Малюсенькая такая проблемка (Проклятье)

Системное уведомление:

Цепочка родственных душ была нарушена, приносим свои извинения за неудобства и настоятельно просим Вас обратится в управление, если произошёл сбой с распределением. Мы незамедлительно исправим ошибку.

Примечание: пострадавшим тотчас же будет выполнена компенсация в размере 10 000 $.

Экко, как и всё остальные достигшие шестнадцатилетия, получил сегодня утром странное оповещение, от которого почему-то внутри завертелась маленькая тревожная карусель. Почему странное? Во-первых, ошибки в системе недопустимы, да и невозможны, как ранее утверждало управление. Тот факт, что они так легко сообщили о промахе обычным людям явно не внушает доверия. Во-вторых, денежная компенсация выглядит, как какая-то хитрая уловка, прикрывающая плохие последствия. В-третьих… как они собираются исправить ситуацию, если на слуху нет ни единого случая изменения соулмейта? Нет, обращаться туда Экко точно не станет. Более того, у него уже есть чёткий план, как приструнить Джинкс, поэтому переигрывать ради того, чтобы ему подобрали ещё большего садиста, парень считает глупой идеей. Сейчас садист хотя бы симпати…кхм-мхм-гх-гха. Да. Осталось успешно выполнить миссию по запугиванию и не умереть от её выбора раньше, чем они встретятся в школе. К слову о выборе… почему-то со вчерашнего дня его просто нет. Как раз с того момента, когда он выбрал не выбирать, а вступиться самостоятельно. Сколько же во всём этом запутанных узлов? Ещё и эти «видения из прошлого», преследовавшие его вчера… К сожалению и страху Экко, они не прекратились, даже когда он уснул этой ночью: в четыре часа парень внезапно проснулся и обнаружил на своих щеках влажные следы. Ему виделась очередная сцена с той девочкой, лицо которой даже при всех усилиях выглядело размыто и незнакомо. Каждый раз в тех воспоминаниях, когда она была рядом, он чувствовал себя так прекрасно и свободно… Может ли быть, что она существовала на самом деле? Это было бы так… чудесно? Ему всегда было одиноко, словно не хватало кого-то важного рядом, но логическое мышление притупляло эти неприятные чувства, потому что скучать было не по кому. Так, может, есть…? Юноша лениво потянулся, собираясь вставать в школу, потому что будильник прозвенел уже минут пять назад, но его планы, к сожалению, были прерваны. Голова затрещала, резкая боль словно расколола ему череп пополам, когда, не успей он даже свесить ногу к полу, новая вспышка ослепла его… *** — Поймала! Я поймала! — Звенит колокольчиком девичий голосок, от которого у Экко приятно перехватывает дыхание в груди. — Смотри, Экко, я поймала! Два бездонных голубых глаза смотрят на него, будто две маленькие звёздочки, и искрятся наивной радостью. Круглые розовые щёчки покраснели то ли от возбуждения, то ли от усталости. Отдельные черты въедаются в память, но соединить их в одно лицо сознание не позволяет. Зелёный луг приятно шелестит, шепча детям какую-то загадочную и мелодичную песню, пока вокруг летают целой группой изящные белые бабочки. Их крылышки тихонько хлопают тут и там, медленно отдаляясь. Нежное летнее солнце согревает кожу, а лёгкий ветерок приятно обдувает вспотевшее тело. — Видишь? — Снова подпрыгивает на месте Паудер и нетерпеливо прикусывает пересохшие губы. Вредная привычка девочки сильно кусать нижнюю губу почему-то кажется довольно знакомой, словно он видел, как такое делал кто-то ещё. За эту ассоциацию ухватиться не выходит, поток воспоминаний несёт дальше… В её руках виднеется длинный пластиковый сачок, плотно прижатый к земле, он примял хрупкие травинки. Розовый сетчатый купол окружил маленькую бабочку, растерянно сидящую на красивом цветке мака, ещё не до конца раскрывшем свои хрупкие лепестки. — Вижу, — мальчик присаживается, чтобы лучше рассмотреть насекомое, и в тот же момент сачок подлетает вверх, освобождая бабочку на свободу, — ой? Экко непонимающе кривит брови, наблюдая за тем, с каким удовольствием девочка отпускает свой трофей. Паудер воодушевлённо вытягивается вверх, руками неуклюже повторяя движения бабочки. На лице сама собой появляется едва заметная улыбка, наблюдать за ней всегда приятно. — Теперь она сможет догнать своих, — улыбается голубоглазая, восторженно глядя на друга, — у неё там наверняка тоже есть родственная душа, как думаешь, они встретятся? Девочка устало плюхается на траву и раскидывает свои конечности в разные стороны, как морская звезда. — Встретятся, — хмыкает мальчик, укладываясь рядом, — обязательно, они же родственные души, как может быть иначе? — Не может, — соглашается Паудер и колбаской подкатывается ближе, чтобы стиснуть друга в объятьях, — люблю тебя, мальчик-спаситель! Надеюсь, ты станешь для меня