Гарри Поттер и Падение во тьму / Harry Potter and the Descent into Darkness

      В понедельник, во время визита в поместье Волдеморта, Гарри аппарировал в бальный зал. Он немного отклонился от пункта назначения — промахнулся примерно на пять футов, но для его первой успешной попытки это было вполне неплохо. Когда он собирался уходить, Волан-де-Морт сказал ему, что как только он справится с аппарацией, они приступят к занятиям по дуэлям и обсуждение магической теории, лежащей в основе темных искусств. Гарри просто смотрел на Темного лорда с отвисшей челюстью и ошеломленно молчал. Темный Лорд хотел научить его дуэлям и темным искусствам? После резкого выговора за то, что он выглядит идиотом, в такие моменты, Гарри отпустили и он использовал маховик времени, прежде чем использовать портключ обратно в Хогвартс. Гарри воспользовался мантией-невидимкой, чтобы проскользнуть обратно в школу, как он это делал каждый день после полуденного визита в поместье Волдеморта, и снова встретился с Роном всего через минуту после того, как его прежнее «я» исчезло в ванной. Они вдвоем направились на Прорицания, и с каждым шагом Гарри чувствовал, что его предвкушение растет. Он собирался принять предложение Волдеморта сегодня и не мог отделаться от ощущения, что в этот день он действительно чего-то добьется. Гарри ругал себя за то, что был достаточно глуп, чтобы возлагать надежды, но не мог полностью избавиться от этого чувства. Когда все студенты собрались в классе, стало очевидно, что раздел наблюдения за дымкой закончился, потому что Трелони снова расставила кресла на свои обычные места, а большого костра в центре комнаты больше не было. Когда она привлекла внимание класса, то начала долгую лекцию об использовании внутреннего глаза, чтобы заглянуть в душу человека, что было достаточно скучным от Гарри. — Человеческая аура состоит из семи основных аур, которые простираются до четырех футов вокруг тела человека. Все эти ауры занимают одно и то же пространство одновременно, каждая Человеческая аура простирается дальше, чем предыдущая аура. Все они взаимосвязаны и зависят от других для нормального функционирования, — говорила Трелони тем раздражающим низким «таинственным» голосом, который она вечно использовала, — Астральная человеческая аура простирается примерно на восемь-двенадцать дюймов от физического тела и выглядит как ярко окрашенные радужные облака. Астральная человеческая аура — это мост между физическим миром и духовным миром. Ментальная человеческая аура простирается примерно на четыре-восемь дюймов от физического тела и обычно имеет ярко-желтый оттенок. В этой Человеческой ауре находятся наши мысли и умственные процессы. Чем активнее наши мыслительные процессы, тем ярче становится наша ментальная Человеческая аура. Внутри этой Человеческой ауры можно обнаружить мыслеформы. Гарри отвлекся от ее лекции, решив вместо этого попытаться поймать взгляд профессора и посмотреть, сможет ли он поддерживать зрительный контакт достаточно долго, чтобы проскользнуть внутрь ее головы и быстро осмотреться. К сожалению, в этот момент Трелони, казалось, не слишком интересовалась его взглядом, и просто продолжала говорить и говорить о разных аурах и о том, сколько дюймов они занимают, относительно тела, как будто это что-то значило для каждого из них. Примерно через двадцать минут она велела им объединиться в группы и выключила все освещение в комнате, за исключением естественного света, который проникал через окна, которые все еще были завешены какими-то драпировками, что придавало комнате довольно тусклый вид. Гарри тяжело вздохнул и повернулся к Рону. Трелони давала им инструкции и говорила, к какой странице учебника нужно перейти, прежде чем начинать. Рон сослался на то, что слишком запутался, и настоял на том, чтобы Гарри попробовал сначала. Прочитав страницу в книге, не обращая внимания на надоедливую болтовню Трелони, Гарри наконец-то сосредоточился на Роне и решился. — Давай посмотрим… ну… я думаю, из-за эфирной ауры, которую я вижу, э… — Гарри посмотрел в учебник, прежде чем снова посмотреть на Рона. — Лазурно-синий? Это означает, что этические качества высоко развиты. Насыщенный темно-синий также говорит о том, что у тебя хорошее физическое здоровье, я думаю… Что касается твоей Ментальной Ауры, которую я вижу… что-то вроде цвета охры, я бы сказал, — Гарри посмотрел на книгу и тут же сдержал смешок. — Что? — спросил Рон, увидев выражение лица Гарри — О, эм… ну, в книге сказано, что оттенок Сиена указывает на затруднения мыслительных процессов, — пробормотал Гарри сквозь натянутую ухмылку, которую