Самоотвод.

Высокая элегантная фигура стоит ко мне спиной и сосредоточенно вешает картину. Её аристократичные длинные пальцы омрачают тяжелые, блестящие перстни, что губят весь её непринужденный облик. Изящество, присущее только альтмерским девицам, никогда не знавшим работы, имеет особое высокомерие. Как странно сложились в этом нежном существе тягость взгляда и легкость черт! Изгибы угловатой фигуры скрадывает теплое бархатное одеяние, которое не всегда поспевает за её движениями. О, как же она пафосно заправила шёлковый блонд за уши! Она все ещё стоит ко мне спиной, но я чувствую, что она оценочно осматривает картину, отходит на пару шагов назад и спотыкается об меня, нелепо стоявшего позади. Арэн оборачивается и ахает, шурша бархатом и звеня золотом, будто рядом с ней целая ангельская свита, звенящая в колокольчики, воспевая её красоту. - Больной! Молчит, как рыба, дышит чуть ли не мне в ухо, слов не нахожу! И в правду, совсем начал терять рассудок! – она складывает руки на грудь и быстро моргает ресницами, и это единственное, что выдает в ней удивление. Все остальное – не более, чем презрение. - Прекрати визжать. Что тебе нужно? - Визжать? Что же, держишь меня за свинью, а сам любуешься. И вправду, боги тебя умом обделили. Я закрыл лицо руками и вздохнул. Как же мне всё это надоело. - Ладно, хватит с тебя. Я поеду в Имперский город на днях, и, разумеется, мне нужен кучер и средства. Собираюсь навестить мою добрую подругу… Конечно, чтобы я поскорее уехала, мне требуется помощь, и это меньшее, что ты можешь сделать за свое гадкое преступление. - Я понял. - Ну вот, ты иногда бываешь таким смирненьким! Иногда, я даже.… Впрочем, нет, жалею. Она с наигранной любовью убирает со лба выбившиеся из короткого хвоста кудри и холодными губами целует меня. Я стою безучастным столбом и тут же забываю о мимолетных ощущениях. Арэн смотрит в мои хмурые глаза, снисходительно вздыхает и быстрой смелой походкой удаляется в спальню. Плюхнувшись на резной стул из ели, я запрокидываю голову назад и закрываю глаза. Мы всегда были богаты, и имели дома и фермы на острове Саммерсет и на Валенвуде. В основном, мои родители то и делали, что путешествовали по своим владениям – им никогда не хотелось сидеть на месте. Даже после их смерти ползли нелепые байки про то, что их духи видели на дорогах. Как правило, я оставался преданным Валенвуду, и проводил дни, вырезая из костей оружие, а потом продавая за бесценок. Иногда, я всё ещё скучаю по его томным задумчивым лесам, но тогда я решил, что всенепременно хоть раз должен увидеть, как живут люди. На обратной дороге родители захватили меня с собой. Мы были в Морровинде.… Впрочем, мне там не очень понравилось… В чем-то, объективно, есть сходства, но это что-то совсем чужое и странное для меня. Но когда я оказался на островах Саммерсет.. Я думал, что отдам душу богам. Нет такого благородного слова, чтобы описать, какие там просторы! Я влюбился в культуру альтмеров. Я рассматривал их архитектуру и находил в этом невероятную чистоплотность и аккуратность. Хотелось навсегда остаться в Алиноре, в этом городе, где даже природа разит естественной, свободолюбивой манерой, чистотой и блеском. Никогда не бывавший в Алиноре не поймет то воодушевление и трепет перед этой величественной красотой. Кажется, мое сердце снова бьётся чаще, когда я вспоминаю свою слепую юность! Хоть, пожалуй, я отнюдь не стар, чтобы вспоминать "далёкую" молодость. Прогуливаясь по плазе Ринмавена босиком, я отрешенно бродил и ощущал теплый белый камень под ногами, пока не оторвал взгляд, желая взглянуть на прохожего мимо альтмера. Это была она! В почти невесомом белом платьице, она словно была искусно слеплена из белого мрамора! Как я хотел воскликнуть: «Какие Боги наделили безупречную статую душой? Разве простой смертный кусок мяса сравниться с ожившим сном, прелестным видением?» Я не поверил, когда она улыбнулась мне, проходя мимо. В каком я виде?.. Босиком! А в рыжевато-каштановых кудрях запутались розовые лепестки и, похоже, какая-то веточка. И вскоре я понял, что она