такой душой! От этих слов его сердце всегда начинало биться чаще, пускай и произносила их девочка довольно часто. Когда ты ребенок, почему-то искренние вещи говорить намного проще… — И я тебя, Пау-Пау, — преодолев смущение, шепчет Экко, уткнувшись в её волосы, — обязательно стану, вот увидишь! Мягкие синие волосы с запахом жжёных спичек, пороха и спиртовых маркеров. Его любимый запах… *** На этот раз всё было намного ярче и чётче, чем в прошлый, он даже смог тактильно прожить момент, ощутить её тепло и аромат волос, но лицо девочки всё равно не удалось разглядеть… Что же это за Паудер? Почему он не помнит что-то настолько важное, если хотел стать её соулмейтом? Как можно полностью забыть близкого человека… Сомнения в правдивости почти растворились, потому что выдумать настолько сильные чувства Экко не смог бы при всём желании. У него не настолько богатое воображение. Он сочинения-то скатывает из интернета, какая тут фантазия.? Его сердце будто разъедает какой-то яд, медленно впитывающийся в плоть, и вместе с кусками мяса исчезают важные фрагменты из детства. Однако почему он осознал только сейчас, что чего-то не хватает? До недавнего времени ему искренне казалось, что он никогда не хотел себе родственную душу… Оказывается, до безумия хотел, но не кого-то там, а конкретного человека. Так ещё и забыл этого самого человека… Типа… Какого хрена происходит? Муть какая-то, это уж точно. Нужно разобраться… — Дорогой, ты опаздываешь в школу! — Мама легонько постучала по стене и напомнила про учебу. Но ответа не последовало, потому что парень просто не заметил её. Мысли слишком плотно заполнили голову. Они и те же вопросы крутились там на репите, отвлекая от реальной жизни. — Только не говори, что твой соулмейт опять что-то натворил?! — Взволнованная женщина распахнула дверь, влетев в комнату. — Сынок, всё в порядке? Сердце подскочило, кажется, замерев где-то в горле. — Мам, — Экко удивился, увидев женщину, и напугано подскочил, — всё нормально, выйди! Я сейчас! Женщина пристально посмотрела на Экко и мрачно насупилась, будто вспомнила что-то неприятное. Такое выражение появлялось на её лице слишком редко, чтобы теперь не обратить внимание. — Мам? — юноша непонимающе окликнул её. — Они заверяли, что всё будет хорошо, если я позволю им сделать это с вами… — Карие глаза, казалось, наполнились слезами сожаления. — Как же так, ты должен был встретить настоящую, правильную, родственную душу… ??? — Что? О чём ты? — Экко растерянно поднялся с постели и подошёл к матери. — Кто они? Что ты позволила сделать? Правильную душу? — Ничего, милый, — женщина натянула улыбку и смахнула с ресниц влажность, — ты случайно не нашёл своего соулмейта вчера? Так быстро проскочил спать, что я и забыла спросить… Какая быстрая смена темы. Брови подозрительно сползли вниз. — Вообще-то, да, — неохотно признался парень, нервно почесав плечо, — не волнуйся, я разберусь с ней сегодня. Всё будет хорошо. — Да, сынок, всё будет хорошо, — странно улыбнулась женщина, нежно погладив сына по щеке, — как её зовут? Теперь и глаза внимательно прищурились, будто в попытке найти ответы на лице матери. — Джинкс, — честно ответил юноша, поначалу не придав этому особого значения. — Джинкс, — протянула мама, пробуя имя на вкус, — необычно… Ага. Прям как «проклятье», и девушке, вообще-то, очень даже подходит. ОЧЕНЬ. Тот, кто дал это прозвище — гений. Экко готов пожать ему руку. — Да, мне почему-то кажется, что её зовут иначе, — поделился парень своим предположением. Ему всё время казалось, что имя «Джинкс» звучит странно. Кто в здравом уме назовёт своего ребёнка «Джинкс»? — Правда? — Заинтересованно спросила женщина. — И как же? Скажи мне, это важно, милый… — Ну… — Парень замялся, заметив на лице матери решимость. Где-то в груди зародилось неприятное тягучее ощущение. Не хватало ещё, чтобы мама сюда вмешалась и, ещё хуже, обратилась в управление. К сожалению, это именно то, что она могла бы сделать. Из лучших побуждений, конечно, но без его ведома. Лучше уж соврать для подстраховки, назвав рандомное имя… но каков шанс, что он не попадёт случайно? — Паудер, — почему-то выдал Экко, уверенный на все сто, что встретить двух девушек с одним именем достаточно редкое явление. Образ Паудер совершенно не похожа на Джинкс, так что ничего ведь страшного, верно? Правда? — …ч-то? — Женщина невольно попятилась назад, едва не споткнувшись об его тапочки. — Ты уверен? Паудер? Именно Паудер? — Ну, нет, а в чём дело? — Экко всё больше начинал путаться в происходящем. — Ты ведёшь себя странно, мам… — Прости, мне нужно, там… сгорит сейчас… — Женщина скомкано пробормотала какое-то оправдание и быстро выбежала из комнаты, оставив Экко наедине со своими