Идеальный способ испортить связь с родственной душой

      — Хорошо, мы с Элайджей собираемся разобраться с оборотнями, которые продолжают называть меня неправильным именем, — радостно произнесла Хейли, когда на следующее утро присоединилась к Кэролайн за завтраком.       — А как насчет Кола? — обеспокоилась Кэролайн.       Хейли тяжело вздохнула.       — Элайджа считает, что мы должны дать Ребекке и Марселю несколько дней, чтобы успокоиться, прежде чем требовать его обратно. Я ненавижу это, но он, вероятно, прав в том, что с ними будет легче вести переговоры, как только пройдет шок.       — Почему бы просто не выкрасть его обратно? — недоверчиво спросила Кэролайн.       Хейли открыла рот, но первым заговорил Элайджа. — Ребекка никогда раньше не пронзала никого из нас кинжалом, такое развитие событий… вызывает беспокойство.       Хейли скривилась.       — И это, к сожалению, означает осторожность на данный момент. — Она похлопала Кэролайн по плечу. –Тебе повеселиться, избегая Клауса в одиночку.       — Ты могла бы взять меня с собой? — нерешительно преложила Кэролайн, но Хейли покачала головой.       — Нет, я злая.       Кэролайн никогда в этом не призналась бы, но, пока она рылась в библиотеке и пыталась не концентрироваться на звуках, которые Клаус создавал, рисуя этажом выше, Хейли, возможно, была права. У Кэролайн было много времени, чтобы подумать, разобраться в том, что в Клаусе беспокоило ее больше всего. И подумать о леденящей душу уверенности Хейли и Кола в том, что она и Клаус — соулмейты.       Желание его никогда не было проблемой.       Она бы переспала с ним в одно мгновение, если бы не было никаких условий, но эти условия… Эта привязан…       Хотела ли она этого?       Она легла на пол в библиотеке, смотря в потолок и полностью отказываясь от мыслей о Клаусе этажом выше. Она знает, что он рисует, потому что он почти не двигается, и потому что она слышит каждый мазок кисти по холсту. Она лениво задается вопросом, как долго она могла слушать подобные вещи. Конечно, не до того, как стать вампиром. Осознание того, что Клаус может слышать каждое ее движение, поражало ее, как поезд, ее дыхание прерывается, прежде чем стать поверхностным, и она слышит это, дрожь в его мазках, которая говорит ей, что он слушал. Вероятно, больше, чем она слушала его. Заставляя себя дышать ровно, когда она услышала, как он возобновляет рисовать, она напрягла мозг, чтобы разобраться в своих мыслях. Что, если он ее родственная душа? Что она тогда делает? Она не может слепо довериться ему из-за этого, не тогда, когда (судя по звукам его ссоры с Хейли) он уже некоторое время подозревал и на самом деле не изменил своего поведения. Или уже сделал это? Ее мысли возвращаются к конкурсу Мисс Мистик, который при правильной точке зрения можно было бы расценить как первое свидание. Честно говоря, она никогда не видела его таким расслабленным и счастливым, каким он был тогда, хотя это был трюк с ее стороны. Она повернулась на бок и посмотрела в окно библиотеки, на нее все еще падали солнечные лучи. Тогда ей тоже было весело. Но с Клаусом это не все было бы забавой и играми. Что ей нужно, так это план. Многоэтапный план с разветвленными решениями, основанный на том, правда ли то, что подозревает Хейли. О том, как Клаус справляется с этим. Справляется с ней.              