Будни

Соу был человеком… мягко говоря, неординарным. Опытный врач, возможно, мог бы распознать в нём нездорового человека или даже социопата, но Тсукими врачом уж точно не был. Поэтому он думал просто о том, что у него был друг. И это было самое главное, потому что мириться со странностями Хиёри было лучше, чем вообще ни с кем не общаться, как в средней школе. — Может, чай? — спросил Шин, когда Соу плюхнулся рядом с ним поперёк большой мягкой кровати. Наконец-то отдых. — Я уже примерно ориентируюсь! Я знаю, где кухня. Тсукими глупо, но с гордостью улыбнулся, а также параллельно напряг все извилины изо всех сил, чтобы всё-таки вспомнить, где же на самом деле тут была кухня. Ему очень хотелось побродить по всему дому, но Хиёри не пускал его дальше своей спальни, главного коридора и, собственно, самой кухни. Даже в столовую путь ему был закрыт. Всё-таки у Соу был не дом, а самый настоящий особняк — то, что к великому сожалению Шина, ему самому никогда не светило, ведь дома его ждала совмещённая с кухней гостиная и самый обыкновенный футон. Но, с другой стороны, у него дома чай могла сделать и мама, однако ей не очень нравился Хиёри, и она часто повторяла, что «он плохо на него влияет», «из-за него он стал сам на себя не похож» и подобное, а отец (конечно же, просто соглашаясь с ней, учитывая что из-за своей работы допоздна он даже ни разу не видел Соу) заверил, что если увидит, сразу же выгонит Хиёри пинком, так что Шин в итоге соврал, что они с Соу поссорились. Чтобы не волновать. Родителей Хиёри же он никогда не видел. Хотя, возможно, ему уже было восемнадцать, и он мог спокойно жить отдельно — он вежливо отказался говорить ему свой год и даже день рождения, хотя вряд ли он был сильно старше Тсукими, будучи в параллельном классе, а от всех вопросов про свою жизнь и прошлое искусно уклонялся. Один раз, в первую пару месяцев их знакомства, когда он отлучился, Шин попытался найти хотя бы его студенческий — и у него это получилось.

***

— На что смотришь? — раздался голос сзади. Широко распахнув глаза от неожиданности, Шин резко обернулся. Внезапное появление друга застало врасплох: тот стоял прямо позади него. — О, ты мой студак нашел! — радостно объявил Соу, в ту же секунду резко вырвав документ из рук Шина. Он так и не успел там ничего увидеть, кроме фотографии. — Спасибо. Однако в чужих вещах копаться немного бесцеремонно, не находишь? Хиёри умел появляться бесшумно. Даже Шин, который привык под покровом ночи пробираться на свою кухню так, чтобы не разбудить родителей, не мог похвастаться тем же. — Я… — запинаясь, пытался придумать правдивую легенду Тсукими, стараясь не смотреть в глаза другу. Однако врать он не умел. — Я не… — Не находишь? Интересно. — Нет, я не это… — Заткнись. И, как по команде, Шин тут же испуганно замолк. До этого он никогда раньше не слышал такого тона от Соу, даже когда тот был зол. Он резко поднял руку, и Тсукими зажмурился в страхе, приготовившись к удару, однако вместо этого почувствовал, как холодные пальцы погладили его по щеке. — Тебе не стыдно, Шин? Ты приходишь ко мне домой, копаешься в моих вещах, пытаешься совать нос в моё прошлое и настоящее, хотя