Lycanthropic

Но Субин не вернулся к обещанному времени. Более того, он не вернулся, пока не наступила ночь, оставив Ёнджуна без дела и в ожидании. Но он не разозлился, когда Субин наконец вернулся, даже приметив неровную походку мужчины и его дурманную улыбку. Вместо этого Ёнджун просто схватил Субина за руку и потащил в спальню, всецело забыв про ужин. Если Субину и было дело, он этого не показал. В любом случае его желудок, вероятно, был наполнен алкоголем в компенсацию. Он неповоротливо упал на кровать, приземлившись на спину и раскинув руки над головой. В свою очередь, Ёнджун забрался рядом с ним и сел, скрестив ноги и теребя пальцами короткие, белые рукава кардигана, прикрывавшие его руки. Ёнджун видел, как форменная рубашка Субина вылезла из пояса брюк, куда была прежде заправлена. Этого маленького кусочка кожи было достаточно, чтобы Ёнджун почувствовал, как вожделение снова нарастает в его теле, хотя он по-прежнему ничего не делал, чтобы поддаться ему. - Шшш… - шикнул на него Субин, хотя Ёнджун ничего и не говорил. - Тебе не нужно носить это при мне, - он схватил кардиган и потянул с удивительной нежностью, пока тот не упал с плеч Ёнджуна и не обнажил его кожу. Не слишком много, поскольку большая часть его рук все еще была забинтована, но достаточно, чтобы Ёнджун почувствовал себя ужасно непристойно. Тем не менее, он стянул рукава, что уютно прикрывали предплечья и запястья, полностью обнажив руки. Глаза Субина скользнули по коже его плеч, и он даже потянулся, чтобы коснуться внешней мышцы его обнаженного правого бицепса. Его пальцы запутались в бинтах, преграждая контакт кожи к коже, но Ёнджун все равно чувствовал, как его кожа нагревается, словно серебро сквозь перчатки. Неловко было, как быстро реагировало его тело: туман в голове, легкое помутнение в глазах и покалывание, пробежавшее по позвоночнику. Ёнджун сглотнул, желая наклониться и взять Субина любым возможным способом, но сдержался. - Я знаю, о чем ты думаешь, - поддразнил Субин и ярко улыбнулся Ёнджуну. Его слова казались слегка невнятными из-за ноток алкоголя, заставляя его казаться намного моложе и энергичнее, чем на самом деле. Ёнджун эгоистично гадал, будет ли мужчина более открыт для предложений в подобном состоянии. - Ты думаешь о… - Субин приложил палец к губам, словно глубоко задумался. - Ты думаешь о моем члене, не так ли? Ёнджун не мог не улыбнуться. Он протянул руку к волосам Субина и откинул их со лба, проведя пальцами по коротким прядям. Мужчина сдвинулся, пока его голова не оказалась на коленях Ёнджуна, замычав от прикосновения и прикрыв глаза. Это было знакомое зрелище, но Ёнджун никак не мог вспомнить, почему. Задумавшись, он посмотрел в стену и попытался вспомнить, пока Субин снова не заговорил, выводя его из замешательства. - Я нервничаю, - его голос был таким тихим, что Ёнджун задумался, было ли это высказывание предназначено для его ушей. Тем не менее, он взглянул на мужчину с некоторым беспокойством. Конечно, следовало ожидать нервозности в ночь перед потенциально судьбоносной битвой, но он все же хотел, чтобы Субин был полностью уверен в их способностях. - Почему? - спросил Ёнджун, голосом таким же тихим, как и у Субина. Задав вопрос, он заправил крошечную прядь волос Субину за ухо и положил ладонь на его щеку. - Это длинная история, - Субин вздохнул. - Стоит ли тебе рассказать? Не знаю, иногда я бываю эмоционален, когда пьян... но я не пьян, просто навеселе. Хм, - Ёнджун некоторое время слушал, как мужчина болтает сам с собой, прежде чем мягко заговорить. - Тебе необязательно рассказывать, если это вызывает столько эмоций. - Но в реальности Ёнджун не мог представить, что Субин расчувствуется. Большую часть времени Субин был совершенно спокоен и собран. И в очень редком случае, когда не был, причиной тому было то, что он был охвачен гневом. Возможно, это было скверно, но Ёнджуну было любопытно узнать, что именно могло довести Субина до слез. В то же время, однако, он не был уверен, что выдержит это. Даже мысль о том, что Субин плачет или вообще грустит, злила Ёнджуна, и он чувствовал желание исправить то, чего еще даже не произошло. - Правда, не нужно, - повторил он больше себе, чем Субину. Но Субин с большим усилием поднялся с колен Ёнджуна. - Нет, это должно быть сказано. Но позволь мне сначала выпить воды. Мне нужно, эм, смыть немного сакэ. Ёнджун надулся, когда остался один на кровати. Субин не ушел далеко и даже оставил дверь спальни открытой, пока наполнял чашку водой в маленькой кухоньке под стеклянным потолком. Звук тихо льющейся из крана воды в безмолвной ночи заставил мысли Ёнджуна перенестись в странное место. Он подумал о Субине, выпившем полную чашку воды перед тем, как вернуться в постель, о глубоком разговоре и о том, что через некоторое время ему наверняка придется пописать. Как только эта мысль пришла в голову, Ёнджун мысленно выругал себя в виноватом замешательстве. А когда Субин вернулся, Ёнджун едва мог взглянуть на него. - Что ж, - мужчина устроился на краю кровати, усевшись перед Ёнджуном со скрещенными ногами и неловкой улыбкой. - Я буду честен. Немного странно, что мы не, эм, знаешь, говорили о нашем… детстве? - его тон значительно подскочил в конце, что было бы забавно, если бы Ёнджун уже не был обеспокоен. - Думаю, причина, по которой я сказал, что нервничаю, в том, что мне, возможно, придется показать тебе мою ликанскую форму. Изначальный план заключался в том, чтобы ты оставался в тени и на позиции, стреляя в ублюдков, когда их заметишь, но он не идеален. Если они последуют за твоим запахом, то просто снесут любое чертово здание, в котором ты находишься. Так что, поскольку я самый крупный… моя работа - защищать тебя. И это заставляет меня нервничать. Ёнджун смотрел на свои колени, пока Субин говорил. Ему до сих пор не сказали, в чем именно заключался план, но, по словам Субина, он представлялся опасным. - Так... что? Ты боишься, что я пострадаю? - спросил он. - Или что ты случайно причинишь мне боль? Субин задумчиво склонил голову набок. Его взгляд все еще казался немного стеклянным, но, продолжая потягивать воду из своей маленькой чашки, он, казалось, перешел в состояние уязвимое, но связное. - Это не… не совсем так. Это длинная история, но я постараюсь быть краток, - он акцентировал свою фразу очаровательным рубящим движением, и Ёнджун улыбнулся. - Знаешь, вырастая среди людей, ты и сам очень становишься похож на человека, - Субин кивнул собственным словам, прежде чем продолжить. - Я не знал других альф, когда рос, и уж точно не знал омег. То есть, я мог узнать их, проходя мимо на улице, конечно же, но все равно видел их через призму человечности: крупные мужчины и хрупкие мужчины, - он сделал паузу, размышляя о том, как дальше продолжить свои объяснения. - Думаю, я воспринимал себя больше, как человеческого мужчину. Знаешь, я не был таким диким, как остальные. Я был одним из хороших, хорошим, обученным альфой, который смотрел порно, где мужчины трахали женщин. Хм… по крайней мере, какое-то время. До того, как я перешел на гей-порно. - Ты имеешь в виду… - Ёнджун поднял брови, а Субин просто пожал плечами в ответ. - С человеческими мужчинами, да. Геями, - он подождал мгновение, но Ёнджун ничего не сказал, просто приняв ответ. - Я не могу это объяснить. Омеги казались.. мне они просто казались странными. Они были слишком хрупкими. Они не были похожи на мужчин. Ты не понимаешь; тогда я думал, что оборотни - геи. Я думал, меня должно тянуть к мужчинам, но омеги на самом деле не были похожи на мужчин. И взросление среди людей лишь все усугубляет, запутывает, потому что никто тебя не посадит и ничего не объяснит. Ты просто все должен выяснить самостоятельно, поэтому учишься на примере. И моим примером были люди. Ага. В любом случае… И снова Субин, казалось, потерялся в своих мыслях. Он поджал губы и хмуро посмотрел на стену, пытаясь понять, о чем говорить дальше. У Ёнджуна сложилось впечатление, что многой информации не хватает, но если Субину было неуютно, он не станет давить. - После того, как я поступил в университет, я на самом деле, э-э, тусовался с некоторыми парнями. Хуже всего было на первом семестре, я трахнул много любопытных людей, так что.. эй, не смотри на меня так. Ёнджун уставился на него. - Ты солгал о том, что девственник? Субин поднял руку ладонью наружу. - Я никогда не говорил, что девственник. То был паршивый нюх мистера Кима. Невозможно учуять межвидовой секс. Ёнджун поморщился. - У меня такое чувство, словно твой член нанесет непоправимый вред человеку. - Ну… - Субин снова пожал плечами, и этого было достаточно, чтобы Ёнджун закрыл лицо ладонью. - Позволь мне продолжить; перестань меня прерывать. - Ладно… - пробормотал Ёнджун, но подчинился. - Я поступил в университет, - Субин снова поднял руку, закрыл глаза и втянул воздух сквозь зубы, прежде чем продолжить. - Я поступил в университет и стал шлюхой. Шлюхой во всех отношениях, - он покрутил запястьем, очертив в воздухе круг. - Серьезно, знаешь, говорят, что самые сдержанные люди становятся самыми безумными. Но в любом случае, когда я вернулся домой после первого курса в университете, я стал намного увереннее… а также похотливее. Эм… - Субин несколько мгновений смотрел в пустоту, и Ёнджун терпеливо ждал, пока он продолжит. - …В моем районе жил человеческий парнишка, на год младше меня, и мы типа забавлялись. Ему нравилось играть роль невинного человеческого мальчика, обращенного альфой, и я был не против, так что... Ёнджун тут же подумал про их последний раз вместе. Он даже до сих пор слышал непристойный стон Субина, когда упомянул свой человеческий статус. И он гадал, родился ли этот кинк благодаря этому парню, потому что если так, то Ёнджун чувствовал себя немного неуютно. К сожалению, Субин подводил свою историю к некому концу, что, безусловно, был важнее, чем обсуждение извращений, и Ёнджун знал, что не может спросить об этом прямо сейчас. Особенно с учетом того, как выражение лица Субина, казалось, опустилось от воспоминаний, пронесшихся в его голове. - Итак, мы были… мы много чего делали вместе. Мы очень сблизились во время тех первых летних каникул. После, каждый раз приезжая домой, я виделся с ним. Мы становились все ближе и ближе и, в общем то, по сути тайно встречались. Он попросил меня.. ах, как бы это сказать? Эм… Хм. Ну, он попросил меня обратить его. - Ох, - Ёнджун отреагировал прежде, чем успел прикусить язык. Его глаза широко распахнулись от удивления, но глаза Субина сузились от раздражения. Сначала Ёнджун подумал - это из-за того, что он заговорил, но затем Субин вздохнул и уронил пустую чашку на кровать, прежде чем закрыть лицо руками. Несколько минут они молчали, пока Ёнджун не решил проявить инициативу. Он немного подался вперед и накрыл своей рукой руку Субина, осторожно потянув ее от его лица. Глаза мужчины вновь стали усталыми, под ними показались круги, и он отказывался смотреть Ёнджуну в глаза. - Все плохо? - тихо спросил Ёнджун. - Это моя вина. Ёнджун нахмурился. - Нет, я уверен, что это не так. Не будь слишком строг к себе, я тебя знаю. - Нет, не знаешь, - Субин покачал головой. - Ты лишь сейчас начинаешь меня узнавать. И обещаю, тебе это не понравится. Я говорю это не для того, чтобы вызвать сочувствие, - он вздохнул голосом, полным раздражения, но его рука все еще с бесконечной мягкостью держала руку Ёнджуна. - Я знал, что это глупо, еще когда он в первый раз это сказал, и ты тоже знаешь, что это глупо. Отношения между людьми и оборотнями к тому моменту уже были чертовски напряженными, и даже люди в нашем районе меня боялись. Люди, что знали меня всю мою жизнь, задергивали шторы, когда я шел по улице, говорили своим детям не разговаривать со мной, а друзья моей мамы больше не приглашали ее на светское дерьмо, просто из-за нашей связи. Но никто никогда ни о чем открыто не говорил; никто никогда не говорил, что боится меня или что я им не нравлюсь, но я это чувствовал. И я помню, как спросил этого парня, почему его мать заходит в дом каждый раз, когда я