Связанные серебряными нитями (Bound With Silver Threads)

Тех, кто уже ждал возможности разбавить сплошную учёбу чем-то, следующее утро не разочаровало. Альбус и Скорпиус и впрямь прошлой ночью бродили по замку не просто так, и вскоре всем стало известно, что именно они делали. — Ааааааааа-а-а! — староста Хаффлпаффа, шестикурсник, выбежал из ванной старост в одном полотенце. За ним трусцой бежала колонна унитазов. Они звенели и громыхали весь путь по коридору, с каждым прыжком расплёскивая на пол воду. Все в коридоре покатились со смеху, но Лили розыгрыш не позабавил. — Альбус, — пробормотала она. — И Малфой. Она услышала за спиной тихий высокий смех, оглянулась через плечо и увидела, что Кассиопея Малфой хихикает себе в ладонь. Сперва Лили замерла от удивления. Никогда раньше она не видела, чтобы Малфой хихикала. Но вскоре её удивление превратилось в раздражение. — Думаешь, это смешно, да? — рявкнула она. — Думаешь, твой брат сделал что-то полезное? Что-то крутое? Бегущие унитазы, ё-моё! — она фыркнула и ушла, костеря по пути дурное чувство юмора всей школы.

***

Весь день Лили была в плохом настроении. Все говорили о розыгрыше в ванной старост, восторгались мастерством шутников и ломали головы, как им это удалось. Кроме того, учителя задали ей горы домашнего задания, которое ей пришлось выполнять в одиночку: у Дон была тренировка, а Марика ушла на кружок по волшебным шахматам. Лили сидела одна в общей гостиной, разложив перед собой домашнее задание, раздражённо убирала от лица мешавшие ей длинные рыжие локоны и со злостью смотрела на чистый пергамент перед собой. На пергаменте должно было оказаться её эссе по истории магии. Кому, интересно, было какое-то дело до двенадцатого пункта Статута о секретности? Лили окунула перо в чернильницу — и выругалась бы матом, если бы позволяла себе использовать его в речи. Она сидела так долго, что её чернила высохли. Теперь ей нужно было идти в спальню за новыми. Вдруг краем глаза она заметила маленькую бледную ладонь, протянувшую ей полную чернильницу. Лили подняла взгляд и поняла, что ладонь принадлежала Кассиопее Малфой. Хотя Лили и не хотела принимать никакой помощи от маленькой надоедливой неудавшейся слизеринки, она понимала, что глупо будет подниматься в спальню за чернилами, когда их предлагают прямо здесь. Коротко кивнув, она взяла предложенную чернильницу и обмакнула в неё перо, смирившись с тем, что скучное эссе придётся написать.

***

Дон пришла немного погодя. Она вся была в грязи, а её щёки покраснели от ветра. — Как твоя тренировка? — спросила Лили, оторвавшись от написания доклада по заботе о магических существах, который она начала писать после эссе по истории магии. — Хорошо! — ярко улыбнулась Дон. — Джеймс считает, что у нас есть все шансы выиграть кубок по квиддичу! — она посмотрела на доклад из-за плеча Лили. — Что ты делаешь? — Доклад по защите о магических существах. — Защита уже завтра? — скривилась Дон. — Да, — вздохнула Лили. Дон порой была так беспечна… — Она у нас каждую среду. — Она до или после обеда? — После. — Хорошо, напишу за обедом. — Я серьёзно не советую тебе откладывать работу на последний момент, — пожурила подругу Марика, которая только что прошла в дыру за портретом. — Но я всегда так делаю, — ответила Дон. — Я знаю, — сказала Марика. — Я дико устала, — заявила Дон. — Я иду спать. — И я, — ответила Марика. — Я уже сделала уроки. Лили, ты идёшь? — Я ещё посижу, — сказала Лили, — мне надо это закончить. — Хорошо. Подруги Лили ушли в спальню, а сама она вернулась к домашнему заданию, которое, как она признавала, стоило действительно начать раньше.

