ударом разметали силы аккерийцев над городом, значительно уступая в числе, но намного превосходя в качестве. Только это явно был не основной флот Спирали, больше напоминая его передовые группы, брошенные в атаку просто для проверки защитников на прочность. Однако на поверхности островов уже кипели бои, и принц отдал приказ на высадку, чтобы не позволить противнику закрепиться. Так что теперь десантные силы флота втянулись в бои с аккерийцами, пока со стороны Спирали продолжали подходить подкрепления.       Михаэль Гористар думал, что хорошо понимал сложившуюся ситуацию, но, когда столкнулся с происходящим на самом деле, то осознал, где ошибался. Аккерийцы не стали наваливаться всей силой, как предполагалось, они ожидали сопротивления и перебрасывали резервы именно туда, где первые атаки были отбиты, быстро наращивая давление, пока не проламывали защиту грудами тел. У аккерийцев хватало и кораблей, и рабов, и солдат, чтобы размениваться с защитниками в таких соотношениях, какие в любом другом случае считались бы разгромным поражением. И при этом же они еще продолжали усиливать натиск, так что ни одна линия обороны не могла такого выдерживать слишком долго.       Всего несколько часов прошло с момента первого удара орд Спирали на приграничные города конфедерации, а ситуация уже изменилась настолько разительным образом. И, как докладывали в штаб Михаэля, такое же положение дел складывалось практически во всех приграничных со Спиралью регионах       Небеса над городом пылали. Ударный флот Гористара теперь перешел к активной обороне, отражая все новые атаки аккерийцев, и тьму над городом разрывали вспышки орудийных залпов и ярко сияющие взрывы кораблей. Тяжелым и хорошо вооруженным кораблям графства противостояли легкие и мобильные рейдерские суда, старавшиеся зайти на близкую дистанцию и разрядить все орудия практически в упор, быстро перегружая дефлекторные щиты противника. Потери их не волновали, и Михаэль с тревогой думал, что их все еще встречают те силы противника, которые командованию не жалко потратить. А Ударный флот уже понес первые потери.       - Господин! – ожил общий канал связи, передавая голос одного из офицеров, - на связи вторая ударная группа. Мы высадились около здания ратуши. Тут есть выжившие. Территория зачищена и подготовлена для высадки второй волны десанта. Действуем согласно принятому ранее плану.       - Отлично. Передайте мои благодарности командующему офицеру. Продолжайте, - ответил Михаэль и отключился. Выбрав другой канал, он подключился к командиру отряда. – Сир Меринес, докладывайте, что в окрестностях собора?       - Аккерийцы. Господин принц, мы отогнали их, но, по всей видимости, приземлись прямо в сердце вражеских позиций. Таннурейцев вышибли отсюда, и теперь аккерийцы используют ближайшую площадь как место посадки транспортов. В самое ближайшее время на нас наваляться всем массой, если не поторопимся…       - Великий господин… - Его прервали, и Михаэль, повернув голову, увидел женщину, все еще прижимавшую к себе ребенка. В тяжелой штурмовой броне он был почти на полметра выше любого человека, и на гражданских смотрел сверху вниз, видя их полный немой мольбы взор, обращенный к нему. – Спасибо вам…       Михаэль посмотрел дальше в зал, где у алтаря собирались выжившие, в основном женщины, старики и дети. Те, кого эвакуировали в первую очередь. Мужчин почти не было, только несколько тяжелораненых в носилках, которые даже сами за собой присмотреть были не в состоянии. Выжившие. Недобитки, которых едва успели увести из-под катка аккерийского десанта, вломившегося в их привычную жизнь.       - Нет, - он отрицательно покачал головой, опустившись на одно колено перед женщиной. – Вам не за что благодарить меня. Это я должен сказать вам спасибо. Вам и всем, кто сегодня сражался здесь. Именно вы задержали врага достаточно долго, чтобы мы смогли успеть прийти на помощь. Вы приняли на себя первый и самый страшный удар. Если бы вас не было здесь, то кто знает, что было бы сейчас с нами самими. Так что это вы примите мою благодарность. Вы и все, кто сегодня погиб с оружием в руках. Спасибо вам.       Михаэль, а следом за ним и остальные гористарцы в зале, склонили голову перед ничего не понимавшими людьми. Теперь в спасенных загорелась не только надежда, но и хоть самая крошечная, но все же гордость за произошедшее сегодня. Каждому, пусть даже в самой малой мере, это чувство все же нужно, чтобы выстоять под всеми напорами судьбы и не сломаться. Они не просто должны пережить этот день, выйти из боев живыми, но и оставить в себе достаточно душевных сил, чтобы продолжать сражаться. Потому что впереди еще вся война, и те, кто опустит руки, точно не сможет ее пережить.       - Спасибо вам, господин, что спасли…       - Господин! Нас атакуют! – это уже пришло сообщение по внутреннему каналу, поэтому Михаэль вынужден был подняться и снова надеть шлем. Его лицо снова закрыла маска забрала, такая же неизменчивая, как и сам металл. Выигранная минута мира закончилась, и снова требовалось возвращаться на передовую.       Дворянские традиции требовали, чтобы феодалы сами вели в бой своих солдат. На этом когда-то основывалось право на титул и земли во владение. Лишь только тот, у кого хватало смелости лично встретиться с врагом, хватало мужества не только подняться в полный рост из окопа, но и стать примером для других, вселяя в их души смелость и надежду, мог действительно претендовать на титул дворянина. Практически все Дома феодалов, существовавшие в Рейнсвальде, имели в корнях подобных героев, собственной смелостью, военным талантом или жертвенностью сумевших изменить ход сражений или целых войн. Они оставили в истории королевства достаточно глубокий след, чтобы король подтвердил их право на титул дворянина. На личном примере и твердости характера строилось само понятие слова «дворянин».       