Гарри Поттер и Падение во тьму / Harry Potter and the Descent into Darkness

***

      Гарри просунул голову в дверь кабинета и заглянул внутрь. Волдеморт сидел в своем кресле, но не за столом, как обычно. Вместо этого он был сбоку от стола, и работал над огромным куском пергамента. Сгорбившись над ним, он царапал определенные места пером и казался полностью сосредоточенным на своей работе.       — О… простите, мне очень жаль, — тихо сказал Гарри. Голова Волдеморта чуть-чуть повернулась в сторону, чтобы он мог лучше видеть Гарри периферийным зрением.       — Да, Поттер?       — Я достал вещи из Выручай-Комнаты.       — Поставь их к стене у двери, — сказал Волдеморт, не поднимая глаз, продолжая свою работу.       Гарри кивнул головой и проскользнул через дверь в комнату. Отсюда он наконец смог сказать, что большой лист пергамента на столе Волдеморта на самом деле был топографической картой. Судя по тому немногому, что он мог разглядеть, он предположил, что это была карта поместья и окрестностей. Он быстро сосредоточился на своей задаче, присел, вытащил из кармана чемодан, увеличил его и начал вытаскивать из него предметы, аккуратно складывая их в стопку.       Процесс занял около десяти минут, пока он не был уверен, что вынул все эти необычные предметы, которые он вытащил из коробки в потайной комнате. Он вздохнул, закрыл чемодан, уменьшил его, сунул обратно в карман и встал на ноги. — Они все здесь. Я просто вернусь в Хогвартс, не хочу вас беспокоить.       — Подожди, — раздался сквозь густую тишину низкий голос Волдеморта, и Гарри застыл. — Я скоро закончу, и у меня есть несколько вещей, которые нужно обсудить с тобой.       Гарри моргнул. — Хорошо. Где мне ждать?       Левая рука Волдеморта поднялась и показала, что Гарри должен подойти, что он и сделал. — Садись. Я работаю над планировкой новых палат поместья. Мне потребуется еще двадцать минут, чтобы добраться до подходящего места для остановки. Ты можешь почитать это, — он сделал паузу и вытащил книгу из одного из ящиков стола, — Пока я не закончу.       Гарри быстро принял предложенную книгу, прежде чем оглядеться в поисках места, чтобы сесть. Других стульев в комнате в данный момент не было. Ему было интересно, куда делся тот, на котором он сидел в прошлый раз, когда был здесь, но Волдеморт снова был поглощен своей работой, и Гарри не хотел его беспокоить.       Мысли Гарри вели его на пол. Идея его особо не беспокоила, вопрос был в том, где именно на полу сесть.       Он смотрел на открытое пространство между дверью и столом, но его тело жаждало быть ближе к Волдеморту. Ближе к магии человека и к пульсирующим невидимым волнам его магии. Глаза Гарри чуть-чуть закрылись, когда он потерял сознание от ощущения магии и обнаружил, что плавным движением садится прямо рядом со стулом Волдеморта. Он открыл глаза и украдкой метнул их вверх, чтобы увидеть, наблюдал ли Темный Лорд, как он сидит, и было ли какое-либо неодобрение с его стороны. Но Волдеморт все еще был поглощен своей работой, не обращая на него внимания.       Скрестив ноги, он уселся поудобнее и сгорбился над книгой. Она было связана с созданием ложных аур и сигнатур, обманом внутренних чувств и другими заклинания обнаружения Барата Фейсена.       Гарри начал открывать книгу и увидел небольшую закладку примерно в середине. Отмеченная глава была о противодействии заклинанию Аffinitatem reveleo, так что было совершенно очевидно, что именно с этого он и собирался начать.       Прошло довольно много времени, прежде чем он услышал, как царапанье пера и шуршание пергаментов наконец стихли, а затем Волдеморт тихо вздохнул и заерзал на стуле. Гарри даже не знал, когда это произошло, но в какой-то момент он изменил свою позу: вместо того, чтобы сидеть и сгорбиться над книгой примерно в футе от края стула Волдеморта, он фактически прислонился спиной к краю стула, вытягиванув одну ногу, в то время как другая была согнута.       Несмотря на то, что он находился на полу, он чувствовал себя чрезвычайно комфортно, сидя в кабинете и молча читая, пока Волдеморт работал. Когда он подумал, что время подходит к концу и он скоро уедет, то почувствовал укол разочарования. Когда он позволит своему рациональному разуму подумать об этом позже, он поймет, насколько это было совершенно сюрреалистично. Но в тот момент, сидя в присутствии Волдеморта, он просто чувствовал себя спокойно и комфортно, и просто не хотел, чтобы это заканчивалось. Тихое смешивание их магии также придавало комнате чудесный вкус. По крайней мере, так думал Гарри. Он все еще не был уверен, действительно ли другие люди ощущали эти вещи так же, как он, и должен был признать, что ему было интересно, почему.       