Гарри Поттер и Падение во тьму / Harry Potter and the Descent into Darkness

***

      Дрожащая рука Гарри медленно поднялась и протянула окровавленный кинжал Темному Лорду.       — На колени, Поттер, — приказал холодный жесткий голос Волдеморта.       Гарри немедленно подчинился приказу, и ему пришлось прикусить губу, чтобы сдержать стон от боли, вызванной движением. На самом деле это было даже отдаленно не так болезненно, как ускоряющее зелье, и пока Волдеморт был занят процессом вырезания на Гарри рун, его начало мутить. С этим чувством пришла мощная волна магии Волдеморта, и Гарри жадно подпитывался этой энергией, позволяя эйфории затуманить разум и притупить боль. Тем не менее, внезапное движение, когда он упал на колени, достаточно развеяло его туман, чтобы он вспомнил, что в настоящее время он истекает кровью — обильно — и что открытые раны никоим образом не излечились.       Гарри почувствовал, как магия Темного Лорда всколыхнулась новой волной тягучей и более мощной, он ухватился за это чувство и обернул его вокруг себя, как одеяло.       Ощущение магии Темного Лорда было неописуемо знакомым и комфортным, не говоря уже о темном опьянении, которое она вызывала. На мгновение он задумался, как Барти и Хвост, совсем не реагировали на это? Неужели они этого не почувствовали?       Может не могли?       Слабый испуганный звук вырвался из горла Гарри, когда лезвие впервые пронзило его спину между лопатками, но ему удалось подавить дальнейшие звуки. Было больно, но он не собирался позорить себя криком. Вырезы были неглубокими, и руны не были сложными. То небольшое понимание, которое он почерпнул из темной ритуальной магии, подсказывало ему, что все должно было быть гораздо более запутанным и сложным, чем было на самом деле. Относительная простота ритуала была действительно свидетельством того, насколько магическим гением был Темный Лорд.       Одни только арифметические расчеты и планирование, которые были бы необходимы для создания такого оптимизированного и эффективного ритуала, были невероятными, и тот факт, что Темный Лорд сделал это менее чем за неделю, действительно говорило о многом. Гарри был слегка удивлен, что этот человек приложил столько усилий, чтобы свести к минимуму страдания Гарри. Немного меньшие усилия привели бы к гораздо более сложным рунам и гораздо большему их количеству, но эффект на конечный результат остался бы неизменным. Тело Волдеморта в любом случае воскресло бы одинаково. Дополнительные усилия были направлены исключительно на пользу Гарри, и он знал это.       И все же… он был не настолько глуп, чтобы говорить об этом вслух в присутствии других. Возможно, если бы у него была возможность поговорить с Темным Лордом без зрителей, он бы поблагодарил его.       Гарри вздохнул с облегчением, когда почувствовал, что последняя руна завершена и лезвие покидает его кожу.       Теперь он стоял на коленях в месиве собственной крови. Не совсем лужа крови, но все же это было значительное количество крови. Он также заметил, что вся кровь, казалось, волшебным образом притянулась к месту в двух футах от него, где хрустальная чаша стояла поверх одной из рун на полу. Гарри предположил, что именно поэтому он не сидел в луже собственной крови — кровь притягивалась к этой точке и магическим образом попадала в чашу. Он решил, что, по крайней мере, сможет проскользнуть в больничное крыло, когда вернется в школу, и стащит зелье восполнения крови. Надеясь, что у мадам Помфри есть что-нибудь в наличии.       Разум Гарри был затуманен от потери крови, головокружения и боли, а затем все это усугубилось глотками магии Темного Лорда. Позволив магии окутать его и окружить, это помогло заглушить боль, но в то же время оставило его в стороне. Он чувствовал, как его тело ненадежно качается, когда он стоял на коленях на полу перед большим котлом.       Он смутно осознавал, что произносятся какие-то магические слова, и что Хвост бросает в котел несколько предметов, в том числе чашу с его кровью. Следующее, что он понял, — магия Темного Лорда внезапно отступила, и ее отсутствие привлекло его внимание. Голова Гарри поднялась вверх, а глаза широко раскрылись. Он наблюдал, как Хвост отрезал себе руку, с придушенным всхлипом бросил ее в зелье, а затем как Барти занес крошечное тело гомункула Темного Лорда над котлом, а затем бросил его внутрь.       Внезапного и сильного всплеска магической энергии было достаточно, чтобы Гарри чуть не вырубился. Как бы то ни было, ему потребовались почти все его силы и концентрация, чтобы удержаться на коленях.       Котел яростно пенился и пузырился, а из его верхней части вырывались клубы пара и цветного дыма. Затем сам котел истаял, как будто был сделан из шоколада, пока не превратился в темную жидкую лужу, которая запузырилась и через мгновение исчезла на земле. Из того места, где был котел и его содержимое, поднялась искривленная бледная фигура, которая выглядела слегка гуманоидной: она росла, расширялась и довольно сильно дергалась.       Гарри чувствовал, как магия Темного Лорда мощно кружится вокруг нового сосуда, пока тот продолжает формироваться и трансформироваться. Постепенно он стал выглядеть все более и более человечным. Тело сформировалось и стало определенным. Конечности достигли нужной длины по мере того, как кости вырастали до своих правильных размеров и переставали сгибаться, и вставали на место. Группы мышц и сухожилия сформировались правильно, а кожа натянулась и легла вдоль них на гладкую, безупречную поверхность.       Сначала тон кожи был беловатым и бледным, как у гомункула, но по мере того, как тело становилось все более и более похожим на человеческое, бело-серая бледность начала розоветь и переходить в более естественный телесный оттенок. Лицо выросло до размеров человеческого черепа, и постепенно теряло змеиные черты, от которых страдало меньшее его воплощение. Скулы заострились, аккуратный прямой нос вырос из плоскости, где когда-то было всего две прорези для ноздрей. Глаза остались закрытыми, но над ними там, где когда-то были лишь веки, выросли две черные изящные брови. Одинаково черные волосы начали вырастать из головы и удлиняться. Они продолжали расти, очень медленно, в то время как остальная часть тела заканчивала формироваться.       Когда весь дым, пар и расплавленный котел осели, прямо перед Гарри стоял абсолютно голый и абсолютно прекрасный мужчина. Гарри почувствовал, как у него перехватило дыхание, когда он окинул взглядом открывшуюся перед ним картину, прежде чем быстро отвел взгляд.       Барти спешил вперед с элегантной черной мантией с серебряной вышивкой. Человек-Волдеморт протянул руку и позволил Барти накинуть ее себе на плечо, а затем маневрировал, чтобы накинуть ее на другую руку. Затем, он закончил облачаться в мантию и сделал несколько шагов вперед, очищая себя от беспорядка, оставшегося там, где он и котел были всего несколько мгновений назад.       