Гарри Поттер и Падение во тьму / Harry Potter and the Descent into Darkness

      Испытание было назначено на следующий день, но занятия были отменены только после обеда, так что, тем утром Гарри просидел урок заклинаний в предвкушении. Огромная часть его просто хотела достичь желаемого. Он был встревожен и чувствовал напряжение. Другая часть его все еще была в ужасе от того, что его план не сработает и что его сожгут заживо.              Несмотря на свою странную, необъяснимую веру в парселмагию, которую он собирался использовать, Гарри также потратил довольно много времени на изучение огнеупорных и защитных чар в библиотеке чтобы перестраховаться.              Задание на уроке по чарам в тот день состояло в том, чтобы отработать чары призыва Accio. Гарри отлично справился с первой попытки и не видел смысла тратить остаток урока на практику призыва вещей через всю комнату, и вместо этого сидел за своим столом, делая каждый предмет в своей сумке огнеупорным.              Класс явно практиковался с заклинанием призыва, что Гарри находил слегка забавным. В то же время он знал, что если бы он попытался применить заклинание месяцем ранее, то, вероятно, ему пришлось бы так же тяжело. Это действительно было удивительно, насколько огромная разница теперь, когда он не боролся с тьмой.                     Гермиона продолжала бросать на него гневные взгляды, пока он молча постукивал палочкой по разным книгам, перьям и пергаментам, которые вытащил из сумки. Он повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза.              Он смотрел так достаточно долго, чтобы понять, почему она думает, что он вообще ничего не делает и игнорирует задание на уроке.              Она не думала, что он сможет это сделать. Думала, что он слабый.              Она не верила в его навыки и способности. Думала, что он, вероятно, не выполнил абсолютно все свои домашние задания, так как она не была рядом в течение последнего месяца, чтобы сделать это за него.              Конечно, она не воспринимала все это так буквально, но в общем по ходу ее мыслей и чувств было очевидно, что именно так она и думала о нем. Она частично скрывала свое скептическое отношение за заботой и желанием помочь ему стать лучше, но в целом было ясно, что она думает о Гарри.              Его взгляд стал более холодным, а гнев медленно закипал.              Она нахмурила брови, и было ясно, что она сбита с толку эмоциями, отражающимися в его изумрудных глазах.              Их зрительный контакт внезапно прервался из-за подошедшего профессора Флитвика и вопросу к Гарри о его успехах с заклинанием призыва.              Гарри вздохнул с легким раздражением и сосредоточил свое внимание на одном из яблок, лежащих на учительском столе в передней части класса. Он направил в ту сторону свою руку и приказал, чтобы яблоко оказалось в ней. Он даже не удосужился произнести заклинание Accio. Ему не нужно было. Магия подчинялась ему с такой легкостью, что на словесное произнесение заклинания ушло бы больше энергии, чем было необходимо.              Флитвик взвизгнул от неожиданности, увидев, как маленький красный фрукт летит через всю комнату прямо в протянутую руку Гарри. Гарри взглянул на Гермиону, услышав ее шокированный вздох, он самодовольно усмехнулся, прежде чем снова сосредоточиться на удивленном маленьком профессоре.              – –              Обед был для него не так важен. Тихий, испуганный голосок в его голове продолжал задаваться вопросом, была ли это последняя еда, которую он когда-либо ел, но более громкий голос продолжал говорить себе, что он слишком остро реагирует и что ему просто нужно успокоиться и сосредоточиться, чтобы выжить на этом глупом испытании.              Он заставил себя поесть, избегая взглядов, сидящих вокруг него гриффиндорцев. Некоторые выглядели обеспокоенными за него. Некоторые злыми. Гарри было все равно. По его мнению, все они были задницами, и все они могли отправиться в ад. Их мнение о нем все равно не имело никакого значения.              