Гарри Поттер и Падение во тьму / Harry Potter and the Descent into Darkness

Когда Гарри прибыл в Поместье, он уже запыхался после того, как промчался через замок, через территорию и к Хогсмиду, пока, наконец, не добрался до края защитного барьера. Он появился с привычной легкостью и тут же возобновил свой лихорадочный бег вверх по лестнице к кабинету Волдеморта. Он ворвался в дверь, стиснув зубы и едва сдерживая ярость. Волдеморт мгновенно почувствовал гнев мальчика и встал на ноги, как только тот вошел в комнату. — ЭТОТ ЛЖИВЫЙ, МАНИПУЛИРУЮЩИЙ, ЧЕРТОВ УБЛЮДОК! — Гарри взревел, захлопнув за собой дверь и начал ходить взад-вперед по передней половине комнаты. Волдеморт расслабился, оперевшись о переднюю часть стола, и скрестил руки на груди, наблюдая за явно разъяренным мальчиком, стоящим перед ним. — Я НЕ МОГУ В ЭТО БЛЯТЬ ПОВЕРИТЬ! — он продолжал, пока его руки размахивали в воздухе яростными резкими движениями. — Всё! Каждая чертова вещь была… была… БЛЯДЬ! Он сделал ВСЁ это! Это всё был чертов Дамблдор! — Я правильно понимаю, что ты увидел пророчество? — сказал Волдеморт, когда бессвязная речь Гарри немного стихла. — О, да, черт возьми, я нашел его — прорычал Гарри. — Оба из них! Волдеморт оттолкнулся от стола и вопросительно поднял бровь. — Объясни. Гарри фыркнул, но не с юмором, а с отвращением. — То, которое видел твой шпион? Фальшивка. Большая, гребаная ФАЛЬШИВКА. Дамблдор наложил на Трелони гребаный Империус. Пророчество не звучало многообещающе для старого козла, поэтому Дамблдор внушил ей, что собеседования не было и что она должна вернуться на него на следующий день, а затем он использовал чертов Империус, чтобы заставить ее войти в «транс» и воспроизвести «пророчество», но заменив его одной из его собственных формулировок. То, что видел твой шпион, было сфабриковано Дамблдором в одной из его сложных гребаных манипуляций! Глаза Темного Лорда начали светиться рубиново-красными всполохами ярости, а его жесткая поза едва скрывала его внутренний гнев. — Я хочу увидеть все, что видел ты. Пойдем со мной, — сказал Волдеморт, быстро направляясь к Гарри, а затем мимо него, к двери. Тот последовал за ним, все еще злясь. Они прошли в комнату на третьем этаже, заполненную странным набором магических предметов, где Гарри выбрал свою кипарисовую палочку. Волдеморт подошел к одному из шкафов, достал большой богато украшенный омут и поставил его на стол в центре комнаты. — Ты знаком с думосбросом? — Только смутно, — признал Гарри более приглушенным голосом. Мощная бушующая ярость еще теплилась в его крутящейся гневной темной магии, но теперь, когда он был в присутствии Темного Лорда, он чувствовал, как его магия вращается вокруг него гораздо плотнее. Он все еще был несказанно зол, но чувствовал, что лучше владеет собой, и это было своего рода облегчением. Он сосредоточился на Темном лорде, который быстро объяснил технику, необходимую для извлечения определенного воспоминания из его разума, и через минуту Гарри поднес свою кипарисовую палочку к виску и извлек воспоминание о своем визите к Сибилле Трелони. Они оба одновременно опустили головы к «омуту памяти», и их тут же окружило ощущение падения, после чего, они мгновенно оказались в кабинете директора школы Альбуса Дамблдора. Кабинет был почти таким же, каким его знал Гарри; только несколько вещей отличались. В этой ранней версии отсутствовало несколько странных серебряных устройств, которые выпускали легкие струйки дыма и издавали беспорядочные щелкающие звуки. Гарри был почти уверен, что по крайней мере одна из вещей, которые он отметил как пропавшие, на самом деле использовалась для наблюдения за оберегами на Тисовой улице, так что для них имело смысл пока не существовать в этом воспоминании. Гарри повернулся направо и увидел Темного Лорда во всей своей красе, стоящего рядом с ним и осматривающего комнату с умеренным интересом. Сибилла Трелони сидела в кресле напротив стола, а Дамблдор сидел в своем мягком кресле. Трелони уже говорила о своем опыте и своих наследственных качествах. Дамблдор выглядел явно скучающим, но приложил законные усилия, чтобы изобразить интерес. — Мне удалось отследить это воспоминание после почти двадцатиминутного копания в ее сознании, — тихо сказал Гарри Темному Лорду, стоявшему рядом с ним. — Кажется, Дамблдор не решался применять к ней какие-либо действительно мощные забвения. Я думаю, он боялся, что если слишком сильно возиться с ее головой, то может испортить ее дар или что-то в этом роде, — сказал Гарри, закатив глаза при слове «дар». — Это разумное беспокойство. Если она сделала одно истинное пророчество, она могла бы сделать больше. Если он наложит на нее слишком много мощных заклинаний, изменяющих разум, это может легко помешать любым будущим пророческим видениям проявиться должным образом, — размышлял Волдеморт. Они подождали еще около двадцати секунд, пока Гарри снова не заговорил — Вот оно. Здесь память переключается на пророческое видение, которое хранилось в ее подсознании вместе с другими ее пророчествами. Трелони замерла, ее глаза затуманились, полностью побелев. Ее голос понизился на несколько октав, когда она начала говорить жутким голосом. — Единственный, обладающий силой, способной сравниться с Темным Лордом, приближается… Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный, на исходе седьмого месяца… Темный Лорд придет за ним и отметит его как равного себе. У него будет два пути, из которых он может выбрать. С одного пути Конец падет на всех нас. От другого — мы будем спасены. Темный Лорд и его Равный либо будут править вместе, либо уничтожат друг друга. Для того чтобы один из них умер, он должен быть убит от руки другого, ибо ни один из них не может