Гарри Поттер и Падение во тьму / Harry Potter and the Descent into Darkness

– – Наступило утро третьего испытания, и Гарри направился в Большой зал на завтрак. Это было более масштабное событие, чем обычно, поскольку там был Министр магии, а также несколько дополнительных гостей, даже несмотря на то, что само мероприятие должно было состояться только вечером. Гарри был освобожден от экзаменов, поскольку был одним из чемпионов турнира, но он взял только то, что предлагало облегчение на Истории магии и Прорицании. На других занятиях он все равно настоял на том, чтобы сдать экзамены. Рон был совершенно ошеломлен этим, в то время как Гермиона сияла от гордости. В то утро, например, был экзамен по Истории Магии, который ему не нужен был, или даже отдаленно не хотелось сдавать. Поэтому его планы на утро были сидеть в конце класса и читать. Его планы были прерваны, когда профессор МакГонагалл подошла к нему сзади и сказала, что все чемпионы должны собраться в маленькой комнате у Большого Зала. — Но испытание начнется только вечером, — сказал Гарри, глядя на нее в полном недоумении. — Да, но семьи чемпионов приглашаются посмотреть финальное испытание. Это просто шанс для вас поприветствовать их. Гарри уставился на нее в полном замешательстве. — Моя... семья? — невозмутимо спросил Гарри. — Да, мистер Поттер. Гарри бросил на нее пронзительный взгляд, и она, похоже, немного расстроилась. — Это идея Дамблдора? Он же не притащил сюда Дурслей всерьез, правда? Гарри был совершенно уверен, что ничто, кроме заклятия Империус, не заставит Вернона Дурсля проехать сотню миль в Хогвартс. — То, что ты там увидишь, может тебя удивить, Гарри. У тебя есть время до конца завтрака, — сказала она, прежде чем повернуться и уйти, чтобы сообщить остальным. Гарри моргнул ей вслед, все еще совершенно сбитый с толку тем, что происходит. Не было никакого способа , чтобы притащить Дурслей в Хогвартс. Просто никакого. способа. Так кто же это был? Не Сириус ли? Он больше не писал писем с тех пор, как Гарри приходил на прошлой неделе, так что Гарри действительно не знал, что происходит с его крестным. Он мог бы принять оборотное зелье и замаскироваться, но Гарри просто не считал это вероятным. И даже если бы это было так, это было бы безумно рискованным для Сириуса! Министр магии сидел не более чем в двадцати футах от Гарри в эту самую минуту. — Как ты думаешь, что происходит, Гарри? — спросила Гермиона тихим, обеспокоенным голосом. — Понятия не имею, — сказал Гарри, все еще глядя вслед МакГонагалл. Гермиона нахмурилась и выглядела такой же обеспокоенной и подозрительной, как Гарри. Наконец она вздохнула и посмотрела на свои наручные часы. — Нам лучше поторопиться, Рон, а то мы опоздаем к профессору Биннсу. — Ладно, — сказал Рон, прежде чем засунуть в рот еще одну вилку с яичницей. Наконец он закончил, а затем бросил на Гарри слегка обеспокоенный взгляд, прежде чем снова заговорить. — Ну, э-э... удачи, чтоли? — сказал Рон, нерешительно посмотрев на Гарри и пожав плечами. — Да... спасибо, — сказал Гарри, кивнув им головой. Они оба встали и поспешили из зала, чтобы пойти на экзамен по Истории Магии. Гарри закончил завтрак в пустеющем Большом зале, медленно размышляя о том, что могло произойти. Он наблюдал, как Флер встала со своего места за столом Равенкло и присоединилась к Седрику, когда он пересек боковую комнату и вошел. Крам поплелся, чтобы присоединиться к ним вскоре после этого. Гарри хмурился, глядя на дверь. Он почти боялся того, что он нашел бы за этой дверью. Наконец он встал и медленно направился к ней. Дверь боковой комнаты внезапно открылась, и Седрик высунул голову, на мгновение оглядевшись, прежде чем заметил Гарри. — Гарри, иди сюда, они тебя ждут! Это только заставило Гарри вздрогнуть. Кем, черт возьми, были «они»? Если это был Сириус под Оборотным зельем, то это был бы «он». Он не знал достаточно потенциальных членов семьи, чтобы сформировать «они», и он все еще знал , что нет ни единого шанса, что Дурсли ступят в Хогвартс. Если только Дамблдор действительно не наложил на них Империус . Он серьезно думал, что Гарри на это попадется? Что он не заметит? Была ли это какая-то попытка убедить его, что все будет в порядке, если он вернется к своим родственникам? Гарри шагнул в дверь и моргнул. Там, в нескольких футах от Флер, ее матери и ее младшей сестры Габриэль, стояли не кто иной, как миссис Уизли и Билл, стоявшие перед камином и смотрящие на него. — Сюрприз! — взволнованно воскликнула миссис Уизли. Гарри уставился на них, прежде чем легкая улыбка скользнула по его губам. Ну, это было определенно лучше, чем все, чего он боялся. Он подошел к ним, все еще довольно ошеломленный, и неловко остановился прямо перед ними. — Мы решили прийти и посмотреть на тебя, Гарри! — сказала она, наклонившись вперед и поцеловав его в щеку. Он почувствовал, что краснеет от этого чрезмерно нежного жеста, и замер на месте, когда она начала его разглядывать. — Мерлин, Гарри! Посмотри на себя! Ты вытянулся, как кипарис! Ты всегда был таким маленьким, без обид, конечно, Гарри. Ты, должно быть, вырос на полфута! Если не больше! Гарри опустил голову и провел рукой по волосам, пытаясь скрыть ухмылку. Миссис Уизли затем издала недовольный звук, и он с любопытством посмотрел на нее. — Правда, надо что-то сделать с этими волосами. Они немного лохматятся, - сказала она, и Гарри увидел, как ее взгляд метнулся к Биллу и нахмурился, увидев его длинные волосы, завязанные в свободный низкий хвост. Гарри ухмыльнулся. Билл закатил глаза на мать и протянул руку Гарри. — Привет, Гарри. Чарли тоже хотел пойти, но не смог отпроситься. Он сказал, что ты был невероятен против Огненного шара. Сказал, что никогда не видел никого, кто мог бы так доминировать над ним. Я знаю, что некоторые люди немного брезгуют парселтангом, но Чарли не мог не задаться вопросом, сможет ли он найти кого-то, кто говорит на нем, чтобы забрать его в резерв. Гарри тихонько рассмеялся, а Билл ухмыльнулся. Гарри заметил, что Флер с большим интересом разглядывает Билла через плечо матери. Гарри мог сказать, что она ничуть не возражает против длинных волос или сережек с клыками. — Это было очень мило с вашей стороны, — сказал Гарри, отступая на шаг и улыбаясь им обоим. Он действительно был весьма удивлен, но не мог не чувствовать себя немного странно из-за всего этого. Гарри снова взглянул на Флер, а затем снова на Билла, который теперь тоже ее заметил. — Эй, могу я вас двоих всем представить? — внезапно сказал Гарри, ухмыляясь Биллу. — Это Седрик, хотя, полагаю, ты его уже знаешь...? — он замолчал, и оба Уизли кивнули. Седрик ухмыльнулся и кивнул им обоим, быстро поздоровавшись. — А вон там Виктор Крам. Привет, Виктор! Болгарин повернулся и посмотрел