Всегда предана любимым

— Чего тебе, Вуд? Заблудился? — вставая, сказал Теодор. Оливер непроизвольно сжал ладони в кулаки, а лицо его было переполнено гневом. — Оливер, не устраивай шоу, пожалуйста, — сказала я, кладя свои руки на грудь парня, пытаясь остановить его. — Это я устраиваю его? Это ты сбежала от меня без каких-либо причин, — теперь его взгляд устремился на меня. Я воспользовалась моментом и повернулась к Теодору, который всё это время наблюдал за нами. — Тео, спасибо за помощь, но всё хорошо. Прости Оливера, — произнесла я, тут же мою руку сжала крепкая ладонь Вуда, посмотрев на него, я прошептала, — мне больно, отпусти. Но он не отпускал, а только сильнее сжимал руку. — Ещё только раз я увижу тебя, змей, рядом с моей девушкой, и ты об этом пожалеешь, — бросил напоследок гриффиндорец. В смысле его девушка? Что он вообще несёт? Глаза Теодора широко раскрылись, но быстро совладав с эмоциями, он опустил голову. Кивнув мне, слизеринец скрылся из виду. Как только его силует исчез, Вуд со всей силы прижал меня к каменной стене, от чего я немного вскрикнула.

Ultraviolence — (оригинал Lana Del Rey)

— Что ты делаешь, Вуд? Как ты смеешь распоряжаться с кем мне общаться? И что значит моя девушка? — вопросы один за другим выпрашивались наружу. — Тише, Малина, а не то мне придётся тебя успокоить и на этот раз уже будет не поцелуй. — поглаживая меня по волосам, произнес парень. Как только его рука дотронулась моей головы, во мне сработал режим самосохранения, но гордость была выше. — Да ты что, ну же, докажи… Давай. И запомни, ты не смеешь мне указывать, ты мне никто. — сказала напоследок я, пока вдруг не почувствовала, как замахнулась его рука в воздухе, и он наградил меня пощечиной. Щека ужасно горела, удар не был сильным, но он смог сломить меня, мой дух. Он вернул меня в прошлое. Воскресил в памяти моё детство. Мой отец умер, когда мне было тринадцать, через год мама привела в наш дом нового человека. Стивена. Он был полукровкой, работал с мамой в одном отделе Министерства. Все произошло слишком быстро, за довольно маленький срок он успел овладеть не только домом и мамой, но и мной… Как вчера помню то, как его грязные руки изучали моё детское тело. Как он умело не оставлял синяков на моей молочной коже, чтобы у мамы не было поводов для волнения. Я не могла сказать этого маме, я боялась его. Он угрожал мне тяжелой расправой, если я хоть слово скажу против него. Но на моё четырнадцатилетие мама лежала в Мунго, и я была со Стивеном дома одна. Я проснулась от того, что мою ногу кто-то щекочет, открыв глаза, я ужаснулась. Полуголый Стивен лежал у моих ног и щекотал их. Как только он увидел, что я проснулась, то на его лице показалась ухмылка. Его руки стали осторожно пробираться сквозь одеяло, и как только его пальцы пробрались внутрь, он стал медленно отодвигать моё нижнее бельё и проникать внутрь. Это было грубо и больно. Именно в тот момент я поняла, что бежать некуда и приняла свою судьбу… Как бы сильно я не пытались забыть этот день рождения, но ничего не получалось. Я отчётливо помнила то, с какой грубостью он сжимал мою небольшую грудь, как обсыпал её многочисленными поцелуями, которые были для меня словно кислота, разлитая по телу. Я отчетливо помнила его грубые толчки и мою мольбу о помощи, но никто не слышал. С тех самых пор я старалась реже появляться дома. Летом я была у Седрика, а последние два года у Ханны. На Рождество я больше не ездила