Вне зоны доступа

      Её встретило редкое гоготание чаек и стабильный шум прибоя. Лёгкие заполнил солёный воздух. Хмурое, затянутое серыми облаками, небо не предвещало ничего хорошего.       Песок мокрый, он плотнее, чем в любом другом месте на этом одиноком, мрачном пляже, но следы босых ног всё равно смоет первая пришедшая волна, унося их глубоко в холодное море и не оставляя ни единого — даже самого маленького, несчастного, едва заметного — отпечатка на земле. Ни одного даже самого простого упоминания через какое-то время уже начисто не будет.       После Хигучи ничего не останется.       Когда-то она была с этим полностью согласна, а сейчас мнения на этот счёт ни одна живая душа просто не спрашивает — им это незачем. А её такой расклад устраивает: меньше в жизни геморроя, когда проблем хватает с головой и девушка в них по уши.       Хигучи из тех, кто идёт по пути меньшего сопротивления. Было бы отлично, живи она именно так, но — кто-то опять решил за неё — приходится барахтаться.       Она плывёт по течению и всего-то делает всё возможное, чтобы не тянуло на дно. Потому что под воду уйдёт не одна она.       Ичиë бежит по берегу, по серому песку, небо затянуло тучами, сильный ветер бьёт в бока и лицо, а море какое-то не спокойное. Волны бьют по босым стопам холодно и резко, подстегивая бежать быстрее.       Старая, зашитая миллион раз кофта с капюшоном  — страшная, застиранная и бледная от этого, — ей велика потому как мужская и не очень-то спасает.       Хигучи только фыркает: в принципе, даже живым отец не заботился о ней, так что требовать с его хлама, который, если уж говорить на чистоту, полезней своего старого хозяина, изначально просто нечего.       Когда Одасаку интересуется об её отце — девушка никогда ему про семью не рассказывала — Ичиë уже смеётся и потом, шипя сквозь зубы, требует, чтобы голос в голове сейчас же замолчал. — Ещё не хватало тебе о нём рассказывать, — блондинка закатывает глаза. — К тому же, разве ты сам уже не в курсе? Девушка чувствует его сбоку за спиной: слышит запах его одеколона и шаги, ощущает присутствие. И это её бесит. Хигучи не оборачивается и прибавляет скорости.       Она не может обернуться, — не хочет — почему-то вдруг нет сил его там не увидеть и лишиться этой придуманной опоры. Его лицо вырисовывается удивительно чётко для человека, который в её жизни появлялся не так часто: голубые глаза, рыжеватые волосы, снисходительная, плохо читаемая улыбка...       «Ты правда думаешь, что это я, да?», — голос в голове усмехается, а за спиной возникает слишком пристальный взгляд. — «Дерьмовая, у тебя память, сестрица».       Ичиë сбивается с дыхания, с ритма, едва не падает в песок. Она резко тормозит, закрыв глаза, слегка поворачивает голову в его сторону. Светлые брови сдвинуты к переносице, губы поджаты, ногти врезались в ладони.       — У меня. Других вариантов. Нет, — чеканит пулемётную очередь ровным голосом, а сама представляет, как с каждым предложением бьёт его. — Придурок ты. Бесишь. Сгинь!       Одасаку — тот, которого она придумала сама, — вскидывает руки в жесте «пожалуйста, не стреляй» и усмехается. А она вдруг хочет его убить. Очень хочет сейчас развернуться, подойти и треснуть. За всё и сразу.       «Боже, почему он вдруг так похож и не похож на Тачихару?» — остаётся только надеяться, что это действительно Мичизо. Девушка вздыхает и убеждает себя ещё раз: — «Других вариантов просто быть не может».       Блондинка перекатывается с пятки на мысок и обратно, смотрит на стрелки наручных часов и принимает решение, что этот цирк пора заканчивать пока не стало ещё хуже. В конце концов, у неё сегодня в самом деле много планов.       — Больше нечего сказать, а?       Перед глазами ясно возникает это пожимание плечами.       <i>«У тебя всё равно будут время написать мне новый текст».       