Идеальный способ испортить связь с родственной душой

      Хейли и Кэролайн проводили много времени вместе в течение следующих нескольких дней. Не потому, что у них возникла симпатия друг к другу или что-то в этом роде, но они обе избегали некоторых братьев Майклсонов, просто казалось, что это легче делать вместе. В какой-то момент Ребекка пригласила Хейли на обед. По-видимому, формально она больше не находилась под домашним арестом, поскольку проблема ведьм (в основном) решена, но Кэролайн определенно находилась в заточении из-за всей этой истории с «мишенью для общения с Клаусом», поэтому Хейли решила, что лучше не вмешиваться. Вместо этого она показала Кэролайн каждую щель в доме, которую обнаружила за последние несколько месяцев, и они заказали еду на вынос в самых случайных ресторанах Нового Орлеана, Кэролайн иногда перекусывала их курьером. Хейли лежала на диване в библиотеке, бросая теннисный мяч в потолок, пока Кэролайн просматривала старые пыльные книги.       — Ты должна поговорить с ним, — произнесла Хейли, подчеркивая свои слова, снова ударяя мячом по потолку.       — Тебе стоит поговорить с Элайджей, он на самом деле твоя вторая половинка, — парировала Кэролайн, наклоняясь, чтобы осмотреть книгу на нижней полке. — Кроме того, я не уверена, что Клаус вообще заметил, что я избегаю его больше, чем обычно.       — Сколько прошло, три дня? — поинтересовалась Хейли, ловя свой мяч и подбрасывая его между ладонями. — Он определенно заметил и, вероятно, близок к взрыву.       — Ты когда-нибудь видела Элайджу таким злым? — криво усмехнулась Кэролайн, Хейли покачала головой. — Ты понимаешь, что, даже если ты права, что я и он, ты знаешь, это не значит, что я несу ответственность за то, чтобы удержать его от совершения насилия.       Хейли вздохнула.       — Даже если бы ты могла, у него есть тысячелетние враги, которые рано или поздно придут за ним, –произнесла она, действительно думая об Элайдже. Как мало она о нем знает. Те недостающие страницы из дневников, которые он дал ей, теперь вызывали осуждение. Она предположила, что в них были упоминания о его бывших, но теперь она подозревала, что он скрывал что-то похуже.       — Что хуже, безумец или его подельник? Потому что я ношу ребенка от одного, а другой — мой соулмейт.       — Определенно, помощник, — небрежно ответила Кэролайн, сосредоточившись на книге, которую она достала с полки.       — Конечно, это твое мнение, — усмехнулась Хейли. Она, наконец, отбросила в сторону свой теннисный мячик после того, как на потолке появились повреждения. Вместо этого она погладила живот.       — У меня осталось меньше двух месяцев, прежде чем я смогу встретиться со своей дочерью.       — Фу, из-за тебя действительно трудно ненавидеть тебя, когда ты такая милая, — проворчала Кэролайн.       — Я думала, вы двое уже перестали враждовать, — протараторила Ребекка, врываясь в комнату с сумками в руках. — Я принесла новую одежду для Кэролайн, чтобы она перестала воровать мои вещи.       — Не ворую, но спасибо, — фыркнула Кэролайн. Ребекка, прищурившись, посмотрела на потолок.       — Что ты делала?       — Ничего! — продолжала утверждать Хейли, и, черт возьми, раньше она лучше врала. Может быть, это потому, что ей действительно понравилась Ребекка. — Эй, ты не знаешь, почему сегодня утром у двери моей спальни появились две кредитные карточки? Обе были в запечатанных конвертах без опознавательных знаков. Сначала я подумала, что это сибирская язва.       Ребекка фыркнула.       — Как будто кто-то может проникнуть достаточно далеко в этот дом, чтобы причинить тебе вред. И я не давала вам доступа к своим учетным записям, я предпочитаю иметь возможность делать покупки для вас. У тебя ужасный вкус, — произнесла Ребекка, с презрением разглядывая поношенную футболку Хейли.       — Не может быть, чтобы это был Кол, — предположила Кэролайн с отсутствующим огоньком в глазах, — и почти никто другой не имеет доступа в этот дом.       — Итак, ты хочешь сказать, — категорично начала Хейли, — что и Клаус, и Элайджа дали мне кредитные карты с заоблачными лимитами, не посоветовавшись друг с другом.       — Подожди, откуда ты знаешь лимиты карт? — спросила Кэролайн, сбитая с толку.       