домой. Стивен лишь усмехался на мои попытки сбежать от него, поэтому всегда твердил одну фразу: Ты никогда не сбежишь от своего кошмара. И он был прав. Взгляд Вуда, которым он смотрел на меня, словно я овечка, попавшая под когти хищника. Тело бросило в дрожь. Нижняя губа начала чуть подрагивать, а вместе с ней и подбородок. Слезы белой пеленой накрыли мои глаза. Я не отводила взгляда, но в моих глазах играл страх, не сдержавшись, слезы скатились по моим щекам, отчего я стала медленно спускаться вниз по стене, ощущая, что мои ноги не в силах больше стоять. Оливер словно придя в себя, поддержал меня, его взгляд изменился, пропала жестокость, что минуту назад поселилась у него в глазах. — Амелия, прости меня, я… — он осторожно смахнул слезы с моих глаз. — Я не знаю что на меня нашло, прошу прости. — его руки нежно коснулись моих плеч. Я старалась не смотреть на него. Стало трудно дышать, Оливер предложил проводит меня, но я лишь отмахивалась, он в конечном итоге сдался. Я пошла в гостинную Пуффендуя. Не пошла, а побежала. Мне нужно было выплеснуть все, что лежало у меня на душе, но идти в Выручай-комнату не было варианта. Добравшись в комнату, я старалась как можно тише пробраться в ванну, чтобы не разбудить Ханну. Как только моей кожи коснулась холодная вода, посмотрела в зеркало. Я снова видела её, слабую и беспомощную девочку, что закрывалась в своей комнате ночью, только чтобы обезопасить себя. Не сдержавшись от собственного бессилия, я присела на пол и зарыдала. Мне стало до жути неприятно находиться в теле слабачки, отчего я начала царапать, бить себя, пытаясь хоть как-то заглушить боль. Когти впились в заднюю сторону ладони и оставили сильно заметный кровавый след. В это время дверь в ванную открылась, и я увидела Ханну. Заметив ссадины, она быстро оказалась рядом со мной и начала спрашивать, что случилось, но сил объясняться не было, и я зарылась в её светлые волосы и начала рыдать. Прижав меня к себе, Ханна стала успокаивающе гладить меня по спине. — Ами, что случилось? — Я никогда не сбегу от своего кошмара. Спустя десять минут мы с Ханной уже сидели на моей кровати, она обрабатывала мои порезы, а я рассказывала ей о том, что произошло. — Амелия, ты сильная. Ты один из немногих людей, которыми я в какой-то степени восхищаюсь. После всего пережитого ты держишься, словно солдат, — проговорила Ханна. — Я не знаю, что мне делать, Ханна, — обессилено сказала я. — Как что делать? Послать этого Вуда куда подальше, нельзя такое терпеть. — Я…я запуталась. — сказав это, я улеглась на подушку, давая понять, что разговор окончен. Сил не было, меня тянуло в сон, но я смогла проговорить. — Спасибо, что ты есть, Ханна. — Спи, котёнок, — Ханна часто называла меня так, когда я летом оставалось у неё дома. Приятное воспоминание, хоть и связанное с плохими людьми. Утром Ханна спросила про моё самочувствие и в случае чего предложила принести мне завтрак, но я отказалась. — Спасибо, но я в порядке, — ответила я, видя недоверчивое лицо подруги. — В порядке или пытаешься создать его иллюзию? — спросила Ханна, но её вопрос так и остался без ответа. Мы отправились в большой Зал. Я не особо хотела есть и пошла туда только, чтобы получить письмо утренней почтой. Под бдительным присмотром Ханны, я всё-таки отведала сладкую булочку и чай, вот в помещение уже и появились совы. Они разносили посылки, письма, кричалки, но когда белокрылая сова пролетела мимо меня, я отчаялась