Он бьёт под ребра, совершенно об этом не предупреждая. Хигучи резко поворачивается и открывает глаза — конечно же, его там уже нет, — девушка, натянув капюшон на голову и заткнув уши наушниками, бежит в другую сторону.       «А ты и рад» — на самом деле, она даже готова признать, что выбить из головы этот неожиданный портрет выйдет не сразу. Его голос ещё пороется в её собственных мыслях.       Она бежит дальше. И дальше. И ещё дальше. Бежит от него, поджимая трясущиеся губы и жмуря глаза, которые предательски щиплет. А сердце сильно сжимается.       Грёбанный Одасаку.       Долбанный отец.       Чёртова Кëка Изуми.       И Ким Пëль, чтоб её, с этими шрамами, аппаратами, этой её судьбой, в которой Хигучи, выходит, больше других виновата.       Девушка рвано дышит, — нет сил, — но бежит. Бежать просто необходимо.       — Бесите, — выплёвывает она в ветер.       «Что с тобой не так?» — спрашивает себя.       Ичиë ответа не знает.       Она и вопроса, на которой хочет найти этот самый ответ не знает: почему так неожиданно стала волноваться о девчонке? Почему по вечерам ищет какого-то парня? В конце концов, что делать с даром, который так изматывает?        Ичиë не знает решения.       Вода перестала бить её холодные ноги. Солнце вдруг слепит один глаз. Блондинка щурится и, повернувшись к морю, по которому струиться дорожка света, плавно покачиваясь на волнах, и достала телефон. Ветер стих, поэтому она быстро стянула капюшон. Время было чуть больше четырёх утра и никто её не искал.       Иногда хотелось уйти: шагнуть на эту золотую дорогу и уйти в закат, раствориться в теплом солнце. Но, оборачиваясь назад, — на шпили заданий, аккуратные дома, красивые улицы, — блондинка видела там жизнь. А море было непостоянным, песок уходил сквозь пальцы, и самая яркая звезда, увы, горела вне зоны её досягаемости.       Хигучи Ичиë любила стабильность, в которой могла помочь сестре построить жизнь в несколько раз лучше своей. Любимая вода до края неба не могла гарантировать такую же стабильность, как работа, которая была за спиной.       Хигучи Ичиë не могла всё бросить.       Взгляд на секунду отвлёкся от экрана и девушка заметила маленькую, витую ракушку, слишком светлую на песке. Положив ту в карман кофты, Ичиë пошла к машине, игнорируя налипающий песок.       «А может быть, день не так уж и плох», — подумалось ей, когда она обернулась на свет. Правда улыбка вышла слишком вымученной для дня, который только начинался.       Улицы Йокогамы всё ещё освещались фонарями, дороги были пустыми, а людей на тротуарах можно пересчитать по пальцам рук, но город всё же медленно оживал.       Хигучи зашла в маленький круглосуточный магазинчик. Глаз сразу приметил пару ребят-школьников у энергетиков: парень и девушка в одинаковых толстовках. Скорее всего, парочка. Девушка безразлично повела плечами, проходя в глубь, свободно ловируя между стелажами в пустых проходах.       Закупив продуктов на несколько дней вперёд, для себя и сестры, девушка взглянула на стенд с сигаретами за кассиршей. И лишь помотала головой, передумав. Но зажигалку, недорогую, чёрную без цветных элементов и одним крошечном словом, котрое можно перевести, как «лис» — покупает.       Молодой человек предлагает помочь с пакетами. Хигучи смотрит на его девушку и, наблюдая полное равнодушие к ситуации, соглашается. Шагая до машины, он просит прикурить и объясняет, что слинял покурить, после чего благодарит за такую возможность, хотя блондинка тут непричем.       Она только пожимает плечами.       — Тебе спасибо, что предложил помощь, — на самом деле, девушка ещё не решила правда ли благодарна или ей неприятно быть предлогом. — Тут недалеко до машины, но можем постоять. План ведь в том, что мы долго идём до неё?       Он, улыбаясь, предлагает последнюю сигарету из пачки. Хигучи вежливо отказывается, автоматически поясняя, что не курит, и забирает у него зажигалку, когда та становится уже не нужна.       — Зачем тогда она вам, если не секрет?       