он пытался убрать со своего лица. Рон фыркнул и закатил глаза, — Пусть так. Что дальше? — Эм, ну, твоя эфирная шаблонная аура выглядит фиолетовой… наверное, как виноград. — Что это значит? Гарри посмотрел на книгу и перевернул страницу. — Э… Лень. — Пфф, — сказал Рон, снова закатив глаза, — Следующая? — Ну, твоя Кетерическая шаблонная аура выглядит как Янтарь, — продолжил Гарри, а затем снова сослался на книгу, — Это означает, сильно выраженную храбрость и мужество. Рон ухмыльнулся, глядя на него. Еще через минуту Гарри, прошел через все различные ауры Рона. — Хорошо, хорошо. Давай теперь посмотрим, что там у тебя — сказал Рон. Он наклонился вперед и еще раз пробежался глазами по странице книги, прежде чем сосредоточить свое внимание на Гарри. — Хорошо, э-э… Эфирная аура э-э-э… какая-то темно-бордовая — Рон посмотрел на книгу, — Это олицетворяет.самоуверенность. Твоя Эмоциональная Аура чем-то похожа на Кармин. А в книге сказано… Кармин предназначен для людей, ищущих перемен. Ты ищешь перемен, Гарри? Гарри пожал плечами, и Рон стал читать дальше. — Твоя ментальная аура… вроде как Горчичная, я бы сказал — Рон снова посмотрел на книгу и перелистнул на следующую страницу, где список продолжался. Он нахмурился и сморщил лицо. — Ну, это полный бред. — Что? — нерешительно спросил Гарри. — Говорят, что Горчичный оттенок ауры обычно видят на людях, которые действительно манипулируют окружающими. Пфф. Это такая ерунда. Двигаемся дальше, — драматично сказал он и перевернул страницу назад. — Твоя э-э… Эфирная Шаблонная Аура… вроде светло-желто-зеленого цвета, как Салатовый наверное. Он снова сверился с книгой и снова нахмурился, прежде чем закатить глаза. — Что? — спросил Гарри. — Ну, там написано, что Салатовый цвет ауры предназначен для мошенников и лжецов. Может быть, он больше похож на бледно-зеленый? Это духовное продвижение. Это определенно неяркий зеленый цвет, и он для дружелюбных людей. эта сила направления, вообщем — больше похоже на правду. — Хе… да, — сказал Гарри, с каждой минутой чувствуя себя все более неуютно. — Аааа… твоя Небесная Аура… — Рон замолчал, прежде чем сильно сморщиться, — Должно быть, я неправильно читаю это. О… о, ну, такого быть не может, нет. — Ну, что там? — спросил Гарри, чувствуя себя довольно неуверенно. — Ну, она выглядит… черной. — И что это значит? — Здесь говорится, что есть два типа людей, у которых в небесной ауре появляется черный цвет. Эм… ну, убийцы, и люди, которые действительно причинили боль другим людям, или те, у кого есть желание убивать людей… — Глаза Гарри расширились, и на мгновение ему показалось, что его сердце перестало биться, — …и люди, которые подвергались жестокому обращению или пыткам — закончил Рон, нерешительно глядя на Гарри. Гарри моргнул, глядя на Рона, сохраняя нейтральное выражение лица. — Э… да, — пробормотал Рон, прежде чем откашляться. — В любом случае, эти ауры — чепуха. Думаешь, этого достаточно, чтобы Трелони от нас отстала? — Да, только не говори ей, что ты видел на моей черный. Я уверен, она найдет способ истолковать это как очередное значение того, что я умру ужасной смертью под круциатусом или чем-то в этом роде. Рон фыркнул. Гарри и Рон оба начали записывать заметки о том, что они «видели» во время классного упражнения, и Гарри сидел, казалось вечность, ожидая, когда Трелони подойдет, чтобы поговорить с ними. Гарри позаботился о том, чтобы записать как можно больше подробностей из того, что он «видел» в различных аурах Рона, чтобы у него было что сказать ей, когда она подойдет к ним. Наконец, она покинула группу Лаванды и Падмы и подошла к тому месту, где Рон и Гарри сидели друг напротив друга. Она спросила, как прошло их толкование аур, и Рон ответил немного, туманно и невнятно. Трелони была не очень впечатлена и довольно быстро повернулась к Гарри. В ту секунду, когда их взгляды встретились, Гарри проскользнул в ее разум и начал яростно искать что-нибудь, относящееся к пророчеству, которое он лично видел прошлой весной. Его поиск дал мгновенные результаты, к его большому удивлению и восторгу. Он нашел воспоминание о том, как она произнесла пророчество о слуге, вернувшемся к своему хозяину, и сразу понял, что ощущалось совсем по другому, нежели остальные ее воспоминания, через которые он пронесся. Это было похоже на другую сторону волны, и оно было погребено под слоем, который ее сознательный разум не совсем видел. Гарри ускользнул от воспоминаний о пророчестве, но остался в том же общем месте ее разума и начал искать другие воспоминания, вызывающие такое же странное чувство. Он был рад обнаружить, что