Со временем ситуация изменилась. Королевство росло, его границы тянулись все дальше, а армии крепчали. Под руководством дворян старых и богатых родов могли находиться сотни кораблей, десятки тысяч боевых машин и миллионы солдат. Один человек физически не мог появиться везде одновременно, и многие дворяне оставались в генеральных штабах, принимая на себя руководство армиями и с высоты стратегического масштаба принимая решения о судьбах тысяч и тысяч людей. Такой стала их новая задача. Принимать ответственность. Отвечать за всех, кто передавал свои жизни в руки феодала. И потому их стали реже видеть на полях сражений.       И все же, не было большей славы для любого благородного, чем, обнажив силовой клинок, повести людей за собой на врага, на шквальный огонь, на примкнутые штыки и укрепления, ощетинившиеся орудиями и окруженные минными полями. Одно лишь появление дворянина на линии фронта повышало боевой дух солдат, и известия о том, что среди них сражается кто-то из благородного рода, разделяя ужасы и страхи войны со всеми наравне, могло развернуть в атаку даже уже бегущие части. Михаэль понимал это так же хорошо, как и его отец. Однако он понимал и то, что иногда оставалось за пределами зрения Тарваила.       Не только победами завоевывается уважение солдат, но и отношением к ним. Оставаясь среди простых бойцов, он только доказывал, что понимает, о чем они думают, чего хотят и какие у них желания. Он был своим среди них, и, оглядываясь на него, солдаты верили, что дворянин вполне способен понять каждого простого подданного. Принимая наравне с ними все испытания, Михаэль завоевывал их доверие. А завоевав доверие, мог заслужить и уважение.       - Докладывайте, сир, - обратился он, выходя за двери собора, где к запаху гари и дыма примешивался едкий привкус отравленной атмосферы. Купол был проломлен, и непригодный для дыхания воздух постепенно проникал на городские улицы, поражая квартал за кварталом. Системы вентиляции и фильтрации еще частично действовали, но через несколько суток все, находившиеся здесь без костюмов защиты, обречены на жуткую и мучительную смерть от удушья.       - Ситуация стабильна, но близка к критической. – Доложил офицер, приложив ладонь к тому месту нагрудного панциря, где должно биться сердце. – Противник контратакует, но пока держится на расстоянии. Скоро должны подоспеть подкрепления, а до этого момента необходимо продержаться собственными усилиями. Аккерийцы, вероятно, это тоже понимают, поэтому и торопятся выбить нас снова.       - Они могут попробовать, - Михаэль только усмехнулся и принял из рук одного солдата автоматическую модель плазменной винтовки, применявшейся в штурмовых подразделениях графства. – Солдаты уже на позициях?       В следующий миг принц рефлекторно пригнулся. Случайный заряд из рельсовой винтовки с противным визгом просвистел совсем рядом и даже зацепил дефлекторное поле доспеха. Яркая искра и предупредительный сигнал системы заставили Михаэля вспомнить, что он все-таки еще находится на поле боя. Все так же пригибаясь, принц отступил за ближайшее укрытие из обломков рухнувшего здания.       - Мне нужны снайпера на башне собора. – Указал он рукой офицеру. – И поднимите туда как минимум один скорострельный излучатель. А лучше два. Пусть перекроют подходы по улице. И отправьте еще несколько человек в собор. Я заметил там путь к катакомбам, так что пусть проверят, нет ли сквозных проходов. Еще не хватало, чтобы аккерийцы зашли к нам с тыла.       - Будет сделано, господин! – Офицер кивнул и переключился на другой канала, а Михаэль, прислонившись спиной к груде бетона, перекрывавшей часть площади перед собором, выглянул из-за укрытия наружу.       Город ныне представлял из себя жалкое зрелище. Когда-то здесь жило почти двенадцать миллионов человек, уровень средней колонии в королевстве, но все же немалое число, особенно в такой близи от Спирали. Теперь его высокие купола разрушены, а жилые и промышленные модули разбомблены. От большинства высотных зданий остались только кривые и изломанные обрубки со снесенными верхними этажами, многие чадили в воздух столбами черного дыма. Прежние улицы и дороги превратились в лабиринты из развалин, уничтоженной военной техники и брошенных пробок гражданских машин. Среди нагромождений из рухнувших зданий и разрушенных подвесных дорог лежали обломки сбитых аккерийских транспортов и легких кораблей таннурейцев, пытавшихся сдержать вторжение, когда основные силы флота защитников были отброшены. Падавшие на город корабли причинили не меньше разрушений, чем массированная бомбардировка, оставляя за собой целые полосы из рухнувших модулей и высотных зданий.       Теперь вместо прежнего гула машин и оживленных улиц тут гремели перестрелки, грохот артиллерийских обстрелов и вой систем тревоги. Общая система освещения уже не работала, вместо нее улицы из темноты выхватывало зарево пожаров, порой охватывавших целые кварталы. Тушить бушующий огонь теперь некому, и солдатам, которые еще вели там бои, приходилось пробиваться сквозь пылавшие обломки, больше стараясь не заблудиться, чем опасаясь вражеских зарядов. Любой, кто поднимал взгляд к небу, видел не ярко освещенные кварталы высоток и подвесных улиц, а зарево пожарищ, где черными косыми тенями отражались все еще стоявшие обрубки модулей и кривые развалины, оставшиеся от прежней густой застройки.       