Волдеморт откинулся назад и немного расслабился в кресле. Гарри задавался вопросом, как долго Волдеморт работал над оберегами и что они будут делать. Он хотел спросить, но не был уверен, действительно ли это его дело.       Левая рука Волдеморта упала на подлокотник кресла, а его ладонь повисла над внешним краем. Его пальцы свисали вниз и коснулись макушки Гарри. Гарри резко и испуганно втянул воздух от интенсивности ощущений, пронзивших его при кратком прямом физическом контакте.       Рука Волдеморта напряглась сразу же после того, как она коснулась головы Гарри, но Гарри не знал, было ли это реакцией на ошеломленное дыхание Гарри, или, возможно, он тоже что-то почувствовал.       Мысли Гарри были спутаны и сбиты с толку. Он не мог точно выразить словами то, что он чувствовал. Из-за учащенного сердцебиения, по всей видимости, вдохи были слишком короткими. Все, что он знал, это то, что это было определенно приятно и он хотел бы испытать это снова. Гарри закрыл глаза и попытался очистить свой разум.       Неважно, чего он хотел. Это был Темный Лорд Волдеморт. О том, чтобы попросить мужчину прикоснуться к нему, не могло быть и речи. Более того, это было идиотизмом.       Наконец, Волан-де-Морт снова двинулся, и Гарри быстро изменил свою позу, чтобы больше не прислоняться к стулу, как раз вовремя, чтобы Волан-де-Морт отодвинул его и начал вставать. Гарри быстро вскочил на ноги, одновременно переместив закладку на страницу, на которой он закончил, и закрыл книгу.       — Ты оставишь эту книгу здесь. Можешь вернуться и продолжить читать ее, пока будешь здесь, но ты не возьмешь ее с собой, — сказал Волдеморт, расправляя несколько листов пергамента на своем столе.       — О… — нечленораздельно ответил Гарри с некоторым удивлением.       Волдеморт, очевидно, закончил то, что он разбирал, и повернулся к Гарри. Что-то мелькнуло в его рубиновых глазах на мгновение, но исчезло до того, как Гарри успел что-то понять.       — Пойдем со мной, — сказал он, быстро выходя из комнаты, заставляя Гарри изо всех сил стараться не отставать.       Волдеморт провел их по коридору к лестнице и на этот раз поднялся наверх. У Гарри не было никаких видений, в которых он путешествовал на третий этаж, так что он действительно понятия не имел, что там находится. Наверху лестницы они повернули налево и вошли в первую дверь справа. Как только они вошли, тут же зажегся свет.       Судя по тому, что Гарри мог сказать, это была кладовая для различных предметов. Он подозревал, что многие из вещей, которые он извлек из Комнаты вероятно, окажутся здесь. Быстро оглядевшись, он понял, что почти ничего не может идентифицировать.       Волдеморт подошел прямо к одной из полок от пола до потолка и вытащил резную коробку среднего размера с откидной крышкой. Он отнес коробку в центр комнаты, где стоял голый стол, и поставил ее, потом посмотрел на Гарри многозначительным взглядом, и тот быстро подошел и встал рядом с мужчиной.       Когда он подошел, Волдеморт открыл коробку, и Гарри увидел, что она была полна… палочек. Он моргнул в замешательстве.       — Тебе понадобится вторая палочка, — начал Волдеморт. — На все палочки, купленные для маленьких детей у Олливандера, наложено заклинание следа министерства. Оно автоматически рассеивается, когда вам исполняется семнадцать, вместе с заклинанием следа, существующим на вас. Вторичная палочка не будет иметь такого следящего заклинания. Тебе также нужно использовать свою вторичную палочку только для темных искусств. Если ты когда-либо окажешься в ситуации, что тебя обвинят в каком-то проступке или преступлении, прежде всего проверят твою палочку. Ты знаешь о заклинании Priori Incantum?       Гарри покачал головой.       — Оно покажет последние заклинания, которые ты сотворил своей палочкой. При наложении этого Priori Incantum можно раскрыть до пятидесяти последних заклинаний, которые ты сотворил, но у тебя не всегда будет время или возможность использовать заклинания, чтобы очистить палочку, если ты окажешься в затруднительной ситуации. Поменяй свою палочку, если кто-то должен наложить Priori Incantum на нее. Если ты будешь использовать свою первую палочку только для работы в классе, а вторую — для занятий темными искусствами, то будешь в безопасности.       