Гарри Поттер и Падение во тьму / Harry Potter and the Descent into Darkness

– – Ритуала не было в выходные. И в следующую среду тоже. В четверг днем ​​Гарри несколько раз пытался поймать взгляд Муди, но тот практически игнорировал его. Неделя казалась затянувшейся, и терпение Гарри было на исходе. Он пытался занять себя тем, что проводил полчаса каждый день, занимаясь различными видами магии — в основном темной — внизу в комнате, а затем тратил час или два на переписывание новых страниц старой эльфийской книги. Он по-прежнему проводил поздние вечера в общей комнате с Роном и Гермионой, чтобы закончить свою классную работу, но даже они могли сказать, что он отвлекался. К пятнице Гарри скопировал двадцать страниц книги в переплетенную пергаментную тетрадь и дал копию Гермионе, чтобы она могла начать переводить ее. Она очень хотела начать работу с переводом. Всю неделю она читала свой экземпляр книги Старого Олдрика и провела большую часть времени за трапезой, рассказывая Гарри о том, насколько увлекательным был этот эльфийский язык. Гарри регулярно проверял зачарованный пергамент, который был связан с копией, находящейся во владении «Муди», но ничего не появлялось. Сказать, что Гарри расстраивался, было бы преуменьшением. В пятницу днем ​​Гарри сидел на Зельеварении, лениво помешивая зелье концентрации внимания в своем котле. В настоящее время оно было молочно-белого цвета с плавающими непостоянными маленькими комочками, но предполагалось, что к тому времени, когда оно будет готово, то станет полупрозрачным желтым. Он действительно не обращал на это особого внимания. С точки зрения Гарри, это было глупое слабое зелье. Его эффекты будут длиться всего около полутора часов, и вы не сможете принять еще одну дозу в течение двадцати четырех часов после этого. Насколько это вообще полезно? Гарри нашел несколько зелий, заклинаний и ритуалов, которые оказывали гораздо более благотворное влияние на ум и сообразительность, чем зелья, которые они практиковали в тот день. Дело в том, что большинство упомянутых зелий, заклинаний и ритуалов были либо темными, либо незаконными, либо требовали для приготовления незаконных ингредиентов. Тааак... зелье, которое они варили в тот день, было лучшим, на что мог положиться любой, кто пытался оставаться на надлежащей стороне закона. У Гарри сложилось впечатление, что существуют некоторые зелья после ТРИТОНов, временно повышающие интеллект, которые не являются незаконными, но их так сложно варить, что немногие могут с этим справиться. В любом случае, Гарри чувствовал, что его очень мало интересует зелье, которое он сейчас варит, и делает это только как задание, а не потому, что он когда-нибудь захочет использовать его в какой-то момент и будет благодарен за знания. Что было еще хуже, так это то, что это проклятое зелье было на невероятно скучной стадии варки. Он должен был просто сидеть и перемешивать один раз против часовой стрелки каждые 3 минуты, а затем ждать тридцать секунд и делать пять быстрых движений по часовой стрелке, после чего еще подождать 3 минуты, чтобы снова помешать против часовой стрелки. Промыть и повторить. Он очень очень скучал. Он только что подождал три минуты и откинулся на спинку стула, чтобы немного размять спину. Он тяжело вздохнул и оглядел своих сокурсников вокруг. Из того, что он мог сказать, Гермиона была единственной гриффиндоркой, находящейся на стадии «возмущения и скуки». Ее зелье было того же цвета и консистенции, что и зелье Гарри. Быстрый взгляд на другую сторону комнаты показал, что, по крайней мере, Малфой, Забини и Гринграсс тоже были на этом этапе, хотя он не мог заглянуть в их котлы, чтобы увидеть, какого они цвета. Снейп пронесся через центральный проход и остановился, чтобы пренебрежительно взглянуть на Гарри. Гарри вопросительно, но в то же время безразлично посмотрел на мужчину, приподняв одну бровь. Глаза Снейпа сузились, а губы скривились, но как раз перед тем, как он смог открыть рот, чтобы высказать что-то, что, несомненно, приведет к потере нескольких очков Гриффиндора, в дверь подземелья постучали. Снейп с любопытством посмотрел на дверь. — Войдите, — протянул он с насмешкой. В этот момент почти все повернулись на своих стульях, чтобы оглянуться на вход в класс, глядя на дверь с заметным любопытством. Когда дверь открылась и явила полное извинений и паники лицо, сказать, что все были в шоке, было бы преуменьшением. Игорь Каркаров прошел по классу, высоко подняв голову, но явно нервничал, если судить по тому, как дергался его глаз. Глаза Гарри сузились, и он увидел, как мужчина направился прямо к Снейпу и начал довольно яростно шептать тому что-то. Снейп поднял руку и оглядел класс, полный любопытных глаз, устремленных на них двоих. — Возвращаемся к работе! — рявкнул он, и все быстро начали перебирать свои ингридиенты и выглядели занятыми. Снейп выглядел крайне недовольным появлением этого человека, но мотнул головой в конец класса, и они вдвоем направились туда. В этот момент у Гарри уже была палочка в руке под столом. Он притворился, что забирает какой-то случайный ингредиент для зелий со своего стола, чтобы наклониться, и, находясь вне поля зрения, направил палочку на свое ухо и молча произнес заклинание Декламо в уме. Затем он направил свою палочку на двух взрослых в другом конце класса, из-под своего стола, как микрофон дальнего действия. — Ты что, с ума сошел! Какого черта ты делаешь, прерывая мой урок! — Теперь ты не сможешь избегать меня, Северус! — Я не избегал тебя, — усмехнулся Снейп. — Я был занят! - Что-то должно произойти, Северус! Никогда еще это не было так ясно! С тех пор... — Я прекрасно знаю, придурок. А теперь заткнись и убирайся из моего класса! — Что, если он вызовет нас! — в панике прошипел Каркаров. — То, что ты делаешь, — это исключительно твоя прерогатива, Игорь, — усмехнулся Снейп, — то, что я делаю, — это мое дело и только мое дело. — Я не могу вернуться! Он меня точно убьет! — А мне плевать!