выхожу из своей чертовой входной двери, а он повел себя так, будто я сошел с ума. Словно я просто видел всякое дерьмо, потому что хотел, что я позволил политическим разногласиям проникнуть в мой разум. Что за бред? - Говорю тебе, я всегда старался быть одним из хороших. Я никогда в жизни никому не докучал. Ублюдки, я косил газоны и раскапывал их засыпанные снегом дорожки, чтобы доказать, что я хороший. Но когда я встретил Хвана на первом курсе и присоединился к ЛДС, я узнал нашу историю, наше настоящее и наше потенциальное будущее. Я узнал обо всем дерьме, что люди сделали и делают до сих пор. И я так старался избавиться от этой потребности в человеческом признании, и когда Джунсу сказал мне, что хочет, чтобы я обратил его, я подумал, что это… хорошо? Я думал, что он отличался от остальных людей, думал, что он сочувствовал оборотням, но, наверное, я не осознавал, что это был просто очередной способ сыскать признания. - Но несмотря на то, что я чувствовал некоторую гордость за то, что он хотел обратиться, я все равно думал, что это была ужасная идея. Но я все равно это сделал, - Субин улыбнулся, словно это было забавно, но Ёнджун видел в его глазах неприятную неловкость. - Ага. Он снова попросил меня об этом, когда мы трахались, и мой член подумал, что это будет отличная идея, думаю. Я правда не знаю, чего я ожидал, и определенно не знаю, чего ожидал он, но, черт. Десять секунд спустя, и у него красные глаза. Наверное, я ожидал, что он превратится в омегу, так как я был буквально в нем по самые яйца и, не знаю, я думал, что хоть раз вселенная обретет смысл? Я имею в виду, никто не знает, что определяет, каким образом превратится человек, но, наверное, я предположил, что это как-то связано с твоей природой. Понимаешь? Типа, если ты уже отчасти ведешь себя или выглядишь как омега, то должен им и стать, если тебя укусят, верно? - Субин какое-то время болтал чепуху, они оба знали, что он всего лишь пытался отсрочить неизбежное объяснение, но Ёнджун все равно позволил это. Он верил, что комфорт Субина важнее его нетерпения. - Короче, он превратился в альфу. Против чего... я не особо возражал, то есть, я же говорил тебе, что был безумен в университете, - глаза Ёнджуна комично расширились, и Субин слегка улыбнулся, крепче сжимая руку парня. - Просто мы оба были такими, такими глупыми. Мы не сбежали вместе, конечно же... конечно, не сбежали. Это была детская мечта. Я никогда раньше не встречал никого, кто был бы обращен, поэтому просто отпустил его на все четыре стороны и позволил делать все, что ему заблагорассудится. Он носил контактные линзы на людях, и они ни о чем не подозревали, даже его родители. А потом ночью он приходил ко мне. И я чувствовал себя могущественным. - Однажды ночью он спросил меня, как превратиться в ликана. Опять же, я чувствовал себя могущественным, имея человека у себя под каблуком. В смысле, мне пришлось учиться превращению в ликана самостоятельно, и каждый раз я нес за это наказание. Так что перейти от одного к другому было... ну, это было нечто. Так что я научил его. И он обратился. А затем снова перекинулся в человека. И... да. Он был в жопе. Типа, безнадежно; я знал, что он никогда не восстановится. Типа, он был человеком, но даже больше не походил на человека. Его кожа, не знаю, расплавилась, думаю. Сползла с костей и мышц. Я только помню, что все было очень ярко-красным? - глаза Субина переместились в угол комнаты, пока он говорил, и они были слегка нахмурены в сосредоточенности. Его зрачки слегка двигались, словно он смотрел на что-то, но кроме стены видеть было нечего. - Это было ужасно. Я знал, что он никогда не восстановится, честно говоря. И я знал, как ужасно будет выглядеть, если бы я отвел его к кому-нибудь, кто мог бы ему помочь. Я знал, что у них будут вопросы, на которые я не смогу разумно ответить, и я знал, что они обвинят меня. Поэтому я просто.. ушел. Вот почему я сказал, что я плохой человек; я просто оставил его там умирать, в лесу нашего района. Но, эм, его нашли меньше, чем за сутки. Живого. Он не мог толком говорить и вообще, как я уже сказал, он был просто в жопе, но все они по-прежнему верили, что это именно я его ранил. В смысле, они были правы, но они этого не знали. Когда слухи дошли до моих родителей, они спросили меня, я ли это сделал, и я даже сказал им, что нет. Я был в жопе даже от того, что они подумали, что я это сделал, но я сделал, но, не могу объяснить, это просто пиздец. - И они на самом деле защищали меня до чертиков, когда люди становились на грани из-за этой ситуации. Они правда… Даже когда люди приходили к нам домой и стучали в дверь с ножами и бейсбольными битами, они правда защищали меня. И… - Субин издал нечто среднее между насмешкой и смехом. - Это случилось ночью. Когда наши соседи начали выбивать из них дерьмо, я мог что-то сделать. Мое тело - оружие; я мог бы превратиться в ликана, но не стал. Да, я просто спрятался. А когда все разошлись, я вернулся в университет и тусовался в квартире Хвана где-то с месяц. И я просто продолжал думать. И чем больше я думал, тем больше злился. Хван, ну, он спас меня от публичного унижения, но и влияние у него не самое лучшее. Так что, конечно, знаешь, в конце концов мы вернулись в город. Короче говоря, я нашел Джунсу в доме его родителей, в таком же дерьмовом состоянии, как и когда уезжал. Мы вытащили его и унесли обратно в лес. И я был так зол… Я превратился в свою ликанскую форму и сожрал его, начиная с ног и поднимаясь выше, чтобы он чувствовал все как можно дольше. Субин остановился, все еще отказываясь смотреть Ёнджуну в глаза. Его хватка на руке парня ослабла до такой степени, что лишь железная хватка Ёнджуна не давала им разомкнуться. Он напряженно вглядывался в глаза Субина, у него было так много вопросов, но он не мог их ухватить. Он честно понятия не имел, что думать; действия Субина были для него непостижимы. Этот мужчина всегда казался таким осторожным, расчетливым и централизованным, что Ёнджун даже не мог представить, чтобы он принимал такие резкие и вызывающие разногласия решения. Субин всегда упрекал его за то, что он показывал себя с плохой стороны, когда творил подобное? Хотя Ёнджун не мог найти в себе силы назвать Субина лицемером. Мужчина явно изменился, как и Ёнджун, как и все они. Но оставить любимого умирать? Съесть кого-то заживо? Ёнджун не мог этого понять. Он поддался минутному раздражению, на минуту он пожелал, чтобы Субин никогда не обременял его этой историей, но это было неправильно. Ёнджун должен был помочь. Он следил за Субином в поисках каких-либо признаков того, что ему следует делать, но мужчина уставился в стену, закусив нижнюю губу. - Видишь ли, я не просто так тебе это рассказываю. Потому что после того, как я это сделал, мой ликан вырос. Он вырос примерно в два раза по сравнению с предыдущим размером. Вот что бывает, когда съедаешь альфу, Ёнджун. Обычный ликан ростом около четырех с половиной метров. Те люди-ликаны в Кымджоне были, наверное, метров десять ростом? Они не становятся такими большими по природе. Люди не только обращают своих людей в альф и отправляют их на миссию, которую те не переживут, но они, должно быть, выращивают еще больше альф, словно скот, и скармливают их друг другу, - Субин наконец посмотрел на Ёнджуна, но зрительный контакт продлился всего мгновение, прежде чем он снова отвернулся. - Не знаю, это пиздец. Меня нервирует, что они готовы зайти так далеко, чтобы победить нас. К этому моменту они готовы пойти абсолютно на все? Хватка Ёнджуна на руке Субина ослабла, и их переплетенные пальцы выскользнули друг из друга, пока не перестали соприкасаться. - Вот почему Кай так важен для нас, понимаешь? - продолжил Субин, и его тон стал немного более настойчивым. - Правительство никогда не позволяло оборотням создать вещество, которое потенциально сможет защитить нас от вреда, причиняемого серебром. Так что, конечно, первым делом мы начали работать над этим еще до начала войны. А Кай работает так быстро, я горжусь им. Возможно, пока биологические оборотни не могут его использовать, но теперь, когда ты можешь помочь ему протестировать ткани, я уверен, что это скоро произойдет. Субин обхватил ладонь Ёнджуна обеими руками. - Когда мы завтра уедем, тебе придется взять с собой пистолет и убедиться, что никто больше к нему не прикоснется. И тебе придется заполнить обойму у командира Ивасаки. Это их единственный запас серебряных пуль, так что тебе придется использовать их с умом, хорошо? Ты не сможешь стрелять попусту, обязательно в ликана. Субин поджал губы, и наконец на его лице отразилось легкое раздражение. - Может, скажешь что-нибудь? В ответ Ёнджун вздохнул. Может, дашь мне секунду, чтобы переварить это дерьмо? Вот что он хотел сказать, но знал, что лучше успокоить Субина. Поэтому он проглотил свою гордость и попытался смягчить тон. - Ты правда перегрузил меня большим количеством информации. - Я знаю, - ответил Субин. - Это было необходимо, но я предпочел бы двигаться дальше. Так что... - Что случилось с твоими родителями? - быстро спросил Ёнджун и посмотрел на Субина нервным взглядом. Мужчина несколько секунд колебался, прежде чем пожать плечами. - Они умерли. На это у Ёнджуна не было ответа, и Субин не оставил ему времени, чтобы найти ответ. Он продолжил и дальше обсуждать завтрашнюю битву. Но Ёнджун все еще застрял на том, что рассказал ему Субин, и не мог так просто это забыть. Он не мог понять, почему Субин рассказал все так небрежно, особенно после того, как намекнул, что это вызовет у него эмоции. Он просто не мог понять и был огорчен тем, что Субин ожидал, что он сможет двигаться дальше так быстро. - Ты злишься? - спросил Субин после нескольких минут безответной болтовни. Ёнджун вздохнул и потер глаза. - Я просто устал. Субин наклонился вперед, беря маленькие ладони Ёнджуна в свои и прижимая их лбы друг к другу. - Что мне сделать? - спросил он. - Как мне тебя осчастливить, детка? Ты сказал раньше, что хочешь, чтобы я тебя вылизал. Я все еще могу это сделать. Слова были сказаны с такой искренностью, что Ёнджун не мог не рассмеяться. Он отвернулся от Субина, но Субин просто поцеловал его в центр щеки. - Я серьезно, - повторил он. - Я вполне мог бы. Ты же знаешь, что да. - Я знаю… - Ёнджун позволил Субину снова поцеловать его в щеку, но схватил его за руку, когда та начала двигаться вверх по бедру. - Но думаю, тебе нужно поспать. Субин надулся на него, но от этого Ёнджуну только захотелось заворковать. Сразу же после этого его поразило еще большее замешательство и водоворот эмоций в голове. Снова вернулась мысль об отце, и он подумал, не сказать ли ему что-нибудь, чтобы раскрыть все карты, но глаза Субина слегка покраснели, и ему нужно было отдохнуть перед завтрашним днем. Поэтому Ёнджун, наконец, повернулся, чтобы поцеловать Субина в губы, прежде чем откинуться на кровать и потянуть мужчину за собой. - Нет… - заскулил Субин, но он частично лежал на груди Ёнджуна и, похоже, не собирался двигаться в ближайшее время. Это заставило Ёнджуна снова выдохнуть смешок, и он увидел, как макушка Субина поднялась, когда его грудь наполнилась воздухом. Это зрелище заставило его еще больше рассмеяться, и Субин снова заскулил, обхватив руками торс Ёнджуна и устраиваясь поудобнее. Ёнджун гадал, видел ли еще кто-нибудь Субина таким; он гадал, был ли он безопасным местом для Субина, где он мог быть уязвимым и юным. Почти наверняка ответ был утвердительным. И лишь мысль об этом заставила тепло расцвести в сердце Ёнджуна. Он хотел сказать Субину, но сдержал рот на замке, погружаясь в наступившую тишину. Без сомнения, его эмоции были сумбурны и запутаны, но каким-то образом он всегда парил над ними. Каким-то образом он мог забыть обо всех оставшихся без ответа вопросах и опасных последствиях ради того, чтобы успокоить Субина на то короткое время, что они могли быть вместе. И да, это беспокоило его, и, вероятно, это было неправильно. Но Субин был его ребенком, поэтому Ёнджун не чувствовал, что у него есть большой выбор в этом вопросе.