Блондинка смотрит на него с некоторым разочарованием: как бально думать, что такие вещи нужны только, чтобы прикурить. «То есть, купила ты её не для этого, да?».       — На всякий случай. И даже не мне.       — Для подарка скромновато, — вдруг выдаёт он, снова берясь за пакеты.       «Я, кажется, тебя не спрашивала».       Убрав руки за спину и ровно вышагивая рядом с ним, Хигучи решает, что лучше промолчать, но через какое-то время, когда они доходят до её машины, возникает желание оставить последнее слово за собой:       — Это точно не подарок, — она закрывает багажник с продуктами внутри, — спасибо за помощь.       — Был рад помочь красивой девушке, — улыбается парень.       Ичиë оглядывает себя с головы до ног, не находя ничего красивого ни в наспех собранных волосах, ни в одежде, ни в старых кроссовках. Она ничего не отвечает.       — Угостите номерком, мисс? — он открывает дверь.       Хигучи хмурит брови. Может быть, дело в том, что она мало сегодня спала или подкат хуже некуда, но этот парень начинает подбешивать.       — Нет. Спасибо за помощь.       — Она мне не девушка, она моя-...— начинает он зачем-то.       — Мне всё равно, — перебивает девушка, хлопая дверью.       В пять часов утра на неубранной кровати в комнате сестры спит её кошка Момору в гордом одиночестве. Одеяло валяется на стуле, на столике рядом полный бардак и горит лампа. Старшая Хигучи вздыхает.       Нацуко сидит на кухне, за её компьютором, в неудобной позе с полотенцем, намотыном на голову и чашкой чего-то горячего и тёмного.       Сначала Ичиë ставит пакеты на стол, потом заглядывает в кружку и экран. Нацу пьёт кофе и смотрит выпуск про какую-то музыкальную группу с нелёгкий судьбой.       Вытащив один наушник, блондинка здоровается.       — Да-да, доброе утро, — отвечает Хигучи. — Ты опять не спишь так рано?       — Как и ты.       — Ты не спала всю ночь, да? — она уперает руки в бока.       — Как и ты время от времени, — сестра пожимает плечами.       Старшая не то, чтобы злится, но самую малость раздражена. Нацуко как-будто всё-равно.       — Просто разбири пакеты.       — Хорошо.       Чайник ещё горячий. Когда они заканчивают разбирать пакеты, Ичиë садиться рядом с сестрой с чашкой чая.       — Ты просто ужасная, ты знаешь?       — И ты меня всё равно любишь, дорогая, — смеётся девушка. — Что случилось, Нацу?       Младшая смотрит на неё взглядом «действительно, блин, что же случилось?» и сжимает ручку чашки.       — Мне писал Тачихара: просил встретить, потому что ты вырубилась на работе. — Нацуко отпивает свой кофе, а Ичиë проклинани парня. — Ты приехала поздно. Одна. Почти всю ночь сидела за компьютером, а потом ещё и уматала черт знает куда.       Хигучи нечего не может ответить кроме того, что паршивца её жизнь больше не касается. Она просто пьёт чай, — сестра прекрасно понимает, что по-другому нельзя и объяснять ненормированный график или сложность дара нет необходимости.       — Иди спать.       — Ты тоже.       Обычно она Сакуноске только слышит, просто воображая в голове его внешний вид, но вот во снах он иногда присутствует: возникает нечёткой, но вполне узнаваемой фигурой.       Хигучи с ним в такие моменты не разговаривает, — он тоже молчит во снах, — девушка просто наблюдает за происходящим.       Чаще всего он что-то пишет или чинит, а иногда копается с бомбами, которые пикают, даже не глядя в её сторону. В такие моменты блондинка становится наблюдателем в собственном сне.       В этот раз пикает не таймер на устройстве, — сигнал идёт от больничной апаратуры. Одасаку не сидит к ней спиной, а полубоком устроился у чужой постели.       Присев на край столика, Ичиë косится на цветы, которые должны быть завявшими, но только пялится на них большими глазами: одни красные цветы заменились на другие — на те, которых она здесь видеть не хотела.       