Сlan Y: Yami No Yokan (Клан Ю: предчувствие тьмы)

      В тот день Комачи попросила меня помочь Юигахаме притащить какие-то тяжести с фестиваля фейерверков. Я уже прикидывал в уме варианты правдоподобных отговорок, чтоб туда не ходить, но потерпел трагическое поражение.       Интересный факт: именно глазки прекрасных дев стали прототипами первых прожекторов.       Тёмные бездны сестрёнки и наивные радуги одноклубницы накрыли меня единым ударом. Все гениальные отмазки, готовые сорваться с моего языка, застряли в пересохшем горле.       Нет, я конечно прекрасно умею говорить «нет», не сомневайтесь, но… не в такой ситуации. Поэтому я сказал «да».       В гору поднялись без происшествий. Я молча тащился среди толп зевак, краем уха слушал довольный трёп Юигахамы, одновременно плавая в своих мыслях. Странная эта Юигахама Юи, честное слово. Просто какой-то клубок противоречий. Вроде и не большого ума, а моментами нас со Снежкой обходит. Особенно касательно социальных делишек. Она и ёкая разговорит. Не понимаю, как ей это удаётся.       Не умеет ничего держать в уме — всё на лбу написано. Искренняя. И ведь красивая, зараза, чертовски красивая.       Среднестатистический парень уже бы в обмороках закончил от ее внимания. Считается что Снежка первая красавица Собу — ага, чёрта с два. Как ни глянь, мордашка может и милая, но выраженьице с гнильцой не спрячешь.       А Юигахама — огненная девочка, не то что Миуры всякие…       Именно поэтому я её опасаюсь и держусь как можно дальше. Мать с пелёнок учила не играть с огнём. Правда, после пелёнок предки на меня как-то подзабили, ну да и хрен с ним. Кроме того, она определённо попадает в категорию добрых девушек. А доброта — это ложь, добрые девушки — симулякр, вселенная — проекция. Аксиома. Кто попытается оспорить — съем.       Типичный пример социализации девушек, если так подумать. Парень, сопровождающий девушку служит индикатором статуса и повышает ей самооценку, поэтому…причём здесь я?       Неожиданно моя спутница замолкла. В ту же секунду я на кого-то налетел. Вернее, наткнулся. Мягкое, округлое, пахнет лавандой. — Ой… — смущённо пробормотала Юи. — Извините нас, пожалуйста. Мы тут… — По-нят-нень-ко! — однако, помимо осязания и обоняния, оно ещё и слух ласкает.       На меня смотрели две нежные вишенки, весело усмехаясь. Видимо, девушку вообще не смущало то, что её… аппаратура?.. с неприличным усердием давит на мою грудную клетку. Ками свидетель — дышать трудно.       Опять Юкиношита-старшая. — Доброе утро, — буркнул я не особо приветливо. — Хи-ки-гая! — констатировала очевидное девушка. — Что ты тут забыл? И кто это с тобой? Кстати, уже вечер. — Да это я его на фестиваль фейерверков пригласила! — затараторила вместо меня рыжеволосая. — Меня Юигахама Юи зовут, а мы с Хикки одноклассники! — Хикки значит… — ухмыльнулась девушка. — А я — Юкиношита Харуно. Если вы с Хикигаей одноклассники, ты наверное… знаешь мою младшую сестру? — Ну конечно! — расцвела улыбкой Юи. — Мы ведь все втроём в одном клубе состоим. — Вот как! Яс-нень-ко! — хлопнула она в ладоши. — А я здесь делами занимаюсь. Из-за должности отца к нам тут особое отношение, — подмигнула она. — Ото-сан поручил мне в оргкомитете поучаствовать, чтобы всякая шваль бюджет не распилила. Так что я тут большая шишка — ревизор считай, — ответила Юкиношита-старшая и захихикала. На редкость противно, к слову. — Ну а вы тут по какому поводу? — обратилась она ко мне. — Неужто свидание? — Нет, что вы! — опять опередила меня Юи. — Нам тут кое-что купить нужно… сестра Хикки просила. Ну и на фейерверки посмотрим, раз уж сюда попали.       