Отданное сердце

***

      (От лица Автора, Гейра́нгер-фьорд)       Владения Геральда посещает неожиданная гостья. Подолом белоснежного платья цепляя дикую траву, женщина то и дело оглядывается на расположенные за её спиной величавые просторы гор, пытаясь лишний раз убедиться в отсутствии слежки. Её дыхание прерывисто. Идея спуститься на Землю, чтобы втайне увидеть Геральда, поговорить с ним спустя столько лет, кажется чистым безумием, бредом, навеянными оглушённым эмоциями рассудком. «А если он не захочет разговаривать? Выскажет всё, что думает о ней?» — столько разъедающих нутро мыслей копошится в светлой голове и ни одна не претендует на звание хоть немного успокаивающей! Не факт, что задуманная ею игра стоит свеч, но ангел должна попытаться сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти своего ребёнка.       Геральд почувствовал появление гостьи ещё до того, как изящная рука постучалась в дверь его жилища, равно как и то, что слежки за ней не ведётся. Лицо демона уже успело сменить эмоцию крайнего удивления на более подобающую — недовольства. Их минувших дней расставание нельзя назвать чем-то не причиняющим жгучую муку по сей день, и поэтому столь спонтанное рандеву — последнее из желаний для каждого. «Зачем она спустилась? Зачем пришла?» — Геральд не может унять рой бьющихся в истерике мыслей, всё-таки открывая разделяющую их дверь. — Бекс… — он, возможно, желал сказать что-либо ещё, но образовавшийся при виде её ком в горле преодолеть получается не сразу. — Прости, что нарушила данное тебе слово и потревожила, — говорит не перешагнувшая порог Ребекка, переминаясь с ноги на ногу, — но нам нужно поговорить, и это действительно важно, — её серый, полный застывших слёз взгляд обращается к его голубому, полному болезненных воспоминаний.       Он впускает Ребекку, не сказав ей ни слова в ответ. В конце концов, раз ангел пришла говорить, пусть делает это и больше не ворошит прошлое своим присутствием. Жестом указав на мягкое кресло у камина, мужчина неспешно занимает второе рядом. Оба с минуты две смотрят на буйство искр пламени, не решаясь прервать воцарившуюся уютную, нарушаемую лишь треском поленьев тишину. Молчание не может наскучить Геральду, привыкшему к изолированному от всякого общества образу жизни, чего не скажешь о Ребекке. Взглянув на неё, демон подмечает, что та нервно теребит край рукава, так и не оторвавшись от созерцания огненной стихии. Он отмечает и её безукоризненно сохранившуюся благодаря бессмертию красоту. За последние двадцать лет эта женщина стала только желаннее, и горе ему, раз про себя думает об этом!       Наполнив лёгкие кислородом, ангел находит в себе смелость взглянуть на Геральда, годы к которому были благосклонны благодаря особому амулету. «Он всё тот же», — твердит глупое, учащённо бьющееся сердце: смоляные волосы, с неизменно пробивающимися серебристыми прядками; хмурые шикарные брови, обрамляющие бездонного цвета глаза; прямой нос, небольшие губы, которых она касалась бессчётное количество раз; поджарое тело, как и всегда бледно-сероватого оттенка; и крылья, иссиня-чёрные красавцы, которым навеки закрыт путь в родной дом. Ребекка все двадцать прошедших лет корила себя за то, что не сказала Геральду правду, но, быть может, скажет сейчас? — Что такого важного я должен услышать, Бекс? — видя, как по щеке ангела течёт первая слеза, мужчина понимает, что сама Ребекка начать разговор вряд ли осилит. «Всё такая же пугливая, мой ангел», — ядовитой патокой разлагается внутри демона его же мысль. — Мне нужна твоя помощь, Геральд, — в её словах слышится столько отчаяния, что осознание этого факта заставляет демона нахмурить густые брови, — речь о жизни моих детей, — будто прорвав плотину самообладания, слёзы градом атакуют Ребекку. — Эй, Бекс, чш-ш, — в нерешительности обняв разрыдавшуюся женщину, подскочивший на ноги Геральд заботливо гладит её по макушке, позволяя своей одежде напитаться влажной солью.       