— Снейп прошипел, — Убирайся из класса! Игорь выпрямился и пронзил Снейпа взглядом чистого отвращения. Он развернулся и быстрым шагом направился обратно по центральному проходу к двери. Гарри быстро спрятал палочку и взглянул на зелье, как раз вовремя, чтобы понять, что промахнулся, и оно стало коричневым. *Ну, дерьмо..* -пробормотал он себе под нос, прежде чем вздохнуть, и быстрым взмахом палочки изгнать весь котел с зельем. – – — Что по вашему это было? — спросил Рон приглушенным голосом, когда он, Гарри и Гермиона вышли из подземелий через двадцать минут и направились к большому залу. — Ты о чем, Рон? — равнодушно спросил Гарри. — Что? Ты что, шутишь? То что было со Снейпом и Каркаровым!» — А… ты об этом. — Э-э, да... ЭТОМ, - преувеличенно сказал Рон. — Думаете, что-то произойдет? — взволнованно сказала Гермиона, глядя на двух других. Она, казалось, колебалась и смотрела на Гарри, кусая нижнюю губу. — Гарри? Гарри смотрел на нее с легким подозрением, но скрывал это. — А? — Ты… помнишь, как рассказывал нам о том сне, который приснился тебе в конце лета? Тот, в котором был Сам-Знаешь-Кто и Хвост… и тот мужчина? Гарри шел немного медленнее, но сохранял бесстрастное выражение лица. — Да. Что насчет этого? — У тебя… были ли у тебя еще такие сны? Глаза Рона тоже были полны любопытства, и он выжидающе смотрел на Гарри. Гарри лишь пожал плечами и покачал головой. — Нет. Ни о чем таком. Мой шрам ни разу не болел. Я имею в виду, Рон может засвидетельствовать эту вещь со снами. Я не просыпался ни с одним кошмаром за весь семестр, не так ли, Рон? Рон сморщил лицо и выглядел задумчивым, явно тормозил как обычно. — Хм... теперь, когда ты об этом упомянул... нет. Во всяком случае, до Хэллоуина. Разве у тебя не было ранее одного или двух таких в сентябре? На этот раз Гарри скривился, но затем пренебрежительно пожал плечами. — Если и были, то я их не помню. Гермиона повернулась вперед, и все трое продолжили свой путь в большой зал. Она выглядела глубоко задумавшейся, что, с точки зрения Гарри, никогда не было хорошо, когда дело доходило до ее попыток разгадать тайну, связанную с ним. Но в этом семестре она, похоже, ничего о нем не собирала, и время от времени он проскальзывал ей в голову для сканирования поверхностных мыслей, просто чтобы убедиться, что она не подходит слишком близко к чему-то опасному. Но нет. Она была подозрительна, но понятия не имела, что с ним происходит. Она сформулировала целую кучу теорий, и хотя некоторые из них были слегка тревожными, они все же не были даже отдаленно близки к истине. Трио добралось до большого зала, заняло свои места, и Рон тут же принялся нагружать свою тарелку едой. Гермиону не покидал задумчивый взгляд, и Гарри пришлось подавить раздражение. Он вздохнул и решил разобраться с этим после того, как немного поест, поэтому вместо этого сосредоточился на еде. Примерно через пятнадцать минут «Муди» притопал в большой зал и направился прямо к главному столу на свое обычное место. Гарри взглянул на мужчину, и вместо того, чтобы его демонстративно проигнорировали, как это было всю предыдущую неделю, мужчина смотрел прямо на него. Они встретились взглядами, и «Муди» коротко кивнул, прежде чем просунуть руку в передний внутренний карман своей мантии и вытащить на первый взгляд кусок сложенного пергамента, после чего он был мгновенно засунут обратно внутрь. Глаза Гарри загорелись возбужденным огнём, и он едва сдержался, чтобы на его лице не расплылась ухмылка. Вместо этого он слегка улыбнулся и так же коротко кивнул, прежде чем посмотреть на свою еду и продолжить есть, как будто ничего не произошло. Когда он поел, а Рон явно еще нет, Гарри вытащил свою сумку и порылся в ней в поисках книги. Книга, о которой идет речь, называлась «Защита на темной стороне серого» Безрассудного Виникуса, но обложка была зачарована «Защитной магической теорией» Уилберта Слинкхарда. Между двумя последними страницами было сложено то, что обычно выглядело для всего мира как чистый лист пергамента. Гарри вытащил его и сложил чуть ниже края стола, чтобы не было видно. Он посмотрел вниз и был в восторге, увидев почерк Муди там, где обычно ничего не было. *Это произойдет сегодня вечером. В полночь у статуи.