Кэролайн уже на полпути к выполнению своего (чрезвычайно подробного) плана, когда солнечный свет перестал согревать ее. В панике она села прямо и посмотрела на свой телефон, чтобы узнать время, с облегчением обнаружив, что прошло всего несколько часов и что сейчас не ночь, как она беспокоилась. Глядя на темные облака, которые обманули ее в панике, она услышала, как Клаус встал со своего табурета этажом выше, прежде чем сесть обратно, когда ее дыхание успокоилось. Часы размышлений ни к чему ее не привели, с горечью подумала она. Она должна узнать первой. Нет смысла строить догадки, не тогда, когда ей нужно знать. Но она сомневалась, что Клаус просто скажет ей. Кэролайн обнаружила, что постучала в дверь студии Клауса, прежде чем успела остановиться.       — Входи, — хрипло ответил он, но она колебалась, держа руку на дверной ручке, затем вошла с высоко поднятой головой. Клаус стоял лицом к ней на полпути, незаконченный холст, который она не могла разглядеть под его рукой.       — У меня нет времени сопровождать тебя обратно в Мистик Фоллс прямо сейчас, — пожаловался Клаус и замолчал в тот момент, когда Кэролайн попыталась снять рубашку. Он пересек комнату, хватая ее за запястья, прежде чем она успела отойти далеко.       — Не надо, — предупредил он ее, огонек пробежал сквозь края его радужек.       — Не обращайся со мной грубо, — огрызнулась Кэролайн. — Мы не можем продолжать играть родственную душу Шредингера. Либо покажи мне свою метку души, либо позволь мне показать тебе свою.       Клаус медленно отпустил ее запястья и сделал шаг назад.       — Тебе не нужно это, Кэролайн.       — Тебе не нужна я! — прокричала Кэролайн, а глаза Клауса вспыхнули.       — Дело не в этом.       — Я никому никогда не нужна, — разозлилась она. — Хватит.       Она никогда не видела Клауса таким напряженным, как сейчас, его глаза пылали огнем.       — Кэролайн, я не просто хочу тебя, я нуждаюсь в тебе. Ты кипятишь кровь в моих венах, воспламеняя мое сердце. Ты вторглась в каждую щель моего разума, и я не могу найти облегчения от твоей всепроникающей силы, от твоего света. Но я жажду того, чего не могу получить.       — Почему ты не можешь? — Она прокричала, слезы начали течь по ее лицу.       — Ты серьезно не знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понять, чего я хочу? Это довольно просто, Клаус. Я хочу, чтобы кто-то поставил меня на первое место. И ты делаешь это, но самым глупым из возможных способов! Оставить меня одну с разбитым сердцем — это не поможет! — Она подошла к нему и сжала в кулаке вырез его рубашки хенли, глядя на него в нескольких дюймах от его лица. — Я никогда не получала достаточно любви от тех, кто утверждает, что любит меня! Этого никогда не было достаточно, Клаус! Я хочу любви, которая поглотит меня! Скажи мне, это ты или нет?       Наступило долгое молчание, прежде чем Клаус прервал его. Он запустил руки в ее волосы, его рот накрыл ее губы, когда он прижал ее к стене в отчаянной попытке стереть расстояние между ними. Кэролайн вздохнула от удивления, а его язык проник в ее рот, заглатывая ее стоны. Она крепче обхватила руками его тело, притягивая его так близко, как только могла, положив руки на его задницу, прежде чем здравый смысл вернулся к ней.       — Ты не ответил на мой вопрос, — наконец выдохнула она, когда он собирался поцеловать ее вдоль линии подбородка, а не в губы. Клаус посмеялся.       — Скажи мне, где прикоснуться к тебе, и я докажу это прямо сейчас. Я докажу нам. Если только ты не предпочитаешь, чтобы я выяснил это с помощью исследования?       Она закатила глаза и направляет его руку вверх, чтобы она легла прямо под ее лифчик, одновременно задирая рубашку. Клаус пристально посмотрел на трех маленьких птичек, а Кэролайн застонала от ощущения, когда его пальцы легонько коснулись метки. Ее следующие слова были едва слышным шепотом.       — Как давно ты знаешь?       Клаус прерывисто вздохнул.       — С тех пор, как Сайлас поиграл с моим разумом. Ты случайно коснулась моей метки, и этого было достаточно, чтобы сломать его контроль надо мной.       Она убрала его руку с того места, где он легонько провел по отметинам на ее коже.       — И ты не сказал мне тогда?       — Ты бы мне поверила? — спросил он, приподнимая бровь. — Ты бы сказала мне, что тот, кто в паре со мной, будет страдать вечно, и ты была бы права.       — Неужели я? — с вызовом задала вопрос она, а он просто изучал ее лицо. — Неужели я буду страдать вечно? Или ты собираешься быть наполовину приличной второй половинкой?       — Я не могу обещать перемен, — медленно ответил Клаус, — конечно, не в одночасье.       — Тогда как насчет намерения? — спросила Кэролайн. Клаус открыл рот, и она тут же прервала его. — Ты собирался попытаться соблазнить меня, даже не отрицай этого. Отвечай на вопрос.       Клаус медленно кивнул, но все же притянул ее за талию к себе и поцеловал в щеку, прежде чем заговорить.       — Есть несколько вещей на этой земле, которых я хочу больше, чем чтобы ты была счастлива. Я не стану намеренно причинять тебе боль.       Она наклонилась к нему, прижимаясь лбами друг к другу.       — Хорошо. С остальным мы можем разобраться позже.       Она вылезла из его объятий, он нерешительно позволил ей, Кэролайн прерывисто выдохнула, когда они больше не прикасались.       — Я хочу ее увидеть. Твою метку. — Она сняла старую простыню с дивана, чтобы сесть, выжидающе глядя на Клауса.       Он медленно снял свою хенли, ее глаза жадно впились в его тело, когда он обнажил свою кожу, напоминая ей о той ночи, когда она помогла ему вырваться из-под контроля Сайласа.       — Ты не хотел, чтобы я знала, не так ли? — печально спросила она. — Вот почему ты не хотел, чтобы я помогала, когда думал, что Сайлас поместил белый дуб рядом с твоим сердцем.       — Я думаю, что более точный анализ заключается в том, что я не хотел знать, — тихо признался он, садясь рядом с ней на диван и поворачиваясь к ней спиной.       Она пристально изучала четыре отметины, несмотря на то, что сразу же узнала ту, которая также украшала ее кожу.       — Я, честно говоря, удивлена, что у тебя нет больше татуировок, чтобы скрыть свою метку души.       — Это в списке дел, я был занят, — сознался Клаус, затем резко вздохнул, когда кончики ее пальцев коснулись его истинной метки.       — Я могла бы так легко полюбить тебя, ты знаешь это? — прошептала она. — Единственное, что стоит у тебя на пути, — это ты сам.       У Клауса, похоже, не было ответа на это, поэтому она просто наклонилась вперед, пока не прижалась к его спине, ее колени располагались по обе стороны от него. Она оставляла поцелуи на его метке, а руки обвились вокруг его талии, ладони играли с подолом его джинсов. Ее рука опустилась под ткань, на что он тихо выругался, руками он попытался схватить ее за колени железной хваткой.       — Ты хочешь, чтобы я остановилась? — тихо спросила она, шепча слова напротив его метки души.       — Нет, — произнес он, и это прозвучало как ругательство. Ее рука коснулась кончика его члена, где он уже был тверд, проводя по капельке преякулята, прежде чем обхватить его кулаком, она начала поглаживать. Его руки двигались дальше, вдоль ее колен, но она приостановила свои движения.       — Кэролайн, — произнес он слова, похожие на молитву, — позволь мне прикоснуться к тебе.       Она повернула лицо так, чтобы ее щека касалась его метки, произнося тихие слова:       — Нет. Я тебе не доверяю.       Клаус ругался на другом языке, прежде чем снова обратиться к ней.       — Кэролайн, пожалуйста.       