Минута… пять… Никто не считает, как долго продолжается истерика отчаявшейся Уокер, но так или иначе наступает момент относительного успокоения, которое даровали ей тёплые объятия бывшего возлюбленного. Чуть отстранившись от сидящего перед ней на корточках демона, Ребекка неожиданно даже для самой себя берёт его за руку. Геральд округляет глаза — желание не отпускать эту руку пересиливает прочие, а он ведь так обжёгся этими чувствами в прошлом! — Прости, что так поступила с тобой, — давя в себе очередной приступ накативших эмоций, ангел продолжает, — у моего ухода была причина. — Да, и двадцать лет назад ты достаточно конкретно её обозначила, сказав, что не любишь меня, — мужская рука вмиг отпускает холодную ладонь Ребекки. — Я соврала, — отвернувшись от его непозволительно близкого, удивлённого лица, она глазами намертво впивается в деревянный лакированный пол. — Не играй со мной, Бекс, — коснувшись нежного подбородка обжигающими пальцами, Геральд поворачивает её обратно, произнося эти слова на ничтожно близком расстоянии, — я сыт по горло. — Нет никаких игр, Геральд, иначе я бы не осмелилась просить твоей помощи, — миниатюрная ручка ложится поверх обхвативших подбородок пальцев.       Он молчит. Лишь шумный выдох, обдавший женское лицо редким румянцем, служит неким скупым ответом. Блуждающие по её чертам зрачки демона не находят покоя, исследуя каждую слезинку, скатившуюся на приоткрытые гранатовые губы. Чертовски близко, но так разрушительно далеко друг от друга... Разделившие их годы — ничто под призмой бессмертия, но ядро душевной раны кроется в ином. Ложь — ужасный яд, и Геральду ещё только предстоит вкусить противоядие из рук бывшей возлюбленной. — Твоим детям кто-то угрожает? — отстраняясь от искушения как можно дальше, демон встаёт на ноги и, сцепив руки за спиной в замок, отворачивается к камину, — А тебе? — как бы он не колебался, задать этот вопрос кажется необычайно важным. — Не важно, что сделают со мной Серафимы, но Вики и Себастьян… их могут убить, — женщина дрожащими руками закрывает своё лицо. — Я в курсе, какая нелепая картина нарисовалась у твоих двойняшек. Пока тренировал старшенькую, понял, что она вписалась в неоднозначную заварушку, чтобы прикрыть зад брата. — Повернувшись к ангелу, Геральд решается немного приободрить её, — Ты драматизируешь, Бекс, Совету Цитадели незачем убивать твоих чад, напротив, святошам крайне на руку, чтобы отпрыски Михаила жили как можно дольше. — Они твои дети, Геральд, — не раскрывая возведённую ладонями защиту, Ребекка ныряет в омут слёз, оставляя собеседника наедине с шокирующей новостью.       Он с полминуты просто смотрит, как она рыдает. Сказанное никак не помещается в голове демона, неприлично долго волочащего свою жалкую отшельническую жизнь среди смертных. — И ты скрывала это от меня двадцать лет? — в вероятность внезапного отцовства ему верится с натягом. — Не хочу быть скотом, но почему считаешь, что дети от меня, если спала с Винчесто незадолго до нашего расставания? Это вообще если не учитывать, что сразу после ты стала женой Михаила.       Шлёп! Одна хлёсткая пощёчина приземляется на лицо демона, оставляя после себя налившийся кровью след. Подскочившая на ноги Ребекка с таким отвращением смотрит на него, что Геральда из жара бросает в лютый холод и так из раза в раз. — Ну ты и скотина! — женщина, чьей самой постыдной бранью до сегодняшнего дня было слово «глупенькая», растёт на глазах. — Винчесто… тогда, много лет назад… изнасиловал меня! Я не стала объясняться, только чтобы тебе было проще забыть меня! — То есть этот урод, в открытую издеваясь, показал мне кусок воспоминаний вашей близости, а ты даже не удосужилась объясниться? — стальные нервы демона потихоньку начинают