получить письмо из дома. — Амелия, не грусти, скорее всего у твоей мамы много работы, — положив свою руку мне на плечо, проговорила Ханна. — Да, Ам, не расстраивайся. Моя мать вообще забыла про моё существование, скоро и тебе придёт весточка, — проговорила Пэнси Паркинсон за нашими спинами. — Пэнс… Я так рада тебя видеть, — я обняла слизеринку. — Приятно, конечно, но ладно, вообще у нас совмещённая история искусств с вами и гриффиндором, — последнее слово Паркинсон произнесла с нескрываемой ненавистью. — Да, ну тогда пошли, а то опоздаем, — обняв Ханну на последок, я пошла с Пэнси на урок к профессору Флитвику. Урок начался, мы с Пэнси сели вместе. — Здравствуйте, студенты, — начал профессор, неудовлетворенно поглядывая на рассадку учеников. Кто-то сидел исключительно со своим факультетом, кто-то по трое, а кто-то один. — Так не пойдёт, вы вынуждаете пересаживать вас, — пока Флитвик пересаживал учеников очередь дошла и до нас с Пэнси. — Мисс Паркинсон, пересядьте к Мистеру Невиллу Долгопупсу, а вы, Амелия, пожалуй, к Мистеру Оливеру Вуду, — Пэнси недовольно фыркнула, но всё-таки пересела. Я же не сдвинулась с места, ожидая того, что Вуд сядет ко мне, а не я к нему, но он стоял. — Амелия, садись, — сказал Оливер, но я осталась на месте. По его лицу было видно, что его начинала подбешивать эта ситуация. Я заметила, что в это время все смотрели только на нас, кто-то присвистывал, кто-то шептался. Ведь по слухам мы были парой, но это не так. В конечном итоге Оливер сел ко мне и, приобняв за талию, начал раскладывать учебники. Шёпот усилился, я почувствовала, как покраснели мои щеки, Пэнси смотрела на меня, то ухмыляясь, то подмигивая. Да и не буду врать, мне самой это понравилось, но не стоит забывать про вчерашнее поведение Вуда. Напоминание о вчерашнем дне перечеркнуло все то, что сейчас произошло. — Что ты делаешь? Сначала говоришь, что отрицаешь слухи о нас, то сам же обнимаешь меня при всех, — шикнула я, смотрев на парня. Он посмотрел на меня своими глазами, в которых я тонула, и уверена, он догадывался об этом. — Давай потом поговорим, — накрыв мою руку своей, сказал парень. Его рука выделяла вены и ссадины от квиддича, но она была привлекательной, даже слишком. Я уже хотела ответить ему, но услышала неловкий кашель Флитвика, тот смотрел прямо на нас. В течении всего времени, Вуд то касался моих рук, то смотрел на меня, отчего я не могла нормально сосредоточиться на предмете. Непослушная прядь волос то и дело вылетала из-за уха, чем сильно бесила меня. Я уже тянулась в очередной раз поправить её, как поймала руку гриффиндорца, который осторожно заправил прядь. Я взглянула на него, в тот момент он не был похож на того человека, что я вчера видела, и это пугало меня. Я не знаю, сколько мы так смотрели друг на друга, но как только прозвенел колокол, меня словно отрезвили. — И не забудьте подготовить своими парами доклад на тему третьего восстания гоблинов, — писклявым голосом произнёс Флитвик. — Ларк, предлагаю начать проект сегодня, чтобы особо не париться с ним в последние дни, давай тогда сегодня в шесть вечера в библиотеке, жду, — не дождавшись моего ответа, Вуд вышел из кабинета, оставив меня в недоумении. Ко мне тут же подошла Пэнси и начала расспрашивать о Вуде, я же пожимала плечами, удивлённо смотря ему вслед. В шесть вечера я уже подходила к библиотеке, Оливер уже стоял там. — Ну наконец-то, я уже заждался, — протягивая мне руку, сказал Вуд. Я