их было не так много. Трелони, очевидно, не очень часто делала реальные пророчества, и было очевидно, что большинство из тех, что она делала, были сделаны в одиночестве, и рядом не было никого, кто мог бы их даже услышать. Наконец он наткнулся на одно из пророческих воспоминаний, которое имело место в очень знакомой обстановке — кабинет Дамблдора. Это было в самом кабинете Дамблдора. Не паб. Фактически, ни одно из ее воспоминаний о реальных пророчествах не происходило внутри Кабаньей Головы. Он вытащил на передний план то, что происходило в кабинете Дамблдора, и быстро начал его смотреть. Все началось с того, что Трелони замерла, а ее голос внезапно стал очень серьезным. Дамблдор вытянулся по стойке смирно, внезапно наблюдая за ней с гораздо большим интересом, чем мгновением ранее. И она начала говорить: Единственный, кто обладает силой, способной сравниться с Темным Лордом, приближается… Рожденный у тех, кто трижды бросал ему вызов, На исходе седьмого месяца… Темный Лорд придет за ним и отметит его как равного себе. Он будет … — Гарри? Гарри моргнул и вздрогнул от того, что его внезапно вырвало из головы Трелони. — Вы в порядке, мистер Поттер? — спросила профессор Трелони, глядя на него своими огромными увеличенными глазами. Он быстро попытался вернуться в ее разум, отчаянно хотел увидеть, что будет дальше, но она отвела взгляд, и он проклял ее про себя, как хотел бы, чтобы он мог сделать это в реальности. — Ты просто отключился на минуту, — говорил Рон, — ты разговаривал, а потом как бы… замолчал. Ты уверен, что с тобой все в порядке? Гарри подавил желание огрызнуться на рыжую голову и выдавил из себя спокойную улыбку. — Да, я в порядке. Просто сегодня не по себе немного, наверное, не выспался. — Тебе больше не снятся кошмары, не так ли? — шепотом спросил Рон, наклоняясь ближе. — Нет, нет. Ничего подобного. Я в порядке, правда. Гарри повернул голову и увидел, как Трелони подошла к Дину и Симусу и заговорила с ними. Он понял, что сжимает челюсти в отчаянном гневе, и почувствовал, как его магия начинает яростно кипеть глубоко внутри него. Желание проклясть что-нибудь яростно бушевало в его голове, и он знал, что ему нужно быстро успокоиться, иначе он может потерять контроль над собой. Он был так расстроен! Он был так близко! Так чертовски близко! Ему нужно было успокоиться и расслабиться. Он закрыл глаза и попытался замедлить дыхание и загнать свою темную магию обратно внутрь. Это не сработало. Он сделал еще один глубокий вдох, пытаясь вспомнить, каково это, когда пальцы Волдеморта расчесывают его волосы, и как только он успешно вытащил воспоминание на поверхность, он почувствовал, как часть напряжения покидает его. Гарри продолжал сосредотачиваться на воображаемом ощущении длинных тонких пальцев, проводящих по его голове, и на равномерном звуке дыхания Темного Лорда во время его медитативных упражнений, и Гарри, наконец, почувствовал, что его голова достаточно ясна, чтобы думать снова. Одно можно было сказать наверняка: это пророчество не было точно таким же, как-то, что услышал Волдеморт. Он также узнал на одну строчку больше, чем уже знал Волдеморт — «Темный Лорд придет за ним и отметит его как равного себе». Отметить его как равного себе? Что ж, Гарри был отмечен. Вероятно, имелся в виду его шрам. И хотя у Гарри не было иллюзий относительно того, что он магически равен Темному Лорду, был факт, что Гарри обладал частью души Волдеморта. Делало ли это их равными на каком-то уровне? Поскольку душа и шрам были связаны, возможно, эта строчка имела в виду именно это? Он должен был получить все остальное! Ему придется найти возможность оказаться наедине с Трелони и создать ситуацию, в которой она не сможет уйти от него, пока он не получит все, что ему нужно, из ее разума. Вечером того же дня Гарри решил снова навестить Волдеморта и попросить у него совета. Он чувствовал, что стоит на пороге чего-то грандиозного, и теперь, когда он знал, что действительно может получить это из ее головы, он не собирался сдаваться, пока не получит то, что хотел. Разочаровывает то, что ему придется ждать несколько часов, потому что его предыдущее «я» все еще было в поместье, в тот самый момент, еще даже не аппарировав в первый раз. Он не мог вернуться в поместье до тех пор, пока его предыдущее воплощение не ушло, потому что там не могло быть двух Гарри одновременно. Гарри переключиться или, по крайней мере, попытался это сделать, на работу в классе. Остаток урока он провел, неоднократно пытаясь установить зрительный контакт с Трелони, и ни разу ему не удалось залезть ей в голову. Это было крайне