я, кажется, уже много раз дал тебе понять, что это не твоё дело. Как думаешь, как я должен на такое реагировать? — Прости… — пытаясь унять дрожь, еле выговорил тот. Ему было страшно. Никогда не было ясно, чего ожидать от Соу. Не было ясно, спокоен он на самом деле или просто хорошо выдерживает самообладание. — Тш-ш, — рука всё ещё гладила его щёку нежными, успокаивающими движениями. — Я понимаю, что тебе хочется знать больше. Но ты пойми и меня, мне не очень нравится, когда мое личное пространство нарушают. В этот момент Соу убрал руку, и Шин наконец набрался храбрости, чтобы отжмуриться, но в ту же секунду, как он открыл глаза, руки Хиёри крепко сомкнулись на его шее, распутав подаренный им же в первую неделю их знакомства ярко-синий шарф. Чтобы он не мёрз. Но сейчас ему было холодно. Тсукими поднял полный ужаса взгляд на Соу, и только одна мысль отражалась в его голове ясно и чётко. Не надо. — И раз уж ты решил не прислушиваться к моим словам и все равно делать так, как тебе захочется, может быть, с тобой надо говорить по-другому? Как думаешь, Шин? Страшно. Было страшно. Почему? Он не мог отбиться. Ему было страшно. Он лишь судорожно схватил друга за запястья, но это, похоже, только его развеселило, исходя из того, как он расплылся в довольной улыбке. Хиёри никогда не бил его. Он просто иногда… Был странным. Вёл себя странно. Говорил странные вещи, на которые Шин не мог придумать ответа. От чего-то было некомфортно находиться рядом с ним, но он всё равно цеплялся за Хиёри, потому что он был тем, кто заставлял его чувствовать себя нужным. — П-про- — и как только Тсукими произнёс первый слог, руки крепко сжались. — О, нет, это был риторический вопрос! Тебе не нужно отвечать. И только тогда, когда Шин почувствовал, что не может больше вдохнуть, Хиёри наклонился ближе, разглядывая каждый перелив зелёного в голубой на радужках его перепуганных глаз, и, все с той же приторно-сладкой улыбкой, все тем же холодным тоном произнёс эту фразу. — Не смей лезть не в своё дело. Я прошу тебя в первый и последний раз, Шин. Беспомощно он смотрел на него мокрыми, широко раскрытыми глазами, полными страха, но не мог его разглядеть: лицо Хиёри было размытым, то ли от недостатка кислорода, то ли от собственных слёз. И он должен был быть благодарен всем богам за то, что в последние моменты своей жизни он не видит в этом взгляде это что-то, это ничего, постоянное ничего кроме этой темноты и странного, неясного удовлетворения. Но благодарен он не был, потому что глаза Хиёри были последним, о чем он сейчас думал. "Я умру… я правда умру… Почему…" По щекам потекли слёзы. В глазах то темнело, то прояснялось, и Тсукими почувствовал, что отключается, прежде чем Хиёри с улыбкой резко разжал руки, и он сорвался на кашель, хрипя. — Ну как я могу на тебя злиться? — он вернулся к своей обычной слащавой манере разговора, пока тот, дрожа, откашливался и ощупывал покрасневшую шею, отшатнувшись от прикосновения Соу, словно обожжённый. Отодвинувшись как можно дальше, вжавшись в стену. Думая лишь о том, что больше всего он сейчас хочет уйти отсюда. — Ты такой очаровательный, когда плачешь. Чаю? Шин слабо кивнул, всхлипнув.