Наконец, к нему подошла профессор МакГонагалл и повела его из Большого зала, по школе, через территорию и в палатку, устроенную для чемпионов. Остальные уже были там, и все они выглядели в разных состояниях страха и ужаса. Флер была бледна и нервно семенила взад-вперед. Седрик выглядел бледным испуганным. Крам стоял сбоку от палатки, спиной к ним, его широкие плечи были сгорблены и напряжены.              Гарри нетерпеливо вздохнул, отошел в сторону и прислонился к столу.              Казалось, что прошли годы. Во время долгого ожидания было слышно, как все студенты и другие зрители прибывают и с шумом пробираются мимо палатки и заходят на трибуны.              Рита Скитер даже пыталась пробраться в палатку, чтобы взять у них интервью. Гарри холодно посмотрел на нее и был всего в секунде от того, чтобы проклясть ее вместе с фотографом, когда Крам непечатно послал её, чтобы она убиралась. Казалось, это немного сняло общее напряжение, и чемпионы переглянулись между собой с легкими ухмылками.              Наконец в палатку вошли директора школ и Людо Бэгмен, чтобы рассказать им о специфике испытания.       Судя по всему, все драконы были гнездящимися самками. Гарри хотелось завыть от этой информации. Это было жестоко и аморально. У каждого дракона было гнездо в дальнем конце стадиона, а внутри этого гнезда было золотое яйцо. Чемпионы должны были вернуть золотое яйцо, не будучи убитыми.              Отлично. Звучит легко. — с сарказмом подумал Гарри.              Так что задача была пройти мимо дракона, а не победить его. По крайней мере, это было облегчением. Гарри сомневался, что сможет убить дракона тем, что он приготовил. Справиться же с этим должно быть не слишком сложно.              Три директора и Крауч сидели за судейским столом. Они награждали чемпионов очками в зависимости от того, как быстро они выполнили испытание, уровня и мастерства используемых ими заклинаний, а также нескольких других второстепенных факторов, например, выполнение всего этого без повреждения других яиц в кладке.              Гарри на мгновение забеспокоился, как директора будут оценивать его использование магических заклинаний, поскольку он собирался использовать парселтанг, но отбросил беспокойство в сторону. Ему было наплевать на проклятые очки. Он делал это, чтобы выжить, а не победить. Его не интересовала «вечная слава» или дурацкие денежные призы.              Наконец Бэгмен вытащил небольшой мешочек, который слегка дергался, как будто внутри него ползало что-то живое.       Каждому из четырех чемпионов нужно было опустить руку в мешок и вытащить один из объектов. Они, разумеется, были миниатюрными версиями драконов. Четыре породы драконов было легко отличить на ощупь, и Гарри с ликованием наблюдал, как Седрик вытаскивает Тупорылого, Флер — валлийского зеленого, а затем Крам — хвосторогу. Все они опасались Огненного шара, как он и хотел.              Ему быстро пришлось стереть ухмылку со своего лица и натянуть нервную маску, когда он сунул руку в сумку и вытащил длинного, стройного, бескрылого, змеевидного дракона.       На шее у Огненного шара была цифра «3», так что он должен был пойти третьим. Он сидел в палатке и с нетерпением ждал, пока Седрик пойдет первым, а за ним Флер. Он мог слышать комментирование, но был вынужден оставаться внутри палатки во время испытаний других чемпионов. Судя по комментарию, Седрик превратил большой камень в собаку и использовал ее, чтобы отвлечь дракона, пока тот шел за яйцом. В итоге он получил ожоги и был доставлен в медицинскую палатку.       Флер попыталась очаровать своего валлийского зеленого до состояния транса. Однако дракон не был полностью подавлен и опалив Флер огнем, поджег ее одежду. Похоже, она не сильно обожглась, но все равно была доставлена ​​в медицинскую палатку.       Наконец настала очередь Гарри. Сердце бешено колотилось в груди. Адреналин струился по его венам, и он чувствовал возбуждение, зажигающее его магию вокруг него. Она кружилась и словно танцевала, сама его кожа покалывала от магической энергии.       Настала его очередь, и он вышел на каменистый стадион.       