* Широкая злая улыбка расползлась по губам Гарри, когда он уставился на пергамент. Он быстро изменил выражение лица и постучал палочкой по бумаге, стирая текст. Он снова сложил его и засунул обратно между двумя последними страницами книги. Сегодня вечером! Сегодня, сегодня, сегодня! Песней проносилось у него в голове, и все, что он мог сделать, это сохранять бесстрастное выражение лица, в то время как внутренне он танцевал безумную джигу. — Эй Гарри, что с тобой? — Голос Рона прервал внутреннее ликование Гарри, заставив его быстро поднять взгляд. — А? — Ты просто выглядишь так, будто ты в довольно хорошем настроении. Что случилось? — О. Э... ничего особенного. Сегодня пятница. Знаешь... просто с нетерпением жду выходных. Рон ухмыльнулся. — Да, я тоже. Я ненавижу, когда по пятницам последний урок Снейпа, но я рад, что он закончился. — Ага, — ухмыльнулся Гарри. — Я тоже... – – Гарри в этот вечер очень нервничал. Он был встревожен и взволнован. Он с трудом мог сосредоточиться на какой-либо домашней работе и, наконец, нашел предлог, чтобы подышать свежим воздухом, что, как знали Гермиона и Рон, было просто предлогом для его побега, куда бы он ни исчез, но они оба уже поняли, что спрашивать куда он на самом деле направлялся, было пустой тратой времени, потому что он просто бы не сказал им. Гарри спустился в комнату и направился прямо к василиску. Он был благодарен, что существо было более 50 футов в длину, потому что он быстро уничтожал его труп своей практикой. Он быстро потерял себя в жестоком нападении темной магии на зверя. Его разум был в эйфории и был полностью поглощен тем, что он делал. Он испытал огромное облегчение от того, что отвлекся, чтобы ускорить время, и прежде, чем он успел это осознать, «часы» на его запястье начали нагреваться, сигнализируя, что прошел час и ему нужно заканчивать здесь. Он тяжело дышал от напряжения, а его глаза горели пылающим эйфорическим безумием, вызванным темной магией. Когда он медленно пришел в себя, он успокоил хихиканье, которое, как он часто обнаруживал, вырывалось у него после особенно бурного сеанса. Вскоре ему придется перейти на новую часть змеи. Он прошел через кожу, мышцы и даже часть кости в том месте, котором он концентрировался последние пару недель. И, очевидно, кость василиска должна была быть чертовски непробиваемой. Но опять же, его кожа тоже должна была быть «устойчивой к магии», но это явно не так. Гарри стало очевидно, что когда люди говорят о вещах, «устойчивых к магии», они имеют в виду «нормальную» магию. Нейтральная магия и, возможно, светлая магия тоже, хотя он признал, что почти ничего не нашел в магии, которая была бы специфически «светлой» по своей природе. Он знал точно, что Патронус — это заклинание Света. На самом деле он пытался использовать его за несколько недель до этого, просто чтобы убедиться, что он все еще может. И он мог. Это было нетрудно произнести, хотя сейчас это казалось странным. Это казалось... неправильным. Вкус магии был кислым, и ему это совсем не нравилось. Он думал поискать в школьной библиотеке книги по определенным заклинаниям Света, но он испытывал к этому лишь легкое любопытство, так что пока не беспокоился. Он ничуть не удивился, не найдя в кабинете Слизерина ни одной книги по этому типу магии. В любом случае, он серьезно сомневался, что даже заклинания Света высокого уровня смогут пройти сквозь что-то вроде плоти василиска. Из того, что он понял, они просто не должны были быть такими разрушительными. Именно разрушительная природа тьмы сделала ее такой могущественной. Даже после «тренировки» Гарри чувствовал себя слишком раздраженным, чтобы вернуться в гостиную. Он знал, что его поведение покажется очень странным, и если он проведет время с гриффиндорцами, они заметят, что он ведет себя еще более странно, чем обычно. Вместо этого он устроился на шезлонге и открыл главу «На цыпочках сквозь разум неосведомленного» Клер Видере. Он просмотрел книгу несколько раз и удосужился прочитать пару глав до конца. Из книги он узнал, что изящный маленький трюк с чтением мыслей, который он использовал, назывался Легилименцией. Что действительно заинтересовало его в последнее время и что заставило снова взяться за книгу, так он узнал то, что у легилименции есть «сестра по магии», называемая окклюменцией. В то время как легилименция позволяла вам читать мысли человека, окклюменция учила вас, как создавать барьеры, чтобы не пускать других в свою голову. Однако подсказка «Путь через разум неосведомленного» была книгой по легилименции; не окклюменции. В ней была только одна глава, посвященная окклюменции, и именно ее сейчас читал Гарри. Это звучало довольно сложно и имело несколько уровней владения. Первый уровень — единственный, подробно обсуждаемый в книге, — заключался в том, чтобы просто очистить свой разум в тот момент, когда вы обнаруживаете нежелательное присутствие. Просто очищаете разум и оставляете их в большом пустом пространстве, чтобы, даже если они в вашем разуме, им нечего было читать. Когда прочитанное было осознано им, Гарри подумал, что больше заинтересован в том, чтобы человек вообще не появлялся в его сознании, и для этого было очевидно, что ему придется найти книгу, особенно по окклюменции. Гарри вздохнул, положил книгу на столик возле шезлонга и помассировал виски. Он закрыл глаза и позволил своим мыслям блуждать по тому, что должно было произойти этой ночью. Волан-де-Морт — Темный Лорд — собирался провести ритуал по восстановлению своего тела, и Гарри собирался добровольно помочь ему в этом. В рациональном смысле Гарри знал, что ведет себя... очень иррационально. Или, возможно, он был