просто насмехнулась над моим жалким видом. Когда я вернулся домой, моя мать оповестила меня о визите к одним хорошим знакомым. Разумеется, я привел себя в порядок, и когда мы были на месте, я поспешил отрекомендоваться. Достопочтенные Салинган оценили мои манеры, потому представили мне Арэн, их дочь. Я впал в ступор, когда увидел ту самую девушку, что видел на плазе Ринмавена! Завидев меня, она лишь хихикнула. Нет. Я решил во что бы то не стало увезти с собой Арэн, обворожительную девушку, воплощение всей красоты здешних мест! Когда окончился банкет, я встал и обходительно заявил о своих серьезных, хоть и спонтанных намерениях. Я боялся, что Салинган оскорбятся, но они лишь переглянулись и закрыли тему до поры до времени. По приезде домой, родители были шокированы сложившейся ситуацией, но ничего не сказали. На следующий день один из их слуг доставили мне письмо от Арэн. С трепетом я распечатал письмо и был вне себя от счастья, увидев приглашение. Мне было абсолютно ясно и так же все равно на то, что выходит она за меня лишь потому, что я очень богат. Мы сыграли размашистую свадьбу, совершили путешествие по всему Тамриэлю, пожили какое-то время на Валенвуде и переехали в Бруму. Меня вывел из полудремы грохот, отдавшийся в голове режущей болью. Картина, всё-таки, свалилась. Мимо глаз при осмотре комнаты промелькнула открытая бутылка вина. Живительного сока осталось немного, и я залпом его допил. В целом, я был очень доволен нашим уютным домом, особенно я любил бывать здесь. Теплый камин, стеллаж с книгами моего авторства и не только, круглый стол, несколько стульев, акавирская сабля на стене, ковёр из Эльсвейра… Задумываюсь о том, что, может, каджиты, живущие по соседству с босмерами, переняли привычку делать вещи из сородичей? Рывком подняв тело, я накинул теплую шубку и отправился в путь, за кучером. Брр! Отогретый, румяный я совсем не хотел отдавать тепло холодному ветру. Он жалобно завывал, просился в дом, норовил залезть под шубу, но я неуклонно зарылся в неё поглубже и быстрым шагом стремился поскорее все разрешить. Несколько прохожих пытались завести со мной диалог, на что я отвечал быстрым приветствием и фразой, что я спешу, на что те либо с насмешкой, либо с сожалением смотрели на продрогшего «малютку эльфа». В конюшне меня встретила хозяйка, и я наслаждался временным нахождением в теплоте. - Приветствую! Я не сомневалась, что вновь тебя увижу. Чем могу помочь теперь? –встретила меня Перин, хозяйка. - Здравствуй, дорогая Перин! Арэн нужно отправиться в Имперский город, поэтому прошу тебя организовать повозку. Я знаю, что ты меня не подведешь, скакуны у тебя выносливые, цены низкие, - заговариваю я зубы. - Ох, конечно, конечно! Скоро всё будет готово. - Спасибо, я знаю, что ты сделаешь красиво. - Запрягу лучших лошадей для твоей славной жены. Я расплатился и вздохнул, морально готовясь к морозу и надеясь, что солнце, всё же, на миг выглянет из-за туч. - Стерва! За что же ты меня так невзлюбила, за какие грехи! Проклятье на мою голову! Видят боги, я не хотел начинать этот скандал и сыр бор, но ты! - А, так это я, прощу прощения, виновата? Это я виновата в том, что мой муж – идиот? Что я повелась на твои сладкие речи, поганец!? Что же, прощай! Ни слова больше! Кучер, поехали! – кучер пнул лошадей, и они недовольно фыркнули, но не поехали. Тот заругался и снова повторил. - Снова сбегаешь? - Не переживай, скоро вернусь! Надеюсь, в этом «скоро» будет возможность тебя зарезать, как пса, и забрать все твои деньги! Лошади зафыркали, заохали, и помчали со всей дури, отчего кучер сильно наклонился назад и снова ругнулся себе под нос. Я остался стоять на месте, провожая злобным взглядом повозку. Зарезать. Что-то есть в этом слове цепляющее, но я отказываюсь продолжать вести мысль к понятному выводу.… Я же не совсем свихнулся?.. Или нет? Чувствую на себе недоуменные и сочувствующие взгляды стражников, потому удаляюсь. В моей душе кипит грозный план, а голова напрочь отказывается думать. Зато желудку не нужно предлога, чтобы заявить о себе и своих намерениях.