Мы живые

– Интермедия II –

      Было раннее утро. Ночная тьма уже почти ушла на запад, вытесняемая золотыми лучами вновь рождающегося солнца. В это время воробьи начинают свои утренние трели, под звуки разъезжающих по улицам машин и шелест мётел дворников. Так было раньше.       Сейчас над городом висел постоянный шум: сигнализации машин, взрывы, то утихающая, то набирающая обороты стрельба, крики людей и нелюдей, звуки вертолётов. Ночь ушла, но не забрала с собой свои страхи, а оставила их в наследство новому дню.       Один из золотых лучей, показавшись из-за новостройки, высветил сначала крышу и верхние окна старенькой хрущёвки, затем спустился ниже, заглядывая в каждое окно. Под конец своего спуска он согрел серую подъездную дверь, окна первого этажа, находящиеся слева от неё и пару мусорных баков, стоявших справа.       Какое-то время ничего не происходило. Но вдруг относительно близко раздался мощный взрыв, от которого зазвенели стёкла, завыли сирены и вздрогнули стенки мусорников. Впрочем, вздрогнул только один из баков, причём по несколько иной причине.       Если бы кто-то оказался вплотную к мусорнику, то услышал бы зевок, за которым последовало тихое бормотание. Человек бы ничего не понял, но вот те, кто людьми уже не являлись, разобрали бы фразу:       – Совсем охренели… Хоть бы выспаться девушке дали, уроды.       Затем изнутри раздалось уже более громкое шуршание и копошение, сопровождаемое тихим почти бессмысленным бормотанием, суть которого можно было бы уместить в четыре слова: «Как же всё задолбало». Всё завершилось, когда после секундного затишья изнутри выпрыгнул белошёрстный зверь, цокнувший длинными серыми когтями по асфальту. После тяжёлого и несколько неуклюжего приземления он, а точнее все же она, по-собачьи отряхнулась – с роскошной белой шерсти во все стороны полетели мелкий мусор и пыль, подцепленные в мусорке.       «Эх, мама, как хорошо, что ты не видишь меня сейчас…» – Подумала обладательница длиной мягкой шерсти, в данный момент частично слипшейся и включающей в себя различный дорожный мусор.       Взбодрившись таким образом, бывшая постоялица мусорки несколькими резкими движениями задней лапы почесала шею, как вдруг заметила, что за её единственным рогом застряла неприятно шуршащая упаковка. Рог был длинным, в виде лезвия и рос с правой стороны головы. Вот прямо у основания, между природным лезвием и шёрсткой головы засела небольшая, и оттого трудно извлекаемая полиэтиленовая упаковка.       Нахмурившись, «волчица» снова попыталась отряхнуться, на этот раз яростнее и дольше, но ничего, кроме лёгкого дискомфорта со стороны ассиметрично расположенного рога не добилась. Тяжело вздохнув, она уселась на задницу, медленно подняла правую лапу, двигая ей так, словно это вовсе не её конечность, а лишь марионетка. Так же неспешно и неуклюже повернула её когтями к себе и с трудом, с третьего раза, но всё же подцепила кончиками двух когтей застрявшую пакость. Медленно вытащила и, дёрнув лапой, всё-таки выронила инородный объект, благо уже на асфальт, а не на себя. Затем коротко рыкнув, она нанесла размашистый удар чуть засветившимися когтями по раздражителю, сорвав раздражение от проделанной кропотливой работы и неприятного пробуждения заодно. Бахнуло. В стороны полетело каменное крошево. Облегчённо вздохнув, «девушка» посмотрела на выбоину, размером с её лапу и расходящиеся от неё три глубоких борозды на асфальте, оставшиеся на месте упаковки.       – Нет, чтобы всегда так?.. – Пробурчала она себе под нос, глядя то на следы атаки, то на свою лапу.       Волчица встряхнулась. Она только что нашумела, а значит нужно уходить. Этот урок она успела усвоить за свою короткую, но такую насыщенную новую жизнь.       На секунду она замерла, снова представив, как бы отреагировала на неё нынешнюю её мать. Небось в обморок бы грохнулась. Впрочем, какой-то частью сознания, ей даже хотелось бы это увидеть. Ещё бы – первый раз на выходку дочери маман отреагирует как-то нестандартно, а не постоянными упрёками и нотациями, становящимися искрой новой перепалки.       Ещё недавно её звали Ксения. Жила она весьма скромно, ютясь в маленькой однокомнатной квартирке, с графиком сутки через трое батрача на работе, совмещая в себе низкоуровневого менеджера и бухгалтера – такой специальный человек, на которого начальники часто скидывают свою работу и с которого любят взыскивать по любым мелочам.       Касательно графика работы, точнее даже будет сказать, что он был сутки через двое, так как третий выходной постоянно отменялся из-за нехватки сотрудников. За это конечно приплачивали… Пару тысяч. Оно того не стоило, но мнения сотрудников никто не спрашивал. Этот бесконечный бег в колесе – работа-сон-подготовка к работе – мог бы длиться вечно, пока девушка не решила бы наконец-то уволиться. Однако случай решил всё за неё.       Видимо судьба всё же услышала мольбы о прекращении такой собачьей жизни и ниспослала радикальнейшее решение всех проблем. В результате, Ксения или Ксеня, как её называли немногочисленные близкие, заснула после очередной суточной вахты. А проснулась уже другой. Без магически исчезнувшей одежды, зато с шикарной белоснежной гривой, рогом, хвостом и серьёзного размера когтями.       Первой реакцией был шок. Девушка слышала о том, что в городе стали появляться различные существа неизвестных видов, большинство из которых, вроде как, были крайне агрессивны. Но к тому, что она сама станет одной из них, Ксеня готова не была. Однако потом…       Потом, когда девушка осознала, что вполне себя контролирует, память не утратила, а на работу можно больше не ходить – снова был шок, но теперь уже от всеобъемлющего счастья. За последние шесть лет работы с рабскими условиями, свинским отношением начальства и всё более и более напряжённым графиком все мечты Ксении сосредоточились лишь на одном – избавление от такой жизни. Однако, она понимала, что если уволится, то новое место работы в Светлогорске себе не найдёт – нет их. Компании в их городе понемногу отходили от финансового кризиса и массовых сокращений. Постепенно появлялись новые вакансии, но не для неё. Так что она скрепя сердцем, а временами и зубами, продолжала жить, ничего не меняя. И теперь это всё закончилось!       