неприятно. Когда урок закончился, Гарри и Рон направились к Большому залу; встретившись с Гермионой в холле по дороге. Гарри сердито тыкал в еду, проверяя свои механические наручные часы каждые несколько минут, практически отсчитывая время до того, как он покинул поместье ранее. — Гарри, ты в порядке? Раздался голос Гермионы, отвлекший его внимание от изуродованной картошки на тарелке. — А? О да… просто… устал. — Ты выглядишь действительно… рассеянным, — нерешительно сказала она. — Я просто… — он запнулся, его мысли были слишком перемешаны и заняты, чтобы придумать убедительную ложь, чтобы сказать ей. — Я не знаю, что случилось. Наверное, я просто нервничаю, — сказал он, опуская голову и снова хмуро глядя на часы. Пятнадцать минут… — Знаешь… Я думаю, мне просто нужно пойти прогуляться. Мне нужно проветрить голову и разобраться, что меня гложет. Ребята, вы не возражаете? — сказал Гарри, бросив на них умоляющий, извиняющийся взгляд, надеясь, что это убережет их от слишком сильных подозрений. Гермиона и Рон переглянулись, а затем снова повернулись к Гарри и кивнули. Гермиона выглядела обеспокоенной, но больше ничего не сказала. Гарри собрал свою сумку, встал и направился по территории к краю антиаппарационного барьера. Поскольку его часы показывали то же самое время, что и несколько часов назад, он достал портключ к поместью — мгновение спустя он оказался в чулане с Маховиками времени. — — Волдеморт смотрел, как Гарри исчезает в чулане Маховиков времени, и почувствовал тот самый момент, когда магия мальчика исчезла из поместья. Он был впечатлен тем, как быстро Поттер усвоил различные уроки, которые он ему преподал — как только ему все правильно объяснили, он довольно быстро сообразил. У него все еще были проблемы с осмыслением некоторых деталей, но он инстинктивно контролировал свою магию, и как только начал понимать идеи, магия подчинилась его воле без всякого сопротивления. Его развитие и контроль были близки к уровню способностей Волан-де-Морта в подростковом возрасте. Даже быстрее, но, конечно, большинству из этих вещей ему пришлось научиться самому, когда он был моложе. Преимущество Поттера заключалось в том, что у него был хороший наставник, поэтому было понятно, что он быстрее сообразит. Три урока, и Поттер уже мог аппарировать. Волдеморт усмехнулся про себя, прежде чем сделать паузу и нахмуриться. Он… гордился мальчиком? Да, так и есть. Как странно. Он повернулся и стал подниматься по лестнице к своему кабинету. Микси скоро приготовит ужин, и он хотел сделать кое-что до этого… Эта мысль была внезапно прервана внезапным появлением магической энергии Поттера и звуком открывающегося позади него портключа. Он обернулся и обнаружил Поттера, стоящего там с той упрямой морщинкой на лбу, которая у него появлялась, когда он был расстроен. Взгляд тут же сменился огромной облегченной улыбкой, когда он заметил Темного Лорда, стоящего у подножия лестницы. Теплая улыбка мальчика и то странное чувство, которое она вызывала в груди Волдеморта, на мгновение, потрясли его. Он быстро отогнал эти мысли и вопросительно посмотрел на Поттера. — Ты так скоро вернулся, — подозрительно заметил он. — Это сводило меня с ума. Это ожидание, пока я не узнал, что мое второе «я» уже ушло. Сегодня на уроке я залез в голову Трелони! Я нашел пророчество, но эта гребаная стрекоза моргнула и отвернулась от меня, прежде чем я смог все посмотреть! — Ты нашел его? — воскликнул Волдеморт. — Да, оно было там! Но определенно происходит что-то серьезно подозрительное. Я нашел это в той части подсознания, где ее разум хранит все ее истинные пророчества, и это было точно так же, как с воспоминанием о пророчестве, которое я слышал в прошлом году о Хвосте, так что я знаю, что оно реально. Дело в том, что оно было не в «Кабаньей голове»! Это было в кабинете Дамблдора! И та его часть, которую мне удалось услышать, была не совсем такой, как-то, что подслушал твой Пожиратель Смерти. Это было очень похоже, но некоторые формулировки были другими. На этом Волдеморту пришлось сделать паузу. Что это значит? — Чем оно отличалось? Скажи мне точную формулировку. — Она сказала: «Единственный, обладающий силой, способной сравниться с Темным Лордом, приближается. Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный, на исходе седьмого месяца. Темный Лорд придет за ним и отметит его как равного себе. Он будет…» а потом я был выброшен из ее головы кричащим на меня чертовым Роном Уизли. Трелони моргнула, а затем перешла к следующей группе. Я хотел проклясть их обоих! Волдеморт перестал обращать внимание на ворчание Поттера, глубоко задумавшись над изменениями в формулировке, — Сила, сравнимая с Темным Лордом, а не победа… Как интересно… — Да, я знаю! Что, черт возьми, происходит? Ты сказал, что уверен, что то, которое подслушал всё твой шпион, был истинным, но это было не в пабе, и формулировка другая. — Последняя строчка тоже интересна… пометить тебя как равного мне… ну, я полагаю, довольно очевидно, к чему это относится. — Мой шрам и твоя душа. — Именно так. — Мне нужно придумать способ копаться в ее голове, чтобы она не отвлекалась, при этом не вызывая подозрений. Я не могу ждать до следующего урока! Мне кажется, я сойду с ума, если мне придется ждать целую неделю. Волдеморт на мгновение задумался, прежде чем снова заговорить. — Ты когда-нибудь использовал чары памяти? Поттер моргнул. — Как забвение? Нет. У меня никогда не было возможности попробовать сделать это. — Возможно, ты можешь нанести визит в ее кабинет и использовать заклинание принуждения, чтобы заставить ее сидеть спокойно достаточно долго, чтобы хорошенько покопаться в ее запутанном разуме. Когда ты получишь то, что нужно, то просто скажи ей, что ты пришел и попросил ее помочь с каким-то заданием, она помогла тебе, и все. Поттер стоял задумчиво, обдумывая предложение Темного Лорда. — Я мог бы попробовать. Ранее, я не решался сделать что-то настолько экстремальное против профессора… Я боялся, что это заметят. — Если бы это был любой другой учитель, я уверен, что так и было бы, но эта женщина — некомпетентная идиотка. Единственная причина, по которой Дамблдор оставил ее у себя, — защитить ее от меня. — Хорошо, но я никогда раньше не накладывал на кого-то такого рода чары принуждения. Я накладывал на кого-то Парео, но это довольно сильное темное заклинание послушания, и я не думал, что смогу уйти с ним «на палочке». Для прохождения барьеров Хогвартса Я наложил несколько простых заклинаний принуждения на письма, которые отправил своей тете-маггле, чтобы заставить ее ответить на мои вопросы, но это заклинание работает только при наложении на объект, а не на то, что я мог бы наложить непосредственно на Трелони… Хотя, я полагаю, я мог бы просто наложить это заклинание на кусок пергамента и вручить ей… тогда мне не нужно доставать палочку и держать под контролем. — В любом случае, я мог бы легко научить тебя делать и другие типы заклинаний. Ты действительно должен уметь выполнять несколько различных заклинаний принуждения и контроля. — Я понял теорию и знаю заклинание для стандартных чар принуждения, просто у меня не было возможности его практиковать. Волдеморт на мгновение задумался, прежде чем на его тонких губах расплылась злая ухмылка. — ХВОСТ! — Он так громко заорал, что Поттер слегка подпрыгнул от внезапного крика, но Волдеморт заметил, что выражение лица мальчика быстро сменилось весельем и радостным предвкушением. Через несколько секунд по коридору трусцой пробежал пухлый, лысеющий мужчина, выглядевший взволнованным и встревоженным. — Да мой Лорд? — сказал он, а его взгляд метался от Темного Лорда к Поттеру с подозрением и страхом. — Ты поможешь нам сегодня вечером. Мне нужно проинструктировать Поттера по некоторым заклинаниям, чтобы он мог кое-что достать для меня. — Да, мой Лорд. Все, что вам нужно — Хвост съёжился, опустив голову. — Хорошо. Поттер, Хвост, следуйте за мной, — сказал Волдеморт, быстрым шагом направляясь к одной из пустых комнат, которые они с Поттером несколько раз использовали для практикования заклинаний. Поттер последовал за ним с довольно угрожающей ухмылкой на лице, и беспокойство Хвоста, казалось, только росло каждый раз, когда он оглядывался и видел это. — Чего ты ухмыляешься, паршивец? — Хвост зашипел себе под нос, пока они продолжали идти вперед. Волдеморт был в добрых пяти футах впереди них, но все равно услышал замечание. Его глаза сузились, когда он оглянулся через плечо, думая о том, чтобы сделать выговор своему слуге за его язвительность. Ухмылка Поттера стала только шире. — Сегодня вечером ты будешь играть в «подопытную крысу». Я просто думаю, что это вполне уместно, — беззаботно сказал Гарри. Хвост ощетинился и выглядел так, словно собирался что-то возразить, но Волдеморт подошел к двери, открыл ее и повернулся, чтобы посмотреть на невысокого толстяка. Хвост мгновенно испугался этого взгляда и промолчал. — Это не займет много времени. Я подозреваю, что Поттер сообразит достаточно быстро, — сказал он, отвернувшись от них и войдя в комнату. Двое последовали за ним; Поттер с уверенной походкой и Хвост, который неуверенно плелся следом. Урок прошел достаточно гладко. Хвост по понятным причинам не хотел позволять