слишком рационален. Он не был уверен. Он был склонен не думать о том, что он на самом деле делает, так часто. Гарри был слишком ошеломлен окружающими его эмоциями и он знал, что на каком-то уровне это казалось совершенно правильным . Его магия подталкивала его к этому, и он был безумно взволнован перспективой возвращения Темного Лорда. Рационально, какая-то крошечная часть внутри него знала, что он должен кричать и бежать изо всех сил, чтобы этого не произошло. Но потом он спросил себя... почему? Почему он не должен этого хотеть? Гарри открыл глаза и посмотрел через комнату в пустоту. Это казалось правильным. Почему он должен этого хотеть, а почему не должен. Он не должен просто позволить своей интуиции подтолкнуть его к этому. Он знал, что ему нужно убедиться, что он тоже серьезно обдумал это. Какие же причины этой неуверенности?.. Волдеморт был Темным Лордом. Гарри стал темным волшебником, и ему это нравилось. Он отказался хоть немного сожалеть о своем выборе и смирился с тем фактом, что ушел во тьму. Будучи темным волшебником, он чувствовал влечение к темному лорду — он знал это. Но он также был уверен, что это было больше, чем это. Он чувствовал связь с этим человеком самым неописуемо интимным образом и знал, что это потому, что часть его души жила в Гарри столько, сколько он себя помнил, даже если он не осознавал этого до недавнего времени. Итак... почему же он должен хотеть это остановить. Волдеморт был жесток... ну, это правда. Но Гарри сам стал довольно жестоким, и теперь это не казалось ему таким уж плохим, как всего шесть месяцев назад. Волдеморт снова начнет войну и множество людей погибнет. Гарри осознавал, что это, возможно, уважительная причина, но у него также было чрезвычайно сильное чувство, что это... должно было случиться. Факт в том, что он не понимал, почему это, мешало ему полностью с этим согласиться, с самого начала. Но он также отказывался воспринимать войну как причину не воскрешать Волдеморта. Он просто недостаточно понимал истинные мотивы этой войны. Без этого понимания он не мог аргументировать за или против воскресения. Волдеморт убил его родителей. Гарри закатил глаза. Что ж, это была глупая причина. Для Гарри его родители были просто легендами прошлого. Неосязаемые, идеализированные понятия, не имевшие реального содержания или значения. Он никогда не знал своих родителей, поэтому их потеря ничего для него не значила. Что было фактом, так это то, как его воспитали эти грязные маггловские ублюдки, и человек, который бросил его там. Это было ощутимо. И Волдеморт вел свою войну против этого человека. По крайней мере частично. Что ж, насколько он был осведомлен, у него просто не было достаточно причин, чтобы не помочь. Если он поможет, Волдеморт перестанет пытаться выследить его и убить. Он был в этом почти уверен. Даже с этой «частью его души» и «сделав его бессмертным», Гарри знал, что если он продолжит представлять угрозу для Волдеморта, то этот человек все равно придет за ним. Но если Гарри встанет на сторону Темного Лорда... что ж, самосохранение было довольно сильным мотиватором. И в данном случае, это был действительно хороший предлог, чтобы добавить к тому факту, что в глубине души он действительно хотел присоединиться к этому человеку. Так! Внутреннее чувство в сочетании с желанием не умереть равняется добровольному содействию воскрешению человека. Гарри усмехнулся про себя и закатил глаза, глядя на стену напротив. Он знал, что вел себя нелепо, но на самом деле ему было все равно. Он наложил Темпус и раздраженно застонал, увидев показанное время. Было всего 20:30, но комендантский час был в десять часов, так что он все равно не мог оставаться в комнате еще дольше. Гарри встал с фотона и подошел к столу, где лежала древняя эльфийская книга. Он вытащил копию, над которой работал вручную, и открыл последнюю страницу. Его копия и копия Гермионы были зачарованы вместе, так что все, что он добавил к своей, появилось и у нее. Ей казалось, что проще всего будет начать работу над переводом, пока он еще копирует остальную часть. Гарри продолжил с того места, на котором остановился, поставив будильник на 9 часов. Ему нужно будет провести хотя бы некоторое время в общей комнате, иначе друзья будут травить его все выходные. – – Гарри сидел в гостиной, стараясь не хмуриться из-за шума, происходящего за одним из больших столов в гостиной, за которым сейчас сидели близнецы, Ли Джордан, Симус, Рон, и парочка других гриффиндорцев, с которыми Гарри был не очень хорошо знаком. Они играли в какую-то игру, которая ухитрилась раздражать еще больше, чем взрывной снап — подвиг, который Гарри никогда не считал возможным. Видимо, это придумали близнецы. Если кто и мог изобрести такую ​​отвратительную игру, так это они, подумал Гарри про себя, когда из-за стола раздался еще один пронзительный звук, сопровождаемый взрывами смеха. Было одиннадцать часов, а это означало, что у Гарри остался всего час до встречи с Муди, но никто из его соседей по общежитию еще не лег спать, а общая комната все еще была заполнена людьми. Поскольку был вечер пятницы, никто из них не считал важным ложиться спать в разумное время и вместо этого предпочел не ложиться совсем, наблюдая или играя в новую игру близнецов и Ли Джордана. Гарри пришлось