вопросами. С каждой прожитой минутой он всё больше не понимал, что же, блять, тут творится… *** «Вай, мне нужна помощь» — стало первой фразой Джинкс, когда девушка вернулась из школы, почти сбив с ног дядю Вандера, собирающегося в магазин. Сказать, что весь дом в этот момент затих — не сказать ничего. Джинкс никогда не просила помощи, не говорила о своих проблемах и слабостях. Домочадцы иногда даже подозревали, что у неё их нет. Хотя, частые походы к психотерапевту говорили об обратном… Фотография врача, Силко, стояла у неё в комнате, потому что только с ним она говорила о том, что её беспокоит. Честно говоря, братья иногда делились подозрениями, что у неё что-то есть с этим мужчиной. Мда… Просто он заменил ей погибшего отца, чудесным образом смог найти ключик к сердцу. Джинкс представить не могла, что между ними может возникнуть физическое влечение. Максимум платоническая любовь, да и то с натяжкой. — Что случилось? — Только и смогла выдавить старшая сестра, преодолев остолбенение. — Вот это номер, — небрежно хмыкнул двоюродный брат, Майло, оперевшись на дверной проём в кухню, — Клаг, дуй сюда, тут намечается шоу! — Крикнул он в сторону ванной. Неожиданно для всех, Джинкс просто проигнорировала парня и подлезла под его рукой, чтобы попасть к Вай. Теперь изумлённо распахнул глаза и Майло. Действительно, «вот это номер». Её лицо выглядело до безумия серьезно, хотя обычно дома на нём всегда красовалась легкомысленная и беззаботная улыбка. Они уже привыкли, что от честной в своих чувствах Паудер ничего не осталось, кроме домашнего имени, но теперь вдруг Джинкс как будто сбросила панцирь. — О господи, Пау-Пау, не пугай меня, — тихонько попросила Вайлет, подскочив навстречу, — что такое? — Похоже, на ужин сегодня ментальные проблемы, правда, Джинкс? — Пренебрежительно фыркнул Майло, не сумев побороть привычку подшучивать над сестрой, когда Вандер прошёл обратно следом за племянницей. И прозвище «Джинкс» девушка тоже пропустила мимо ушей, хотя, признаться честно, губы до сих пор вздрагивали, когда она слышала эти издёвки. Она и сама начала звать себя так в повседневной жизни, только бы доказать показать самой себе ему, что не-цепляет-упырь-отвянь, но, к сожалению, не сработало, а привычка осталась… — Помнишь, я думала, что у меня не всё дома? — Начала Джинкс, небрежно присев на табуретку. — Почему «думала», Джинкс? — Буркнул Майло, но подзатыльник от Клаггора, вышедшего из ванны, заставил его заткнуться. Ходил бы с ним всегда, как предохранитель, было бы круто. — Я пила таблетки, но странные видения не исчезали, даже когда я превышала дозу, — задумчиво произнесла Джинкс куда-то в пол, — Силко всегда говорил, что заболевания работают не так. Я не шизофреник или что-то такое… — Почему ты не говорила раньше, что таблетки не помогают? — Вмешался Вандер, сурово нахмурившись. — Паудер, нам нужно подобрать другое лекарство…и врача. Мне не нравится то, как сильно ты привязалась ко взрослому мужчине. — Сегодня я вспомнила его имя, — продолжила девушка, полностью проигнорировав дядю, — Экко. Его звали Экко. — Я устал слушать этот бред, позовите, когда начнётся мясо, — пробормотал Майло, уходя в свою комнату. Клаггор молча последовал за ним, оставив сестёр наедине с дядей. — Твой брат в чём-то прав, милая, — Вандер понимающе вздохнул, — не нужно придавать значение галлюцинациям. — Паудер, постой, зачем ты сейчас рассказываешь об этом? Чем я могу помочь тебе? — Вайлет внимательно слушала каждое её слово. Просьба о помощи, да что уж там, хотя бы просто слова о своих переживаниях, для Джинкс — аномалия. По крайней мере в этом доме. — Ты единственная, кто точно не замешан в обмане, — неожиданно Джинкс выпрямила сгорбленную спину, — ты всегда слушала меня, ни за что бы не предала, пожалуйста, не позволяй им убедить меня, что я сумасшедшая, потому что я более чем уверена, что Экко был на самом деле. — С этими словами девушка резко задрала рукав на левой руке. Взгляду открылся маленький шрам у локтя. Совсем незаметная белая полосочка. Голубые глаза старшей растерянно скользнули по руке Джинкс. — Я вспомнила, как получила его, — Джинкс провела пальцами по бледной коже, — мы играли в салочки, и я свалилась с горки, зацепившись за острую железку. Он долго успокаивал меня, пока я рыдала от страха: было много крови… такое просто так не забывается. Никогда, Вай. Не со мной. — Но… — Старшая озадаченно оглянулась на их дядю, в поисках ответа. — Пау, может, ты поранилась как-то иначе и просто забыла, а это… — Я помню его смех, помню тепло его тела, помню вкус клубничной жвачки, которую мы вместе украли из магазинчика, — настойчиво продолжила убеждать Джинкс, — нет. Это правда, я знаю, но что-то мешало вспомнить