Связанные серебряными нитями (Bound With Silver Threads)

Кассиопея Малфой с лёгкой улыбкой прошла сквозь барьер на платформу девять и три четверти и осмотрелась вокруг. Гудение и возня студентов и их родителей, уханье сов, мяуканье кошек вокруг уже не пугали её так сильно, как в прошлом году: теперь всё это было ей привычно и даже немного успокаивало. Не выпуская руку сестры из своей, Скорпиус вёл Кассиопею вдоль платформы по направлению к поезду. Море студентов само расходилось перед ним. Кассиопея отлично провела лето. Во-первых, она с семьёй совершила ежегодную поездку в Париж. Во-вторых, их навестили бабушка с дедушкой по обеим линиям (к счастью, не одновременно). А в-третьих, её мама устроила очередной бал, который Кассиопея по большей части просидела в уголке, где над ней квохтали мамины подруги. Она незаметно наблюдала за гостями и саркастически комментировала происходившее про себя. Скорпиус летом много гулял с друзьями, но, поскольку единственной подругой Кассиопеи была Лили, которую она не могла позвать погулять, она много времени провела в своей комнате за чтением, домашним заданием и любованием окрестностями из окна. Ей нравилось лето: оно было очень солнечное, отсыпное (правда, Кассиопея всё равно почти всегда просыпалась рано) и позволяло отдохнуть от учёбы. Но теперь она хорошо понимала отца и Скорпиуса: Хогвартс был необыкновенным местом, какого не сыщешь нигде больше. И она радовалась скорому возвращению в замок. — Эй, Скорп! — выкрикнул юноша, стоявший несколькими вагонами далее. — Я здесь! Кассиопея и Скорпиус подняли головы. Альбус Поттер неистово махал им, стоя у тёмно-красного паровоза. Вокруг него столпилась вся семья. — Ал! — воскликнул Скорпиус и пошёл к нему, потащив за собой Кассиопею. Кассиопея отпустила его руку. — Я уже занял купе, — сказал Альбус. — Оно чуть дальше. — Круто, — ответил Скорпиус. — Идём. — Можно с вами? — спросил Хьюго, с надеждой глядя на ребят. — Конечно, — рассеянно ответил Скорпиус. — Почему бы и нет? Будет купе для слизеринцев! И троица отправилась садиться в поезд. Кассиопея проводила мальчиков взглядом и наконец обратила внимание на рыжеволосую девушку перед собой. Лили Поттер вытянулась за лето. Хотя она по-прежнему оставалась невысокой, разница в росте между ней и Кассиопеей теперь была заметна как никогда. Когда Скорпиус ушёл, Кассиопея на мгновение почувствовала себя очень маленькой и растерянной, но теперь, взглянув в карие глаза Лили, она снова ощутила себя в безопасности. Кассиопея улыбнулась.