на Гарри с легким замешательством. Они неплохо поладили на Рождественском балу, но это было давно , и с тех пор они практически не разговаривали. Они едва ли что-то сказали во время второго испытания и с тех пор даже не подходили друг к другу ближе, чем на пять футов. — Виктор, это мои очень хорошие друзья, миссис Молли Уизли и ее старший сын Билл. Я уверен, вы двое уже знаете, кто такой Виктор. — О, э-э, да, дорогой. Приятно познакомиться, — сказала миссис Уизли. Билл, однако, выглядел гораздо более воодушевленным и сделал пару комментариев о различных примечательных играх за которые отвечал Крам. — И, конечно, милая мисс Флер Делакур, — сказал Гарри, делая широкий жест рукой и ухмыляясь Флер, которая ухмылялась и закатывала глаза на его выходки. — Флер, это миссис Молли Уизли и ее старший сын Билл. Билл работает разрушителем проклятий и охранных чар в Гринготтсе. Лицо Флер засияло, когда она столкнулась лицом к лицу с Биллом, и Гарри показалось, что он даже заметил слабый румянец. Его ухмылка стала шире. Затем они начали разговаривать, и Флер даже представила Билла своей младшей сестре и матери. Пока они болтали, подошел Амос Диггори и уставился на Гарри, который стоял там с озадаченно-хмурым лицом. — Могу ли я вам чем-то помочь? — коротко спросил Гарри. — Ты думаешь, что крутой парень, да, Поттер? — Э-э… — Гарри моргнул, не найдя этого человека даже отдалённо забавным. — Не обращай на него внимания, — сказал Седрик, вставая между ними и пытаясь оттащить Гарри в сторону. — Он злится с тех пор, как Рита Скитер написала статью о Турнире Трех Волшебников — ну, знаешь, где она выставила тебя единственным чемпионом Хогвартса. — Но он не потрудился ее поправить, не так ли? — сказал Амос Диггори через плечо сына. — Но ты ему покажешь, Сед. Ты уже победил его однажды и сделаешь это снова! Гарри бросил на мистера Диггори пустой, озадаченный взгляд. Когда, черт возьми, Седрик когда-либо побеждал его в чем-либо? Он почти сказал это, прежде чем понял, что, вероятно, имел в виду этот человек. — Подождите, вы имеете в виду ту игру в квиддич, когда сотня дементоров напала на меня, когда я летел на метле, на высоте пятидесяти футов, а та сбросила меня вниз, и я чуть не разбился насмерть? Ну, я полагаю, если хотите, можете считать это победой, но мне кажется, у Седа больше гордости. Мистер Диггори выглядел так, будто собирался взорваться, но тут его резко прервала миссис Уизли. — Рита Скитер всегда старалась изо всех сил доставить неприятности, Амос! — сердито сказала миссис Уизли. — Я думала, ты это знаешь, работая в Министерстве! Мистер Диггори выглядел так, словно собирался сказать что-то сердито, но его жена положила руку ему на плечо, и он просто пожал плечами и отвернулся. Билл наконец отделился от Флер и подошел, чтобы узнать, что происходит с Диггори. Видя, что ситуация, возможно, становится немного неловкой, он повернулся к Гарри и спросил — Хочешь провести нам экскурсию, Гарри? Гарри, успокоенный тем, что его отвлекли, улыбнулся и согласился. Остаток утра прошел в прогулках под солнцем с Биллом и миссис Уизли, где они показали карету Шармбатона и корабль Дурмстранга. Миссис Уизли заинтересовалась Гремучей ивой, которую посадили после того, как она ушла из школы, и долго вспоминала егеря до Хагрида, человека по имени Огг. Наконец, троица вернулась в замок на обед. — Мама — Билл! — сказал Рон, выглядя ошеломленным, когда он присоединился к столу Гриффиндора. — Что вы здесь делаете? — Пришли посмотреть, как Гарри справляется с последним испытанием! — весело сказала миссис Уизли. — Должна сказать, это приятное разнообразие. Как прошел экзамен? — О... ладно, — нерешительно сказал Рон. — Не смог вспомнить все имена гоблинов-мятежников, так что придумал несколько. Ничего, — сказал он, накладывая себе корнуэльский пирог, в то время как миссис Уизли выглядела строго, — их всех называют как-то вроде Бодрод Бородатый и Ург Нечистый; это было несложно. Фред, Джордж и Джинни тоже сели рядом с ними, и Гарри внезапно почувствовал себя так, словно он снова оказался в Норе, окруженный компанией рыжих. Появилась Гермиона, и Гарри не мог не заметить, что миссис Уизли показалась ей немного холодной. Он не мог придумать ни одной причины, по которой могла произойти такая перемена в отношении, пока Джинни не наклонилась ближе и не напомнила ему о статье в Witch Weekly, которая вышла о Гермионе и Краме несколько месяцев назад. Гарри не мог не посмеяться над тем, что ранее миссис Уизли отчитала Амоса Диггори за то, что он плохо подумал о Гарри из-за чего-то, написанного Скитер, а теперь она делала то же самое с Гермионой. После обеда Гарри обнаружил, что ему не терпится ускользнуть от пары Уизли, чтобы нанести ежедневный послеобеденный визит Тому. Он надеялся, что ему просто удастся идеально выстроить свои действия с маховиком времени, и отпросился у них на минутку, чтобы «сходить в туалет». Он проскользнул внутрь, надел мантию и активировал карту. Он увидел вторую точку Гарри Поттера, ожидающую в коридоре снаружи уборной, в которой он сейчас стоял, и ухмыльнулся. Его другое «я» просто ждало, когда он уйдет, чтобы он мог проскользнуть и занять его место. Идеально. Он выскользнул наружу, наблюдая, как точка его будущего двойника скользнула следом за ним, и быстро направился из замка через территорию к краю защитного барьера. Через несколько минут Гарри воспользовался портключом и появился в прихожей Тома. Очевидно, его дневные перерывы больше не имели ничего общего с медитацией Тома. Вместо этого они обычно переходили сразу к часу или двум занятий по темным искусствам и некоторой дуэльной практике. Гарри вошел в кабинет и позволил своей сумке соскользнуть с плеча, когда он подошел и сел рядом со стулом Тома. Мужчина уже удобно устроился в своем кресле с каким-то изданием в руках. Гарри вздохнул с облегчением, откинувшись назад, и рука Тома автоматически потянулась к его волосам. — Как прошел твой день? — небрежно спросил Том. — Сегодня утром меня ждал небольшой сюрприз, — усмехнулся Гарри. Том остановился и с любопытством посмотрел на него. — О? — Да, судя по всему, вся эта история о том, что «семьи» чемпионов приедут на третье испытание, и сразу после завтрака мы должны были с ними встретиться. На минуту МакГонагалл действительно убедила меня, что Дамблдор каким-то образом заставил Дурслей явиться. Оказалось, что мама Рона и Джинни и их старший брат пришли посмотреть. Я все утро играл роль путеводителя. Честно говоря, это немного утомляет, и у меня еще есть остаток дня, чтобы показать им окрестности. — Играть в гида для двух предателей крови — как забавно, — усмехнулся Том, а Гарри усмехнулся. Они быстро вошли в свою обычную рутину, но Том прервал ее всего через сорок минут дуэльной