***

Когда Лили наконец подняла голову от работы, она поняла, что засиделась допоздна. Общая гостиная была почти полностью пуста, за исключением нескольких работяг и парочек, сидевших в углах поукромнее. Лили собрала книги, уложила в сумку пергамент и закинула её себе на плечо. Она уже шла к лестнице в спальни девочек, когда её взгляд за что-то зацепился, и она оглянулась. В одном из кресел напротив стола, за которым она сидела, кто-то свернулся калачиком. Прищурившись, Лили разглядела в тусклом свете Кассиопею Малфой, которая, очевидно, заснула в большом кресле. Она казалась ещё меньше, чем обычно: её голова покоилась на руке, рот был чуть приоткрыт, и каждый вздох шевелил её длинные светлые волосы, открывая её спящее лицо. Лили не знала, как поступить. Она очень не хотела подходить к мелкой Малфой, она бы с радостью вообще ни к кому из этой семьи не приближалась, но она не могла оставить её спать в кресле. Закусив губу, Лили неловко похлопала Кассиопею по плечу. Та чуть пошевелилась сквозь сон, но не проснулась. Лили похлопала её по плечу более настойчиво. — Малышка Малфой! Малышка Малфой, проснись! — нетерпеливо произнесла она. — Я не собираюсь будить тебя полчаса! Кассиопея открыла глаза и моргнула, глядя на неё. — Привет, Лили, — сказала она удивлённо; она не ожидала, что Лили сама с ней заговорит. — Я, кажется, заснула… — Очевидно, да, — ответила Лили. — Значит, ты сделала домашку? — спросила Кассиопея. — Да, — ответила Лили, отказываясь поверить, что малышка Малфой способна на связный диалог. — И сейчас я иду спать. Советую тебе сделать то же самое, — и, не дожидаясь, пока Кассиопея последует за ней, Лили отправилась наверх по лестнице.

***

— Эй, пссст, Малфой! Кассиопея не подняла взгляда, но прижала стопку книг покрепче к груди. Жест оказался весьма уместным: через миг в неё врезались, и, если бы она не держала книги крепко, они бы просто разлетелись по полу. — Малфой! — снова повторил голос. — Ничё не хочешь мне сказать? — обратившийся заржал. Кассиопея подняла взгляд, и её опасения подтвердились: над ней навис, ухмыляясь, её однокурсник-гриффиндорец Иона Белински. — Куда ты пошла, Малфой? «Твой словарный запас меньше, чем у тролля», — подумала Кассиопея, но сказала лишь: — В гостиную. — И чё ты там будешь делать? — снова пихнул её Белински. — Домашку, — ответила Кассиопея, крепко прижимая к себе книги. — Чё за дома-ашка? А ну расска-азывай, — пристал он. Кассиопея его проигнорировала. Белински отстанет от неё, если она не будет огрызаться в ответ. Все остальные, кто дразнил её в начале учебного года за то, что она тихая и застенчивая, отстали, когда она ничем им не ответила, но Белински был для этого либо слишком упрям, либо слишком глуп, и потому продолжал цепляться к ней, даже не получая от неё никакой реакции. Кассиопея заметила перед собой в коридоре Лили, о чём-то говорившую с Дон и Марикой, и направилась к ним, подумав, что присутствие студенток постарше сдержит Белински. — И куда ты опять пошла? — снова спросил Белински. — К своим друзьям? Я знаю то, что у тебя их нет! Кассиопея очень хотела ответить: «Да, ты прав, Белински. Ты знаешь то, что у меня их нет». Но вместо этого она попросту промолчала. — Ты не оглядывайся, — сказала Марика Лили, — но малышка Малфой идёт сюда. — Спасибо, кэп, — Лили вздохнула, провела пальцами сквозь свои длинные рыжие волосы и мельком взглянула на Кассиопею. — О, может, она наконец нашла себе друга? — Не знаю, — посмотрела в ту же сторону Дон. — Не похоже, что они друзья, — с сомнением произнесла она. — Выглядит так, будто этот мальчик её дразнит. Очевидно, разочарованный отсутствием реакции со стороны Кассиопеи, Белински наклонился над ней и толкнул её в стену. Хотя мальчик и не был очень высок, он возвышался над Кассиопеей дюймов на шесть. — Нечего тебе ответить, да? — он снова толкнул её плечом. Кассиопея хранила молчание. — Ты язык свой змеиный проглотила? — фыркнул Белински. — Или барсучий там, не знаю. Как ты вообще на Гриффиндор попала, трусиха? Он снова толкнул её, и на этот раз книги таки разлетелись во все стороны. — Ты ничего им не скажешь? — спросила Дон, с тревогой наблюдая за первокурсниками. — Зачем? Я же не староста, — ответила Лили. — Но… но он её обижает! — возразила Дон. — А ты обещала ей помогать, — с укоризной добавила она. — Это было давным-давно, — ответила Лили, игнорируя гадкое чувство внутри, которое ей подсказывало, что не так уж и давно это было. — И ей придётся научиться за себя постоять. Я не собираюсь ото всех её защищать. Кстати, он уходит. Так оно и было. Белински наконец надоело равнодушие Кассиопеи Малфой, и он, развернувшись, ушёл. Правда, до этого он успел харкнуть ей на туфлю со словами: «Мерзкая чистокровка». Кассиопея наклонилась, подняла свои книги и посмотрела в направлении Лили, Марики и Дон. Лили отвела взгляд. — Ладно, — пробормотала она, — пойдёмте. Мы уже опаздываем.