умереть, пока другой выживает… Там стоял Дамблдор, глядя на Трелони удивленным, осоловелым взглядом, который редко можно было увидеть на его лице. Трелони вышла из транса, несколько раз кашлянула, выглядев довольно растерянной. Воспоминание начало растворяться и медленно сменяться новым. Трелони входила в «Кабанью голову» и громко говорила бармену, что у нее очень важная встреча с директором. Она громко представилась как Сибилла Трелони, праправнучка великой провидицы Касандры Трелони. Она была настолько неуклюжей, насколько это вообще возможно. Довольно примечательной вещью в памяти была странная фиолетовая дымка, которая была вокруг повсюду. — Империус, — заметил Волдеморт. — Я тоже так подумал, — сказал Гарри, кивая головой. — Вся память словно пропахла заклятием Империуса. Двое последовали за Трелони, которую вели вверх по лестнице в одну из личных комнат, где она подождала минуту, прежде чем появился сам Дамблдор. Они снова повторили действия скучного собеседования, и Гарри взглянул на Волдеморта. — Есть ли способ перемотать воспоминание вперед? Или нам придется все это время стоять здесь? Волдеморт фыркнул. — Это не маггловская видеозапись, Поттер. Просто наберись терпения. Гарри вздохнул и прислонился к стене, ожидая момента, когда Трелони погрузится в транс и начнет декламировать ложное пророчество. — Тот, у кого есть сила победить Темного Лорда, приближается… Рожденный теми, кто трижды бросил ему вызов, рожденный, когда умирает седьмой месяц… В этот момент Гарри услышал потасовку сразу за дверью, в коридоре, и если бы он взглянул в этот момент на Дамблдора, то увидел бы заметное неодобрительное выражение хмурого взгляда. —… И Темный Лорд отметит его как равного себе, но у него будет сила, о которой Темный Лорд не знает… и один из них должен умереть от руки другого, потому что ни один не может жить, пока выживает другой… Как только пророчество исполнилось и Трелони снова откашлялась, раздался стук в дверь, и там появился бармен «Кабаньей головы», крепко сжимавший предплечье гораздо моложе выглядевшего Северуса Снейпа, заметно хмурясь. Хозяин бара сообщил Дамблдору, что он застал Снейпа за подслушиванием в коридоре, и как раз в это время воспоминание начало исчезать. — Значит, Снейп был твоим шпионом? — спросил Гарри с равнодушием, пока пара на мгновение замерла. — Да. Эти двое внезапно почувствовали, что «падают» вверх, а затем снова оказались в комнате на 3-м этаже, стоя перед столом с омутом памяти на нем. — Он организовал ложное пророчество в общественном месте с намерением, чтобы его услышали, — внезапно сказал Волдеморт. — Он не выглядел довольным, когда в коридоре во время пророчества Трелони началась потасовка, — заметил Гарри. — Очевидно, что нет. Но я не получил полного пророчества, чтобы предпринять действие, которое он ожидал от меня… — Он хотел, чтобы ты пошел за мной. Чтобы убить меня, — мрачно сказал Гарри, сердито глядя на свои сжатые кулаки. — Ясно. Темный Лорд и его Равный либо будут править вместе, либо уничтожат друг друга. Очевидно, он предпочел бы, чтобы мы уничтожили друг друга, чем правили. Гарри невесело фыркнул. — Чтобы один из них умер, он должен быть убит от руки другого, потому что ни один из них не может умереть, пока другой выживает… интересно… — размышлял Волдеморт. — Он явно надеялся, что если ты убьешь меня, это каким-то образом уничтожит и тебя или сделает так, что тебя можно будет убить. Та часть, где ты не можешь умереть, пока я жив, вероятно, привела его к такому выводу. Звучит так, как будто единственный способ умереть для тебя — это если я это сделаю… или если я убью тебя одновременно с тобой? Звучит смешно, если честно… Мне также любопытно, говоря это: «Ты не можешь умереть, пока я жив», имеет смысл, потому что… ну, это правда. Но пророчество звучит так, будто я не могу умереть, пока ты жив. — Я на самом деле думал об этом некоторое время. Подозреваю, что могли быть некоторые неожиданные эффекты от использования твоей крови в моем ритуале воскрешения. Гарри посмотрел с пустым выражением лица. — Неожиданные эффекты? — повторил он в замешательстве. — Я не могу с уверенностью сказать о полной степени воздействия в настоящее время… хотя я не думаю, что защита, которую дает тебе твоя кровь, существующая во мне, так же сильна, как защита, которую я получаю от частички моей души, будучи внутри тебя, однако я подозреваю, что возможно, они могут быть похожими. — Ты хочешь сказать, что я могу быть бессмертным? — спросил Гарри с ошеломленным выражением лица. — Небольшое сопротивление смерти, более вероятно, что так. Гарри фыркнул, — Интересный способ выразить это. — Ну, очевидно, что он организовал ложное пророчество в надежде, что мое нападение на тебя в младенчестве приведет к моей смерти… — И когда я не умер, он, должно быть, решил, что ты тоже не можешь быть мертв, — добавил Гарри. — Поскольку ты теперь был «отмечен», это только усилило веру в пророчество. — И эта часть о том, что у меня есть два пути… — сказал Гарри. — Да. Он, вероятно, видел, что ты потенциально можешь стать огромной угрозой для его планов. Однако, согласно пророчеству, единственный способ для меня действительно умереть — это от твоей руки. — Поэтому он пытался организовать все мое детство. Контролировать все из-за кулис. Он хотел убедиться, что я пошел по пути, который он приготовил. Что я буду сражаться против тебя и убью, вместо того, чтобы присоединиться к тебе. — В своем заблуждающемся старом уме он, вероятно, убедил себя, что фраза о «Конце, ожидающем нас», является исходом, если ты присоединишься ко мне, — сказал тогда Волдеморт с насмешкой. — Слепой старый дурак. — Да, я думал об этой строчке, — сказал Гарри, сосредоточив все свое