тренировки. Поскольку задание не будет выполнено до позднего вечера, он не хотел, чтобы Гарри был слишком уставшим из-за своего слишком долгого дня. Он проводил Гарри до комнаты с маховиком времени и, как только они туда вошли, сказал — Ах да, еще кое-что, Гарри. — Да, Том? — сказал Гарри, оборачиваясь. — Завтра вечером я вызову Пожирателей смерти. Северус, скорее всего, опоздает на встречу, так как я поручил ему сначала пойти к Дамблдору. Я ожидаю, что старик отправит ко мне Снейпа, чтобы тот возобновил роль шпиона, поэтому я все еще уверен, что он прибудет, хотя и с опозданием. Гарри кивнул головой. — Ладно. Будет ли подозрительно, если Барти исчезнет из замка одновременно с вызовом Снейпа? А что насчет Каркарова? — Я сказал Игорю не приходить. Это к лучшему по нескольким причинам. Дамблдор, скорее всего, будет следить за тем, вернется ли ко мне директор Дурмстранга. Также вероятно, что придут несколько человек, которых он пытался продать, чтобы спасти свою шкуру, и они, скорее всего, будут им недовольны. Барти ускользнет раньше времени, и, надеюсь, его отсутствие не будет замечено. — Мне стоит там быть? — спросил Гарри, наконец озвучив то, что интересовало его больше всего. Том помедлил, но улыбнулся. — Да, дорогой. Я бы хотел, чтобы ты был там. У меня есть план, на самом деле, нам нужно обсудить его более подробно. Я хочу, чтобы ты обязательно пришел завтра после обеда, чтобы мы могли его обсудить. — Хорошо. Я буду здесь. — Хорошо, - сказал Том с легкой ухмылкой, прежде чем наклониться вперед и обхватить рукой шею Гарри, притянув молодого волшебника к себе. Их губы слегка коснулись друг друга один раз, вызвав магические искры, затем дважды, магия хлопнула и завибрировала еще сильнее, прежде чем поцелуй стал глубже, и они оба на мгновение потеряли себя в пьянящих, нуждающихся и чувственных объятьях. Их губы и языки начали сплетаться в греховном танце. Гарри застонал и прижался к Тому, когда его тело отчаянно нуждалось в большем контакте с мужчиной. Том, всегда обладавший гораздо большим самоконтролем и сдержанностью, наконец отстранился, и Гарри расстроенно вздохнул. Том слегка усмехнулся, прежде чем улыбнуться Гарри с легким весельем, смешанным с похотью. — Ммм... такой отзывчивый. Такой нетерпеливый, — он наклонился вперед и невесомо поцеловал Гарри, одновременно позволяя своему большому пальцу круговыми движениями поглаживать его челюсть. Он провел по едва заметной щетине и усмехнулся. — Тебе нужно побриться, — пробормотал он в губы Гарри. Гарри пожал плечами. — Ты не против? — Нет. Приятно знать, что ты достаточно взрослый для растительности на лице. Гарри закатил глаза и раздраженно посмотрел на Тома. — Мне почти пятнадцать, а не двенадцать. — Пожалуйста, не напоминай мне о своем возрасте, Гарри. Я предпочитаю оставаться в блаженном заблуждении. — Это ты поднял эту тему… — Да, полагаю, что так и есть. Том вздохнул, отступил на шаг и с шипением открыл дверь в чулан с маховиком времени. — Ладно, дорогой. Тебе пора возвращаться. Я ожидаю, что ты вернешься ко мне победителем. Было бы совершенно непристойно, если бы ты проиграл этим некомпетентным детям. Гарри хихикнул. — Эти «некомпетентные дети» все на три года старше меня. — Опять о возрасте... Да, они старше, но они не ты , и я их не обучал. Гарри ухмыльнулся и кивнул головой. — Хорошо, клянусь не разочаровывать тебя, — сказал он самоуверенным, веселым голосом. — Если у меня будет возможность, мне зайти сегодня вечером после испытания? — спросил он, теперь уже более серьезно. — Если хочешь. Хотя я подозреваю, что к тому времени ты будешь уже изрядно измотан. Просто приходи ко мне завтра, чтобы мы могли подготовиться к завтрашнему вечеру. Гарри улыбнулся и кивнул в последний раз, пятясь назад в маленькую комнату, в которой находился маховик времени. Том наконец закрыл дверь, и Гарри вздохнул, повернувшись и надев себе на шею маленькие магические песочные часы. – Снова спрятавшись под мантией-невидимкой и используя Карту в качестве ориентира, он вернулся в замок и ждал снаружи туалета, пока его предыдущая версия проскользнула внутрь и исчезла. Он вошел внутрь, снял мантию и сунул ее вместе с картой в сумку, прежде чем выйти и снова встретиться с Биллом и миссис Уизли, которые так и не узнали о том, что его не было почти час, хотя они думали, что он просто отлучился в туалет. Он, Билл и миссис Уизли свели на нет этот удручающе длинный день, лениво прогуливаясь по замку, а затем вернулись в Большой зал на вечерний пир. Людо Бэгмен и Корнелиус Фадж снова присоединились к столу персонала. Бэгмен выглядел довольно веселым, но Корнелиус Фадж выглядел довольно раздраженным. Блюд было больше, чем обычно, но Гарри ел примерно столько же, сколько и всегда. Нервы здесь не были проблемой. Том каждый день больше месяца бросал в него отвратительные темные проклятия и заклинания, и он, честно говоря, не ожидал, что найдет в лабиринте что-то более опасное, чем Темный Лорд. Конечно, Том не пытался убить его, но этот человек тоже не стеснялся в заклинаниях. В последние недели каждая дуэль заканчивалась двадцатиминутным «перерывом», во время которого Гарри отдыхал, пока Том залечивал его раны и применял контрмеры ко всем проклятиям, которыми он был поражен. Но он получал все меньше и меньше проклятий, пока их обучение прогрессировало. Так что, Гарри знал, что он стал намного лучше уклоняться. Он также был уверен в выполнении задания, поскольку несколько недель назад получил от Барти краткое описание всех его составляющих. После ужина, Дамблдор призвал Большой зал к вниманию и сказал несколько слов, которые Гарри не волновали, и он рассеянно отключился. МакГонагалл подошла к нему сзади и позвала его, чтобы уйти с другими чемпионами. Его, Седрика, Флер и Виктора вывели из зала и повели через территорию к полю для квиддича. Они прошли через раздевалки и оказались на небольшом открытом участке поля у входа в лабиринт из живой изгороди, который теперь достигал двадцати футов в высоту. Испытание должно было начаться в 9 вечера, а сейчас было 8:32. Гарри слышал голоса зрителей, собирающихся на окружающих трибунах, и обнаружил, что смотрит на тускнеющее вечернее небо. Горизонт светился оранжевым, но если он смотрел прямо вверх, то видел темно-фиолетовый цвет, заполняющий все пространство. Это было единственным, что действительно усложняло бы задачу. Все нужно было делать в темноте. Но в этом и была суть. Задача была задумана как пугающая. Находиться в темном лабиринте; потеряться, не знать, куда идти и что ты найдешь за следующим углом. Только тусклый свет от кончика твоей палочки, чтобы осветить твое окружение. Существа внутри не обязательно были такими уж плохими — в основном это были существа, выращенные Хагридом, и хотя Гарри