сдавать. — Да, потому что к тому моменту уже была беременна от тебя! — обычно спокойная, сейчас ангел похожа на разъярённую пантеру. — Почему не сказала?! Я бы… — Что, убил бы Винчесто? — Ребекка дерзко перебивает. — Самовольно вернулся бы из ссылки и поднял на уши Эдем, Тартар? Что бы ты сделал, Геральд? — женский указательный пальчик повелительно прислоняется к груди демона. — Узнай Сатана, что у его давнего врага, бывшего претендента на Престол Ада, снова появятся дети, что бы он сделал? — Михаил тебя надоумил скрыть от меня беременность? — буквально рычит на неё свою догадку подошедший вплотную мужчина. — Я заслуживал знать!!! — Сатана бы убил наших детей так же, как сделал это с твоими сыновьями после битвы за Преисподнюю. Оборвав нашу связь и приняв помощь Михаила, я обеспечила им жизнь. — Ты действительно не понимаешь, что сдохший муженёк просто хотел заполучить тебя? — обхватив ладонями её лицо, Геральд продолжает гораздо тише. — Хотел отнять у меня самое ценное и сделал это, прикрываясь напускным благородством. — У нас с ним был договор. Я становлюсь его женой, а Михаил признаёт детей своими, делая всё, чтобы они родились ангелами, — Ребекка кладёт свои ладони поверх его. — Нет-нет-нет, только не говори, что он вливал свою силу в моих детей, пока ты была беременна, — ответом демону становится разрушающее всякую надежду молчание. — Бекс, ты совсем выжила из ума? Если моя демоническая кровь начнёт играть в ком-то из них, смену сущности придётся объяснять. Это неправильно, позволять им рождаться не в своей принадлежности! — Уже поздно, — роняет слёзы, стираемые шершавыми подушками больших пальцев, — прямо во время второго испытания крылья Вики частично окрасились чёрным, а теперь она в Адском лазарете и меня к ней не подпускают. — Умеете же вы, мать и дочь, вляпаться в сомнительные сделки, — демон прислоняется своим лбом к её. — О чём ты, Геральд? — Не забивай свою красивую голову, Бекс, я всё решу, поняла? — Спасибо…

***

      С наступлением рассвета нового дня, Уокер-младшая сбегает из Адского лазарета. Вернее сказать, бесследно исчезает, потому как сбежать незамеченной прямо из-под носа стражников самого Сатаны у неё бы не получилось. Помогает в столь деликатном вопросе подаренный Люцифером кулон, мгновенно перенёсший Вики прямиком в одичалую долину снегов, ледников и прочих мерзляшек, кажущихся сейчас самой желанной компанией.       Греха таить смысла нет. Отправляясь сюда, девушка где-то в глубине души надеялась застать Люцифера, желательно целого и невредимого. После случайно подслушанного разговора между ним и Мальбонте вопросов стало ещё больше, чем появилось на них ответов, а уж про возникновение Владыки Преисподней в непосредственной близости от её постели и вовсе не шибко тянет вспоминать! Но почему-то ангела заботит даже не эта, одна из многих, заваруха, а то, что же всё-таки случилось с бесячим обладателем бархатного баритона после того, как она предательски уснула на самом интересном моменте.       «Люцифер не дал меня в обиду извращенцу-Наследнику, хотя уже не был обязан защищать… А те прекрасные цветы, что он приносил в прошлый раз, пока я спала? Ох, надеюсь, ему не сильно досталось от отца за вчерашнюю выходку», — рассуждает про себя летающая по Коциту Уокер, не без надежды высматривающая в снегах бардовое пятнышко, полное глупых подколов и гонора, отчего-то теперь кажущихся сущей, толику родной мелочью.       Однако же на пути Виктории встречается кое-кто не менее гордый, необузданный, летающий и, ко всему вдобавок, настойчиво не желающий отлипать от парящей девушки, чьи крылья так интересно преобразились. Настырная не меньше своего хозяина драконша Нега описывает вокруг Ангелочка шикарные узорчатые линии, норовя завлечь гостью и поиграть с ней в старые добрые салочки. Вики вряд ли сейчас догадается, но обладательница чёрных чешуек страсть как любит эти гонки, которыми Люцифер уже как лет пятьсот её не баловал. Так что драконша идёт ва-банк, толкая носом спину Уокер, кажущуюся лёгкой на подъём добычей для старых добрых игр. И — о фортуна! — девушка отвечает на вызов!       