***

Лили немного нахмурилась. Почему это Скорпиус бросил младшую сестру и ушёл? Ах, точно. Потому что Лили должна была за ней присматривать. Она раздражённо покачала головой: на этот раз её разозлил именно Скорпиус, а не Кассиопея. С некоторым весельем в глазах она вопросительно глянула на Кассиопею. — Привет, — подняв брови, поздоровалась она. — Привет, Лили, — ответила Кассиопея. — Лили! — взвизгнула Дон, подбегая к ним и крепко обнимая Лили. — Привет! Как жизнь? Лили рассмеялась. — Всё хорошо! А у тебя как? — Классно! — с широкой улыбкой ответила Дон. — Чего ты такая весёлая? — спросила Лили, окинув взглядом свою полную энтузиазма подругу. — Наелась маггловских конфет, — ответила за неё Марика, которая только что подошла к ним с другой стороны. — В них меньше магии и больше сахара. Как прошло лето у магглов? — спросила она Дон. — По-маггловски прекрасно! — улыбнулась Дон. Лили и Марика закатили глаза. Прозвучал свисток. — Ой! — воскликнула Лили. — Пора заходить! Лили, Дон и Марика побежали к поезду, забрались в вагон и высунулись из дверей, чтобы в последний раз помахать родителям на прощание. Как будто и не было последних двух месяцев, Кассиопея проследовала за девочками в поезд и в их купе. — Она? — прошептала Дон. — Опять? — Ой, да забей на неё, — вздохнула Лили. — Она никому не мешает. Дон и Марика подняли брови. — Что? — спросила у них Лили. — Вы никогда не слышали, что не нужно бороться с ветряными мельницами? Дверь их купе через несколько минут вновь открылась, и внутрь вошла Роза. — Вот и вы, — сказала она. — И ты здесь, — отметила Лили в ответ. Кассиопея подавила смешок. — Как ваши дела? — спросила Роза девочек, садясь на полку рядом с Лили. — Нормально, — ответила Лили. — А где ты была? — Исполняла обязанности старосты, — ответила та. — Фе, — прокомментировала Дон. Марика ткнула её в бок. — Ай! За что? — Нечего фукать на старосту. — Я не на старосту фукаю, — пояснила она. — Я фукаю на её обязанности. — Правду говоришь, — рассмеялась Роза. — Собрание в начале года супер унылое. — А кто новые старосты? — полюбопытствовала Лили. — Ну, значит, так, — сказала Роза. — У Гриффиндора это Коллин Криви и Дерек Брэнстоун. У Хаффлпаффа — Джонас Финч-Флетчли и Беатрис Торен. У Рейвенкло — Амелия Бут и твой друг Ривер Тюршелл. А у Слизерина — Патрисия Нотт и Кайл Притчард. — О, Ривер теперь староста? — оживилась Лили. — Рада за него. Дон и Марика захихикали. Лили с непониманием покачала головой. Что с ними не так? Когда они уже поймут, что между ней и Ривером ничего нет? Дверь купе снова открылась: на этот раз внутрь вошли Тамзен, Бренди и Палома. — Привет, — хором сказали все трое и сели на полки в кабинке справа рядом с Лили, Розой, Дон и Марикой. — Эй! — возмутилась Лили. — Нам так места не хватит! У нас в купе две кабинки, вообще-то. Бренди посмотрела на соседнюю кабинку. — Там занято. — Там сидит одна маленькая девочка, — сказала Лили. Бренди, Палома и Тамзен пожали плечами и сели рядом с Кассиопеей. — Так что, — начала Тамзен, — как прошли каникулы? — Классно! — с радостью ответила Дон. — Я поехала в маггловский летний лагерь в Калифорнии, в которой я езжу каждый год, а потом, когда я уже вернулась, мы с Лили и Марикой пошли на концерт Безумных Банши! — Блин, завидую! — сказала Палома. — Я очень хотела пойти, но все билеты к тому времени уже раскупили. Вам понравилось? — Очень, — с улыбками ответили Лили, Дон и Марика. — У вас остались фотки? — спросила Бренди. Лили, Марика и Дон достали фотографии и купленные плакаты из чемоданов. — А кто вам больше всех нравится из Безумных Банши? — спросила Тамзен, глядя на плакат, где были запечатлены все четыре парня и две девушки из группы. — Энди Хорман, — вздохнула Дон. Все рассмеялись. — Как неожиданно, — с сарказмом ответила Марика. — Я лично больше люблю Джастина Китчема. Он всегда… очень собранный. — Он прикольный, — сказала Палома, — но мне больше всех нравится Эзра Янг. Он такой милый, и у него энергия настоящего художника. — Демьян Боер круче всех, — помотала головой Бренди. — Он супер секси. — А я соглашусь с Марикой, — сказала Роза. — Джастин очень харизматичный. И он блондин, — добавила она. — А мне все нравятся, — сказала Тамзен. — Я не могу выбрать одного! Все семеро рассмеялись. — А тебе кто больше нравится, Лили? — спросила Бренди. Лили задумалась. — Элисон Гестер, — ответила она. Девочки сконфуженно посмотрели на неё. — Эмм, Лили, — сказала Дон, — а из парней? — Ой, — ответила Лили. — М-м-м… тогда Эзра. Он очень круто играет на гитаре. Кассиопея задумчиво пожевала ноготь на мизинце. Если бы девочки спросили её об этом, чего они, конечно же, не сделали, она бы согласилась с Лили. У Элисон Гестер было волшебное сопрано. Конечно, Карен Джуэлс пела чудесным альтом… а Энди Хорман был прекрасным басистом… а у Демьяна Боера был очень приятный голос… а Эзра Янг и впрямь очень круто играл на гитаре… а Джастин Китчем не менее великолепно играл на барабанах… И всё же, если бы кто-то спросил Кассиопею, она бы ответила, что ей больше всех нравится Элисон Гестер. Конечно, никто её не спросил.