Харуно нахмурилась. — Купить-то вы купите, а вот с фейерверками могут быть проблемы. Народу видели сколько? -широко развела она руками. — Поздновато вы пришли, на смотровой площадке толкучка. Разве что если Хикигае на плечи залезешь, может тогда и разглядишь чего.       Юигахама смущённо расстроилась и расстроенно смутилась. — Впрочем, — продолжила Харуно, — есть одно решение проблемы. — Снова подмигнула. — Называется оно… — перешла на шёпот, — VIP-площадка. Посколько спонсоры и меценаты сами по себе взрослые угрюмые дяди с кассовыми аппаратами вместо башки, она пустует. Злоупотребив служебным положением могу вас туда провести.       Юи просветлела. — А можно? — спросила она. — Вообще-то, нет… — печалька, — Но со мной — да! — радость. — Следуйте за мной! — продолжила она, сурово сдвинув брови, но тут же снова захихикала.       Мы втроём дошли до аллеи, вход на которую был закрыт воротами с табличкой «Вход по пропускам только для персонала». Харуно достала из кармана магнитную карточку, приложила её к замку и мы с Юигахамой неожиданно выросли в должности. Когда там зарплату выплачивают?       Аллея в форме катаны вывела нас на смотровую площадку. Она располагалась на противоположном склоне холма и была гораздо меньше, чем предназначенная для простых смертных. Посреди неё стоял навес и ряд аккуратных деревянных кресел. Внешне это напоминало летний кинотеатр, если бы не отсутствие экрана. — Располагайтесь, — усмехнулась Юкиношита-старшая. — Чувствуйте себя, как дома, гости дорогие, но не забывайте, что вы в гостях.       Её смех начинал меня порядком раздражать. Я прекрасно видел, как она давит его. — До шоу ещё минут десять-пятнадцать, давайте поболтаем, — сложила она пальцы домиком. — Мне так хочется послушать вас, вернуться в юность, — сказала она мечтательно. — О чём будем говорить? — спросил я. — Я бы предпочла о чём-то… ммм, романтическом! — вновь хихикнула девушка, на деле, совершенно не весёлая. — Ага, давайте, — согласился я. — Хикигая Хачиман, семнадцати лет, одиночка, девушки нет, друзей нет, скорее всего, приёмный. Дальше продолжать?       Харуно пару секунд смотрела на меня с нарочитым изумлением, а затем разлилась гомерическим хохотом. — Уморил! — сказала она, когда эхо от противоположной стороны холма стихло. — А вы точно не на свидание собрались? Не стесняйтесь, сестрёнка вас не сдаст, — опять подмигнула она. Что же с ней не так?! — Я уже говорил вам, сестрёнка у меня одна и других не предвидится, — ответил я. — И мы не на свидании. — Поняяяятно… — медленно протянула Харуно. — А как вам, — обратилась она к Юигахаме, — моя младшенькая? — Я очень её люблю, — ответила Юи. — Потому что она хорошая и добрая, хотя кажется иногда злюкой. Она моя лучшая подруга. — Все так вначале думают, — ответила Харуно задумчиво. — Но потом узнают вдруг, какая она на деле и бросают. Ну а ты, Хикигая? — посмотрела она на меня. — Я пока не знаю, — честно ответил я. — Раньше я ею восхищался. Думал, она прекрасна, абсолютно честна и прочее… — я обратил внимание, что обе девушки одновременно смотрят на меня, не отрывая взгляда. — Что она твёрдо стоит на своих ногах и уже учится летать на собственных крыльях но… Так я думАЛ, — выделил окончание слова. — А потом жестоко в ней разочаровался. Потому что больше всего я ненавижу…преступность. — мой голос огрубел. — А она слишком любит себя, чтобы не совершать преступность во имя собственного