Барти быстро сделал несколько шагов назад, прежде чем упасть на одно колено и благоговейно склонить голову. Гарри достаточно хорошо видел лицо мужчины, чтобы разглядеть широкую безумную улыбку, которая украшала лицо Барти, и внезапно понял, что у него такое же выражение лица, несмотря на головокружение и боль.       Он снова посмотрел на Темного Лорда, которого только что помог воскресить. Это было не то, чего он ожидал; не со змеиными чертами, которые так сильно выделялись у его гомункула. Этот мужчина выглядел… как мужчина. Человек. Стройное, гибкое тело с легкой мускулатурой, длинными конечностями, тонкой шеей и поразительным лицом. Гарри понял, что он мог видеть те же самые черты, у тени 16-летнего Тома Реддла на втором курсе — теперь только совершеннолетнего.       Перед ним стоял высокий, сильный и, если быть честным с самим собой, невероятно привлекательный мужчина. На вид ему было не больше тридцати, хотя, вероятно, он мог бы сойти за более молодого, что опять-таки очень удивило Гарри. Губы у него были тонкие, нос длинный и изящный, но немного закругленный на конце. Его глаза были такими же пронзительно рубиново-красными, к которым Гарри привык, и он осознал, что рад, что они не изменились на что-то более человеческое вместе с остальным его телом.       Волосы у него были в беспорядке, но Гарри подозревал, что мужчина не станет тратить время на размышления над этим, а просто приведет их в порядок с помощью магии. Похоже, что все они росли не с одинаковой скоростью, поэтому в некоторых частях были довольно неравномерны. Самая длинная из них была чуть выше плеч, и была как легкая волна.       Гарри завороженно смотрел, как рука с длинными тонкими пальцами поднялась и провела по волосам, заправляя их за ухо. Мужчина ухмыльнулся. Волдеморт ухмыльнулся. Гарри поймал себя на том, что снова улыбается. Этот человек был его новым Лордом. Этот красивый, сильный мужчина…       — Хвост — моя палочка, — сказал мужчина, и этот голос взбудоражил Гарри. Это было глубже, чем он ожидал. Тихий и низкий, как горячий растопленный шоколад.       Хвост все еще баюкал свой остаток руки, и хныкая, быстро двинулся вперед, вытащил палочку Волдеморта и передал ее.       Волдеморт мягко улыбнулся ему, а затем отвернулся и сделал два шага, пока не оказался прямо перед Гарри, смотря на него сверху вниз. У Гарри перехватило дыхание, когда он посмотрел на мужчину, он чувствовал, как от него исходят огромные волны магии, и это опьяняло. Часть Гарри хотела закрыть глаза, упасть на пол и просто уснуть, наслаждаясь ощущением магии, омывающей его, как волны. Но он держал себя в руках и держал глаза открытыми.       Волдеморт опустил палочку и направил ее прямо на него. Гарри не почувствовал ни малейшего опасения при виде этого зрелища и просто ждал. Какое бы заклинание ни произнес Волдеморт, оно было невербальным, поэтому Гарри никогда бы его не услышал. Но он почувствовал, как магия сфокусировалась через палочку, а затем атаковала его мощным потоком, который, казалось, прошел через все его тело и заплясал по коже.       Он задохнулся от напряжения и почувствовал, что качается из стороны в сторону, прежде чем ему удалось восстановить контроль над своим балансом.       Из его горла вырвался тихий стонущий звук, но он не издал больше ни звука, пока магия делала свое дело. Когда она, наконец, покинула его, он вдруг обнаружил, что вся жгучая, жалящая боль, которая танцевала на задворках его сознания, теперь исчезла. Он взглянул на свою обнаженную грудь и обнаружил, что кожа там нетронута. Он посмотрел на свой правый бицепс и обнаружил, что на нем также отсутствуют какие-либо следы руны, которую он вырезал на нем ранее в тот же час. Теперь он был чист. Кровь была удалена с его кожи, и его штаны больше не были запачканы ею.       Он оглянулся и улыбнулся. — Благодарю вас, мой Лорд, — выдохнул Гарри.       Уголок рта Волдеморта слегка приподнялся, и он коротко кивнул. Затем он обратил свое внимание на Хвоста и попросил его руку. Мгновение спустя отсутствующая рука Хвоста была заменена хромированной рукой, которая, по-видимому, работала так же хорошо, как и старая. Хвост съежился, поклонился и захныкал, обильно благодаря своего хозяина.       Барти казался возмущенным хныканьем Хвоста, но когда он посмотрел на Волан-де-Морта, его лицо тут же сменилось благоговением.       — Вы будете звать остальных сегодня ночью, милорд? — спросил Барти, склонив голову.       — Не сегодня, Барти. В свете недавних событий я решил переработать некоторые из своих планов и хочу выполнить несколько задач, прежде чем позвать своих последователей обратно к себе, — легко сказал Волдеморт, выходя из ритуального круга к дверям, через которые вошел Гарри. — Верни ему палочку, Барти.       — Да, милорд, — сказал Барти, быстро полез в карман, где хранил палочку Гарри.       — Поттер, собери свои вещи и пойдем со мной, — сказал Волдеморт, даже не оглянувшись.       Гарри удивленно моргнул и быстро встал на ноги. Он немного пошатнулся и почувствовал приступ головокружения. Он встряхнулся, пытаясь прийти в себя, но несмотря на то, что он исцелился, у него все еще, вероятно, было довольно мало крови.       — Ах, да. Хвост, кажется, я сказал тебе приготовить кроветворное зелье? — сказал Волдеморт, собирая стопку пергамента с бокового стола.       Хвост пискнул и на мгновение порылся в кармане, прежде чем вытащить пузырек и направиться к все еще шатающемуся Гарри. Рядом с ним стоял Барти, протягивая Гарри свою палочку. Гарри быстро схватил оба предложенных предмета, сунул палочку в задний карман штанов, откупорил бутылку и одним быстрым движением выпил зелье. Он вернул пустую бутылку Хвосту, стараясь не слишком пристально смотреть на него.       Он кивнул Барти и улыбнулся, на что тот ответил. Это было странное чувство товарищества, которое он чувствовал с этим человеком, который весь год маскировался под его учителя. Интенсивное подозрение, которое всегда наполняло глаза Барти, или, скорее, глаза Муди, теперь, казалось, исчезло, сменившись уважением.       — Спасибо, — быстро сказал Гарри Барти, прежде чем повернуться и побежать в ту сторону комнаты, где он оставил сложенную рубашку и мантию. Волдеморт, похоже, уже собрал свои вещи и нетерпеливо ждал у двери. Как только Гарри поднял сверток, Темный Лорд повернулся и вышел в холл.       Увидев, что он не успел снова одеться, он просто бросился за другим мужчиной, неся сверток под мышкой. Он быстро догнал его, но ему пришлось идти быстро, чтобы не отставать от уверенных длинных шагов другого человека.       Гарри молча последовал за ним, пока Волдеморт прошел несколько коридоров, вернулся в холл, поднялся по лестнице на второй этаж, а затем прямо к кабинету, который Гарри ясно помнил из своих видений.       Войдя в комнату, Волан-де-Морт подошел к большому деревянному столу, вытащил свою палочку и вызвал богато украшенный резьбой и тонкой обивкой деревянный кожаный стул, который был придвинут к задней части комнаты у стены, и поставил его прямо позади него. Он ухмыльнулся, глядя на это с выражением триумфа на лице. У Гарри было ощущение, что мужчина злорадствовал про себя, что теперь он может использовать стул, а не полагаться на крошечное плавающее сиденье, которое он использовал до воскрешения своего настоящего тела.       — Садись, — отстраненно сказал Волдеморт, снова взмахнув палочкой, и еще один стул пронесся по полу от того места, где он был придвинут к стене где-то в углу. Он остановился прямо напротив кресла, на котором теперь сидел сам Волдеморт.       Гарри быстро подошел к предложенному креслу и сел, перекладывая сверток с одеждой себе на колени. Прежде всего, он пошевелился и развернул свою мантию, пока не нашел внутренний карман, куда положил свой уменьшенный сундук, и вытащил его.       — Я принес еще книг, — сказал Гарри, разворачивая сундук, он поднял взгляд, как раз вовремя, чтобы увидеть, как в глазах другого мужчины вспыхнул огонек интереса. Он усмехнулся и наклонился, чтобы поставить сундук на пол перед собой и потянулся за спину, вытаскивая палочку из заднего кармана. Он просто постучал по сундуку и тот тут же расширился.       Затем Гарри поднял взгляд, молча спрашивая разрешения, прежде чем открыть его. Волдеморт ухмыльнулся и кивнул головой, одобрительно махнув пальцами.       Мгновение спустя Гарри прошипел пароль, открыл третье отделение и начал доставать новые книги. Пока он работал, Волдеморт откинулся на спинку стула и провел длинными пальцами по резным деревянным подлокотникам и мягкой ткани, и еще одно легкое торжествующее выражение появилось на его лице.       Гарри поднял глаза и ухмыльнулся. — Я даже не могу себе представить, какое это должно быть облегчение… наконец-то обрести нормальное тело, — сказал Гарри, прежде чем наклонить голову и продолжить вытаскивать книги.       Волдеморт слегка сузил глаза и поднял бровь, заставив Гарри задуматься, а не стоило ли ему просто держать рот на замке. В конце концов, у Волдеморта все еще были все основания винить его в потере его последнего тела.       Часть его хотела извиниться за потерю последнего тела Темного Лорда, но он не позволил себе сделать это, потому что это означало бы признание вины, и Гарри все еще был убежден — что бы ни привело к последнему падению Темного Лорда, это не имело никакого значения, напрямую вызванного его пятнадцатимесячным «я». Его мама, возможно, но он не мог найти логического, разумного оправдания тому, как он сам мог это сделать.       Если только он не родился с каким-то необъяснимым сопротивлением убийственному проклятию. Хотя это было бы чрезвычайно удобно, Гарри не собирался проверять эту теорию только для того, чтобы оказаться неверным… и в конечном итоге умереть.       — Ты принес мне много книг, — размышлял Волдеморт, наблюдая, как Гарри продолжает их вытаскивать.       Гарри ухмыльнулся. — Я был занят этим. На самом деле, я стал очень быстро переписывать книги. Сначала это было очень медленно, но я думаю, что теперь я перешел на новый уровень. Идет очень быстро. Я пытался переписать каждую книгу в кабинете Слизерина, которая выглядит достаточно прочной, чтобы выдержать заклинание. Настоящие хрупкие и рассыпчатые книги потребуют больше усилий, и я боюсь, что могу повредить их в процессе.       — Я могу показать тебе вариант заклинания, которое я использовал для восстановления тех, над которыми работал.       Глаза Гарри загорелись. — Правда? Это было бы здорово. Я видел большую кучу, которая выглядела так, как будто они были обработаны. Я подумал, что вы, вероятно, сделали это, когда были в Хогвартсе пятьдесят лет назад, но не знал, как именно вы это сделали. И я пытался найти некоторые заклинания, но все книги казались слишком тонкими, поэтому я боялся, что просто испорчу их.       — Это несложное заклинание. Я уверен, что ты прекрасно справишься. Я полагаю, ты также надеялся узнать, как не дать кому-то наложить на тебя заклинание affinitatem reveleo?       Гарри моргнул в замешательстве, прежде чем его разум пробежался по названию заклинания и понял, что оно, вероятно, было довольно очевидным. — Заклинание, которое покажет кому-нибудь, что моя магия темная? — спросил Гарри, и Волдеморт кивнул. — Да, это определенно то, чему я должен научиться.       — Да, вероятно, так и есть. Противодействие этому имеет два уровня мастерства. Первый просто аннулирует заклинание и вообще не дает никакого ответа, однако с практикой ты можешь заставить заклинание возвращать ложный ответ по своему выбору. Сложнее, но, вероятно, было бы лучше, если бы ты научился это делать, так как отсутствие ответа от заклинания, скорее всего, вызовет подозрение у того, кто его наложил.       Гарри кивнул.       — Мы можем обсудить эти и некоторые другие вопросы, которые я хочу обсудить, когда ты придешь в следующий раз. А пока у меня есть для тебя задание.       Глаза Гарри загорелись, и он выпрямился. — Да? — спросил он со смесью предвкушения и беспокойства.       — Все книги, которые ты мне до сих пор приносил, были потеряны для меня после моего шестого курса. К тому времени Дамблдору удалось поговорить с призраком определенного человека и он начал подозревать, что я замышляю что-то, призрак тот был соединен с женским туалетом на втором этаже, после этого у меня было очень мало возможностей спуститься туда.       — В конце каждого учебного года Дамблдор всегда придумывал какой-нибудь хитрый предлог, чтобы обыскать мои вещи, — продолжал Волдеморт, делая насмешливое лицо. — Из-за этого я был вынужден найти альтернативное место, чтобы… спрятать некоторые предметы. Даже в конце моего седьмого года за мной все еще пристально следили, и я был вынужден оставить большую часть своего имущества. Я хотел бы, чтобы ты забрал его для меня.       — Хорошо, — нетерпеливо сказал Гарри.       — Большинство из этих вещей на самом деле являются предметами, однако некоторые из них являются книгами. Ты не должен делать копии книг для себя заранее.       Волдеморт заметил, как на мгновение в глазах Гарри мелькнуло разочарование, но Гарри быстро кивнул. — Хорошо, без проблем. Где я могу найти эти вещи?       — Есть волшебная комната, в которую ты можешь попасть из коридора на седьмом этаже. Комната появляется только при правильном вызове. Там есть гобелен волшебника, который пытается научить группу троллей в пачках танцевать балет, — сказал Волдеморт с отвращением на лице и закатил глаза, прежде чем продолжить. — Пройди мимо стены напротив гобелена три раза, повторяя в уме: «Мне нужна комната, где спрятаны вещи». После третьего прохода дверь появится.       Глаза Гарри расширились, и он усмехнулся. — Это гениально. Как вы нашли что-то подобное?       — Я признаю, что это была своего рода случайность. Информация о комнате, казалось, была утеряна для всех остальных, и я смог найти только один документ, в котором упоминается о ней. Комната считалась «легендарной» и поэтому предполагалась не существущей — ухмыльнулся он и издал издевательский звук.       — Она называется Выручай-комната. В любом случае, когда ты войдешь в комнату, она, вероятно, будет выглядеть как гигантская куча мусора. Комната довольно обширна, и кажется, что очень легко потерять след вещей внутри нее. Все предметы, которые я спрятал, находятся в одной коробке с заклинанием расширения пространства, и она заперта.