***

Соу в ответ на вопрос покачал головой и мило улыбнулся. — Не утруждайся. Я сам сделаю. Тебе какой? — все с той же улыбкой он спросил, посмотрев на Шина, который сразу же замер, как только столкнулся с ним взглядом. Соу Хиери улыбался самой добросердечной в мире улыбкой. А его глаза… Его глаза были воплощением всего самого кошмарного и чудовищного во вселенной. Тёмные и пугающие, его глаза напоминали о каждом моменте, когда он причинял ему боль, и от этого сразу захотелось спрятаться, забиться в самый дальний угол, зажмурившись. Шин сам не заметил, как снова начал дрожать. — Перестань смотреть на меня так, — он отвернулся, тревожно размышляя над тем, куда деть вспотевшие ладони. — Почему? Эй, посмотри на меня! — Хиёри пару раз весело потыкал щёку собеседника. — А чай? Он предпринял попытку взять чужое лицо в свои ладони, но Тсукими отпихнул его одной из лежащих рядом подушек, а после зарылся в них сам, лишь бы не видеть этого пугающего взгляда. Хиёри что-то сказал и снова попытался привлечь к себе внимание Шина. Не получив желаемого, он с наигранной обидой отвернулся, и его улыбка на время исчезла. Соу некоторое время молчал, а потом с новоприобретённой улыбкой спросил: — Шин… ты меня боишься? Почувствовав укол совести, Тсукими тихо вздохнул. Чего он так боится? Сейчас же всё было хорошо. Наверное, всё же дело было во взгляде — что-то было в нём отталкивающее, пугающее, даже уродливое. Соу всё время смотрел на Шина с каким-то нездоровым обожанием, как волк на овечку, любил его какой-то своей, другой любовью — не как родитель любит своего ребенка, или как парень любит девушку. — Нет… — Шин, ну не умеешь ты лгать, смирись уже. Даже если бы тут был не я, все равно ты слишком читаемый, — веселясь, пропел Соу. Зачем тогда спрашивает, если знает..? — …У тебя глаза страшные, — честно пробормотал он откуда-то из подушек, прежде чем икнуть от неожиданности, когда две руки перевернули его за плечи на спину. Он иногда думал, что Хиёри мог бы сломать ему руку, не прилагая особых усилий и не волнуясь о каком-либо сопротивлении — настолько хилым он был. Но, к счастью, Соу был добр к Шину. Хоть и его поведение порой пугало.

***

К нему перестали приставать в школе, как только он начал дружить с Соу, когда тот перевелся к ним. А точнее, после того, как Хиёри впервые увидел его в синяках и с пластырями на лице. Шин никогда не понимал, почему над ним издеваются, ведь в отличие от многих своих одноклассников, он хорошо относился к учителям, никогда не вступал в перепалки, не ссорился, да и в принципе ни с кем особо не разговаривал, чтобы у кого-то появились поводы не любить его. В основном издевки были словесные. Редко, но иногда его били. Было больно и обидно. Он не понимал, почему именно он? Что он сделал? Но со временем Шин пришел к выводу, что вряд ли кто-то из этих людей был плохим и вправду желал ему зла. Просто они так шутят, а ему обидно, потому что он не привык. Он всё равно не мог никого спросить о своих догадках, а маме он говорить об этом не хотел — уж слишком она и так уже за него переживает. Всё закончилось в один день. Направляясь домой со школы по нелюдимому району, чтобы избежать случайных встреч, он услышал знакомый голос, и только он собирался проверить свои догадки, как увидел высокие фигуры троих одноклассников, из-за прошлого столкновения с которыми у него до сих пор заживала гематома на спине. Стало страшно, и он нырнул в переулок, однако любопытство пересилило страх, и он всё же немного выглянул, наблюдая из-за угла. — Ты вообще кто такой? Тебя тут даже не знает никто, а ты думаешь, что можешь таким тоном с нами разговаривать? — Соу Хиёри из класса 3-1, приятно познакомиться, — вежливо поклонился знакомый силуэт. Тсукими вздрогнул. Что он делает?! Зачем он тут? И, когда на Хиёри вдруг замахнулись, он