до того, как я встретила… — Достаточно, — громкий мужской голос заставил обеих девушек вздрогнуть. — В чём ты пытаешься нас обвинить, Паудер? Кого именно обвиняешь? Девушка ощутила, как в животе ворохом запорхали мухи. Нет, не приятные «бабочки», волнующие нутро, а именно мерзкие жирные «мухи». Тревожные насекомые. — Я… пока не знаю, но, — Джинкс неуверенно сжала кулаки, пристально посмотрев на Вандера, — можешь ли ты поклясться, что не врал мне? — Не врал о чём? — Твёрдо спросил мужчина, скрестив на груди руки. — О том, что тебе необходимо лечение? Ты и сама знаешь, что не просто так принимаешь таблетки. Ночные кошмары и крики на весь дом — пустяки? — Дядя, — упрекнула старшая, потому что он затронул одну из тех тем, которые вслух обсуждать не принято. Никто это не обсуждает. Даже Майло обычно молчит, не считая мимолётных издёвок без конкретики. Не упоминает то, что это мешает всем спать, сводит с ума уже их самих, ведь просыпаться посреди ночи от крика не очень комфортно. Потому что девушка всегда реагирует невозможно остро на разговоры о своих страшных снах, галлюцинациях и навязчивых мыслях. Да, в этом случае настолько остро, что даже двоюродный брат, мягко говоря обожающий поиздеваться, держит язык за зубами. Он может заявлять, что она — ничтожество, проблема, никому не нужная и уродливая тупица, но никогда не скажет ничего про психические расстройства. Потому что опыт. Потому что один раз все-таки сказал. Потому что один раз едва не окочурился от страха, когда в него прилетел кухонный нож-тесак, и исключительное везение, что задело лезвие только край уха. Упаси Боже его ещё хоть слово сказать. Жить-то хочется. «Нехуй было лезть» — думает на счёт этой ситуации Джинкс. Да и вообще, Силко говорил, что важно твёрдо отстаивать свои личные границы. Вот она и отстояла, а про запрет на ножи и насилие мужчина ничего не упоминал, так что… всё она сделала по инструкции, отстаньте. … Ладно, всё-таки ей немного стыдно. Чуть-чуть. Психанула, была на эмоциях, поторопилась, все дела… Да. Могла бы попасть, вообще-то. Стоило попасть. Очень стыдно, что промахнулась из-за переизбытка чувств. Мозги и кровь на стене смотрелись бы куда симпатичнее, чем дырка от оружия. — У меня есть проблемы с головой, с этим я не спорю, — чуть громче сказала Джинкс, потому что она, вопреки словам Майло, не глупая и прекрасно это осознаёт, — можешь ли поклясться, что Экко никогда не существовало? Можешь ли пообещать, что ничего не знаешь об этом? … Никогда ещё молчание в этом доме не было настолько громким. Вандер поджал губы, не произнеся ни слова. Джинкс кивнула, изобразив на губах горькую усмешку. Замечательно. Вос-хи-ти-тель-но. — Что это значит?! — Взволнованно вскрикнула Вайлет, грозно зыркнув на Вандера. — Это значит, что я была права, — уверенно заявила Джинкс, ещё раз кивнув самой себе. — Нет, — отрезал Вандер, — послушай, не важно, существует ли он… Ты должна понимать, что я бы не поступил так, если бы для этого не было весомых причин. Я знаю, как для тебя лучше, Паудер. — Что? — Закричала Вайлет, в два широких шага приблизившись к мужчине. — О чём вы двое?! Ты обманывал её?! Её голубые глаза покраснели от злости, и ноздри расширились, в попытке втянуть побольше воздуха. Вай готова порвать кого угодно на британский флаг за Паудер, и это не может не растекаться внутри приятным теплом. — Объясни, — решительно прервала их переглядки Джинкс, — я имею право знать правду. С глубоким вздохом Вандер обошёл племянниц и грузно завалился на стул. Что-то подсказало, что сейчас будет мясо, но звать Майло никто не станет. Обойдётся. Никому он и даром не сдался, тьфу. — Другого выхода не было, — выдал мужчина после того, как ему удалось подобрать слова, — вам с ним предназначены другие люди, но между вами начала крепнуть связь. Ты и сама это помнишь теперь, я уверен… Её разлучили с Экко ради того раздражающего ботана с отвратительным парфюмом и полным отсутствием вкуса в рубашках? Нет, этого Джинкс точно не простит… К чёрту систему. К чёрту. К чёрту. — Однажды ко мне в бар заявились люди из управления, — продолжил рассказ дядя, напряжённо скривив лицо, — они достаточно внятно объяснили, что варианта у нас только два: заблокировать память вам обоим или убить кого-то вместе с его настоящим соулмейтом, чтобы не порождать ещё больше проблем. … Внутри что-то взорвалось. Возможно, так разбилась на осколки её нервная система. Если она, конечно, вообще до сих пор была. «Великолепный план Уолтер! Просто ахуенный, если я правильно понимаю. Надёжный, блять, как швейцарские часы!» — всплыла в голове популярная фраза из какого-то фильма, название которого Джинкс, как обычно, не запомнила. Словом, прекрасно задумали, сказать даже больше нечего. Беситься сил не хватит, даже при всём желании. Пошло оно всё, знаете ли. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, что детская влюбленность этого не стоит. В мире есть определённый порядок, который нельзя нарушать. Просто забудь и… Слово «порядок» послужило красным флагом, потом что, кажется, нервная система на соплях склеилась обратно. Шёл нахрен этот ваш «порядок»!!! — Чёрта с два, — чётко произнесла Джинкс, вскочив со своего места, — мне предназначен какой-то дурень, и, смотря на него каждый раз, я вспомню Экко, потому что они немного похожи внешне. Это невыносимо, знаешь? Я ненавижу этого парня просто за то, что он есть! Лучше бы не видела никогда, так было бы легче выбирать что-то плохое для него. В груди загорелся огонь. Нет, разгорелся пожар. Нет порядку — да хаосу! Никто не смеет решать за неё! И болт она клала на это ваше управление! Пусть попробуют её грохнуть, если такие смелые. — Если вы суждены друг другу, тогда ничего не попишешь, Паудер, — повысил голос Вандер и громко шлёпнул по столу, — смирись с этим! Тот мальчишка уже забыл о тебе и наверняка живёт счастливо с другой девушкой, которая ему предназначена. — Нет! — Прикрикнула Джинкс и ощутила, как болезненно дрогнул её голос. Сердце сжалось при мысли о том, что у него кто-то есть сейчас. Вопреки логике, это неприятно. Он ведь скорее всего действительно ничего не помнит о Паудер… — Нет, — глаза защипало, и дыхание предательски сбилось, — не верю… Я тебе не верю! Он бы не… Он бы. Как он может быть ей предан, если не помнит? Боль скрутилась в острый ком, застряв где-то посреди горла. Это несправедливо! Почему их заставили забыть друг друга?! Больно. Очень-очень. Физически скручивает изнутри. Пространство вокруг изогнулось, слёзы полностью заполонили глаза, горячо обжигая веки. — Паудер, — мягкий голос Вайлет окутал её, не позволив впасть в беспамятство, — мы… что-нибудь придумаем, слышишь? — Здесь нечего придумывать, — грубо отрезал Вандер, одёрнув девушку, — все так живут, нельзя пойти против правил только потому, что твоя сестра влюбилась и родилась упёртой дурочкой. — Как ты можешь говорить такое?! — Снова закричала старшая, изо всех сил толкнув мужчину в плечо. — Он прав, — неожиданно всхлипнула Джинкс и до крови прикусила язык, чтобы отвлечься, — ты не придумаешь. В голове вдруг всё резко встало по полочкам. Так чисто и ясно… может быть, сейчас её нервы правда сдали и улетели на отдых в Монако. Или просто послали нахрен, потому что Джинкс со своими перепадами настроения их достала. Скорее всего, ей просто удалось зацепиться за здравую мысль, спасение — нужно уехать куда-то, потому что здесь она находиться больше не сможет. Дядя обманывал её столько лет, что никакие извинения бы не спасли, а он даже не попросил прощения. Что ж, самое время для переезда. — Но, Паудер, постой, — непонимающе произнесла Вайлет, — неужели ты всё так оставишь? Это не в духе её сестрёнки. Совсем. Врутри поселился страх, что Паудер решится на что-то безумное совсем одна, ничего не сказав. Это было бы ужасно. — Он прав, тебе не нужно рисковать из-за меня, — полушёпотом пояснила Джинкс и сильно зажмурила глаза, — я сама. Спасибо, что встала на мою сторону, Вай. — Она тихонько сказала это сестре, пройдя мимо. С этими слова девушка покинула их, наглухо заперевшись у себя в комнате до рассвета. Когда солнечные лучи коснулись её окна, Джинкс уже не было. В закрытой изнутри комнате довольно громко играла колонка с её любимой песней, а с подоконника, медленно болтаясь на ветру, свисал канат из простыни и пледа. Сейчас она может доверять только одному человеку, и этот человек ей, к сожалению, не родственник. *** Силко жил один в большом каменном доме, расположенном довольно далеко от «цивилизации», если это можно так назвать. Он никогда не любил шум проезжающих мимо машин и громкие разговоры людей, так что поселился на окраине города, прямо около леса, выезжая в центр только по работе, которую, к слову, тоже не особо любил. Слушать психов, заполнять бумажки, выписывать им лекарства… С годами надоедает. Но продолжал, потому что зарплата там была достаточно высокая, да и привязанность к пациентам (скорее только к одному) не позволяла всё бросить, пусть сбережения и позволяли легко уйти в отпуск на всю оставшуюся жизнь. Ему нравилось считать себя трудоголиком. Гордо звучит. Вообще, нет, но это его успокаивает. Это и крепкий чёрный чай. Ожидал ли он, что в пять утра, когда он будет спокойно покуривать сигарету у себя на кухне и жевать в перерывах между вдохами просроченный сырок, вдруг зазвенит на весь дом дверной звонок, звук которого он уже и позабыл? Не очень. Совсем нет. Подумал ли он в первые секунды, что