же смотрела на него, ожидая объяснений в его поведении, поняв, что просто так руку я ему не дам, Оливер недовольно цыкнул и осторожно взяв за руку, повел меня в библиотеку. — Амелия, прошу выслушай меня, — усаживая меня за стол, сказал Оливер. — Хорошо, но учти Вуд, я пришла сюда делать проект, а не слушать о твоей проблеме с психикой, так что давай в ускоренном режиме, — саркастично добавила я, демонстративно взявшись за книгу. Он растерялся, но продолжил. — Хорошо, я извинялся за свои поступки множество раз и уверен, на этот раз ты мне не поверишь, так ведь? — я кивнула. — Что ж, я начну с самого начала. — Ну уж постарайся, и, Вуд, быстрее, — показав на наручные часы, сказала я. — Ты очень мне нравишься, правда. Я ещё ни разу такого не испытывал. Рядом с тобой у меня просто теряется контроль, я не только хочу поцеловать тебя у всех на глазах, но и могу… Поднять… руку, — неловко начал гриффиндорец. — Ум… Ну, я уже заметила. — Такие приступы агрессии у меня начались ещё давно, я старался не встречаться ни с кем, чтобы вдруг не покалечить, но ты. — Угу, значит я кролик для твоих больных экспериментов? — выгнув бровь, спросила я. — Амелия, я знаю, что я псих, но я хочу быть с тобой. Я сказал всем, что ты моя девушка, чтобы… — он запнулся. — Я не знаю, зачем сказал это, я идиот. И я пойму, если ты сейчас уйдёшь, но прошу дай мне шанс, — глядя в мои глаза, говорил Оливер. Я не знала, что ответить ему. — Во-первых я не уйду, мне нужно сделать этот проект, а во-вторых Вуд, я не знаю. Ты классный, и, наверно, мне симпатичен, но эти твои резкие перепады меня пугают. Вуд перебил меня. — Амелия, я правда хочу исправиться, — держа меня за руку, говорил Оливер. — Я дам тебе испытательный срок, ровно неделя, если ты хоть раз поднимешь на меня руку или хоть нагрубишь, то будешь изливать душу подушке, а не мне, — строго проговорила я, хотя мои внутренние бабочки пошевелили крылом, тем самым подав признаки жизни. Посмотрим ,что из этого выйдет. Его глаза засияли, и он пододвинулся ко мне ближе. Наши носы почти соприкоснулись, но я не хотела просто так сдаваться. Я зарылась в шею парня и, проложив влажную дорожку поцелуем к его ухо, добралась до губ. Сначала просто дразнила, а когда уже наши губы разделяло лишь пару миллиметров, я положила на его губы свой указательный палец и соблазнительно улыбнулась. Вуд разочаровано усмехнулся, но возражать не стал. До отбоя мы делали проектную работу, хоть мне и не терпелось как-то прикоснуться к нему, но я не позволяла себе лишней слабости. Следующий день. Коридор Хогвартса. — Амелия, ты серьёзно? Начать встречаться с Вудом после всего того что он сделал, — не унималась Ханна. — Мне тяжело это признавать, но я согласна с Аббот, — сказала Пэнси. — Он обещал измениться, как вы не понимаете. — Ами, ты говоришь, как влюблённая соплячка, — продолжала Пэнси. — Пэнс, он мне нравится… наверно. Да и к тому же, я дала ему неделю. Если мне не понравится, то я просто брошу его. — «Просто брошу», зная тебя, то вряд ли так получится, — сказала Ханна. — Ладно, Ами, мы тебе не советчики. Но в случае чего знай, он пожалеет, — закончила Пэнси препираться. — Согласна с Паркинсон, делай как знаешь. Мне пора, Невилл ждёт, — вставая с каменного подоконника, говорила Ханна. Мы обнялись с ней. Я обратилась к Пэнси. — Кстати, Пэнс, помнишь ты говорила, что сегодня у Малфоя и Грейнджер что-то типа распутного дома в Астрономической башне? — спросила