***

Ёнджун, безусловно, был немного разочарован тем, что ему не удалось заняться сексом с Субином до отъезда в Сансо. Даже просто спать с ним в одной постели после столь долгой разлуки вылилось в утреннюю проблему, и это было немного унизительно. Ёнджун знал, что ему следовало сосредоточиться на их поездке, собрать вещи, приготовить завтрак, следовало беспокоиться об их безопасности, как минимум, но каким-то образом все это выветрилось из его разума, едва он открыл глаза. Заколоченное окно окутывало комнату темнотой, и Ёнджуну было легче осмотреться, не ослепнув. Субин все еще спал, но отодвинулся от Ёнджуна посреди ночи. Теперь он лежал на спине, без рубашки, одна рука свисала с края кровати, а другая была поднята над головой. Ёнджун видел редкий пучок волос под его подмышкой, и у него возникла навязчивая мысль сунуться туда лицом. Он несколько раз моргнул и провел рукой по лицу. Он правда не знал, откуда берутся эти странные мысли, но желание было настолько сильным, что он слегка испугался, что случайно сделает это, не подумав. - Субин… - тихо позвал он, но мужчина не пошевельнулся. Ёнджун перекатился на бок и оперся на локоть, глядя на Субина. После нескольких мгновений мягкой тишины Ёнджун наклонился с достаточной осторожностью, чтобы не разбудить мужчину. Медленно, осторожно он наклонился, пока его лоб не коснулся подушки рядом с шеей Субина. С этой позиции, пока их кожу разделяли лишь сантиметры, он вдохнул мятный аромат Субина. Мужчина не шевелился, поэтому Ёнджун задержался на несколько минут, наслаждаясь знакомым и упущенным теплом. Едва ему стало не по себе от собственных действий, он снова поднялся и принял сидячее положение. Несмотря на то, что он хорошо знал, что ему следовало заняться чем-нибудь продуктивным, он не мог отвести глаз от тела Субина. Его взгляд скользнул с его лица на грудь и ниже, на штаны. Глубоко вздохнув, Ёнджун встал с кровати и направился в душ. Ему следовало врубить холодную воду, но он не стал. Под паром кожа казалась разгоряченной, настолько горячей, что у него закружилась голова. Странно, подумал он, намокнуть от воды и при этом чувствовать себя совершенно сухим. Дочиста вымывшись, Ёнджун почувствовал, как комната начала вращаться. Он немедленно выключил воду и прислонился к стене душа. Потратив несколько минут на то, чтобы прийти в себя, он вышел из ванной и быстро налил себе немного воды в центральной комнате, прежде чем выпил все залпом. Тем не менее, он чувствовал себя странно обезвоженным, поэтому выпил еще стакан, прежде чем вернуться в спальню, где спал Субин. Он все еще находился в той же позе, как и когда Ёнджун уходил, и это заставило его улыбнуться. - Субин… - снова позвал он, но мужчина все еще не шевелился. Ёнджун шагнул вперед и забрался на кровать, ближе к Субину. - Субин…? - спросил он, на этот раз чуть громче. Ёнджун даже положил руку на бицепс Субина и немного сжал его. Когда мужчина все еще не шевелился, он забеспокоился. - Эй, - Ёнджун схватил Субина за подбородок и слегка потряс его голову. Субину потребовалось несколько секунд, чтобы моргнуть, открыть глаза и вырваться из объятий Ёнджуна, его лицо нахмурилось. - Что~ - заскулил он, и Ёнджун позволил своей руке упасть на плечо мужчины. - Я думал, ты умер. Субин хмуро смотрел на него с секунду, прежде чем выражение его лица сменилось кивком. - Ясно. Я тебя понял. - Что? - Ты из того типа людей, которым необходимо постоянно быть занятым делом, иначе вы начинаете себя накручивать, - заявил Субин, словно это был общеизвестный факт, и Ёнджун знал, что, вероятно, так оно и было, но все равно надулся. Заметив это, Субин улыбнулся. Его глаза все еще казались уставшими, а жирок под ними припух от алкоголя, но то, как его губы изогнулись в улыбке, дало Ёнджуну понять, что он этого совсем не ощущает. - Не волнуйся, я займу тебя делом. Ёнджун глубоко вздохнул, и его плечи опустились. - Мне правда не нужно еще больше работы. На это Субин рассмеялся. - Я не это имел в виду, солнышко. Я хочу занять тебя, но тебе придется снять штаны. Лицо Ёнджуна тут же залилось ярким румянцем. Обычно Субин вел себя более тактично, когда они занимались сексом, и во время прелюдии сам снимал с Ёнджуна одежду. Эта смена атмосферы заставила Ёнджуна почувствовать себя странно. В одну секунду он подумал, что это было флегматично, а в следующую - что горячо. Ну, если быть честным, он бы про что угодно подумал, что это горячо, если дело касалось Субина. - Мм? - Субин ткнул Ёнджуна в колено. - Сними их, - его слова были подпитаны сильным запахом мяты, расплывающимся по воздуху и прямо в мозг Ёнджуна. Он ударил по нему еще до того, как он осознал, что это феромон, и его руки тут же начали стягивать штаны. - Ха, много времени прошло, не так ли? - поддразнил Субин. - Ты должен оставаться начеку, детка. Даже сняв штаны, Ёнджун все еще оставался в нижнем белье. Субин окинул ткань взглядом со своего места, лежа на кровати. Но как только он открыл рот, чтобы снова заговорить, Ёнджун прервал его. - Подожди, я хочу кое-что попробовать, - сказал он с умоляющим взглядом. - Хотя бы разок, лишь в этот раз, могу я кое-что попробовать? Субин немного сузил глаза. - Мне это не понравится? - спросил он, приподняв бровь. - Ну, не знаю… - надулся Ёнджун. - Я просто… я тоже хотел немного поиграть со своими феромонами, но мне не на ком их использовать. Могу я использовать их на тебе, пожалуйста? - спросил он. В комнате на мгновение воцарилась тишина, когда взгляд Субина пробежался по телу Ёнджуна и остановился на его нижнем белье. - Что именно… ты собираешься сделать со мной, когда воспользуешься ими? - Эм… - сказал Ёнджун тихим, умоляющим голосом. - Все, что захочешь? Субин очаровательно улыбнулся и похлопал Ёнджуна по ноге. - Я собирался позволить тебе сесть мне на лицо, - Ёнджун побледнел. - Так как насчет того, чтобы ты поиграл со своими маленькими феромонами, пока я тебя вылизываю? Бьюсь об заклад, ты не сможешь даже сфокусироваться настолько, чтобы я смог что-то почувствовать, - он улыбался, пока говорил, левый уголок его губ изогнулся в ухмылке, подчеркнув его ямочку. Ёнджун был достаточно чувствителен, что при этих словах ему пришлось сжать бедра вместе. И к тому времени, когда он без слов стянул нижнее белье, он уже немного повлажнел. Субин поднял бровь, на его лице все еще была та же самодовольная улыбка, а затем снова устроился в постели. - Эм… - Ёнджун посмотрел на свои колени и слегка двинул руками, чтобы прикрыть свой мягкий член. - Как… с какой стороны мне..? - застенчиво спросил он. - Мм… лицом вперед, - сказал Субин, и Ёнджун кивнул. Он двинулся на дрожащих, нервных конечностях, немного приподнимая нижнюю часть тела и пододвигаясь к Субину. Но заколебался, прежде чем даже успел подумать о том, чтобы оседлать лицо мужчины. - Ах, я нервничаю, - он сжал кулаки и густо покраснел. - Это… разве это не стыдно? - Ох, сладкий мальчик. Почему ты такой очаровательный? - заворковал Субин. Его глаза сияли, пока он говорил, и по какой-то причине Ёнджун покраснел еще сильнее. Он снова медленно двинулся вперед и перекинул одну ногу через плечо Субина. Как только до него дошло, что Субин смотрит прямо на его задницу, Ёнджун почувствовал, как волна вины захлестнула его тело. Но вместе с чувством вины пришло и возбуждение, и он знал, что капелька влаги стекает сзади по его бедру. - Иди сюда, - Субин заговорил низким и глубоким голосом. Тем не менее, Ёнджун нервно помедлил высоко над ним. - Но сможешь ли ты… знаешь… - спросил он. - Хм? Смогу ли я что? - спросил Субин. Он положил руки на внешние стороны бедер Ёнджуна, нежно массируя вверх и вниз. - Ах… - Ёнджун закрыл глаза и успокоился, прежде чем снова заговорить. - Знаешь… дышать? Сможешь ли ты дышать? Субин рассмеялся и переместил свою хватку на бока Ёнджуна. Он потянул парня вниз с небольшим усилием, но Ёнджун все еще не мог полностью расслабиться. Его разум был заполнен изображением Субина, находящегося так близко к его заднице, и это казалось странным. По какой-то причине, в первый раз, когда Субин сделал это, это не беспокоило так сильно, но, возможно, его разум был ошеломлен потерей девственности… или, может, он просто был слишком возбужден, чтобы обращать на это внимание. Но в этот момент он не мог прийти в себя. - Давай я с тобой поиграю, - сказал Субин, и Ёнджун почувствовал тепло на своей коже. Субин скользнул одной рукой вниз, пока она не оказалась на ягодице парня, а затем отвел ее в сторону. Он тут же наклонился и лизнул мокрую дырочку. По позвоночнику Ёнджуна тут же пробежался разряд, и он едва не задохнулся, прежде чем взял себя в руки. Он не был девственником, это был даже не первый раз, когда Субин пробовал его на вкус, и все же он чувствовал себя гораздо более затронутым этим, чем когда-либо прежде. Словно Субин никогда раньше не прикасался к нему. Субин снова лизнул его дырку, но не торопился. Он прижался к ней языком и провел им по краю, пока у Ёнджуна не задрожали ноги. Это не должно было быть так приятно, Субин едва ли прилагал усилия, но от этого ощущение оргазма начало сворачиваться в его животе, и оно было настолько сильным, что напомнило ему об ощущении, схожим с дрочкой. Субин потянул Ёнджуна вниз еще немного, и парень слабо опустился, пока полностью не сел на лицо мужчины. В своих наивных ожиданиях он полагал, что Субину станет труднее его вылизывать, но это, казалось, лишь разожгло огонь внутри Субина. Он обхватил руками бедра Ёнджуна, его большие пальцы грубо впивались в кожу парня, а затем начал лизать его задницу с большим рвением, чем Ёнджун когда-либо чувствовал. Его язык медлил снаружи его дырки, кружился вокруг, пробуя все, что мог предложить ему Ёнджун, а затем погружался внутрь, чтобы исследовать каждый доступный кусочек своего омеги. Ёнджун не мог сдержаться и немного подался бедрами вперед, когда удовольствие усилилось. Он не знал, была ли то его человеческая сторона, желающая во что-нибудь толкнуться, или его омежья сторона, желающая почувствовать еще больше внутри себя, может, и то, и другое, но он знал, что хочет. - Ах.. ах, Субин, ты.. - он оборвал себя непристойным стоном, чувствуя, как приближается его оргазм. Он покачал головой, но не попытался оторваться от лица Субина, вместо этого только немного сильнее прижался, чтобы почувствовать Субина глубже. Появилось инстинктивное желание иметь что-то крупнее, толще, толкающееся глубоко внутри него, но рта Субина вокруг самой чувствительной части его тела было более чем достаточно, чтобы довести его до оргазма. Когда Ёнджун все-таки кончил, его бедра напряглись, а пальцы ног поджались. Казалось, оргазм длился дольше, чем обычно, и к тому моменту, когда его тело перестало покалывать, он выдохся. Ёнджун выдохнул и немного наклонился вперед, опершись руками на грудь Субина. Он попытался поднять правую ногу, чтобы слезть с лица Субина, но мужчина внезапно сильнее сжал бедра