Вики хотелось поразмышлять, возможно, загрузиться, но с появлением этой красавицы наболевшие проблемы как-то шибко стройно улетучиваются, оставляя место лишь внезапно накатившему глотку пусть и временной, но блаженной свободы. Час, другой, время за игрой мчится настолько стремительно и незаметно, что мысль о том, что её призрачное исчезновение из лазарета уже засекли, даже не формируется. Зато вполне складывается перспектива очередной авантюры, в которую её с особым азартом втягивает Нега. Измождённая, едва догнавшая драконшу Уокер оказывается внутри прелюбопытнейшей пещеры, в недрах которой кожу обдаёт горячим паром самый настоящий источник: — Ого, какая красота! — поражённая скрытым под толщей льда великолепием Вики становится жертвой драконьей шалости. — Ай! — разыгравшаяся Нега толкает девушку в воду, но резко меняется в настроении, настороженно принюхиваясь.       Вынырнувшая из-под воды девушка улавливает мгновенную перемену в настроении чешуйчатой подруги, уже мчавшейся к одному из наполовину утонувших в воде пещерных камней. Тыча во что-то носом, драконша изрекает рык, больше похожий на жалобный вой, и сердце подплывающей Вики сжимается в недобром предчувствии. За камнем, в воде по самую переносицу, Уокер обнаруживает израненного Люцифера.       С помощью Неги она тащит бессознательного демона на берег. Уокер готова поклясться, он не дышит! Даже та способность, которой Люцифер вытягивает силы бессмертных, сейчас не действует на неё! Кое-как перевернув его животом на своё колено, Вики многократно, что есть сил надавливает ниже лопаток, чуть сдвинув впитавшие воду тяжёлые крылья мужчины. Затем, с помощью драконши перевернув его обратно на спину, ангел начинает осуществлять массаж сердца. — Давай же, Люцифер… — говорит дрожащим голосом, набирая побольше кислорода для того, что собирается делать дальше.       Её учили этому, но на полном серьёзе делать искусственное дыхание прежде не приходилось. В свете не столь отдалённых событий Вики даже не смела думать, что однажды так легко сможет дотронуться до мужчины. Но то ли Люцифер успел заслужить какого-то подсознательного доверия, то ли чувство беспокойства за его жизнь заслоняет собой все прочие, Уокер не колеблется, касаясь своими губами его. Ещё… ещё… под грустное нытьё Неги Вики из раза в раз силится наполнить его дыханием своей жизни. — Кха-кха… — вытолкнув из себя затопившую лёгкие воду, очнувшийся Люцифер не сразу осознаёт, где находится. Почему он в пещере с до боли знакомым источником? Почему так холодно? Почему Незабудка здесь, и зачем она переворачивает его на бок, укрывая своим крылом? — Слава Шепфе, живой! — со спины обнимая ожившего пациента под довольные взвизгивания драконши, девушка пытается согреть его своим теплом. — Удобно быть Шепфой, чуть что, сразу достаются все лавры, — тихо, но предельно внятно излагает шутку алоглазый. — Спасибо, Незабудка, — добавляет, расплываясь в своей фирменной ухмылке. — Как ты себя чувствуешь? — ах, видел бы сейчас демон, сколько беспокойства в этих глазках! — Терпимо, — Люцифер незаметно ёжится от боли во многочисленных ранах и ссадинах, — но буду признателен, если слезешь с меня, цветочек. — Ой, прости, просто тебя надо было согреть, — отпрянув, Вики помогает ему, продолжающему ухмыляться, присесть. — В мокрой одежде это вряд ли бы получилось, — нескромно осматривает просвечивающую ткань, облепившую хрупкую фигуру, а затем резко меняется в лице. — Стоп, ты сбежала из лазарета, Уокер?!       