Когда ей было шестнадцать, Хигучи попала в больницу. На неделе, что она там была, Одасаку принёс ей цветы в первый и последний раз. Что это за цветы не ясно до сих пор, но даже спустя столько лет они живы и иногда цветут.       Объяснение тому, что он здесь в голову приходит только одно: она просто не может перестать думать о работе и его с самого утра много в голове.       Девушка старается запомнить и Одасаку и именно эти цветы в этой белой комнате. Работе это вряд ли поможет, но вот ей самой пригодится.       Спрятав руки за спину, Хигучи осматривается. В тот раз, когда они были здесь с Накахарой, ей не удалось детально оглядеть комнату и этот факт очень мешает: достаточно точными выглядят только кровать и столик, а всё остальное — безжалостно размыто. Она не удивляется, но вздыхает о своём бестолковом положении человека, застрявшего в собственном сне и не способного получить хотя бы какое-то разнообразие.       Злиться за это положение следует только на себя, — это она так сильно смогла сфокусироваться на работе, а мозг просто показывает то, что Ичиë беспокоит. Проблема в том, что «Мутный Поток» влияет на этот самый мозг и девушка сейчас в заложниках у собственного дара.        «Какая нелепость!» — зло сжимает губы блондинка, складывает руки на груди и впивается ногтями в рукав пиджака.       Если достаточно сильно схватиться — Ичиë проснётся. Она точно знает, что это рабочий способ всё это прекратить (вот только что-то разве происходит?), а ещё знает, что режим сна у неё нарушен по этой причине в том числе.       А Одасаку молчит, всё так же делая вид, что её здесь просто не существует. Хигучи бесится — это как бы её разум и он существует только благодаря ей. Хигучи опять злится на саму себя.       «А кто из одарённых не является заложником своей особенности?» — грустит блондинка, косясь на Сакуноске. Вздыхает и решает, что хуже, чем есть уже никогда не станет.       И, в конце концов, она-то может покинуть эту иллюзию сознания в любое время.       Книга на столе вдруг становится немного другой: на обложке под плёнкой появляется белый прямоугольник со штрих-кодом и цифрами. Девушка берёт её в руки. Яснее изображение, конечно не становится и, если откровенно, она вообще не уверена, что видела что-то такое в реальной палате. Но на лице всё равно возникает улыбка.       Насколько хорошо она видит картинку, не так уж важно. Важно, что перед глазами у неё штрих-код. По которому можно отследить книгу.       Найти человека, который её купил. Или попытается это сделать, хотя бы.       Хигучи не знает, почему Чуя Накахара хотел найти человека, который был здесь единственным гостем кроме Рëна, но она уверена, что голос ему нужен именно для этого. Сейчас ей есть что ему сообщить и просить его помощи.       «Прости, просить помощи?» — внутрений голос слишком хорошо копирует тон Рюноске.       Ичиë машет головой и вцепляется в руку.       Блондинка, сев на кровати, смотрит время, глядя в экран телефона и морщиться от того, что он слишком яркий. Сейчас только пятнадцать минут седьмого. Ни сообщений, ни пропущенных звонков она не наблюдает.       Сначала возникает мысль позвонить. Хигучи её отметает. Потом думает, что лучше будет хотя бы ещё чуть-чуть подождать, но от этой идеи тоже отмахивается. Идеальным решением будет написать: она сделает это быстро и пока помнит, а прочитает он в тот момент, когда ему будет удобно.       Ичиë проверят и в сети абонента не находит. Давольно выдохнув и успокоившись, она быстро печатает:

Накахара Чуя Был(а) в сети: недавно

Здравствуйте, сэр. Прошу прощения, что беспокою так рано, но у меня есть продвижение по делу Ким Пëль. Думаю, мне нужна Ваша помощь кое с какой деталью. 06:20

      Хигучи заваривает вторую кружку чая за сегодня и прижимается лбом к окну, наблюдая, как по улице проходят люди. К моменту, когда приходит ответ, она насчитала трёх парней, пять девчонок, двух людей с собаками и одну бабушку.