внимание на Темном Лорде. — У него будет два пути, из которых он может выбрать. С одного пути Конец падет на всех нас. С другого пути мы будем спасены. Я помню, как ты несколько раз думал о Конце Дней во время моих видений ранее в учебном году. Что у тебя было какая-то цель…? — Гарри позволил предложению растянуться на невысказанный вопрос. Темный Лорд повернулся и посмотрел на него узкими глазами. — Были ли у тебя еще подобные видения? — Нет. Я бы сразу сказал тебе, если бы у меня было такое снова, — сказал Гарри слегка раздраженным тоном из-за того, что его вопрос отклонили. — Моя… задача сложная. Возможно, мы поговорим об этом позже, но в данный момент у нас есть более насущные вопросы для обсуждения. А именно, это пророчество. Гарри смиренно вздохнул и прислонился к столу, рядом с которым стоял. — Хорошо, так что… ну, мне кажется, что большинство важных вещей уже свершилось. Я родился. Ты отметил меня как равного себе. Я уже выбрал свой путь. Я с тобой. Будь что будет, ведет ли все к концу гребаного мира или к нашему спасению, я думаю, только время покажет, хотя я подозреваю, что у тебя может быть некоторое представление об этом. Волдеморт вызывающе поднял бровь. — Итак, все остальное… там говорится, что мы с тобой либо будем править вместе, либо уничтожим друг друга. Я… ну, я никогда не ожидал, что буду править вместе с тобой. Я все еще не очень верю в этот «равный» подход. — Да… — сказал Волдеморт медленно, протяжно, оглядывая комнату с задумчивым выражением лица. — И, наконец, последняя строчка, которая гласит: «Чтобы один из них умер, он должен быть убит от руки другого, потому что ни один из них не может умереть, пока другой выживает…», но мы уже обсуждали это, — фыркнул Гарри, прежде чем задуматься, а потом снова начал сердито хмуриться. — Гребаный манипулятор, лживый старый ублюдок… — пробормотал он себе под нос. Волдеморт фыркнул. — Да, вполне. Он даже меня достал. — Хм… Хотя интересно, началось бы все это, если бы не он? Я не пришел бы за тобой, как ты. Если бы ты не пришел за мной, твоя душа никогда не поселилась бы во мне, и у меня никогда не было бы моего шрама. Ты бы не стал бессмертным, и я бы не был «отмечен» тобой. — Большинство пророчеств часто, в некотором роде, сбываются сами собой. Они требуют, чтобы кто-то знал о них и верил в них, чтобы они имели реальную силу… — сказал Волдеморт задумчивым голосом. — Тогда какого черта ты вообще погнался за мной? Если действуя так, ты рискуешь дать ему реальную власть? — Это был риск, на который я был готов пойти. Мне казалось идиотизмом и безрассудством позволять тому, кому было предсказано победить меня, идти дальше, когда у меня была возможность уничтожить его, когда он был еще слаб и беззащитен. Гарри вздохнул и пожал плечами. — Не могу придраться к твоей логике. — прошла еще одна безмолвная минута, и с каждой секундой Гарри все больше и больше злился на мысли о том, что Дамблдор сделал с ним. — АРХ! Я просто хочу проклясть кого-нибудь! — Гарри взорвался. — Не будь таким юным. — О, пожалуйста! Ты же не можешь мне сказать, что ты никогда не призывал Пожирателей Смерти и не начинал разбрасываться проклятиями только потому, что тебя что-то разозлило, и тебе нужно было выпустить пар? — Гарри словно выстрелил словами в ответ. Волдеморт ухмыльнулся и тихонько усмехнулся. — Возможно, я делал это раз или два. — Не могу поверить, что ты не злишься больше! — О, я определенно зол, — беззаботно сказал Волдеморт. — Я чрезвычайно зол, что он пытался манипулировать мной, чтобы я уничтожил себя. Проклятый старый дурак даже не имеет чести попытаться взять меня в лоб. И вместо того, чтобы быть честным с тобой и просто сообщить о твоей судьбе и доверить тебе сделать то, что он считает «правильным выбором», вместо этого он решил манипулировать тобой, чтобы ты выбрал свой путь. Так всегда действовал Дамблдор. Тот факт, что это очень в его характере, притупил мою бдительность. Гарри отвернулся и еще долгую минуту сердито смотрел в пол. Волдеморт наблюдал, как Гарри стиснул челюсть, а руки сжались в кулаки. — Я НЕНАВИЖУ его, — прошипел Гарри убийственным, злым голосом. — Я тоже. Голова Гарри поднялась, и его глаза встретились с рубиновыми глазами Темного Лорда. — Если я вернусь сейчас, я могу наложить на него смертельное проклятие, как только увижу его. — Вероятно, это было бы не очень мудро. — Как далеко назад может вернуть этот маховик времени? — Двадцать четыре часа. Дыхание Гарри было тяжелым, он делал долгие резкие вдохи через нос, крепко сжимая челюсти. — Могу ли я остаться здесь? Я имею в виду… на весь день? Не возвращаться? Я серьезно подозреваю, что в конечном итоге причиню кому-то боль, если вернусь в школу прямо сейчас. Я просто… я не могу… Я не могу вернуться туда прямо сейчас. Я не могу… справлюсь с ними — с любым из них. Я просто взорвусь и прокляну кого-нибудь до полусмерти. Я не могу… Я не могу… Мне нужно … — Я в этом не сомневаюсь, — сказал Волан-де-Морт, чувствуя, как из Гарри вытекают бурные волны гневной темной магии. Он чувствовал, что Гарри скоро достигнет критической точки. — Это — да? — коротко спросил Гарри, снова взглянув на Темного Лорда и снова взглянув ему в глаза. На мгновение лицо Гарри смягчилось и приняло почти умоляющий вид, а Волдеморт почувствовал странное напряжение в груди. Темный Лорд медленно кивнул. Его ответ прозвучал гораздо более мягким и понимающим тоном, чем он когда-либо говорил с кем-либо, но в тот момент это каким-то образом ускользнуло от него. — Да, Гарри. Ты можешь остаться. Изменения в лице и поведении Гарри, когда он принял его просьбу, а также использование его имени и мягкого тона, были мгновенными. Он никак не мог понять поток эмоций, который захлестнул его