я. — Хикки, а я вот никогда не совершаю преступность… — тихо произнесла Юигахама. — А она таки к тебе неровно дышит, имей в виду, — кивнула в её сторону Юкиношита-старшая, изрядно смутив. Опять подмигнула. — А с Юкино не всё так просто, как ты думаешь. Она наследница всего — всех наших заводов, филиалов, частной армии. Она будет контролировать СМИ по щелчку пальцев и убедит народ в том, что норма шоколада выросла до двадцати грамм, — усмехнулась она. — А ещё она мамина доця. А мама в нашем доме отец. Вот сестрёнка и бесится, в отличии от меня. Биг Мама если что быстро и без особых прелюдий вправит ей мозги, даже если для этого понадобится лоботомия. — А кто такая Биг Мама? — удивлённо хлопнула ресницами Юи. — Биг Мама — это глава клана Ю. Зовут её Юкиношита Юна и она… — казалось, мурашки пробежали по её коже, — …страшная женщина. — Страшнее Юкино? — спросил я. — Она вообще человек?       Харуно опять удивлённо посмотрел на меня и расхохоталась. — Если вы не на свидании, значит… у меня есть шанс? — заговорщически спросила она и подмигнула. Я действительно не могу понять, что с ней не так. — Ммм, пресвятая Япония, шотаконская твоя душонка, совращение молодых невинных мальчиков это ведь так классно… — проговорил я нарочито ванильно. — Какой ты скучный… — отвернулась, скорчив недовольную мину. — Я ведь могу и обидеться. — Простите, — извинился я. — Это была шутка. Неудачная, кажется. — В каждой шутке есть лишь доля… шутки, — подмигнула Харуно, моментально сменив маску. ЖЕНЩИНА, ТВОЮ Ж МАТЬ, ДА УСПОКОЙСЯ УЖЕ!!! — На самом деле, я всего на три года старше тебя, Хикигая… — томно заговорила она, маняще глядя мне в глаза. — Я бы на твоём месте хорошенько подумала, где заканчивается юмор и начинается настоящее… — Настоящее? — переспросил я. — Никогда не думал о нём. — Подумай, Хикигая… хорошенько подумай, — загадочно ответила Харуно.       Раздался грохот и тут же в небе над нами вспыхнули яркие змеи фейерверка.       Юигахама, сидящая рядом, инстинктивно схватилась за меня, и прижалась поближе. — Ой… — сказала она виновато и отвела взгляд. — Извини… просто… так неожиданно громыхнуло, — она взглянула мне в глаза. — Хикки, я случайно, прости! — Да ладно, чего уж там… — успокоил её я, чуть не погладив по голове. Для того, чтобы отвлечься, я глянул на Харуно.       Девушка сидела неподвижно. Камешки её глаз словно застыли, в них даже фейерверки не отражались. Зато в них сквозила… Тоска?! Определённо, если уж и гладить кого по головке, то она будет первой.       И тут меня бросило в дрожь.       Это было её настоящее лицо…

***

— Юкиношита, ты там жива ещё?       Она сидела за своим рабочим местом в комнате студсовета, зарывшись в бумаги по самую макушку. Походу дела, клава ноутбука долго не протянет. — Вроде бы… — удручающе-бесцветно ответила Юкино. — Хотя, конечно, уменьшение объема работы мне бы не помешало. Выглядела она сейчас как битая ваза. — А отказаться вовремя ты не могла? — возмутился я. — Сказать «нет!» этому растению? Тоже мне, председатель — на весь фестиваль положила огромный болт, и шляется хер знает где, пока другие вкалывают. — А зачем? — опустошённо спросила Снежка, сняв очки и помассировав переносицу. Она посмотрела на меня так, что я словно увидел её душу. Стало больно. Ещё одна кандидатка на погладить, после Харуно. Ну не могу я смотреть, когда хаски с овчарками незаслуженно страдают из-за всяких болонок. — Снежношита, хочешь — могу еды притащить, а то если не утонешь в бумажках, то склеишь ласты от голода… — сказал я как можно дружелюбнее. — Не стоит… — вдруг улыбнулась она. — Но за предложение спасибо. — Всегда пожалуйста, — ответил я и ушёл рисовать очередную презентацию в Power Point.       А на следующее утро она не пришла в школу. В обед нас с Юигахамой отловила Хирацука и сообщила, что Юкиношита Юкино заболела.       Неоперабельная злость заболела в моём мозгу.       Пора устраивать охоту на ведьм…