***

Лили подавила в себе вину за то, что не остановила травлю Кассиопеи, убедив себя, что юной Малфой следует научиться постоять за себя. Будучи младшим ребёнком в многодетной семье и имея двух старших братьев, Лили очень рано научилась давать сдачи. Конечно, Кассиопее уже поздно было получать этот жизненный урок, но лучше позже, чем никогда. И вообще, у Лили было слишком много дел, чтобы уделять внимание мелким ссорам первокурсников. Наверняка мальчику попросту понравилась малышка Малфой, хотя непонятно, чем именно. Сами разберутся. А если это зайдёт слишком далеко… если так случится, то пусть староста разбирается. Будучи сестрой Альбуса, Лили давно поняла важность фразы «не лезь не в своё дело». Поэтому, если Лили вдруг замечала, что тот гриффиндорец или другой первокурсник подошёл к Кассиопее, то она отворачивалась. Если они дружили с ней, то Лили это не касалось. Если они с ней не дружили, то это всё ещё не касалось Лили, и она не собиралась в это влезать. Когда-нибудь глупая Малфой поймёт, что она для неё никто, а до тех пор Лили потерпит её присутствие рядом с собой. К этому она уже привыкла, но потакать девчонке была не намерена. Кассиопея смутно осознавала, что раз Лили была её подругой, то ей следовало помочь ей с обидчиком. К примеру, Скорпиус и Альбус всегда выручали друг друга, равно как и Лили, Дон и Марика. Тот старшекурсник Ривер тоже всегда был готов помочь Лили. Но Кассиопея не винила Лили в том, что та не выручила её. Альбус и Скорпиус дружили по собственному желанию. Лили нравилось общаться с Дон, Марикой и, предположительно, с Ривером. А Кассиопея чувствовала, что Лили не очень хочет с ней дружить или общаться. Впрочем, это было нормально: у родителей Кассиопеи было много друзей, которым они не нравились и которые не нравились им. Кассиопее хотя бы нравилась Лили, а Лили её не обижала. Конечно, она могла плохо говорить о Кассиопее за её спиной, но ей почему-то казалось, что Лили не из таких сплетниц. И это было хорошо. Просить же её о помощи Кассиопея не собиралась: в таком случае ей пришлось бы первой начинать разговор. Проще уж было игнорировать этих прилипал, тем более что это работало. Кроме того, как и всякая Малфой, она была слишком гордая, чтобы прямо попросить защиты. Нет, ей было и так хорошо. Она сидела в своём любимом кресле, практически утопая среди больших алых подушек, облизывала сахарное перо, которое ей прислали родители, и даже не слушала разговоры других первокурсников, вместо этого глядя на свою подругу Лили поверх домашнего задания по астрономии.