в тот момент. Стена, которую он построил, рухнула, и все вылилось наружу. Горе, ужас, гнев и абсолютная ярость. Всепоглощающее чувство предательства и обмана. Это сокрушило его. Внезапно стена эмоций сменилась облегчением, благодарностью и принятием. Осознание того, что его не заставят вернуться в этот проклятый замок, где ему придется притворяться кем-то, кем он не был, и вести себя хорошо со всеми людьми, которые только и делают, что его бесят. Или, по крайней мере, что ему не придется возвращаться сразу… Он знал, что просто не может с этим справиться сейчас. У него просто не было сил. Не после того, что он узнал. То, что когда-то было полусумасшедшей теорией в глубине его сознания, стало неопровержимым фактом, и его разум и тело, казалось, не знали, хотят ли они кричать и гневаться, или рухнуть на пол и заплакать. Ему казалось, что вся его жизнь была ложью. Все это было построено Дамблдором с намерением, чтобы Гарри в конечном итоге отдал свою жизнь в роли мученика, за мир, который он едва увидел и который постоянно отворачивался от него. Что он заботился о Гарри с намерением, что в конце концов он просто умрет. А еще был тот факт, что действия Дамблдора были подлыми, что привело к смерти родителей Гарри. Дело было не только в том, что «О, они умерли, а затем Дамблдор засунул Гарри к Дурслям» — нет, Дамблдор сам вызвал их гибель. Это были жертвы, которые, как он решил, стоили того, ради его общего блага. Он пожертвовал Гарри и его родителями, а когда Гарри выжил, бросил его магглам, чтобы те сломали его. Также, оставалось правдой то, что Волан-де-Морт наложил настоящее убийственное проклятие на Гарри и его родителей, но именно Дамблдор — в буквальном смысле — нарисовал мишени на их спинах и прошептал на ухо Волан-де-Морту, что ему нужно идти за ними. Какая-то отдаленная часть его мозга почувствовала, как его колени подкосились, когда умственное и эмоциональное истощение начало брать верх. Он оперировал на адреналине и каком-то шоке. Абсолютная ярость гнала его вперед, как сумасшедшего, и внезапно вся эта ярость выплеснулась из него, оставив его чувствовать себя слабым, уставшим и совершенно истощенным. Его колени коснулись пола, и его тело слегка качнулось вперед, но дальше он не упал. Его плечи сотрясались от тихих, сдержанных рыданий, которым он не позволял закончиться. Часть его ненавидела мысль показаться слабым перед Темным Лордом, но другая его часть чувствовала, что это был единственный человек в мире, рядом с которым он мог быть самим собой. Единственный человек, который его понимал; единственный человек, которому он мог честно доверять. Его мир кружился, а голова казалась тяжелой и сдавленной, как будто она была в тисках. В какой-то момент слезы, которые он так отчаянно пытался сдержать, вырвались, словно из плотины, и теперь хлынули по его щекам. Все это было слишком. Слишком много для одного молодого человека. Слишком много, с чем нужно иметь дело. Просто слишком много… Внезапно и без всякого предупреждения давление, вращение и огромная тяжесть, давящая на него, исчезли с мощным приливом тепла и комфорта, когда крепкие руки обвились вокруг его плеч и притянули его к груди другого человека. Гарри почувствовал, что уткнулся головой в шею мужчины, а его тело продолжало трястись и содрогаться от рыданий, которые в какой-то момент полностью захлестнули его. Ощущение того, что его держит в объятьях этот мужчина, невероятно напоминало ощущение того, что его обнимает компаньон внутри его разума, но это было нечто большее. Намного лучше. Это было реально. Это было так тепло, мягко и успокаивающе… И он так чудесно пах. Его голос был ровным, успокаивающим и обнадеживающим. Рука мужчины начала гладить его по волосам мягкими, ласкающими движениями, которые переполняли своей нежностью. В какой-то момент его собственные руки обвились вокруг талии мужчины, совершенно не желая отпускать человека, который давал ему такое утешение. Не отпускать Волдеморта. Его рыдания, наконец, стали стихать, и он почувствовал, как успокаивается его тело, а дыхание снова стало медленнее и ровнее. Он фыркнул, прижавшись закрытыми глазами к плечу Волдеморта, и снова глубоко вдохнул опьяняющий аромат. «Черт возьми… что я делаю? И что более важно… почему он позволяет мне?» Гарри замер и медленно, очень медленно отпустил Темного Лорда и отстранился. Он поднял голову и нерешительно поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с мужчиной. Он понятия не имел, что ожидал там найти, но то, что он увидел, поразило его. Глаза были удивительно мягкими. На лице мужчины было искреннее беспокойство, хотя оно быстро было подавлено, когда Волдеморт вздохнул и провел рукой по своим блестящим черным волосам. — Лучше? — спросил Волдеморт. Гарри медленно кивнул головой. — Ты можешь стоять? Гарри сглотнул ком в горле и снова кивнул. — Э-э, да, я так думаю, — прохрипел он, начав передвигаться и вставать. Волдеморт протянул руку, и Гарри взял ее, позволив Темному Лорду поднять себя на ноги. — Спасибо, — сказал Гарри, смущенно опустив голову из-за того, что совершенно потерял контроль над собой. — Это было глупо с моей стороны. Я должен был лучше контролировать свои эмоции, чем это… — Ты еще молод, Гарри. Я понимаю, что это должно быть слишком много для тебя, чтобы столкнуться с этим. — Не совсем так. Но я еще не подозревал, что все настолько плохо, — сказал Гарри, качая головой и слегка хмурясь. — Иметь подозрения и сталкиваться с доказательствами — две разные вещи. Кроме того, похоже, реальность оказалась еще хуже, чем твои предыдущие подозрения. Гарри закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы выкинуть из головы все мысли и эмоции и попытаться просто сосредоточиться