Счастью не было предела где-то минут сорок. Потом, когда эйфория стала спадать, до Ксени стали доходить неприятные стороны её нынешнего положения, которые она заметила не сразу. Для начала, отсутствие рук – ни разу не удобно. Даже если вместо них дали шикарные когти. Затем в голову постучалась тревожная мысль, касательно добычи еды – как? А также ещё множество более и менее серьёзных нюансов, однако всех их перевешивало осознание её полной свободы. Свободы от работы, от социальной роли, от ужасного образования, с которым нигде не устроиться, от финансового состояния. До момента превращения Ксеня даже не подозревала, насколько устала от жизненных рамок. Так что перезагрузка жизни и возможность начать её сначала оказалась лучшим подарком за последние пятнадцать лет.       Что было потом? Потом была короткая жизнь на квартире, оставленной себе самой в наследство со старой жизни. Когда продукты закончились, а девушка окончательно освоилась с координацией, перестав спотыкаться на ровном месте и более-менее научившись бегать и прыгать, то она просто сбежала, перед прыжком из окна вырубив щитки. Не то, чтобы это было так важно, скорее интересно – сможет или нет, с когтями-то? Смогла.       Второй этаж для прыжков, конечно, стрёмно, но реально. А дальше была свободная жизнь. Первые сутки. Потом была встреча с другим обращённым, от которого Ксеня еле убежала. Когда она остановилась, умирая от жажды и ощущая, что ещё чуть-чуть и у неё конкретно треснут лёгкие, то поняла всю глубину своей глупости, когда решила, что новая жизнь будет радостной и свободной. Нет… Просто одни рамки заменились на другие, пока ещё неизвестные. Вдобавок с не иллюзорным шансом погибнуть.       Однако, когда Ксеня отдохнула и хорошенько подумала, погрузившись в самокопания (и чуть-чуть философию), то решила, что новая жизнь ей нравится всё же немного больше, чем старая. Так в городе стало одним позитивно настроенным зверем больше. Ксеня не имела какой-либо цели. Она просто бродила везде, где в моменте было безопасно, питалась чем находила и просто радовалась жизни, дыша воздухом, ощущая тепло асфальта и шевеление меха на ветру…       Разумеется, лишь в те редкие моменты, когда её не пытались убить и когда живот не сворачивался сам в себя от голода. А после прихода военных ко всему добавился и перманентный грохот, то ближе, то дольше. Ну и повышенная активность обращённых также доставляла массу проблем.       Вчера Ксеня всё-таки нашла немного еды, пусть и слегка просроченной, а затем обнаружила в одной из мусорок выброшенную большую подушку – просто праздник какой-то. И если не обращать внимания на блох, которые ползали по телу, не в силах прокусить шкуру, то сон был по-королевски комфортный, по нынешним временам. Однако к моменту пробуждения от еды не осталось и следа, блохи достали в конец, а близкий грохот означал приближение военных и их противников.       Снова зевнув, Ксеня огляделась и, не заметив никого опасного, потрусила в ближайший переулок, в сторону одного из супермаркетов. Вчера вечером она слышала оттуда грохот и взрывы, а значит, что сейчас там людей быть не должно – кто в здравом уме будет работать при таких условиях?       По пути волчица проклинала ненавистных блох, других обращённых, военных, жаркую погоду…       Погода… Сразу после превращения девушка даже не задумывалась об этом моменте, но только потому, что дни стояли относительно прохладные. Когда же летнее солнце всё-таки напомнило, в каких широтах они все находятся, то Ксеню ждало новое открытие: терморегуляция её тела была просто невероятна. Густой и длинный мех изолировал тело от внешнего жаркого влажного воздуха, а белоснежный цвет не давал перегреваться от солнца.       Вдобавок к этому, ещё и рог каком-то образом помогал охлаждать тело. Ксеня не сразу это заметила, но в какой-то момент поняла, что если она охлаждает этот аксессуар, например увлажняет водой, то и ей самой через пару минут становится прохладнее. Видимо, по нему шла циркуляция крови – девушка слышала когда-то о таком способе терморегуляции у животных, но не помнила, чтобы в этом деле использовались рога… Впрочем, её физиология и биология сейчас – тайна для всех учёных планеты. Так что старые знания если не совсем бесполезны, то около того. Мысль о совершенстве и загадочности нового тела грела душу… Это позволяло на время забыть о множестве бытовых неприятностей.       Вынырнув из приятных последних мыслей, Ксеня осознала, что слегка улыбается. Хорошо. Но надо сосредоточиться. Скоро покажется тот самый магазин, а возле мест с едой всегда крутятся звери. Если их будет немного, и они окажутся слабее, то можно будет отогнать. В противном случае отгонят уже её.       Выйдя из-за поворота, волчица замерла на полушаге. Чувство разочарования нахлынуло волной, почему-то вызвав ассоциацию с лёгкой тошнотой. Вместо супермаркета было пепелище с кратером по центру. Если внутри даже что-то не сгорело, то оно разбросано внутренним взрывом по окрестностям. Поиск бесполезен, и так видно.       Вздохнув, Ксеня грустно побрела в сторону от эпицентра своей неудачи. Но через какое-то время, свернув в очередной переулок, она узнала местность и вспомнила, что где-то здесь был один магазин, с виду простенький, но по объёму еды как настоящий склад – ей как-то пришлось побывать в нём по работе. Воодушевлённая новой целью, волчица побежала трусцой в сторону питательного изобилия. Которое, правда, ещё нужно было отыскать – точное место расположения она забыла напрочь.       