легко признал бы, что Хагрид питал идиотскую любовь к смертоносным существам, он знал, что ни одно из них не было за пределами его возможностей справиться. Но именно незнание должно было сделать задание пугающим. Добавляя к этому лихорадочный поиск конца головокружительного лабиринта... Гарри обнаружил, что мучительно размышляет о том, чтобы снова использовать свою форму змеевидного морского крайта и заклинание локатора. Он точно знал, что ищет. В центре лабиринта находился Кубок Трех Волшебников. Все, что ему нужно было сделать, это нацелиться на него, и он был бы направлен прямо к месту назначения. А если бы он использовал свою форму морской змеи, он мог бы проскользнуть прямо под чертовыми изгородями. Его кожа была достаточно прочной, чтобы выдержать некоторые дурацкие лозы. Но это сделало бы его уязвимым в некоторой степени. Были некоторые вещи, с которыми ему было бы трудно справиться в его змеиной форме. Его наступательный репертуар парселмагии был все еще довольно ограничен. Том обучал его некоторым заклинаниям парселмагии, но это не было “тузом в рукаве”. Кроме того, нужно было учесть всю эту штуку, что «судьи будут следить за его заклинаниями». И Корнелиус Фадж был одним из судей. Дамблдор знал о его так называемой форме анимага, но никто другой не знал. И если бы Фадж узнал об этом, ему пришлось бы зарегистрироваться как анимаг... даже если он им не был. Так что эта идея отпала. Он не мог вернуться в форму морского крайта. Ему пришлось бы сделать это как человеку. Но он все еще мог использовать заклинание локатора. Он просто не был уверен, будет ли вызванная черная змея придерживаться тропинок изгороди или просто прорвется сквозь них и оставит его позади. Конечно... он мог просто прорубить себе путь через чертовы изгороди. В правилах не было ничего, что говорило бы, что он не может. Гарри вырвал из размышлений голос Корнелиуса Фаджа, раздавшийся немного позади него. Он обернулся и увидел, как три директора и министр магии собрались с Людо Бэгменом и разговаривали между собой. Гарри взглянул на часы и увидел, что сейчас 8:45 вечера. Седрик, Флер и Виктор стояли вокруг в разных состояниях нервозности. Гарри понял, что он единственный из четверых, кто не выглядел готовым описаться, и ухмыльнулся. Гарри подошел и наблюдал, как Фадж отделился от директоров, которые, казалось, были в середине какого-то разговора с Бэгменом. Фадж явно выглядел уставшим. — Министр Фадж? — сказал Гарри самым невинным и пылким голосом, на который он был способен. Это было на удивление убедительно. Фадж вздрогнул и повернулся, чтобы по-совиному моргнуть и посмотреть на Гарри. — О, боже! Гарри Поттер. Как дела, молодой человек? Могу ли я тебе чем-то помочь? — О нет, мне ничего не нужно, я просто хотел поприветствовать вас и поблагодарить. — Поблагодарить меня? — спросил Фадж, явно сбитый с толку. — Я знаю, что прошло уже довольно много времени, на самом деле почти два года, но я действительно хотел выразить, как я благодарен за помощь, которую вы мне оказали летом перед моим третьим курсом. Вы знаете, то лето, когда я случайно «надул» свою тетю-магглу, и вы позволили мне остаться в Косом переулке после того, как Сириус Блэк сбежал. — О! О, да... ну, это было... очень... напряженное время. Тогда много всего происходило. Довольно суматошно. И на самом деле не было никаких проблем — эта неразбериха с твоей тетей, я имею в виду. — Ну, я действительно ценю вашу помощь. Я понимаю, что этим летом пройдут выборы. Очень жаль, что я еще не достиг совершеннолетия, чтобы голосовать, потому что я бы с удовольствием проголосовал за вас. Я с нетерпением жду, когда стану достаточно взрослым, чтобы наконец-то принять участие во всей работе магической системы управления. На самом деле, в этом году я узнал, что вместе с унаследованным древним состоянием Поттеров я, по-видимому, также унаследовал право на место в Визенгамоте по линии Поттеров. Я намерен заявить на него права, как только стану достаточно взрослым. Фадж моргнул и на мгновение выглядел немного ошарашенным. — Я понятия не имел, что у тебя есть политические устремления, — заикаясь, пробормотал Фадж. — Ну, конечно, не в ближайшее время. В конце концов, мне только исполнится пятнадцать в следующем месяце. Но я обнаружил, что в последнее время меня заинтересовали внутренние механизмы управления и политики. — О... это так? И ты говоришь, что проголосуешь за меня? — Конечно, — сказал Гарри с напускным рвением и лишь отчасти скрытой лукавой улыбкой. — Я знаю, что слово подростка, вероятно, не так уж много значит, но я был бы более чем готов публично вас поддержать. Лицо Фаджа мгновенно озарилось, и Гарри увидел расчетливый блеск в его глазах. — Это так? — спросил Фадж тоном, который, по-видимому, должен был звучать лишь слегка заинтересованно, но прозвучал скорее нетерпеливо. Гарри улыбнулся. — Конечно. — Знаешь, Гарри, мой мальчик, должен признать, что я несколько удивлен. У меня сложилось впечатление, что ты… — Фадж замолчал, словно внезапно не уверен, что именно он хочет сказать. — Невежественен в магической политике? Слишком глуп, чтобы знать, как использовать свое знаменитое имя? Слишком предан определенному директору, чтобы поддержать того, к кому он редко проявляет большую любовь или должное уважение? Фадж на мгновение ошеломленно моргнул, услышав ответ Гарри, а затем на его лице расплылась лукавая ухмылка. — Вы определенно не тот, кем меня заставили вас считать, мистер Поттер. Гарри широко улыбнулся. — Нет, не я. И Альбус Дамблдор не проявляет к вам достаточного уважения за влиятельную должность. Вы министр магии, и вы уже пять лет занимаете эту должность. Можно было бы и подумать, что после пяти мирных лет под вашим руководством, вы заслуживаете должное уважение от этого человека. Грудь Фаджа раздулась, а нос слегка приподнялся в воздух, властно. — Да, можно было и подумать, — сказал он с возмущенным видом. Гарри краем глаза заметил, что директора и Бэгмен, похоже, заканчивают то, что они обсуждали. — Ну, мне, наверное, стоит вернуться и присоединиться к моим товарищам-чемпионам. Но если летом когда-нибудь будут какие-то события или, может быть, какое-то место, где, по-вашему, нам двоим будет полезно просто случайно столкнуться друг с другом в присутствии фотографов, не стесняйтесь, отправьте мне сову и дайте знать. Ухмылка Фаджа на мгновение стала дикой, но потом он скрыл ее и коротко кивнул Гарри. — Я могу это сделать, было приятно пообщаться с тобой. — Мне тоже очень приятно, — добавил Гарри с ухмылкой, прежде чем коротко кивнул министру и направился к другим чемпионам. Прошло еще несколько минут, и судьи покинули стартовую зону, отправившись в судейскую ложу, а четыре чемпиона остались стоять рядом с Людо Бэгменом. Мужчина поднес