Гарри Поттер и Падение во тьму / Harry Potter and the Descent into Darkness

      Гарри был расстроен тем, сколько времени ему понадобилось, чтобы наконец лечь спать той ночью. Симусу нужно было дать свои конспекты по Трансфигурации, а потом Невилл очень попросил его помочь с эссе по ЗОТИ. Нечасто Невилл действительно просил о помощи. Тихий мальчик явно был обеспокоен тем, что у него было так много проблем с заклинаниями, которые они изучали, и он видел, как Гарри с легкостью выполнял их на практических занятиях.       Несмотря на искушение завидовать, Невилл всегда был в целом добр к нему. Даже когда вся школа избегала его, Невилл был добр к нему и сидел с ним на уроках, так что он помогал, как мог.       В конце концов он сбежал от всех своих соседей по общежитию, отдернул шторы вокруг своей кровати и погрузился в гору мягких подушек и одеял. Он закрыл глаза, выровнял дыхание и мгновенно погрузился в глубины своего сознания.       Там было теплее и уютнее, чем раньше. С течением времени здесь постепенно становилось все более приятно находиться. Ему это очень нравилось. Маленькая темная дымка уже не была такой бесформенной. Когда-то она была размытой и расплывчатой. Теперь это было больше похоже на туман, окружающий что-то более осязаемое. Тонкие пряди тьмы струились от его основания, словно лианы, ползущие по земле.              Гарри склонил голову набок и с любопытством изучил изменения. Какая-то часть его думала, что его, вероятно, должно беспокоить это новое развитие событий, и он, честно говоря, был немного встревожен тем, насколько он спокоен. Но ему нравились изменения. Его даже не беспокоил очевидный рост тьмы, который продолжался. Ему было любопытно, и он решил подойти ближе и рассмотреть его более подробно.       В нем все еще были аспекты бесформенной «дымки», на которой он расслаблялся в течение последнего месяца, но теперь оно было чем-то бóльшим, и оно в целом стало больше.       Он опустился на колени и протянул руку, лаская его кончиками пальцев. Это было так... приятно. Комфортно. Это было похоже на дом... что бы это ни было.       Раньше Гарри думал, что в Хогвартсе чувствуешь себя как дома, но теперь он не был так в этом уверен. В доме Дурслей он определенно никогда не чувствовал себя как дома. Он знал это точно. Но здесь... он чувствовал себя здесь нужным. Конечно, здесь не было самого здания, так что это не могло быть настоящим домом, но это было больше похоже на дом, чем где-либо еще.       Гарри откинулся назад в темную массу и расслабился. Он почувствовал, как все напряжение дня моментально испарилось, и счастливо вздохнул. Он протянул руку вдоль «пола» и провел пальцами по одному из темных щупалец, вытянувшихся из массы и раскинувшихся по белой плоскости пола.       Тьма слегка дернулась, когда он коснулся ее. Волна теплого покалывания пронзила его при контакте. Щупальце приблизилось к нему, и он обмотал его вокруг пальца. Вспышки теплого покалывания пронзили его, и дыхание перехватило от удивительно приятного ощущения. Присутствие также было приятным, и они упивались великолепным совместным времяпровождением. В тот момент он чувствовал себя одним целым с ним. Такой прямой контакт с ним дарил очень приятные ощущения.       Он протянул другую руку и нашел одно из других щупалец. Он обхватил его рукой, и его снова пробила покалывающая приятная дрожь. Он сделал медленный, судорожный вдох, когда тепло приятно разлилось по его животу.       Мерлин, это так приятно… он мысленно выдохнул.       Он снова погрузился в тьму и потянул щупальца вверх руками, скрестив руки на груди и завернувшись в темную чернильную форму. Он задыхался и стонал от того, насколько восхитительно это ощущалось, когда он буквально окутывал себя темным присутствием.       Он никогда не хотел, чтобы это заканчивалось. Он никогда не хотел отпускать... Он растворился в прекрасном чувстве и медленно соскользнул в беспамятство.              ---              — Милорд, если бы мы могли просто обойтись без мальчика…              — Нет! — сердито прошипел он. Наглые ничтожества! Как они смеют расспрашивать его? — Мне нужен мальчик! Барти, докладывай!       — Да, мой господин, — мужчина подбежал к нему и опустился на колени, склонив голову, а затем благоговейно, взглянув сквозь ресницы, произнес, — Мальчик выдержал первое испытание и наши планы продвигаются вперед.       — Хорошо, хорошо. Что вы должны были сделать, чтобы гарантировать выживание мальчика? Это были драконы, не так ли?       — Я ничего не делал, сэр. На самом деле, во время первого испытания обнаружилось нечто довольно удивительное.       Его любопытство достигло предела. Он не ожидал, что мальчик справится с первым испытанием без чьей-либо помощи. Но опять же, похоже, в жилах проклятого мальчишки Поттера действительно течет Феликс Фелицис.       — Что именно было обнаружено? — усмехнулся он с любопытством.       — Мальчик он… владеет парселтангом.                            Он моргнул в шоке и недоверии.       — Как ? — прошипел он.       — Он... он прошел мимо дракона без единой царапины на себе. Он как будто приказал зверю отступить. Он зашипел на него на парселтанге и прошел мимо него, схватил золотое яйцо, и ушел обратно к выходу.       Парселтанг?       Как это было возможно? Как мог мальчик быть змееустом? Он был уверен, что знает обо всех линиях, в которых сохранились следы старой крови нагов, и это уж точно не Поттеры. У него был темный предок, но последний из темной линии, у которого были какие-либо признаки этого, умер более 300 лет назад. Мать мальчика была маглорождённой, так что это не от неё...              — Очевидно, у мальчика всегда был дар — или, по крайней мере, он был, сколько он себя помнит. Он даже использовал это, чтобы получить доступ к Тайной комнате на втором курсе.       Оглушающий шок заполнил его. Мальчик обнаружил комнату? И это на втором курсе! Он не обнаружил ее до своего пятого года обучения, и это было после многих лет тщательных поисков. Но... ведь мальчик не мог получить контроль над василиском?       — Комната! Вы слышали хоть слово о василиске? — сердито прошипел он.       — Мертв. Мальчик убил его.       — КАК?! — он закричал. В нем бушевала ярость. Как все это могло случиться, а он ничего об этом не слышал? Комната была обнаружена? Василиск уничтожен? — Мальчик сделал это на втором курсе? — сказал он с ошеломленным недоверием. Конечно, это было невозможно. Простой двенадцатилетний мальчик никогда не мог надеяться победить великого василиска Салазара. Это существо было страшнее, чем...       Он зарычал от разочарования и гнева.       Он был так слаб сейчас! Он ненавидел свою слабость. Каким беспомощным он был. Сколько времени он потерял. У него были цели! Важные задачи, которые мог выполнить только он, а вместо этого ему пришлось тратить свое время и силы на ребенка! Что еще хуже, он был вынужден зависеть от таких, как Хвост. Это было отвратительно!       По крайней мере, Барти был лучше, но его часто не было дома.              Этот жалкий сосуд, который он создал, выдержал его, но его связь с магией была все еще такой слабой и мягко говоря неустойчивой. Простейшие заклинания истощали его. Ему нужна кровь мальчика!       Если бы он только смог заполучить мальчика, он мог бы вернуться к своей былой славе и возобновить свою деятельность… ---              Гарри открыл глаза и прищурился от яркого солнечного света, проникающего сквозь маленькую щель в шторах над его кроватью. Он чувствовал странное... покалывание. Как-то... странно. Это было необычно. Сначала он не помнил ничего странного, но потом образы промелькнули в его голове, и он вспомнил сон.       Он представил это и нахмурился. С одной стороны, он был почти уверен, что у него было видение... то, что ему приснилось, было таким же, как видения, которые он видел в конце лета. Это было в том же доме. Та же комната. И в нем были Хвост и еще один мужчина, которого он не узнал. Как Волдеморт назвал его?       И все же ощущение от видения тоже было совершенно другим.       У Гарри никогда не было видения, от которого он не проснулся бы в приступе мучительной боли. Его шрам всегда ужасно болел после видений. Он всегда просыпался от одного из них с горящей головой и ужасной болью, и его ужасно тошнило.       Но сейчас он чувствовал себя хорошо. Отлично, даже. Будто он хорошо отдохнул и набрался сил.       Он протянул руку и нежно провел пальцами по шраму. Приятно покалывало.       Это было странно.       