Михаэль прицелился и выстрелил в сторону замеченного сканерами доспеха движения, и фигурка аккерийца пошатнулась. Его дефлекторные поля выдержали большую часть заряда, и заряд оставил только ожог на нагруднике. Ругнувшись сквозь сжатые зубы, принц перевел оружие в режим автоматического огня и отправил в сторону замеченного аккерийца еще несколько зарядов. Фигурка все-таки дернулась и повалилась на землю, но его самого успели заметить. Укрытие, за которым принц спрятался, заискрило от многочисленных попаданий, и он снова скрылся из виду.       Перестрелка затягивалась, аккерийцев стягивалось все больше вокруг их позиций около собора, но они все еще не решались на в атаку. До них тоже уже должны дойти сведения о происходящем в самом городе и в небе над ним. Новые враги, пришедшие совершенно неожиданно и переломившие ход воздушной битвы, не могли не поколебать их уверенность в собственном успехе.       Михаэль не считал выстрелы, разряжая в мельтешащие среди обломков цели заряд за зарядом. Система наведения и прицеливания его доспеха давала большое преимущество перед аккерийцами, не использовавшими столь сложных технологий для снаряжения обычных солдат. И все равно он иногда промахивался или не успевал застрелить очередного ящера, высунувшегося из-за укрытия. Развалины рухнувшего жилого модуля, упавшего на площадь перед собором, превратили всю территорию вокруг в лабиринт, где единственными источниками света были остовы подбитой бронетехники, таннурейской и аккерийской.       Общий канал связи разрывался от множества сообщений солдат, которые вели бой вокруг собора.       - Они заходят справа! Тяжелый пулемет на двадцать градусов! Срочно! Нужно прижать их огнем, пока не прорвались!       - Трое! Вижу троих! Легкие мехи! Срочно нужны бронебойщики! У нас нет достаточно огневой мощи! Быстрее!       - Вижу цель на пятом этаже. Реактивный гранатомет. Фугасный заряд. Огонь! Цель уничтожена. Укажите новые координаты!       - Всем стрелкам! Противник скапливает силы на центральном направлении! Срочно нужна огневая поддержка, иначе мы их не удержим, если полезут вперед!       - Голову ниже! Святое Небо! Они давят нас огнем!       Коммуникации разрывали противоречивые сообщения о продолжавших напирать с разных направлений аккерийцев, которых едва удавалось сдерживать. Сорок шестой воздушно-десантный полк считался личным подразделением молодого и талантливого принца Гористарского графства, одним из самых опытных и проверенных, прошедших с ним бок о бок через все операции. И они держали свои позиции, считая настоящим позором отступить или сдаться, когда сам принц может смотреть на них.       - Господин! Подкрепления на подходе. С кораблей будут спущены «Икары», так что еще немного надо продержаться. – Офицер подскочил к нему, прижавшись спиной к бетону совсем рядом и переводя дух. Его забрало оплавилось и почернело с правой стороны, куда угодил плазменный заряд, все же пробивший дефлекторный щит. Рельсовый заряд вышиб крошку из бетона совсем рядом, и офицер с руганью вжал голову в плечи. – Они сейчас полезут! Как только до них дойдет, что идет подкрепление, так и полезут! Первую атаку мы наверняка отобьем, но у нас нет данных, сколько их вообще здесь собралось.       - Связисты так и не настроили прямой канал связи с флотом? – Михаэль проверил уровень заряда в винтовке и с удивлением обнаружил, что в батарее осталось всего лишь на пару выстрелов. А казалось, только что вставил новую. Их обстреливали все плотнее, плазменные и лазерные заряды чертили воздух яркими полосами, оставлявшими после себя быстро исчезающий след. Новых батарей у него уже не было, и принц с разочарованием отбросил винтовку в сторону, потянувшись за плазменным пистолетом на поясе. – Без показаний спутника мы тут как слепые котята мнемся. И у меня все еще нет точной информации, что происходит на других направлениях! От флагмана есть что-то?       - Есть. В других зонах высадки ситуация примерно та же, что и у нас. Мы удерживаем почти все, что должны на первом этапе, но вот дальше пробиться не получается. Без подкреплений нас просто сомнут…       - Мина! – закричал солдат рядом, первым услышав приближающийся пронзительный визг падающего снаряда. Михаэль откатился в сторону, прикрывая голову руками, и мгновение спустя раздался взрыв. Словно сама реальность лопнула и порвалась, с силой ударив по людям разлетевшимися во все стороны обломками. Дефлекторное поле приняло на себя большую часть ударной волны, но моментально потеряло почти шестьдесят процентов мощности.       - Вот они и полезли, - выдохнул Михаэль, снова поднимаясь и сглотнув слюну. Обстрел усилился, и под его прикрытием первые аккерийцы ринулись вперед, надеясь добраться до противника быстрее, чем их подстрелят. Принц выстрелил в одного, и плазменный заряд ярко вспыхнул, столкнувшись с его дефлекторным полем. Ящер пошатнулся, но потом только яростно отмахнулся и вскинул свою винтовку. Выстрелить уже не успел. Снайперский заряд разнес ему большую часть головы, и оставшееся тело опустилось на колени, а после медленно завалилось на спину.       Выигранных секунд хватило Михаэлю чтобы подняться и распрямиться. Даже беглого взгляда на поле боя хватило понять главное – аккерийцы перешли в наступление по всей линии соприкосновения. На ходу ведя огонь из стрелкового оружия и поддерживаемые минометным огнем, они рвались вперед, где их уже встречали кринки гористарских солдат.       - Удерживать позиции! Прикрыть пулеметы и излучатели! Боеприпасы не экономить! К собору никого не подпускать! – Скомандовал Михаэль, снова вскинув руку и отправляя заряд за зарядом в сторону аккерийцев. На близких дистанциях плазменный пистолет, переведенный в режим расфокусированного огня, был поистине мощным оружием, пробивая и дефлекторные щиты и броню, словно выстрел дробовика. Один, потом другой, а следом и третий аккерийец упали, не успев добежать до его позиции.       Солдаты быстро разделили сектора обстрела и имели все шансы остановить атаку еще на подходах, если бы не минометный огонь, пробивавший проходы и подавлявший одну позицию за другой. Аккерийцы прорвались, потеряв десятки товарищей на подходах, но все равно добравшись до гористарских солдат. Прозвучали последние выстрелы буквально в упор, пока солдаты успевали разряжать батареи своих винтовок во вскакивавших на их укрытия противников, после чего закручивались рукопашные схватки, перераставшие порой в настоящие свалки. Десантники были лучше защищены и вооружены, используя преимущество электронной мускулатуры своей брони, но аккерийцы двигались быстрее, и их было больше. Силовые клинки игнорировали дефлекторные щиты и легко резали броню, словно тонкую бумагу.       Михаэль парировал удар одного аккерийца и, не задумываясь, ответил ему пинком ноги в живот. Удар смял броню и отбросил тварь на пару шагов назад, и выигранного времени хватило, чтобы поднять пистолет и выстрелить прямо в оскаленные челюсти ящера. Труп с обугленной мордой рухнул на землю, но на его месте сразу оказался другой. Аккериец, отбросив шлем и распустив широкий кожистый гребень, замахнулся палашом, но Михаэль успел отступить в сторону, так что лезвие, слабо сверкнувшее силовым полем, мелькнуло совсем рядом с наплечником. Ответным выпадом он метил ящеру в голову, но тот успел выставить блок, после чего сразу же контратаковал. Силовые клинки снова сошлись, сверкая искрами резонирующих полей. Аккериец был быстр, нанося удар за ударом, но Михаэль уверенно блокировал каждый выпад или уворачивался от тех, что не успевал перехватить. Поединок продлился всего лишь несколько секунд, и в следующий миг Михаэль почувствовал страшный удар в спину, так что все системы его доспеха предупреждающе засигналили. Он упал на горячий и растрескавшийся камень мостовой, не сразу сообразив, что это было, но аккерийец над ним восторженно зарычал и поднял клинок для последнего удара.       - Не сегодня, - Михаэль схватил противника за ногу и резко дернул, сбивая следом за собой. Потеряв равновесие, ксенос не смог нанести удар и тоже повалился на асфальт. Не чувствуя, как с краешка губ стекает капля крови, принц просто подтянул врага к себе и нанес удар сжатым кулаком. Он бил быстро и методично, в одну и ту же точку, как учил инструктор в замке, ломая кости и давя ткани. Челюсть ящера под мощными ударами, усиленными мускулатурой самого доспеха, превратилась в кровавое месиво, и аккериец еще некоторые время пытался вырваться, но быстро затих. Когда он перестал подавать признаки жизни, принц все же выпрямился.       Ему в спину попал рельсовый заряд, пробивший дефлекторный щит и растерявший большую часть убойной силы, и только по тому не пробивший насквозь и его самого. Доспех был поврежден, все-таки вольфрамовая болванка промяла броню и нарушила работу мускулатуры, но не настолько, чтобы покидать поле боя.       Следующий аккерийец не дал принцу времени на размышления, сразу на него кинувшись. Михаэль перехватил его еще в полете, ударив мечом с размаха. Поле клинка только вспыхнуло ярче, перерубив тело пополам. Ящер еще жил несколько секунд, пытаясь уползти и волоча за собой рассыпавшиеся внутренности, а Михаэль уже занялся другими. Не хватало времени даже на то, чтобы передохнуть, их явно пытались взять числом.       Солдаты отбивались всем, что было, расстреливая аккерийцев в упор, добивая прикладами или же, отбросив в сторону винтовки, рубили их силовыми клинками, пока еще в руках хватало сил. Порождения Спирали всегда считались опасными врагами, способными один на один расправиться даже с опытными солдатами, а здесь, имея преимущество, они заставляли отступать даже элитные части графства. Аккериец заверещал, пытаясь прогрызть металл перчатки, когда Михаэль ухватил его за лицо, поймав точно за распахнутую в яростном кличе пасть. Принц сильнее сжал ладонь, и металлические пальцы стали медленно погружаться в плоть, разрывая мышцы и ломая челюсти. В бешеных глазах ящера мелькнул страх, и Михаэль вогнал клинок ему глубоко в живот, после чего отбросил в сторону.       По голове ударила, с визгом срикошетив от пластины шлема, пуля, и он пошатнулся. Какое это по счету попадание, принц уже сбился. Дефлекторный щит не успевал восстанавливаться, и единственное, на что оставалось надеяться, так это прочность самой брони. От прежних украшений теперь мало что осталось, тонкая гравировка и резьба внешней брони смялась и стерлась, запачкалась гарью и копотью, но доспех все еще держал попадания, и это было главнее всего.       - Где подкрепления? – Михаэль оглянулся по сторонам, отмечая, сколько еще бойцов оставалось на позициях. Система визора отмечала зелеными иконками среди поля боя союзные единицы, и синими те, что считались нейтральными, вроде гражданских. Красными помечались вероятные противники. Зеленых оставалось меньше, чем он рассчитывал. Оборона периметра уже забрала жизни, по меньшей мере, каждого шестого из отряда.       - Господин! Есть подключение к командиру десантной группе. У них запрос на прямое подключение. Разрешите? – Ответил даже не офицер, а кто-то из связистов нервным голосом.       - Подключай срочно! – Михаэль отскочил в сторону, а в том месте, где только что стоял, махнул широких двухлезвийный топор, потрескивавший перегруженным силовым полем. Аккериец широко ухмыльнулся, обнажая два ряда острых зубов и перехватив свое двуручное оружие для нового удара. Новый взмах заставил принца отступить, а его противник, перехватив древко, продолжил движение своего жутковатого оружие и буквально срубил солдата, подбежавшего на помощь своему сюзерену. Он даже что-то сказал, ткнув пальцем в сторону принца, возможно, бросил вызов, но язык, состоявший из, как казалось Михаэлю, одного только рычания и щелканья челюстями, разобрать было невозможно. Что бы он ни имел в виду, все оборвалось слишком быстро. Снайперский рельсовый заряд пробил ему грудь чуть ниже шеи, пройдя по диагонали и чуть не развалив тело пополам. Аккериец даже с каким-то разочарованием посмотрел на Михаэля, прежде чем упал.       - Господин! Есть подключение! Настраиваю канал! – это снова был связист, и его голос почти сразу же пропал, перекрытый возникшими помехами. Установить чистый канал связи в таких условиях в городе уже само по себе являлось непростой задачей. Взрывы, излучения поврежденных двигателей сбитых кораблей, пожары, забитый эфир и множество других причин создавали в атмосфере массу помех, с которыми не могли справиться даже самые современные системы связи.       Выстрел. Аккериец рухнул как подкошенный, когда плазменный заряд прожег ему дырку в горле, но для второго выстрела времени уже не хватило. Михаэль едва успел поднять клинок, чтобы блокировать направленный в голову выпад, и тут же отступил, освобождая себе место для размаха. Аккериец снова бросила вперед, но принц ушел в сторону, почти сразу же следом воткнув ему клинок в шею. По инерции ксенос пролетел дальше, практически срезая себе голову. Следующий только успел прицелиться в принца, как сам получил несколько попаданий из импульсной винтовки. Один из солдат оказался совсем рядом и только взял паузу, чтобы перезарядиться.       - Господин? Господин? Вы слышите меня? Меня должны были переключить на принца Михаэля! – сквозь помехи стал пробиваться незнакомый голос, пытавшийся звучать спокойно, но все равно выдававший кипевшие в груди человека эмоции.       - Я слышу вас! – Михаэль разрядил сэкономленный заряд в другого аккерийца и, оставив свою позицию ближайшим солдатам, отступил назад, чтобы выиграть хоть несколько секунд для переговоров. – Докладывайте! Какова ситуация? Без подкреплений мы здесь долго не протянем.       - Господин! Хвала Небесам! Докладываю. Флот удерживает воздушное пространство над городом, попытки аккерийцев пробиться напрямую отбиты все до единой. Под моим командование силы десанта второй волны. «Икары» готовы к сбросу, но необходимо визуальное подтверждение вашей позиции! Остальные группы тоже предупреждены, но с вами я решил связаться лично. Нам нужно подтверждение вашего местоположения. Вы сможете его обозначить?       - Сможем. – Михаэль перевел дух и осмотрелся по сторонам, прикидывая, где ближе всего находятся его солдаты. Иконки союзных единиц мигали совсем рядом, скрытые обломками или клубами дыма. Переключив канал, на общую частоту подразделения, он передал новый приказ. – Двое солдат наверх, на крышу собора. Нужен сигнатурный сигнал десанту.       - Принято! – ответил кто-то на частоте. – Говорит сержант Херликс. Отправляю двух солдат наверх. Сигнал будет готовы дать через пару минут.       - Хвала Небесам. – Михаэль вздохнул с облегчением. Все-таки этот десант оказался слишком рискованной затеей, а он сам недооценил возможности аккерийцев. В будущем такие ошибки допускать непозволительно.       Рубеж перед собором был слишком мал, чтобы дать транспортам возможность приземлиться. Для обеспечения плацдарма была нужна не только сама площадь перед собором, но и зачистка окружающих зданий, чтобы аккерийцы не смогли обстрелять подкрепления. Гористарским солдатам нужно было атаковать, и они пошли в атаку. Первые прибывшие «Икары», как и при высадке на сам собор, не опускались к земле, а сбросили подкрепления на гравишутах, поддерживая начатую атаку, и аккерийцы, только что истратившие силы при неудачной атаке, теперь сами должны были отбиваться.       Десант прибывал волнами, пока «Икары» пробивались к городским кварталам. Там, в воздухе высоко над собором, шел бой перехватчиков Ударного флота и истребителей аккерийцев. Маневренные, с обтекаемыми углами и сложенными крыльями, больше напоминавшие наконечник выпущенной стрелы, перехватчики Гористаров сошлись в бою с большими и тяжело вооруженными истребителями, усеянными шипами и лезвиями. Пилоты этих машин, буквально вросшие в пульты управления из-за грубых имплантов соединений нейросвязи и протезов, шли в бой, получая ударные дозы боевых наркотиков, и в исступлении бросались на врага. Для аккерийцев не было смысла в сложных тактиках и стратегиях, и они повторяли те же правила боя, что и всегда – навязать противнику ближний бой, а потом подавить его численность. Идя на сближение, пилоты порой летели так плотно, что случайно цеплялись друг за друга жуткими, но бессмысленными украшениями корпусов своих машин. Этого хватало, чтобы истребители тут же теряли управление, сталкивались и взрывались на глазах остальных. Что не мешало другим пилотам с боевыми кличами рваться дальше.       В прямом бою гористарские пилоты уничтожали их десятками еще на подлете, но после сближения аккерийцы накрывали их таким шквалом огня, что никакие щиты уже не могли этого выдержать. Перехватчики несли потери, раз за разом прорывая ряды аккерийских налетчиков, снова возвращаясь и снова сбивая более медленные и менее маневренные машины противника. Они удерживали коридоры для высадки подкреплений, и делали все для того, чтобы не подпустить противника к спускаемым транспортам, набитых солдатами и техникой.       