Однако моя магическая подпись, вероятно, все еще на коробке, и вполне возможно, что если ты удалишь ее из коробки, обереги Хога исчезнут. Обнаружив это, тебе нужно будет извлечь предметы из коробки и положить их в сундук и запереть с помощью Парселтанга.       — Чтобы найти коробку, войди в комнату, сразу же поверни налево и следуй вдоль стены, пока не дойдешь до угла. Ищи очень большую сломанную мраморную статую. Коробка темно-зеленого цвета. Чтобы ее найти, может потребоваться некоторое время.       Гарри кивнул головой. — Хорошо. Есть ли шанс, что простое «Accio коробка Тома Риддла» сработает, или мне действительно нужно порыться в хламе, чтобы найти ее?       Волдеморт напрягся, и Гарри почувствовал, как магия в комнате становится холодной и неподвижной. Гарри сразу понял, что, должно быть, совершил ошибку.       — Откуда… ты знаешь это имя?! — прошипел мужчина, глядя на Гарри прищуренными глазами.       Гарри сглотнул густой ком в горле.       — Это был старик? Он ходит и говорит людям это имя? — спросил Волдеморт и выплюнул последние два слова, как будто они были грязными.       Губы Гарри дрогнули на секунду, прежде чем он сделал глубокий вдох и попытался восстановить свою храбрость.       — Вообще-то… вы как бы сами рассказали мне это.       Волдеморт сел и посмотрел на Гарри прищуренными глазами. — Один из тех случаев, когда ты был в моей голове? Я серьезно сомневаюсь, что это так, поскольку я даже про себя не думал об этом имени довольно долгое время.       — Э, нет. Не совсем так. Это было на втором курсе. Я как бы разговаривал с тобой, э… 16-летним, два раза в разных случаях. Был один старый магический артефакт, который попал в школу, девушка была одержима, и она открыла Тайную Комнату и выпустила василиска. Это был год, когда я обнаружил эту комнату и…       — КАК?!       — Что.?       — Как дневник попал в школу?! — завопил Волдеморт, и мощный гнев магии закружился вокруг них обоих, как ураган. Хотя это было видимо невидимо для всего мира, кроме Гарри, который, казалось, необъяснимым образом чувствовал это. Он заметно вздрогнул, и все же это была приятная дрожь, когда его охватила мощная темная ярость.       Он глубоко вздохнул, собираясь с силами.       — Э-э… Малфой. Это сделал Люциус Малфой. Он… Он пытался разорить Артура Уизли и остановить законопроект, который спонсировал мистер Уизли. Он подумал, что если ему удастся устроить какой-нибудь ужасный инцидент в Хогвартсе и связать с ним имя Уизли, это разорит его и остановит счет, поэтому он сунул дневник в котел дочери Уизли, Джинни, пока они делали покупки в магазине «Флориш и Блоттс» летом перед началом школы. Она начала писать в нем и в итоге стала одержимой. В какой-то момент она испугалась и начала подозревать, что это она заставляет учеников каменеть, поэтому она бросила дневник в унитаз. Я нашел его.       Злость Волдеморта, казалось, теперь кипела, и он откинулся на спинку стула, с любопытством глядя на Гарри. — А теперь? Что случилось, когда ты его нашел?       — Ну… я написал в нем. Но только один раз. Вы… или… вы моложе себя, я полагаю? Он ответил мне. Он сказал мне, что его зовут Том Реддл, но в то время у меня не было и мысли, что он был вами. Потом он затянул меня в дневник, почти как омут памяти. Я смотрел воспоминание о том, как вы нашли Хагрида с его акромантулом и обвинили его в том, что он натравил существо на студентов. Все это было просто чтобы сбить меня с верного пути, конечно. Во всяком случае, я держал дневник в своем сундуке, но некоторое время спустя Джинни услышала, как я и мои э… друзья говорили об этом, и она запаниковала, когда поняла, что дневник был у меня, и что вы могли бы открыть мне все ее секреты. О, она была влюблена в меня и, по-видимому, много писала об этом в дневнике. Эм… короче говоря, она вломилась в мою комнату, обыскала мои вещи и украла его обратно. В конце учебного года дневник овладел ею достаточно, чтобы заманить ее в Комнату в одиночестве и попытаться высосать из нее всю ее магию, чтобы тень могла обрести телесную форму.       — Что случилось потом? — сказал Волдеморт, и его лицо стало жестче. Гарри сглотнул и вздохнул.       — Э… ничего хорошего. Я имею в виду… ну, мне было двенадцать! — внезапно воскликнул Гарри, защищаясь. — Я по-прежнему был образцом хорошего гриффиндорца. Знаете… комплекс героя и все такое. Джинни была сестрой моего лучшего друга, и я выяснил, где вход в Комнату, и что я — как змееуст — был единственный, кто мог спуститься и спасти ее. Так я и сделал. Я не понимал, что Том Реддл стоял за этим, или что он был вами, пока я не спустился туда и не нашел такую бестелесную версию, стоящую там в комнате, над бессознательным телом Джинни. После небольшого подшучивания он показал мне, как его… э-э, ваше полное имя было перемешано, чтобы стать анаграммой Я Лорд Волан-де-Морт. Именно после этого мне пришлось убить василиска, пытаясь спасти Джинни, и сбежать.       — Ты, будучи двенадцатилетним, действительно убил василиска? Как? — прошипел Волдеморт с куда большим любопытством и недоверием, чем гнев, который он выказал мгновением ранее.       — Вообщем-то мечом. Василиск укусил меня за руку, а меч был у меня в руке. Лезвие прошло прямо через верхнюю часть его рта и пронзило его мозг. Однако один из его клыков вонзился мне прямо в плечо.       — Василиск укусил тебя?       — Да… шестнадцатилетняя тень вашего более молодого «я» была почти телесной в тот момент, и он в основном просто стоял там и издевался надо мной, пока я медленно умирал. Я подумал, что если собрался умереть, то заберу черт возьми его с собой, поэтому я вырвал клык из руки и проткнул им дневник.       Глаза Волдеморта сузились, а губы сжались от гнева.       — Яд василиска. Какая ирония…       — Хм?       — Есть очень мало вещей, которые могут уничтожить то, чем был этот артефакт…       Гарри опустил голову. — Я… я извиняюсь… я уверен, что это был важный для вас артефакт. Я бы хотел, чтобы это было живым, и не уничтожать дневник, сейчас. Хотя в то время я был в отчаянии, так как они угрожали закрыть школу, если нападения не прекратятся. Если Хогвартс закроется… ну, мне придется вернуться к тем магглам навсегда и… да. Я был в отчаянии. Простите.       Волдеморт долго молчал, и Гарри чувствовал, как ледяная ярость его магии парит в воздухе, словно смертельный туман. Внезапно он начал рассеиваться, и Волдеморт вздохнул. Гарри поднял голову и удивленно моргнул.       — Я не буду направлять весь свой гнев на тебя. Ты был маленьким, невежественным ребенком и понятия не имел, что делал. Люциус, однако, слишком хорошо знал, как важен для меня этот предмет, и узнает, насколько серьезное нарушение он совершил, —сердитым шипением закончил Волдеморт, и его рубиново-красные глаза вспыхнули гневом.       — Так… как же ты не умер? — категорично спросил Волдеморт через мгновение.       — Хм?       — Василиск. Он укусил тебя. Почему ты не умер?       — Ах это.       