вдруг схватил за руку парня, поставил ему подножку, а еще через пару секунд тот уже лежал на полу, придерживаемый Соу. Тот надавил рукой на его затылок, заставляя уткнуться лицом в асфальт, и, схватив за волосы, медленно протащил его на несколько сантиметров влево. — ААААА!!! Перестань! Хватит! Отпусти, ублюдок! Шину пришлось зажать себе рот рукой, чтобы не вскрикнуть при виде того, как сдирается кожа и тротуар пачкается кровью. — Мне повторить свой вопрос? — спросил Соу, глядя сначала на парня под ним, а после на двух других, стоявших рядом и в немом шоке смотрящих на то, как их лидера тягают лицом по асфальту. — Кто то ещё хочет высказаться? Или всё-таки договоримся? — Д… да сдался ты нам! — выпалил один из парней, и в ту же секунду Соу, напоследок ударив парня носом, и, судя по чужому крику, сломав его, отпустил чужую голову и встал. — Хорошо. Тогда разговор окончен, я полагаю? Все это время Шин прятался за углом и тихо плакал, осев на пол, и лишь услышав множество быстро удаляющихся шагов и ругань, а также одну пару шагов, спокойно направляющихся в его сторону, вскочил, но, прежде чем он успел предпринять попытку побега, чужие руки больно схватили его и стукнули об стену. Тсукими вскрикнул, ударившись больной гематомой на спине, и в тот же момент его взгляд столкнулся с Соу, которого, похоже, его боль не особо волновала. — Что ты видел? — серьёзно спросил он. На этот раз в его глазах не плясали весёлые искорки, как всегда. Вместо этого в них поселился холод, и он заинтересованно приподнял брови, вглядываясь в чужие заплаканные глаза. — Ни… ниче… го… — всхлипывая и дрожа, промямлил Шин, зажмурив глаза. — Ты же знаешь, врать бесполезно. Смотри на меня. — Не надо… пожалуйста… — все еще дрожа, он почувствовал, как у него подкосились колени, но в голове было слишком много каши, чтобы осознать, что без поддержки Хиёри он бы снова упал. Так и произошло — стоило ему убрать руки, и Тсукими снова сполз на пол, оперевшись спиной о забор. — Понравилось представление? — уже более игриво спросил он, развеселившись от вида Шина, трясущегося и заплаканного. Тот замотал головой, обхватив колени руками и уткнувшись в школьные брюки, кутаясь в шарф. Он не знал, о чём они говорили. Что им сказал Хиёри, и почему он так вёл себя. Но догадывался. — Мой милый Шин, — мягко прошептал Соу, присев напротив него на корточки. — Не бойся. Теперь всё будет хорошо. Посмотри на меня. Я не дам тебя в обиду. Дрожа и плача, Тсукими поднял голову и посмотрел на Соу, который, как казалось, больше не злился. Вместо этого он присел поближе и заключил Шина в мягкие объятия, и тот окончательно разрыдался.

***

— Ещё болит? — вдруг прекратив паясничать, спокойно спросил Хиёри, заботливо гладя большим пальцем выглядывающий из-под отклеившегося пластыря, любезно наклеенного им, синяк на предплечье Шина — результат неудачного падения на школьном мокром полу. — М-м, — отрицательно покачал головой тот. — Уже не болит. И всё-таки он был благодарен Хиёри за то, что он беспокоился о нем. Каждый день он интересовался, как прошел его день, что он ел на завтрак, а если не ел — делился с ним своим бенто, провожал до дома, обрабатывал его вечные ссадины. Шин не любил сам залечивать их. Ему не нравилось видеть кровь. — А так? — Соу резко надавил на синяк, крепко обхватив остальными пальцами его руку. — Ай! Больно же! Хватит! Ну пожалуйста! К сожалению, попытки вырваться были безуспешными — всё-таки несмотря на худощавое телосложение, Хиёри был намного сильнее него. — Пожалуйста… Соу ещё с несколько секунд смотрел на него с улыбкой. Испуганные зелёные глаза с тихой просьбой глядели в его ярко-голубые, а он разглядывал его лицо, словно смакуя каждую частичку его страха, и, когда дошло до момента, когда Шин уже вот-вот расплачется, наконец отпустил его руку. Соу никогда не