Гарри соглашаясь закивал головой. Ему никогда не приходило в голову, что такое может случиться, но он понял, что должен был. Теперь, когда он подумал об этом, Крауч-старший наложил на свою палочку заклинание априори инкантум на чемпионате мира. Это показало, что его палочка использовалась для вызова темной метки. Теперь, когда он полностью понял, что это значит, он определенно согласился с тем, что ему важно получить вторую палочку.       — У меня был склад припасов, который, к счастью, остался нераскрытым во время моего отсутствия. Я взял за правило собирать как можно больше палочек за годы войны как раз для таких случаев, как этот, к примеру, — сказал Волдеморт, махнув рукой в сторону коробки и отступив в сторону.       Гарри быстро шагнул вперед и взял первую палочку. Он чувствовал себя совершенно дискомфортно, поэтому даже не удосужился сотворить магию, прежде чем положить палочку на стол. Он просто продолжал выбирать; переходя от одной палочки к другой. Некоторые палочки были холодными, некоторые просто нейтральными. Некоторые из них были слегка теплыми и вызывали легкое покалывание, поэтому он отложил их в сторону как «подходящие», чтобы разобраться с ними позже.       Он вздохнул с легким раздражением после того, как перерыл почти всю коробку и все еще не нашел ничего, что казалось бы правильным… или хотя бы близким к правильному. Волдеморт усмехнулся, и Гарри посмотрел на него и почувствовал, что ухмыляется, видя, как Темный Лорд забавляется его нетерпением.       — Я был у Олливандера целую вечность, прежде чем он вытащил мою палочку из остролиста и пера феникса, — сказал Гарри, продолжая брать палочку за палочкой и быстро отбрасывать их.       Волдеморт хмыкнул и посмотрел на комнату.       Гарри сделал паузу, и на его лице появилось глубокое задумчивое выражение. — У вас все еще есть та самая палочка, которую вы впервые получили от Олливандера? Или она была утеряна?       — У меня все еще есть она.       — Та, что с пером феникса? Кажется, тис?       Волдеморт сузил глаза и вопросительно поднял бровь.       — Олливандер рассказал мне об этом, потому что, по-видимому, твоя палочка и палочка, с которой я оказался, — единственные две палочки, которым Фоукс когда-либо давал хвостовые перья. Он сказал, что наши палочки имеют двойное ядро или что-то в этом роде, еще и в той раздражающей манере, в которой он говорит, и что моя палочка предназначена для великих дел или чего-то в этом роде.       Волдеморт весело усмехнулся. — Звучит так, как будто этот человек раскрыл что то важное. Я даже слышу, как он говорит это в моей голове. Тем не менее, эта часть о наших палочках с двумя ядрами довольно любопытна. Могу я увидеть твою палочку?       Гарри быстро вытащил остролистную палочку и передал ее. Волдеморт достал свою тисовую палочку и держал две рядом, по одной в каждой руке. Он переложил остролистную палочку в свою руку с палочкой и сделал вид, что начинает ее оценивать.       — Хм. Эта палочка тоже подойдет мне. Они очень похожи. Однако остролист не проводит мою магию. Хотя я точно могу сказать, что ядра почти идентичны.       Гарри не мог не посмотреть на тисовую палочку Волдеморта с выражением сильного любопытства, но подозревал, что просить подержать палочку Темного Лорда, вероятно, было плохой идеей, поэтому он держал рот на замке.       Волдеморт, казалось, понял, о чем тот думает, и весело ухмыльнулся. Он вернул ему палочку и Гарри быстро сунул ее в карман, возобновив поиск в коробке с палочками.       На дне коробки оставалось всего шесть палочек, когда Гарри наконец почувствовал, как что-то коснулось кончиков его пальцев. Он сделал паузу и вернул руку к палочке, которую только что задел. Он схватил ее, вытащил и крепко сжал в руке. Его магия проходила сквозь нее плавно и легко. Казалось, она волшебным образом вибрировала на той же частоте, что и его собственная магия, и то, как она была синхронизирована с ним, казалось идеальным. Гарри был поражен, поняв, что это лучше подходит, чем его палочка из остролиста.       — Нашел совпадение? — из ступора Гарри вырвал любопытный голос Волдеморта, и он быстро кивнул.       — Э… да. Эта. Определенно она.       — Посмотрим, — сказал Волдеморт, протягивая руку. Гарри передал палочку, Волдеморт постучал по ней своей, и над ними появился светящийся текст, который мог прочитать только заклинатель. — Хм. Интересно, — весело сказал Волдеморт, и на его губах появилась изящная ухмылка.       — Что это значит? — спросил Гарри, внезапно почувствовав чрезвычайное любопытство.       — Это дерево кипариса. Сердцевина — сердечная жила дракона. Очевидно, от «Китайского огненного шара». Тебе приходилось сталкиваться с этой породой во время первого задания, не так ли?       Гарри моргнул. — О. Да. Что ж, полагаю, это интересно. Я никогда не слышал о волшебной палочке, сделанной из кипариса.       —Я не думаю, что это один из типов, которые обычно использует Олливандер. Я предполагаю, что палочка иностранного производства, сделанная из сердцевины дерева. — Волдеморт держал свою и кипарисовую палочки бок о бок. — Та же длина. Получается 13,5 дюйма. — Он вернул палочку Гарри. — Насколько она комфортна?       — Отличная, — сказал Гарри, глядя на палочку в своей руке. — Честно говоря, мне кажется, что она лучше подходит, чем моя остролистная палочка. Раньше я думал, что она мне идеально подходит.       — Насколько я понимаю, твое магическое ядро изменилось и значительно выросло за последний год. Имеет смысл, что старая палочка подходит теперь меньше, чем когда-то. Некоторые виды дерева для палочек проводят темную магию значительно лучше, чем другие. Когда Олливандер получил только два пера от любимой курицы Дамблдора, я предполагаю, что он намеренно использовал два контрастных типа дерева для двух созданных им палочек. Одно из заметно «светлого» дерева, а другое из особенно «темного» дерева, которое чаще ассоциируется с темными искусствами. Выполнять темные искусства будет легче с ним, как проводником. Тис — символ смерти и надежды на вечную жизнь. Остролист, напротив, символизирует святость, посвящение, материальную выгоду, красоту и бессмертие.       Гарри моргнул. — У вас есть памятные знания по данному аспекту?       Волдеморт рассмеялся. Буквально смеялся. Однако он быстро остановился, но весело ухмыльнулся Гарри.       — На самом деле да. Хотя это не пришло ко мне совершенно естественно. Это результат ритуала, который я провел на четвертом курсе Хогвартса.       — Действительно? — спросил Гарри с явным интересом в его голосе. — Мне придется изучить это… В любом случае, тогда какой символизм скрывается за кипарисовым деревом?       — Кипарис является символом смерти, потому что однажды срубленный, он никогда больше не вырастет из своих корней. Он также связан с греческим богом подземного мира Аидом.       — А… понятно, — сказал Гарри, с нескрываемым интересом глядя на свою новую палочку.       Гарри несколько раз перехватил палочку, пробуя, как она ощущается в его руке. Она была на несколько дюймов длиннее, чем другая его палочка, и он задавался вопросом, не испортит ли его заклинание дополнительная длина. Вес был хорошо сбалансирован, а древесина была гладкой и полированной. Он поймал себя на том, что мечтает начать использовать эту палочку в классе и забыть про остролистную палочку, но знал, что это противоречит цели получения кипарисовой палочки.       Гарри повернулся лицом к двери, через которую они вошли, и произнес пару очень простых заклинаний — Люмос, и согревающее заклинание просто чтобы прочувствовать их. К тому времени, как он закончил, то широко улыбался. Он обернулся и увидел, что Волдеморт убирает все остальные палочки обратно в коробку, а затем кладет ее на полку, откуда взял.       — Спасибо за это… большое. Я серьезно. Это фантастика. Я никогда бы не подумал, что найду другую палочку, с которой я буду чувствовать себя более комфортно, чем с моей палочкой из остролиста, — серьезно сказал Гарри, глядя на него, после чего его взгляд опустился на палочку с искренней радостью в глазах.       Волдеморту стало почти не по себе от этих слов и выражения истинной признательности и благодарности на лице Гарри. Это была не та реакция, которую он часто видел. Не то чтобы он когда-либо делал что-то бескорыстно. Если он делал что-то для кого-то другого, то только потому, что это принесет пользу и ему самому. Позволить Гарри быть неосторожным, означало бы только, что планы Темного Лорда рухнут на его собственную голову, так что было разумно начать принимать некоторые меры предосторожности.       Волдеморт пренебрежительно махнул рукой. — Да, конечно. Просто убедись, что держишь это скрытым от всех в школе. Кроме того, это только половина мер предосторожности, которые мы должны принять, прежде чем я смогу позволить тебе использовать какую-либо существенную магию в поместье.       