Волдеморт закатил красные глаза и махнул рукой, призывая Гарри продолжать.       — Правильно… ну, феникс Дамблдора прилетел туда, вылил свои слезы на рану и исцелил ее.       — Птица Дамблдора? Любопытно…       — Это?       — Почему он вдруг появился внизу, в комнате? Как бы он узнал, что найдет тебя там? Если уж на то пошло, как бы он вообще проник внутрь?       — Ну, когда я спустился в комнату, я не закрыл за собой дверь. Не подумал, честно говоря. Потом Дамблдор сказал, что я должен был проявить истинную преданность ему, чтобы вызвать Фоукса к себе, — пробормотал Гарри, чувствуя себя полным идиотом из-за того, что всегда был так предан такому лживому, манипулирующему старому ублюдку.       — Сомневаюсь. Гораздо более вероятно, что старый дурак послал за тобой птицу. Я давно подозревал, что Дамблдор не только вычислил, где находится вход в комнату, но и довольно хорошо догадался, что существо Слизерина было василиском. У него, конечно, не было доказательств, и он не мог спуститься туда сам без змеиного языка, чтобы открыть путь.       Гарри выпрямился и почувствовал, как внутри него снова закипает гнев. — Значит, вы говорите, что он знал, что я был там внизу. Он позволил мне спуститься туда и сразиться с пятидесятифутовым василиском в одиночку, зная, что это произойдет, и единственной помощью, которую он оказал мне, была его гребаная птица? Так что, если бы он серьезно знал, что я там внизу, он мог бы спуститься за мной…       — Он заставил тебя спуститься за мной, чтобы получить камень в первый год, не так ли? Он позволил тебе остаться на этом нелепом турнире, зная, что это, скорее всего, был заговор с целью убить тебя, не так ли? Честное слово, Я не уверен, но он, возможно, пытается убить тебя, но это просто не имеет никакого смысла…       Гарри стиснул кулаки и зубы, закипая от собственной ярости. — Нам нужно знать, что говорит это проклятое пророчество, — прорычал он.       Голова Волдеморта взлетела вверх, и он мгновение смотрел на Гарри с удивлением, прежде чем оно сменилось любопытством. — Ты знаешь о пророчестве?       — Только сам факт. Я ничего не знаю из того, что там написано. Мой э… компаньон сказал мне, что даже вы не знаете всего.       — Оно говорило тебе о пророчестве? — сказал Волдеморт и немного нахмурился по причинам, в которых Гарри не был уверен.       — Только после того, как я спросил его об этом. Я вспомнил, что вы думали об этом, во время нескольких моих видений. Я спросил его, знает ли он, что говорится в пророчестве, и он сказал, что сохранил от вас только впечатления от знания, но не конкретику. … Он знал пророчество, но не точную его формулировку. Он также знал, что даже у вас не было полного содержания.       Несколько долгих минут Волдеморт выглядел одновременно задумчивым и раздраженным.       — Ты никогда и никому не должен рассказывать о существовании пророчества, — сказал он наконец коротким отрывистым тоном.       — Конечно, — мгновенно ответил Гарри. — Не то чтобы я мог кому-то что-то рассказать, потому что я даже не знаю, что там написано. — Гарри проворчал себе под нос и провел рукой по своим спутанным волосам, чувствуя себя довольно расстроенным. — Послушайте… — начал он после долгой паузы, — если вы не хотите мне говорить, что там написано, то я, конечно, не могу вас заставить, но я все же спрошу, хотя бы в этот раз. Расскажете мне что-нибудь об этом? Я имею в виду… это в основном причина того, что вся моя жизнь была одним гигантским безумным беспорядком. Какое-то пророчество, сделанное каким-то безымянным провидцем, по сути, остановило самого могущественного Темного Лорда, и затем самый сумасшедший, самый манипулятивный старый ублюдок из ныне живущих нацелился на меня и превратил мою жизнь в ад.       Волдеморт долго и неловко смотрел на Гарри холодным, расчетливым взглядом, прежде чем уголки его рта чуть-чуть изогнулись в удовольствии.       — Хорошо, Поттер. Пророчество было сделано не каким-то безымянным провидцем, а не чем иным, как жалким учителем прорицания, который в настоящее время находится в твоей школе.       — Трелони?! — Гарри вскрикнул и чуть не задохнулся от собственного шока. — Эта сумасшедшая старая дура?! Она же полная мошенница!       Волдеморт действительно хихикнул в этот момент и выглядел явно удивленным, когда оперся левым локтем на подлокотник и положил руку на свои длинные изогнутые пальцы. — Да, она. Но, по-видимому, это было одно из ее чрезвычайно немногих реальных пророчеств.       — Вы уверены? Я имею в виду, что каждую неделю в классе она предсказывает мою смерть. Это работает как часы. Каждую неделю она придумывает какой-то новый и творческий способ, которым я умру ужасной отвратительной смертью. Что, если все это ерунда? — А что, если пророчества действительно нет?..       — Я видел воспоминания моего шпиона, который был свидетелем того, как это пророчествовали. Я уверен, что это правда, Поттер.       Гарри глубоко вдохнул воздух и упал обратно в кресло. Он сидел так долгую минуту, обдумывая сногсшибательную мысль о том, что чертова Трелони была тем, кто сделал пророчество, когда воспоминание мелькнуло в глубине его сознания.       — Ее второе истинное пророчество… — прошептал Гарри, и Волдеморт с любопытством посмотрел на него.       — Что, прости?       — Дамблдор однажды сказал мне… — Гарри заколебался, а затем поднял глаза и встретился взглядом с Темным Лордом. — В конце третьего года, как раз перед тем, как я узнал о Хвосте и моем крестном отце, я был в классе прорицаний, после занятий, и Трелони внезапно вошла в своего рода транс. Она сказала что-то вроде: «Слуга вырвется на свободу и отправится воссоединиться со своим хозяином, Темный Лорд снова восстанет с помощью своего слуги, более великим и ужасным, чем когда-либо.» В то время я не знал, что с этим делать, но потом, той ночью, все с Хвостом раскрылось, и он сбежал. Я рассказал Дамблдору о том, что сказала Трелони, и он сказал мне, что это, вероятно, ее второе настоящее пророчество. Черт возьми! Почему я не был один? У меня была прекрасная возможность… — Гарри сделал паузу, а затем нахмурился. — Конечно, не то, чтобы он действительно сказал мне об этом.       Волдеморт фыркнул. — Конечно, не стал бы. Этот старик изо всех сил держится за свои секреты, — он сделал паузу, посмотрел на хмурящегося мальчика напротив и ухмыльнулся. — Ну, ты хотел бы услышать, что из этого я знаю?       Голова Гарри дернулась вверх, его глаза расширились и внезапно наполнились надеждой и волнением. — Да! Пожалуйста, мой Лорд.       Ухмылка Волдеморта стала шире. — Отлично. Пожиратель Смерти, подслушивающий пророчество, присутствовал на протяжении большей части их встречи — очевидно, это было собеседование при приеме на работу учителя прорицания. Примерно на полпути Трелони вошла в транс и сказала: «приближается сила, чтобы победить Темного Лорда… Рожденный теми, кто трижды бросил ему вызов, рожденный, на исходе седьмого месяца…» В этот момент трактирщик «Кабаньей головы» выгнал моего шпиона и помешал ему услышать все, что было далее.       