***

Весна заявила свои права на Хогвартс. Ковры цветов повсюду устилали землю; деревья также были в самом разгаре цветения, из-за чего Луи и Доминика, у которых была сильная аллергия на их пыльцу, неимоверно страдали. На заботе о магических существах третьекурсники наслаждались работой с новорождёнными нарлами. Лили, Дон и Марика привыкли делать домашнее задание снаружи под тем самым деревом, под которым, хотя Лили этого и не знала, много весенних дней провели её дедушка и три его лучших друга, когда учились в Хогвартсе. Кассиопея же из большого кресла у камина переместилась на небольшую лужайку с ромашками поблизости. Она зачастую сидела там, что-то тихо напевала себе под нос, читая учебник или практикуясь в заклинаниях, и неосознанно плела из ромашек цепочки своими маленькими тонкими пальцами, чтобы потом вплести их в свою косу и стать ещё больше похожей на эльфийку, чем обычно. Больше всего Лили удивлял один факт: несмотря на то, что у Кассиопеи по-прежнему, насколько она знала, не было друзей, несмотря на то, что однокурсники её игнорировали, а кое-кто даже насмехался над ней, её, казалось, всё устраивало. Разве одиннадцатилетние (не исполнилось ли ей уже двенадцать?) дети не должны играть под весенним солнцем в догонялки, перетягивание каната или цепи кованые? Возможно, последняя игра не подошла бы щуплой Кассиопее Малфой, но неужели бегать с товарищами не интереснее, чем мечтательно смотреть на озеро или наблюдать огромными светлыми глазами за старшими ребятами, которые не обращают на неё внимания? Лили раздражённо обрубила последнюю мысль на корню. Зачем ей вообще думать о Кассиопее? Она не собиралась обращать на неё внимание. Не собиралась! Кассиопея как раз плела довольно сложный узор из ромашек, когда чья-то тень закрыла ей солнце. — Ты не мог бы отойти? — попросила она, не отрывая от работы ни взгляда, ни мыслей. — Я пытаюсь работать, и мне для этого нужен свет, а ты загораживаешь солнце. К сожалению, ты больше похож на дверь, чем на окно. — Эй, ты чё, говорить умеешь? И нахрена тебе твоё бесценное солнце? Загорать? «Стоп, — подумала Кассиопея, — я это сейчас вслух сказала?» Сидевшая под деревом в десяти футах от неё Лили повернулась к Марике и Дон. — Вы тоже слышали, что малышка Малфой только что сказала? На лице подруг отражалось такое же удивление. — Я не знала, что она способна на такие большие фразы! — ответила Марика. Кассиопея наконец подняла голову. Ожидаемо, перед ней стоял Белински. Неужели ему это ещё не надоело? «Что тебе надо?» — подумала она, но теперь, когда она отвлеклась от работы, слова будто застряли у неё в горле, и все мысли остались в голове. — Ромашковые фенечки? — фыркнул нависший над ней мальчик, глядя на сплетённые цветы у неё на коленях. — Тебе что, пять лет? «Я бы посмотрела, как ты будешь такое плести, — подумала Кассиопея, — своими большими неуклюжими пальцами». Намеренно игнорируя Белински, Кассиопея вернулась к ромашкам. Эти цветочные цепочки имели для неё особое значение. Через несколько дней Лили должно было исполниться четырнадцать, и Кассиопея планировала сплести ей украшение для волос и с помощью Скорпиуса наложить на него сохраняющие чары. Лили ничего не подарила ей на день рождения, но Кассиопея этого от неё и не ожидала: Лили ведь не знала, когда он у неё. К несчастью, Белински не любил, когда его игнорировали. — Я с тобой говорю, Малфой! — разозлился