Первыми прошли «Икары» с десантом, сбрасывая отряды на гравишутах и тут же возвращаясь. За ними следом готовились к высадке более тяжелые модели, с пехотой и бронетехникой, ожидавшие только сигнала с указанием зоны посадки. Корабли Ударного флота спустились ниже к городу, помогая зенитными орудиями отгонять истребители, но уже поступали сообщения о приближении новых сил противника, и времени на высадку у них было не так уж и много.       А территория вокруг собора в режиме сканирования выглядела как разворошенный муравейник, где все кишело иконками обнаруженных врагов. Аккерийцы обстреливали собор со всех сторон. Большинство из бойцов выглядели примерно так же, как и сам наследный принц графства, с побитыми и почерневшими от попаданий доспехами. От украшений осталось не так уж и много, но бойцы старались сохранять клятвенные печати, обычно закрепляемые на левом наплечнике. Теперь, когда они сами шли в атаку, ситуация поменялась.       Аккерийцы стекались к собору со всех сторон, привлеченные сильным противником и разворачивавшимся все больше сражением. Их атаки не были организованными, их не поддерживала тяжелая техника, как следовало ожидать. И по большей части эти были солдаты низших рангов, вооруженные простым оружием и в самых примитивных доспехах. Расходный материал, который их командиры бросали на убой без всякой жалости, чтобы прощупать силы уцелевших защитников.       Площадь покрылась слоем трупов, и среди множества убитых аккерийцев и их рабов можно было разглядеть и тела простых жителей города, погибших, когда, спасаясь, бежали к собору. Новые тела убитых дикарей их практически скрыли, но они проглядывались то среди одной кучи тел, то среди другой. В зданиях, окружавших площадь, было еще хуже. Там аккерийцы уже успели похозяйничать, и в разбитых зданиях уже возводили тотемы из убитых врагов в честь своих побед. Взгляду гористарских солдат предстали столбы из туго стянутых проводами и шнурами тел, на которых набивали распоротые от паха до шеи трупы тех, кого аккерийцы считали более достойными. Распотрошенные внутренности были растянуты по стенам или же вместе с кусками тел выложены в жуткие символы на полу, залитом кровью. Все это выглядело настолько жутко и дико, что даже опытные солдаты отворачивали взгляд и открывали забрала, не в силах сдержать порывы рвоты. Зачистка зданий и так затянулась из-за того, что половина всех переходов и коридоров превратилась в мешанину бетона и композита. Вид устроенной резни только распалял желание солдат отомстить жутким тварям, и пленных никто не брал. Ни с одной стороны, ни с другой. Зажатые в помещениях без серьезного численного перевеса, аккерийцы не представляли серьезной угрозы, но сопротивление штурмовые группы встречали за каждым поворотом.       Михаэль со свой группой вышел к дальней от места высадки точке там, где рухнувшее здание перекрыло городской проспект. Собор возвышался за спиной, а впереди были только горевшие кварталы. Гористар распрямился, поднявшись на груду камней и оглядываясь. Аккерийцы стекались на шум боя со всех сторон. Их не волновал шквальный огонь защитников, и на месте каждого упавшего, тут же втаптывая его тело в разбитый композит, возникало трое новых противников. Вооруженные чем попало, с голыми торсами или же обвешанные примитивной броней, ящеры не были опасны, но их число было столь велико, что боеприпасы грозились кончится раньше, чем враги. Вместе с ними толпами бежали рабы аккерийцев. Имплантированные, закачанные боевыми наркотиками, самых разных видов, от гуманоидных до совершенно звероподобных, они топтали друг друга, что-то истошно крича и кидаясь на кинжальный огонь гористарских солдат, в следующую секунду разрываемые в клочья. Их разум давно покинул их, а вместо осознанной речи вырывались только хрипы и вопли. Живое оружие, в которое их превратил жестокий военный гений аккерийцев.       Рано или поздно оборонительный рубеж гористарских сил прорвут, просто навалив тел выше укреплений защитников и сметя живой волной. Наследный принц мог рассчитывать только на подкрепления.       - Гражданские готовы к эвакуации, - доложил один из солдат, оставшихся в соборе, по внутренней связи. – Господин, от флота поступило предложение загрузить их сразу на транспорты, как только подкрепление подоспеет.       Михаэль посмотрел вверх, где сквозь клубы дума от пожарищ виднелись обломки купола и черное пустое небо. «Икары» уже скоро должны появиться.       - Передавайте сигнал! Мы готовы принять подкрепления.       Тяжелые многоцелевые транспорты «Икары» были результатом второй войны с Саальтом, когда в ходе масштабных десантных операций появилась необходимость в быстрой доставке больших подразделений для захвата целых районов. Быстрые и хорошо бронированные, они представляли собой настоящие воздушные ангары, где своего часа ждали подготовленные десантные отсеки с солдатами внутри. «Икар» даже не садился до конца, а только открывал все люки, в считанные секунды выгружая большие партии десанта. Оставаясь в воздушном пространстве, он так же мог выступать в роли мобильного центра связи и командования, осуществлять воздушную поддержку и выступать в роли мобильного госпиталя. Единственное, что ему требовалось – группы сопровождения из истребителей и перехватчиков, поскольку собственного защитного вооружения у него практически не было.       