им двоим накладывать на себя чары принуждения и забвения, но он не собирался идти против прямого приказа своего Лорда, поэтому подчинился, как и думал Волдеморт. Микси прервал их через двадцать минут, сообщив, что ужин готов. Волан-де-Морт дал Хвосту «перерыв», чтобы сказать ему пойти поужинать в его комнате, пока он и Гарри обедают в столовой. Поттер развлекался с энтузиазмом. Он был очарован тем, как работают различные типы заклинаний принуждения и как ощущается магия. Чем больше мальчик говорил о том, как его магия «чувствовала» его, тем больше заинтриговывался Темный Лорд. Очень и очень немногие волшебники были в такой же гармонии со своей магией, как Поттер. Таким, каким он сам был. Похоже, их магия работала почти одинаково, что делало строчку о равенстве из пророчества куда более любопытной и интригующей. После еды он позвал Хвоста вместе с ними в комнату и попросил Поттера попробовать свои силы в заклятии Империус. Он не мог использовать его на Провидце, потому что школьные обереги обнаружат использование любого из Непростительных, но было важно, чтобы мальчик все равно знал, как его применять. Поттер сотворил и это заклинание правильно — что также оказалось его первой попыткой — Темный Лорд снова был впечатлен тем, насколько искусен мальчик в темных заклинаниях. Он почти всегда накладывал их с первой попытки. Темный Лорд наблюдал, как глаза Поттера немного потускнели и закатились, а выражение эйфории отразилось на его лице на долю секунды. Поттер пришел в себя достаточно быстро, и его лицо было покрыто злой ухмылкой. — Мерлин, мне нравится это чувство, — сказал он, и из его груди вырвался легкий смешок. — Чувство? — с любопытством спросил Волдеморт, наблюдая за поведением мальчика. У него начали формироваться некоторые подозрения относительно магии мальчика, и это немного беспокоило. — Темная магия… она… воздействует на меня, я думаю, — сказал Поттер, собираясь с силами и делая несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. — Это какое-то сумасшествие. Я имею в виду, что в начале, когда я впервые начал играть с Темными искусствами, я полностью потерял себя в этом… диком безумии. Это… всепоглощающая эйфория, чертовски потрясающая. Это просто неописуемо. Во всяком случае, частица твоей души внутри меня сказал, что нужно продолжать практиковаться, чтобы я мог получить над ней контроль, чтобы она не контролировала меня самого так сильно. Это причина, по которой я заставил себя делать ровно один час практики каждый вечер. Но не более того, всего один час. Я хотел сделать больше, но он — твоя э… душа — сказал мне, что ограничение количества времени, в течение которого я это делал, было частью обретения контроля. Волдеморт задумчиво кивнул. Временами ему все еще было странно думать, что часть его души, запертая внутри Поттера, активно общалась с мальчиком, но теперь он был рад, что это произошло. Неизвестно, каким было бы сейчас психическое состояние мальчика, если бы он не управлял таким безумием. Мальчик явно пристрастился к собственной темной магии, но, похоже, держал ее под контролем. Сам Волан-де-Морт в юности столкнулся с темной зависимостью, и ему потребовалось значительно больше времени, чтобы справиться с ней. Ему придется принять это во внимание, как только он действительно начнет обучение мальчика Темным искусствам. Поттер переориентировал свое внимание на Хвоста под Империусом и начал заставлять его совершать различные акты самоуничижения, маниакально хихикая. На мальчика было очень забавно смотреть. Гарри опустил палочку, и его хихиканье стихло с довольным вздохом. — Что ж, теперь я официально заработал себе три пожизненных заключения в Азкабане, — усмехнувшись, сказал Поттер. Волдеморт посмотрел на него и вопросительно поднял бровь. — Что именно это должно означать? — Ну, за каждое применение Непростительных дается пожизненный срок в Азкабане, верно? — Ты уже использовал Непростительные? — спросил Волдеморт, его интерес достиг пика. — Я не говорил тебе о Скитер? — Скитер? — Ах, я думаю, я просто забыл. Ты же знаешь, кто такая Рита Скитер? — Разве она не репортер «Ежедневного пророка»? В последнее время там было несколько статей, в которых сообщалось, что она… пропала? — Волдеморт закончил с медленно появляющейся ухмылкой. Улыбка Поттера снова начала расти. — Ага. Она мерзкая стерва, которая написала все эти статьи обо мне. Также она та, кто унизил меня перед всем чертовым миром. Дело в том, что я просто не мог понять, как, черт возьми, она хоть что-то узнавала. Она практически процитировала разговор, который состоялся у меня с Флер Делакур, но в то