ему самому нужен психотерапевт? Пожалуй, да, потому что гостей Силко терпеть не может, и заявиться к нему вот так не посмел бы никто из знакомых. Обычно все опасались его или вообще считали маньяком из-за большого шрама на левом глазу. Он уже привык к кривым взглядам на половину своего лица, так что это не сильно его беспокоило. В общем, мужчина решил проигнорировать звонок, списав это на галлюцинацию от переработки, и продолжить наслаждаться тонким слоем горького шоколада, плавно таящим на языке… Когда раздался второй настойчивый звонок, Силко всерьёз задумался над своим состоянием и внимательно нахмурился. Кукушка улетела? Уже? Он же не настолько стар… — Откроооой!!! — За окном раздался знакомый девичий голос, от которого по спине пробежали холодные мурашки. Улетела. Настолько далеко? — Силко, я знаю, что ты там, и я сейчас выбью это чёртово окно камнем! — Завопила девушка, и её тень с поднятой вверх рукой мелькнула за белой занавеской. Над тонким запястьем виднелось что-то массивное, вроде кирпича. Ещё и визуальные галлюцинации? Вот же попал… Мужчина отложил недоеденный сырок в сторону и зажал в зубах сигарету. Ещё никогда ему не мерещились пациенты… — Открой, — чуть тише произнесла пациентка, и в груди что-то защемило, — ну, пожалуйста, ты мне нужен… — Её голос звучал так уязвимо, что Силко случайно прокусил предмет во рту насквозь. Отлично, он сошёл с ума, но даже если это галлюцинация, всё равно он не может оставить её. Кого угодно, но только не эту девочку. Решительно подойдя к окну, мужчина распахнул занавески и удивлённо разинул рот. Обычно галлюцинации пропадают, стоит тебе встреться с ними лицом к лицу… — Привет! — Радостно улыбнулась Джинкс, невинно выбросив из рук опасный булыжник. — Как дела? Сломанная сигарета разделилась пополам, одна её половинка повалилась на пол, а вторая случайно застряла в горле, заставив Силко закашляться. Пожалуй, все-таки был такой гость, который мог смело заявиться к нему без приглашения рано утром, и ему стоит мысленно внести её в список «вноси в списки сколько угодно, а я всё равно сделаю что-нибудь непредсказуемое, хе-хе». *** Внутри невыносимо тихо, потому что в ближайших нескольких километрах нет ни души. Раньше его это устраивало. Всегда. Но, когда на твоём диване сидит, энергично болтая ножками, твоя особенная пациентка… Это немного смущает. Да, кто бы мог подумать, что ему до сих пор знакомо смущение. Силко не привык к встречам вне рабочего кабинета. Тем более к встречам у себя дома. Это его пространство, в которое нельзя никому лишнему. Только Джинкс, которая всегда улыбается ему так искренне и смело смотрит в глаза, лишней назвать никак не получалось. — Джинкс, — неуверенно начал мужчина, присев на другой край дивана так, чтобы смотреть на неё почти прямо, — не объяснишься? Синие косички будто вздрогнули и подлетели вверх. Девушка неловко хихикнула и поставила недопитую чашку с чёрным чаем в сторону. — Прости, — очевидно неискренне извинилась Джинкс и мягко улыбнулась, — просто мне хотелось уйти, и я не знала куда… Сказать прямо, что, нет, она точно знала куда, Джинкс почему-то не смогла. Мужчина глубоко вздохнул, смирившись с её выходкой и нагло украденным у него тихим выходным. Ей, к сожалению или к счастью, позволительно. Возможно, даже больше, чем он сейчас может предположить. — Ты знаешь, я всегда рад тебя видеть, — честно признался Силко, смерив девушку понимающим взглядом, — но наши встречи вне моего рабочего времени могут вызвать вопросы у твоей семьи. Его действительно пугало, что их отношения могут трактовать не так, потому что ничего плохого в мыслях у него никогда не было. Изначально они встречались исключительно, как врач и пациент, и Силко даже не подозревал, во что это выльется, но через время отношения плавно переросли в дружбу, если так можно назвать родительско-детские отношения некровных родственников. Он полюбил её и даже не заметил, когда это произошло. Если бы знал, точно не позволил бы себе испытывать такие чувства к пациентке. Общество, к сожалению, порицает всё, что не может осознать. И отцовскую любовь взрослого мужчины к чужой шестнадцатилетней девочке оно не понимает. Возможно, это действительно неадекватно, но ничего плохого ведь не происходит? — Они не знают, я сбежала, — самодовольно ухмыльнулась Джинкс, и Силко потерял дар речи, — мне нужно где-то пожить, пока я не решу одну проблемку… Мужчина так и остался сидеть с распахнутыми глазами. «Тик-так-куку» — звонко присвистнули настенные часы. Школьница сбежала к нему пожить. Уже стоит звонить в полицию и заявлять на себя за то, что подумает любой сторонний человек? — Не бойся, никто правда не знает, — немного виновато пробормотала Джинкс, ковыряя