Ёнджуна. Он держал парня прикованным к собственному лицу и снова начал его вылизывать, заставляя Ёнджуна вскрикнуть от неожиданного ощущения. Он немного толкнул Субина в грудь и получил в ответ глубокое, протяжное рычание. Оно наполнило страхом его нервную систему и автоматически напомнило о том, что он должен быть хорошим, но почти мгновенно сменилось ощущением вибраций, пробегающих по его телу. Субин прямо сейчас ощущался живой секс-игрушкой, и Ёнджун заскулил, когда чувство пропало. - Ах, С.. сделай так снова… - пробормотал Ёнджун. Когда без ответа прошло несколько секунд, он ущипнул Субина за сосок, наблюдая, как пальцы мужчины впиваются в кожу его бедер, прежде чем подарить Ёнджуну именно то, чего он хотел. На этот раз его рычание было громче, и Ёнджуну показалось, что он чувствует его в своих легких. От него кровь в жилах стыла, но она также хлынула прямо в нижнюю часть его живота, словно он держал вибратор прямо у дырки. - Агх, черт, - он напряг бедра, пытаясь сдержать оргазм, пока Субин не остановился. Тогда Ёнджун глубоко вздохнул и сменил положение, прижав руки к груди Субина, и принял лучшее положение, чтобы толкаться вниз. Субин лизнул дырочку Ёнджуна и капельку влаги, выделившуюся из него во время оргазма, не теряя ни капли. Это было грязно, и в какой-то момент он едва мог отличить собственную слюну от смазки Ёнджуна. Но каждый раз, когда он проводил по дырке Ёнджуна долгим и похабным мазком языка, парень издавал очередной милый звук. Продолжать доводить его до трясущегося месива было отчасти увлекательно. - Ах, мм… - заскулил Ёнджун и потерся о лицо Субина. Громкость только увеличилась, когда Субин снова толкнулся языком внутрь. - Мм.. Субин, я хочу снова кончить~ - он громко простонал, когда Субин снова зарычал, посылая мгновенную реакцию по его телу. - Хён! - закричал Ёнджун, когда кончил во второй раз. Этот оргазм был слегка менее ярким, чем первый, но все же снял блок возбуждения в его сознании. Но только слегка, потому что, как только его оргазм перестал сотрясать его тело, Ёнджун захотел еще. Он потерся о лицо Субина еще немного, жадно вбирая все, что мужчина ему дарил. И Субин продолжал дарить. Он лизал и сосал дырочку Ёнджуна так, что парень слышал все эти звуки, но они больше не заставляли его стесняться. К этому моменту его либидо стало слишком высоким, хотя он знал, что позже пожалеет об этом. - Агх, я так сильно хочу, чтобы ты меня трахнул, - заскулил Ёнджун, но ударил Субина по руке, когда тот попытался вытащить свой твердый член из штанов. - Нет! Держи эту бесполезную штуку подальше. Мне больше нравится твой рот… - Ёнджун потянулся назад и схватил Субина за волосы, прижимая его ближе, пока толкался вниз. - Ах, вот так, Субин, сделай мне хорошо, - его пальцы сжались в волосах мужчины, когда он почувствовал, что снова приближается к краю. Он видел, как Субин сжимает бедра, и гадал, реально ли мужчина получает какую-то стимуляцию на член от этого действия. Когда он отпустил волосы Субина, то услышал, как тот глубоко вздохнул. Разум Ёнджуна был настолько затуманен, что он чувствовал больше гордости, чем жалости, и снова схватил Субина за волосы. Он почувствовал, как рука мужчины снова оторвалась от его бедра, и позволил Субину вытащить член из штанов. Однако, когда Субин начал поглаживать себя, на вкус Ёнджуна это было слишком быстро и отчаянно, поэтому он протянул руку и уложил ее поверх руки Субина. - Нет, плохой пес. Субин под ним издал звук, и Ёнджун лишь прижал его ближе, пока не убедился, что Субин не может дышать. - Касайся его медленно, - скомандовал он и начал поднимать и опускать руку Субина. Он сохранял темп настолько мучительным, насколько это было возможно, чувствуя себя могущественным над своим альфой. - Хороший щеночек, ты такой хороший. Когда он снова отпустил голову Субина, то услышал еще один глубокий вдох. Мужчина свободной рукой подтолкнул Ёнджуна в положение на колени. - Ёнджун, детка, дай мне тебя трахнуть, - выдохнул он, его грудь вздымалась вверх и вниз, и Ёнджун не думал, что когда-либо слышал Субина таким оттраханным, даже во время его гона. - Ага, - раздраженно ответил Енджун, но соскользнул с тела Субина, пока тот не сел рядом с ним. Когда он взглянул на мужчину, то был удивлен. Глаза Субина были полуприкрыты, и он смотрел на него так, словно Ёнджун был добычей. Его губы и подбородок были влажными, а щеки красными. Ёнджун почувствовал желание наклониться и попробовать его на вкус, и на этот раз он был настолько под кайфом, чтобы на самом деле на это пойти. Субин заскулил, когда Ёнджун положил руку ему на плечо и прижался языком к подбородку Субина, лизнув его вверх к губам. Он впервые попробовал свой собственный запах, и тот действительно был таким же сладким, как он себе представлял. Подобно сиропу на французских тостах, если бы он закрыл глаза, то смог бы вспомнить о довоенных временах. Когда он ткнулся Субину в губы, и мужчина приоткрыл их для него, вкус внутри его рта оказался таким же сладким, как и снаружи. Уши Ёнджуна уловили влажный звук, и он отстранился, чтобы увидеть, как Субин снова трогает себя. - Позволь мне тебя трахнуть… - снова заскулил он, и Ёнджун замычал. Он наклонился, чтобы слизнуть оставшуюся влагу с подбородка Субина, прежде чем прижать большой палец к его нижней губе и снова открыть его рот. Он протолкнул свой язык в рот Субина и лизнул его, но улыбнулся, когда понял, что Субин был слишком не в своем уме, чтобы ответить на поцелуй. Приняв оперативное решение, Ёнджун снова сел и стянул штаны Субина с его ног. Затем он развернулся и встал на четвереньки перед Субином. - Собираешься обкончать себя, как мальчишка, или трахнешь меня, как альфа? - поддразил он, и было так, так легко завести Субина. Его поведение изменилось, едва он увидел Ёнджуна в такой непристойной позе. Он почувствовал, как руки Субина схватили его за талию, а затем скользнули вниз к бедрам, прежде чем в конце концов остановились на его заднице. Субин схватил его ягодицы и на мгновение раздвинул их. Когда он долгое время ничего не предпринимал, Ёнджун покачал бедрами взад-вперед, сильнее наклоняясь к простыням, чтобы изгиб его спины стал более очевиден. Субин минутку наблюдал за шоу, а затем выпустил его задницу и шлепнул по одной из ягодиц. Его ладонь была настолько огромной, что Ёнджун мог поклясться, что красный отпечаток будет размером с саму ягодицу, и когда Субин снова шлепнул его, он был в этом уверен. Ёнджун заскулил, когда Субин другой рукой вдавил в него три пальца. Мужчина быстро толкнулся ими внутрь и наружу, даже не тратя ни секунды на стимуляцию дырки, как делал несколько минут назад. - Ах! Субин, просто трахни меня уже! - он громко застонал, когда мужчина лишь снова шлепнул его по заднице в ответ. Вскоре Ёнджун услышал влажный звук своих соков, хлюпающих вокруг пальцев Субина. - Хм, я думал, что мой член бесполезен, - укусил Субин в ответ. Его пальцы были достаточно длинными, чтобы Ёнджун мог притвориться, что его трахает часть члена Субина, и даже одной мысли об этом было достаточно, чтобы он уткнулся лицом в матрас. - Не думай, что твое шоу все исправит, - он фыркнул и убрал руки, толкая Ёнджуна, пока тот не оказался на спине. Затем он схватил парня за бедра, раздвинул его ноги и встал на колени между ними. - Дай мне, - потребовал Ёнджун и схватил член Субина, приставляя его к своей дырочке. Но как только тот коснулся ее краев, он отвлекся на это ощущение и потер им о себя, откинув голову назад с блаженным мычанием. Субин рассмеялся и позволил Ёнджуну продолжать еще несколько мгновений, прежде чем внезапно толкнулся вперед. Его член скользнул сквозь пальцы Ёнджуна и вошел внутрь, мгновенно наполняя его до краев. Спина Ёнджуна выгнулась от резкого вздоха, больше от шока, чем от чего-либо еще. Он закрыл глаза, по коже пошли мурашки, когда Субин провел руками вверх и вниз по его бокам. - Ох, черт, - выругался Ёнджун, оставаясь идеально изогнутым, когда Субин начал толкаться в него. - Черт, черт, черт, Субин, - он никогда не думал, что секс может быть более ошеломляющим, чем уже был, но предыдущие оргазмы обострили все ощущения на тысячу градусов. Он чувствовал каждый выступ и каждый сантиметр кожи, прижимающейся к его внутренностям, пока Субин трахал его. Ничего не осталось в тумане вожделения, так как он уже прошел эту точку и вошел в странную зону между послеоргазменной ясностью и сильным непрекращающимся желанием. Субин прижал большие пальцы к бокам Ёнджуна, скользя глазами по каждому сантиметру его кожи. Он тихо застонал, когда Ёнджун сжался вокруг него, заставив парня открыть затуманенные глаза. Едва они встретились взглядами, Субин заговорил. - Я люблю тебя. Брови Ёнджуна жалко опустились, а его щеки стали такими же розовыми, как и лепестки засушенного цветка, спрятанного в коробке под его кроватью. - Почему ты... говоришь это только тогда, когда мы занимаемся сексом? - спросил он с некоторым трудом, у него перехватывало дыхание каждый раз, когда Субин толкался в него. - Потому что именно тогда я чувствую себя ближе всего к тебе. Субин посмотрел на него сверху вниз, нежность затмила каждую искорку в его глазах. Тело Ёнджуна подбрасывало вверх и вниз по кровати, пока мужчина продолжал трахать его, из-за чего ему было немного трудно сосредоточиться. Слабо, он откинул голову на одеяло. - Я тоже тебя люблю, - ответил он. Вероятно, это было не лучшее и не самое романтичное время, чтобы признаться, но это было правдой. Он чувствовал вину от этих слов, но Ёнджун утешался тем, что знал - это было по-настоящему. Он не пожалеет о том, что, как он знал, было правдой. И как только Субин услышал эти слова, он наклонился, чтобы вонзить зубы в шею Ёнджуна, будто впервые оставляя метку. Ёнджун застонал от этого чувства, и переполняющие его чувства похоти, любви, боли и греха снова отправили его на грань оргазма. - Ах, - простонал Субин, - ты такой милый… - он поцеловал кровоточащие следы на шее Ёнджуна, прежде чем поцеловать его в губы. Его толчки замедлились до полной остановки. - Чересчур? - спросил он. - Это твой четвертый оргазм. Ёнджун не решался сказать «да», зная, что Субин даже ни разу не испытал оргазма, но он был одновременно морально ошеломлен и физически истощен. Но Субин вытащил, даже не дожидаясь ответа. На мгновение он посмотрел на Ёнджуна, несколько секунд нервно кусая губу. - Можно я кончу тебе на лицо? - Вот… вот так? Или на коленях? - Ёнджун все еще восстанавливался после того, через что только что прошел, и его конечности начали неметь. - Можешь оставаться так, - Субин вздохнул. - Ты такой хорошенький, такой красивый, я хочу кончить тебе на лицо. А я не утону? Протест в конечном итоге не сорвался с языка Ёнджуна, уступив кивку. Это стоило того, чтобы увидеть возбужденное счастье на лице Субина, когда он склонился над телом Ёнджуна и встал на колени, направив член на лицо парня. Так близко он