На первый взгляд, дракона нигде не было видно, но он почувствовал его сильную магическую ауру прямо за изгибом скалы и решил быстро наложить огнезащитные заклинания на свою одежду, прежде чем дракон почувствует его присутствие.       Несколько замысловатых движений волшебной палочки над собой, и невербальная магия была наложена. Затем он сотворил невидимый магический щит и прикрепил его к своему левому предплечью, чтобы он мог держать его и прикрывать лицо, если это будет необходимо. Магия подчинялась с такой легкостью, что он почувствовал головокружение и волнение от предвкушения. Он был немного удивлен, обнаружив, насколько взволнован был в тот момент, чтобы увидеть, сможет ли он действительно это осуществить.       Наконец, почувствовав, что готов, он начал осторожно карабкаться по скалам. Он обогнул поворот и услышал сильный угрожающе шипящий звук, наполнивший воздух. Это был необычный звук. Он понимал слова в этом шипении, но они были слегка искажены. Почти как слышать, как кто-то говорит по-английски с сильным акцентом.              — $ Мои яйца. Защищать. Должен защитить. Отвратительные люди. Забрать у меня яйца. Они заплатят. Огонь. Горящий огонь. Наглые твари. Подлые. Невежественные. $ — шипел на ломанном парселтанге дракон.       Гарри попал в поле зрения дракона, и тот зарычал от гнева. Была всего доля секунды от того, чтобы извергнуть на него целый фонтан расплавленной огненной лавы, когда он закричал.              — $ СТОП $ — громко выкрикнул он властным голосом, пронизанным волной магии убеждения.       Дракон ошеломленно застыл и отшатнулся, настороженно глядя на него.       Гарри начал осторожно идти по каменистому перевалу, не отрывая от существа взгляда. Дракон сердито зашипел и встал в защитную позицию, пока он медленно приближался его к гнезду. Существо все шипело на него гневными словами, говоря ему, что гнездо принадлежит ей и что она никому не позволит причинить вред ее яйцам.       — $ Я не хочу навредить вашим яйцам! $ — Он сказал тем же громким, властным тоном, который не оставлял сомнений в его словах — $ Одно из яиц в вашей кладке подделка! Это не ваше яйцо. Оно угрожает вашему потомству! Детеныш сначала вылупится, а затем разобьет все ваши яйца, чтобы уничтожить своих конкурентов! Я здесь, чтобы помочь вам. Я возьму яйцо-подделку $ — уверенно говорил Гарри.       — $ Ты не прикоснешься к моим яйцам! $ —прошипело существо в ответ.       — $ Я не буду. Ваши яйца останутся нетронутыми! $ — громко крикнул Гарри. Он все ближе и ближе подходил к гнезду.       — $ ТЫ НЕ ПРИЧИНИШЬ МНЕ ВРЕДА! ТЫ ОТСТУПИШЬ! $ — Гарри снова крикнул, но уже с долей подчинения, и магия нахлынула на слова, поймав дракона в ловушку. Он громко зашипел в знак протеста и покачал головой, но начал пятиться назад, оставляя все больше и больше места между собой и Гарри.              Гарри, несомненно, заметил оглушающую тишину с трибун вокруг него. Даже Бэгмен прекратил комментирование. То, что он сделал, явно ошеломило публику, но его это мало заботило. Его уже и так все презирали. Как ученики, так и преподаватели Хогвартса уже знали, что он змееуст.              Гарри шел к гнезду медленно и размеренно, ни разу не отвернувшись от дракона и не прерывая зрительного контакта. Зверь явно сопротивлялся приказу и внимательно следил за ним в поисках любых признаков того, что он может причинить вред ее яйцам.              Гарри наклонился к гнезду, дракон выгнулся и угрожающе присел. Гарри гневно зашипел, продемонстрировав свое недовольство существу, и дракон начал отступать. Его рука коснулась золотого яйца, и он осторожно поднял его.              Все с той же медленной осторожностью, с которой он приближался к гнезду, он начал отползать от него. Дракон все еще был напряжен, но смог определить, что золотое яйцо, которое он нес, на самом деле не принадлежало ей, поэтому она не сопротивлялась удерживающим ее приказам.       Реакция на его выступление была неоднозначной. Дамблдор, по-видимому, не одобрял его использования парселтанга на публике, но не высказывал своего неодобрения открыто, а, скорее, через те раздражающие тонкие косвенные намеки, которые он всегда использовал.              