я, Пэнси кивнула. — Что ж, я придумала план, как мы ему отомстим, — хитро улыбнувшись, сказала я. После отбоя. — Ам, ты думаешь это хорошая идея? — спросила Пэнси, то и дело сомневаясь. — Я не думаю, скажу больше, я даже не знаю, но попробовать стоит, — ответила я. — Так, все, они внутри, всё запомнила? Ты отвлекаешь, я забираю. — Пэнси неуверенно кивнула. — Амелия, а это не слишком жестоко? У него же нет запасной одежды. — Пэнси, ну посветит Малфой своим голым задом в Хогвартсе и что с того? Он не думал о тебе и твоих чувствах, вот и ты не думай, — уверяла я подругу. — Так всё, начали. Подойдя ближе к Астрономической башне, я услышала стоны гриффиндорки. "Ребят, ну хоть заглушки бы поставили", — проговорила про себя я. Пэнси кинула камень в стену, и сладкая парочка отвлеклась от процесса. У меня был примерно пара секунд, чтобы стащить все вещи Малфоя. Взяв их, я побежала к месту встречи. В темноте они бы не заметили пропажу. Адреналин стучал у меня изнутри, и мне нравилась эта опасность. — Ты всё взяла? — спросила Пэнси. — Да, так… мантия, рубашка, брюки, и нижнее, да всё. Капец, Малфой извращенец, повесил слизеринский галстук ей на шею, — брезгливо проговорила я. Пэнси чутка шикнула. Мы уже шли обратно с нашей находкой, как вдруг услышали позади до боли знакомый голос. Нотт. — Так, так, так, а куда это мы вещички Малфоя понесли? — спросил слизеринец, медленно подходя, чем застал нас врасплох. Взяв себя в руки, мы с Пэнси переглянулись. — Как много ты слышал? — спросила я. — Достаточно, — скрещивая руки на груди, сказал парень. — Ну, тогда ты знаешь, что это месть, — проговорила Пэнси. — Нотт, послушай меня, — я начала медленно подходить к нему, — Малфой плохо поступил с Пэнси, а это, — я указала на вещи в руках Пэнси. — Это лишь маленькая месть, так что мы тебя не видели, ты нас не видел, — смотря в глаза, говорила я. Парень хмыкнул. — Серьёзно, думаете, я просто так вас отпущу? — Мы надеялись на это, — проговорили мы с Пэнси в один голос, от чего рассмеялись. Нотт закатил глаза. — Ладно, признаю, вы две чокнутые. С тебя желание Ларк и свободны, — хитро улыбнулся Теодор. — Какое ещё желание? — Хм… ну я ещё не придумал, согласна? — я посмотрела на Пэнси и слабо кивнула. — Отлично, тогда у вас пару минут, чтобы убраться отсюда, пока я вас не сдал, — сказал парень, и мы пошли прочь. От вещей Малфоя мы благополучно избавились по дороге и отправились спать, пару раз чуть не наткнувшись на Филча. Заснула я сразу, спать хотелось сильно, но желание от Теодора Нотта меня не радовало. Утром снова разносили совиную почту, я уже отчаялась получить письмо, поэтому спокойно завтракала. Вдруг сова бросила письмо мне рядом с тарелкой, и я сразу же принялась его открывать. Моя Амелия Моя храбрая девочка, я безумно люблю тебя. Надеюсь, ты не думала обратное, я должна сказать тебе. Я больна. Смертельно. Помнишь ту экспедицию в Румынию, врачи говорят, что я подхватила драконий грипп. Лекарств от него нет. Сказали, что мне остался год, да и того меньше. Прости за то, что скрывала от тебя это, моя малышка. P. S. Прошу, приезжай на новогодние каникулы домой. Твоя мама. Как только я дочитала письмо, то резко поняла, что мне не хватает воздуха. Мне срочно нужно на улицу. Я встала из-за стола, голова кружилась, но я шла к дверям в большой зал. Спустя пару мгновений я почувствовала, что земля уходит из-под ног, и я упала. Последнее, что я слышала, так это голос Пэнси. — Амелия!