бил его. Никогда не бил его сам — но если на теле Тсукими появлялись синяки или ранки, он сначала заботливо обрабатывал, а потом всё равно мучил их до самого заживления. Зачем-то. — Значит, ещё не зажил. — Хиёри… зачем ты? Мне больно… — шмыгнул носом Тсукими, пряча глаза и инстинктивно пытаясь съежиться до как можно меньших размеров. — Почему ты постоянно делаешь мне больно..? За что сейчас? — Я просто проверял! — весело ответил Соу, проигнорировав большую часть его вопроса. А потом как бы невзначай добавил: — Ты же не просто так упал. — Что? Нет, я… я упал- — Почему ты не говоришь мне правду, Шин? Ты не доверяешь мне? — пальцы больно сжались на его запястье. Больно. — Нет, я доверяю, правда… Я правда упал. Просто… Мои новые друзья со школы, — Соу прищурился — позвали меня пообедать вместе. Я спешил… — Вот как, — сразу же перебил Соу. — Шин, послушай меня. Они плохие люди. Они не друзья тебе. Никто тебе не друг, кроме меня, — сказал он, гладя его тыльные стороны ладоней и смотря ему в глаза. — Я единственный, кто о тебе думает. Шин сглотнул и понимающе кивнул, опустив взгляд. Соу и правда заботился о нём — не позволял никому обижать его, помогал с домашним заданием, давал советы как поступить в той или иной ситуации, покупал ему всякие вкусные штуки после школы, на которые у Шина не было денег. Соу стал обсуждаемым почти сразу же, как перевёлся — красивая внешность, хорошие манеры, отличная успеваемость и дорогой трансфер от дома до школы. В отличие от Тсукими, у него был выбор. Был выбор, с кем общаться, какую компанию выбрать. И из всех он выбрал только его. Порой Шин очень сильно завидовал ему: у него никогда не было того всего, что было у Хиёри, да что сказать — у него даже никогда не было этой подростковой любви, которую показывают по телевизору и в манге. И он пытался, он правда пытался. Но когда он спрашивал про это у Соу, он отвечал только: "Зачем тебе отношения? Это же глупости!". А стоило ему не советоваться с ним, когда криво-косо кое-как у него получалось с кем-то хотя бы подружиться, спустя какое-то время его по необъяснимым причинам начинали полностью игнорировать. Но Соу всегда был рядом. Единственный, кто не бросал его. А он продолжал каждый день ждать его после школы и бежать домой вместе, потому что хотел быть рядом с Хиёри, несмотря на то, что кошмары с его участием порой доводили Шина до панических атак. Он был слишком привязан. У него вдруг резко разболелась голова. Он опустил голову и, подобрав к себе колени, уткнулся в них лбом, вымученно простонал и потёр виски. Соу тем временем встал и молча подошёл к окну. Некоторое время он стоял в молчании, разглядывая бушующую за окном стихию и тихо царапая ногтями подоконник. Не стоит. Как же бесит. Сейчас не время. Если он сейчас опять что-то с ним сделает, остаток вечера с ним Шин проведёт, в тишине забившись в угол кровати. И, хоть ему нравилось видеть его таким, сейчас это было ни к чему. Открыв окно, он высунулся наружу и несколько раз вдохнул, стараясь успокоить тлеющую злость. Легче ему от этого не стало, зато теперь у него намокли волосы и ворот рубашки. Он встряхнул головой, разбрасывая холодные капли по всей комнате. Хиёри перевёл взгляд на Шина, заинтересованно наблюдающего за ним, и, немного порывшись в прикроватной тумбочке, достал оттуда пачку лекарств неизвестного назначения. — Что это? — спросил Шин, когда тот уселся рядом с ним и протянул ему стакан воды вместе с парой таблеток. — Обезболивающее, — последовал краткий ответ. — Выпей. У тебя, кажется, голова болит. Тсукими благодарно кивнул, сунул таблетки в рот и сделал большой глоток. И, не дождавшись, пока друг допьёт, Соу с милой улыбкой на устах произнёс: — Это яд. И в ту же секунду вода оказалась на кровати. — ЧТО?! — вскричал Шин, но Соу не ответил. Тогда он повторил вопрос; его