Накахара Чуя В сети

Здравствуйте, сэр. Прошу прощения, что беспокою так рано, но у меня есть продвижение по делу Ким Пëль. Думаю, мне нужна Ваша помощь кое с какой деталью. 06:20

Привет. Это не может подождать? Кажется, через несколько часов ты должна быть в офисе. Я б на твоём месте топал бы досыпать время. 06:35       Она хочет — и бьётся об стекло, закусывая губы и ругая себя. Конечно же, нужно было подождать более человеческое время! Но она просто всё испортила из-за своей невозможности ждать.       Девушка пишет равно половину извинения, когда от шефа приходит ещё одно сообщение: Всё, мне любопытно. Что узнала? Чего не хватает? 06:37

Всё же, лучше сообщить при встрече, сэр, Вы правы. Я скоро подъеду. 06:37

Так не пойдёт, Ичиë. Совсем. 06:37       Блондинка удивлено вскидывает брови. У Чуи всё почему-то выглядит очень простым и нет ощущения, что она его разбить умудрилась.       Почему-то возникает ощущение, что её начальник уже (до сих пор) на рабочем месте и не спал вовсе.

Я буду примерно через час, сэр. 06:39

Возму тебе шоколад в автомате. 06:39       В шесть часов и сорок пять минут блондинка кладёт на стол записку, на которой лежит чужая зажигалка: «Верни соседу сверху. Да, тому, который похож на аристократа».       Хигучи пожимает плечами, не думая, что может сказать что-то такое, о своём соседе, но вот Хироцу, на которого он паразительно похож, всегда казался ей даже слишком воспитаным. Иногда она ловила его за чтением каких-то книжек, которые выглядели дорогими и классическими, — это не совсем вписывалась в обстановку на лестнице, где всё вечно было им же прокуренно.       Временами ей казалось, что она единственная, кто видит его не с сигаретой в таком месте. Рюро странно смотрел, слабовато улыбался и, вместо того, чтобы дать ответ на это предложение, доставал сигарету. Ичиë, закатив глаза, опиралась на стену рядом и молча стояла больше просто назло старику.       «И правда очень упёртая» — говорил про неё Рюро, на удивление бездомным тоном. Девушка думала про него точно так же.       Рука замерла над связкой ключей. Она подняла глаза на себя в зеркало в коридоре. Мысли о Рюро были до сих пор неожиданными и уже совсем не уместными. Вздохнув, девушка достала мобильник, посмотрела на часы, на которых было почти семь и набрала номер Тачихары.       Три или четыре гудка Хигучи размышляла о том, чего хотела добиться этим звонком и стоит ли вообще втягивать парня в свои проблемы?       Мичидзо привычно ответил: «У аппарата» и Ичиë холодным голосом отчеканила, гладя прямо в своё отражение:       — Тебе не стоило писать Весне.       — И тебе доброе утро! — слишком радостно по её мнению ответил парень. — Ребёнок опять всю ночь не спал, дорогая? Чего так рано?       «А. Бесится» — закатила глаза девушка.       — Мне не спиться. А ты спишь?       — А ты не думаешь, что тебе следовало начать разговор с этого вопроса?       — Просто сделаем вид, что части с «дорогая» не было, — пожимает плечами.       Тачи согласно хмыкает и говорит, что собирается на работу. Она отвечает, что тоже собирается туда.       — Неужели, ты наконец-то звонишь мне с предложением подвести?       Ичиë убирает ключи и новую зажигалку в карман пальто. Смеётся:       — Мечтать не вредно. Мне нужна помощь.       — Ну, мечтать не вредно, знаешь ли, — передразнил её Тачихара.       На той стороне слышится его возня и ругательства в адрес ключей. Хигучи молча проверяет свою сумку.       Кто-то на заднем фоне говорит, что «они здесь», молодой человек, не убирая трубку, отвечает «спасибо». Блондинка особенно не вслушивается, но чувствует себя третьим лишним человеком, хоть за то, что голос женский ручаться не может.       — Я вам там не мешаю?       — Нет. Что нужно?       — У тебя осталась программа для работы со звонками? Хочу убрать голосовое искажение и шумы.       Мичезо замечает, что она слишком много сил тратит на тот спасибо-тебе-номер. Она отвечает, что это для работы.       — Синяя флешка в столе. Хироцу должен быть там, ключи у него.       — Понятно, спасибо.       В восемь часов утра Хигучи заходит в офис Чёрных Ящериц с ключами Рюро, который предсказуемой-ожидаемо-естественно курит у входа. В это раз книги при нём не обнаружилось, зато на глаза попалась чашка, — самая обычная белая чашка, — с чёрным кофе.       Всё было очень просто и даже до обидного быстро: войти, забрать, выйти. Ичиë быстрым шагом и целенаправленно двигалась к столу, который Тачихара делил с Гин, когда она работала здесь. Удивительно, но вещи Акутагавы всё ещё были там, как и его вещи, хотя блондинка предполагала, что кого-нибудь из них Хироцу точно отсадит на её место.       «Не важно» — коротко ответила себе девушка, наклоняясь к нужному ящику.       Внутри было огромное количество скрепок, парачка степлеров, несколько рулонов чёрной изоленты, детали от компьютеров и три полных «магазина». И кое-какая мелочь.       Было всё. Всё кроме нужной ей синей флешки.       Перерыв весь ящик вверху до низу несколько раз, девушка пришла к выводу — хотя, такое вряд ли было возможно — что вещь стоит поискать в ящике на стороне Гин.       Тачихара с ней общался гараздо лучше, чем могли подумать окружающее, но их отношения во время работы были довольно далеки от идеальных и представить обстоятельства, из-за которых Тачи отдал бы ей программу, Хигучи было непросто.       Молодой человек трубку не брал. Гин была недоступна. Ситуация складывалась не самая хорошая, но время шло, а она уже почти опаздывала.       В столе у Гин не было ничего, что могло бы указывать на то, что её внешний вид был лишь прикрытием, если не считать множества самых разных резинок. Ещё было много ручек, большие ножницы и лезвия канцелярских ножей.        Очень странно, но не то, чтобы Хигучи удивлялась содержимому каждого из ящиков — у всех здесь были свои приколы. Она просто пожимала плечами раньше и сделала так сейчас.       — Что ты делаешь?       «У вас семейное — подкрадываться со спины?» — подумала Ичиë раньше, чем до конца поняла происходящее.       Девушка уже правда опаздывала. Тот факт, что нужную вещь она найти никак не может уже злил, а Рюноске за спиной её спокойствию не способствовал.       — Я ищу кое-что важное, сэмпай, — не отрываясь от поисков ответила блондинка. — Сразу после того, как найду, меня здесь не будет.       Сердце сильно и часто билось. Хотелось посмотреть на него, спросить о делах и здоровьи, но Акутагава хотел, чтобы она быстрее ушла — наверное, он всегда этого хотел — Хигучи всегда выполняла его волю без вопросов.       Может быть, повернуться и стоило. Может быть, так было бы правильно, но разве можно обмануть саму себя? Он посмотрит холодно, скажет что-нибудь от чего будет больно и уйдёт. К тому же, телефон в кормане уже дважды вибрировал от сообщений, вероятно, от шефа, пока она искала эту флешку.       «Умница. Накахара в приоритете. Дыши».       — Что ты ищешь?       — Флешку, сэмпай, — Хигучи вздохнула и повернулась к нему. — Может, вы видели синюю такую?       — Видел.       — Где? — улыбаясь, она сделала шаг к нему.       — Не там, — он показал на стол сестры и ушёл.       Ичиë осталась одна. Он бросил её. Опять. Снова. «Да иди ты к чёрту!» — подумала она, захлопывая чужой ящик.       