Хейли только выдохнула. Сказать им, что это потому, что она обокрала нескольких мужчин, которые одевались так же красиво, как Элайджа, и смогли распознать карты с первого взгляда, вероятно, привело бы к еще одному нежелательному приступу сочувствия.       — Ну, я полагаю, это к лучшему, что тебе не всегда приходится полагаться на то, что кто-то из нас заплатит, — сказала Ребекка, прежде чем драматично вздохнуть. — Вам двоим нужно перестать избегать моих братьев. Я свяжу тебя и брошу в его постель, если ты будешь продолжать в том же духе, — пригрозила             Ребекка Кэролайн, которая выглядела сердитой, но первой заговорила Хейли.       — Осторожно, Клаусу это может понравиться, — произнесла она, и обе блондинки проморщились. — Я хранительница стольких запретных знаний, — с удовлетворением сказала Хейли. — Я собираюсь шантажировать всех Майклсонов подробными сведениями о сексуальной жизни их брата.       — Это включает в себя привычки Элайджи в спальне? — спросила Ребекка, хотя выглядела так, будто ее вот-вот стошнит.       — В конце концов, — пожала плечами Хейли. История Кола не похожа на то, что она должна выбалтывать, и, судя по выражению лица Кэролайн, она согласна. Она знала, что, вероятно, в конце концов простит Элайджу, но прямо сейчас она едва могла смотреть на него.       В итоге она снова разговаривала с Элайджей раньше, чем ожидала.       — Наконец-то! — обрадовалась Хейли. — Оборотни так долго ждали этого!       — Я подумал, что ты будешь довольна, — сказал Элайджа, в уголках его глаз появились морщинки.       — Поехали, прямо сейчас, — предложила Хейли, все еще практически подпрыгивая от радости. — Я хочу увидется со стаей, даже если они все еще застряли в обличии волка.       — Эм, что происходит? — спросила Кэролайн, подходя к ним, явно смущенная радостью Хейли. И близостью к Элайдже.       Элайджа повернулся к ней и разглаживая свой костюм.       — Ведьма Марселя снимает проклятие с местных оборотней, которое удерживает их в волчьем обличье сегодня ночью.       — Кол шантажом заставил его сделать это, — радовалась Хейли. — Сейчас он мой любимый из Майклсонов, — добавила она, и Элайджи.       — Повеселитесь, — нерешительно предложила им Кэролайн, поворачиваясь, чтобы уйти.       — Извините, мисс Форбс, но вы должны пойти с нами, — сказал Элайджа, и Кэролайн повернулась к нему.       Хейли скривилась.       — Он прав. Клаус и я должны быть там потому что мы волки, Кол там для магических целей, а Ребекка хочет эмоционально поддержать Марселя, так как она убеждена, что Кол замышляет что-то подлое.       — Элайджа может понянчиться со мной! — настаивала Кэролайн, затем поморщилась. — Хорошо, притворюсь, что я не использовал этот термин.       — Я тоже пойду, — спокойно ответил Элайджа. — Это важное событие, и все члены этой семьи должны присутствовать.       — Это не относится ко мне, — яростно парировала ему Кэролайн.       Хейли подошла и похлопала ее по плечу.       — Ты можешь посидеть в машине. Мы купим тебе раскраску или что-нибудь в этом роде.       Снятие проклятия проходило довольно гладко, по крайней мере, с точки зрения Хейли. Она подбежала к голым и начала раздавать одежду, как только все закончилось. Большинство волков, мягко говоря, казались сбитыми с толку, даже несмотря на то, что прошел слух, что они должны обратиться сегодня вечером. Некоторые из них сделали шаг в сторону Марселя, но Давина довольно быстро остановила их, вызывая у обидчиков сильную ведьмовскую головную боль. Остальные волки просто настороженно наблюдали за Марселем и Майклсонами, пока Хейли пыталась начать с ними разговор.       — Андреа? — прокричал мужчина, как только он оделся в джинсы и футболку. Он выглядит довольно неряшливо, но в это было понятно. Он повторил.       — Ты Андреа Лабонэр, не так ли?       — Никогда раньше не слышала этого имени, — категорично ответила Хейли, уже уставшая от этого. Но затем она устышала, как Марсель тихо ругался на заднем фоне, и решает разобраться с этим человеком.       — У тебя родимое пятно семьи Лабонэр, — невозмутимо ответил незнакомый мужчина, указывая на ее оголенное плечо.       — Ты и подходящего возраста. И мы все чувствуем, что ты из нашей стаи.       — Кто ты такой? — спросила Хейли, вставая напротив его.       — Меня зовут Джексон, — сказал мужчина совершенно непринужденно. — Ты та, кто несет ответственность за наше освобождение, не так ли? Марсель ни за что не отступит от своей игры в одиночку, и ни за что Первородные Вампиры не позаботятся о нас, даже гибрид.       Другая волчица, пожилая женщина, протиснулась сквозь толпу, чтобы добраться до Хейли.       — Она похожа на свою мать, — оценивающе произнесла женщина, прежде чем огрызнулась, — у Андреи Лабонэр есть место в стае. Хейли Майклсон — нет.       — Я не Майклсон, — рявкнула Хейли, но заметила спор Майклсонов и Марселя. — Я разберусь с вами позже, — дала она слово и пересекла поляну туда, где Марсель выглядел готовым к бою.       — Это не смешно, Кол, — огрызнулась Ребекка на своего брата, одной рукой обнимая дрожащего Марселя, другой держа Давину за руку. — Расскажите нам о реальном плане.       — Я не лгу, — настаивал Кол, когда Хейли преодолела примерно половину пути, ее продвижению мешали все волки, желающие посмотреть на нее. — Давина доживет до совершеннолетия только в том случае, если ты позволишь ковену убить ее, а Предкам вернуть ее к жизни, как и было обещано.       — Ты шантажировал меня знанием, что я должен позволить ковену убить эту девушку? — прорычал Марсель. Давина подняла руку, чем вызвала мигрень у Кола, который упал на землю, морщась. Элайджа и Клаус направились к ним, но вскоре Давина тоже прижала их к земле этой болью.       — Пропустите меня, — рявкнула Хейли, все еще находясь в нескольких ярдах, но уже слишком поздно. Марсель вытащил серебряный кинжал из кармана куртки и вонзил его в сердце Кола, в то время как Ребекка смотрела на своего брата с ненавистью в глазах.       — Не надо! — прокричала им Хейли, но Марсель, Ребекка и Давина не обратили на нее внимания.       — Вы попытаетесь вернуть его, и начнется война, — проговорила Ребекка Клаусу и Элайдже, которые были все еще согнуты от боли, когда она подняла застывшее тело Кола.       Марсель поднял Давину, когда она была обессилена, удерживая Клауса и Элайджу на месте, обещая ей, что с ней будет все в порядке.       Хейли наконец пробивается сквозь остальных, но было уже слишком поздно. Ребекка и Марсель исчезли с Колом и Давиной на руках.       Кэролайн наконец вышла из машины, где она ожидала их.       — Что, черт возьми, только что произошло?       Обратная дорога домой была неловкая.       — Хейли… — было начал говорить Элайджа, ведя машину, но ее лицо полыхало гневом.       — Не разговаривай со мной прямо сейчас, — огрызнулась она. Хейли бросила взгляд на Кэролайн в поисках поддержки, но блондинка смотрела в окно машины, подперев подбородок рукой. Ладно. Теперь, когда Ребекка забрала Кола и практически объявила войну, Хейли застряла с двумя парнями, с которыми она меньше всего хотела разговаривать, и почти другом, который слишком зол на Клауса, чтобы помочь ей прямо сейчас. Наступила долгая тишина, пока город проплывал за окнами.       — Ты не должен был позволять им забрать Кола.       — Ты пропустила ту часть, где мы страдали от магической мигрени? — повернулся Клаус, чтобы огрызнуться на нее. — Ручная ведьма Марселя обладает почти неограниченной силой, как именно, по-твоему, мы должны были это превзойти?       — Никлаус, — устало вздохнул Элайджа, когда Клаус снова повернулся, чтобы посмотреть в окно.       — Я не думала, что Ребекка когда-нибудь одобрит удар кинжалом одного из своих братьев и сестер, — тихо произнесла Кэролайн, а Хейли казалось, что она видела, как Клаус слегка вздрогнул.       — Она стала намного ближе к Давине, пока большинство из нас не обращали внимания, — грустно ответила Хейли, поговорив с Ребеккой о ведьме. — Она практически считает ее своей дочерью.       Элайджа остановил машину.       — Мы дома.       — Это уже дом? — спросила Хейли, он бросил на нее любопытный взгляд. Все, чего хотела Хейли, — это рухнуть в свою кровать, но, еще подниматься по лестнице (серьезно, почему она согласилась на спальню на втором этаже?), она заметила, что за ней следовала тень. Безупречно одетая тень, резко контрастирующая с неряшливо одетыми волками, с которыми она умирала от желания встретиться сегодня утром.       