глаза расширились, а голос чуть не сорвался на визг. Соу прыснул, а через пару мгновений уже хохотал во все горло, повалившись на кровати. — Чего смешного?! — крикнул Шин. В ответ зелёный затряс головой и некоторое время катался по кровати. Когда смех утих, он утёр выступившие слёзы и посмотрел на собеседника. — Я соврал. Это обычный аспирин. И выражение лица Шина после этих слов из перепуганного стало недоуменным, а потом и вовсе глупым — как будто он не верил в серьёзность происходящего. — Почему!!! Хиёри, ты придурок! — и одна подушка за другой летит в сторону Соу, благополучно стукаясь об него и падая на паркет. Шин кричит на него, в то же время понимая, что на самом деле это он придурок, а не Соу. — Почему ты всё время такой? А если бы я водой подавился и умер бы? Соу мимолётно думает, что с удовольствием посмотрел бы на это. — Прости, — выдавил из себя он, все ещё оправляясь от хохота, и усаживаясь на кровати. — Я не думал, что ты мне поверишь. Ты такой доверчивый! Мне даже как-то страшно за тебя. Шин пару мгновений молчит, а потом отворачивается. — Это неправда. — А вот и правда! Или хочешь сказать, что ты только со мной такой? Он… Ну, он не знает. Хиёри говорил правду — он на самом деле чересчур доверял другим людям, даже незнакомцам. Словно хотел остаться в детстве, где всё видение мира было построено на наивных сказках. А Соу был… нечитаемым. Говорит он правду или лжёт — в 90% случаев угадать было невозможно. — Эй, Соу… — разволновавшись и забыв ответить на предшествующий вопрос, Шин задумался. — Может, всё-таки покажешь мне другие комнаты? — Я же уже говорил тебе! Нет. Дом большой. А если я отойду в ванную, ты заблудишься, я в итоге тебя не найду и ты умрёшь через три дня от обезвоживания? Комичная отговорка ради отговорки. Нет, тут должно быть что-то большее. Когда Хиёри выходил для чего-то из спальни, он закрывал Шина на ключ. Однажды Тсукими заметил пару камер в коридоре, но пришёл к выводу, что это от грабителей — спрашивать об этом у Соу он не стал. Камеру в спальне он так и не заметил. — Ну пожалуйста! Хотя бы одну… Соу прищурился, оглядывая его с ног до головы, и он инстинктивно сжался, отведя взгляд. Ему не нравилось, когда Хиёри его так разглядывал. — Уверен, что хочешь? — Да! — он сразу же вскочил с кровати, боясь упустить эфемерную возможность. — А можно? — Ну… — выдержал театральную паузу Хиёри. Не хватало только барабанной дроби. — Так и быть, только для тебя. И только сегодня! Но я сомневаюсь, что тебе понравится. Шин неуютно поёжился после этих слов, но интереса не растерял. Худшее, что он мог ожидать от дома Соу — это подвал с трупами врагов и хирургическим столом. Было бы ещё хуже, если бы он закрыл его там на ключ. Когда они выходят в коридор, Тсукими завороженно оглядывается по сторонам, хоть уже и не в первый раз оказывается тут. Они шагают вперёд, а он рассматривает люстры на резном потолке и дорогой красный ковёр, по которому было бы непростительно ходить, не будь он в тапочках, любезно предоставленных Хиёри. Вдоль стен была пара дверей, где они ещё не были, и ему так хотелось узнать, что же всё-таки за ними, но вместо этого он послушно шёл за Соу. Остановившись перед дверью в самом конце коридора, Хиёри пару раз проворачивает ключ в замочной скважине, и с еле слышным скрипом дверь открывается. Внутри кромешная темнота, а он, как будто бы назло, любезно придерживает дверь, встав слева от входа. — Прошу! Шин недоумевающе посмотрел сначала на темноту за дверью, а потом на Соу. Он правда должен идти первым? — Хм? Не хочешь? Ну ладно… — задумчиво говорит Хиёри, показательно отвернувшись и начав закрывать дверь. — Нет, я хочу! Хорошо, я… Я пойду! Ты же не закроешь меня..? — Ахахаха! Не знаююю! Проверим? Кажется, Соу теперь был в хорошем настроении. Он просто издевался. Тсукими понял, что