Первый «Икар» появился в воздухе над собором спустя всего пару минут, как оттуда подали сигнал. Его сопровождало несколько штурмовиков, пролетая на низкой высоте среди развалин, сначала отстрелявшись ракетами, а на втором заходе накрыв выживших залпом скорострельных излучателей и рельсовых пушек. Защитники встретили авиацию приветственными криками. И в этот момент один из штурмовиков резко развернулся и, выходя в крутое пике, отстрелил тепловые и сигнатурные ловушки. Зенитная ракета, вылетевшая с другого конца улицы, прошла совсем рядом, едва не зацепив машину.       - Шагоход! Они подтянули бронетехнику! – доложил один из солдат, указывая в сторону проспекта. Там плотным строем шли боевые машины аккерийцев. Тяжелые, неуклюжие, обвешанные установками залпового огня и ракетными блоками, они медленно покачивались, но уверенно двигались вперед, переставляя одну ногу за другой. Они не были похожи ни на что, виденное прежде, и сами аккерийцы явно их использовали в первый раз. Подкрепления подошли не только к защитникам собора. Противник также подтянул новые силы для прорыва.       При увеличении визор фиксировал и множество пехоты, бегущей под ногами этих машин. Теперь это было не пушечное мясо. Они были одеты в панцирные доспехи, вооружены энергетическим оружием и не просто бежали толпой, а сохраняли подобие строя. Первые из них уже начали стрелять, но на ходу не могли прицелиться как следует, и заряды летели выше, уходя в небо, или ниже, попадая в спины наступавших рабов.       Один такой шагоход, осадная модель тяжелой боевой машины, занял позицию в конце улицы, встав в стационарное положение и выстрелив по штурмовику. Промахнувшись, он переключился на другое оружие, и накрыл залпом неуправляемых ракет площадь. Без прицеливания и расчетов, а потому ракеты летели во все стороны, попадая в здания, падая на улицу или улетая куда-то вверх. Особого вреда залп не причинил, но сам шагоход сразу же стал целью.       Противотанковую ракету, запущенную солдатами, перехватил его лобовой дефлекторный щит, мигнувший при взрыве. Обстрел из пехотного вооружения по такой цели будет неэффективен, а при выстреле с большей дистанции дефлекторные щиты успевали сработать.       - Дайте связь с флотом! – велел Михаэль, пока шагоходы начали стрелять, прикрывая приближение пехоты. Оборонительный рубеж наступавшим был виден четко, окруженный грудами мертвых тел и подчеркнутый непрерывными вспышками выстрелов, и с каждым новым залпом огонь аккерийцев становился точнее. В ответ летели реактивные снаряды и выстрелы развернутых рельсовых пушек. Один из шагоходов, чей дефлекторный щит не выдержал сразу нескольких попаданий, получил пробитие и завалился на бок, спустя мгновение взорвавшись, когда огонь добрался до боезапаса. Взрыв зацепил другой шагоход, и машина рухнула на спину, продолжая стрелять из ракетных орудий.       – Нам нужна воздушная поддержка! – потребовал Михаэль, - иначе нас здесь сотрут в порошок! Определяйте цели по лазерному наведению! Открывать огонь сразу по готовности!       - У целей зенитное прикрытие! Штурмовики не смогут выйти на линию атаки.       - Наводите корабельные орудия! Это приказ! – скомандовал Михаэль, а потом снова переключился. – Лазерное наведение на броню противника! Быстрее!       Одинокий лазерный луч оставался практически невидим в темноте, но системы шагоходов наверняка должны были тревожно запищать, сообщая об обнаружении наведения. Осадные модели не настолько быстры, чтобы перейти в мобильное положение и уйти с позиции, поэтому пилот ближайшей машины принял единственно возможное в такой ситуации решение, попытавшись уничтожить целенаведение прежде, чем противник успеет засечь координаты. Его орудие повернулось, и гористарские операторы, оставив лазер на позиции, бросились в сторону, но выстрелить аккерийская машина все равно не успела. Орудия корабля, зависшего над городом, выстрелили раньше. Шквал плазменных разрядов обрушился не только на сам шагоход, но и на весь квартал. Гористарские наводчики работали грубо, получив только примерные координаты, действуя слишком быстро и наверняка, выжигая все живое. Машины вместе с пехотой просто исчезла среди вспышек взрывов, как и соседние здания. Снаряды перекрывали зоны поражения по нескольку раз, уничтожая все живое и не оставляя никаких шансов на спасение.       Гористарские солдаты приветствовали обстрел радостным кличем. Огонь флота прошелся по машинам и далее вслед за направляемым лучом, превращая подкрепления аккерийцев в груды шлака и плавленого камня. Выживших там быть просто не могло. Тепловая волна, дошедшая до позиций гористарских солдат, была столько горячей, что датчики тревожно пищали. А те, кто был в зоне поражения, должны были выгореть до костей.       А сверху следом спускались десантные шаттлы Гористарского графства. Часть их них распахивала широкие люки, зависая в паре метров над землей, и оттуда спрыгивали солдаты феода в штурмовой или стандартной линейной броне, на ходу заряжая оружие. Другие казались массивнее, и вместо пассажирских отсеков удерживали на креплениях под бортом десантную технику из шагоходов огневой поддержки и колесных бронемашин. Приземляясь на несколько мгновений и освобождая свой груз, они почти сразу же взмывали обратно в воздух, а на их место уже спускались следующие.       - Господин наследный принц! Пятнадцатый тяжелый кавалерийский сводный эскадрон поступает в ваше распоряжение! – Прозвучал отчет на общей частоте. – Наши дальнейшие действия следуют заложенному плану операции. Следует внести какие-то изменения? Или подтверждаете дальнейшее развертывание?       - Пятнадцатый эскадрон! Вы даже представить себе не можете, как мы рады вас слышать! – ответил Михаэль, распрямляясь. – Можете действовать согласно первоначальному плану! Дальнейшие действия подтверждаю!       