Гарри выпрямился, приняв вид серьезного и внимательного.       — Как несовершеннолетний волшебник, ты имеешь на себе заклинание следа министерства. Обереги, которые у меня в настоящее время есть вокруг поместья, предотвратили обнаружение какой-либо магии, выполняемой здесь, внешним источником, и это единственная причина, по которой след не активировался. Это уже сработало бы в ином случае. Однако мы не можем полностью полагаться только на это, если ты собираешься практиковать и выполнять какие-либо заклинания, пока находишься здесь.       Брови Гарри нахмурились, когда он слушал. — Как работает этот след?       — Это очень мощное заклинание обнаружения магии и определения местоположения. Оно не может определить, используете ли вы какую-либо магию специально, но может обнаружить, что магия используется. Как только заклинание обнаружено, первое, что оно делает, — проверяет, рядом ли ты с Хогвартсом. Если да, то оно отключается. Если нет, то следующее, что оно проверяет, это наличие взрослых волшебников поблизости. Если они есть, оно выключается, предполагая, что взрослый волшебник сотворил его. Если взрослых волшебников нет, то оно предполагает, что ты сам сотворил магию, и срабатывает тревога в Министерстве, а также проверяет, нет ли в непосредственной близости магглов, и если есть, замечается дополнительное нарушение, и связывается с ответственным за территорию министерским служащим.       Глаза Гарри расширились, когда он понял это. — Значит, каждый раз, когда я использую магию, Министерство может выяснить, где я?       — Нет. Заклинание не может конкретно сообщить Министерству о твоем местоположении, только если ты находишься или не находишься в Хогвартсе. Для проверки оно использует обереги замка.       — О… ну, по крайней мере, так лучше…       — Да… в любом случае, мы хотим, чтобы оно исчезло. Есть ритуал, который довольно легко рассеет это, и для этого ты вернешься сюда завтра ночью.       Гарри немного подташнивало от перспективы снова принять участие в ритуале так скоро. Последнее не было для него ужасно приятным, даже если могло быть намного хуже. Волан-де-Морт, очевидно, мог видеть это по выражению лица Гарри, потому что тот ухмылялся и слегка хихикал.       — Не волнуйся так сильно, Поттер. Это не будет связано ни с кровью, ни с ножами. Это даже не будет больно дольше минуты, и боль довольно умеренная.       — Вы делали это?       — Когда мне было пятнадцать, да. У меня не было абсолютно никакого намерения возвращаться к моему летнему образу жизни без свободного доступа к моей магии, но я также не хотел рисковать изгнанием из-за того, что меня поймают.       — Я, конечно, могу лишь посочувствовать этому, — мрачно пробормотал Гарри, вспомнив, сколько раз за предыдущие летние каникулы он хотел использовать свою магию и не попасться. Внезапно он понял, что именно это и получится.       — Подождите… так это… это будет навсегда, верно? След от меня исчезнет, так что даже летом я могу использовать магию и не быть изгнанным?       Волдеморт раздраженно закатил глаза. — Да, Поттер, именно это и значит. Хотя я подозреваю, что есть дополнительные чары обнаружения магии, встроенные в обереги вокруг той маггловской лачуги, в которую старик отправляет тебя каждое лето.       Гарри мрачно нахмурился, и Волдеморт увидел, как его костяшки пальцев побелели от напряжения. — Какого черта я вообще должен туда возвращаться? — сердито пробормотал Гарри.       — Тебе не нужно возвращаться. И, честно говоря, ты не должен, — сказал Волдеморт, небрежно прислонившись к столу в центре комнаты. Гарри не мог помочь той части своего разума, которая думала, что мужчина, стоящий перед ним, выглядел невероятно властным и соблазнительным, когда он оперся одной рукой о стол в такой уверенной и расслабленной позе. Гарри покачал головой, чтобы избавиться от странных мыслей.       — Возможно, это правда, но Дамблдор по-прежнему настаивает, чтобы я возвращался каждый год. Он не позволит мне уйти, пока не скажет, что все в порядке…       — И какое право имеет этот человек указывать, где тебе проводить лето? — Волдеморт прервал его с брезгливой ухмылкой. — Он директор твоей школы, а не твой законный опекун летом. Он передал эти права магглам, когда бросил тебя на пороге. Его власть над тобой заканчивается в тот момент, когда ты покидаешь пределы школы, и не может диктовать, куда ты пойдешь во время каникул, если ты конечно сможешь убедить маглов это одобрить, то это все, что имеет значение. Ты унаследовал состояние Поттеров, не так ли? Возьми свои деньги, исчезни на несколько месяцев и обеспечь старику сердечный приступ.       