Она не беспокоилась о том, чтобы закртыть за собой двери спальни, считая это бесполезным.       — Прав ли я, предполагая, что нам нужно поговорить? — спокойно спросил Элайджа, закрывая за собой дверь.       — Нет, — съязвила Хейли. — Ты глубоко ошибаешься. Я не хочу с тобой разговаривать.       — Но почему? — поинтересовался он, не двигаясь, просто приподнимая бровь.       К черту это, подумала Хейли.       — Ты никогда не поступал правильно по отношению к Колу, не так ли? — Элайджа выглядел слегка сбитым с толку ее словами. — Ты убил ведьму, с которой Кол связался в Испании, или нет? — спросила она, практически дрожа от гнева.       Элайджа сморщился.       — Технически говоря, Никлаус был тем, кто…       — Но ты помог! — Она накричала на него, не заботясь о том, кто слышал. — Ты помог ему совершить убийство, удерживая Кола!       — Да, — медленно ответил Элайджа, — но я чувствую, что мы неправильно понимаем друг друга. Ведьма обманывала моего брата.       — Тогда почему Кол все еще зациклен на своей умершей второй половинке, все эти столетия спустя? — парировала Хейли, когда удивление появилось на лице Элайджи. — Дай угадаю, вы с Клаусом только взглянули на этого парня, решили, что он недостоин фамилии Майклсон, и взяли дело в свои руки.       — Это больше, чем просто Кол и ведьма, не так ли? — прошептал Элайджа.       Она встала напротив его.       — Неужели единственная причина, по которой я не умерла, — это ребенок, которого я ношу? Что, если ты тоже подумаешь, что я притворяюсь? Хмм? Скажи мне, что я ошибаюсь, что ни ты, ни Клаус не убили бы меня, если бы мы встретились при нормальных обстоятельствах!       — Ты знаешь, я не могу говорить за Никлауса, — ответил Элайджа, и, черт возьми, Хейли показалось, что она увидела вспышку боли в его глазах, — но я бы никогда не подумал причинить тебе вред, не считая смягчающих обстоятельств.       — Что за парень убивает соула своего брата? — выплюнула Хейли в ярости. — С кем меня связала вселенная?       — Вселенная подарила тебе человека, который готов на все, чтобы защитить свою семью, — сказал Элайджа, глаза которого горели гневом.       — Что на недостающих страницах, которые ты вырвал из своих дневников? — поинтересовалась она, снова попадая ему в лицо.       Он посмотрел на нее, не моргая.       — Вещи, к которым ты не готова. Я не горжусь всем, что я сделал, чтобы защитить эту семью, но они были моим приоритетом. И теперь эта роль принадлежит тебе.       Хейли отошла от шока, вызванного разговором.       — Что?       — Ты теперь на первом месте для меня, Хейли. Ваш ребенок — мой приоритет, поскольку вы хотите воспитать его и иметь с ним хорошие отношения. Никлаус важен только до тех пор, пока ты решишь, что хочешь, чтобы он был в жизни твоей дочери.       — Я не… — произнесла Хейли, отступая назад.       Он шагнул вместе с ней, прижимая ее к стене и заключая в объятия.       — Слова не могут описать мою любовь к тебе, и я считаю себя человеком с хорошей речью. Мне не хватает средств и методов, чтобы правильно описать, что ты значишь для меня, но я постараюсь. — Он сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Ругай меня сколько хочешь, ибо я буду получать от этого удовольствие, пока слова исходят из твоего удивительно бесстыдного сердца. Я нехороший человек, Хейли, потому что совершал ужасные вещи. Кровь, запятнавшая мои руки, простирается на тысячелетия назад, через все виды. Но я бы натер свою плоть до крови, обгорел на солнце, чтобы отскрести ее дочиста для тебя. Он сверлил ее глазами, у нее перехватило дыхание. А потом она поцеловала его, прежде чем даже осознала это, ловя себя на том, что отстранилась, чтобы глотнуть воздуха.       — Мне нужно подумать. И спать. Мне действительно нужно, черт возьми, поспать. Но я подумаю, хорошо? О нас.       — Это все, о чем я прошу, — медленно сказал Элайджа, отстраняясь.       — Хорошо, — ответила Хейли, поддерживая зрительный контакт с ним, когда она продолжила. — Ты можешь использовать все это время, пока не будешь спать, чтобы подумать о том, как поступить правильно с Колом.