пальцем обивку дивана, — тем более, откуда им знать твой адрес? — С этими словами девушка резко поджала губы. — Джинкс, — твёрдо произнёс Силко, но тут же перешёл на прежнюю мягкость, — милая, а ты откуда знаешь мой адрес? Она медленно моргнула, избегая настойчивого взгляда. «Закрой глаза и проблема исчезнет» — но проблема почему-то не исчезла. — Я-э… — она стыдливо съёжилась, — подглядела… в смысле… случайно увидела на одном из сеансов твою рабочую анкету, ну и… — Ладно, — глубоко вздохнул мужчина, — я понял. Надолго же ты ко мне переезжаешь, чудо? Плечи расслабились, когда она осознала, что, кажется, остаться ей действительно разрешат. На душе появилась лёгкость, но праздновать пока рано… — Не знаю, — небрежно пожала плечами Джинкс, — просто я не могу остаться дома, где не доверяю никому, кроме сестры… — Это как-то связано с тем, о чём мы говорили в последний раз? — Поинтересовался Силко. — Чай стынет, не волнуйся, я никуда тебя не прогоню… — Заверил мужчина, обратив внимание на её сомнения. — Правда? — Синие глазки радостно загорелись. — Честно-честно? Я могу остаться? Можно пожить с тобой? От такого количества вопросов невесомая улыбка коснулась уголков губ мужчины. Иногда Джинкс напоминала ему маленького щеночка: ещё пара секунд молчания, и, казалось, у девушки отрастёт виляющий хвостик. — Ты ехала сюда с мыслью, что я тебя выгоню? Сомневаюсь. — Посмеялся мужчина, устало прикрыв глаза. — Знаешь же, как я к тебе отношусь, Джинкс. Конечно, оставайся. — Знаю, — довольно признала девушка и подползла ближе, — я тебя люблю, спасибо. Она осторожно прижалась к нему и обняла, наконец почувствовав себя в безопасности. Здесь никто не причинит ей вреда, не сотрёт память против воли и не будет задавать лишних вопросов… — Ты же понимаешь, что объятья и слова о любви не спасут от того, что я сейчас отправлю тебя в школу? — Сквозь неконтролируемую улыбку спросил мужчина, погладив дочь по голове. В мыслях он часто называл её своей дочерью, хотя родных детей у него не было. Он всегда был один, никогда даже не задумывался о том, чтобы создать семью, и до недавнего времени его это устраивало. С появлением Джинкс он внезапно понял, чего именно ему всегда нехватало для полноты ощущений. Нет, не какого-то там абстрактного ребёнка…её. Она идеальна. Джинкс придаёт смысл всему его существованию. — Ну паааап… — Шутливо протянула девушка, ощутив внутри приятное тепло. Ей никогда не хватало такой родительской заботы, пускай сестра и делала всё возможное. Да, у неё так же был дядя, но отношения у них, честно говоря, не очень близкие… Особенно теперь. Видеть в Силко отца было приятно и безопасно. — Шутки шутками, но я серьёзно, Джинкс, — упрекнул мужчина, аккуратно отстранив от себя девушку, — если ты там не появишься, у нас будут проблемы. Ну вот, снова завёл шарманку… Нормально же общались, бать… Иногда видеть в нём родителя всё-таки невесело. — Знаю, — недовольно надулась Джинкс, но спорить не стала, — отвезёшь меня, пожалуйста? В школе ей снова придётся встретиться со своим соулмейтом, и это не самое долгожданное событие в её жизни. Чем дольше она будет находиться с Силко, тем смелее будет себя чувствовать, когда ей придётся сделать с парнем что-то ужасное. Она решила уничтожить его сегодня, но почему-то панель выбора ещё не разу не появилась… Что ж, наверное, он ещё спит. *** Хм, и почему Джинкс раньше не ездила в машине Силко? Добираться так, оказывается, довольно комфортно. Приятный кожаный салон, тихая классическая музыка, забавная вонючка с акулой, которая активно качается туда-сюда и вводит в транс… Да, приятненько. Хотя, музыка пожёстче звучала бы здесь лучше. Что ж, к этому она его ещё приучит. Интересно, а можно он будет её личным водителем, а не психотерапевтом? — Джинкс? — Мужчина слегка наклонил голову в её сторону и позвал судя по его виду не в первый раз. — М? — Вопросительно подняла брови девушка и, не удержавшись, ткнула пальцем по вонючке. Акула сбилась с ритма покачивания и закрутилась, едва не упав со стекла. — Что случилось дома? — С искренним волнением в голосе задал вопрос Силко и убавил звук радио. Ранее она уже рассказывала ему о своих воспоминаниях, которым не было логического объяснения, но мужчина предполагал, что друг детства — это плод её фантазии, вызванный одиночеством. Однако он никогда не заверял её в своей правоте, в отличие, например, от Вандера. Просто слушал, задавал вопросы, делился предположениями и выписывал таблетки, если всё переходили грань безобидных воспоминаний. Наверное, именно это ей тогда и было нужно: чтобы кто-нибудь послушал и поверил в её слова, не пытаясь убедить в том, что она бредит. — Ты веришь в систему? — Ответила вопросом на вопрос