внятного ответа от него не дождется. Глубоко вздохнув и собрав силы и всё остальное в кулак, а также поняв, что другого шанса у него не будет, Шин, делая шаг в комнату, сразу же наощупь ищет где-то на стене выключатель, стараясь не думать о значении слов Хиёри, и в панике оборачивается, когда дверь позади него закрывается. Но… — Ты правда не закрыл… — удивлённо говорит Тсукими, когда Соу заходит следом за ним, сразу же включая свет. — Проверяю твоё довериеее! — радостно пропел Соу, и чёрт его знает, что он пытался этим сказать. Не придумав правдивый ответ (а то, что он ему доверяет, не являлся бы таковым, как бы ему не было за это стыдно), Шин отвернулся и оглядел комнату. И вздохнул с облегчением, поняв, что это просто картинная галерея. Самая обычная картинная галерея. Но, чем дольше он разглядывал комнату, тем страшнее ему становилось. Картины были довольно специфичными, хоть и все выглядели по-классически — Шин в картинах не разбирался, и не мог точно определить, настоящие ли они, или просто напечатаны на холстах. Подходить и разглядывать их, чтобы узнать это, он желанием не горел. Но во всех прослеживались одни и те же мотивы: темнота, боль и какая-то необъяснимая беспомощность. Не обязательно смерть. Но почему-то это пугало даже больше смерти. У него вдруг закружилась голова, а к горлу подступила тошнота, и ему пришлось начать глубоко дышать, чтобы не запаниковать. Он не знал, почему. Хиёри был прав — ему совсем тут не нравилось. — Мне нравится это место. Я прихожу сюда, чтобы подумать, — рассматривая картины, подметил Соу, озвучив полную противоположность мыслей Шина. Соу как будто сам был его полной противоположностью. — Как здесь вообще… можно думать… — тихо сказал тот, опустив взгляд в пол. Он не хотел тут находиться. — Тебе правда нравятся эти картины?.. Оторвавшись от созерцания и переведя взгляд на Тсукими, который предпочёл вырисовывать носками пальцев бесконечные узоры на ворсистом ковре, Соу улыбнулся, после чего подошёл к нему и успокаивающе погладил по плечу. Шин дернулся. Каждое прикосновение Хиёри с самого первого дня их знакомства вызывало неприятные мурашки по всему телу и ощущение неправильности. С каждым днём он позволял себе всё больше и больше — кратковременные касания теперь стали обыденностью, ведь Шин никогда не говорил, что он против. Он был уверен, что Хиёри видел, как он реагирует, как он неприятно вздрагивает, стоит ему без предупреждения коснуться его. Он видел это и всё равно продолжал, никогда не поднимая эту тему, а Тсукими молчал, тихо позволяя. Он не хотел расстраивать Соу. Наверное, это с непривычки. Он не привык к тактильному контакту, а Хиёри практически каждый день не спрашивая нарушал пространство его маленького мира, в который он не привык никого пускать. Поэтому он надеялся, что когда-нибудь это пройдёт. — О, Шин, не переживай. Ни на одну из этих картин мне так не нравится смотреть, как на тебя. И снова странная, расплывчатая фраза, не вызывающая у Шина ничего, кроме тревожного дискомфорта в контрасте с нежностью рук Хиёри и его вечной приветливой улыбкой. Он не понимал, что это значит. Он не знал, что он должен отвечать, и не был уверен, хочет ли Соу от него этого вообще. Кажется, ему просто нравилось сбивать его с толку. В центре комнаты стоял диван с креслом и небольшой журнальный столик. Присев на диван, Соу похлопал рукой по месту рядом с собой, приглашая. Тсукими в ответ осторожно помотал головой, до сих пор стоя у входа. — Я хочу уйти… — тихо отозвался он, всё ещё стараясь не поднимать взгляда. — Я предупреждал, что тебе не понравится! Шин молчал. Хиёри скучающе вздохнул и потянулся, после чего встал, подошёл к нему и кивнул в сторону двери, крутя в руках связку ключей. — Ладно. Пойдём, сделаем чай, — он мягко улыбнулся и выключил свет в комнате, открывая дверь.