время мы с ней были совершенно одни, и позже я прочитал мысли Флер, чтобы подтвердить, что она не была той, кто трепался об этом. Сразу после второго испытания я увидел этого большого уродливого водяного жука в волосах Гермионы и схватил его, намереваясь стряхнуть или просто раздавить. Я поместил жука в небольшой волшебный контейнер и держал его в кармане, пока я не смог исследовать его. — Короче говоря, оказалось, что Рита Скитер была незарегистрированным анимагом, и ее форма была похожа на маленького жука. Никто не знал, что она была в школе или что она может превращаться в крошечного жучка и не было почти никакого риска, что кто-либо когда-либо свяжет ее исчезновение со мной. Так что, я взял маленькую букашку в Тайную комнату, заставил ее вернуться в человеческую форму и использовал ее в качестве моего личного подопытного. Было так много темных заклинаний, которые я умирал от желания попробовать на настоящем, живом человеке, но у меня не было возможности. Бросать заклинания в гигантскую мертвую змею — это то, что реально приносит удовлетворение. Через некоторое время это просто перестало работать. Поттер немного надулся, а Волдеморт тихонько рассмеялся. — Значит, ты применил к ней Непростительное? — Два. Я использовал Круцио пару раз, и черт возьми. Я даже не могу описать, как… это было просто…вау. Я понимаю, почему это заклинание так чертовски популярно. Волдеморт ухмыльнулся. — Да, я всегда был крайне неравнодушен к нему. — Да, ну, я в основном просто продолжал бросать в заклинания, пока она не перестала быть узнаваемой, и когда я, наконец, убедился, что с ней покончено, я использовал убийственное проклятие. Сработало с первой попытки. — Ты врешь? — Нет. Клянусь Мерлином, у меня получилось с первого раза. — Самодовольный маленький придурок. —Сколько раз тебе понадобилось, чтобы правильно наложить убийственное проклятие? — спросил Поттер с законным любопытством в глазах. — Со второй попытки. — Это же блестяще! Я имею в виду, все, что я читал, выглядело так, будто мне придется попробовать это десятки раз, прежде чем я хотя бы приближусь к исполнению заклинания. — Большинство неспособны наложить убийственное проклятие. У них точно это происходит достаточно долго. — Ну, мы с тобой точно знаем, что это не так — хихикнул Поттер. Они возобновили урок, и к концу часа Волдеморт был достаточно доволен успехами Поттера. Он был уверен, что теперь у Гарри не возникнет проблем с получением пророчества от Трелони. Он отпустил дезориентированного Хвоста обратно в свою комнату и проводил Поттера обратно в чулан Маховиков времени, который продолжал говорить всю дорогу туда. Поттер вел себя так, как будто у него был какой-то пик недержания, и он говорил гораздо больше, чем обычно. Это было любопытно и в то же время слегка забавно. Его юношеский энтузиазм был почти заразителен, и Волдеморт поймал себя на том, что хихикает над шутками мальчика больше, чем обычно позволяет себе. — Эй, если ты когда-нибудь решишь, что Хвост исчерпал свою полезность, как ты думаешь, есть ли у меня шанс вычеркнуть из его памяти прошлый год и передать его Министерству? — сказал Поттер, пока они шли по коридору. Волдеморт остановился и недоверчиво посмотрел на мальчика. — Какого черта ты хочешь это сделать? Я думал, что если ты когда-нибудь захочешь что-то сделать с ним, то это просто убить его. — Ну, я бы и это тоже хотел сделать. Черт, мне бы это даже очень понравилось. Но если я передам его Министерству, то смогу оправдать своего крестного отца. Волдеморт снова посмотрел на мальчика с чувством замешательства. — И почему, собственно, я должен хотеть, чтобы Сириус Блэк был оправдан? Ты ведь понимаешь, что он был одним из самых надоедливых моих противников, не так ли? — Он действительно был таким? Ну, я думаю, он был просто аврором, не так ли? — сказал Поттер. — Думаю, просто, если бы он был оправдан, он мог бы получить опеку надо мной, и мне никогда не пришлось бы беспокоиться о том, что кто-то попытается заставить меня вернуться к Дурслям. Волдеморт тихо фыркнул. — Я иногда забываю, что ты еще так молод. Какая разница, что эти глупые магглы сохранят опеку над тобой? Они ведь опекуны, но ты не собираешься возвращаться к ним. Какая разница? Поттер пожал плечами. — Я не знаю… Я думаю, это просто остатки надежды с прошлой весны, когда Сириус впервые спросил меня, не хочу ли я жить с ним. Мне действительно это не так уж нужно, но я все еще на это надеюсь. Кроме того, ты бы видел, как он живет сейчас. Это ужасно — он буквально прячется в пещере, живет в лохмотьях и грязи и практически умирает от голода. Поттер сделал