видел, насколько тверд был Субин, и чувствовал себя немного ужасно из-за того, что не позволил ему кончить раньше. Он был удивлен, что Субин, похоже, не сформировал узел, но также был благодарен. Мужчина определенно захотел бы вставить его внутрь, и Ёнджун не думал, что смог бы его принять в нынешнем состоянии. - Такой красивый… - пробормотал Субин, быстро поглаживая свой член. - Мм… Ты самый красивый мальчик, которого я когда-либо видел. Я даже думать не могу о том, чтобы взглянуть на кого-то еще, - он произносил эти милые признания самым искренним тоном, и это заставило Ёнджуна улыбнуться. - Я тоже, - тихо сказал Ёнджун. - Я не хочу никуда идти без тебя, - на этом он оборвал себя, зная, что это может его разоблачить, если Субин внимательно слушает. Вместо этого он решил снова сосредоточиться на члене Субина. Мужчина все еще поглаживал его у него над лицом, влажные звуки были достаточно громкими, чтобы рот Ёнджуна наполнился слюной. Он приоткрыл губы, когда стоны Субина стали громче. - Кончи мне в рот, хён~, - поддразнил он и полностью открыл рот, позволив своему языку высунуться перед членом Субина. Он смотрел на мужчину до первой струи спермы, после чего закрыл глаза. Как он и подозревал, сперма Субина залила его лицо до неприятной степени. Многое попало ему в рот, но Ёнджуну пришлось сомкнуть губы, когда ему показалось, словно он тонет. Остальное капало на его щеки, лоб, волосы и даже на ресницы, прежде чем Субин закончил. - О Боже, - услышал он глубокий голос Субина сверху. Ёнджун проглотил сперму во рту, чувствуя себя ужасно освеженным, а затем медленно открыл глаза. Субин поднес руку к губам Ёнджуна, слегка растирая по ним сперму и проталкивая еще немного на податливый язык парня. - Мм… Нам это было нужно. Ёнджун вытер глаза маленькими кулачками, а затем снова посмотрел на Субина. - Мне нужно было… - Тебе нужно было, чтобы из тебя вытрахали стресс. Бедняжка, иди сюда, - Субин подтянул Ёнджуна к себе на колени. Там Ёнджун склонил голову над плечом мужчины и вздохнул. - У нас еще есть несколько часов до отъезда. Достаточно времени, чтобы принять душ и немного вздремнуть, хм? - и хотя Ёнджун правда не хотел ничего, кроме как вырубиться, он все равно согласился. Только когда Субин завернул его в полотенце и уложил обратно в постель, Ёнджун вспомнил, что даже не попытался использовать свои феромоны на Субине.

***

- Ты готов? Рука Субина лежала на плече Ёнджуна, достаточно крупная, чтобы даже лежа спереди, его пальцы доставали сзади. Он посмотрел на парня с выражением лица, которое напомнило ему его отца: не совсем гордость, но и не разочарование. Еще нет. Нет, пока он не выяснит, достоин ли Ёнджун стоять рядом с ним как мужчина. Возможно, у Субина за плечами было больше достижений, чем у отца Ёнджуна, и больше прав вести себя подобным образом… Субин был выше, мускулистее, и его рука была крупнее, но эти двое мужчин по-прежнему занимали одинаковое место в сознании Ёнджуна. Они стояли на вершине самого высокого здания в Сансо, в компании Хвана, командующего Ивасаки и около двадцати других японских солдат. Ни у кого не было серебряных пуль в ружьях, согласно соглашению с ЛДС с тех пор, как они присоединились к войне. Это было досадное затруднение, подумал Ёнджун, поскольку сейчас они не могли ему помочь. Недоверие между оборотнями и людьми позволило всему этому теперь лечь на плечи Ёнджуна. Он ничего не мог с этим поделать. Поэтому он кивнул, слегка вздохнув, когда Субин сжал его плечо, а затем погладил его. Ночной воздух был достаточно холодным, чтобы покрыть его кожу мурашками даже сквозь белые бинты, обмотанные на руках. Субин позволил ему не прикрываться тканью, хотя это не имело большого значения, обнажая лишь немного кожи на плечах и запястьях. Оба бицепса, предплечья и запястья были обернуты толстой марлей, а его руки были покрыты черными перчатками, которые Кай сделал для него. - Хорошо, - тихо сказал Субин и отступил на несколько шагов, пока не скрылся из поля зрения Ёнджуна. Они стояли на краю здания, наблюдая за мерцающим светом, искрящим прямо на горизонте. Почти как звезды, упавшие с неба. В темной ночи можно было разглядеть мельчайшие точки, они двигались между деревьями и холмами, приближаясь к ним. С такого ракурса Ёнджун мог понять, почему его человеческие предки были в ужасе. На расстоянии они выглядели куда более жуткими, чем просто страшными. Ликаны выглядели почти как мотыльки, что подлетели слишком близко к огню и загорелись, отчаянно извиваясь, чтобы остановить боль. Это было бесчеловечно, но и не по-животному. Это больше напоминало ему припадок змеи, чем что-либо еще, и именно непредсказуемость их движений его нервировала. Они принимали форму безобидных мерцающих шариков, случайно ловивших отражение луны. И часть его внутренне представляла их безобидными и глупыми насекомыми. Но когда они подобрались ближе, страх начал нарастать. Он мог видеть, каким странным путем они бежали; зигзагами в разные стороны, внезапно останавливаясь или меняя курс, только для того, чтобы снова повернуть вперед. В его поле зрения попали их конечности, такие же жилистые и подвижные, как у осьминога, но достаточно крепкие, чтобы без особых усилий передвигаться по валунам и хижинам. Подобно обезьянам, они раскачивались на деревьях и преодолевали километры, прежде чем снова коснуться земли. Ёнджун поймал себя на том, что на мгновение задумался, почему их назвали оборотнями, хотя они совсем не походили на волков. Если уж на то пошло, они были лавкрафтовскими, инопланетными, даже демоническими. Не волками. Глаза Ёнджуна сканировали фигуры, пока они продолжали двигаться к городу. Их было штук пятнадцать, и все они, казалось, вели себя по-разному. Некоторые бежали прямо вперед без проблем, но другие кружили вокруг себя и снова и снова шли по одному и тому же пути, прежде чем продолжить путь к городу. Пальцы Ёнджуна крепко сжали пистолет в руке, и его глаза сузились. - Думаешь, они знают, что делают? - спросил он, позволив ветру донести его голос до Субина, даже не оборачиваясь. - Настоящий ликан находится в полном сознании, но эти… я не знаю. Они ведут себя странно. Ёнджун сжал губы, ожидая их приближения. У него было не так много пуль по сравнению с количеством ликанов; он мог позволить себе лишь пять промахов. Они не должны были доверять ему такую большую ответственность. Им следовало позволить командиру Ивасаки сделать это, но теперь, если что-то пойдет не так, виноват будет Ёнджун. - Эй, попробуй успокоиться, - Субин заговорил позади него, и Ёнджун глубоко и испуганно вздохнул. Он не чувствовал своего запаха, но знал, что тот, должно быть, был ощутим для натренированного носа Субина. - Ты моя детка, ты отлично справишься. Слова были произнесены шепотом достаточно близко, чтобы Ёнджун был единственным, кто их услышал, и он ценил это перед лицом людей, которые бы их не поняли. Но он все равно не пытался скрыть свой страх, поскольку ликаны продолжали приближаться. Люди здесь не могли его учуять, и было неважно, могли ли ликаны. Это не изменит их пути, Ёнджуну все равно придется их убить. Первыми в черту города вошли два ликана, и они казались наиболее последовательными. Они быстро и целеустремленно карабкались по зданиям, нацелившись прямо на Ёнджуна и его людей с самого начала и без остановки. Когда они подобрались ближе, он увидел кости и жир под их полупрозрачной кожей, что заставило его сжать пистолет, пока его пальцы не задрожали. Монстры выделялись, как лампочки в темном городе, и Ёнджун был благодарен за сегодняшнее полнолуние. Первый ликан находился всего в нескольких зданиях от него, достаточно близко, чтобы Ёнджун мог видеть его глаза, отражающие свет звезд и уставившиеся прямо на него. Наконец он поднял пистолет и схватился за него обеими руками. Его прицел был стабилен, но он не хотел промахиваться, пока нет. Поэтому он ждал, пока тот подойдет ближе. В нос Ёнджуна ударил запах, что-то неприятное, похожее на гнилые листья и коряги. Он с удивлением понял, что это, должно быть, был запах страха Субина. - Сделай это... Ёнджун снова посмотрел на цель после секундного колебания. Первый ликан был достаточно близко, чтобы прибыть за считанные секунды, в то время как другой не отставал. Ёнджун тут же спустил курок. Он подумал, что хорошо прицелился, хотя на самом деле не видел, как попал в монстра. Без колебаний он выстрелил и во второго ликана. Они оба рухнули на землю на полпути, скользя по кирпичу и бетону, пока не остановились. Ёнджун смотрел на них широко распахнутыми от страха и удивления глазами, пока их конечности напрягались и скручивались, как у умирающего паука. - Ёнджун! - позвал Субин, и парень поднял голову на остальных бродячих ликанов. Его уши немного болели от грохота выстрелов, но, по крайней мере, теперь он овладел отдачей. Когда Ёнджун увидел, как еще несколько ликанов перелезают через здания и падают, пытаясь добраться до него, он осмелел достаточно, чтобы собраться и снова прицелиться. Они были на приличном расстоянии, но продолжали двигаться странным, неразличимым образом. Он не мог сказать, было ли им велено это сделать, или они просто были потеряны и сбиты с толку лишь с небольшим умственным пониманием того, что они должны были делать. Они разбрелись по разным районам города, некоторые даже пробегали мимо здания, на котором стояли мужчины. Но они держались подальше от Ёнджуна, достаточно, чтобы у него не осталось веры в собственном выстреле. В конце концов, ликаны окружили здание, задерживаясь на расстоянии и постоянно меняя позицию. Ёнджун чувствовал себя человеком на спасательном плоту, окруженным акулами в океане. Запах Субина стал сильнее, и Ёнджун почувствовал сильное желание исправить это, но не мог. Запах Субина был реально сильным. Ёнджун несколько раз моргнул. Его руки слегка дрожали, держа пистолет. Несмотря на то, что обычно его зрение было лучше в темноте, теперь оно, казалось, угасало. Он не мог видеть слишком далеко, не мог следить за ликанами, которые еще не вошли в город, и его зрение показалось странным, когда он снова посмотрел на пистолет в своих руках. Все остальное, казалось, потеряло цвет, в то время как серебро излучало красно-оранжевую дымку. Он не понимал, что происходит, и это испугало его. - Я разберусь, - все равно сказал он. Запах Субина не стал легче, и Ёнджун старался не вдыхать его слишком сильно. Он снова поднял пистолет, направив его на ликана вдалеке, но не мог понять, хорошо он прицелился или нет. Его руки, казалось, качнулись, как и все остальное в его видении. - Это… так правильно? - спросил он, сильно моргая, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. - Ага, - сказал кто-то, и Ёнджун нажал на спусковой крючок, прежде чем даже понял, кто это сделал. Казалось, он преуспел, так как ликан рухнул, а затем переместился, чтобы направить свой пистолет на другого. И снова его руки ужасно