Волдеморт сказал это так легко и пренебрежительно, что Гарри даже рассмеялся. — Знаете… я действительно должен, — сказал Гарри сквозь смешок. — Проблема в том, что он выследил бы меня, куда бы я ни пошел.       — Уезжай из страны. Возьми отпуск. Продолжай двигаться. Никогда не оставайся на одном месте больше дня или двух, и он не сможет тебя отследить, — сказал Волдеморт, махнув рукой, а затем выпрямившись. — Он увидит бунтующего, беспокойного подростка. Конечно, в качестве альтернативы ты мог бы просто остаться здесь и помочь мне. Как другие Пожиратели Смерти могли бы, но у всех у них есть жизни, карьеры и «публичные личности», которые нужно поддерживать, поэтому они не смогут оставаться здесь надолго. Поэтому, они не в состоянии будут найти тебя, пока ты был бы здесь.       Гарри смотрел на человека напротив в крайнем изумлении в течение очень долгой минуты. Его только что пригласил провести лето вместе Волдеморт.?       — В любом случае, выбор за тобой, — пренебрежительно продолжил Волдеморт. — Сейчас уже поздно, и мне нужно отдохнуть. Я уверен, что тебе тоже не помешает немного, учитывая, что у тебя занятия по утрам. Возвращайся завтра вечером в 9.       Гарри выпрямился, почувствовав выпроваживание его персоны, но не был уверен в сроках своего возвращения. — В девять часов может быть немного трудно, если только это не займет менее получаса. Учитывая, что комендантский час в десять… мне просто сложнее уйти, когда мои соседи по общежитию не смогут заметить такого, если только я не выскользну после того, как они все уснут.       — Нужно быть в девять. Смотри, не опаздывай. Вернуться тоже не проблема, я уже все подготовил, — просто сказал Волдеморт, собираясь покинуть комнату.       Гарри был неуверен, но если мужчина сказал, что все под контролем, Гарри мог только верить, что он имел в виду именно это. Он быстро последовал за Темным Лордом обратно в вестибюль, где он использовал портключ на своем манжете, чтобы вернуться в школу.       — —       Следующий день казался совершенно сюрреалистичным. Это был понедельник. Обычный, непримечательный понедельник. Это было суровым напоминанием о том, что остальной мир все еще совершенно не замечал, что все изменилось. Утро понедельника принесло травологию с пуффендуйцами, а затем уход за магическими существами. Большую часть обеда Гарри прокручивал в уме различные способы решения своей задачи по общению с Трелони. Он все еще был в шоке от того, что именно она, из всех людей, произнесла пророчество, которое в основном определило всю его жизнь.       С одной стороны, Гарри внезапно почувствовал, что ему нужно узнать намного больше об этой ерунде с Прорицаниями, учитывая, что она сыграла огромную роль во всей его жизни, а он совершенно не знал об этом. С другой стороны, он хотел прочитать мысли Трелони, узнать пророчество и никогда больше не пересекаться с ней. И, возможно, найти какой-нибудь способ ужасно обезглавить ее позже, не будучи пойманным.       Гермиона говорила об эссе по Арифмантике, которое нужно было сдать на следующем уроке, который проходил как раз в то же время, что и Прорицание. Гарри на мгновение задумался.       — Эй, Гермиона?       Гермиона остановилась посреди того, что она говорила, что на самом деле никто не слушал, и моргнула, глядя на него. — Да, Гарри?       — Ты знаешь, можно ли начать новый факультатив, даже если ты старше третьего курса?       — Нет… я так не думаю, — медленно произнесла она, задумчиво сморщив лицо. — Я имею в виду, что человек не сможет присоединиться к моему классу по арифмантике или рунам в следующем году, потому что он пропустил материал прошлого года и текущего. Было бы невозможно наверстать упущенное…       — Нет, я не присоединюсь к твоему предмету… если бы я взялся за любой предмет, я был бы на третьем курсе по нему, но я, честно говоря, согласен на такое.       Гермиона выглядела немного шокированной, но затем ее взгляд сменился любопытством. — Ты серьезно, Гарри?       — Да. Я имею в виду, что если я начну любой предмет в следующем году, у меня будет достаточно лет, чтобы сдать СОВ по этим предметам. Предмет, который будет гораздо полезнее, чем чертово Прорицание       На лице Гермионы было гордое, взволнованное выражение. Рон выглядел испуганным.       — Ты в своем уме, приятель?! Ты хоть представляешь, насколько сложны эти предметы?       Гарри закатил глаза. — Ты хоть представляешь, насколько ценны эти предметы? Честно говоря, Рон, может показаться замечательным брать легкие уроки и получать «отлично O» прямо сейчас, пока ты в школе, просто чтобы у тебя было больше времени, чтобы дурачиться, но это только добавит тебе работы позже, когда ты закончишь школу.        — АГРХ! Ты превратился в чертову Гермиону! — Рон застонал в слегка преувеличенном ужасе.       Гермиона на мгновение сердито посмотрела на Рона, а потом снова посмотрела на Гарри с чрезвычайно гордым выражением лица. — О, Гарри! Я так рада, что ты начал осознавать эти вещи для себя! Я определенно думаю, что тебе следует поговорить с профессором МакГонагалл и рассказать ей о своей идее. Какой предмет ты собираешься выбрать? Ты мог бы справиться с двумя, но это будет достаточно утомительно.       Гарри боролся с желанием нахмуриться. Независимо от того, как далеко он продвинулся и насколько хорошо он успевал на занятиях, казалось, она всегда будет думать, что он уступает ей в умственных способностях. Он серьезно сомневался, что Гермиона сможет использовать хотя бы половину заклинаний, которые он освоил в комнате. Но это было в первую очередь потому, что у нее просто не было магической близости или такого объема магического резерва для подобных вещей.       — Да, я думаю, что возьму два. Если МакГонагал побеспокоит нагрузка, я просто брошу «Уход за магическими существами». Я имею в виду… Я знаю, что Хагрид расстроится, но я уверен, что смогу убедить его, что это к лучшему.       — Ты бы бросил УЗМС? — в ужасе воскликнул Рон. — Ты не можешь бросить это! Я имею в виду… как насчет Хагрида? Что насчет меня? Я останусь один на обоих предметах?       — Хагрид справится с этим. И ты не одинок, Рон. Ты все еще можешь быть напарником Симуса или Невилла, — сказал Гарри, едва сдерживая закатывание глаз.       — Но разве это не будет странно? Быть на двух предметах с кучей третьекурсников?       Гарри пожал плечами и взял еще кусок большого бутерброда с индейкой со своей тарелки. Он подождал, пока не проглотит, а затем сказал — Честно говоря, меня не волнует, что это странно. Я думаю, что эти темы слишком важны, чтобы их упускать.       — Но почему? Тебе не нужно ни то, ни другое, чтобы быть аврором. Зачем беспокоиться? — спросил Рон с явным замешательством.       На этот раз Гарри закатил глаза. — Я не хочу быть чертовым аврором. Я все еще не уверен, куда я собираюсь поступить, но я знаю, что это не так.       — Что?! — одновременно воскликнули Рон и Гермиона.       — Но Гарри… я… я думал… — начал Рон, но его голос оборвался от замешательства и удивления.       — Когда это случилось? Я думала, ты с прошлого года решил стать мракоборцем? — спросила Гермиона.       — Честно говоря, я понятия не имел, какие у меня есть варианты. По сути, я знал, что мой отец был аврором, авроры ловят темных волшебников, и весь волшебный мир ожидает, что я буду сражаться с темными волшебниками. — это то, чего от меня ждут, поэтому, думал что пойду тем путем, а не смотреть на свои варианты и прилагать усилия, чтобы найти то, чем я действительно хочу заниматься.       — Ну, тогда ты рассмотрел варианты? — спросила Гермиона.       Гарри нахмурился и задумался. — Ну, я только на четвертом курсе, так что не то, чтобы я уже должен был принять решение, и у меня еще есть много времени, чтобы передумать позже все… Я думаю, что я, вероятно, предпочитаю вообще избегать Министерства, но если бы я пошел работать в Министерство, я подозреваю, что единственная работа, в которой я был бы заинтересован, это стать Невыразимцем.       Рон побледнел, а Гермиона в шоке уставилась на него.       — Ты хотел бы быть невыразимцем? — сказал Рон хриплым шепотом.       — По крайней мере, это одна из вещей в моем списке «на рассмотрение». Но для этой работы мне нужно будет получить ТРИТОН по арифмантике, поэтому после окончания Хогвартса мне пришлось бы нанять частного репетитора или заниматься частными занятиями и, в конце концов, самостоятельно пройти тест в Министерстве.       — Ты действительно много думал об этом, не так ли, — сказала Гермиона с гордым выражением лица.       