– Конец интермедии –

      15 июня.       Встряска.       – Аккуратней, блин! Не дрова везёшь!       Моё возмущение можно понять. Ден, который в данный момент сидит за рулём своего драндулета, в очередной раз проглядел ни то яму, ни то лежачего полицейского. Что первое, что второе оставляет неприятные впечатления после встречи даже на скорости велосипеда, а мы явно едем быстрее, со всеми вытекающими.       – Да не видно его было, бль!.. – Проглотил наш водила последнее слово, вспомнив, что мы сейчас не совсем одни. – Понаставят преград, чтоб скорость не повышали, а краску на их обозначение жалеют.       Лёгкая качка влево-вправо – уклонение от очередной ямы.       – Хорошо ещё, что других машин почти нет. Меньше риск аварии из-за этих заасфальтированных саркофагов. – Проворчал недовольно я, вернувшись к слежке за окружением справа.       – Зато есть риск налететь на нечто в разы более опасное. – Отстранённо подметил Михаил, сидевший слева от меня, также смотрящий в окно.       Вид у нашего недавно приобретённого друга был мрачно-недовольный. Причины тому две. Во-первых, мы едем в потенциально опасное место, а он в отличие от нас с Деном свои волнение и страх не скрывает за весёлостью или переругиваниями. Ну а во-вторых…       – Мы едем с достаточно низкой скоростью, чтобы затормозить, вдобавок имеем оружие.       Да, мы были не одни, как я упоминал. С нами ехал муж Анны, нашей соседки – Григорий Андреевич. Мужчина среднего телосложения – не качок, но и не слабак; возраст от тридцати до сорока – седины ещё нет, волосы чисто чёрные. Спокойный, уверенный, разумный мужик.       С нашей первой встречи, на первом совещании наших «групп», Григорий показал себя с хорошей стороны. Спокойно выслушал наши предложения, ожидаемые выгоды. Нормально воспринял нашего Иви (что волновало меня больше всего), даже сошёлся с ним. Спустя пять минут знакомства хвостатый довольно попискивал на коленках нашего визави, подставляясь тому под лёгкий массаж и почёсывания – ветеринар смог найти общий язык даже с неизвестной зверушкой.       Предложение о союзе наших компаний он принял после недолгих размышлений. Григорий тоже понимал, что в грядущих временах выживать в группе будет легче. На совместный выезд до магазина мы его тоже быстро уломали: лишняя пара рук – дополнительные припасы.       Так что сейчас мы впятером едем в машине Дениса, который, вследствие своего здоровья, кроме как на водителя ни на что и не годится – рука всё ещё плохо слушается. Я со стороны правого заднего окна, Михаил левого, наш новобранец – на переднем пассажирском, с одним из двух наших ружей, а хвостатый пассажир на руках у Миши, который его придерживает на случай резкой остановки.       Последнее обстоятельство хоть немного поднимает настроение нашему социофобному другу, который с привычным ему недовольством воспринял появление нового человека в близком кругу. Я, вроде, упоминал, что он крайний интроверт. По сути, он по жизни только с Денисом и общался, не имея больше не просто друзей, но даже приятелей. Но, что парадоксально, это никак не мешало ему быть приятным собеседником и делать успехи на работе, предполагавшей множество контактов с людьми.       – С учётом опыта предыдущих встреч с тварями, оружие не панацея, не стоит надеяться на него слишком сильно. – Приспустил надежды Григория наш всё ещё мрачный друг. – Впрочем, мы никак не можем повлиять на шанс появления твари на дороге, так что волноваться бессмысленно.       Не разговоры, а пустой трёп. С другой стороны, это всё равно лучше, чем молчание. Радио в машине-то не работало.       – Сколько нам ещё? – Устало протянул я.       – С такой скоростью… Ещё минут двадцать. – Прикинул Денис.       И ведь даже не вздремнёшь – следить за окружением надо. Впрочем, помня о том, что снилось этой ночью, желание поспать резко пропадает.       Как это обычно бывает, трудно вспомнить, с чего начинаются сны. Однако дальше всё помнится очень чётко. К сожалению.       ***       Я вошёл в квартиру после тяжёлого рабочего дня. Скинул сумку и верхнюю одежду, слыша, как на кухне многообещающе шкворчит сковорода.       – Привет! – Сказал я, зайдя на территорию приготовления вкусной еды.       Немолодая женщина с лёгкими морщинками на лице, тёмными волосами и в светлом переднике повернулась ко мне от плиты и тепло улыбнулась.       Мама.       – Ты сегодня рано, – одобрительно заметила она, возвращаясь к плите.       – Со встречи приехал, – пояснил я, наблюдая за переворачиванием котлет.       – Ты иди, как будет готово – я позову.       Я кивнул и ушёл к себе в комнату. Там, немного постояв у окна, проветриваясь и вдыхая свежий воздух. Тут моё внимание по какой-то неясной причине привлёк старый советских времён стеллаж с разной мелочёвкой на полках. Подошёл, стал рассматривать вещи, почему-то вызывающие смутный дискомфорт и какую-то тревогу.       «Эту я подарил маме на день рождения несколько лет назад, а это фотография родственников отца и его самого. Фотка старая, но мама её любит…» – Думал я.       Было ощущение, что с этими вещами что-то не так, или даже что их не должно быть в принципе. Мои размышления были прерваны зовом с кухни. Войдя туда, я увидел, как мама расставляет на столе тарелки.       – Готово. – Сказала она, обтирая руки полотенцем.       И тут в глаза мне бросилось кольцо на её пальце. Кольцо, которое она как-то купила на подаренные мной деньги. Не самое дорогое, что у неё было, и не самое знаковое, но именно поэтому она могла носить его постоянно. То самое кольцо, которое мне пришлось втайне продать, чтобы заплатить за лечение мамы, когда она лежала под капельницами, а я продавал всё, что было можно. Один из тех поступков, из-за которых я до сих пор себя ненавижу и единственное, что хоть немного меня с ним примиряет – то, что деньги я потратил на лекарства.       