В этот момент Гарри выглядел глубоко сосредоточенным. — Вы можете сказать это снова? — спросил он, даже не глядя на Темного Лорда.       — Тот, кто обладает силой победить Темного Лорда, приближается… Рожденный теми, кто трижды бросил ему вызов, рожденный, на исходе седьмого месяца… — повторил Волдеморт со скучающим видом безразличия.       Гарри медленно кивнул и, наконец, поднял голову, установив зрительный контакт. — Итак, насколько нам известно, на самом деле ничего не говорится о том, что я тот, кто «победил» вас, просто что у меня якобы есть сила сделать это… что на самом деле не имеет смысла. На самом деле, это как например, что у меня есть сила помешать кому-либо еще «победить» вас… Или, может быть, вы уже опровергли пророчество, придя за мной? Вмешиваясь, когда я был младенцем, и поселив во мне частичку своей души, вы сделали пророчество недействительным. Или, может быть, пророчества даже не работают таким образом… Я действительно недостаточно понимаю это дерьмо от провидца. Я ненавижу гадания.       — В пророчестве должно быть что-то более важное, — продолжил он — Более того, это могло бы объяснить некоторые вещи, если бы мы знали все пророчество. Это действительно не имеет смысла только из-за этого… Был ли я действительно единственным ребенком, родившимся в конце июля, чьи родители ошибочно… трижды бросили вызов?       — Был еще один.       Гарри выпрямился, когда любопытство взяло верх. — Кто же это был?       — Лонгботтомы трижды бросили мне вызов, а еще у них родился сын в конце июля. Ты родился 31-го, а он — 30-го.       — Невилл! — Гарри задохнулся. — Проклятье. — выдохнул он, а затем рассмеялся. — Вау… теперь это трудно представить. Я не могу представить, чтобы Невилл Лонгботтом побеждал хоть кого-то, не то что Вас. — Гарри покачал головой и усмехнулся.       — Да… — протянул Волдеморт.       Гарри вздохнул и снова задумался. — Значит, единственные люди, которые вообще знают о пророчестве, насколько нам известно, это ты, я, Дамблдор, ваш шпион и Трелони, но единственные, кого мы знаем, кто знает полное пророчество, это Дамблдор и Трелони?       — Маловероятно, что Трелони на самом деле знает об этом. Насколько я понимаю, она каким-то образом совершенно не знает о своих пророческих видениях.       — Ах. Да. Она была такой после того пророчества о Хвосте… Как только она вышла из транса, она понятия не имела, что сказала что-то странное.— Гарри снова сделал паузу, прежде чем заговорить. — Как вы думаете, это все еще может быть в ее подсознании, даже если она не осознает этого?       Брови Волдеморта слегка приподнялись, и он наклонился вперед. — Это кажется правдоподобным.       — Как вы думаете, Трелони разбирается в окклюменции? Я имею в виду… она такая идиотка, я не вижу у нее склонности к этому…       — Ты предлагаешь, чтобы кто-то применил к ней легилименцию? У меня всего несколько последователей, способных на такое, никто из них в настоящее время не знает о моем возвращении, и ни один из них не в состоянии использовать эту технику против нее. Теоретически один, однако я не уверен в его лояльности в данный момент и пока не желаю раскрывать себя перед ним.       — Я мог бы это сделать, — нетерпеливо сказал Гарри. — Я имею в виду, использовать легилименцию против Трелони. И я каждую неделю хожу в ее класс, так что у меня масса возможностей. Она всегда сосредоточена на мне и часто смотрит прямо на меня, пытаясь сделать свои предсказания более зловещими.       — Ты? Ты можешь выполнять легилименцию? — спросил Волдеморт с насмешливым недоверием.       — Да. Я имею в виду, когда я начал делать это осенью, я понятия не имел, как это называется, я просто делал это.       — Ты просто применил одну из самых продвинутых и сложных форм магии разума? — повторил Волдеморт с саркастическим недоверием.       Гарри моргнул. — Эм… да? Это было похоже на то утро, когда я проснулся и просто знал, что некоторые породы драконов могут понимать змеиный язык. У меня была проблема, и я беспокоился о том, как найти для нее решение, и… я думаю, что провел ту ночь, как бы оплакивая свои проблемы своему компаньону… и э… ну, оглядываясь назад, он, вероятно, дал мне знание в качестве решения проблемы.       — Оно дало тебе знания? — недоверчиво повторил Волдеморт. — Часть моей души дало тебе знания о том, как использовать легилименцию?       — Я думаю, что это был скорее действительно прочный фундамент и понимание того, как это теоретически должно было работать. Мне потребовалось несколько попыток, чтобы действительно понять, что и как делать.       — Оно давало тебе какие то другие подобные знания? — недоверчиво спросил Волдеморт.       Гарри сморщил лицо, обдумывая это. Было ли это? Он действительно не был уверен…       — Я думаю, что он внедрил мне в голову идею вернуться в комнату, когда я пытался придумать какое-то уединенное место, куда никто другой не мог бы добраться. Я просто проснулся однажды утром, зная, что это было бы идеальное место для меня, чтобы пройти через ад ускоряющего зелья и я почти уверен, что он также «вдохновил» меня на дальнейшее исследование комнаты, чтобы узнать, есть ли в ней что-то большее, чем просто подземелье, где был труп василиска. Однако, в то же время, я не думаю, что он сказал мне, где вход в кабинет Слизерина, я нашел его самостоятельно.       — Это не то же самое, что дать тебе возможность использовать необычайно сложную магию, — беззаботно заметил Волдеморт.       Гарри пожал плечами, — Нет, но это был единственный пример, который я действительно мог придумать, когда я только что узнал что-то, чего мне не следовало знать. Часть этой магической силы, которую я получил благодаря моей связи с вами. Вы знаете, например, как я могу использовать парселмагию, хотя в родословной Поттера этого нет.       — Я полагаю, что это правдоподобно… насколько ты хорош в этом?       — Парселмагии?       — Нет же, глупый. Легилименции.       — Ах, точно. Ну… я думаю, что у меня неплохо получается. Я использовал ее на нескольких студентах и немного на профессоре МакГонагалл.       — Ты применял легилименцию к МакГонагалл? — спросил Волдеморт с удивлением, смешанным с весельем.       — Да, я хотел проверить это. Я только сканировал ее поверхностные мысли, потому что не знал, сможет ли она это почувствовать или нет. Когда я использовал легилименцию на Викторе Краме, он, похоже, почувствовал, что что-то происходило, но не совсем понял, что именно это было.       — Крам? Разве не он чемпион Дурмстранга?       — Это так.       — Хм… не так уж удивительно, что он это заметил, а другие нет. В Дурмстранге не стесняются обучать темным искусствам, так что он, вероятно, подвергся воздействию магии разума во время своего обучения. — Волдеморт, казалось, на мгновение задумался о чем-то, прежде чем снова сосредоточиться на Гарри. — Я очень сомневаюсь, что Трелони из всех людей была бы способна овладеть окклюменцией, даже если бы она попыталась. Однако, несмотря на отсутствие у нее ментальных щитов, информация может быть скрыта глубоко в ее подсознании. Это может занять у тебя довольно много времени, чтобы найти необходимое.       