тряслись, и он сглотнул. Я не вижу, хотел он сказать, но его сдерживало знание того, что они полагаются на него. Какой смысл иметь товарищей, если ты им не доверяешь? Подумал он, но то был только предлог, чтобы уйти от ответственности. Они будут жить или умрут от его руки; это было ошеломляюще. Ёнджун снова нажал на спусковой крючок, но на этот раз ликан просто продолжил двигаться. Он съежился от гнева и без колебаний выстрелил еще раз. Звон в ушах был достаточно громким, чтобы на несколько мгновений его оглушить. В эти секунды он почуял ошеломляющий запах Субина и почувствовал, как рука мужчины коснулась его руки. Она вызвала отдачу по всему его телу сильнее, чем когда-либо от пистолета, и Ёнджун почувствовал, как что-то внутри него изменилось. Внезапная боль пронзила центр его живота, достаточно острая, чтобы почти сразу вызвать у него тошноту. Он издал какой-то звук между стоном и скулежом, и прикосновение Субина немедленно оставило его. Пистолет выпал из его рук, и вместо этого он прижал их к животу, опустившись на колени. Несколько голосов прозвучало с безотлагательностью, но он не мог разобрать ни слов, ни даже слогов. Он был насильственно лишен фокуса, и все, о чем он мог думать, это боль в животе. Что-то окутало его, плотно обвивая бедра и туловище, словно утяжеленное одеяло. Оно было теплым, колючим и слегка липким. Долгое время он мог думать лишь об этим словах касательно того, что его касалось. - Ёнджун! - Субин выкрикнул его имя голосом, полным чистейшего страха и отчаяния. Чего Ёнджун никогда раньше не слышал. Это заставило его открыть глаза и поднять голову. Медленно он увидел, как огромные белые пальцы обвились вокруг его тела, обхватив его руки и не давая ему двигаться. Он увидел кости и кровь под его прозрачной кожей, свободно плавающие, не имея оков в виде вен. Он увидел вершину здания в десяти метрах под собой, широко распахнутые глаза Субина смотрели вверх в ужасе. Ликан держал Ёнджуна над собственной головой и искоса смотрел на остальных, словно насмехаясь над ними. Он смотрел прямо в лицо командиру Ивасаки, который теперь держал серебряный пистолет. Он направил его прямо на существо, но Субин убеждал его не стрелять. Ёнджун сказал бы им стрелять, если бы мог. Боли, пронзившей его тело, было достаточно, чтобы помешать ему что-либо сделать. Он почти предпочел бы, чтобы ликан бросил его, если это означало, что он сможет лежать неподвижно, пока это не пройдет. Маленькое тело Субина отделилось от людей на крыше, и взгляд Ёнджуна последовал за ним. Ни секунды не колеблясь, он спрыгнул с края крыши, и во вспышке белого на его месте появился другой ликан. Прежде чем Ёнджун успел даже осознать, что только что увидел, он почувствовал, что невольно двигается. Ликан, державший его, решил бежать, все еще крепко сжимая Ёнджуна в кулаке, и единственное, что Ёнджун мог чувствовать, это поток воздуха в лицо и волосы. Высоко в небе, двигаясь так быстро, казалось, будто его подхватил торнадо. У него не было другого выбора, кроме как закрыть глаза и позволить своему телу быть утащенным туда, куда решит его похититель. Рычание прозвучало в воздухе всего на несколько мгновений, прежде чем переросло в полномасштабный крик ликана. В этот момент Ёнджун едва осознавал, что происходит, и единственное, что крутилось у него в голове - постоянно повторяющееся какого черта, какого черта, какого черта. Рука, державшая его, ослабла на миллиметр, как только крик достиг его ушей, и этого было достаточно, чтобы Ёнджун немного напряг руки и вытянул их над пальцами, обвившими его. Тем не менее, в этом затруднительном положении не было спасения. Он не мог полностью вырваться из хватки ликана, если только не хотел разбиться насмерть, и он даже не был уверен, что у него хватит сил вырваться, если представится возможность. Движение внезапно остановилось, и Ёнджун почувствовал боль в шее, словно от хлыста, когда его немного дернуло, прежде чем он остановился. Его зубы были стиснуты в сильной гримасе, когда он открыл глаза только для того, чтобы увидеть знакомое зрелище. Ликан, державший его, был укушен в шею более высоким ликаном. Субином. Ёнджун смотрел на него широко раскрытыми глазами, никогда раньше не бывав так близко. Он мог видеть каждый из маленьких светлых волосков, торчащих из его кожи, маленькие красные бугорки, покрывающие его дергающийся нос, и пленку, прикрывающую его темно-красные глаза. Он ничего не мог сделать, кроме как смотреть, пока тот смотрел на него в ответ. Это было ужасающе. Но в то же время Ёнджун жаждал его. Его тело испытывало такую тошнотворную боль, что его взгляд и сознание накрыло завесой, пока не осталось ничего, кроме желания почувствовать чертовски огромное, чудовищное тело Субина над своим собственным. Из всех навязчивых мыслей, которые накатывали на Ёнджуна за последние несколько дней, эта была безусловно самой худшей. Более того, Ёнджун был довольно противен самому себе. Мало того, что он полностью провалил их миссию, так еще и влажнел в руках другого ликана, все еще находясь на поле боя. Субин никак не мог не учуять его страха и похоти. Судя по тому, как дернулся его нос, Ёнджун был в этом уверен. И это было унизительно. В разгар своей внутренней борьбы Ёнджун почувствовал, как что-то обвилось вокруг его шеи. Он знал, что это не могло быть частью ликана, поскольку его рука все еще обвивала его нижнюю часть тела и торс. Что бы ни обмотало его шею, оно было влажным и холодным. Походило на змею, что-то маленькое, но гибкое. Он тут же потянулся к нему, пытаясь оторвать от себя, но с трудом мог даже ухватиться за него. Его пальцы продолжали соскальзывать, покрытые каким-то отвратительным дерьмом, напоминающим слизь улиток. Штуковина стянулась вокруг его шеи, пока его голова не откинулась назад, и Ёнджун издал озадаченный, болезненный звук. Субин снова зарычал, и его зубы глубже впились в шею ликана. Он покачал головой, двигая ликана и, в свою очередь, Ёнджуна туда-сюда. Это мало что дало, и Ёнджун все еще был крайне сбит с толку и напуган. Еще одна штука вжалась под левым плечом Ёнджуна, прошлась по его груди и спряталась под правым плечом, прежде чем скользнуть по его забинтованной руке. Рука ликана ослабла, и Ёнджун почувствовал, как еще одно влажное скольжение спускается к его ногам, обвивая бедра. Когда он посмотрел вниз на штуку, что касалась его, то лишь еще больше запутался. Она выглядела в точности как ликанские пальцы: молочная, полупрозрачная, длинная и бескостная, но без настоящей руки. Насколько мог судить Ёнджун, другого ликанского тела не было, только тонкие, липкие пальцы, обвившие его тело, как черви. Субин снова зарычал, и ликан полностью выпустил Ёнджуна из своей хватки. Чувствуя под собой только воздух, Ёнджун вскрикнул и упал на землю. Но вместо того, чтобы удариться о нее, его тело потащило вправо, по пустой темной улице. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы фигура Субина полностью исчезла из поля зрения Ёнджуна, и он не смог не испустить жалкий крик. Его тело тащили с достаточной силой, чтобы он закрыл глаза, сморщив лицо одновременно от боли и страха, что он ударится об одно из ближайших зданий, что необратимо раздавит его кости. Внезапно ветер прекратился, его движение замедлилось, и его, казалось, опустили обратно на землю. В этот момент Ёнджун понятия не имел, где он находился и как далеко его утащили. Теперь его спина касалась земли, но придатки не покидали его тела. Они двигались вверх и вниз, сопровождаемые его резким дыханием, но все равно казались достаточно тугими, чтобы не хватало воздуха. Потребовалось несколько мгновений, чтобы размытость в глазах Ёнджуна уменьшилась настолько, что он смог видеть. Над ним был темный деревянный потолок со свисающим с него вентилятором, но свет был выключен, и комната была окутана тьмой. Тем не менее, Ёнджун видел крохотные брызги красных точек на деревянных досках, выделяющихся ровно настолько, чтобы его глаза могли их уловить. Он медленно перевел взгляд с потолка на стену рядом, позволив голове свеситься набок. Как только его вспотевшая щека коснулась холодного пола, он закрыл глаза. Внутри него нарастало странное ощущение, и ему больше всего хотелось лечь на землю и ощутить чью-то тяжесть, нависшую над ним. С закрытыми глазами он почти мог представить, что вещи, постоянно двигающиеся и извивающиеся на его коже, были его альфой. - Чхве Ёнджун? Он слегка приподнял голову, чтобы увидеть, кто заговорил, но его зрение все еще не восстановилось. Он не мог видеть стену напротив себя, но мог видеть красные брызги на полу и примыкающих стенах. Это походило на сцену убийства, словно кто-то разрубил другого человека топором на противоположной стороне комнаты. Ёнджун почти мог видеть кровь, стекающую с его лезвия и расплескивающуюся по остальной комнате в собственном сознании, но все еще не мог этого понять. Без его ответа в комнате снова стало тихо. Все, что он мог слышать, это собственное дыхание, но, честно говоря, его грудь вздымалась достаточно, чтобы перекрыть любой возможный внешний шум. Твари по-прежнему двигались по его коже, напоминая угрей, каждая выплывала из темноты с разных направлений, словно они росли из самой земли, а не из какого-то конкретного существа. Но едва Ёнджун начал впадать в приятное оцепенение, как снова услышал голос. - Я хочу… - конечности сжались вокруг него, поднимаясь выше по бедрам. - ...