Он не мог вспомнить, чтобы его шрам раньше ощущался так. Оно горело, чесалось и пульсировало, но никогда не было хорошо.       Кожа вокруг шрама была теплой на ощупь, но не воспаленной, как обычно бывает после видений.       Может быть, это было не настоящее видение? Был ли это просто сон? Просто его подсознание собирает воедино знакомые мысли и превращает их в нечто новое?       Гарри не знал.              ---              Прошла еще неделя. Гарри несколько раз открывал яйцо, полученное им на первом испытании, но понятия не имел, что с ним делать. Оно ужасно визжало, когда открывалось, и звук был совершенно неразборчивым.              В течение первой недели после испытания он в какой-то момент подумывал о том, чтобы навестить Хагрида, но он вел себя немного пугливо рядом с ним в классе после выступления со змеиным языком. Он хорошо скрывал это и продолжал дружескую беседу с Гарри, когда подходил в классе, но Гарри заметил, как изменилось отношение Хагрида. Гарри видел, как Хагрид иногда смотрел на него краем глаза с беспокойством и недоверием.              Гарри хотелось верить, что он просто параноик и слишком накручивает себя, но не мог полностью убедить себя в этом.              Ни с Роном, ни с Гермионой он тоже не общался. Они оба время от времени пытались заговорить с ним, но он просто еще не был готов впустить ни одного из них обратно. Он не был уверен, что когда-нибудь почувствует себя готовым. Гарри был уверен, что если бы он действительно чувствовал себя одиноко сейчас, то, вероятно, уже побежал бы к ним, но он просто не чувствовал в этом необходимости. Он не чувствовал себя одиноким. Каждую ночь он проводил, закутавшись в своего призрачного компаньона. И его присутствие в его повседневной жизни росло. Буквально.       Форма и размер темного компаньона в его сознании медленно увеличивались с каждым днем. Щупальца тянулись к нему теперь, когда он каждую ночь погружался в свое сознание. Они сами по себе обвивали его, и он чувствовал... он чувствовал себя нужным. И быть в его объятиях было так... приятно.                            Шли дни, и он начал чувствовать его присутствие, даже когда не спал. Ему не нужно было погружаться в свое сознание чтобы дотронуться до него, он мог позвать его и так, даже когда был в сознании. И он делал это… постоянно.       Сначала он был маленьким. Приятное покалывание на задворках его сознания, во время занятий или еды, всегда было с ним; но этого было достаточно, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Он чувствовал, что с ним всегда был кто-то, составлявший ему компанию в глубине души.       Вначале у него были только крошечные намеки на его чувства. Реакцией на мысли Гарри, была его поддержка. Частота и продолжительность его присутствия росли с течением дней, как и его восприятие мыслей и чувств Гарри. Его осознание возрастало, и это можно было почувствовать. К концу второй недели после первого задания темный компаньон составлял ему компанию на протяжении большей части занятий.              Он давал ему подсказки, когда он решал задания в классе. Он поддерживал его гнев, когда однокурсники противостояли ему или открыто насмехались над ним. Это сочеталось с его собственным гневом. Временами это даже забавляло его, и оно подшучивало над его ехидными мысленными замечаниями. У него развился некий талант к сарказму, подпитываемый его ехидными комментариями, которые переполняли Гарри, и его спутник посмеивался над его забавными шутками.              Взаимодействие между Гарри и его темным компаньоном не было словесным в буквальном смысле. Спутник просто мысленно общался и подталкивал его через идеи, эмоции и впечатления. Или, по крайней мере, так было до сих пор.              Было 9 декабря, и у Гарри были зелья. Успеваемость Гарри резко улучшилась во всех его дисциплинах с тех пор, как он снял барьер, сдерживавший его темного компаньона, но его практическая успеваемость по Зельям все еще была ужасной.              Улучшенная связь с его магией и более глубокое понимание ее истоков помогли ему в большинстве других предметов, но не помогли ему в варке зелий. Его ясность ума и абсолютное понимание материала, помогали понимать и запоминать информацию по теории из учебника, и, по крайней мере, его письменные работы стали лучше. Но так как Гарри продолжал избегать Рона, последние шесть недель он был партнером Невилла, и любое преимущество Гарри в понимании теории зельеварения было бесполезно из-за ошибок Невилла в практической части.              