Самоотвод.

Здесь всегда было тихо. Я жевал, перемалывая мясо в вязкую кашу. Жевал долго, подробно изучая его волокнистую структуру. Мясо... Говорят, говядина похожа на человечину. В груди роились зачатки странных, непонятных помыслов, и я никак не мог проглотить этот ком. Нужно всё обдумать. Я потянулся к бутылке, как в "Радушие Джерола" вошёл достаточно высокий бретон в длинной, расстёгнутой черной робе. Бледно-зеленая, цвета мешковины водолазка не скрадывала крепкое телосложение, однако он был хоть и строен, выделялось лёгкое пивное пузцо. Водянистые, нахальные, при этом из-за формы слегка печальные глаза окинули всë пространство. Кроме людей. Будто бы мы были пустыми, полу-прозрачными сосудами. Я поднёс бутылку ко рту, кося взглядом на него, а после полностью отдался вину, закинув голову назад и жадно глотая разбавленное вино. Я почувствовал спиной морозный, свежий воздух, который гость принёс с собой на робе. Я уткнулся в миску, а сам навострил уши и сосредоточился. - Дружище, сооруди мне пайочку. Мясца, может, овощей. И пива. Голос был неприятным. Низким, хриплым, от хрипотцы иногда переходящий на резкие высокие нотки. Я нахмурился. Почувствовал, что, кажется, хозяин не сильно обрадовался такому обращению, но, видимо, обиду проглотил, так как вскоре гость уселся где-то позади меня и начал чавкать. Я продолжил есть. Минут через 20 гость удалился, и я бы и не заметил его тихого ухода, если бы не обернулся достать книгу. Моя сумка! Она висела на краю стула! И теперь еë нет! Нет, может, упала? Я полез под стол, и как только набил пару шишек и удивлённый взгляд, за незнакомцем бежать было уже поздно. С одной стороны, хорошо, что там были лишь бездарные зарисовки и пару книг на досуг, но с другой - всё равно неприятно. Я поднялся, отряхнул штаны и, - что же ещë делать? - пошёл домой. "Анатомия".. Эта книга осталась ещë с моей практики в храме, а сейчас пылиться в подвале наравне с другими книгами, которые не поместились на стеллажи в доме. Никогда не отдавался магии всецело, мне всегда казалось это глупым. Чтобы корректно наложить заклинание, нужно знать причину, и, в конце концов, определить сам характер повреждения, его местонахождение. Пустое трепло попусту растратит силы, наложив лечебное заклинание на всё тело. Это лишь временно снимет боли, но проблему не устранит. Потому вечерами я читал анатомический учебник, и даже пару раз пролил на него зелье. Увы, это лишь покалечило книгу, а не залатало хлипкий переплёт, растрепанный ещë... Достаточно давно. Я взял его в руки и полистал, особо не всматриваясь в содержимое. Я прочитал аннотацию и запнулся на половине. Неужели я?.. Я правда собрался это сделать? Уже деловито строю планы? Что я творю?.. У меня захватило дух от этих мыслей, а руки задрожали. Что со мной? Я трепещу от нетерпения? Я и вправду не понимаю, что мной овладело. Я оперся ладонями на теплый стол и тут же отпрянул. Мне померещелась тёплая багровая жидкость на руках, тёплая жизнь человеческого тела. Мои холодные руки поглощают это тепло, но оно их не согревает. Мне нужно поспать. Я не рисую себе страшных картин, но злобная мысль идёт по коридору моего рассудка и постепенно окутывает холодным безразличием сначала страх, а после приятные воспоминания... Только сострадание ко всему живому, слепая мораль забилась в угол и уже чувствует еë дыхание... Она бьётся в истерике, отчего мне тревожно. Ключ от подвала запрыгал в руках, будто хочет убежать, будто ему противно от моих потных ладоней. Будто хочет меня навсегда запереть здесь гнить вместе со своими гнусными мыслями. Я сижу в спальне и хлещу эль. У меня есть план и неделя на его реализацию. Я успел сходить к Олаву, купить еды и вернуться домой. Каждый взгляд казался осудительным. Я не мог смотреть на людей. Они даже не представляют, какие козни я строю. Где-то глубоко в душе ещë осталась лёгкая тревога, но я уже не думаю о ней вовсе. Я смирился и полностью осознал, что эти мысли должны были прийти и пришли бы. Я не хочу звучать сумасшедшим - нет, я всё ещë в полном рассудке. Именно потому что я, наконец-то, честен с собой, я смогу спокойно вздохнуть. Завтра примусь за дело.