палочку к горлу и произнес Сонорус, активируя чары усиления голоса. — Добрый вечер, дамы и господа, и добро пожаловать на третье и последнее испытание Турнира Трех Волшебников! — взволнованно крикнул он. — Для выполнения сегодняшнего задания нашим четырем чемпионам придется пройти через этот волшебный лабиринт, полный опасных испытаний и смертоносных существ! Текущее положение наших чемпионов таково: Гарри Поттер на первом месте с общим счетом 88 очков! Седрик Диггори на втором месте с 76 очками! Виктор Крам на третьем месте с 72 очками и, наконец, Флер Делакур на четвертом месте с 60 очками. Как чемпион с наивысшим текущим рейтингом, Гарри Поттер будет первым допущен в лабиринт. Через две минуты к нему присоединится Седрик Диггори, затем еще через две минуты за ними последуют Виктор Крам и, наконец, Флер Делакур. Чемпион, который первым достигнет центра лабиринта, получит высшие баллы! Чемпион с наибольшим количеством баллов к концу этого вечера станет нашим новым чемпионом Турнира Трех Волшебников! — закончил Бэгмен громким криком, и толпа зааплодировала. Бэгмен убрал палочку от горла и повернулся к чемпионам. — По периметру лабиринта будут ходить профессора, так что если кто-то из вас попадет в беду и не сможет выбраться, просто выстрелите красными искрами в воздух, и кто-нибудь придет за вами. Все кивнули, и наконец он повернулся к Гарри. — Ну что ж, мистер Поттер. На счет три, вперед. Гарри стоял перед входом в лабиринт и ждал, пока Бэгмен отсчитал до трех, а затем выстрелил искрами из своей палочки. Гарри быстро шагнул вперед и повернул налево на развилке тропы и прошел немного по изгороди, прежде чем остановился и сделал глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Он сосредоточился на мысленном образе большой черной змеи, извивающейся и скользящей. Он почувствовал нарастание своей парселмагии и вызвал ее, обвивая ее вокруг себя, как большую черную змею в своем разуме. Затем он сосредоточился на образе Кубка Трех Волшебников. Убедившись, что у него получилось создать правильное изображение и сфокусироваться, он прошипел, — Найди кубок Трех Волшебников. Когда он открыл глаза, знакомый туманный, искаженный образ большой черной змеи заполнил его зрение. Прошло некоторое время с тех пор, как он использовал это заклинание, и он улыбнулся. Она скользила в воздухе перед ним, поворачивая голову из стороны в сторону всего на мгновение, прежде чем она начала скользить по тропинке в изгороди и повернула за угол. Гарри быстро зажег Люмос на кончике своей палочки и поспешил за ним. Каждый поворот Гарри проходил с осторожностью, но примерно через десять минут, когда он не встречал ничего, кроме большего количества кустов, он начал раздражаться. Наконец, когда он снова сделал поворот налево, следуя за своей черной змеей-локатором, он почувствовал мощное волнение в магии рядом с собой. Он поднял палочку выше и вложил немного больше энергии в свечение на кончике палочки, чтобы увеличить уровень освещенности. Он мог слышать щелкающий звук, становящийся громче по мере того, как он продолжал продвигаться дальше. Щелкающий звук увеличивался по громкости и количеству — что бы ни производило этот звук, их было больше одного. Он также был нервирующе знакомым. Он повернул за угол и увидел белую паутину, натянутую по изгородям и земле, и множество маленьких черных существ, которые двигались и суетились по земле и карабкались по кустам. Гарри почти застонал, когда он позвал свою змею-локатор, чтобы она остановилась и подождала его. Детеныши акромантула. Каждый был размером с его ладонь, и у них уже были полностью сформированные клешни. Гарри также знал, что даже у такого «маленького» их едкий яд все еще был достаточно противным, чтобы причинить ему довольно сильную боль и временно парализовать его. Он направил свою палочку и начал посылать широкополосные рубящие заклинания. Взрывы оставляемые его палочкой, были как пятифутовые длинные порезы острой магической энергии, которая разрывала любого паука на его пути. К сожалению, пауки не выстраивались в аккуратные маленькие линии, чтобы их можно было разрезать, и огромное количество пауков размером с кулак быстро приближалось к нему, поэтому он быстро сменил тактику на взрывное заклинание, поражающее область, которое исходило от центра. Он знал, что Том отругает его за использование такого интенсивного магического заклинания, но Гарри знал, что у него в запасе еще много магической энергии, и он надеялся, что сможет с этого момента делать свои атаки более сосредоточенными. Взрыв легко уничтожил подавляющее большинство пауков, а оставшиеся теперь просто убегали от него. Он продолжил свой путь по ряду и наступил на несколько акромантулов, когда шел, злобно ухмыляясь, когда он чувствовал, как они хрустят под его сапогами из драконьей кожи. — Передавайте привет Арагогу, — пробормотал Гарри себе под нос, оставляя позади тропу, полную мертвых пауков, и приказав своей змее-локатору продолжать путь. Ночное небо становилось темнее, чем дольше он продолжал идти, но он был уверен, что продвигается хорошо. Змея не привела его ни в один тупик за все время, что было многообещающим признаком того, что она работает правильно. После очередного поворота он наткнулся на длинную полосу живой изгороди, заполненную странным желтым туманом. Он был почти уверен, что читал об этом что-то в какой-то момент, но не мог точно определить, что именно. Это было как будто на кончике его языка, но он просто не мог вспомнить что именно. Он проворчал себе под нос, что Барти не предупредил его о том, что это за чертовщина, и наложил несколько заклинаний обнаружения с помощью своей палочки, чтобы попытаться определить любые вредоносные эффекты, которые мог иметь туман. Его заклинания не особо помогали. Это был не яд. Это было не парализующее. Это не причиняло боли. Что, черт возьми, это было? Он подумывал о том, чтобы попытаться найти способ обойти это. Его внутренний слизеринец говорил ему, что самосохранение превыше всего, и если он понятия не имеет, с чем столкнулся, ему следует повернуть назад. Он ненавидел идею полагаться на свою гриффиндорскую сторону в чем бы то ни было, но в данном случае он был слишком раздражен всем этим, чтобы возвращаться. Плюс его заклинание локатора работало так хорошо до сих пор. Пробормотав — К черту , — ​​Гарри сделал несколько шагов назад и прыгнул с разбега в туман и сквозь него. Он почувствовал эффект в первый раз, когда его нога коснулась земли, но он разбежался, и его импульс подтолкнул его вперед еще на несколько длинных шагов, прежде чем дезориентация стала слишком сильной, и он полностью остановился. Несмотря на то, что его ноги прочно стояли на земле, Гарри чувствовал, будто весь мир только что перевернулся. Буквально. Его