на прояснении своего разума. — Пошли, Гарри, — голос Волдеморта прервал его сосредоточенность и снова удивил его небрежным обращением по имени. Он открыл глаза и моргнул, глядя на Темного Лорда. Он кивнул головой с отстраненной пустотой, но почувствовал, как все его тело чудесно расслабилось, когда он почувствовал, как рука Волдеморта легла ему на поясницу и начала уводить его из комнаты. Почему Темный Лорд так поступил? Почему он относился к нему с такой нежной добротой? Это было достаточно запутанно, чтобы отвлечь его разум от ошеломляющего безумия того, что он обнаружил этим утром. Но не совсем. Гарри наконец понял, что его ведут не к лестнице, а скорее от нее. Еще мгновение спустя он стоял перед незнакомой дверью. Волдеморт протянул руку и прижал ладонь к центру двери. Раздался тихий щелчок, а затем Волдеморт наклонился и толкнул дверь. Гарри сделал несколько шагов в комнату, все еще наслаждаясь ощущением руки мужчины, лежащей на его спине, когда он, наконец, осмотрел комнату и резко остановился. — Твоя спальня? — прошептал Гарри. — Тебе нужно отдохнуть. Ты эмоционально вымотался, — легко сказал Волдеморт. — Я могу выполнять свои упражнения по медитации здесь, пока ты отдыхаешь. Гарри повернулся и моргнул, глядя на Темного Лорда. Это странное озабоченное беспокойство все еще было в его глазах, но оно сопровождалось взглядом, который ясно говорил Гарри, что с этим не поспоришь. По прошествии ошеломленного момента Гарри кивнул головой и позволил провести себя вперед к огромной кровати в центре комнаты. — Отдыхай, — сказал Волдеморт властным, но все же удивительно мягким тоном. Гарри оцепенело кивнул и поймал себя на том, что бездумно стягивает кроссовки и забирается на кровать. Он лег поверх одеяла и обнаружил, что кровать в целом чрезвычайно удобна. Его голова уткнулась в подушку, и он мгновенно ощутил окружающий его запах Волдеморта. Все его тело растворилось в полном расслаблении и спокойствии. Он мог видеть Темного Лорда, сидящего на полу в той же позе, в которой он всегда медитировал, и слышать, как ровное, размеренное дыхание стало единственным звуком, слышимым в открытой, просторной комнате. Через несколько мгновений он заснул. — — Что это было? Волдеморт тихо фыркнул и расслабился. Он ничего не добился своей медитацией. Его разум был слишком занят обдумыванием пророчества, а его тело и эмоции были слишком заняты тем, что были сбиты с толку его мощной реакцией на Поттера. Гарри… Блин. Он мог слышать ровное дыхание Гарри с кровати. Он заснул довольно быстро, но это ничуть не удивило Волдеморта, учитывая, насколько истощенным выглядел мальчик. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как Гарри в последний раз позволял себе хорошенько выплакаться. Он почувствовал это раньше, чем Гарри. Он мог сказать, что молодой человек был на грани полного срыва, по его языку тела и беспорядочной природе его магии, которая плавала вокруг него. Он был искренне удивлен, что Гарри так долго оставался последовательным и рациональным. Он смог довольно легко проанализировать и обсудить возможные значения пророчества; но Волдеморт подозревал, что в тот момент он просто был на адреналине. Как только спешка стихла, Гарри разбился, и сильно расслабился. Волан-де-Морт был шокирован тем, насколько он был поражен, увидев, как юноша потерял сознание. Он не мог припомнить ни одного раза в прошлом, когда бы он испытывал честную потребность или желание утешить кого-то. Но он чувствовал это с Гарри. Ему нужно было это сделать. Нужно было его поддержать. Чтобы попытаться помочь ему успокоиться и облегчить его боль. Волдеморт не облегчал человеческую боль. Он вызывал её. Он снова столкнулся с размышлениями о характере связи, которую он непреднамеренно создал между ними двумя. Магия души и магия крови были двумя старейшими и наименее изученными ветвями темных искусств. Они редко были предсказуемы, и их использование было чревато непредсказуемыми побочными эффектами. Теперь он понял, что определенно что-то чувствует к мальчику. Что-то, чего он никогда не чувствовал ни к кому другому за всю свою жизнь. Ужасно оберегает его, гордится его прогрессом и достижениями. И совершенно точно ощущал собственничество. Он заботился о благополучии Гарри, и не только потому, что тот хранил в себе частичку души Волдеморта. Это было больше, чем просто то, что Гарри был крестражем и он хотел защитить этот крестраж. Он хотел защитить самого Гарри. Вид мальчика таким несчастным наполнил его сильнейшей, самой необъяснимой потребностью сделать его жизнь лучше. Это было так не похоже на него, что даже пугало. Он невероятно привязался к молодому человеку, по совершенно иррациональным причинам. Логически он знал, что должен положить этому конец. Он слишком доверял Гарри, а доверять было опасно. Но, возможно, ему не следует с этим бороться. Пророчество звучало так, будто Гарри, стоящий рядом с ним, поможет ему в его задаче. Они предотвратят Конец дней. Мог ли этот молодой человек действительно что-то изменить? Может ли он быть тем, чего не хватало раньше? Почему ему никогда не удавалось достичь своих конечных целей? Темный Лорд и равный ему будут править вместе… Был ли Гарри равным ему? Нет, не сейчас. Но он мог бы стать таковым. Молодой волшебник мог стать всем, чем был Темный Лорд; Волдеморт чувствовал это внутри себя. А с частичкой его души, поселившейся в нем, был даже потенциал, что он мог… Могло ли стать судьбой Гарри разделить его задачу? Это вообще было возможно? Никогда прежде не было двух одновременно… Он покачал головой. Ему нужно было сосредоточиться на медитации. Он был так близок к тому, чтобы преодолеть этот последний барьер и осуществить трансформацию. Как только он сможет принять