Из-за этого Снейп аннулировал большую часть их классной работы за последний месяц, и они не получили за это ни одной положительной оценки. Это было то, что Гарри крайне бесило. Ему надоело, что сальный подонок всегда придирается к нему.       Он пришел на занятия один и занял место рядом с Невиллом, на которое он садился на всех занятиях последние 6 недель. Рон бросил на него грустный взгляд и вздохнул, прежде чем начать рыться в сумке в поисках своих принадлежностей.       Прозвучал звон колокола. Снейп резко зашел в кабинет, так что черная мантия разлеталась за его спиной, и встал перед классом.              — Экзамены не за горами, — начал он тихим, убийственным голосом. — Осмелюсь сказать, что сомневаюсь, что многие из вас, болванов, даже отдаленно готовы к ним.       Его жесткие черные глаза скользнули по классу, пронзая каждого своим ледяным взглядом. Он пренебрежительно усмехнулся, прежде чем сделать несколько шагов вперед, — Посмотрим, насколько вы готовы? — произнес он, не сводя взгляда со студентов.              Класс сидел в полной тишине, ожидая своей участи. Это всегда не сулило ничего хорошего, когда Снейп спонтанно решал устроить для них устный опрос.              — Гойл! Что является противоядием от Раздувающего раствора?       Гойл подпрыгнул на своем месте и выглядел совершенно потерянным. Снейп разочарованно усмехнулся, когда мальчик зашептал что-то и отчаянно посмотрел на Малфоя, сидевшего рядом с ним с огорченным видом.              — Булстроуд, Вы можете ему помочь? —проговорил медленно Снейп                            — Уменьшающее зелье, сэр.       — Правильно. — удовлетворительно кивнул Снейп, — Финниган! Назовите хоть одно зелье, в котором используется желчь броненосца.       У Симуса отвисла челюсть. Было видно, как его разум отчаянно ищет ответ, что угодно, но он просто сидел растерянный. Рука Гермионы, конечно же, была поднята, но Снейп проигнорировал ее.              — Жалко. Закройте рот, Финниган. Малфой, ответьте на вопрос.              — Зелье для остроты ума, сэр, — сказал Малфой с самодовольной ухмылкой.       — Хорошо. Назовите еще два ингредиента, использованных в зелье.              Бровь Малфоя на мгновение нахмурилась, но, похоже, он нашел ответ в своей голове, — Корень имбиря и жуки-скарабеи.       — Хорошо. Десять баллов Слизерину, — сказал Снейп, и ухмылка Малфоя стала шире.                            — Поттер! — Гарри внутренне вздохнул, но сдержался и выпрямился, пытаясь подготовиться к тому, что должно было произойти, — Назовите, где применяются яйца пепельной змеи.       Губы Гарри приоткрылись, когда он попытался найти в своей памяти какое-нибудь упоминание о яйцах пепельной змеи из своего учебника, но, честно говоря, не мог вспомнить. Он уже собирался вздохнуть и признать, что просто не знал, когда компаньон прошептал ему.       Сначала он не понял, что произошло. Ему казалось, что он слышит голос в своей голове, но он был таким тихим и мягким, что он почти убедил себя, что ему это показалось. Но потом он услышал это снова.       Съесть целиком... вылечить лихорадку...       — Гм, если их съесть целиком, они могут вылечить лихорадку, — быстро ответил Гарри, уже почувствовав раздражение мастера зелий.              Бровь Снейпа слегка приподнялась, и на мгновение на его лице отразилось удивление, прежде чем оно быстро пропало.              — Правильно. Назовите три ингредиента Аммортенции — сказал Снейп мгновением позже.                            Гарри почти нахмурился. Он точно знал, что зелье Амортенции они еще не изучали в этом году. Он открыл рот, чтобы что-то сказать — но он еще не сказал, и если бы он действительно сказал, что хотел изначально, то, вероятно, это послужило бы основанием для отработки, но вместо этого его мысли были прерваны новым шепотом.              Тысячелистник...       ….Ложечница лекарственная…       ..Любисток...              От голоса у него по спине побежали мурашки, и ему пришлось сдержать вздох. Он быстро собрался и возобновил зрительный контакт со своим профессором. — Хм, тысячелистник, ложечница лекарственная и любисток?       — Вы спрашиваете меня, Поттер, или отвечаете? — саркастически протянул Снейп, но Гарри все еще видел удивление на лице мужчины.       — Отвечаю, сэр.              Снейп долго смотрел на него, прежде чем кивнуть. — Правильно. Каковы последствия употребления листьев Дерева Гиенны и какое противоядие?              Ах! Я знаю это! э... ну, немного помню, подумал Гарри.       — Листья Дерева Гиенны вызывают истерию, если их употребить — сказал Гарри, но в конце фразы его голос замедлился, так как он не мог вспомнить, какое противоядие было от него. Он читал об этом в самом начале семестра и не возвращался к этой главе учебника с тех пор, как его разум прояснился.       Гроюмошмель... вызывает тоску...              Гарри моргнул и прикусил губу, когда голос снова проскользнул в его сознание, и ему пришлось сдержать еще одну дрожь. Слова были тихими и короткими, но этого было достаточно, чтобы пробудить его память. Он ухмыльнулся.       — Жидкость, выделяемая Грюмошмелем используется для изготовления противоядия. Обычно она вызывает меланхолию, но при правильном приготовлении противодействует истерии, вызванной листьями Дерева Гиенны.              Теперь Снейп сузил глаза и недоверчиво всматривался в него, Гарри же быстро натянул маску невинного агнца.       — Назовите два зелья, в которых используются части Болтрушайки— резко сказал Снейп.       Гарри начинало это раздражать, что его все еще допрашивают, и подумывал предложить своему профессору, чтобы он позволил другим студентам ответить, но он не был глупым или склонным к суициду, поэтому он этого не сделал.       Сыворотка правды... Воспоминания...              Уголки губ Гарри чуть приподнялись, когда сладкий тягучий голос заговорил в его голове.       — Веритасерум и несколько зелий памяти, — легко ответил Гарри. Veritaserum не было в программе четвертого курса. Фактически, об этом даже не упоминалось до 7-го года. Части Болтрушайки использовались в нескольких более простых и слабых сыворотках правды, одну из которых они изучали ранее в этом семестре. Гарри знал состав Веритасерума, потому что специально искал его.              Недоверчивый взгляд Снейпа теперь, казалось, просверлит в Гарри дыру, и он поджал губы, в явном раздражении от того факта, что Гарри действительно ответил на проклятые вопросы.              Выражение его лица внезапно изменилось, и он довольно зло ухмыльнулся. Гарри слегка нахмурился, ему совершенно не понравилась эта смена эмоций.              — Какое другое название у растения «ложная мята болотная» и назовите одно зелье, в котором оно используется, — задал следующий вопрос Снейп.              Гарри хотелось усмехнуться в ответ. Растение «ложная болотная мята»? Что это за херня?       Его компаньон усмехнулся, и Гарри почувствовал, как улыбка расползлась по его губам. Он, возможно, понятия не имел, что это было, но его спутник знал. Компаньон немедленно прошептал ему ответ, и он повторил это своему учителю.              — Ложная болотная мята, так же известна как Водоросли. Она используется в Оборотном зелье, а также ее нужно собирать в полнолуние, — легко ответил Гарри и довольно самоуверенно ухмыльнулся. Он ничего не мог с собой поделать. Он наслаждался этим гораздо больше, чем мог ожидать.              Глаза Снейпа на мгновение вспыхнули яростью, прежде чем он подавил реакцию. — Верно, — прорычал он и посмотрел на ошеломленный класс. —Почему вы до сих пор не записываете? — сердито сплюнул он, и все стали быстро царапать на свои пергаменты только что прозвучавшие ответы.              Гарри пришлось бороться, чтобы сдержать смешок, который пытался вырваться из его груди. Это было похоже на его первый день на уроках зельеварения все больше. Вот только на этот раз у него были ответы.       И Снейп был в ярости.              Гарри был удивлен тем, что ему не вычли баллы за его «выходку».              Гарри был разочарован тем, что больше не слышал этого голоса до конца дня. Темный компаньон задерживался в его сознании только на несколько коротких промежутков времени во время обеда, а затем на чарах, и его словесные и образные комментарии были ограничены. У Гарри почти сложилось впечатление, что он устал, и он ненадолго забеспокоился об этом. Гарри не терпелось погрузиться в свои мысли, чтобы проверить, как он там, поэтому он поспешил с домашним заданием и быстро вышел из гостиной.              