твоих детей. Это заявление, раздавшееся в темноте срывающимся голосом, заставило Ёнджуна перейти к действию. Он снова попытался схватиться за штуковину вокруг шеи, но так и не смог ухватиться за нее. Его руки стали отвратительно влажными и липкими, и даже после того, как Ёнджун провел ладонями по ткани рубашки, все еще чувствовал, как оно остается на его коже, словно сироп. - Перестань! - закричал он, но знал, что это ничего не даст. Когда он почувствовал, что штуковины слишком высоко поднимаются по ногам, он начал паниковать. Он использовал оставшуюся энергию, чтобы извиваться и корчиться как можно сильнее, впиваясь ногтями в конечности, ползущие вверх по бедрам. На этот раз он не пытался оторвать их, а просто сжимал так сильно, как только мог. Их плотность странным образом напоминала воздушные шары с водой, и это давало ему надежду, что они лопнут, если он достаточно постарается. В то же время Ёнджун попытался распространить свой запах еще дальше. Он уже был в ужасе, в большем ужасе, чем в бомбоубежище, и надеялся, что другие альфы в городе учуют его запах с такого расстояния. Было трудно сосредоточиться, пока он страдал от боли и пытался бороться с чертовыми червякоподобными существами, но он все равно пытался. Он подпитал страх в собственном разуме, тревогой о том, что его убьют или ранят, тревогой о Субине и Хване, что были в городе, и тревогой о других его альфа-детях, которые были спрятаны на нижних этажах здания, где они находились. Он представлял себе их смерть, их увечья и их убийства, пока ему почти не захотелось плакать. Ёнджун, наконец, услышал шум помимо собственного борющегося визга. Подобно искалеченной собаке, волочащей задние лапы по толстому деревянному полу, что-то достаточно большое, чтобы коснуться потолка, рванулось вперед, пока не оказалось в поле зрения Ёнджуна. Парень снова поднял голову, не отрывая рук от склизких конечностей вокруг ног, и увидел фигуру перед собой. Она имела ту же привычную фигуру ликана, но была деформирована до почти неузнаваемости. На ее лице не было глаз, только ярко-красные глазницы. Носа не было, только черные дыры. А вместо рта на лице был разрез, из которого сочились на пол красные капли. Там, где у ликана должны были быть острые зубы, у этого зубы были прямоугольной формы, как у человека, но с большими промежутками десен между ними, что висели на тонких нитях. Вместо ног и ступней у него были просто длинные белые придатки, торчащие из разных точек его красного, окровавленного тела. Это были единственные части существа, которые хоть немного напоминали настоящего ликана. Ёнджун уставился на него, совершенно потеряв дар речи. Хотя его пальцы продолжали сжимать придатки на бедрах, он не мог двигаться как либо иначе. Более того, он чувствовал, что может потерять сознание. Через несколько секунд Ёнджун уронил голову на деревянный пол. Его дыхание и сердцебиение продолжали сходить с ума, но тело отказывалось сотрудничать. Наступил странный момент, когда он предчувствовал смерть, но не мог с ней считаться. Это оставило его в ужасном состоянии где-то посередине, где он не мог собраться с силами, чтобы продолжать отталкивать придатки от своего тела. Когда земля под ним начала трястись и дрожать, Ёнджун ничего об этом не подумал. Тем не менее, ему удалось поднять голову и оглянуться, но он увидел лишь открытую дверь, ведущую на ночную улицу, и больше ничего. Существо воспользовалось этим моментом, пока он отвлекся, чтобы крепко обхватить его руки и прижать их к земле рядом с ним. Инстинктивно Ёнджун продолжал двигаться как можно больше, но это только утомляло его и вызывало еще большую тошноту. Вскоре он услышал громкий треск дерева и снова почувствовал теплую хватку ликанской руки вокруг себя. Пальцы ликана сомкнулись прямо на слизистых придатках на теле Ёнджуна и потянули его прочь, от земли и через дверь, которая теперь была в два раза больше изначального размера. Оказавшись в кулаке ликана, Ёнджун взглянул на него и уловил еще одно дуновение увядшей, гниющей мяты. Запах одновременно расслабил его и отправил тело в напряженное состояние ужасного возбуждения. На самом деле, подумал Ёнджун, было бы не так уж плохо, если бы Субин позволил ему умереть там внизу. Его чертовы штаны едва ли не соскальзывали от того, насколько были мокрыми. Субин все еще выглядел таким ужасающим, но не потому, что Ёнджун боялся, что ему будет больно. Это напомнило ему о чем-то, что было трудно вспомнить, по крайней мере, сейчас. Но это вызвало у него такое же чувство страха, как если бы он увидел любимого человека с разбитой головой и полностью раздробленным лицом из-за несчастного случая на производстве. Он знал, что отныне это запятнает его видение Субина, и он не сможет думать об этом человеке, не представляя этого в своем разуме. Субин схватил свободной рукой длинные жилистые конечности, прилипшие к телу Ёнджуна, и быстро рванул их вниз, отрывая каждую из них, словно выбившуюся нитку на подоле толстовки. Они оторвались с противным, влажным звуком, разбрызгивая какой-то прозрачный сок, когда безжизненно упали на землю. Маленькие кусочки, оставшиеся на Ёнджуне, отпали, когда Субин медленно разжал ладонь. Он повернул запястье так, чтобы Ёнджун смог устроиться на его ладони, и парень тут же швырнул оставшиеся кусочки этого чернобыльского ликана на землю вместе с остальными. В этот момент его тело казалось отвратительным; он был полностью покрыт липкой материей, и ему стало бы стыдно, что Субин видит его таким, если бы он был в здравом уме. В этот момент его разум был настолько затуманен, что сбросить маленьких обезглавленных червей со своего тела было последним, на что он был способен, прежде чем снова лечь на ладонь Субина и свернуться калачиком на боку. Запах Субина совершенно не помогал. Он был слишком сильным, слишком мятным. Несмотря на то, что он медленно ослабевал, Ёнджун все еще чувствовал, как кружится голова каждый раз, когда он его вдыхал. Он почувствовал, как что-то коснулось его головы. Палец Субина был достаточно толстым, чтобы накрыть все пространство между лбом Ёнджуна и макушкой, но каким-то образом достаточно аккуратным и ловким, чтобы откинуть его волосы назад. Прикосновение было достаточно мягким, что Ёнджун мог не открывать глаз и притвориться, будто это человеческая версия Субина успокаивает его. Но момент покоя длился недолго. Вскоре Субин снова сомкнул пальцы вокруг тела Ёнджуна и помчался по городу. Он двигался достаточно быстро, так что Ёнджуну пришлось собраться, ветер сдувал волосы с его лица, а шея напряглась из-за того, что он держал ее прямо. У него не было другого выбора, кроме как терпеть боль и истощение в течение нескольких минут, пока Субин вел их обратно в здание, с которого они начали. Как только они прибыли, он осторожно положил Ёнджуна на крышу и снова погладил его по голове одним гигантским пальцем. Парень лежал с закрытыми глазами и слегка хмурился, совершенно не двигаясь. Он ожидал, что Субин останется еще на какое-то время, может быть, даже вернется в свою человеческую форму, чтобы утешить его, но этого не произошло. Вскоре он исчез в городе и направился к другому ликану. Но теперь границы настолько кишели ликанами, что Ёнджун мог слышать их рычание и крики во всех направлениях. Ёнджун приподнялся, приняв сидячее положение, и посмотрел на хаос. Разрушенные здания, дым в небе, обломки на земле и множество ликанов, сражающихся друг с другом и застрявших в тупике. Ни одна из сторон не могла победить таким образом, особенно когда ликаны были несокрушимы в этой форме. Не тогда, когда люди не могли отличить оборотней по их запаху. Командир Ивасаки стоял у края здания с серебряным пистолетом в руке, но не стрелял из него. Он не мог. Максимум, что могли сделать ЛДС, это задержать бродячих ликанов и подождать до утра. И Ёнджун, он ничего не мог сделать. В то время как ответственность подавляла его в начале, внезапная потеря контроля причиняла еще больше боли. Он хотел что-нибудь сделать, но все еще не оправился от того, что уже испытал за такой короткий промежуток времени. Единственное, о чем он мог подумать, это снова послать сильные феромоны, те самые, которые привели к нему Субина в прошлый раз, но здесь это не поможет. Острая боль снова пронзила его тело, прямо в центре живота. Ёнджун съежился и сжал рубашку пальцами, снова лег на землю и свернулся в клубок. В этот момент он почувствовал запах корицы и французских тостов, волнами исходящие от его собственного тела, достаточно плотными, чтобы омыть его тело, как сироп. На какое-то ужасно долгое мгновение он действительно поверил, что его кожа была пропитана им, а не липкостью этого червячного создания. Это был первый раз, когда он чувствовал собственный запах так сильно, и знал, что он, должно быть, был чересчур мощным, раз его собственный нюх мог его уловить. Он услышал небольшой шум, но не двинулся с места. Кто-то обхватил его руками и поднял, но Ёнджун не смотрел. Все, что он знал - это был не Субин. Человек глубоко вздохнул и перенес Ёнджуна через крышу и спустился в здание. Он старался не прикасаться к нему, зная, что испачкает. Когда его уложили на мягкую кровать, Ёнджун утонул в ней. Его дыхание все еще было затруднено, а мышцы напряглись, он слегка корчился на матрасе, пока пытался понять, что происходит с его телом. Палец ткнул его в нос, и Ёнджун отпрянул, прежде чем открыть глаза. Хван стоял у края кровати, прикрывая одной рукой рот и нос, а другой разбрызгивая одеколон над Ёнджуном. Рядом с ним стоял человек, который сворачивал одеяла и накрывал ими тело Ёнджуна. - Прости, приятель, - сказал Хван, и его голос звучал приглушенно и гнусаво. - Нам придется подержать тебя здесь до утра; ты как бы… отвлекаешь всех альф, так что… Ёнджун глубоко вздохнул, заживо погребенный под одеялами и подушками. - Почему ты не с ними? - Потому что я здесь, помогаю тебе, - Хван распылил одеколон на верхний слой одеяла после того, как Ёнджун прикрыл лицо. Ёнджун застрял в коробке со своим собственным запахом, и он вообще не чувствовал запаха распыленного одеколона. - Черт возьми, - выругался Хван. - Мне придется разбить об тебя эту бутылку, старик. Все плохо. - Что происходит..? - наконец спросил Ёнджун, и Хван издал болезненный звук. - …Мне нужно скрыть твой запах, иначе альфы... ну, неважно. Просто не беспокойся об этом. Постарайся немного поспать, и, надеюсь, Субин разбудит тебя утром, хорошо? Ёнджун закрыл глаза, зная, что ничего не может сделать. Судя по словам Хвана, они решили переждать бродячих ликанов. По словам Субина, как только взойдет солнце и люди вернутся в свою естественную форму, они должны оказаться на грани смерти. Это был лучший план… до тех пор, пока ЛДС смогут их прижать и предотвратить причинение большего вреда. Он свернулся калачиком в своем маленьком укрытии, когда услышал звук разбитого стекла. Хван выругался еще несколько раз и закашлялся, выходя из комнаты и хлопнув дверью. Ёнджун глубоко вздохнул и попытался расслабиться, но вздрогнул от звука того, как кто-то тащит стул по полу. Японец, должно быть, все еще был в комнате, вероятно, чтобы убедиться, что с Ёнджуном ничего не случится, но это все равно было неловко и неудобно, по крайней мере, в глазах Ёнджуна. Они не разговаривали друг с другом. Мужчина почти не двигался, и Ёнджун притворился спящим, чтобы спрятаться от странности ситуации. Он не мог спать в такой ситуации, поэтому даже не пытался. Его кожа гудела, когда он думал обо всем, что произошло, обо всем, что происходило, и обо всем, что могло произойти. Конечно, он беспокоился о безопасности Субина и безопасности каждого альфы из ЛДС, но по какой-то причине не беспокоился о своей собственной. По словам Хвана казалось, что Ёнджун был в опасности, но на самом деле он этого не чувствовал. Особенно когда последствия начали стираться. По прошествии нескольких минут в окружении только себя самого Ёнджун обнаружил, что спазмы в животе уменьшились, а затем полностью прекратились. Головокружение и тошнота исчезли, и, в конце концов, он снова почувствовал себя совершенно нормально. Так было до тех пор, пока он не услышал выстрелы в небе. Они были достаточно громкими, чтобы Ёнджун вздрогнул, и одна из его подушек упала на пол. Он думал, что они собираются подождать до утра. Ёнджун почувствовал, как его сердце колотится в груди от страха, что что-то пошло не так, и это чувство только