Девушка стопроцентно сделала это, раз предстала сейчас перед ним в больничной рубашке! Сомнений на этот счёт у Люцифера нет, равно как нет конца и края выходкам Незабудки. «Стоило прозвать тебя бандитом», — нахмурив брови, демон недовольно фокусирует алый прищур в зоне красивого ангельского личика. А можно ли продолжать называть его ангельским в свете недавних событий? — Ну почему сразу сбежала? — она невинно хлопает глазками и разводит руками. — Просто решила немного прогуляться! — Ага, по Коциту и в таком виде, — «Тебя уже могут искать, глупая. Хотя… Сатане сейчас дело есть только до прибывшей делегации Серафимов, и это вселяет некоторую надежду». — А что такого? Сам же говорил, что здесь никого, кроме тебя, нет. — Так ты искала меня, Ангелочек? — расплывается хитрой улыбкой во все тридцать два. — Захотелось ещё раз заключить со мной взаимовыгодную сделку? — бархатный тембр последующего за словами смеха заставляет Вики впасть в гневную краску. — Я тебя сейчас ударю! — «Захотелось убедиться, что живой, дурак!» «Ударь, Вики, папашка в этот раз не слишком хорошо надо мной постарался, отвлекаясь на ненавистную политическую игру с белокрылыми». — После того, что делала с Остейн, даже не сомневаюсь в твоих талантах, мисс опасность, бей. — Дурак, — она озвучивает вслух давно вертящееся на языке обзывательство, — встать можешь?

***

— Слушай, может всё-таки в лазарет? — кричит Уокер застрявшему в ванной комнате Люциферу, расхаживая туда-сюда по спальне. И зачем только она повелась на уговоры вместе лететь на Неге в его замок? Здесь же нет ничего! — Сама, значит, оттуда сбежала, а меня мечтаешь упаковать в четырёх стенах? Хороша чертовка-а-а-А! — поскользнувшись на плитке, демон валится на неё вместе со всей аптечкой, которую всячески пускал в ход, тщетно стараясь дотянуться до изодранной во время отцовских пыток спины. — Что у тебя там за грохот? — подойдя к разделяющей их двери, Вики обеспокоенно хватается за ручку. — Люцифер? — добавляет после напряжённого молчания по ту сторону и входит. Была не была. В конце концов, вдруг ему нужна помощь, всячески отвергаемая по пути сюда?       Первое, что видит Вики — шикарный и увы голый зад Люцифера, грудью упавшего на плитку. Татуированный красавец не смущается вошедшей девушки, чего не скажешь о ней, раскрасневшейся похлеще адской лавы. Развернувшаяся картина заставляет впасть в стыдливый ступор, а после суетливо прикрыть глаза ладонью, аккуратно обходя разбросанные по полу бинты, пинцеты, ножницы и прочие атрибуты рухнувшей вместе с демоном аптечки. — Лежать, — говорит Люциферу сбившимся шёпотом, накидывая на его зад махровое полотенце.       От того, в каком приказном тоне прозвучала её просьба, распалённое воображение демона начинает жить своей жизнью. Может и хорошо, что он распластался именно в такой позе? Есть шанс, что Уокер не поймёт, как всего одним своим словом только что заставила его возбудиться… Хоть канкан танцуй, ему не избавиться от страстного желания в ближайшее время.       «Твою Адскую дивизию!» — клянёт самого себя Люцифер, испуская тяжёлый выдох. Её неожиданные, ласкающе-охлаждающие прикосновения кажутся сущим раем, вторгнувшимся в его всеми позабытую обитель вечной зимы. Люци сглатывает, прилив крови в область паха уже ничто не остановит. — Что ты делаешь, Вики? — он вечно бы ощущал хаотичные блуждания именно этих рук на своей спине, но страх собственного дара становится весомым поводом для озвученного вопроса. — Извини, конечно, но с моей регенерацией мало кто может сравниться, — едва касаясь, Незабудка очерчивает контур одного из ужасных рубцов, распоровших спину Люцифера до сухожилий, а кое-где и похуже. — Что за самолечение ты тут устроил? — Решила сделать мне выговор, хвастунья? — не ощутив после касаний Вики каких-либо изменений в энергии, Люцифер делает вывод, что обожаемый папашка измотал его до полного истощения. Такое иногда случалось на тренировках с Геральдом, но