Гарри задумчиво кивнул. — Ну… я поищу возможность незаметно покопаться у нее в голове. Посмотрим, смогу ли я что-нибудь придумать. Если представится возможность, я проскользну туда и осмотрюсь. э… возможно, я найду способ воспользоваться случаем. По крайней мере, я учусь в ее классе, так что, если я пойду навестить ее, никто не будет сомневаться, что я занят учебой.       — Хорошо, Поттер. Сделай это. Кроме того, прежде чем ты уйдешь сегодня вечером, я хочу дать тебе еще кое-что, — сказал он, потянувшись вперед и выдвинув из стола ящик. Гарри выпрямил спину и стал ждать, гадая, что бы это могло быть.       Мгновение спустя Волдеморт вытянул руку с чем-то зажатым в ней. Он встал, и Гарри тут же встал. Это действие привело к тому, что ком с рубашкой и мантией у него на коленях упал на пол, тем самым напомнив ему, что он на самом деле не надевал рубашку все то время, что сидел там. Он вдруг почувствовал себя немного глупым и очень незащищенным.       Его смущение было отодвинуто в сторону, когда Темный Лорд встал прямо перед ним и протянул руку, вручая Гарри что-то похожее на кожаный манжет со свободными кожаными полосками для завязывания.       Гарри моргнул в легком замешательстве.       — Ты не можешь быть отмечен. По крайней мере, пока. Слишком велик риск разоблачения, и сохранение твоей верности мне в тайне имеет огромное значение, — начал Волдеморт в ответ на растерянное выражение лица Гарри. Волдеморт поднял руку с палочкой и постучал по кожаному браслету, сказав «морсмордре». Уменьшенная версия его метки, череп со змеей, выходящей изо рта, выглядел так, как будто он все время был клеймом на коже.       — Носи его. Он будет согреваться всякий раз, когда я использую метку для вызова своих Пожирателей Смерти. Я также могу использовать его, чтобы призвать конкретно тебя, и он также будет служить порт-ключом, который отправит тебя прямо в мой вестибюль.       Лицо Гарри осветилось возбужденным пониманием, когда он протянул руку и получил кожаный браслет. — Великолепно… — благоговейно прошептал он. — Как мне активировать портключ?       — Парселтанг, — мягко сказал Волдеморт. — Просто скажи §morsmordre§, удерживая его, и он активируется. Если произнести это слово на английском, метка появится или исчезнет. Скажешь на парселтанге, и он активирует портключ. Очевидно, ты должен держать метку невидимой, когда будешь в школе.       Гарри кивнул головой, показывая, что понял. Было странно слышать, как другой человек так легко говорит на парселтанге, но Гарри понял, что теперь он действительно может отличить его. Даже несмотря на то, что смена была незаметной. Парселтанг по-прежнему звучал для него как английский, просто в нем было что-то особенное… кроме того, он звучал как-то врожденно шипяще.       Гарри быстро начал надевать манжет на левую руку. Когда он подошел, завязки из кожи были идеально затянуты, и он ухмыльнулся. Он посмотрел на Волдеморта и улыбнулся. — Благодарю вас, мой Лорд.       Уголок рта Волдеморта приподнялся, и Гарри увидел, как в глазах мужчины появилось радостное одобрение.       — Можешь одеваться, — мягко сказал Волдеморт, и Гарри почувствовал, как его щеки потеплели, и быстро схватил свою расстегнутую рубашку и надел ее. — Я хочу, чтобы ты немедленно сообщил мне, если у тебя будет одно из этих видений. Я хочу посмотреть, смогу ли я определить, когда ты находишься в моем сознании.       — Да, конечно, — сказал Гарри, застегивая последнюю пуговицу и натягивая мантию.       — Теперь ты можешь посетить библиотеку. Мне нужно поговорить с Барти, но тебе нужно будет использовать его портключ, чтобы вернуться в замок. Я пошлю его за тобой, как только мы здесь закончим.       Гарри кивнул головой и наклонился, чтобы постучать палочкой по сундуку и сжать его обратно. Он схватил его, сунул во внутренний карман и быстро поклонился. — Звучит неплохо. Я могу подождать столько, сколько вам нужно. Эм… еще один вопрос.       — Да? — Волдеморт протянул, приподняв одну бровь.       — Э… когда мне можно приходить через портключ, а когда нельзя? Я… я не хочу появляться без приглашения и злить вас прерывая что-то.       — Ты можешь приходить в любое удобное время, Поттер. Я не буду злиться, пока ты не перебиваешь меня лично, пока я специально занимаюсь чем-то другим. Если я занят, подожди в библиотеке или в холле. Я доберусь до тебя, когда смогу.       — Хорошо. Спасибо, сэр. Я пойду в Выручай-комнату, как только смогу, завтра и найду коробку. Если я смогу снова выскользнуть завтра вечером, тогда ожидайте этого.       — Хорошо. Ты свободен.       Гарри быстро склонил голову, повернулся и вышел из комнаты. Закрыв за собой дверь, он увидел, как Барти поднимается по лестнице и направляется в его сторону. Они мимоходом кивнули друг другу, пока Гарри шел по коридору к библиотеке.       Он вошел в странно знакомую и уютную комнату и не мог не улыбнуться. Он сел в одно из мягких кресел, приоткрыл чемодан, взял одну из недавно прочитанных книг и продолжил с того места, на котором остановился в последний раз. Примерно через двадцать минут дверь в библиотеку открылась, и оттуда высунулась голова Муди.       Гарри немного озадачился, увидев старое лицо аврора в шрамах и пятнах, а не лицо Барти, но быстро пришел в себя и собрал вещи.       Двое быстро направились в вестибюль, а затем воспользовались портключом Барти, чтобы вернуться в секретный туннель, из которого они вышли.       Еще пятнадцать минут, и Гарри проскользнул через отверстие в портрете в гостиную Гриффиндора. Он был совершенно измотан и с нетерпением ждал своей постели.       Несмотря на зелье восполнения крови, он все еще чувствовал головокружение и слабость в ногах. Хороший сон пойдет ему на пользу.       Он также чувствовал себя довольно взбудораженным событиями ночи. Но это было не так уж и плохо. Он просто чувствовал, что произошло так много всего, и все же он здесь, снова в башне Гриффиндора, и для всех остальных ничего не изменилось.       Было бы странно вести себя так, будто завтра мир будет таким же, как вчера.       Еще никто этого не знал, но в эту ночь весь мир изменился.       И Гарри помог этому случиться.       — —       На следующий день Гарри проспал завтрак и проснулся всего за полчаса до обеда. Он провел немного времени в общей комнате сразу после обеда с Гермионой, пока они вдвоем работали над переводом какой-то книги, а Рон играл в шахматы с каким-то третьекурсником. После того, как Рон полностью обыграл младшего ученика в трех играх, он подошел, и Гермиона решила, что сейчас самое время переключиться на домашнее задание.       Гарри провел время, полностью отвлеченный событиями прошлой ночи, но сумел заставить себя двигаться вперед с помощью интересной загадки, представленной в книге. Теперь, когда он переключился на эссе по трансфигурации, он обнаружил, что совершенно не может оставаться сосредоточенным.       