Он поставил Гарри 9,0 баллов, в то время как мадам Максим и Каркаров поставили ему все 10. Крауч дал ему 9,5. Гарри счел забавным, что директора других участников поставили ему высший балл, в то время как его собственный директор вычел баллы за публичное использование «темного» навыка — даже если это было сделано для того, чтобы не быть съеденным или сожженным заживо.              Отлично. Гарри горько усмехнулся. Ни Максим, ни Каркаров в итоге не поставили никому из других участников 10-ти баллов, кроме своих собственных, так что Гарри был весьма доволен своим выступлением.              После того, как баллы были подсчитаны и чемпионам наконец разрешили покинуть палатку и вернуться в замок, Муди пошел с Гарри и начал расспрашивать его о выступлении.              — Вы хотите сказать, что не знали? — ответил Гарри, несколько удивленный тем, что учитель защиты понятия не имел, что Гарри — змееуст.              —Как, черт возьми, я мог знать что-то подобное?— возмущенно спросил седой старый аврор.              —О… ну, я просто подумал, что Дамблдор должен был рассказать Вам… Я имею в виду, он ведь рассказывал вам о василиске на втором курсе, верно?              —Василиске?! — воскликнул Муди в замешательстве.              Гарри уставился на мужчину. — Он ему не сказал?— Ему слабо верилось, что Дамблдор не сказал об этом учителю ЗОТИ, но, возможно, он не хотел рассказывать своим учителям защиты о печальных событиях, которые привели к уходу всех из предыдущих учителей с должности.              — Что это значит, Поттер?       — На втором курсе я обнаружил Тайную Комнату под школой. Одна из учениц была одержима этим злым старым артефактом, и он контролировал ее в попытке убить магглорожденных. Она оказалась в комнате, в то время как артефакт пытался завладеть ее телом и высосать всю ее магию. В том году я понял, что я змееуст, и именно благодаря этому я смог спуститься в камеру. Там внизу был гигантский василиск, и я… ну, я убил его. Весь год я слышал, как оно шипело, когда оно ползало по трубам и потайным ходам замка. Всегда шипело злые вещи, и я был единственным, кто мог это слышать и понимать. — спокойно рассказал Гарри.              Муди шокировано смотрел на него, было странно видеть такой шок на покрытом шрамами лице бывшего аврора.              Потребовалось несколько минут чтобы по пути к замку, прежде чем Муди вышел из ступора и снова заговорил — Это все равно было безрассудно с твоей стороны, Поттер, — сказал он наконец.              — А? Что было?              — Использовать парселтанг перед всеми этими людьми. Безрассудно, я тебе говорю!              — Почему же? — спросил Гарри, сбитый с толку.              — Немногие люди отнесутся хорошо к тому, что ты змееуст.              Гарри нахмурился, —Ну да, еще бы мне было не все равно на это. Меня уже и так ненавидит весь проклятый мир. Все в школе, начиная с третьего года, уже знали, что я змееуст.              — Возможно, но они явно забыли об этом. Вы только что кинули им в лицо отличное напоминание. Парселтанг — это темное искусство, Поттер.              — Пф. Как будто меня это волнует. Я никогда не вызывался быть их маленьким спасителем.              Муди сузил глаза и задумчиво посмотрел на Гарри. — Тебя это не беспокоит? То, что ты использовал что-то, что считается темным, чтобы победить?              — Я сделал то, что должен был для того, чтобы выжить! — возразил Гарри, — Кроме того, я не вижу здесь ничего темного. То, что я могу говорить со змеями? Большое дело. Магия зависит от намерений и от того, как вы её используете. Свет и тьма относительны. Если мне пришлось использовать темные искусства, чтобы выжить, так тому и быть ... Это лучше, чем стать пищей для дракона, и эта магия для меня так естественна. Это легко и… — сказал Гарри, но замер, как только слова слетели с его губ, и нерешительно посмотрел на своего учителя защиты - внезапно забеспокоился, что мужчина не одобрит то, что он только что сказал.              Как ни странно, уголки рта Муди приподнялись в кривой одобрительной ухмылке. Старик кивнул и быстро сменил тему. Гарри был благодарен ему за это.