***

      К счастью, Снежки не было в школе всего день.       На следующий день было назначено общее собрание оргкомитета культурного фестиваля, а она в силу своей должности не могла его пропустить. Вернее, могла, но не считала возможным. Юкипедия явилась на мероприятия почти трупом, бледнее снега. Только чёрные круги под глазами контрастно выделялись на фоне её лица и стенки такого же цвета. — Итак, давайте начнём собрание! — пафосно объявила Минами. — Поскольку у нас всё в процессе и успешно движется, предлагаю начать с текущих вопросов, которые возникли у членов комитета. У кого есть вопросы? — У меня, — громко сказал я, подняв руку. Все посмотрели в мою сторону. Горло жгло накопившейся внутри желчью, которая медленно наливалась в мои глазные яблоки. От злости тошнило. — Хикигая, ты как всегда … — отмахнулась болонка, сморщив мордочку лица, будто её тыкнули носом в дерьмо. — Хорошо, говори. Но только быстро.       Нарыв гнева в моём мозгу сплюнул струю прямо мне на язык. — У меня сложилось впечатление, что в нашем комитете царит рабовладельческий строй, — начал я.       Кто-то тихо хихикнул, а Юкиношита оторвала взгляд от разложенных перед ней бумажек и теперь неотрывно смотрела на меня. — Что ты имеешь в виду? — нахмурилась председательствующая болонка. — Что имею, то и в виду! — ехидно передразнил её я. — Из курса истории древнего мира все мы знаем, — …кроме тебя пожалуй, — что в основе рабовладельческого строя лежит разделение общества на рабов и хозяев. Что мы и наблюдаем ныне в нашем комитете. Кто-то вкалывает в поте лица, валясь от усталости… — я недвусмысленно ответил на взгляд Снежки, — …а кто-то держит его на поводке, попеременно пиная болт то левой, то правой ногой.       В рядах членов комитета началось лёгкое волнение. Председатель побледнела. — Хикигая! — пыталась что-то выкрикнуть с места Хирацука-сенсей, но, посмотрев по сторонам, осеклась и замолчала. — И кого же ты подразумеваешь под рабами? — спросила Минами, глядя на меня с плохо скрываемой ненавистью. — Себя, председатель. Конечно же, самого себя! — ехидно усмехнулся я. — С начала подготовки к фестивалю прошло всего пять дней, а я уже похудел на два с половиной килограмма и сплю по паре часов в сутки. На каторгу я не подписывался. — Ага, то есть ты предлагаешь мне, — она гордо положила руку на грудь, видимо, пытаясь нащупать хоть что-нибудь, — … для тебя бенто паковать каждое утро, чтобы бедненький Хикигая… — с издевательской улыбкой начала привычно лить на меня помои Минами, пока… — Председатель, а вы не могли бы закрыть свой рот?! — раздалось откуда то сбоку.       Сагами оборвала спич на полуслове и застыла с открытым пищеприёмником, так что предложение захлопнуться пришлось бы ей как нельзя более кстати. Или это у неё профессиональное? — Да, да — я к тебе обращаюсь! — продолжила Юкиношита. — В этом комитете больше или меньше работают все, кроме тебя, молния ты шаровая! Тебе никто этого не говорил пока? — О… чём …ты? — растерянно спросила председатель, явно не ожидая подобного поворота. — О том, что я, как твой заместитель, требую навести в оргкомитете порядок, — её голос звучал твёрдо. Даже болезненная хрипотца пропала. — Хикигая всё правильно сказал по сути, хоть по форме он, как обычно, перегнул палку. Из-за возникшего дисбаланса в распределении обязанностей, всю работу по подготовке сейчас тянет человек пять от силы. А остальные бездельничают, по законному праву подружек председателя! — ЗППП? Звучит интересно. — Если ты не положишь этому конец — то катись к чёрту со своей должностью, я не намерена больше вытягивать этот цирк!       