***

Через пару часов, когда уже проехала тележка со сладостями, а Палома, Бренди и Тамзен ушли, в купе просунул голову Ривер Тюршелл. — Привет, Лили, — криво усмехнулся он. — Привет, Ривер, — ответила она, игнорируя хихиканье подруг. — Как дела? Я слышала, что тебя выбрали старостой. — Да, — ответил Ривер, гордо поправляя значок на груди. — Будет круто, если тебя в следующем году тоже выберут. Будем старостами вместе. — Не-а, не выберут меня, — пожала плечами Лили. — Это будет Марика. — Никогда не знаешь наверняка, — с улыбкой ответил Ривер. — Ну да, — ответила Лили. — А ещё никогда не знаешь наверняка, что мой брат Альбус со Скорпиусом Малфоем разнесут школу до конца сентября. Но это всё равно происходит. Кассиопея прикрыла ладонью расплывшийся в широкой ухмылке рот. — Вы не против, если я здесь сяду? — спросил Ривер, показывая на полку, где сидели Роза и Лили. — Садись, конечно, — ответила Роза и села рядом с Дон и Марикой. — Роза, — сказала Лили, — здесь хватит места для троих. Не суетись. — Здесь тоже хватит места на троих, — парировала Роза. Из коридора донёсся грохот, и в купе ворвались Альбус, Скорпиус и Хьюго. Захлопнув за собой дверь, они заржали как кони. «Что вы на этот раз натворили?» — мысленно спросила Кассиопея у своего согнувшегося пополам от смеха, тяжело дышавшего брата. — Что вы на этот раз натворили? — спросила Лили у мальчиков, прищурившись. — Хлоп-пульки… от Ужастиков… Умников… Уизли… — задыхаясь, произнёс Альбус. — Под… ковром… в коридоре… — выдавил из себя Скорпиус. — Стреляют… по всему… коридору… — прохрипел Хьюго. — Вы когда-нибудь повзрослеете? — осуждающе покачала головой Лили. Роза поспешно выбежала в коридор, чтобы убедиться, что никто не пострадал. Лили не хотела смотреть на троицу шутников, и потому обвела взглядом купе. Её взгляд пал на Кассиопею, которая тихо смеялась, сидя на полке напротив. На самом деле, улыбка и беззаботный смех обычно серьёзной маленькой Кассиопеи выглядели очень мило. Взгляд Лили смягчился. Наверное, это и вправду выглядело смешно: куча людей, у которых из под-ног внезапно начинают стрелять хлоп-пульки из «Ужастиков Умников Уизли». Конечно, это всё равно был до ужаса глупый розыгрыш, но Альбус и Скорпиус порой творили вещи похуже. Этот розыгрыш хотя бы был относительно безобидным.

***

Когда шум в коридоре утих, слизеринцы покинули купе. Роза так и не вернулась, поэтому там теперь сидели пятеро: Лили, Дон, Марика, Кассиопея и Ривер. — Наверное, стоит переодеться, — заметила Марика через несколько минут праздной беседы. Лили с радостью поддержала её предложение. Ривер по какой-то непонятной причине занял большую часть полки, поэтому ей пришлось прижаться к окну, что было не очень удобно.