облик своего альтер-эго, он призовет своих Пожирателей Смерти обратно к себе, и он действительно сможет начать приводить планы в движение. Позже он разберется со своим замешательством вокруг Гарри Поттера. — — Гарри проснулся от солнечного света, падающего на его лицо. Он несколько раз моргнул в замешательстве, осматривая окружающую его сцену. Вместо балдахина с красными и золотыми драпировками он лежал на огромной королевской кровати с резным изголовьем из красного дерева и изумрудным покрывалом. Одеяло и подушка, на которых он обнаружил, что лежит, были, вероятно, из лучшего шелка, к которому он когда-либо прикасался, и от этого ему просто захотелось уткнуться в них лицом и снова заснуть. Он уткнулся лицом в удивительно мягкую ткань и глубоко вздохнул. Несмотря на то, что он лежал на ней так долго, как он был там, он все еще мог мгновенно уловить характерный запах Темного Лорда. Гарри мгновенно выпрямился, когда все внезапно осознал. Он пошел к Трелони и заставил ее сидеть там в своего рода трансе, пока он разбирал ее мысли. Он нашел пророчество, а затем проследил ментальную цепочку до фальшивого, которое Дамблдор придумал, чтобы обмануть шпиона Волдеморта. Шпион Волдеморта… Снейп! Он собирался поднять этот вопрос раньше, но со всем остальным он просто вылетел из головы. Не то чтобы это имело какое-то значение… Не поэтому ли Снейп так ненавидел Гарри? Он знал, что Гарри якобы было предсказано стать победителем Темного Лорда? Но оставался вопрос об истинной лояльности Снейпа. Гермиона была права, настаивая на том, что Дамблдор не будет держать Снейпа рядом, если только он не будет доверять ему, или, скорее, если он не будет ему нужен. Так чего же Дамблдор хотел от Снейпа? Был ли Снейп верен Дамблдору, как думала Гермиона, или он был верен Темному Лорду? И если он все еще был верен Волдеморту, понимал ли это Дамблдор? Он все еще надеялся использовать Снейпа, чтобы накормить Темного Лорда дезинформацией? Не поэтому ли он держал его рядом? Гарри отбросил эти мысли в сторону. Были гораздо более важные дела, о которых нужно было беспокоиться. Гарри оглядел большую шикарную комнату и обнаружил, что он один. Он потянулся своими чувствами и ощутил, что Волдеморт находится почти прямо под ним. Гарри предположил, что он, вероятно, был в кабинете. Гарри быстро выбрался из кровати, повернулся и попытался привести ее в порядок, прежде чем быстро выйти из комнаты. Добравшись до второго этажа, он определил, что Темный Лорд был не в кабинете, а на самом деле в библиотеке, поэтому направился туда. Когда он приблизился, он почувствовал, как в груди нарастает нерешительность. Он вспомнил свое истерическое состояние ранее и то, как прекрасно было чувствовать себя в объятиях другого мужчины, но теперь он чувствовал себя чрезвычайно смущенным всем этим. Не говоря уже о смущении тем фактом, что Волдеморт действительно пытался его утешить. Гарри сглотнул и толкнул дверь в библиотеку. Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти Темного Лорда в большой комнате. В задней части, у большого окна, стояли несколько мягких стульев и шезлонг. В гостиной растянулся сам Лорд Волдеморт. Гарри не мог не думать, что он выглядел царственно, сидя там. Он небрежно развалился, прислонившись к откинутому краю софы с книгой в руках, одна нога была согнута, а другая вытянута вдоль. Он выглядел таким расслабленным сидя там. Гарри уже давно привык видеть в Темном Лорде человека, а не культового полубога из легенд; тем не менее, такие моменты, как этот, всегда, казалось, доводили его до осознания. Он почувствовал тепло в груди, увидев человека, сидящего там в таком комфорте. Он чувствовал такую сильную и странную привязанность к Темному Лорду. Но он был для него гораздо больше, чем просто «Темный Лорд». Он был не только его господином и хозяином, но и… другими вещами. Он стал кем-то вроде наставника, но также и… друга? Это была странная мысль. И это было не совсем правильно. Не хватило одного слова. Это не соответствовало чувствам, которые наполняли его, когда он думал об этом человеке. Гарри обнаружил, что не может правильно выразить словами свои чувства к Темному Лорду. Все происходило так быстро, что это сбивало с толку. — Не стой там и не глазей. Иди сюда, — позвал голос Волдеморта, прервав мысли Гарри и заставив его осознать, что он стоял в дверях библиотеки и смотрел. Гарри наклонил голову и усмехнулся, когда он начал торопиться через комнату. Когда он добрался до сидений, он остановился и посмотрел на свои варианты. Там была пара свободных кресел, и все же он обнаружил, что место, где он хотел сесть, было на самом деле на полу рядом с софой. Там он будет ближе всего к Волдеморту, и оттуда у Темного Лорда будет легкий доступ к Гарри. Разве он не мог объяснить свое действие актом уважения? Подчинение своему Лорду? Сидеть подле него? Это было разумное оправдание, не так ли? Это звучало более разумно, чем признание того, что он делает это, потому что хочет чувствовать, как пальцы мужчины гладят его по голове. Преодолев свои мысли, Гарри быстро сполз на пол и оперся спиной на стул. — Чувствуешь себя лучше? — спросил Волдеморт после некоторого молчания. Его голос был таким же резким и коротким, как всегда, но в нем, казалось, была скрытая мягкость. Как будто он искренне заботился о том, чтобы Гарри чувствовал себя лучше. И Гарри искренне чувствовал, что Темному Лорду не все равно. Это было странно, но снова наполнило его грудь тем теплом, и он поймал себя на том, что мягко улыбается. — Да… сильно. Мне жаль, что у меня случился нервный срыв. Рыдать на тебе, как какая-то истеричная девчонка… Честно говоря, это довольно неловко. — Я уверен, что все было не совсем так — сказал Волдеморт