он. Снова не получив ответа, он опустил взгляд на кучку замысловато сплетённых ромашек у скрещённых ног Кассиопеи. — Что ты теперь скажешь? — спросил он, с силой наступая на них ногой. Кассиопея шокированно уставилась на испорченные цветы. Плетение ромашек заняло у неё всю прошлую неделю. Это был подарок для Лили. Внезапно малфоевский темперамент, который никак обычно не проявлял себя, взял над ней верх. — Они не мои, тупой ты флобберчервь! — вскрикнула она, поднимаясь с места. — Они были для подруги! — Ха, — фыркнул Белински. — Ты забыла то, что у тебя нет друзей? — он ещё сильнее наступил на цветы. Кассиопея не знала, зачем она сделала то, что сделала. Она даже не помнила, как решила это сделать. Но она отвела руку и дала однокурснику пощёчину. Удар вышел удивительно сильным для маленькой девочки, и Белински, не ожидавший его, отшатнулся назад с изумлением на лице, что-то зло бормоча. — Как ты смеешь меня бить?! — сквозь слёзы закричал он и попытался ударить Кассиопею кулаком. Она увернулась от удара и отошла назад. Он снова замахнулся, но второй удар также не достиг цели: кто-то цепко обхватил запястье Белински и оттянул назад. — А как ты смеешь бить слабых? — с яростью в обычно добрых карих глазах прорычала Лили. — Сидит, значит, Малфой, тебя не трогает, занимается своими делами, а ты приходишь и портишь ей день. Что она тебе такого сделала? Да она никому ничего не делает, ни хорошего, ни плохого! Претензии к ней могут быть только у меня! Ты видел, чтобы я кидалась на неё с кулаками, как тупой гопник? У тебя вообще мозги есть? Ты хочешь, чтобы её брат тебя уничтожил? Или её отец? Не хотела бы я оказаться на твоём месте, когда Скорпиус Малфой и мой брат Альбус узнают об этом! Как ты вообще попал на Гриффиндор, сраный трус?! Она презрительно оттолкнула от себя хнычущего мальчика и демонстративно вытерла руки о юбку. — Она первая меня ударила! — всхлипнул мальчик. — И поэтому ты решил кинуться на неё с кулаками? — фыркнула Лили. — Какой же ты умный. Ты заслужил ту пощёчину. Чтобы я тебя возле неё больше не видела, понял меня? Белински снова взглянул в злые глаза Лили и убежал прочь, по-прежнему плача и держась за щёку. «Нытик, — подумала Лили. — Меня в детстве били куда сильнее, если я с кем-то дралась. И Ал, и Хьюго, и Доми, и Луи. Даже мелкие Лоркан и Лисандр не ревели бы из-за такого!» — Ты в порядке, малышка Малфой? — резко спросила она, повернувшись назад к Кассиопее. — Да, — ответила Кассиопея чуть задумчиво, изящным движением отряхнув одежду. — Спасибо. Мне жаль, что он испортил твои цветы. — Мои цветы? — с непониманием уставилась на неё Лили. — Я делала их для тебя, — тихо ответила Кассиопея, глядя на землю. — В подарок на день рождения. — На мой день рождения, — повторила за ней Лили. — Откуда ты знаешь, когда он? Видимо, лимит слов был исчерпан: Кассиопея лишь посмотрела на Дон с Марикой и подняла тонкие светлые брови. Лили подумала, что могла бы и сама догадаться. Кассиопея всюду ходила за ней и наверняка слышала, как она на прошлой неделе обсуждала с подругами свой день рождения. — Понятно, — ответила Лили. — Ничего страшного. Не думай, кстати, что это что-то меняет между нами. Он создавал плохую репутацию нашему факультету. Я бы так заступилась за любого. Тот парень серьёзно нуждался в корректировке поведения. «Я бы и сама лучше не сказала», — подумала Кассиопея, чуть усмехнувшись.