***

Когда все переоделись в школьную форму, Дон протянула руку в чемодан и вытащила из него колоду карт. — Не хотите сыграть в карты? — спросила она. — Можно, а во что именно? — поинтересовалась Лили. — Может, в «визжащие карточки»? — предложил Ривер. — К сожалению, у меня только маггловские карты, — помотала головой Дон. — А что насчёт «верю-не-верю»? — А что это? — спросил Ривер. Лили и Марика, уже много раз игравшие в эту игру с Дон, у которой она была одной из любимых, тотчас принялись объяснять ему правила. — На самом деле, игра очень простая, — сказала Марика. — Всем раздаётся набор карт. Первый, кто ходит, кладёт тузами, второй — двойками, третий — тройками, и так далее. — Если у тебя нет карт, чтобы положить их, — продолжила Лили, — то кладёшь любые другие и делаешь вид, что именно их нужно было сдать. — А если кто-то решит, что ты сжульничал, тебе скажут: «Не верю», — пояснила Марика. — И если это действительно было так, то ты забираешь себе весь отбой. — Но если ты говорил правду, этому человеку придётся его забрать, — добавила Дон. — Таким образом, твоя цель — избавиться от всех своих карт, — закончила Лили. — Понятно, — сказал Ривер. — Давайте сыграем. Дон, чемпион по «верю-не-верю» в их компании, с лёгкостью выиграла первую игру. Второй вышла Лили, третьей — Марика, а Ривер проиграл. — Хотите ещё раз? — спросила Дон. — Давайте, — ответили Лили, Ривер и Марика. — Правда, было бы веселее, если бы нас было больше, — сказала Дон. — Хм-м-м, — протянула Лили. — Эй, малышка Малфой! Лежавшая на животе Кассиопея подняла голову и посмотрела на Лили. — Не хочешь сыграть с нами в карты? Кассиопея воодушевлённо закивала. Конечно, она хотела поиграть с ними в карты! Лили никогда раньше не приглашала Кассиопею повеселиться вместе с ней и её друзьями. К тому же их игра казалась очень забавной. Она подошла к ребятам. — Давай сюда, между нами, — предложила Лили, отодвигаясь от Ривера. — Садись, я быстренько расскажу тебе правила. — А я уже знаю правила, — застенчиво сказала Кассиопея, присаживаясь рядом с Лили. Ривер посмотрел на неё с нескрываемым раздражением. — Откуда? — удивлённо спросила Лили. — Я вас слушала, — просто ответила Кассиопея. Во время игры Кассиопея ничего не говорила, кроме того, какие карты она кладёт, или «не верю» в адрес других ребят. Когда кто-то другой говорил ей: «Не верю», она либо молча забирала себе отбой, либо, что бывало куда чаще, безмятежно улыбалась этому человеку и переворачивала свои карты, доказывая, что она права. Честно говоря, Лили её манеры немного выбивали из колеи, но она уже привыкла к странностям Кассиопеи, поэтому это её слабо беспокоило. Спустя некоторое время Кассиопея положила на стол оставшиеся карты и сказала: — Две семёрки. Кажется, я выиграла, да? Остальные четверо изумлённо моргнули. — Да, — ответила Лили, — ты выиграла. — Новичкам везёт, — уверенно заявил Ривер. Разумеется, он сегодня тоже впервые играл в «верю-не-верю». — Хотите ещё раз? — спросила Дон. Кассиопея кивнула. Остальные пожали плечами. Дон перетасовала колоду, раздала всем карты, и ребята начали новую партию.

***

Спустя две партии, которые также остались за Кассиопеей, ребятам пришлось признать, что это не просто удача новичка. — Так нечестно! — возмущалась Дон. — Я играю в эту игру с детства! Я профи в ней! Почему меня обскакала двенадцатилетняя девочка, которая впервые играет? — Она просто такая тихая и незаметная, что о ней никто не помнит, пока она не выиграет, — весьма недоброжелательно произнёс Ривер. — В принципе, это хорошая стратегия, — сказала Лили. Кассиопея склонила голову набок и подняла брови. «Вообще-то я ещё здесь», — подумала она, мысленно улыбнувшись. Хотя остальные не заметили её жест, Лили прикусила губу. Будучи самым младшим, за исключением Хьюго, ребёнком в большой семье, она прекрасно знала, каково это, когда о тебе говорят в третьем лице, словно тебя нет рядом. Кассиопея посмотрела на неё и повела плечом в сторону. «Не парься, я уже привыкла. Все так делают». Лили чуть нахмурилась и глянула на Кассиопею так, будто хотела закатить глаза. «Это правда, но это же дико раздражает», — подумала она. Секунду, неужели она только что… молча поговорила с малышкой Малфой? Этого не было у неё в намерениях, это даже не было осознанным действием: она просто легко поняла, что хочет сказать Кассиопея, и ответила ей, долго не раздумывая. Как странно… «Секунду, — подумала Кассиопея, — неужели у нас с Лили только что был связный бессловесный диалог?» Раньше такие беседы она могла вести лишь со Скорпиусом. Правда, она «говорила» так и с другими людьми тоже, но те не слышали и не понимали её, чего она от них никогда и не ожидала. Она куда лучше понимала людей, чем выражала свои мысли. Но Лили, очевидно, всё поняла, если Кассиопее не показалось. Как странно… От очередной партии в «верю-не-верю» их спасло прибытие поезда на станцию. Вся компания спустилась со своими чемоданами из вагона и забралась в одну из безлошадных карет. (На самом деле кареты не были безлошадными: папа Лили рассказывал ей, что их везут лошади, которые называются тестралы. Но для того, чтобы видеть тестрала, нужно было до этого видеть чью-то смерть, поэтому большинство студентов считало кареты безлошадными, и Лили это более чем устраивало). Лили осмотрелась в поисках Розы. Ей показалось, что кто-то рыжий и кудрявый садился в соседнюю карету, но, присмотревшись внимательнее, она разглядела там только Хьюго, Альбуса и Скорпиуса. Она пожала плечами и села на место, которое ещё не заняли Дон, Марика, Ривер и Кассиопея. Карета двинулась к замку.