смириться с тем фактом, что они не лягут спать раньше него, так что ему придется притвориться, что он ложится спать, настроить свою кровать так, чтобы она выглядела занятой, и, возможно, наложить приклеивающее заклинание на покрывало, а затем найти способ ускользнуть из общей комнаты. Его плащ-невидимка позволит обойти всех, но ему все равно нужно будет открыть портрет, и это точно заметят. Гермиона, по крайней мере, заметит, если он откроется и закроется, и там никого не окажется. Она узнает так, что Гарри улизнул в своей мантии. Может быть, он мог бы открыть одно из окон в комнате общежития и вылететь на своей метле? Это был жизнеспособный вариант. Гарри не прикасался к своей «Молнии» уже несколько месяцев, так что он почти забыл, что она у него была. Гарри оглядел комнату, отмечая местонахождение всех своих соседей по общежитию. Дин стоял у большого стола, наблюдая за игрой. Симус и Рон на самом деле играли в ту самую игру... но как насчет Невилла... Гарри огляделся, пытаясь найти своего самого робкого соседа по комнате. Он нахмурился, когда не увидел его. Невилл уже в постели? Это бы все усложнило… Он был уверен, что видел Невилла в гостиной несколькими минутами ранее. Если бы Невилл только что поднялся наверх, у Гарри все еще мог быть шанс. Невилл всегда принимал душ перед сном. Очевидно, он ненавидел делать это по утрам и ходить на завтрак с мокрыми волосами. Гарри быстро начал складывать домашнюю работу в сумку. Гермиона заметила это и вопросительно посмотрела на него. — Я очень устаю… Думаю, я на этом закругляюсь. Кроме того, я думаю, что завтра рано встану. — Ну почему? — спросила она с любопытством. Гарри поднял брови и бросил на нее многозначительный взгляд. Она хмуро посмотрела на него, закатила глаза и фыркнула. — Ладно, ладно. Не говори мне, — проворчала она, глядя на него прищуренными глазами. Гарри улыбнулся. — Спасибо, Гермиона. Её изучающий взгляд сменился смиренным и хмурым, и она вздохнула. — Хорошо, хорошо… спокойной ночи, Гарри. — Спокойной ночи, — сказал он, перекидывая сумку через плечо и взбегая по лестнице. Гарри вошел в комнату как раз в тот момент, когда Невилл проскользнул в ванную, и Гарри коротко вздохнул. У него не было времени, чтобы тратить его впустую, потому что Невилл не любил долго принимать душ. Он подбежал к своей кровати и схватил одну из подушек. Он превратил ее в манекен с неряшливыми черными волосами. Это выглядело как довольно двусмысленный манекен из магазина, но этого было бы достаточно, если бы никто на самом деле не смотрел на него. Он натянул на него одеяло, а затем задернул портьеры и применил заклинание прилипания, чтобы держать их закрытыми. Он быстро достал свою «Молнию», плащ-невидимку и карту. Гарри постучал по верхней части своего сундука, чтобы уменьшить его, и сунул его в нагрудный карман. На прошлой неделе он скопировал еще несколько книг из комнаты и решил взять их с собой. Сначала он надел мантию-невидимку и схватил метлу. Он подошел к самому большому окну в общежитии, отпер засов и открыл его, взобрался на метлу и вылетел наружу. Как только он взмыл прямо за окном, то использовал свою палочку, чтобы закрыть его и снова запереть. Плащ неполностью скрывал метлу под ним и не скрывал ее от тех, кто стоял прямо под ним и смотрел вверх, поэтому он быстро спустился на уровень земли. Приземлившись, он применил уменьшающие чары к своей метле и сунул миниатюру в карман. У него оставалось около сорока пяти минут до встречи с Грюмом, но он решил, что может начать двигаться в нужном направлении. Он активировал карту и направился к ближайшему входу, который позволил бы ему вернуться в школу. Тридцать минут спустя он уже стоял, прислонившись к стене коридора, неподалеку от статуи одноглазой ведьмы. Ему пришлось увернуться от Филча, миссис Норрис, Пивза и парочки патрулирующих старост, так что это заняло у него больше времени, чем он ожидал. Так что он был рад, что у него была такая фора. Без пяти до полуночи Гарри почувствовал легкую вибрацию магии в воздухе и потянулся к ней своими магическими чувствами. Он был уверен, что чувствует то, что, вероятно, было волшебной подписью Муди, и почти стянул с себя мантию, прежде чем взглянуть на карту. К счастью, он этого не сделал. Он взглянул на нее, чтобы сравнить расположение точки с местом, где, как он думал, он почувствовал волшебника, и чуть не задохнулся, увидев рядом с точкой имя «Северус Снейп». Его глаза расширились, и он быстро вытащил палочку, просто на всякий случай. Он снова посмотрел на карту, ища Бартемиуса Крауча, и увидел человека, идущего к ним через несколько коридоров. Гарри наложил на свои ноги заглушающие чары и начал пробираться по коридору от того места, где Снейп прижался к стене напротив статуи. Как только Гарри добрался до конца коридора и повернулся, то перешел на полный бег и направился прямо к Барти. Он догнал точку мужчины и был удивлен, увидев, что тот просто открыто идет по коридору и ничуть не смущается. — Крауч! — резко прошептал Гарри с расстояния в несколько футов. «Муди» замер и обернулся с палочкой наготове. — Поттер? — У нас проблема, — тихо прорычал Гарри, стягивая мантию с лица настолько, чтобы другой волшебник мог видеть его глаза. — Что за проблема? — спросил Муди, приподняв одну бровь. — Снейп