Рон забавно смотрел на него каждый раз, когда он рано убегал спать, но ему было наплевать, что думает Рон, и он игнорировал это. Он взбежал по лестнице, сложил сумку и принадлежности в сундук, быстро разделся до боксеров и забрался в постель.       Легким движением руки и шипящим §закрыть§ портьеры вокруг его кровати были задернуты. Он почувствовал, как вокруг него восхитительно кружится магия, и улыбнулся. Он действительно начал обожать парселмагию. Это было так просто, и она подчинялась ему без каких-либо усилий. Ему также нравилось, что это дает огромное преимущество перед остальными. С ней ему даже не нужно было полагаться на свою палочку. Конечно, он все еще использовал свою палочку для обычной магии, но благодаря своей парселмагии Гарри не был бы беззащитным без нее, как любой другой сопляк в школе, когда был обезоружен.              Он откинулся на гору подушек, наслаждаясь роскошью и мягкостью одеяла и простыней. Он даже не мог представить себе возвращение к жесткому матрасу, изношенным простыням и тонкому одеялу, которое осталось у Дурслей, к которому он возвращался летом. Ему придется купить себе приличное постельное белье и найти способ помешать чертовым магглам украсть его у него. Ему нужно будет найти время, когда он сможет добраться до Косого переулка, чтобы обменять часть своего волшебного золота на фунты. Может быть, он наконец сможет купить и себе приличную одежду...              Однако он не хотел ждать до лета для этого. Обноски Дадли вызывали у него все большее и большее отвращение. Он превратил несколько своих рубашек и брюк во что-то презентабельное, но ему нужно было купить одежду. Возможно, он сделает это на следующих выходных в Хогсмиде...              Гарри вздохнул и очистил свое сознание. Он терял время.              С отработанной легкостью он погрузился в свое внутреннее пристанище и направился прямо к темному пятну, где в его разуме пребывал его компаньон.              Гарри замер, увидев темное пятно, в котором он провел так много времени. Оно снова изменило форму. Большой темный аморфный туман все еще был там — хотя он покрывал большую часть земли — но это немного изменилось спустя какое-то время. Темные щупальца все еще расходились из него во все стороны, ползя все дальше и дальше наружу, а белая невзрачная земляная плоскость приобрела серый оттенок и была покрыта легкими крапинками. Опять же, это изменение происходило постепенно, поэтому его рост не был большим сюрпризом. Удивительно было то, что на том месте, где всегда отдыхал Гарри, оказалась фигура.       Фигура не была полностью четкой, это был просто черный силуэт, но это, несомненно, была фигура.              Гарри медленно приблизился. Его сердце колотилось от волнения. Он знал, что это должно серьезно его обеспокоить. Это действительно должно было его взволновать… В глубине его разума действительно был рациональный голос, кричавший, что это плохо, но та его часть, которая была странно предвкушающей была намного сильнее.              Гарри встал прямо перед черным силуэтом. Он затаил дыхание в ожидании. Он волновался и не знал, что делать. Голова фигуры была наклонена, но когда Гарри остановился, она подняла голову и посмотрела на него. Гарри почувствовал трепет, исходивший от его компаньона, и улыбнулся в ответ.              Фигура была мужской, и это была не копия Гарри… Его спутник был заметно выше. Стройный и высокий, с широкими плечами и идеально прямой осанкой. Фигура была ничем иным, как слегка прозрачным черным силуэтом, но Гарри все еще мог сказать, что он улыбается ему.              Нерешительно Гарри потянулся к своему спутнику. Его рука легла на плечо фигуры, и он ощутил тепло исходящее от вполне осязаемого тела. Улыбка Гарри стала еще шире. Прикосновение к фигуре вызывало чудесное покалывание в его пальцах и руке. Внутри словно порхала стая бабочек. Он положил ладонь на его грудь и ахнул, когда рука компаньона поднялась и нежно сжала руку Гарри.                            