Джинкс, потому что решила, что так начать будет логичнее. — Милая, мы уже говорили об этом, не верю, — прямо признался Силко, мягко провернув руль в сторону, чтобы обогнуть какой-то сквер, — но это не значит, что она не работает. Навряд ли мы когда-нибудь узнаем, как всё на самом деле устроено… — Не узнаем, — согласилась Джинкс и лениво откинула голову назад. Мимо быстро проносились разноцветные маленькие домики с высокими крышами и пышные зелёные деревья, сливаясь в одну красочную мозаику, от которой хотелось закрыть глаза. — Если бы я пошла против системы и рискнула ради этого жизнью, что бы ты сказал? — Равнодушно поинтересовалась девушка, перебирая в руке свою косичку. Серьёзный взгляд Силко отразился от зеркала заднего вида, когда он настороженно посмотрел на девушку. От неё можно ожидать чего угодно и ругать за это хулиганку бесполезно. Это одна из истин, которые ему пришлось признать. — Думаю, я бы спросил, можешь ли ты представить, что ты натворила, — предположил мужчина, на секунду устало зажмурив глаза, — но, зная тебя, милая, мои слова ты просто проигнорируешь, верно? — Агааа, — с самодовольной лыбой растянула девушка, удовлетворённая такие ответом, но затем невесело опустила глаза, — а если мне бы понадобилось твоё одобрение? Если, скажем, мне было бы… ну… — Страшно рушить правила одной? — Заботливо помог подобрать слова Силко, и она едва заметно кивнула головой. Ну, не то чтобы страшно, просто при мысли о реальных действиях почему-то начинают потеть руки и болеть голова… Ладно, может, чуток. Человек же она всё-таки. — Для начала я бы спросил, что именно и почему ты решила сделать, — продолжил размышлять мужчина, — ты бы ответила мне? Цветные домики сменились высокими серыми многоэтажками, и смотреть на улицу стало скучно. Джинкс перевела взгляд на собеседника. — Скажем, я бы захотела нагнуть систему и управление, потому что люблю друга детства, которого они раньше стёрли из моей памяти, — чётко проговорила каждое слово девушка, внимательно наблюдая за чужой реакцией, — но друг детства меня не помнит, и я не знаю, где он… Она замолчала, поджав губы. Всё это звучало слишком невероятно и бредово… — А как же твой соулмейт? Что бы ты сделала с ним? — Заинтересованно уточнил мужчина с нечитаемым выражением лица. На удивление, казалось, что он действительно поверил в то, что ей могли стереть память. —…грохнула? — Со смешком предложила Джинкс, но быстро вернулась к серьёзности. — Ну, не насмерть, в смысле… морально. Хотя, физически тоже было бы неплохо, но вслух она об этом не скажет. Ох уж эта Джинкс и её радикальные методы… — Ну так… что ты ду… в смысле, что бы ты подумал? — Неловко оговорилась, но быстро поправила себя девушка, через зеркало вглядываясь в его глаза. Пару мгновений он молчал, видимо, обдумывая полученную информацию. Стучал пальцами по рулю, хмурил брови и беззвучно открывал рот. — Я бы… — Начал Силко, но махнул рукой на их игру с сослагательным наклонением, — я говорю: действуй так, как считаешь нужным, Джинкс. Всегда. Притормозив около какого-то жилого дома, он обернулся на неё и продолжил, прямо смотря в глаза. — Если ты знаешь, что по-настоящему хочешь чего-то, тогда я поддержу тебя, насколько бы глупо это ни было, — с присущей ему серьезностью сказал мужчина и потянулся, чтобы взять её за руку, — даже если весь мир будет против тебя, против нас, мы всё равно будем друг у друга, помни об этом. Я не часто такое говорю, вернее, не говорю вовсе… Ты мне как дочь, Джинкс. Просто, пожалуйста, будь осторожна и не совершай необдуманные вещи, хорошо? Ты способна преодолеть что угодно, особенно тупую систему родственных душ. От такой речи почему-то в глазах стало влажно, а в груди приятно разлилось мелкими искорками тепло. Она не одна. Её поддерживают. В неё верят. Теперь точно никакие системы не выживут с ней в схватке, а от ненужного соулмейта не останется даже пылинки. Силко вернул ей уверенность, которую прежде, честно говоря, хорошенько подбил Вандер, настолько бы ей ни было неприятно это признавать. Конечно, новость о том, что ей буквально вырвали воспоминания из головы, не было легко принять, даже если так показалось её семье со стороны. Она долго думала над всеми этими картинками, случайно всплывающими в памяти, но не могла доказать себе, что всё — выдумка. Теперь же оказалось, что её надежда на их реальность оправдалась… И это… как бы вернее выразиться… сбивает с толку. Но теперь Джинкс вспомнила, что она, мать его, Джинкс, и никакие проблемы ей не страшны. Управлению придётся хорошенько постараться, чтобы усмирить её. Грядут перемены. Грядёт война. Нос рефлекторно шмыгнул, и на лице появилась широкая улыбка. Ухх, держитесь там все!!! Джинкс идёт!