в ожидании стоит у статуи. Ты сказал ему? Я имею в виду… он приглашен или что-то в этом роде? — Что? Снейп? Конечно, нет. Какого черта он там делает? — Черт возьми, я то откуда знаю? Но разве он не был Пожирателем Смерти? — Снейп — шпион. Шпион он Дамблдора или Темного Лорда, все еще обсуждается. Я бы не стал доверять ему, насколько это возможно. Гарри скривился, пытаясь полностью понять последнюю часть, но пожал плечами. Не доверяй Снейпу. Достаточно легко. Он никогда и не доверял ему. — Шпион, да? Интересно… Не может быть совпадением, что он появился сегодня в таком месте. — Нет, не может, — прорычал Муди с озадаченным хмурым взглядом. Он перевел свой единственный здоровый глаз на Гарри и сузил его. — Ты никому не проболтался, не так ли? — Нет! И я очистил пергамент в ту же секунду, как прочитал его. Никто другой не смог бы точно определить, о какой именно статуе ты упомянул. В замке тысячи статуй. «Муди» кивнул и нахмурился. — Мне нужно провести еще одну проверку моего кабинета на наличие жучков, — проворчал он. — Заставляет задуматься, что еще могло быть подслушано… — Да, это будет нужно сделать. В любом случае, нам очень повезло, что я понял, кто он такой. Сначала я подумал, что это ты, пришедший в таком виде. Я рад, что посмотрел на карту, прежде чем снял мантию. — Карта? Та, что показывает тебе имена всех в школе? — Да, эта. — Он все еще там? Гарри вытащил карту из мантии, так что только его руки и карта теперь парили в пространстве перед «Муди». Другой рукой Гарри указал на имя Снейпа. — Все еще там. «Муди» что-то прорычал, а затем вытащил карманные часы и нахмурился. — Мы не можем сидеть и ждать, пока он уйдет. Нам придется выбираться другим путем. Ты случайно не знаешь о каких-то других секретных проходах? Гарри на мгновение задумался. — Ну, есть потайной проход, который ведет из Визжащей Хижины к основанию Гремучей Ивы, но нам нужно пройти к Гремучей Иве, чтобы попасть в него. Он также должен быть за статуей Григория Великого. Удобно, но я никогда не использовал его, потому что близнецы Уизли сказали мне, что Филч знает об этом и заминировал его. Муди фыркнул. — Мы рискнем с туннелем за статуей Григория. Филч просто тупой грязный сквиб. Какие бы «мины-ловушки» он ни придумал, это не будет проблемой. Гарри кивнул и спрятал карту и руки обратно под мантию. — Я пойду впереди, — начал Муди, — а ты оставайся под плащом и следуй за мной. — Понял, — сказал Гарри. Еще пять минут, и они уже вдвоем стояли у памятника Григория Великого. Муди потребовалась всего минута, чтобы сообразить, как открыть дверной проем за ним, и Гарри испытал облегчение, так как он действительно понятия не имел, как попасть в этот проход. Пятнадцать минут ходьбы по очень узкому туннелю, время от времени накладывая замораживающие и стазисные чары на системы сигнализации, установленные Филчем, и пара почувствовала, что покидает границу антиаппарационного щита. «Муди» вытащил портключ, они оба схватились за него, а через секунду их обоих унесло прочь с тихим хлопком и неприятным рывком. Они появились в том же холле, что и в прошлый раз. На этот раз Гарри удалось удержаться в вертикальном положении с небольшими трудностями, и как только он устоял, то полез в карман и вытащил палочку. «Муди» мгновенно насторожился, увидев, как Гарри тянется за своей палочкой, и лишь слегка удивился, когда Гарри перевернул палочку в руке так, что он держал ее за кончик, и протянул ее «Муди». — Я ожидал, что мне все еще не разрешат использовать палочку, поэтому решил, что избавлю тебя от необходимости просить ее, — сказал Гарри с ухмылкой. «Муди» хмыкнул и выхватил палочку. Он тут же развернулся так грациозно, как только мог сделать человек с одной деревянной ногой, и начал пробираться через прихожую к коридору. Гарри какое-то время с любопытством смотрел ему вслед, прежде чем быстро поспешил следом. «Муди» провел его по паре коридоров с детализированными деревянными панелями и богато украшенными полированными осветительными приборами, из которых были удалены лампочки, в настоящее время те освещали волшебными шарами света. Гарри почувствовал, как покалывание в его шраме появилось и начало медленно расти по мере того, как они продвигались по дому, и широкая ухмылка начала расползаться по его губам. Он отпустил свою магию и позволил ей растянуться вокруг себя. Первоначально дом был маггловским, и это было очевидно, но также было ясно, что был внесен ряд магических дополнений. Гарри был почти уверен, что из-за нескольких закрытых дверей он уловил какую-то магию расширения пространства. Он послал свою магию дальше и мгновенно понял, куда они направляются. В комнате в конце зала был мощный сгусток магии. Это было то же самое место, о котором покалывание в его шраме говорило ему, что это был Волдеморт. «Муди» был примерно в десяти футах от двери, когда он внезапно сгорбился и начал извиваться. Гарри замер, удивленный внезапной переменой в поведении мужчины. Он был сбит с толку целых пять секунд, прежде чем заметил, что кожа мужчины пузырится и растягивается. Муди начал тянуться к искусственной ноге, освобождая ремни и защелки, которые удерживали ее на месте, и соскальзывал по стене на пол. В следующий момент его рука поднялась, сжимая волшебный глаз, как раз вовремя, чтобы поймать