после легкого смешка. Однако мгновение спустя его тон изменился на гораздо более серьезный. — Жалость к себе иногда неизбежна. Важно, чтобы ты преодолел это сейчас. Жалость к себе бессмысленна и это пустая трата времени. Ты понимаешь это? — Да, — сказал Гарри решительным голосом. — И ты прав. Я знаю. Сидеть и хандрить о том, как Дамблдор меня затрахал, не принесет никакой пользы. Я не могу исправить все то, что он напортачил, потому что это уже произошло. — Вот именно. Двигаться вперед — это все, что мы можем сделать. Мы осознаем то, что мы испытали и какие трудности нам пришлось пережить, и мы учимся на этом. Мы становимся сильнее от этого. Жалость к себе ничего не стоит. Возьми свою ярость и гнев и сфокусируй его на мотивации. Используй это, чтобы мотивировать себя в учебе и в достижении целей. Гарри вздохнул и кивнул головой. Мгновение спустя он почувствовал, как длинные тонкие пальцы Темного Лорда начали гладить его волосы, и улыбнулся. Он чувствовал, как его тело расслабляется, когда пальцы мужчины гладили его успокаивающими волнами вездесущей магической ауры Темного Лорда. — Мне действительно это было нужно, — признался Гарри с облегченным вздохом. Волдеморт молчал, но нежно провел пальцами по голове Гарри. — Большое спасибо за все. Ты делаешь для меня гораздо больше… Я не заслуживаю и доли того, что ты делаешь для меня, — прошептал Гарри после еще одной долгой, тихой минуты. — О, заткнись, Гарри. Ты делаешь для меня больше, чем думаешь. Гарри был поражен ответом. Он не был уверен, что было более удивительным — то, что сказал Темный Лорд, или тот факт, что он все еще использовал имя Гарри вместо того, чтобы снова называть его «Поттер». — У тебя есть домашняя работа, или тебе нужно, чтобы я принес тебе что-нибудь почитать? Гарри моргнул, и его рот на мгновение дрогнул. Он огляделся и вдруг понял, что на самом деле не знает, где его сумка. — На самом деле я не уверен, взял ли я что-нибудь с собой, — медленно признался Гарри. — Я немного спешил сюда. Если уж на то пошло, я даже не знаю, что я сделал со своей сумкой… — Я полагаю, что ты оставил ее в кабинете после того, как взорвался там, разглагольствуя о Дамблдоре как о манипуляторе-ублюдке. Гарри медленно кивнул головой, чувствуя, как пальцы Волдеморта следуют за его движением, а затем улыбнулся, почувствовав, как пальцы слегка схватили его за волосы и притянули его к спинке софы, оттягивая голову Гарри обратно в удобную область его расслабленной руки. — Я мог бы призвать свою сумку к себе, но я не думаю, что в ней действительно есть что-то, над чем я мог бы работать. Волдеморт вздохнул и убрал руку с волос Гарри на достаточное время, чтобы вытащить палочку, быстро взмахнуть ею и вызвать книгу с одной из многочисленных книжных полок в комнате. Она пролетела через всю комнату и приземлилась прямо на колени Гарри. Мгновение спустя пальцы Волдеморта снова вплелись в волосы Гарри, и Гарри открыл книгу. Это была вводная книга по арифмантике, и она заставила Гарри улыбнуться при мысли об обещании Темного Лорда обучать его этому предмету летом, чтобы подготовить его к переводу в класс. Это была не самая интересная тема, но Гарри знал, что она может быть чертовски полезна при создании и модификации заклинаний и ритуалов. Хорошее понимание арифмантики было необходимо для установки оберегов и даже было полезно для снятия проклятий. Гарри никогда не был большим поклонником чисел, но он определенно осознавал, что если он хочет стать по-настоящему могущественным волшебником, ему понадобится арифмантика. Он раскрыл книгу и начал читать. И с помощью Темного Лорда он, надеялся, что добьется успеха без особого разочарования. — — Гарри пропустил ланч во время сна, и к тому времени, когда подошел ужин, он сильно проголодался. Микси приготовил для них прекрасную еду, а Гарри и Волдеморт провели время, обсуждая прочитанное Гарри. Он задал несколько вопросов, пытаясь прояснить некоторые моменты, которые его смутили, и Темный лорд без колебаний ответил на них, какими бы простыми они ни были. Даже после еды Гарри все еще не хотелось возвращаться в Хогвартс. Всякий раз, когда он думал о возвращении, он чувствовал, как на его лице появляется гримаса отвращения, и Волдеморт ясно это видел; так что он даже не потрудился предложить Гарри вернуться. В моменты, когда он был честен с самим собой, он признавал, что не хочет, чтобы Гарри уходил. Вместо этого Гарри сидел на полу рядом со стулом Волдеморта в кабинете, пока Темный Лорд читал газеты, чтобы быть в курсе текущих событий, а затем, он продолжал работать над каким-то заклинанием, которое он отрабатывал. Нагайна присоединялась к ним и попеременно бездельничала вокруг раскаленного камня, созданного Волдемортом; развалившись на его плечах; и лежала на коленях у Гарри. В какой-то момент Гарри и Нагайна завели долгий разговор ни о чем, что имело бы какое-то значение, но тем не менее Волдеморту было чрезвычайно интересно наблюдать, как Гарри так легко разговаривает с фамильяром. Ему доводилось очень редко видеть других людей, говорящих на парселтанге. Это был невероятно редкий талант, и последним встреченным им волшебником, у которого были способности, был его дядя, которого он обвинил в убийстве своего маггловского отца, бабушки и дедушки и отправил в Азкабан. Это было очень, очень давно. И он точно не провел бы много времени в присутствии этого человека. По мере того как время приближалось все ближе и ближе, Волдеморт видел, как в глазах молодого человека росло нерешительное беспокойство. Чтобы развеять его нервозность, он призвал Микси, довольно неожиданно для Гарри, и поручил ей подготовить одну из пустых спален со свежим постельным бельем. Облегчение было видно как на лице