Гарри не собирался исправлять ее предположение. Правда заключалась в том, что он не особо задумывался об этом. Все это он читал в других источниках и только сейчас собирал воедино. До того дня ему даже не приходило в голову попробовать изучать арифмантику или древние руны в Хогвартсе, и хотя он был очарован Невыразимцами, когда впервые прочитал о них в одной из книг Тома Реддла, это не пришло ему в голову, до того самого момента, чтобы рассматривать это как цель карьеры. Теперь, это казалось очевидным, и он пожалел, что не подумал об этом раньше. Он мог только представить, какие вещи он мог бы открыть для Темного Лорда, если бы проник туда. Хотя в идеале к тому времени, когда Гарри станет достаточно взрослым, чтобы получить там работу, Волдеморт уже получит контроль над Министерством, так что, возможно, все это было спорным.       Гарри пожал плечами. — Я полагаю, что пытался думать о многих вещах, больше, чем раньше.       — Ну я рада! — сказала Гермиона с самодовольной ухмылкой и кивком головы. Рон нахмурился и закатил глаза.       — Пошли, приятель. Нам нужно добраться до Прорицания, — проворчал Рон, хватая свою сумку и вставая.       Гарри кивнул, схватил свои вещи и тоже встал. Они попрощались с Гермионой и начали долгий путь к башне Трелони.       Когда они, наконец, добрались туда, то обнаружили, что сиденья были переставлены так, что образовали очень большой круг вокруг центра комнаты, где стояла круглая каменная яма для костра. Трелони стояла над ямой для костра, направляя свою палочку и левитируя кучу камней в форме пирамиды, а затем раскладывая вокруг них белые деревянные коряги по кругу.       Гарри закатил глаза, глядя на женщину, даже не удосужившись задаться вопросом, что, черт возьми, она сейчас делает, и сел на один из стульев, а за ним и Рон. Через несколько минут прибыла большая часть класса, и Трелони использовала заклинание воспламенения, чтобы разжечь огонь в яме для костра. Как только все собрались, она начала лекцию о гадании дымом. Судя по всему, первую половину урока они попытаются увидеть… э-э, что-то в дымных завитках. Затем, после того, как этот раздел был сделан, она залила огонь водой. Вода, вылитая на раскаленные камни, создавала пар, и тогда они пытались разглядеть в этом что-то.       Гарри молча сжался и задался вопросом, не сделала ли она что-то подобное, только добавила какие-то сомнительные травы к горящим камням прямо перед тем, как сделать предсказание, которое разрушило первые тринадцать лет его жизни…       Не следуйте за дымом вверх, а позвольте дыму формировать узоры в вашем духовном взоре. Со временем вы увидите видения многих далеких событий, — сказала Трелони в какой-то момент, и Гарри вздохнул, когда начал смотреть в клубящийся дым.       Он не видел… ничего. Ему представилось, что он видит, как он душит Трелони, но он серьезно сомневался, что это было пророческое видение, почти так же сильно, как и то, что он действительно хотел сделать.       Он несколько раз пытался установить продолжительный зрительный контакт с учителем, но она многозначительно смотрела в пространство, что делало это довольно трудным. В какой-то момент Трелони начала спрашивать каждого из них, чтобы они описали то, что видели, и Гарри быстро сочинил историю, чтобы рассказать, когда она доберется до него. Наконец настала его очередь, и, сосредоточившись на нем, она посмотрела ему прямо в глаза.       Он начал нести чепуху, которую сочинил, и в то же время отщепил часть своего сознания, чтобы проскользнуть в ее разум. Он начал копаться в беспорядочной горе воспоминаний и образов, отчаянно пытаясь найти что-то полезное за то короткое время, которое у него было. Он попытался сосредоточиться на строках пророчества, которые он действительно знал, но ничего не придумал. Абсолютно ничего.       А потом он вырвался из ее сознания, когда она снова повернула голову к костровой яме и начала рассказывать, как она была впечатлена его успехами. Его внутреннее зрение, по-видимому, хорошо развилось за последние несколько месяцев, с тех пор как он научился быть лучшим лжецом и лучшим актером.       Он сидел и варился в собственном раздражении. Он знал, что это будет нелегко, но все еще питал некоторую надежду, что это сработает.       Разочарованный, он вздохнул и откинулся на спинку стула, чтобы подождать либо следующую возможность, либо проскользнуть ей в голову, либо дождаться конца урока, чтобы убраться к чертям из прокуренной, душной комнаты в башне.