Шум в рядах комитетчиков нарастал как снежный ком. Группа поддержки Минами ЗППП бродила ненавистью. Запахло жареным. «Козлы, уроды, юкигейша, хикижаба» — слышался ненавистный шёпот со всех сторон. — Я всё слышу! — отчеканила Юкиношита. — И вижу тоже. Желающие высказать критику моей внешности или моральным принципам могут встретиться со мной на крыше после заседания. Проведу сеанс массажа на правах обладателя синего пояса по айкидо. — А ну ТИХО! — раздался полный ярости вопль Хирацуки. — Замолчали все быстро!!!       В комнате студсовета воцарилась тишина. Юкиношита посмотрела на меня каким-то странным взглядом и… улыбнулась, шепча что-то одними губами. Я нихрена не понял, поскольку навык чтения по губам среди моих талантов пока отсутствовал.       Наша классная широким шагом вышла в центр комнаты. Казалось ещё секунда — и от неё полетят искры. — Вы не охренели ли, дорогие члены комитета? — спросила она тихо, но с таким выражением, после которого обычно следует апперкот и зубодробительный нокаут. — Я ко всем вам обращаюсь! — оглядела она вольер. — Минами!!! — вновь заорала училка.       Сагами инстинктивно пригнулась, как от близкого свиста серебряных пуль. — Я вас слушаю, Хирацука-сенсей… — растерянно произнесла она. — Задача ЛЮБОГО начальника чего угодно — от президента страны до заведующего водокачкой — управлять процессами. Что делаешь ты? — Я… управляю… — очень тихо ответила Минами, пялясь себе под ноги. Однако, крайне логично. Жаль, что тебя это не спасёт. На моём лице отразилась едкая ухмылка. Мне даже жалко тебя немного. Хотя… нет не жалко, желчь снова подступает к гортани. — Да? Управляешь? Тогда какого хрена твой зам тут распаляется как Мисима на Итигае? — она ударила кулаком по столу. — Почему она сидит в студсовете до ночи, а тебя я здесь вижу раз в два дня? Ты думаешь, если фестиваль сорвётся — тебя погладят по головке? Да я лично приложу максимум усилий, чтобы ни один приличный вуз…       Председатель не знала, куда ей деть свои руки, а ЗППП в это время поголовно косплеила овощную грядку, стараясь лишний раз не дышать. — В общем так… — она выдохнула, массируя виски. — Я даю тебе час, чтобы подготовить предложения по перераспределению обязанностей. Время пошло.       Минами села и начала что-то лихорадочно записывать в блокнот. Завещание небось. — Юкиношита!!! — снова закричала Хирацуха, но уже потише. — Да, сенсей, — спокойно ответила Снежка. Снежка… хм… а ведь действительно мило звучит. — Я от тебя такого не ожидала! — с горечью отметила Шизо-сан. — Я надеялась, что соединив вас с Хикигаей в одном клубе смогу проявить в каждом из вас лучшие качества. Но, похоже, вы позаимствовали друг у друга только гниль и комплексы. Тебе не стыдно? — она в упор посмотрела на президента клуба волонтёров.       Эта алкоголичка уже, кажись, все мозги пропила. В голове сплошной туман, ни грамма здравого смысла…       В тишине комнаты студсовета раздался тихий, но отчётливый… смех.       Президент клуба волонтёров смеялась.       