Гарри, так и в его поведении. Он вздохнул, улыбнулся и расслабился на стуле. Волдеморт возобновил свою привычку время от времени играть с волосами Гарри, а Гарри возобновил свою довольно новую привычку поглаживать пальцами голову Нагини. Волдеморт был уверен, что это будет выглядеть почти забавно — или, возможно, просто странно — для любого, кто станет свидетелем этой сцены. Эта мысль только заставила его ухмыльнуться. — — Гарри покинул поместье вскоре после завтрака. Он использовал маховик времени, чтобы вернуться на полные 24 часа назад, что фактически вернуло его в замок, в то время как его прежнее «я» все еще было занято выполнением легилименции на Трелони. Это казалось довольно хорошей идеей, поскольку давало ему возможность обеспечить себе алиби. Он был уверен, что его чары памяти выдержат учителя прорицаний, но иметь дополнительную страховку все равно было приятно. Ярость Гарри, по крайней мере, немного уступила место более стабильному состоянию отвращения. Ему все еще было трудно сдержать хмурое выражение лица во время обеда, когда он посмотрел на главный стол и увидел сидящего за ним Дамблдора, участвующего в какой-то веселой беседе с МакГонагалл. Гарри быстро отвел взгляд. Он знал, что если тот посмотрит в его сторону, Гарри не сможет скрыть гнев от взгляда, а если старый козел увидит это, то начнет подозревать, что с Гарри что-то не так. Раньше Гарри просто надеялся, что его предыдущие годы подвигов и достижений помешают Дамблдору честно заподозрить его в темных делах. Но теперь, когда он знал, что настоящее пророчество буквально гласило, что у Гарри есть 50/50 шансов уйти в тень, он знал, что директор не будет так быстро отвергать эту идею, как он надеялся. Ему придется быть намного осторожнее с этим человеком и действительно приложить некоторые усилия в своей игре. Он мог использовать карточку «злобный подросток» столько раз, пока Дамблдор и другие профессора не начали подозревать, что это нечто более глубокое и коварное, чем злой и разочарованный, но все же совершенно нормальный подросток. Гарри фыркнул и снова сосредоточился на еде. Он просто будет держаться подальше от этого человека еще какое-то время. Ему нужно было больше времени, чтобы остыть и спланировать, прежде чем рискнуть оказаться в его присутствии. К счастью, ему редко приходилось с ним разговаривать, а до следующего задания оставалось еще довольно много времени. — — Гарри продолжал свои ежедневные визиты в поместье после обеда, читая и разговаривая с Волдемортом; по вечерам работая над домашним заданием в классе, а затем работая с Гермионой, а иногда и с Джинни над переводом книги. Джинни, казалось, наконец-то научилась вести себя рядом с ним, вместо того, чтобы постоянно заикаться, краснеть и молчать. Гарри был немного сбит с толку ее внезапным изменением поведения рядом с ним, но был рад, что с младшей сестрой Рона все уже не было так неловко. Он обнаружил, что рядом с ней гораздо терпимее, чем с Роном. Она была более умной и менее ленивой версией Рона, и поэтому он находил ее гораздо более терпимой «подругой», с которой можно было проводить вечера. Дополнительным бонусом было то, что он по-прежнему дружил с Уизли, а Уизли были известными волшебниками Света. По причинам, которые было нетрудно понять, Рон был не в восторге от того, что Джинни вдруг стала проводить так много времени с Гермионой и Гарри. Рон даже был так расстроен, что пытался проникнуть на их сеансы перевода, но он был совершенно потерян и ему это быстро наскучило. Его не интересовал странный, старый, мертвый язык, и ему было наплевать на то, что могла сказать эта дурацкая старая книга. В результате он становился еще более плаксивым и еще более раздражающим, чем когда-либо. Гарри даже несколько раз сорвался на него, когда его терпение на возникания рыжего достигло предела. Рон только нахмурился и бросился искать Симуса или Невилла, чтобы поиграть в карты. На этой неделе также начались новые уроки дуэлей Гарри с Волдемортом. Его ежедневные визиты теперь состояли из полуторачасового чтения, пока Волдеморт медитировал, а затем дополнительных получаса легкого чтения и разговоров, пока Волдеморт был увлечен новостями из газет. Гарри начал спрашивать Волдеморта, какие новости он ищет и отслеживает, а Волдеморт начал слушать о ежедневных конфликтах Гарри с «гормональными, темпераментными, идиотскими детьми», как он обычно называл многих в Хогвартсе. Когда они, наконец, заканчивали свои разговоры и чтение, они переходили в бальный зал и начинали два часа дуэльной практики. Гарри никогда не испытывал ничего более волнующего и захватывающего, чем изучение заклинаний темных искусств и защиты от Темного Лорда. Гарри сомневался, что на свете есть человек, который знал предмет так глубоко и с таким энтузиазмом обучал ему, как Волдеморт. Вначале Гарри было очень трудно «сразиться с Волдемортом» просто потому, что он направлял свою палочку и стрелял в Волдеморта заклинаниями. Не потому, что он был напуган — хотя он определенно был напуган, — а просто потому, что у него не было абсолютно никакого желания нападать на этого человека. Не то чтобы он искренне верил, что все, что он может сделать, навредит этому человеку, но комок беспокойства просто не покидал его живот, независимо от того, насколько его рациональный разум знал, что он ведет себя глупо. Он также часто обнаруживал, что легко отвлекается, просто наблюдая за Волдемортом. Его движения были такими плавными и грациозными. А затем у него были движения, похожие на хлыст, которые приводили Гарри в состояние благоговения. Волдеморт был подобен пантере. Он преследовал свою добычу и просто излучал чувство силы. Он был Темным, могущественным, опасным и удивительным. — –