Внутри него все трепетало, а колени подкосились от внезапных чувств…       Он услышал слабый отголосок вздоха и, подняв голову, увидел слегка удивленное выражение на темных, полупрозрачных чертах своего спутника.              Его глаза встретились с черными безднами его спутника. Большая часть фигуры была как бы туманной и лишенной осязаемой четкой формы, но радужки его глаз были сплошь черными и блестящими. Глаза Гарри остановились на этих черных ониксовых провалах, и он почувствовал, что может потеряться в их глубинах.              — Красиво… — Гарри выдохнул слова, даже не желая этого.       Фигура дерзко ухмыльнулась, и Гарри на мгновение ощутил легкое смущение, прежде чем он сам улыбнулся и усмехнулся собственным словам.              Свободная рука фигуры медленно поднялась. Черная тень следовала за движениями, словно замедленное эхо. Гарри не сводил глаз с руки, которая поднялась и кончиками пальцев нежно коснулись его щеки. Он задыхался от переизбытка чувств, его голова слегка откинулась назад, а глаза закрылись от удовольствия…       Это был такой удивительно интимный жест…              Он был такой короткий и простой, но чувства, которыми он наполнял его, были такими глубокими. Ему показалось, что он коротко всхлипнул от их переизбытка.              Он взял себя в руки и снова открыл глаза, чтобы найти эти глубокие черные бездны, смотрящие на него, и улыбающиеся тонкие губы, изогнутые в ухмылке.              Гарри...       Шепчущее эхо голоса вибрировало в бескрайнем открытом пространстве его сознания, от чего кажется пошли бы мурашки, будь оно материальным…       Это был такой красивый голос…       Низкий и сладостно тягучий…       Он хотел услышать больше. Он хотел, чтобы это было громче и четче…              — Ты говорил со мной сегодня, — сказал Гарри шепотом, словно боялся, что если заговорит слишком громко, это разрушит мгновение.       Спутник кивнул и улыбнулся. Он чувствовал, что это его позабавило. Гарри ухмыльнулся.              — Кстати, спасибо за это, — усмехнувшись, сказал Гарри. — Похоже, у Снейпа вот-вот случится приступ, он был так оскорблен, что я смог ответить на его вопросы.              Смех эхом прокатился по комнате и наполнил Гарри возбуждением от чего почувствовалось головокружение.       Когда все стихло, они стояли там, касаясь друг друга и глядя друг другу в глаза. Гарри понял, что в какой-то момент потерял счет времени, и моргнул. Он опустил голову, чувствуя себя слегка смущенным тем, как легко он позволил себе быть загипнотизированным этими глазами.              — Ты... теперь у тебя есть форма. Как? — наконец спросил он.       — ...потому что... ты этого хочешь. Ты желаешь моего присутствия… Это было твое... желание, — послышалось тягучим шепотом —... ты питаешь меня. Даешь мне силы. Ты делишься собой со мной. …даешь мне доступ к… своему сознанию…Доступ к твоей магии.              У тебя такая... чудесная магия, Гарри. Так прекрасен... Такой сильный...              Я беру совсем немного, и это... подпитывает меня... так сильно. Я должен приспособиться... Мне нужно время... Я созрею... привыкну. У тебя так ее много... так удивительно.       Гарри удивленно хлопал глазами, глядя на своего собеседника, а слова эхом разнеслись по всему пространству вокруг него.       — Итак… — нерешительно начал Гарри, обдумывая слова. —Ты подключился к моей магии, и это дало тебе силу? Теперь у тебя такая форма? И почему ты можешь говорить?              — Да...              но только потому, что... ты этого хочешь. Только потому, что... ты это позволяешь.       Магия твоя... Гарри. Я не могу коснуться ее... без тебя. Без твоего разрешения.              Гарри кивнул головой и задумчиво посмотрел вниз. Он не давал явного разрешения, так как, честно говоря, понятия не имел, что это вообще возможно, но он должен был признать, что действительно хотел, чтобы его спутник был чем-то большим, чем аморфное туманное облако. Ему нравилось, когда его щупальца обвивают его, и он не раз желал, чтобы это были руки, обвивающие его.              Ему также очень понравилось, когда его спутник начал общаться с ним, и он хотел, чтобы он мог общаться больше, чем просто двусмысленными эмоциями и образами.              Теперь он мог говорить с Гарри, используя слова.       Он…