Не знаю, одобрила бы она это, узнай. Она могла бы и отказаться, оставив некоторые вещи в наследство или на память. Она уже тогда чувствовала, что не выживет. Я же… Я тогда даже думать о таком не мог, не хотел… Боялся… Но сейчас ненавижу себя за то, что всё же продал некоторые вещи, свои и её. В том числе и вот это кольцо.       Все воспоминания пронеслись в голове в одно мгновение.       – Ну что же ты, Артём…       Я посмотрел на маму. Она стояла прямо, сложив ладони вместе на уровне талии. Она всё также улыбалась, но теперь улыбка была какой-то неправильной. Лицо как будто было натянутым…       Щёлк! – С неприятным звуком её лицо треснуло неестественной улыбкой буквально от уха до уха. В узкой щели рта виднелись зубы, острыми мраморными осколками разного размера выпиравшие из дёсен. Белки глаз пожелтели, радужка стала красной, а зрачки вытянулись в тонкие веретёна. Её руки свободно упали по бокам, будто у марионетки с обрезанными нитками.       – Кушать надо хорошо. Садись, кушай… – Произнесло оно.       Руки этого морфа неуловимо быстро покрылись серой шерстью, на пальцах появились длинные серые когти. Дальше я не смог смотреть и побежал. За спиной слышал тихие шаги и звук вспарывания когтями стены с обоями.       – А я тебе говорила, – слышался сзади менторский тон, – опасайся северо-запада.       Я добежал до своей комнаты, захлопнул дверь и прислонился к древесному полотну всем весом, вдобавок придерживая дверную ручку от возможного поворота.       – Северо-западный проход не для тебя, слышишь?       Я сидел не шевелясь, прижавшись ко двери.       *Шрх* – разрезал тишину шаркающий звук, затем снова полная тишина…       Через несколько секунд повторилось:       *Шрх* – Уже ближе.       Пауза давящего безмолвия, попытки уловить хоть какую-то активность за дверью. Затем снова:       *Шрх-Шрх-Шрх …* – Чем ближе, тем громче.       Дверь сотряс удар. Пауза. Второй. С потолка посыпалась побелка. После третьего удара ручка двери вывалилась с моей стороны.       Слева от моей головы из двери в снопе щепок вырвалась когтистая рука, покрытая волчьей шерстью. Я кувыркнулся вперёд. Уставился назад, на дверь.       Когти вцепились в дверное полотно, оставив за собой глубокие борозды.       – Помни про северо-запад… – Просипело из-за двери.       ***       – Почти приехали! – Из воспоминаний меня выдернул радостный голос Дена.       Я мысленно возблагодарил и его, и дорогу, которая наконец-то закончилась. Мысленные возвраты ко сну уже порядком надоели, но избавиться от этой руминации никак не выходило.       Сегодня утром меня разбудил Иви, встревоженный моим состоянием во сне. Спасибо ему за это. Когда я сел на кровати, растирая заспанное лицо, внутренне ощущал себя полностью разбитым. Мало того, что приснилась мама, так ещё и весь этот кошмар явно вдохновлялся шизофренией последних дней. В сочетании получился мерзейший коктейль с привкусом рвоты и тоски.       Из того состояния меня кое-как смог вывести Иви. Он меня постоянно теребил, толкал, временами покусывал даже, звал – всячески привлекал внимание, отвлекая от самокопаний. И только благодаря ему я смог выйти на «совещание» по поводу создания союза нашей компании и семьи Анны более-менее вменяемым и спокойным.       Результатом этого совещания стал скорый выезд на объект, на парковке возле которого мы сейчас и стоим, разминаясь после поездки.       – Заметили? – Спросил Михаил ни у кого конкретного, но у всех сразу, глядя куда-то в небо, на запад.       – Ты о чём? – Выразил недоумение Ден, облокотившийся на дверь машины.       Но я, кажется, понял, что Миша имел в виду, и он подтвердил мою догадку:       – Город. Звуки.       И правда. Если вчера стрельба была периодическая, то сегодня она была постоянной, даже плотнее, чем ночью. Постоянно стреляло два или три автомата одновременно; не проходило и секунды, чтобы не звучал громкий хлопок взрыва, стаккато тяжёлого пулемёта или автоматической пушки. Время от времени в городе кто-то кричал. Люди. От страха, боли, отчаянья, надежды на помощь хоть.       Жутко. Это прочувствовали все. Но никто не захотел озвучивать это. Вместо этого Ден сказал, зябко передёрнув плечами:       – Давайте поскорее нагребём чего надо и по домам.       Никто не стал спорить. Скорым темпом мы пересекли небольшую парковку и достигли здания магазина.       Группу построили просто: мы – я с двустволкой и Иви – идём первыми, в центре Григорий и Денис, как личности без оружия и нуждающиеся в прикрытии, замыкающим идёт Михаил с помповиком.       Нужно раздобыть ещё оружия, но где?..       Когда подходили к дверям у меня всё время было ощущение, что вот-вот из-за угла выскачет нечто наподобие того псевдо-волка из подвала Михаила. Постоянное ожидание удара отовсюду. Как будто дома вокруг смотрят на тебя тёмными провалами окон. Следят. Паранойя дикая. Хотелось как можно скорее забраться в коридоры, в которых нас хотя бы будет невозможно обойти.       Нервы трепали ещё и взрывы явно техногенного характера – снаряды от военных взрывались в разных местах города. Некоторые ложились в паре километров от нас, что не добавляло оптимизма. Ещё и эти крики людей… Хотелось спрятаться от всего этого в подвал и сидеть там тихо-тихо, держа на прицеле все проходы.       Но надо было идти. Мы собрались у входа. Стеклянные двери давали отличный обзор на неосвещённый безлюдный зал с большим количеством коробок, деревянных поддонов с грузами и стеллажей с товарами. Действительно, магазин-склад.       Внутри никого. Я на пробу дёрнул ручку – заперто. Подарка с неба, увы, не случилось. Я кивнул Михаилу, чтобы он последил за округой. Затем сказал:       – Давай, хвостатый, жги!       