Чуя спрашивал где она сейчас и не вырубилась ли? Девушка ответила, что будет у него в кабинете через пять минут. И, раздражённо хмуря брови, направилась к выходу. Когда пальцы схватились за ручку, Рюноске окликнул её:       — Подожди.       — Чт-?!.. — блондинка резко обернулась, но холодный взгляд Акутагавы быстро остудил запирающию обиду, — ...Что вы ещё хотели, семпай?       — Это ты хотела, — пожал плечами Рюноске, протягивая ей ту самую флешку. — Она? Нашёл вчера на полу.       На полоске малярного скоча было написано «программы». Хигучи кивнула.       — О, — взяла её в руки. — Да, она. Спасибо вам. — И выскочила за дверь.       В кабинет Накахары она влетает со сбитым дыханием и красным, не то от марафона на этаж, не то от смущения, лицом. Чуя покатывается в своём кресле в разные стороны, задумчиво разглядывая светлый потолок.       Девушка, перескочив порог, тормозит и медленно подходит к Исполнителю, словно шагает по очень опасному пути. Молодой человек опускает взгляд, пристально смотрит на неё и ухмыляется. Но от этого взгляда бегут какие-то очень странные мурашки.       — Привет, — подмигивает он.       Когда Хигучи открывает рот, чтобы всё объяснить, Чуя поднимает руку и девушка замолкает. Затем он показывает этой рукой на стаканчик из автомата на столе. Ичиë, внимательно наблюдая за реакцией шефа, котрого, вероятно, этот её пристальный взгляд очень забавляет, подходит и берёт в руки стаканчик. Он ещё тёплый.       — Ты что-то очень долго добиралась, — Накахара сплетает пальцы в замок. — Итак?       — Простите, сэр, я заговорилась с Акутагавой, — виновато признаёт блондинка, отводя взгляд.       — Я спрашивал тебя не об этом, Ичиë, — ухмыльнулся молодой человек. — Рюро сказал, что ты просила у него ключи, так что я в курсе.       Девушка посмотрела на него, хлопая глазами. Конечно, ничего страшного в том, что коллеги пересеклись, но ситуация повторялась: она, Хироцу, бывший и нынешний шеф, который знает, что она встречалась с Рюноске.       «Дежавю какое-то» — подумала блондинка, вспоминая, как Чуя стоял в её кабинете и они говорили об Акутагаве.       Хигучи подошла, положила и подвинула к нему программу Тачихары. Шаг назад. Молодой человек взял в руки флешку, но в место того, чтобы посмотреть поближе, вопросительно уставился на помощницу.       — Я ходила за этим. Появилось несколько зацепок по делу семьи Ким, которые я хотела бы проверить.       На его лице проскользнула какая-то непонятная ей до конца эмоция. Чуя встал, обошёл стол, прижался к его краю спиной и сложил руки на груди.       — Коë решила, что Пëль не стоит больше трогать.       Можно было предположить, что так будет: Озаки в первую очередь хотела убедиться, что тётя убитого не представляет опасности и ничего не знает о делах, что касаются мафии. Руководство не интересует одна человеческая жизнь, которая, к тому же, весит на волоске.       Мнение Хигучи Ичиë, продиктованное личными — это в Портовой мафии-то? — интересами, никто учитывать не стал бы, даже если она скажет.       «Понятно». — Хигучи совсем не удивилась. Винить кого-то тоже не могла. — «День с самого утра обещал быть не очень».       — Я поняла, сэр.       Девушка делает шаг и тянет руку, чтобы забрать у начальника предмет.       Накахара не даёт этого сделать, отводя руку назад, хитро улыбается. Блондинка тянется сильнее, с долей удивления смотря на его давольное лицо.       Он хихикает, продолжая мешать ей взять флешку. Можно подумать, что Чуе нравятся её дразнить.       — Сэр, — просит она, почти налегая на него своим телом и держась свободной рукой за стол.       — Что? — со смешком спрашивает он.       