лохматые волосы и школьная мантия висели, как будто небо рухнуло, и он чувствовал, как гравитация пытается поднять его в воздух. Часть его разума кричала, что если он оторвет ноги от земли, то просто уплывет, но он знал, что это идиотизм. — О, черт. Антигравитационный туман, — пробормотал Гарри себе под нос, подняв руку и ударив себя по лбу. Гарри поднял палочку, закрыл глаза и начал тихо бормотать себе под нос. Счетчик, отменяющий заклинание, был не одним заклинанием, а скорее коротким заклинанием, которое нужно было повторить несколько раз, прежде чем оно начало работать. Примерно через минуту туман рассеялся, и Гарри почувствовал дезориентирующее чувство мира, снова перевернувшегося с ног на голову, и внезапно низ оказался низом, а верх оказался верхом. Гарри тяжело вздохнул, за которым быстро последовало раздраженное фырканье. Несколько быстрых шагов, и Гарри догнал свою змею-локатора, которая ждала его за углом. Два поворота спустя, Гарри уклонялся от выстрела самого большого и самого ужасного соплохвоста с взрывным жалом, которого Гарри когда-либо имел неудовольствие видеть. Существо было не менее десяти футов в длину и имело гигантский хвост скорпиона с жалом на конце, закрученным на спине и готовым к удару. То, что Гарри мог только предположить, было его передней частью, выбрасывало потоки огня, а его спина была покрыта твердым защитным панцирем, которая, как Гарри знал, была устойчива к большинству нейтральных заклинаний. Он мог придумать полдюжины темных заклинаний, которые могли бы порвать его насквозь, и зарычал от разочарования, не имея возможности использовать ни одно из них. Он обнаружил, что громко проклинает Хагрида за то, что тот когда-либо размножал проклятых тварей, когда он уклонился от очередного потока огня, и откатился с пути его хвоста, когда тот опустился и пронзил землю там, где он был мгновением ранее. Катаясь по земле, он заметил его незащищенное подбрюшье и быстро нацелил палочку, выпустив мощное взрывное заклинание. Соплохвост отлетел на несколько футов в воздух от силы взрыва и в итоге упал на бок. Гарри вскочил на ноги, отскочил на несколько футов назад, чтобы дать себе больше места, и начал посылать мощные режущие проклятия в теперь уже открытое подбрюшье. Он снова и снова резал его, заставляя тошнотворную беловато-серую слизь вытекать из него. Он источал такой отвратительный смрад, что как только он убедился, что проклятая тварь не собирается подниматься снова, он обежал её и направился по ряду живой изгороди за своей змеей-локатором, которую ему пришлось позвать обратно, потому что на этот раз он забыл ее остановить. Гарри продолжил свой путь по, казалось бы, бесконечным рядам изгороди, ворча себе под нос о глупых полувеликанах, плодящих глупых монстров-убийц, когда он столкнулся лицом к лицу со сфинксом. Он выглядел как большой лев, только вместо львиной головы внутри большой пушистой гривы было лицо женщины. Широкая ухмылка растянулась на губах Гарри. Он знал, что он близко. Сфинкс должен был охранять самую внутреннюю точку доступа к центру лабиринта. За ним должен был быть один гигантский акромантул, а затем кубок. Он сделал несколько осторожных шагов к сфинксу и остановился в нескольких футах от него. Тот ходил взад и вперед, но теперь остановился и сел, спокойно глядя на него. Женское лицо улыбнулось ему и затем заговорило. — Ты очень близок к своей цели. Самый короткий путь — мимо меня. — Ладно... Я знаю, что это не так просто, чтобы просто попросить тебя отойти в сторону, так что давай перейдем к делу. — Ты должен отгадать мою загадку. Ответишь с первой попытки — я пропущу тебя. Ответишь неправильно — я нападу. Молчишь — я позволю тебе уйти от меня невредимым. Гарри закатил глаза. — Да, да. Могу я услышать загадку? — Сначала подумайте о человеке, который живет под маской, Кто торгует тайнами и не говорит ничего, кроме сказки. Расскажите мне, что всегда нужно чинить в напоследок, Середина от середины или конец от конца? Подскажите мне звук, который я часто слышу, Во время поиска сложного слова, теперь соедините все вместе, в красках И ответьте мне с уверенностью старца: Какое существо вы бы не захотели целовать? Гарри моргнул и быстро начал повторять слова в голове. Барти предупреждал его, что у этой проклятой штуки будет загадка, но он не мог знать, какая именно. — Можешь повторить помедленнее? — нерешительно спросил Гарри. Она снова улыбнулась и повторила стихотворение. — Человек под прикрытием, — пробормотал Гарри, — который лжет... о...— Гарри усмехнулся. — Шпион. Я с этим знаком... Хорошо, это первая часть. Последнее, что нужно исправить, середина середины конца... Д. Хорошо, шпион, д и... звук, который часто слышен во время поиска труднодоступного слова. Э... нет. Э? Шпион, д, э... Паук. — Гарри усмехнулся и закатил глаза. Последнее существо, с которым ему пришлось столкнуться, был гигантский акромантул. Он уже знал это. Так что, конечно, ответ на проклятую загадку был «Паук». — Паук, — уверенно сказал он. Сфинкс улыбнулся шире, встал, потянулся и отодвинулся в сторону. Он рванулся вперед и продолжил следовать за змеей-локатором. Заклинание привело его на правую тропу, и Гарри увидел слабое свечение кубка в конце длинной тропы, по которой он сейчас шел. Часть его хотела просто убежать, но он знал, что это будет не так просто. Здесь должен был быть гигантский акромантул, черт возьми, и он не собирался попадаться – — АА! — закричал Гарри, когда сверху что-то упало, и ему пришлось быстро откатиться, прежде чем на него обрушилась пара гигантских клешней. Он сердито зарычал на себя за то, что его так легко застали врасплох, и быстро начал бросать в него проклятия, чтобы отвлечь его от сосредоточенности на нем, пока он пытался отойти на некоторое расстояние между ними. Как только он наконец почувствовал, что его опора снова надежна, он бросил точно направленное режущее проклятие в одну из ног зверя. Оно отскочило, и огромный паук взревел от дикой боли. Он рванул к Гарри, и тот заметил, что его прижимают к живой изгороди. Он использовал еще одно проклятие с поражением области, которое отбросило зверя достаточно назад, чтобы тот попытался убежать. К сожалению, один шаг, и он упал головой вперед в грязь. Какая-то злая маленькая ползучая щупальцеобразная лоза обвилась вокруг его лодыжки и в настоящее время впилась своими шипами в его кожу. Гарри взревел от гнева и быстро направил палочку на растение, заморозив его, а затем сдернув остатки с ноги. Досадное отвлечение дало пауку достаточно времени, чтобы прийти в себя, и он едва успел отползти в сторону, когда чертова тварь снова рухнула вниз своими гигантскими клешнями. Она поднималась и пыталась схватить снова и снова. Каждый раз, когда ему удавалось отползти