его, когда тот выскочил из глазницы. Гарри сморщил лицо, наблюдая, как доза Оборотного зелья Муди испаряется, и мужчина медленно превращается обратно в свое истинное «я». Это заняло всего мгновение, но Гарри был уверен, что это было неприятно. Барти Крауч неуверенно поднялся на ноги и подтолкнул фальшивую ногу, которая теперь лежала на полу, к стене. Он сунул фальшивый глаз в карман и посмотрел на Гарри. Стоявшему перед ним мужчине на вид было около тридцати, у него была бледная кожа, спутанные соломенного цвета волосы и немного веснушек на коже. У него были темные запавшие глаза, и в них было дикое безумие. Когда он оглянулся на Гарри, он одарил его довольно сумасшедшей ухмылкой-оскалом. — Что ж, Поттер… теперь мы идем к нашему Господу. Ты готов? Гарри ухмыльнулся тому в ответ и нетерпеливо кивнул головой. — Да. Барти слегка хихикнул и повернулся к дверям в конце зала. Это были двойные двери, но он открыл только одну и бесшумно проскользнул внутрь. Гарри поспешил за ним, и как только он вошел в комнату, его тут же встретил стоящий на коленях Барти всего в нескольких футах от него. — Милорд. Я вернул Гарри Поттера, — говорил Барти благоговейным тоном, низко склонив голову. Гарри постоял какое-то время, осматриваясь вокруг. Насколько он мог судить, они только что вошли через черный ход в нечто вроде бального зала средних размеров. Любая мебель, которая когда-то могла быть там, была убрана. В центре комнаты стоял самый большой котел с зельями, который Гарри когда-либо видел. Он был подвешен над магическим огнем, и содержимое в нем уже закипало. Вокруг котла были выгравированы на полу концентрические круги, а в ключевых точках — множество рун и странных символов. Сгорбившись и все еще записывая некоторые из этих символов, был не кто иной, как Хвост. А сбоку в левитирующем кресле сидел сам Темный Лорд. Он повернулся, и Гарри увидел, как крошечный человек-рептилия ухмыляется стоящему на коленях Барти. —Очень хорошо, Барти. И добро пожаловать вам обоим на мое воскрешение. — сказал он, грациозно взмахнув одной из своих крошечных костлявых рук и злобно посмеиваясь. Голова Барти поднялась, дикая радость отразилась на его лице, а глаза торжествующе сверкнули. Гарри обнаружил, что у него довольно похожее выражение лица, когда он почувствовал, как сильное предвкушение в его груди растет до предела. Волдеморт указал рукой на единственный оставшийся в комнате предмет мебели — небольшой, но длинный буфетный столик, стоявший вдоль стены рядом с дверью, через которую вошли Гарри и Барти. — Поттер, там есть инструкции, с которыми тебе следует ознакомиться, — сказал Волдеморт, легко махнув рукой. Гарри быстро склонил голову. — Да, мой Лорд, — сказал он, и повернувшись сделал пару быстрых шагов к столу, затем взял пергамент. Быстро прочитав его, его глаза расширялись с каждой новой строкой. Его глаза метнулись обратно к столу, где он увидел ритуальный кинжал, лежащий на куске черного бархата. Он оглянулся на Волдеморта, на лице которого играла злая ухмылка. Он вопросительно приподнял бровь, глядя на Гарри, словно призывая его возразить. Гарри закатил глаза и начал снимать мантию. — Хорошо. Я должен вырезать сам их на себе, или Барти сделает это? — сказал Гарри, сложив школьную мантию и начав расстегивать пуговицы рубашки. На мгновение на змеином лице Волдеморта мелькнуло удивление, прежде чем он снова ухмыльнулся. — Тебя это не беспокоит? Это не будет для тебя безболезненным испытанием. — Я никогда не ожидал ничего подобного. Кроме того, там написано, что это не оставит шрамов, и это единственное, о чем я действительно беспокоюсь, так как мои соседи по общежитию, вероятно, заметят странные шрамы в форме древних рун на моем теле, которых раньше не было там. Я сомневаюсь, что боль будет хуже, чем я когда-либо испытывал, и, конечно же, не хуже боли, причиненной самому себе. Я думаю, что мне уже удалось установить планку довольно высоко. — Это так? Ты довел до предела мое любопытство, Поттер. Объясни. — Вы когда-нибудь слышали об отличном зелье Дражиу? — спросил Гарри, стягивая расстегнутую рубашку с рук и складывая ее. Глаза Волдеморта расширились, и он даже начал хихикать. — Ты закончил весь процесс? Все восемь доз? — Ага, — со страдальческим выражением лица сказал Гарри, прежде чем положить уже сложенную рубашку на сложенную мантию. — И ты выжил, сохранив рассудок? — спросил Волдеморт с легким недоверием к своему тону. Гарри рассмеялся, затем пожал плечами и посмотрел с некоторым смущением — Ну, я полагаю, это спорно, не так ли? Но я бы сказал, что да. На самом деле большую часть времени я уходил в сознание, но было неизбежным испытать часть этой боли, независимо от того, как быстро я пытался спрятаться внутри себя, как только я принимал дозу. — Говорят, боль хуже, чем полдюжины одновременных проклятий круциатус, растянувшихся на десять часов, — размышлял Волдеморт с легким уважением. — Позволь спросить, зачем ты подвергал себя этому? — Ну... я полагаю, что не ожидал, что все будет так плохо, когда я впервые решил это сделать. Но я действительно хотел исправить свое тело. Мне просто... надоело жить с результатами того, что в течение десяти лет со мной обращались как с домашним эльфом. Я имею в виду… — он сделал паузу и махнул рукой на свою теперь