Разница в росте у них не большая, может быть, Ичиë выше него пусть и немного, поэтому молодой человек решает схитрить: флешка с приятным красным свечением повесает в воздухе над головами.       — Сэ-эр, — тянет девушка.       — Что? — как будто ничего не произошло.       В этот момент она понимает, что прижимается ему в плотную и испуганно отскакивает. Шеф громко смеётся. Хигучи отставляет руку в бок, развернув ту ладонью вверх.       — Верните. Это даже не моё. — Блондинка вздыхает. — Нужно отдать хозяину, если нам не нужно.       — Этого я не говорил, — Накахара указывает пальцем. — Это верно, что босс и Коë закрыли глаза на Ким Пëль.       Вторая его рука делает быстрое движение — её что-то сбивает с ног и девушка плюхается во второе клесло в кабинете. Ещё одно такое движение заставляет колёсики двигаться к нему.       По мере приближения она вжимается в спинку. Реакция странная для человека, который недавно сам на Исполнителя лез, но думать об этом — ещё хуже.       — Но, — его нога упирается в колесо и кресло тормозит. Чуя наклоняется и смотрит в глаза. — Мне любопытно, что ты нашла, Ичиë.       Многострадальная флешка медленно опускается ей на ноги и проскальзывает между ними. Блондинка сглатывает и уверена, что шеф находит её реакцию забавной.       Он вдруг отходит за своей стол и садиться на месте. Она решает устроится поудобнее и сделать вид, что только что этих детских штучек и другого между ними не было.       — Я хотела поискать таинственного визитера среди звонков, но даже так у Пëль слишком много контактов.       — И?       — И тогда я подумала, что она могла скрывать друга от Рëна.       — Думаю, что это возможно, — согласился Накахара.       — Я хочу запросить у вас разрешение поработать с телефоном секретаря Кима. Хочу проверить на совпадение номеров и сузить круг поисков.       — И это всё? — ей, конечно, могло только показаться, но голос его звучал и с разочерованием.       Прежде чем продолжить, Ичиë откашлялась.       — Нет, сэр.       Чуя протянул довольное «о-о-о» и придвинулся ближе.       — Нужно ещё раз побывать у Пëль.       — Зачем?       — По штрих-коду можно постараться выяснить, кто купил книгу. Ну, ту, которая была с цветами.       Накахара задумался. Он прижал пальцы к подбородку и плюхнулся на спинку своего кресла.       — Почему ты так хочешь найти этого парня, Ичиë? Только честно.       «Я хочу убедиться, что женщина, которую я оставила без семьи имеет поддержку, а не ещё одного помещённого на себе племянника в любовниках» — это был бы самый честный ответ, но могла Хигучи сказать что-то такое?       — А почему вы сами так хотите его найти, что аж врываетесь в палату и лезете в голову?       Ей действительно было интересно почему на самом деле она была нужна Чуе Накахаре и что он хочет выяснить благодаря «Мутному потоку».       Пока додуматься получилось только до того, что шеф хотел допросить Ким Пëль, которая не могла ничего сказать. Шеф, который про её племяника всё знал.       — Рëн так или иначе член моего личного штата. Хотелось бы выполнить свои обязанности хорошего руководителя.       — Но Ким — предатель.       — Едва ли тётя в этом действительно виновата. Думаю, мы можем убедиться, что с ней всё будет нормально, — он подмигнул ей.       Ичиë едва удержалась от улыбки. Кто-то здесь разделял её мысли.       — Тогда считайте, что у нас похожие цели.       — Я уже понял это.       Хигучи ойкнула, когда флешка снова полетела ему в руки.       — В любом случае, попасть в больницу прямо сейчас мы с тобой не сможем, — он убрал её в ящик своего стола, если Хигучи не подводит слух. — Номерами займусь я, а у тебя будет другое супер-важное задание, котёнок.       — Какое, сэр?       — Найди Миюки. Она всё объяснит.