***

— Вы знаете кого-то из первокурсников? — спросила Лили Марику, Розу и Дон, когда они сели за стол Гриффиндора. — Лично я — никого, — ответила Дон. — Младшая сестра Паломы пошла в этом году, — ответила Марика. — По-моему, Алондра. — И маленький Криви тоже, — добавила Роза. — Не помню, как его зовут. Мне Коллин сказала сегодня утром на собрании старост. — Тише, — перебила их Лили, — Шляпу принесли. Профессор Блумфилд поставил Шляпу-сортировщицу на табурет, и все замолкли. Дыра у полей Шляпы распахнулась, и зазвучала песня: Возможно, странно новичкам Увидеть, что у нас Большая шляпа-старикан Другим даёт указ. Но ты смотри сам на меня, Дыхание расслабь: Любой заверит здесь, что я Других умнее шляп. Капор твой чудо как хорош, А котелок блестит, Но среди них ты не найдёшь Того, что говорит. И только я, поговорив С тобою тет-а-тет И твою душу обнажив, Скажу твой факультет. Быть может, это Гриффиндор, Дом тех, кто смел и бодр, А может быть, и Хаффлпафф, Коль честен ты и добр. Ты попадёшь на Слизерин, Коль хитрость есть в тебе, А Рейвенкло — для тех всех, чья Жизнь — в умственном труде. Но ты запомни лишь одно: Куда б ты ни попал, Считай, что это дом родной, Который тебя ждал. А я, слова сказав свои, Прошу без пререканий Надеть меня и не таить Ни мыслей, ни желаний! — О-о-о! — изумилась Дон. — По-моему, эта была лучше всех! — Дон, ты то же самое говорила в прошлом году! — рассмеялась Марика. — И в позапрошлом! — добавила Лили. — Да, но… но эта была ещё лучше! — возразила Дон.

***

Кассиопея с интересом наблюдала за появлением новых первокурсников. В прошлом году она была такой же маленькой и испуганной. Теперь она оставалась всё такой же маленькой, но бояться ей было нечего. Ни одного из новичков она не узнала. Откуда бы ей знать их? Но было довольно прикольно наблюдать за сортировкой перепуганных первокурсников с позиции старшей.

***

Алондра, младшая сестра Паломы Картрез, была в списке четвёртой. До неё шли Дэвид Антониш, Адрианна Борен и Кэтлин Бургунди, а после неё — Седрик Чанг. Она просидела на табурете почти минуту, прежде чем шляпа выкрикнула: «Хаффлпафф!» Тогда новоиспечённая хаффлпаффка сняла шляпу и побежала к столу своего аплодировавшего факультета, размахивая тёмно-русыми косами. После Седрика шёл младший брат Коллин Криви, которого, как выяснилось, звали Майкл. Он попал на Гриффиндор.

***

Когда прозвучал факультет последней первокурсницы, Салли Забини, оказавшейся на Слизерине, голодные студенты повернулись к своим позолоченным тарелкам, которые в тот же миг наполнились вкуснейшей едой. — М-м-м-м! — промычала Дон, облизываясь. — Хогвартская еда лучшая! Лили, Марика и Кассиопея рассмеялись. — Дон, — сказала Марика, — ты любую еду считаешь лучшей. — Только если она вкусная! — возмутилась Дон.

***

Когда с тарелок уже исчезли и ужин, и десерт (Дон сочла их одинаково восхитительными), а директор сделал ежегодные объявления, студенты встали из-за столов и направились в спальни. — Спокойной ночи, Роза, — пожелала Лили двоюродной сестре, которая отправилась наверх перед ней. — Спокойной ночи, Лили, — ответила Роза. — До завтра. — Спокойной ночи, Лили, — тихо сказала Кассиопея, дойдя до прохода к своей спальне. — Спокойной ночи, малышка Малфой, — помолчав мгновение, ответила ей Лили. После этого трое подруг ушли к себе. И всё-таки этот год начинался куда лучше предыдущего.