Цена жизни

      Тишина. Тишина — это то, что ныне ценится больше всего. То, что сегодня дороже золота — а когда-то ведь именно оно было признаком богатства. То, чем никогда нельзя пренебрегать, как симптомами страшной болезни. То, что уважают, как многолетний опыт, полученный в боях. То, что может спасти жизнь…       Если ты не умеешь вести себя тихо, то становишься обузой. Этот навык вырабатывается у всех, ведь те, кто не могли идти плечом к плечу с тишиной, не выживали. Их уже не осталось. Они исчезали, стоило им оступиться хотя бы раз.       Этот холодный и жестокий мир уже давно норовил истребить всё человечество, и какое-то время назад казалось, что у него непременно получится. С каждым днём становилось только хуже, пока люди наконец не приспособились. Это было непросто. Слишком многими жизнями пришлось за это заплатить. И до сих пор платят. Уже как десять лет…              «Новая болезнь была обнаружена врачами, когда девушка обратилась в больницу с необычными симптомами. До сих пор медики обследуют больную и стараются выяснить причину её заболевания».              Всё случилось быстро и неожиданно. Никто и подумать не мог, что за считанные дни жизнь может превратиться в ад…              «Болезнь стала распространяться. Напоминаю, что на второй день после появления больной девушки в поликлинике, к врачам обратилось ещё пятеро человек с теми же симптомами. Через три дня их стало уже двадцать. Новая эпидемия распространяется слишком быстро».              Обычная скучная жизнь, в которую простые люди трепетно вкладывали себя без остатка и красили любыми яркими красками, чтобы было, что рассказать внукам, пропала без следа. Она стала цветной. Чересчур цветной. Кровавой…              «Если вы обнаружили у себя или у своей семьи и друзей симптомы новой болезни, немедленно обратитесь к семейному врачу. Основными признаками являются: повышенная температура, недомогание, помутнение рассудка, головные боли, а также резкая светобоязнь. Берегите себя и своих близких».              С первых дней на болезнь мало кто обращал внимание. Неведомая хворь распространялась быстро, но не сулила ничего плохого.       Так все думали поначалу. Мало каких эпидемий было до этого? И смертоносных, и не очень, значимость многих из них и вовсе была переоценённой. А этой — недооценённой…              «В странах всего мира была обнаружена новая болезнь. Ею заражены уже сотни человек, и врачи всё ещё не знают, как с ней бороться. Будьте бдительны. Если вы заметите людей с описанными ранее симптомами, держитесь от них подальше».              «С вами вновь телеканал Лайф, и мы ведём прямой эфир прямо с порога больницы. Спустя десять дней борьбы с болезнью первая пациентка умерла. Врачи с самого утра стараются выяснить причину смерти, но… погодите… Что там за шум?... Что происходит?... Почему все бегут?... Что это за…»              «Заражённые пациенты по прошествии нескольких дней стали вести себя странно. Врачи точно зафиксировали их смерть, но больные встают с кроватей и набрасываются на людей».              «Бывшие больные новой эпидемии восстают из мёртвых! Они неуправляемые, их невозможно успокоить, они бросаются на всех живых существ, какие им только попадутся на глаза!»              «Живых мертвецов становится всё больше. Их зараза распространяется через слюну и кровь. Если заражённый укусил вас или в ваш организм попала его кровь, вы тоже становитесь инфицированным».              «Они поедают людей! О боги, они едят их! Бегите! Бегите и не оглядывайтесь, если видите заражённых! Бегите!»              «Прозванные в народе зомби заполоняют улицы. Они без разбора нападают на людей и животных и тем самым порождают себе подобных. Военные призывают граждан переместиться в оборудованные лагеря, в которых им предоставят убежище».              «С каждым днём пайков становится всё меньше. В лагерях начинаются беспорядки и царит беззаконие. Военные стараются успокоить недовольства, но люди всё равно начинают бунтовать. Мы стоим на пороге продовольственного кризиса».              «От всего населения на континенте осталась десятая часть — такие данные мы получили от аналитиков. Что же касается остального мира — связь с ним до сих пор отсутствует».              «Боги покарали нас! Мы нагрешили, безумно нагрешили! Мир должен очиститься от паразитов, дабы стереть с лица Земли все наши злодеяния, чтобы потом возродиться по новой! Примите кару и обретите спасение!»              «Чтобы выжить, человечество стало организовывать общины и создавать новый устрой. Только с разумным лидером у нас будет шанс на спасение».              «Все, кто меня слышат, это тревожная волна, с вами говорит глава общины Конохагакуре, Узумаки Наруто. Мы готовы оказать помощь всем выжившим и предоставить кров. У нас есть еда, питьевая вода и медикаменты. Здесь безопасно. Наше поселение располагается по координатам…»              

****

             Шаг за шагом — медленным, тихим, осторожным — они продвигались вглубь города. Шли молча, не шумели, смотрели каждый в свою сторону.       Первый шёл чуть впереди — он старше, внимательнее и опытнее — и отвечал за точность маршрута. Знал, куда идти, на что обращать внимание, куда смотреть. Он не замечал окружение, а всегда следил за обстановкой. Это была его задача.       Слегка позади него шли двое помладше. Их работой был поиск. Они не имели права пропустить ни одну мелочь, которая могла показаться ценной: инструменты, техника, оборудование, медикаменты. Особенно медикаменты — их производить в домашних условиях было крайне сложно. От обоих требовалась особая внимательность, к тому же на них в основном был весь груз.       Четвёртый закрывал строй. Четвёртая, если быть точнее. На её плечах лежало прикрытие всей группы. Она шла последней, ей часто приходилось смотреть за спину, чтобы в случае необходимости всегда можно было отступить назад. И она — лучник. Единственная во всей группе, кто был приспособлен к дальнему бою и стрелял, без сомнения, очень метко.       Первый резко остановился. Все трое обратили внимание на ведущего. Крепко сжатый кулак на уровне головы означал, что нужно замереть и не издавать ни звука. Все затихли. Прислушались.       Пение птиц в безлюдном городе раздавалось эхом по всей улице, разливаясь красивой песней. Они порхали в каменном лабиринте так легко и свободно, словно в этом мире не происходило ничего ужасного. Беззаботные и жизнерадостные. Им завидовали по-чёрному.       Подул ветер и зашуршал сухими листьями, начавшими уже опадать с деревьев. Середина осени же. Зелень на заросших за десять лет улицах и домах уже стала желтеть. Только мхи, стелющиеся по асфальту и стенам, оставались такими же зелёными.       Ведущий плавно повёл открытой ладонью сверху вниз, вместе с этим присаживаясь на одно колено. Подопечные немедленно повторили за ним. Все слушались беспрекословно, ведь это могло стоить жизни всей группы.       С перпендикулярной улицы, до которой оставалось метров десять, раздался душераздирающий человеческий вопль, что заставил кровь стыть в жилах. Группа замерла в напряжении.       Ведущий обернулся к ребятам и показал открытую ладонь, направленную в их сторону. Это был приказ о том, чтобы они стояли на месте. Получив одобрительный и весьма номинальный кивок от каждого члена группы, он принялся двигаться вперёд. По привычке проверив плотно ли сидят наручи из толстой кожи, привязанные к предплечьям несколькими ремнями, он подошёл к углу дома и осторожно выглянул из-за него.       На довольно приличном расстоянии от него на земле корчился от боли мужчина, всё ещё истошно крича. Над ним же нависали три человекоподобных монстра, разгрызая плоть по всему его телу. Жестокая и мучительная смерть — быть сожранным заживо. Ему уже ничем было не помочь. Даже если мужчина и справится с кровопотерей, через довольно короткий срок он станет таким же монстром, который будет без разбору гоняться за всем живым, что попадётся ему на глаза.       Ведущий слегка отошёл назад и обернулся к своей группе. Он помахал им рукой, приказывая подойти. Трое быстрым, но тихим шагом добрались до него.       — Три заражённых. Пока они заняты тем бедолагой, мы должны быстро пересечь улицу. Двигаемся перебежками по команде, от укрытия к укрытию, — еле слышным басом проговорил он, осматривая подопечных.       — Возишься с нами, как с новичками, братец Конохамару. Справимся, не впервой, — ухмыльнулся вполголоса светловолосый парнишка, посильнее затягивая лямки рюкзака, чтобы он не болтался.       — Боруто, не умничай, а делай, как сказано, — шикнула на него девчонка, хмуря брови.       — Не нуди, Сарада, — добродушно улыбнулся он.       — Мицуки, ты первый, — Конохамару пропустил мимо ушей все их разговоры. Он был настроен серьёзно, было не до шуток.       Мицуки кивнул и подошёл поближе к краю, согнувшись и покрепче встав на ногах. Конохамару встал рядом с ним и положил ладонь ему поверх рюкзака на спине, медленно выглядывая из-за угла. Выждав момент, он несильно подтолкнул подопечного вперёд, произнося короткую команду «Пошёл».       Мицуки сорвался с места и в несколько широких шагов добрался до машины посреди улицы. Сразу же присел, замирая. Он быстро осмотрелся и бросил взгляд в сторону командира группы. Тот ещё раз выглянул и кивнул, разрешая тем самым продолжить движение. Мицуки шустро пересёк улицу и припал к стене.       Конохамару напряжённо выдохнул и коротко вздёрнул подбородок вверх в немом вопросе. Через несколько секунд он жестом получил ответ, что всё чисто.       — Боруто, — шёпотом подозвал он и вновь выглянул из-за угла.       Им понадобилось несколько минут, чтобы поочерёдно пересечь улицу. Последним шёл Конохамару, отдавая себя в руки Сарады — она занимала должность его заместителя и была уже достаточно опытна для таких манёвров.       — Капитан, как мы будем идти обратно? Они ведь наверняка уже оставят его, — решил спросить Мицуки, поскольку этот вопрос беспокоил всех членов группы.       — По ситуации разберёмся. Идём дальше, — ответил он и пошёл вперёд. Строй восстановился.       Пройдя ещё один квартал, Конохамару сверился с картой. Он не ошибся, на следующей улице будет их пункт назначения. Они почти пришли. Спрятав карту за пазуху, он повёл группу дальше.       Сойдя с главной улицы во дворы и пройдя сквозь заброшенную высотку, они остановились перед двухэтажной аптекой. Она располагалась как раз на перекрёстке четырёх микрорайонов, с севера и востока окружённая парком, а с юга и запада — широкими автомобильными дорогами и многоэтажками.       Двери и окна здания были перекрыты железной поржавевшей решёткой, которую за много лет ещё никто не тронул. Тому была причина. Ключей, очевидно, не было ни у кого, кроме хозяина аптеки, который, очень вероятно, давно уже кормил червей. Или сам их пожирал в роли заражённого, как знать. Иначе бы здание уже давным-давно расконсервировали.       Все четверо внимательно осмотрелись. Вокруг таких злачных мест всегда слонялись банды местных разбойников и мародёров, ища, чем поживиться.       Ожидаемо, что в такое тяжёлое время появилось ещё больше моральных уродов. Им было всё равно на то, чем они занимаются, главное — удовлетворить себя и свои потребности, какими бы они ни были. Эти люди — скорее нелюди — убивали из удовольствия, потому что им нравилось, забивая на все моральные принципы. И если бы этому подвергались только заражённые, вопрос об их испорченности можно было бы опустить, но ведь дело касалось и обычных людей. Незавидная участь ждала тех, кто попался в руки таким отбросам: мужчин пытали или использовали как рабов и потом швыряли в толпу голодных заражённых ради забавы, а женщин насиловали и терзали их тела до тех пор, пока не выжмут последние крупинки жизни. Таких подонков, как они, предпочитали беспощадно убивать, не давая и шанса на выживание. Заслуженно.       В каждом из выходящих на аптеку окон могли находиться недоброжелатели, которые с радостью вспорют животы каждому, кто им попадётся под руку. Надо было быть осторожными.       Группа выжидала долго, наверное, час прошёл. Они осматривались с разных сторон, находясь в нервном ожидании. Последней их остановкой оказалась квартира на втором этаже, которая смотрела на аптеку под небольшим углом.       Когда-то она служила кому-то домом. Дарила уют и тепло, несла радость. Детские рисунки на стенах давали чётко понять, что много лет назад здесь жила семья. Папа, мама и дочка — скорее всего. Девочка была ещё совсем ребёнком. Об этом свидетельствовала детская кроватка в углу комнаты, много мягких игрушек, куклы, книжки со сказками, невысокая линейка вдоль стены, по которой когда-то отмеряли рост. Горько было видеть это всё пустым и безжизненным.       — Как думаешь, они спаслись? — совсем тихо спросил Боруто у подруги, присаживаясь перед одной из полок с игрушками. Родители точно баловали дочурку подарками.       — Не знаю. И, если честно, не хочу знать, — удручённо почти шёпотом ответила Сарада, глядя на ростовую линейку. Она могла показаться отстранённой и слегка брезгливой, но Боруто хорошо знал, что дело совсем не в этом.       Ей было больно так же, как и ему, ведь судьба большинства таких семей была до ужасного предсказуема — смерть. От лап заражённых, от голода, от бандитов, от военных — неважно. Выживало слишком мало, статистика давно дала это понять. Справились те, кто был силён духом, кому повезло встретить правильных людей, кто смог быстро приспособиться. А ведь большинство не смогли.       — Ей было четыре, — понуро констатировала она, стерев пыль с последней надписи на ростовой линейке. Совсем малышка.       — А нам — шесть. Чуть старше, но всё равно ещё мелочь. И нам повезло, что наши родители оказались лучше других. Иначе бы мы здесь не стояли, — постарался эмоционально обесцветить эту историю Боруто.       Вся обстановка постоянно напоминала о том, что мир безвозвратно поменялся, стал другим. И это давило, вгоняло в депрессию раз за разом. Поэтому приходилось насильно смотреть на всё издалека, сквозь пальцы, как на ресурс. Так было проще.       Боруто взял с полки небольшого плюшевого зайца и показал его подруге, натягивая на лицо улыбку.       — Как думаешь, Химе понравится?       Сарада обернулась на его вопрос и тоже улыбнулась буквально краешком губ.       — Да. Думаю, да, — легонько кивнула и заправила непослушную прядку волос за ухо. — Она уже не маленькая девочка, а ты всё продолжаешь ей носить игрушки из походов за стену.       — Ага-п. Она всегда радуется подаркам, поэтому и продолжаю носить, — тихо посмеялся он. Понимал же, что Химавари радуется отнюдь не игрушкам, а тому, что её старший брат вернулся из похода целым и невредимым. Что он вернулся… Но так было проще. Проще думать о том, что она счастлива новой безделушке, а не о том, что каждый раз он рискует собой ради всей общины. А ведь однажды он и вправду может не вернуться…       Боруто снял рюкзак с плеч и расстегнул один из карманов, который поменьше, вкладывая внутрь игрушку. Потом же обратно его закрыл и с досадой вздохнул.       Мародёр…       К сожалению, мир поменялся. Настали те времена, когда мародёрство — один из способов выживания. Без этого никак. Далеко не сразу Коноха смогла обустроить теплицы и обзавестись домашним скотом. До сих пор порой не хватало продуктов, чтобы разнообразить питание. Поэтому приходилось заниматься мародёрством. Поначалу только ради еды и воды — они были в приоритете. Когда провизия заканчивалась и все сроки годности истекли, появилась нужда в инструментах. Пришлось учиться работать с землёй, заняться садоводством и сельским хозяйством. Повезло тем общинам, в которых были опытные фермеры. Остальные же добивались методом проб и ошибок. И часто ошибки стоили людских жизней.       Медикаменты стали новым элементом роскоши. Лекарства охотно служили валютой. За один только пузырёк спирта можно было купить продуктов на неделю. За антибиотики — оружие, а порой даже и человеческую жизнь.       Приходилось мириться с клеймом мародёра, но люди давно перестали судить друг друга за это. Только если сами себя.       — Боруто, Сарада, — окликнул их Мицуки, заглядывая в комнату. Оба обратили на него внимание. — Выходим.       Боруто ещё раз вздохнул, на этот раз для того, чтобы собраться с духом, и встал на ноги, забрасывая рюкзак на спину. Он застегнул поясную лямку и проверил мачете, который был плотно прикреплён сбоку на рюкзаке ремнями и выглядывал из-за правого плеча.       Сарада подняла с пола свой лук и перекинула его через спину. Колчан со стрелами она даже не снимала, боеприпасы всегда были при ней.       Все трое переглянулись и кивнули друг другу. Чувствовалось лёгкое волнение. Они не впервые вышли за стены общины и раньше уже попадали в потасовки с заражёнными, но всё равно каждый раз нервничали. Смерть всегда ходила за ними по пятам.