Если первая волна должна была закрепиться в городе и переломить ход аккерийского наступления, то вторая волна десанта должна закрепить достигнутые успехи, а потом и перейти в контрнаступление, захватить зенитные и артиллерийские батареи, после окончательно отчистив город от ящеров. Во всех захваченных точках в первую очередь высаживались пехотные части и подразделения легкой бронетехники, пробивавшие уже истощенные позиции аккерийцев.       Уличные бои отличались особой жестокостью и сложностью в управлении. Каждый дом, каждый перекресток приходилось брать штурмом. Каждое здание превращалось в отдельную линию фронта, где опасность ждала за каждым углом, а одно неосторожное действие привести к гибели целого отряда. К тому же, гористарские силы подгоняло время. Чем дольше штурмовые части тянули с зачисткой кварталов, тем сложнее приходилось силам флота, отражавшим все новые атаки аккерийских эскадр. Новые корабли, приходившие из Спирали, пытались пробиться к оставшимся на земле частям, чтобы высадить свежие подкрепления.       Михаэль был среди солдат, когда они начали снова продвигаться вперед, углубляя в развалины города, где еще продолжали сражаться остатки таннурейского гарнизона. Обстрел корабельных орудий и налеты авиации уничтожали самые большие скопления аккерийцев. Шагоходы кавалерийского эскадрона несли тяжелое вооружение, помогавшее уничтожать укрепленные позиции и бронетехнику аккерийцев, и взламывать их оборону. А штурмовики уже зачищали то, что оставалось. Так удалось прорваться к внешним стенам и восстановить работу зенитных орудий.       Самые тяжелые бои развернулись вокруг центральной площади города, где ящеры развернули полевой аэродром для своих шаттлов. Для них это была жизненно важная позиция, куда прибывали прорвавшиеся подкрепления, и за нее они готовились сражаться до последнего. С подготовленных позиций били скорострельные излучатели и тяжелые пулеметы, залп за залпом сыпались мины, а из замаскированных позиций стреляли противотанковые орудия. При любой возможности аккерийцы переходили в отчаянные контратаки, не жалея ни себя, ни врагов. Прямые удары по их позициям заканчивались отчаянными рукопашными схватками, и за каждую взятую баррикаду или укрепление приходилось платить десятками жизней.       Первые прямые атаки в лоб на укрепления площади были отражены. Перекрестный автоматический огонь отсекал от вышагивающих мехов пехоту, не давая ей подняться, а продвигавшиеся двигаться дальше вперед машины затем расстреливались бронебойщиками из укрытий едва ли не в упор. Прицельный огонь противотанковых орудий превратил подходящие к площади улицы в кладбище бронетехники, где догорал Первый взвод Пятнадцатого эскадрона. За здания вокруг площади завязались тяжелые бои, где перестрелки на близких дистанциях переходили в рукопашные схватки, а противников порой разделяла одна лишь стенка или заваленный трупами коридор.       Михаэль получил легкое ранение во время одного из атак, когда рельсовый заряд пробил истощенный дефлекторный щит и броню, чуть не перерубив пополам левую руку. После этого его попытались уговорить отойти с передовой, но он только отмахнулся, согласившись только дождаться санитара, чтобы остановить кровотечение. И пока солдаты продолжали наступать, а воздух разрывал треск непрерывной перестрелки, он вынужден был сидеть за корпусом подбитого шагохода и терпеть боль. В это время подбежавший медик извлекал из раны обломки брони и заливал все активным биогелем.       - Бомбардировщики на подходе! – разошлось предупреждение на общей частоте. Звено тяжелых машин, загруженных под завязку, прошло на бреющем полете, опустошив бомболюки прямо над площадью. И еще не успело пламя пожаров над взорванными модулями аккерийцев разгореться со всей силой, как солдаты снова поднялись в атаку, пока противник не успел прийти в себя. Бомбардировщики создали тот хаос и неразбериху, что был нужен атакующим, и аккерийцы не успели организовать новый рубеж. Гористарские солдаты ворвались на оборонительные позиции, и все смешалось окончательно.       Михаэль был среди них и вел людей за собой. Он не успевал даже считать врагов и сделанные выстрелы, только рубил каждого, кто не выглядел похожим на человека. Кровь, огонь и тела смешались воедино, и грохот стрельбы заглушали крики и стоны умирающих. Будучи в самом центре боя, принц потерял даже чувство времени, казалось, будто все происходящее есть та самая настоящая Бездна, о которой рассказывают проповедники, и весь мир рухнул куда-то за пределы своей реальности.       Последних аккерийцев на площади прижали к зданию с высокими колоннами и широкой лестницей на входе, где они и приняли свой последний бой. Гористарские солдаты не щадили никого, и битва закончилась лишь тогда, когда уже некого было убивать. Михаэль даже удивился на мгновение, когда понял это. После нового замаха он увидел не врага, а еще одного гористарского солдата, стоявшего напротив. Солдат кивнул и первым опустил оружие. Михаэль поступил так же.       Поднявшись по груде наваленных на площади тел, где аккерийцы защищались отчаяннее всего, наследный принц взобрался на рухнувший шагоход и, приняв у одного из солдат знамя графства, поднял его высоко над головой. Горячий воздух развернул алое знамя с вышитым золотом гербом, и солдаты ответили хором радостных криков.       - Этот день за нами, господа! За короля! – прокричал принц, подключив внешние динамики. – Слово и Дело Гористара!       - За короля и королевство! – хором ответили солдаты, поднимая оружие к Небесам. – Слово и Дело Гористара!