на несколько футов в одну или другую сторону, она мгновенно снова на него нападала. Наконец, ему удалось сделать хороший выстрел и отправить еще один мощный удар по площади, который снова отправил ее в полет от него. Гарри с трудом поднялся на ноги, чувствуя, что его магические резервы на исходе. Все эти чертовы нейтральные заклинания высокого уровня истощали его слишком быстро, и это раздражало. Он послал еще два направленных режущих проклятия, отрезав еще две ноги. Он быстро подбежал и перекатился под дергающимся телом на противоположную сторону и отрезав еще одну пару. Чудовищный паук визжал от боли и сделал еще один низкий выпад в его сторону. Он увернулся и успел режущим проклятием отрезать еще одну ногу, отправив зверя на землю. К сожалению, земля, в которую он врезался, была той же самой землей, на которой сейчас был Гарри. Гарри попытался увернуться и снова заорал, проклиная турнир и профессора Стебль, потому что был уверен , что она как-то связана с этими чертовыми ебучими лозами, и тут же снова оказался в ловушке одного из противных колючих растений. Паук рухнул на него сверху, и он закричал от боли, когда одна из его клешней скользнула по его туловищу. Он освободил руку с палочкой, направил палочку прямо в голову акромантула, которая была всего в нескольких футах от его собственного лица, и послал самое мощное не-темное взрывное заклинание, которое он знал. Голова зверя взорвалась, и его тело стало всего лишь мертвым грузом на нем. Гарри жалобно застонал и почувствовал, как падает обратно в грязь, измученный и злой. Он чувствовал себя в основном раздраженным на себя за то, что его так сильно ранило то, что, как он знал, должно было произойти. Он никогда не услышит конца этому от Тома. Ах да, укусы акромантула ядовиты. Отлично. Гарри со стоном начал вылезать из-под твари. Он послал несколько замораживающих чар в различные колючие лозы, которые все еще пытались вонзить в него свои шипы. Наконец ему удалось освободиться и он с трудом поднялся на ноги... но тут же упал на колени, резко вскрикнув от боли. Его лодыжка, которая кровоточила от шипов, также, казалось, была растянута... или, может быть, сломана. Он надеялся, что это было не последнее. Снова рыча от гнева и раздражения, он наложил на себя заклинание онемения и наложил на себя временную шину, чтобы выдержать свой вес. Он чувствовал жгучий ожог от яда акромантула в большом кровавом порезе на боку, который медленно распространялся. Его тело немного онемело, и он чувствовал, как его голова становится тяжелой, но он игнорировал это. Он мог видеть лишь чертов кубок. Он не собирался терять сознание, пока не коснется этой гребаной штуки. Там, его доставят уже в лазарет. Гарри хромал по тропинке, морщась от острой боли в лодыжке, ворча и шипя себе под нос. Он шатался и покачивался из стороны в сторону, едва цепляясь за сознание. Наконец, как раз когда его зрение начало затуманиваться и он собирался соскользнуть в тихую пропасть, его рука потянулась и схватила край богато украшенного Кубка Трех Волшебников с пьедестала, на котором он покоился. Вместе с кубком он упал на землю, а затем исчез с тихим хлопком. – – Гарри проснулся с сильной головной болью. Он моргнул несколько раз, но не увидел ничего, кроме белесого пятна. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что его очки пропали. Ему действительно нужно было исследовать тот ритуал, о котором Том упоминал, чтобы исправить его зрение. Он лежал на чем-то относительно мягком, но простыни и подушка были слишком накрахмалены. Гарри слышал голоса и видел размытые очертания людей, снующих туда-сюда. Он приподнялся на локтях и посмотрел своим паршивым зрением, чтобы осмыслить свое окружение. Больничное крыло. Ага. Это имеет смысл. — О, Гарри! — раздался пронзительный женский голос откуда-то слева, и он повернул голову, чтобы увидеть рыжеволосое пятно, которое, как он понял, было миссис Уизли. — О, боже мой! Мы так волновались, когда ты появился с кубком без сознания ! Она продолжала лепетать обо всех своих переживаниях, но Гарри не обращал на нее особого внимания. Он повернулся и посмотрел на свой прикроватный столик и обнаружил там свои очки и палочку из остролиста, схватил свои очки, и к тому времени, как они снова оказались на его лице, к миссис Уизли у постели Гарри присоединились еще несколько человек. Там были Гермиона, Рон и Джинни, и Гарри заметил, что Грюм стоит у стены на противоположном конце больничного крыла, внимательно за ним наблюдая. — Я в порядке, я в порядке. Правда! — громко сказал Гарри, подняв руку, пытаясь успокоить их всех. — В порядке? — закричала Джинни, на удивление расстроенная. — Гарри, у тебя сломана лодыжка, и тебя укусил акромантул! — Сломана? Черт, я не думал, что всё настолько плохо, — сказал Гарри, поморщившись. — Я надеялся, что это просто растяжение. — Это вы наколдовали шину первой помощи, мистер Поттер? — в их разговор вмешался голос мадам Помфри, которая подошла к ним с того места, где она стояла у кровати другого пациента. Гарри внезапно понял, что Флер и Седрик тоже в лазарете, и у каждого из их кроватей сейчас находятся члены их семей. — А? Ах да, шина. Ну, это случилось всего за двадцать футов до того, как я добрался до кубка, так что я не мог просто сидеть там и пускать слюни, когда я буквально видел кубок , всего в нескольких футах от меня. Поэтому я наложил чары онемения и наколдовал шину. — Ты ходил со сломанной лодыжкой?! — закричала миссис Уизли, а мадам Помфри бросила на него очень строгий, неодобрительный взгляд. Гарри ухмыльнулся и пожал плечами, не извиняясь. — Ну, я полагаю, что могло быть и хуже, зная вас , — сказала мадам Помфри с тяжелым вздохом. — Это была очень впечатляющая лечебная шина, мистер Поттер. — Спасибо, — сказал Гарри с ухмылкой. Он оглянулся на Флер и Седрика и кивнул им. — Что с ними случилось? — Один из соплохвостов Хагрида схватил Флер, — сказал Рон тихим сочувственным голосом. — Я слышал, они были противными. Гарри усмехнулся. — Отвратительно - это даже близко не то. Я сам наткнулся на одну из таких. Ты знаешь, что эти проклятые штуки вырастали до десяти футов в длину? Лицо Рона побледнело. — Мы пока не знаем, что на самом деле случилось с Седриком. Он все еще без сознания. Виктор наткнулся на него и обнаружил, что изгородь пытается его съесть. Он высек искры, чтобы предупредить профессоров, — тихо сказала Гермиона, глядя на очень обеспокоенных мистера и миссис Диггори, стоявших у постели Седрика. — Так Крам хотя бы закончил? — спросил Гарри. — О да, он добрался до центра. К тому времени они уже вернули портключ кубка в середину, и он появился с ним, думая, что победил, — сказал Рон. — Но ты появился первым с ним, и ему потребовалось почти на тридцать минут больше, чем