после этого обычно нешуточно штормило, дар становился более своенравным, неподвластным. — Тебя надо зашить, — продолжая исследовать его раны, констатирует Вики, — есть чем обезболить? — Зашивай так, — хмыкает алоглазый, а затем шипит от пары ледяных, упавших прямиком на рану капель. — Ты вся мокрая. — Знаю, — она уже будто приросла к этой мерзкой, прилипшей к телу атрибутике больничной моды, — переодеться не во что. — Возьми одну из моих рубашек в гардеробе, будь как дома, и, Вики… — она останавливается у порога, выжидающе обернувшись на Люцифера, — захвати успокоительное. — Виски в баре? — скромная улыбка впервые за долгое время освещает красивые женственные черты. — Оно самое, — лежащий, нелепо прикрытый махровым полотенцем мужчина отзеркаливает её эмоциональный фон, тоже вспоминая ту отчаянную ночку перед первым испытанием. «Интересно, выпила ли она тогда янтарное успокоительное?» — задаётся вопросом ожидающий Незабудку демон.       Девушка возвращается быстро, одетая в большеватую рубашку и с двумя бокалами виски, бутыль которого крепко зажата подмышкой. Как бы Люци ни сопротивлялся, но вид стройных, выглядывающих из-под чёрного шёлка ножек лишь сильнее будоражит в нём и без того кипучую кровь. А чего стоят влажные пряди распущенных белоснежных волос, в своей естественной небрежности дополняющие жаркую картину воображения! Стоило лететь сюда одному, не пришлось бы сейчас по-идиотски гадать, как скоро Вики догадается, что у него на неё встал. С другой стороны, не мог же Люци оставить Ангелочка в том месте и неприглядном виде. Да, Коцит — его территория, но и здесь никто не застрахован от безбашенных гостей. — Может, лучше переместиться на кровать? — говорит, ставя пару бокалов и успокоительное на пол. — Там тебе будет удобнее лежать, пока я зашиваю, — рыщет по разбросанным медикаментам в поиске нужных. — Не заморачивайся, Незабудка, — оперевшийся на скрещенные под щетинистым подбородком руки, Люцифер выпутывает левую, беря ею стакан и смачивая горло, — на мне и так заживёт. — Ну уж нет, — вдевает нить в игольное ушко, — я сделаю аккуратно, чтобы не было заметных шрамов. — Пф-ф, — она не видит, сколь иронично демон ухмыляется, — будет повод набить очередное тату, — ответ ужасает Вики. Неужели вся его покрытая татуировками грудь, шея и руки когда-то также были исполосаны кровоточащими нарывами? — Это сделал твой отец? — обрабатывая иглу, задаёт неудобный вопрос. — Отец — слишком громкое для Сатаны слово, — не желая говорить об этом, Люцифер делает глоток виски, прежде чем перевести тему. — Ты собираешься спасать меня сегодня или как, Уокер?       Он удивлённо вскидывает бровь, когда не сказавшая в ответ ни единого язвительного словечка Вики делает глоток успокоительного. Терпкая, немного пряная горечь заставляет её поморщиться и встрепенуться, прежде чем приняться за дело. Надолго воцарившаяся тишина становится уютным облаком, кутающим в свои заботливые объятия. Речь кажется лишним элементом — Люци стойко выдерживает сшивание своей плоти нежными руками Незабудки и даже не замечает, как та невзначай вливает в раны свою особую силу. — Готово, — тихонько подытоживает Вики примерно через минут двадцать, любуясь на теперь едва видимые белые полоски кожи. «Вся боль исчезла!» — оборачивается к ней, приподнявшись на локтях, — Вики?!       Сгруппировавшись, демон ловит упавшую в обморок девушку. Хорошая реакция уберегает её от неприятного столкновения с плиткой. Вместо этого Вики оказывается прижата к груди Люцифера, моментально ощутившего на языке вкус её истощённой энергии. «Блядская сила вернулась», — быстро поднявшись на скомканном полотенце, мужчина относит перестаравшуюся Уокер в спальню и осторожно укладывает в постель. После, удобно расположившись в кресле, одевший штаны Люцифер осушает начатую бутылку, предаваясь уйме мятежных мыслей…

***