усугубилось, когда он услышал еще один громкий выстрел. На этот раз за ним последовал грохот, и земля под ним затряслась. В голове Ёнджуна крутились разные варианты: японцы обратились против них и убивали членов ЛДС, командир Ивасаки стрелял без разбора во всех ликанов, которых видел, или… Хван говорил ему, в кого стрелять? Да, это было возможно, наилучший исход событий, но и другие варианты тоже были возможны. Но с японцем в комнате Ёнджун чувствовал себя слишком напуганным, чтобы двигаться. Если они обратились против ЛДС, разве он не умрет тоже? Что если мужчина забыл, что он был в комнате, и убьет его, лишь если он пошевелится? Нет, разве это было не глупо? Конечно, мужчина не мог забыть о присутствии Ёнджуна. Но что, если так и было? Или что, если он знал о присутствии Ёнджуна, но убьет его только в том случае, если Ёнджун покажет знак, что знает, что что-то не так? Если Ёнджун подыграет, будет ли выше шанс, что его не убьют? Или что, если этот человек просто ждал идеальной возможности убить Ёнджуна, и пребывание на одном месте только облегчало задачу? Он мог выстрелить или ударить Ёнджуна ножом в любой момент, и если он не убежит, то просто примет свою смерть. Но он не мог бежать, потому что что, если мужчина забыл о нем? Ёнджун услышал еще один выстрел и снова вздрогнул. Невозможно было, что этот парень не знал, что он здесь. Абсолютно невозможно. И все же Ёнджун продолжал гадать. Его мозг наэлектризовался от страха и постоянного состояния беспокойства, из-за которого через короткое время он покрылся потом. Он вращался снова и снова вокруг одних и тех же мыслей и никогда не уставал, сколько бы времени ни прошло. В течение нескольких часов он ничего не делал, только лежал с напряженным телом и потной, липкой кожей, ожидая, когда его убьют. Все попытки рационализации были уничтожены, едва он услышал еще один выстрел и грохот пола. Это был монотонный ад, и он желал и молился про себя, чтобы Субин вернулся и заверил его, что все в порядке. Но он так и не сделал этого, и это лишь отправило Ёнджуна в очередной круговорот беспокойства. Через несколько часов Ёнджун услышал, как мужчина встал со стула и начал говорить. Раздался приглушенный, слегка статический ответ, и Ёнджун понял, что он, должно быть, говорил по телефону. Однако он, казалось, говорил по-английски, а не по-японски или по-корейски, и Ёнджун мог уловить только несколько случайных слов. Его знаний было недостаточно, чтобы понять даже суть того, о чем они говорили. Ему это показалось подозрительным, хотя он и не мог точно определить, почему. - Привет… - через несколько минут мужчина заговорил с Ёнджуном по-корейски. Он резко выговаривал каждый слог, как будто впервые пытался произнести это слово, а затем начал убирать груду одеял и подушек, укрывавших парня. Ёнджун сел и стряхнул их с себя, прежде чем съежиться от запаха одеколона, который, казалось, проник в каждую трещину комнаты. Он смотрел на человека широко открытыми глазами, ожидая, когда его жестоко убьют и бросят в братскую могилу рядом с остальными членами ЛДС, и мужчина неловко смотрел в ответ, нервно теребя пальцами пуговицы на униформе. - Эм… - мужчина посмотрел на дверь. - Пойдем. Ёнджун медленно кивнул и поднялся с кровати, но выражение его лица ничуть не изменилось. Он все равно не удивился бы, если бы мужчина вывел его наружу только для того, чтобы поставить в одну линию с оборотнями и выстрелить им всем в затылок. Тем не менее, Ёнджун шел навстречу своей смерти, не колеблясь, хотя и чувствовал, что его мысли были совершенно в другом месте. Где-то между страхом и чувством вины. Избытком вины. Он совершенно ужасно потерпел неудачу в простой задаче стрелять в ликанов из своего безопасного места на крыше здания. Он даже позволил бродячему ликану и какому-то чертовому лавкрафтовскому монстру-ктулху схватить себя, прежде чем полностью отвлечь Субина от защиты своего народа, чтобы мужчина мог прийти и спасти его. Это было ужасно. Ужасно. Ёнджун был ужасен. Он последовал за солдатом по коридору полуразрушенного здания и спустился на лифте на первый этаж. Они молчали и даже не смотрели друг на друга. Это было ужасно. Когда они вышли на улицу, Ёнджун сразу же увидел группу мужчин из ЛДС, стоящих вокруг каких-то штуковин на земле. Подойдя поближе, он увидел, что то были человеческие фигуры, но едва узнаваемые. Все конечности были на месте, но поверхность выглядела ярко-красной под восходящим солнцем, как будто кожа растаяла и сверху остались только кровь и мышцы. Он даже мог видеть кости, которые начали просвечиваться под ними, ярко-белым контрастом на фоне остальных частей их тел. Он отвел взгляд от них, но продолжал приближаться к мужчинам, в частности, к Субину. Увидев их живыми, Ёнджун частично подавил страх, по крайней мере, достаточно, чтобы почувствовать себя глупо вдобавок ко всему остальному. Он должен был догадаться, что их не убьют, но как он мог знать, что их не убьют сейчас? Как только он подошел достаточно близко, чтобы его можно было учуять, Субин испуганно обернулся. Он быстро двинулся вперед и схватил Ёнджуна за руку, потянув его обратно к зданию, из которого он вышел. - Нет! Тебе нужно вернуться в комнату. Тебе небезопасно… Субин внезапно остановился и уставился на него. - Почему… от тебя больше не пахнет течкой? Ёнджун посмотрел на японца с некоторым унижением, надеясь, что тот не понимает, о чем они говорят. - Я не знаю, что случилось. Когда я был в комнате один, все эти странные… симптомы? исчезли. Так что я не чувствую ни одного из них сейчас, - его голос становился все тише и тише, пока он говорил, наблюдая, как выражение лица Субина становится все более запутанным. Группа членов ЛДС, стоящих позади, начала поворачиваться к Ёнджуну, их лица были полны гнева и раздражения. Никто не выглядел счастливым, увидев его. - Мне жаль, - заявил он, оборачиваясь на Субина. Его зрение стало слегка затуманиваться, когда в глазах появились слезы. - Прости. Я облажался. - Я просто рад, что ты в порядке, - быстро ответил он. - Пожалуйста, не плачь. Все живы, никто не погиб. Все сложилось хорошо для нас, ладно? - Субин положил руку на плечо Ёнджуна, но его взгляд задержался на щеке парня. - Победа наша, солнышко. Мы победили. Ёнджун сделал несколько глубоких вдохов, сдерживая слезы. Субин был прав, они победили, но было также верно и то, что Ёнджун подвел их. Он просто не мог сказать, заслужил ли тот гнев, который, как он знал, после этого обрушится на него со стороны ДПА. Он уже знал, что должен в скором времени как-то искупить свою вину. - Эм… - всхлипнул Ёнджун, но попытался сдержать слезы. Это было трудно перед лицом людей, которых, как он знал, он подвел и разозлил. Каким-то образом тот факт, что причиной этого была не просто его чистой воды некомпетентность, а функции его собственного организма, усугублял ситуацию. Ему казалось, словно он навредил репутации всего своего гендера, облажавшись, и он внезапно почувствовал вес всего этого на своих плечах. Как бы Субин ни пытался его успокоить, на самом деле это не имело значения. Ёнджун не был уверен, сколько еще он сможет выдержать, не сломавшись. Единственный способ, которым он действительно знал, как справиться с этим, - был это игнорировать. Поэтому Ёнджун сглотнул, резко поморгал и попытался перевести разговор. Он сделал несколько шагов в сторону и повернулся, пока не перестал видеть альф, смотрящих на него сверху вниз, и Субин повторил движение. Медленным и напряженным голосом Ёнджун спросил: - Что это за штука была в доме? Субин поджал губы. - Эта чертова... хентайноподобная штуковина? - Ёнджун неохотно кивнул. - Проблема с этими тварями, с этими людьми-ликанами, в том, что у них нет запаха. Так что, как бы они ни были превращены, это было неестественно. Я не могу представить, что люди делают, чтобы превратить их, кроме как накачивают их каким-то искусственным ядом. Я предполагаю… - Субин заколебался и вздохнул. - ...эта штука, должно быть, была неудачным экспериментом. И они, возможно, послали его только для того, чтобы избавиться от него или чтобы сбить нас с толку. - Ха… - взгляд Ёнджуна переместился на пуговицы униформы Субина. - Оно… но теперь оно мертво, так? - он повернул голову к ряду тел вниз по улице, тщательно избегая зрительного контакта с кем-либо из присутствующих альф. Все тела были маленькими и походили на скелеты, ни одно из них не было таким раздутым и истекающим кровью, как чудовище в том доме. - Мы позаботились о нем, - подтвердил Субин. Он внимательно наблюдал за Ёнджуном, даже когда парень снова опустил взгляд на его одежду. Повисла неловко густая тишина, в течение которой Субин резко смотрел на парня, что изо всех сил старался не привлекать к себе внимания. Но внезапно Субин схватил Ёнджуна за затылок и прижал их лбами друг к другу, запутавшись пальцами в его волосах. Он смотрел прямо в глаза Ёнджуну, и парень неловко продолжал попытки избежать зрительного контакта. - Посмотри на меня, - сказал Субин, и прямая команда заставила слабую волю Ёнджуна немедленно подчиниться. - Мне нужно, чтобы ты взял себя в руки. Я знаю, что это слишком, но на данный момент все закончилось. Так что просто дыши со мной, ладно? - Субин глубоко вздохнул, и Ёнджун последовал его примеру, чувствуя еще большее желание разразиться слезами. Когда они выдохнули, Субин закрыл глаза, и Ёнджун снова повторил за ним. Почти складывалось ощущение, словно они были одни. Хотел бы он, чтобы это было так. - Ты сможешь. Не позволяй этому дерьму добраться до тебя, Ёнджун, - Субин говорил с ним тихо, и его голос звучал так же, как когда они беседовали в постели. Даже без его команды Ёнджун продолжал делать глубокие, медленные вдохи. - Ты мой омега, значит, ты сильный. Как только Ёнджун почувствовал, что успокаивается, Субин отстранился. Ноябрьский воздух холодил его кожу, и Ёнджун пожалел, что не надел кардиган. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, и по какой-то причине Ёнджун почувствовал необходимость заговорить. - Почему ты просто не воспользовался своим успокаивающим феромоном..? - его голос прозвучал почти как шепот, но Субин, казалось, уловил его. - Потому что ты не можешь использовать успокаивающий феромон на себе, - ответил он. - И тебе нужно научиться успокаивать себя. Ёнджун медленно кивнул, но почувствовал, как все это вылетело из его головы сразу же после того, как слова покинули рот Субина. Все, что он мог сделать, это продолжать кивать, пока Субин говорил. Прямо сейчас все в нем кричало о власти. Его одежда, его выражение лица, его голос, даже его поза. Казалось, что он проходил через это тысячу раз, в то время как Ёнджун едва смог справиться с этим единожды. Все те разы, когда он думал, что Субин выглядит ребячливо, все его фантазии о встрече с Субином в альтернативной реальности, все они были раздавлены. Субин был большим мужчиной, чем Ёнджун когда-либо встречал.