Его мысли продолжали блуждать по задачам, над которыми, как он знал, ему нужно было начать работать. Во-первых, нужно было найти потайную комнату, о которой ему рассказал Волан-де-Морт, и забрать вещи Темного Лорда.       Затем ему нужно было попробовать использовать легилименцию на Трелони и посмотреть, сможет ли он вытащить пророчество из ее разума. По понедельникам у него было Прорицание, так что, по крайней мере, ему не придется ждать всю неделю, чтобы начать над этим работать.       Перечисление задач, над которыми ему нужно было работать, было единственным, что могло удержать его мысли от кружения вокруг безумия того, что он сделал за предыдущую ночь. Он все еще был неописуемо взбудоражен, что все прошло так гладко и что это действительно сработало.       Сейчас все изменится, но это останется за кулисами еще довольно долго. Никто другой не узнает. Было так странно узнать такую огромную тайну. Такая потрясающая, глубокая, огромная тайна. И больше никто не знал…       — Гарри?       — Что? — сказал Гарри, когда его взгляд переместился выше, и он моргнул, глядя на Гермиону в легком замешательстве.       — Ты в порядке? Ты выглядишь ужасно рассеянным.       — О, да… Я в порядке. Я просто немного не в себе. Я, наверное, сбегаю в библиотеку чуть позже. Мне нужно вернуть пару книг.       — Я могла бы пойти с тобой, — тут же предложила она, и в ее глазах появился обнадеживающий огонек.       — Нет, все в порядке, Гермиона. После этого я, наверное, прогуляюсь по замку, — сказал Гарри, пытаясь подарить ей невинную и извиняющуюся улыбку.       Глаза Гермионы сузились на долю секунды, прежде чем они сменились унынием, и она вздохнула в поражении. — Хорошо, Гарри.       Полтора часа спустя Гарри стоял в коридоре седьмого этажа спиной к большому гобелену с изображением троллей в балетных пачках. Он посмотрел на пустую каменную стену с легким сомнением. Наконец он пожал плечами, закрыл глаза и начал мысленно напевать, — Мне нужна комната, где спрятаны вещи, — ходя взад и вперед перед стеной.       После третьего прохода он открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть большую дверь, материализующуюся из ничего.       Его глаза расширились, а улыбка расплылась по лицу. Он быстро подошел, распахнул дверь и вошел. Комната на другой стороне была огромной и казалась ему тайником древнего сломанного хлама. Потолки были невероятно высокими, и комната, казалось, тянулась в бесконечность. На самом деле Гарри не мог видеть никаких следов задней стены с того места, где он стоял в начале комнаты.       Комната была заполнена горой сломанной и поврежденной мебели, тысячами и тысячами книг, многие из которых выглядели запрещенными; разбитые бутылки с застывшим зельем, несколько ржавых мечей и даже окровавленный топор.       Гарри медленно пошел вперед и оглядел комнату широко распахнутыми любопытными глазами. Он задержался у нескольких стопок книг, пометив вернуться со своим сундуком позже, чтобы просмотреть сокровища комнаты. Как бы то ни было, у него было расписание, поэтому ему пришлось заставить себя поторопиться и идти прямо к своей цели.       Он повернулся к стене, прошел вдоль нее до самого угла и поискал большую сломанную статую. Он пошел дальше и попытался произнести «accio» на ящик, но это не сработало. Вместо этого он провел следующие десять минут, копаясь в горе хлама, пока, наконец, не обнаружил зеленую коробку, которая соответствовала описанию, которое дал ему Волдеморт.       Он точно узнал, что это был правильный ящик, когда тот открылся, как только он произнес пароль на парселтанге.       Он освободил себе место для работы, увеличил свой собственный сундук и взялся за то, чтобы вынуть все из ящика и вместо этого переместить его в свой сундук. Ему пришлось использовать свое первое отделение, так как на нем было заклинание расширения пространства, которое давало больше места для множества странных и неопознаваемых магических предметов. Многое из того, что было в коробке, не помещалось должным образом ни в одно из его книжных отделений, так что это был единственный вариант.       В конце концов, он понял, что внутри этой, казалось бы, маленькой коробки было много вещей, и ему потребовалось довольно много времени, чтобы все это переместить.       Наконец, он уменьшил свой сундук, вернул его в карман и вышел из комнаты.       –       Несмотря на свои усилия и желания, Гарри не мог уйти в тот вечер, чтобы вернуться к Волан-де-Морту. Рон и Гермиона были на нем, как пиявки, и к ночи он был измотан.       Воскресенье прошло почти так же, как и суббота, и Гарри был так же рассеян. Он сделал все домашнее задание за предыдущую учебную неделю и провел еще час с Гермионой, переводя книгу. Вскоре после 10 часов той ночью он заявил об усталости, проскользнул в комнату общежития, превратил свою подушку в другой манекен, надел плащ-невидимку, убедился, что его сундук в кармане, и вылетел в окно на своей Молнии. Гарри летел низко к земле, чтобы никто, подняв глаза, не увидел его под плащом, но вместо того, чтобы проскользнуть обратно в школу и воспользоваться одним из туннелей, он просто полетел на своей метле в сторону Хогсмида, пока не почувствовал границу барьера.       Это будет его первый раз, когда он войдет в поместье Волдеморта без сопровождения Муди. Он был одновременно нетерпелив и насторожен. Он хотел бы, чтобы у него был способ сообщить Темному Лорду, что он придет, чтобы, если это будет плохое время, человек мог сказать ему не делать этого. Но Волдеморт сказал, что может прийти в любое время, и Гарри мог только надеяться, что это правда.       Он приземлился, уменьшил свою метлу и сунул ее в карман. Он натянул мантию и обнажил кожаный браслет на руке. Он обнаружил, что на нем были водонепроницаемые чары, когда он хотел снять его во время утреннего душа. Но он просто не чувствовал себя хорошо, выпуская его из поля зрения даже на несколько минут. Не говоря уже о том, что он просто не хотел когда-либо снимать эту вещь.       Ему… понравилось носить это. Это было физическое напоминание о том, что все это было на самом деле. Физический символ его связи с Темным Лордом.       Он постучал по манжету своей палочкой и прошептал «Морсмордре», и на нем появилась метка. Это вызвало в нем безумный трепет, и он почти усмехнулся тому, насколько безумным был он сам из-за того, что находил это захватывающим. По сути, это был знак, который символизировал все, против чего его родители и их союзники посвятили свою жизнь борьбе. Но он понял, что на самом деле это ничего для него не значит. Он не был обязан посвятить свою жизнь следованию идеалам людей, которых никогда не знал. Теперь это была его жизнь, и он собирался выбрать свой путь.       И это был его путь. Он выбрал это, посвятил себя этому, ему это нравилось, и он был чертовски взволнован тем, что это действительно работает до сих пор.       Он вздохнул и сделал последнее, чтобы стереть метку с манжеты. Он переключился на парселтанг и снова произнес пароль, на этот раз вместо этого активировав портключ.       Тихий хлопок, а затем рывок за пупок, и он неуверенно приземлился в вестибюле поместья.