Иви не подкачал. Крутнувшись на месте, он, словно капли, сбросил с хвоста сноп знакомых ярких искорок. Они мигом преодолели расстояние до дверей и роем пролетели их насквозь, превратив стекло в решето из местами проплавленных, местами пробитых отверстий, трещин. Всё что мне осталось – несильно пнуть их прикладом, чтобы стекло осыпалось сверкающим дождём.       – Пошли. – Кивнул я внутрь.       Стекло хрустело под ботинками. Я порадовался тому, что несмотря на все сопутствующие неудобства, всё же выбрал эту громоздкую и жаркую обувь, а не кроссовки с мягкой подошвой. Оставалось только надеяться, что ботинки достаточно плотные, чтобы не пропускать запахи. Иначе меня найдут по следу в два счёта.       «Какая же хрень в голову лезет… Нервное что ли?»       Тёмные помещения действительно располагали к беспокойству, мягко говоря. Ещё и планировка была такой, что постоянно оставалось множество поворотов и углов, из-за которых в любой момент мог кто угодно выскочить.       Я вопросительно посмотрел на Иви. Он принюхивался, крутил ушами, но на мой взгляд отрицательно помотал головой. Рядом, по крайней мере, никого нет.       Я чуть расслабился. Подошёл к первой попавшейся полке с картонными коробками, раскрыл одну – какое-то печенье. Рядом ещё какая-то выпечка.       – Мы пройдём немного дальше. – Показал я рукой вперёд по коридору из стеллажей. Удобно то, что с одной из сторон была стена, так что можно было смотреть в одну сторону. – Там вроде бы крупы лежат.       – Мы тогда здесь посмотрим. – Кивнул Михаил.       Дальше всё было обыденно: собирали всё, что плохо лежало в пакеты и грузили в багажник. Можно было бы даже забыть на время о том, что творится в городе, если бы сам город об этом не напоминал. Стрельба не прекращалась. Она меняла интенсивность, состав ведущего огонь оружия, его мощность. Но что хуже всего, она постепенно приближалась. Пару раз что-то взрывалось в соседних кварталах. Хочется верить, что там были именно вояки, а не их противники…       После первого такого взрыва мы аж присели – стёкла в окнах зазвенели, а удар волной плотного воздуха я почувствовал всем телом. И ещё какое-то время побаивались ходить в полный рост – а вдруг к нам что-то прилетит? Но, на наше счастье, нас война в городе пока обходила стороной. Мысленно желая удачи воинам автомата и каски, я продолжал перегрузку продуктов в машину. Мы уже почти закончили, заполнив багажник под крышу и частично заполнив салон. Я было уже начал надеяться на нормальный и спокойный исход дела, как вдруг Иви, для удобства сидевший у меня на плече, взъерошился, напрягся, став чем-то походить на стрелу или арбалетный болт, готовый сорваться с места. Смотрел он в сторону чёрного хода.       – Всем внимание. – Сказал негромко, но меня услышали, а потом и заметили причину тревоги.       – Что делаем? – Спросил Ден.       Я посмотрел на хвостатого. Тот бы встревожен, но умеренно. Сравнивая с тем подвалом, неизвестная тварь сейчас не слишком близко. Есть шанс, что вообще пройдёт мимо. В принципе, мы уже неплохо всего набрали, так что можно и отваливать, но жадность хозяйственность не давала покоя. Припасов много не бывает, и сейчас мы добываем не просто средства выживания, но и товар для обмена в мире, где рубли и другие бумажки будут бесполезны (а также неплохой тюремный срок, если власть всё же восстановится, но это опустим).       Я высказал свои мысли и предложил посмотреть, кого чует хвостатый. Достаточно будет выглянуть в какую-нибудь щель. Михаил был против, Григорий за. Решение оставалось за Деном, который ещё колебался. Он ещё постоял, подумал немного, но в конечном итоге махнул здоровой рукой и сказал, что рискнуть всё же стоит – если сбежим сейчас, то когда ещё подвернётся никем не тронутое изобилие продуктов?       Мы подошли к чёрному ходу. На ту сторону улицы выходило две двери. Я, Иви и Ден у одной, Михаил с Григорием у другой. Правда, выходы находились всего в паре десятков метров друг от друга, так что ничего кроме большего удобства это разделение не выиграло. Ну, и на случай агрессии было бы лучше, чтобы кто-то всё же не попал под удар.       По дороге бежал зверь. Почти не отличающийся от оленя, и если бы не цветы, ни то растущие на рогах, ни то прилепленные к ним – в лесу он бы не выделялся. Бежал он со вполне нормальной, животной скоростью. Хотя он был ранен, – его шкура была окровавлена в области груди, задней ноги и немного головы; за ним тянулась цепочка красных капель – так что быть может просто экономил силы.       Я подумал, что этот раненый зверь явно бежит не жертву найти или нечто подобное, а банально спасается от людей с автоматами, а значит можно спокойно продолжать загрузку. Уже думал, сейчас уходить или дождаться ухода зверя, как тут он нас заметил.       Мы не успели ничего предпринять. Прямо на бегу, не снижая скорости, олень мотнул головой в нашу сторону, «стряхивая» с неё что-то округлое, светящееся и настолько быстро летящее, что я даже не успел это заметить.       Когда сфера была уже совсем близко от нашего входа, меня что-то ощутимо толкнуло в грудь – меня отбросило от двери, я снёс собой Григория и мы вместе проскользили ещё пару метров. Но этого хватило.       Взрыв был мощный. По ушам долбануло до боли и звона, голова закружилась; волна воздуха бросила в лицо сноп мусора, пыли и мелких осколков. Я лежал, так что ударная волна, насыщенная опасной шрапнелью, прошла выше и мне почти не прилетело.       Когда я пришёл в себя достаточно, чтобы привстать, то вспомнил, что лежу не на полу, а на другом человеке так-то. Отложил от себя двустволку, чтобы не мешалась и слез с товарища как можно скорее, хотел проверить его состояние. Григорию повезло. От ударной волны и всего, что она несла его дополнительно прикрыл я, так что кроме ушибленного локтя ему ничего не досталось. Меня же до сих пор подташнивало и покачивало. В уши словно ваты напихали.       – Ты как?! – Прокричал я, еле слыша самого себя.       – Нормально! Только оглушило немно… – Окончание утонуло в ушном звоне, но и так понятно.       Я встал, подняв дробовик. Оказалось, во время взрыва я рефлекторно выстрелил из обоих стволов – повезло, что оружие смотрело в сторону. Я огляделся. И увидел, что нас и то место, где должен был находиться Михаил, разделяет завал – часть стены пронесло внутрь, вдобавок обвалилась крыша. Всё это утянуло за собой часть стеллажей с товарами, как на зло – именно в этой части магазина было больше всего полных коробок, которые мы даже не трогали. В итоге получилась качественная баррикада.       Разрушения уходили вглубь магазина: поваленные стеллажи, товары, унесённые со своих мест морозильники и рухнувшая крыша сверху, разделившая магазин надвое.       Сквозь разрушения пробивались лучи солнечного света, благодаря которым в помещении стало немного светлее и можно было передвигаться без фонарей.       – Миша! – Прокричал я. Слух восстанавливался, но слишком медленно, так что если ответ и был, то я его не услышал.       На крик ушло многовато сил и от приступа слабости и головокружения у меня подогнулись колени, я опёрся на разряженное ружьё. Отдышался. Меня похлопали по плечу – Григорий обеспокоенно осматривал меня.       – Скоро буду в норме, – заверил я его, хотя сам уверенности не испытывал. Сердце учащённо билось. Во рту было сухо. Я был готов к тому, что придётся встречаться с тварями, стрелять и всё такое. Но того, что меня будут взрывать я, как выяснилось на практике, всё же не ожидал. Теоретическое и практическое знание – две большие разницы.       В ногу ткнулось мягкое. Я посмотрел – Иви, весь в пыли и мелких щепках прижался к моей ноге, как к опоре и постоянно тёр левое ухо. Вот уж кому по ушам досталось.       Я вспомнил, что перед взрывом меня толкнуло в грудь, благодаря чему всё обошлось без серьёзных травм. Улыбнувшись, я поднял хвостатого на руки, чуть не упав при этом. Благодарно погладил его, счищая с шерстки пыль и мусор. Мелкий посмотрел на меня ошалело – похоже его дезориентировало сильнее всех. Затем от зажмурился и просто прижался к моей руке.       – Григорий, возьмите дробовик… – Попросил я его. Он кивнул.       Нужно было убираться отсюда. Во-первых, даже если эта тварь сейчас не придёт сюда, то на взрыв могут прийти другие. Это не факт, но проверять не хочется. Во-вторых, нужно найти Михаила с Деном.       – Вы как?! – Ладно, Дена искать уже не нужно.       Мой друг, весь в пыли, вышел из-за секции обрушенной крыши.       – Ты как?       – Нормально. Когда эта тварь в вас какую-то хрень кинула, мы с Мишей сразу в стороны упали, но я в вашу, а он в другую. Так что нас в разные стороны бросило, когда второй раз бабахнуло. А потом меня ещё и сверху всякими коробками и мусором засыпало. Повезло – ничего тяжёлого не было.       – То есть Миха сейчас там? – Киваю в сторону завала.       Ден согласно кивнул.       – Пойдём тогда.       – Ага. Найдём его и свалим.       Григорий, молчавший всё это время, также осмотрел Дена, но результатом осмотра остался доволен.       Мы медленно двинулись в обход завала. По пути я дал Григорию патроны, и он перезарядил оружие. Правда, сейчас что с ним, что без него мы были одинаково беспомощны – хоть голыми руками бери. На то, чтобы пройти примерно тридцать метров, огибая стеллажи, рухнувшие секции потолка со свивающими проводами, ящики, холодильники и прочее – у нас ушло двадцать минут.       Михаила мы встретили уже у самого выхода. Он такой же неуверенной походкой вышел из-за завалов, неся дробовик на ремне. Может, я и услышал его шаги, но в ушах всё ещё было глухо. Сначала мне показалось, что он тоже пришибленный, как и мы, но нет – он был задумчивый. Когда вы встретились, то он просто кивнул нам, и мы вместе молча пошли на выход.       До машины добрались как могли быстро, как только сели Ден стартанул и мы, немного виляя в стороны, покатили обратно. Надо отдать должное нашему однорукому водителю, ехал он почти нормально, несмотря на оглушение от взрыва.       Спустя полчаса я уже мог слышать голоса товарищей, даже если они не кричали во всё горло. Тогда мы поделились друг с другом тем, чем видели и выяснилось, что после первой сферы эта тварь метнула вторую, уже в Дена и Михаила. Их раскидало в разные стороны, как мы уже знали. Дениса кинуло почти к нам, что и спасло его от погребения под завалами. Миха же отлетел почти к стене. Его тоже оглушило, но слабее чем меня. Однако свою долю дезориентации от получил, отчего пришёл в себя не сразу. Ну а дальше раскрылась причина задумчивости нашего молчаливого друга.       ***       Михаил пришёл в себя лёжа у стены, весь в пыли. Рядом валялись корзиночки, лопаточки, пластиковые горшки и другая атрибутика садового отдела.       Парень пошевелился, удостоверился в сохранности всех конечностей. Присел, опершись на полки сзади. Посидел немного, приходя в себя. Понял, что чего-то не хватает. Подумал… Дробовик. Стал быстро оглядываться, но заветного охранного амулета двенадцатого калибра не увидел.       «Снесло взрывом куда-то…» – Подумал Михаил, досадливо поморщившись.       Нужно уходить отсюда. В любом случае этот громадный завал нужно обойти. Скорее всего, ребята тоже двинутся ко входу, когда придут в себя. Если же нет, то можно будет пойти к ним, узнать обстановку.       Михаил двинулся по стеночке вперёд – голова заметно кружилась, но не критично. Спустя пять минут медленной ходьбы он уже смог отлепиться от ряда стеллажей и идти самостоятельно. Парень двигался по крайнему ряду, так что справа от него была только стена и полки товаров. Исключение составляло только небольшой тупичок, «углублявший» стену и прерывавший собой стройный ряд полок. Подходя к этому месту, Михаил услышал странные звуки, будто что-то трётся обо что-то. Даже не подумав о возможной опасности, он вышагнул из-за поворота.       