паузу и некоторое время наблюдал за Волдемортом, прежде чем ухмыльнуться и закатить глаза, — Ладно, ладно! Я понимаю, что тебе не понравился этот человек, но тебе не нужно выглядеть таким самодовольным. Волдеморт дерзко приподнял бровь, что заставило Поттера фыркнуть и рассмеяться. — Я могу принять во внимание твою просьбу, но я задам вопрос… — начал Волдеморт. — Хорошо, — ответил Поттер, кивнув и полностью сосредоточившись на Темном Лорде. — Если имя Блэка будет очищено и он получит опеку над тобой, он будет ожидать, что ты останешься с ним на лето, да? Поттер задумался на минуту и ​​нахмурился. — Да, наверное это так. — Ты можешь уговорить своих маггловских родственников разрешить тебе ходить куда угодно, так что ты сможешь остаться в поместье этим летом, однако ты не сможешь сделать это с Блэком. Не сможешь прийти сюда. — Дерьмо, — проворчал Поттер, а затем тяжело вздохнул. — Ты прав. Ну, к черту все. В любом случае, я думаю, мне пора идти. Я и так занял почти весь твой день. — Да, — протянул Волдеморт, заставив Поттера усмехнуться. — Увидимся завтра после обеда, — сказал Поттер, наклонившись и прошипев пароль, чтобы открыть чулан Маховиков времени. — У меня завтра свободно «окно», перед обедом, поэтому я попытаюсь навестить Трелони. Я не думаю, что у нее есть какие-то утренние занятия, так что я смогу зайти к ней. — Хорошо. Я ожидаю подробного отчета завтра. Поттер ухмыльнулся и кивнул головой. — Не сомневайся, он будет. — он повернулся и проскользнул в шкаф, махая рукой. — До свидания, Гарри, — тихо сказал Волдеморт, увидев, что дверь начала закрываться. Он уловил мерцание удивления в глазах мальчика из открытой щели, когда дверь закрылась. Мгновение спустя магическая подпись Гарри исчезла, и Волдеморт снова ощутил странное ощущение пустоты. Он раздраженно выдохнул и вышел из комнаты. Ему нужно было наверстать упущенное, поэтому он быстро направился к лестнице и поднялся в свой кабинет. — — Гарри забрался в класс Прорицаний и огляделся. Там было пустынно, но он ожидал именно этого. Он слышал, как Лаванда Браун несколько раз разговаривала со своими друзьями о том, как профессор Трелони отказывается ходить на занятия до полудня из-за какого-то нелепого оправдания насчет внутреннего глаза, или ауры, или чего-то еще, что на самом деле было просто оправданием ее отказа вставать раньше десяти утра. Он также слышал, как Лаванда упоминала о поклонницах гаданий, которые часто собирались в кабинете Трелони перед обедом за чаем и печеньем. Гарри прошел через класс Прорицаний к задней двери, которая, как он знал, вела в кабинет Трелони. Он повернулся и указал своей кипарисовой палочкой на люк в полу, который был входом в класс, и наложил на него быстрое запирающее заклинание. Затем он повернулся к двери кабинета и легонько постучал. — Входите, — раздался с другой стороны мечтательный голос Трелони. Гарри толкнул дверь и быстро вошел внутрь. — Доброе утро, профессор, — сказал Гарри ровным, уверенным тоном. — Мистер Поттер? — она посмотрела на него через свои увеличительные очки с явным удивлением и замешательством, прежде чем попытаться изменить выражение лица. — Ах, мне было интересно, когда вы придете ко мне. Я заметила ваше желание навестить меня в течение некоторого времени. Гарри ухмыльнулся. — Это верно, профессор — он повернулся к ней спиной и закрыл дверь офиса. Повернувшись к ней лицом, он поднял свою палочку и направил ее прямо на нее. — Compellere, — сказал он властным голосом, направив свою палочку ей в голову и сосредоточив на ней свою волю. Это было относительно мягкое заклинание принуждения, эффективность которого во многом зависела от личной силы и навыков волшебника. Из-за этого большинство волшебников не могли использовать его, чтобы заставить человека делать что-либо помимо его собственной разумной воли. Это также означало, что заклинание было лишь чуть-чуть на темной стороне серого. Не нейтральное заклинание, но все же достаточно низкое в списке, чтобы не регистрировать обереги как темное искусство. Гарри изо всех сил надавил на нее своей волей и увидел, как ее глаза потускнели, а на лице появилась немая улыбка. — Хорошо, профессор. Очень хорошо, — сказал Гарри спокойным успокаивающим голосом, когда он подошел и сел на стул напротив ее стола. — Теперь вы будете сидеть там и смотреть мне в глаза, и вы не будете моргать, пока я не закончу. У нас есть понимание? — О, да, конечно, дорогой. Все для моего любимого ученика. Гарри сделал слегка встревоженное лицо, но быстро сменил выражение на более сосредоточенное, взглянув ей в глаза и быстро проскользнув в разум. — –