Челюсть учительницы японского языка медленно отвалилась и повисла в открытом состоянии, заместо совка опустившись к венику лабораторного халата. — Сенсей, простите меня — я вовсе не хотела вас обидеть. — смахнула она слёзы. — Мой смех совершенно не касается ваших справедливых замечаний. Просто я представила нас с Хикигаей после того, как каждый из нас унаследует комплексы другого, и Ками-сама, Бонни и Клайд покажутся младенцами из детсада… — она прыснула в кулак. Шизо-сенсей даже бровью не повела. — Это была шутка, — продолжила Юкиношита. — На самом деле моё поведение объясняется довольно просто. Extrema malis — extrema remedia говорили древние римляне, — ну не может эта интеллектуастия не душить, хоть ты тресни, — Что в переводе значит — против крайних зол применяются крайние меры. В этом комитете на сегодняшний день прогнило всё до основания. Так больше не могло продолжаться. И если бы Хикигая не поднял вовремя этот вопрос… — Агааааа… — задумчиво прервала её словесный поток Шизука-сан, уже успевшая водрузить челюсть на штатное место, захватив попутно пепла от окурков, –… то есть, ты считаешь, что обсуждать на заседании студсовета, кто на что водрузил болт, и назначать на крыше стрелки в лучших традициях якудза — это нормально? — да, сенсей, скажите спасибо что все свои карманные деньги я пару недель назад потратил на собрание классики битников, и мне не хватило на «Калашников», — …и действовать ТАКИМИ методами против каких угодно зол — тоже нормально?       В комнате повисла мёртвая тишина. Все понимали, что сейчас что-то случится. — Вон… — сказала вдруг Шизука-сан тихо. — Подите все вон. Сегодняшнее заседание объявляю закрытым. Минами остаётся, заканчивает проект нового распределения обязанностей и представляет мне через пятьдесят минут. Остальные свободны.       Все, кроме Сагами, как ошпаренные вскочили со своих мест и чуть ли не бегом устремились к выходу. — Хикигая… Юкиношита… — вдруг снова подала голос учительница японского.       Мы одновременно повернулись в её сторону. — Вы спелись… как неожиданно… и прискорбно, — тихо произнесла сенсей. — Мы можем идти, Хирацука-сан? — спокойно спросила Юкиношита. — Идите на… домой, — странно исказив фразу ответила она.       …Ну мы и пошли.

***

      Я уже почти дошёл до выхода, когда Снежка догнала меня. — Сегодня ты был великолепен! — заявила она без тени улыбки. — Ага. Я всегда такой, — ответил я. — Ты спас меня! — тает, как снег по весне. — Даже не думал, — парировал я. — Почему ты такой колючий? Ты ведь сделал это ради меня! — продолжила она липнуть ко мне.       Мой чердак помаленьку стал подтекать. — Послушай, Юкипедия, — начал я не оборачиваясь, специально называя её самым нелюбимым ею прозвищем. — Всё, что я делаю — я делаю ради себя. Потому что так подсказывает мне моя совесть, внутренний голос, Будда, Христос, пресвятая Аянами Рей, слёзы американских библиотек, но не ты, — чуть перегнул я. — Ты правда веришь, что я рискнул бы испортить собственную биографию фриковским кульбитом только ради того, чтобы потешить ТВОЁ эго?       Я услышал, как она остановилась у меня за спиной.       На всякий случай я решил повернуться. Вдруг она там рыдать собралась, а потом вернётся в школу и убьёт Сагами, затащив на крышу. То, что я увидел повергло меня в шок.       Юкиношита Юкино стояла у меня за спиной и лучезарно улыбалась. — Что бы ты не говорил, ты сделал это ради меня! — победно отчеканила она голосом, не терпящим возражений.       Я махнул рукой. Как говорится, чем бы дитя не тешилось…