Она игнорировала его, возвращаясь к поцелуям его метки и поглаживанию его члена в тандеме, и вскоре Клаус тяжело задышал. Он держал руки ниже ее колен, поглаживая ее икры и восхищаясь ощущением ее обнаженной кожи, пока она не завела его настолько, что сознательные мысли исчезли, и он потерялся в ощущении ее. О том, как она прикасалась к нему. Прежде чем он осознал это, он излился ей на руку, и она вытерлась о его сброшенную рубашку. Он сделал движение, чтобы повернуться к ней лицом, но ее руки удержали его на месте. Он все равно не поворачивается, чтобы поцеловать ее, его потребность в ней сильна, но вместо этого позволяет ей крепко обнять его. Она положила голову ему на плечо, а он прислонился к ней спиной, произнося дразнящие слова.       — Теперь ты чувствуешь себя сильной? Из-за этого маленького трюка?       — Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила Кэролайн, ослабляя хватку.       Он медленно повернулся к ней лицом, давая ей достаточно времени, чтобы пошевелиться, и обхватил ладонями ее лицо.       — Я сделаю для тебя все, что угодно. Все, что угодно, лишь бы ты снова прикоснулась ко мне, поцеловала меня самозабвенно. Власть, которую ты имеешь надо мной, очень сильна.       Она медленно моргнула, глядя на него.       — И ты говоришь, что ты, самопровозглашенный самый могущественный человек на земле, полностью предан мне?       — Да.       Она бросилась вперед, чтобы поцеловать его, обвивая руками его шею, притягивая его ближе, дальше в свое пространство.       — Мне нужно будет позже выяснить, почему меня заводит это до отключки.       — Позже, — согласился Клаус, еще сильнее вдавливая ее в диван. Он играл с пуговицей ее шорт. — Позволь мне отплатить тебе тем же.       Кэролайн остановила его руку. — Я все еще не доверяю тебе, — сказала она мягким голосом.       Клаус взял ее за руку и поцеловал ладонь.       — Ты бы предпочла, чтобы мы подождали, пока ты это сделаешь? Потому что я заслужу твое доверие, –горячо поклялся он. — Чего бы это ни стоило.       — Давай просто остановимся на этом, — произнесла она, покрывая его рот голодными поцелуями. Его руки пробегают вверх по ее бокам, пока его большой палец не задевает ее метку, прямо под грудью, она издала писк.       — Прости, дорогуша, — прошептал он ей в губы.       Кэролайн покачала головой.       — Не стоит. Сделай это снова. — Клаус опустил голову и медленно потянул нижнюю часть ее майки зубами, не сводя с нее глаз, когда он прижался поцелуем к ее метке. — Так вот как люди узнают, — прошептала она, его пристальный взгляд — единственное, что удерживало ее глаза от закатывания. Она всегда задавалась вопросом, как можно отличить похожие, но не идентичные метки. И теперь ее ответ близок к тому, чтобы ошеломить ее ощущениями, когда Клаус проводит языком по ее отметинам. Она наклонилась и сорвала с себя майку, приподнимаясь ровно настолько, чтобы отбросить остатки в сторону.       — Мне нужно, чтобы ты остановился, — сказала она, когда он прокладывал дорожку из поцелуев к ее метке, он бросил на нее смущенный взгляд. — Это слишком приятно, я предложу то, о чем могу пожалеть.       — Ты ни о чем не пожалеешь в наш первый раз, я обещаю, — горячо заявил Клаус, перемещая их так, чтобы они легли на диван. Кэролайн не смогла удержаться и заснула в его объятиях.       Кэролайн освободилась из объятий Клауса, когда услышала, как открылась входная дверь, протирая сонные глаза.       — Черт, — прошептала она Клаусу, толкая его ногой, когда он простонал, — твой брат и мамочка вернулись.       — Хорошо, они могут спать друг с другом, — застонал Клаус, закидывая руку ей на плечо и притягивая ее обратно к себе.