обнаженную грудь, — мне очень нравятся результаты, если быть честным, зелье роста даже не идет ни в какое сравнение. Глаза Волдеморта сузились, и он выглядел довольно недовольным. Гарри почувствовал, как его пронзила волна страха, но это был страх, что он каким-то образом сумел вызвать недовольство Волдеморта, и он понятия не имел почему. — Что именно эти магглы сделали с тобой? — прошипел Волдеморт, и вопрос застал Гарри врасплох. — О… ну, они бросали меня в шкаф для ботинок под лестницей и сделали это моей «спальней» до тех пор, пока мне не исполнилось одиннадцать и я не получил письмо из Хогвартса. Я должен был убирать их дом, готовить им еду, заниматься садоводством, стирать, и они часто отказывались кормить меня в качестве наказания за то, что я не соответствовал их таким высоким стандартам идеальной нормальности, отказывали в еде иногда в течении нескольких дней. В результате того, что я провел чрезмерное количество времени в крошечном темном помещении без еды, я в конечном итоге стал истощенным, маленьким и болезненным. Даже обычных приемов пищи в Хогвартсе было недостаточно, чтобы восполнить все за предыдущие десять лет, поэтому я был тощим и жалким. Я предпочитаю это, — закончил Гарри, делая еще одно движение к своей груди. — Какие зелья ты использовал? — спросил Волдеморт, отводя взгляд и пытаясь казаться незаинтересованным. Однако Гарри почувствовал жжение в своем шраме и увидел мерцание чистой ярости в рубиновых глазах мужчины. Он приподнял одну бровь, задаваясь вопросом, о чем именно идет речь, но быстро понял, что Темный Лорд задал ему вопрос, и было бы неразумно заставлять его ждать. — Всего два. Усовершенствованное питательное восстанавливающее зелье и зелье реструктуризации костей и мышц. Таким образом, ускоритель разрывал мои кости, мышцы и сухожилия каждый раз, когда я его принимал, и восстанавливал их. После восьми доз все было готово. — Ты не использовал зелье старения в смеси? Ты не кажешься мне четырнадцатилетним. Гарри моргнул, удивленный комментарием, но быстро проглотил свое удивление. — Э… спасибо? Э-э… мой Лорд. Волдеморт усмехнулся, но это звучало очень похоже на фырканье. — Когда ты все это делал? Если это было недавно и какое-то зелье осталось в твоем организме, это может усложнить ритуал. — О, я принял свою последнюю дозу почти два месяца назад. Это не должно быть проблемой. — Хорошо. Что касается ответа на твой предыдущий вопрос, ты должен вырезать руны на своей плоти, за исключением тех, что на спине, это сделаю я. — О, — сказал Гарри, моргая и соображая. — Хорошо, — сказал Гарри, быстро вздохнув, а затем решительно кивнув. Он снова сосредоточился на пергаменте и снова перечитал его, обращая внимание на каждый из символов и на то, где именно они должны быть вырезаны на его теле. Он был рад, что их не так много. Могло быть намного хуже. Судя по тому, что он мог сказать, вся эта часть «вырезания рун на его плоти» была альтернативой гораздо более приятной простому ритуалу, который требовал бы принесения в жертву всего тела Гарри и обескровливания. Боль будет неприятной, но она предпочтительнее смерти. — Я очень ценю, что вы выбрали именно эту версию, а не ту, в которой я был бы живым жертвоприношением, — сказал Гарри, продолжая читать. — Да, количество дополнительных усилий с моей стороны минимально, а твоя потенциальная будущая полезность перевесила их достаточно, чтобы вместо этого я выбрал данный путь. — Как я уже сказал. Очень признателен, — сказал Гарри, взглянув вверх и ухмыльнувшись. Волдеморт закатил глаза и фыркнул. — Когда ты почувствуешь, что готов, мы начнем, — сказал Волдеморт, подняв несколько предметов с пола позади себя и направившись к котлу в центре комнаты. Гарри снова сосредоточился на пергаменте и потянулся за кинжалом. Мгновение он балансировал им на ладони, прежде чем схватил его, лезвием к себе, и попрактиковался в разных хватах, чтобы держать его. Он глубоко вздохнул, собрался с духом и пошел к кругу. Он прошел мимо Барти, который теперь стоял снаружи самого дальнего круга, недалеко от Хвоста, который, по-видимому, закончил свою задачу и теперь прятался в тени. Барти, казалось, был слегка впечатлен Гарри и наблюдал заинтригованно. — Ты будешь стоять здесь, — Волдеморт указал на место на полу, где руны и круги сложились в определенную форму. — У тебя есть десять минут, чтобы закончить руны, прежде чем мы сможем перейти к следующей части. Если ты не закончишь за десять минут, нам придется исцелить руны на тебе и начать все сначала. Ты понимаешь, о чем я? Гарри кивнул, но, увидев сверкающие красные глаза, быстро сказал: — Да, мой Лорд. Волдеморт ухмыльнулся и одобрительно кивнул. — Как только ты закончишь руны на своей груди, передай мне кинжал, и я вырежу две руны на твоей спине. Начинай, когда будешь готов. Гарри снова кивнул, сделал еще один успокаивающий вдох и провел несколько минут, отрабатывая движения, необходимые для вырезания фигур в каждом из указанных мест. Как перекладывать кинжал в разные хватки, когда он перемещался в другое место, а затем практиковался, держа его в левой руке, и прослеживал, где он будет вырезать руну, которую ему нужно будет вырезать на правом бицепсе. Как только он освоился с тем, что именно должен делать и в каком порядке, он начал. – –