В этом самом тупичке скрывался мини-отдел с различными хозяйственными товарами, вроде фольги и противомоскитных нагревателей, спичек и прочим. Неизвестно, зачем этот «аппендикс» коридора – то ещё чудо архитектурной мысли – был нужен. Быть может, раньше тут был пожарный выход, а потом его застроили. Но это так и останется загадкой. В данный же момент там находились только две форточки, под потолком, прямо над стеллажами – только для проветривания и годятся, даже света из-за места расположения дают мало. Будь они ещё немного меньше, то в стеклопакете не осталось бы места для самого стекла – очень узкие, даже кошка бы с трудом пролезла, не говоря о ком-то покрупнее. Вот только кое-то думал иначе.       Из окошка торчали чьи-то задние лапы. Покрытые белым пушистым мехом лапы, с тремя большими тёмными когтями каждая. И такой же тёмный хвост, похожий на лезвие, который болтался из стороны в сторону. Михаил как раз застал момент, когда после небольшой паузы лапы снова задёргались, упираясь то в полки стеллажа снизу, то в раму и стену рядом. Неизвестный зверь извивался как уж на сковородке, пытаясь выбраться из «плена».       Но вот у невезучего лазутчика начало что-то получаться. Вон он нашёл точку опоры левой лапой, затем правую упёр в стену, зацепившись когтями за край пластиковой рамы, после чего стал с силой давить. Постепенно, сантиметр за сантиметром, тело стало вползать внутрь – Михаил отметил то, как когти правой лапы, под давлением, медленно оставляют за собой борозды в кирпичной стене. Потом краткая пауза, застой. А затем рывок и тело вылетело как пробка из бутылки прямо в полки противоположной стены.       Белая тушка моментально скрылась за обвалом поломавшихся конструкций из металла и пластика, а также товарах, стоявших на них. Когда всё перестало падать, в наступившем затишье парень расслышал недовольное ворчание и тихое шипение. Куча хлама зашевелилась, стала местами обваливаться – зверь стал выбираться наружу.       Когда его морда показалась на свет, то Михаил увидел ни на что не похожую моську, не кот, но и не собака. Хотя неуловимо напоминает их обоих. Красные глаза, темная короткая шерсть на самой морде. Округлый тёмный предмет на лбу, по виду из того же твёрдого материала, что и когти с хвостом. Также был примечателен лезвиеобразный рог, торчавший на голове с правой стороны. Ассиметрично, но зато какой размер. Да и острота, похоже, присутствовала. Весь внешний вид зверя, не вызывавший сомнений в способности рвать и резать, внушал опасение. Внушал бы, если бы не недовольное выражение морды, а также всё произошедшее до этого.       Михаил, засмотревшись, совсем забыл об опасности, исходящей ото всех тварей, однако, когда этот факт всё же пришёл ему в голову, то было уже поздно что-то делать. Парень просто замер. Нерешительность. Опасение. Неизвестность.       Зверь окинул застывшего парня хмурым взглядом, коротко рыкнул и… Просто продолжил выбираться из свалки. Похоже, о своей великой опасности он и не подозревал. Он, всё также недовольно ворча и изредка шипя, всё же освободился, еле отцепив от задней лапы какой-то пакет, насадившийся на длинные когти.       В голове у Михаила был лёгкий диссонанс. Твари представлялись ему до этого момента страшными врагами и опасными хищниками, агрессивно нападавшими на всё поблизости. И тут это неуклюжее нечто, за последнюю минуту успевшее уже два раза упасть – второй при попытке выпрыгнуть из завала, когда задняя лапа зацепилась за остатки стеллажа, – три раза споткнувшееся на ровном месте, – из них два при попытке избавиться от пакета – и совершенно не обращающее внимание на беззащитного человека, стоящего рядом. Михаилу достался только ещё один недолгий изучающий взгляд, после того как зверь в третий раз еле устоял, всё же избавившись от пакета. Однако это был не злобный взгляд кровавого маньяка или холодное оценивание хищником жертвы. Это скорее было недовольство, которое можно было бы описать словами «Ну и чего уставился?».       Белошёрстный зверь по-собачьи отряхнулся – с меха в стороны полетел мелкий мусор и пыль, – затем кинул ещё один взгляд на парня, – не собирается ли делать глупостей, – и шустро потрусил на выход.       Михаил же стоял, хлопая глазами. Совершенно дикая ситуация наложилась на лёгкую пришибленность сознания от взрыва и упадок сил от пережитого стресса, в результате чего синтезировалось состояние близкое к апатии и мысленные вопросы, насколько реально только что произошедшее?       Не найдя ответов, парень просто продолжил идти вслед за белым зверем – выход-то сейчас был один, – по пути оглядываясь и ища дробовик. Его он нашёл через минуту, висящим на ремне на одном из стеллажей, куда его отбросило взрывом. На удивление его даже почти не поцарапало. Своих товарищей Михаил встретил уже около выхода, но решил, что его история может немного подождать.       ***       Когда наш обычно флегматичный, а сейчас охреневший друг замолчал, мы ещё долго сидели и переваривали эту ситуацию. Наконец Ден прервал тишину:       – Вы же понимаете, что это значит?       – У нас появился ещё один знакомый разумный зверь. – Кивнул я.       – Либо просто не психопатичный.       – В их случае это почти одно и тоже. – Я задумался, вспоминая всё прочитанное в интернете на эту тему. – Если зверь не совершенно бешеный, то он очень умный как минимум. Ден, вспомни ту тварь в подвале.       – Которая коробку кинула для отвлечения внимания?       – Она самая. До этого же ещё додуматься надо. И судя по тому, что я прочитал в интернете, это не особенные случай. Они охренеть какие умные, покруче собак даже.       Денис, думая что его не видно (и зря, зеркало заднего вида никто не отменял), поморщился и пошевелил пальцами повреждённой руки.       – Вот бы они свою разумность ещё на что-то мирное пускали.       – Ну, похоже некоторые всё же так и делают. Так что Иви, к счастью, не исключение. – Я погладил хвостатого, дремавшего у меня на коленях. Тот приоткрыл глаза, сонно осмотрелся, затем снова расслабился.       Мелкий после выхода из магазина так и не пришёл в себя полностью. Слышать нас он слышал, реагировал, но как только мы сели в машину – улёгся мне на колени, прикрыл мордочку хвостом и просто лежал, прижав уши. Иногда чуть-чуть морщился после сильных встрясок на дороге. Вспоминая своё состояние от взрыва, скорее всего его до сих пор подташнивает и у него кружится голова. Быть может ещё что-то. Так что я его не тревожил и дал спокойно спать, лишь слабо массируя его под мехом, за ушами, по наитию. Мне казалось, что так ему будет приятно и похоже, я делал правильно. Во всяком случае он заметно расслабился, перестал с напряжённо прижимать уши и даже подставил голову получше.       – Возможно, нужно попытаться его найти и переманить к нам? – Спросил Григорий.       – Возможно. – Кивнул Михаил. Его косичка закачалась цветастым маятником. – А возможно он захочет прибить тех, кто к нему полезет. Или может он сделает это при плохом настроении. К тому же искать его в городе, где полно других зверей, но уже нифига не мирных – та ещё затея.       – Миш, но Григорий в чём-то прав. – Возразил Денис. – Если к нам присоединится ещё один разумный зверь, который уже будет больше приспособлен к боям, то наши шансы пережить всё это дерьмо будут выше. Так ведь, Тёма? – Он выжидающе посмотрел на меня через зеркало.       Я немного помолчал, а потом высказал мысль, не дававшую мне покоя уже несколько минут.       – Если мирные звери не исключение, то это получается целый новый разумный вид, с которым, по-хорошему, надо выстраивать нормальные отношения. Едва ли армия и полиция могут перебить их всех, я скорее поверю в обратное. Так что договариваться как-то надо. – Все задумались. Я же продолжил. – Сейчас они, во всяком случае большая их часть, рассеяны по одиночке и встречаются редко. Может быть потому, что не хотят показываться людям, может ещё почему. Но они есть. И если гасить всех без разбору, то даже эта часть мирных будет настроена против людей. Мир поделится надвое. А если мы, люди, сможем найти общий язык хотя бы с частью зверей, то выжить будет гораздо легче.       Я опустил взгляд на Иви, который уже крепко спал, разомлев от ласк. Вспомнил все случаи, когда он нас буквально спасал, включая сегодняшний. Однако ему ведь тоже легче жить вместе с нами. Я подумал о том, где был бы мой меховой друг и что делал бы, на что жил, не встреться мы в том дворе. Ведь несмотря на всю их магию, Иви достаточно слабый представитель этих зверей. Может быть, он бы погиб в одной из схваток, может, спал бы сейчас на улице после поисков хоть какой-то еды. Может, конечно, он бы стал сильнее и смог бы выживать самостоятельно, но вряд ли такую жизнь можно назвать приятной. Мы – люди и звери – можем многое дать друг другу. Осталось только разобраться, как находить мирных и разумных среди остальных, а также как их привлекать на свою сторону.       – Знаешь, я тоже о чём-то подобном думал, – произнёс задумчиво Денис. – Правда не так подробно. Скорее, просто мысли о полезности зверей. Но ты прав, слушай. Если мы сможем собрать ещё хотя бы пару таких как Иви или тот белый, в магазине, но и нам, и им можно будет жить спокойно. От нас – еда, жильё и всё такое, от них – помощь в защите и их магия.       – Да… Слушай, представь того волка, который с пауком дрался, на горной разработке. Прикинь, что было бы?       – Ну, ты уж очень далеко махнул. Нам бы здесь и сейчас разобраться. Хотя картинка красивая, да…       – Кстати о пауках, – Вмешался в нашу беседу молчавший до этого Михаил. Он дождался, пока мы обратим на него внимание и показал рукой на поворот с шоссе во дворы. Обычный проезд между домами, две машины с трудом, но разъедутся; тротуар с одной из сторон. Был обычным до того момента, пока кто-то не сплёл гигантскую паутину между двумя хрущёвками. В переплетениях изящной, липкой вуали виднелось несколько плотных коконов, содержимого видно не было. Однако наше внимание привлёк самый крупный из них. Метра два с половиной в диаметре кокон висел ближе к центру и с виду был плотнее остальных. С одной из его сторон из белёсых шёлковых волокон торчали знакомые рога, рога с цветами.       Пробрало всех. Денис молча увеличил скорость, так что уже через минуту мы были далеко от опасного места. Однако паутину в том или ином количестве мы замечали ещё несколько раз по пути домой.       – Похоже тот паук решил поселиться в нашем районе. – Констатировал Михаил. – Дезинсекцию вызываем?       – У них обед. – Мрачно выдал Денис. – Пожизненный.       – Наш может стать посмертным, если так продолжится. – У Миши настроение явно не улучшалось ещё с момента начала рейда, а только опускалось. Так что наш обычно спокойный товарищ сейчас был пессимистичен до нельзя.       – Он прав, это придётся решать, так или иначе. – Поддержал его Григорий.       Я тяжело вздохнул. Окинул взглядом всех наших. Посмотрел на Иви, мирно дремлющего у меня на коленях. Затем перевёл взгляд на паутину за окном, протянувшуюся от уличного фонаря до высоковольтного провода над домами. Они правы. Но как же я устал за этот день. И думать о повторении такого веселья мне сейчас просто противно.       – Давайте об этом позже поговорим? – Предложил я, прикрыв глаза. – Скажем, завтра?       – Хорошо. Завтра так завтра. – Согласился Григорий.       Пока у нас ещё есть время, паук или пауки могут подождать немного. Сейчас же мы почти доехали до дома. Я уже вижу его крышу. Отдохну, помоюсь, перекушу чего. А завтра будем решать и с пауками, и с мирными зверьми. А на сегодня мне хватит.