тебе. Гарри ухмыльнулся и позволил себе упасть обратно на кровать. — Итак, Поппи, сколько времени вам понадобится, чтобы привести меня в порядок на этот раз? — спросил Гарри, вытянув руки, а затем сложив их за головой. Глаза мадам Помфри расширились, и, казалось, внутри нее идет борьба: раздражаться, злиться или веселиться, когда он называет ее по имени. Уизли и Гермиона выглядели ошеломленными, за исключением Джинни, которая, по-видимому, нашла это забавным. — Я оставлю вас здесь как минимум до завтрашнего вечера. Я удалила все шипы с ваших ног и лодыжки, и сломанная лодыжка должна зажить к утру, но, вероятно, будет болезненно в течение нескольких дней. Я ввела противоядие от яда акромантула, но хочу присматривать за вами, чтобы убедиться, что у вас нет никаких побочных эффектов от укуса, — сказала мадам Помфри, решив проигнорировать его предыдущее обращение к ней по имени. Гарри нахмурился и сел обратно. Его взгляд метнулся к «Муди», который все еще стоял в задней части больничного крыла, явно прислушиваясь. — Вы уверены, что не можете дать мне передышку и выпустить после обеда, если я пообещаю оставаться в постели? — спросил Гарри, приняв самый невинный вид и посмотрев на нее самыми большими щенячьими глазами, на какие только был способен. Глаза Помфри сузились, и она подняла одну бровь, как будто безмолвно спрашивая: «Ты действительно думаешь, что это на меня подействует ?» . — Нет, — сказала она. — Ну, пожалуйста? Рон фыркнул, и Джинни пришлось поднять руку, чтобы сдержать смешок. — Нет значит нет, мистер Поттер, — строго сказала мадам Помфри. Гарри фыркнул от разочарования и закатил глаза. — Ладно, ладно. Эй, Рон, как думаешь, мог бы ты забрать мою сумку из общежития? Она стоит на моей кровати, и в ней есть кое-что, что мне нужно. — Вам следует отдохнуть , мистер Поттер, — укоризненно сказала мадам Помфри. — Я сделаю это! Обещаю! Но иногда я не могу заснуть, не почитав сначала какое-то время… Просто книги, это ведь тоже отдых, да? Помфри нахмурилась, но вздохнула. — Ладно. Гарри снова обратил внимание на Рона и умоляюще посмотрел на него. — Э-э, конечно, приятель. Хочешь, чтобы я пошел и принес это сейчас? — Нет, просто если ты сможешь принести до отбоя, будет замечательно. — Хорошо. Компания продолжила разговаривать. Билл появился несколько минут спустя, он провел несколько минут с Гарри, проявляя свою надлежащую обеспокоенность и поздравляя Гарри с победой, но Гарри видел, как обеспокоенные глаза парня часто бросались на кровать Флер, и Гарри не мог не ухмыльнуться. Билл смог задержаться лишь на короткое время, прежде чем ему пришлось уйти, чтобы вернуться домой на работу на следующее утро. Миссис Уизли неохотно ушла с ним, так как было уже довольно поздно. В какой-то момент Седрик проснулся, но Гарри не смог услышать, что он сказал родителям и мадам Помфри о том, что его вырубило. Что бы это ни было, Седрик выглядел довольно смущенным, поэтому Гарри решил, что позволит парню сохранить лицо и не спрашивать. Рон был очарован рассказом Гарри о различных отвратительных вещах, с которыми он столкнулся, и заставил Гарри описать каждую часть этого, хотя все на трибунах получили от Людо Бэгмена репортаж с места событий благодаря какой-то магической системе наблюдения, которая позволяла ему и директору наблюдать за чемпионами и судить их. Видимо, услышать это от самого Гарри было интереснее, плюс Бэгмен не все уловил. Видимость не всегда была лучшей, и им было трудно сосредоточиться на более чем одном или двух чемпионах одновременно. Гарри спросил, как так получилось, что никто не знает, что случилось с Седриком, и Джинни сказала, что все, что случилось с ним, произошло в то же самое время, когда Гарри сражался с акромантулом, и люди были немного отвлечены. Гермиона сказала Гарри, что он получил целых пятьдесят очков за то, что первым выполнил задание, и за рекордное время. Они спросили его, как ему удалось так быстро его выполнить, и Гермиона указала, что Бэгмен не упоминал, что он попал в тупик. Гарри прошептал Рону и Гермионе, что использовал то же заклинание, которое использовал, чтобы найти Джинни во втором задании. Рон, похоже, не помнил, о каком именно заклинании говорил Гарри, но Гермиона, похоже, поняла, вспомнив, что это было заклинание парселмагии, и сменила тему. Очевидно, поскольку Гарри уже был на первом месте, то первое место в лабиринте означало, что он выиграл Турнир Трех Волшебников. Толпа ревела и приветствовала его, когда его левитировали и уносили с поля обратно в Хогвартс для лечения. Мадам Помфри вошла и сказала им всем, что ее пациенту нужен отдых, поэтому они все попрощались с ним и ушли. Рон сказал Гарри, что он сейчас вернется с сумкой, и исчез за дверью. «Муди» подошел, и Гарри удивился, что этот человек продержался так долго. — Я так понял, что у тебя завтра днём назначена встреча, — тихо сказал он, подходя и вставая возле кровати Гарри. — Да, и я все еще намерен присутствовать. Вот почему я попросил Рона принести мне мою сумку, — пробормотал Гарри, не сводя глаз с мадам Помфри, которая в настоящее время занималась Флер и пыталась отогнать ее сестру и родителей. — Это будет возможно? — спросил «Муди». — Конечно, так и будет. Пока я могу использовать ... маховик времени нашего Лорда , я могу уйти и вернуться сюда, и никто даже не заметит, что я ушел, — тихо прошипел Гарри. — Маховик времени? — удивлённо спросил Муди. — Да, именно так я и выбирался отсюда в последние несколько месяцев. То, что осталось от бровей Муди, поднялось высоко на лоб, но он больше ничего не сказал. — Тебе нужна моя помощь, чтобы выбраться? — спросил он вместо этого. — Если ты сможешь прийти в обед и оставить дверь открытой, чтобы я мог выскользнуть под мантией, это поможет, — быстро прошептал Гарри. «Муди» кивнул головой, прежде чем выпрямиться и уйти. Пару минут спустя Рон вернулся с сумкой Гарри и пожелал своему другу спокойной ночи. Гарри быстро проверил сумку и убедился, что Карта, мантия и его кипарисовая палочка находятся внутри, в защитном мешочке на дне. По привычке правая рука Гарри скользнула в левый рукав его простой белой больничной мантии и потрогала кожаный манжет, застегнутый там. Он был рад, что Помфри не посчитала нужным снять его, когда она заклинала его порванную и окровавленную одежду, чтобы заняться его ранами. Вероятно, у него случилась бы небольшая паническая атака, если бы он проснулся и почувствовал, что его нет. Удовлетворенный тем, что у него есть все необходимое, он снова засунул вещи в сумку и вытащил книгу, чтобы продолжить свою легенду для целителя. Он читал всего около двадцати минут, прежде чем почувствовал, что его усталость дает о себе знать, положив книгу и очки обратно на ночной столик он поудобнее устроился в кровати. –