Мы живые

      11 июня.       Пробуждение было обычным. И это было прекрасно. Никаких кошмаров, похмелья или пелены сонливости перед глазами от слишком долгого сна. Меня никто не будил ради шутки или дела, я не вскакивал от грохота выламываемой двери. Я не дёргался от мерзкого звона будильника. Я просто проснулся. Сам. Здоровым, хорошо выспавшимся и отдохнувшим человеком, которому не нужно никуда спешить, который никуда не опаздывает, которому прямо сейчас, как и в ближайшем времени ничего не угрожает.       Приятная ясность в сознании и лёгкость в теле. Прикрыв глаза и потянувшись, я мысленно помянул добрым словом Мью – отчего-то я был уверен, что такое прекрасное самочувствие после сна – его лап дело.       Я помнил всё, что произошло этой ночью. Нашу встречу, разговор. В первый момент подумал, что это просто очередной реалистичный сон, которые в последнее время стали, к сожалению, очень редкими. Потом понял, что нет, не просто сон. Подумал, что за чушь – верить в реальность, произошедшего во сне? Но тут же решил, что всё, происходящее вокруг в последние дни тоже по такой логике можно назвать чушью, особенно для тех, кто не был очевидцем происходившего. Но оно всё-таки есть.       Вдобавок этот сон был ну уж слишком точным. Каждое слово, каждое движение и ощущение от прикосновения помнились явно, чётко. Да и откровенного сюрреализма, обычного для сновидений, там практически не было. Так что я всё же решил поверить в реальность этой ночной встречи с мелким летающим и на удивление жизнерадостным зверьком.       Я повернулся на бок, принимая более удобное положение тела. Прямо у меня перед глазами, на второй головной подушке заворочался лежащий калачиком Иви. Он высунул мордочку из-под пушистого хвоста, сонно заморгал на меня, дрогнул ушами. Я улыбнулся ему, положил ладонь на макушку, поглаживая и почухивая нежную шёрстку за длинными ушами. Он довольно прижмурился, издавая тихое протяжное «вя-я-я…».       Надо признать, что ощущения от моего нового друга были смешанными, как одновременно от кошки и собаки. Общительный как последняя и любящий поглаживания как первая. Я не знаю, какое у него прошлое, не знаю, как он оказался там, на улице, в мусорном баке в поиске пропитания. Однако мне всё равно. Он ведёт себя крайне разумно, характер у него незлобивый, общительный. Откуда-то я знал, что он – хороший и вреда ни мне, ни кому-либо ещё не причинит. Мне всё равно, кем он был. Главное то, кто он сейчас. И даже если он когда-то был человеком, то сейчас от этого человека почти ничего не осталось. Быть может, у него сохранились отрывки памяти. Возможно, его разумность – следствие прошлого. Но не более. Однако я не собираюсь принижать его за это. Он такой же друг, как и Денис, пусть и со своими особенностями. И относиться я к нему буду соответствующе.       Я моргнул и понял, что уже какое-то Иви смотрит на меня озадаченно. Глаза умные. Понял, что думаю о нём? Я отрицательно качнул головой, мол, всё нормально.       – Ну что, пошли питаться? – Предложил я улыбаясь.       В ответ Иви кивнул, одновременно согласно викнув и взмахнув хвостом – явно успокоился после моего ответа.       В коридоре мы разошлись: Иви потрусил на кухню, а я завернул в ванную. К хвостатому я присоединился уже через пять минут. На кухне за столом сидел Денис и пил чай из чашки просто невероятной расцветки. Словно кто-то взял цвета, кислотных тонов и максимально не сочетающихся по палитре, вылил все в одну ёмкость и не до конца перемешал, оставив это месиво из волокон разных цветов, среди которых не было даже белого или чёрного.       – Доброе утро! Отвлёкся Ден, отсалютовав мне чашкой.       – Утро, – кивнул я. – Откуда у тебя эта пёстрая жуть?       – Коллеги из какого-то турне привезли. – Ничуть не удивился моему вопросу Денис. – Подозреваю, что отдали как раз потому, что сами были в ужасе от этого оформления, а выбросить жадность не подписала.       – Понятно… – Вздохнул я, после чего обратил внимание на Иви.       Тот сидел на полу перед миской, в которой лежали нарезанные кубиками кусочки мяса. Он неторопливо, один за другим цеплял их зубками, после чего тщательно прожёвывал и глотал. Создавалось впечатление что он не просто зверёк, а представитель звериного высшего общества, со своими манерами и понятием о приличиях. Странно – у меня он ничего такого не выказывал.       Иви отвлёкся и посмотрел на меня выжидающе, чего мол? Я мотнул головой, и он спокойно продолжил трапезу (на удивление подходящее сейчас слово).       – Что? Удивляешься? – Понимающе кивнул Ден. – Я вот тоже минуты две, наверное, смотрел. Непривычно так. Он всегда такой?       – Да нет… Он как-то раньше проще был. Хотя я и не присматривался. – Пожал я плечами и задумался. А действительно, может я просто не обращал внимания?       Встретился взглядом с Иви. Тот укоризненно смотрел на меня. По-человечески вздохнул, покачал головой и, дёрнув ушами, продолжил своё занятие. Удивительно у него всё-таки это получается – донести до собеседника понимание того, что он идиот, причём совсем без слов.       – Мне стыдно. – Глядя в потолок обратился я к Денису.       – Мне тоже. Было вначале. – Не скрывал веселья мой товарищ. – Когда на него пялился он также посмотрел. Блин, если коты просто ведут себя как хозяева жизни вообще и тебя в частности, то этот… – Ден неопределённо махнул рукой.       – Ага. Есть такое – Согласился я.       Решил всё-таки последовать примеру своего друга и тоже сделать себе чай. Предпочитаю зелёный – он приятно бодрит, но в отличие от того же кофе делает это мягко и имеет более приятный вкус, благодаря чему у тебя не возникает желания выплюнуть его обратно в чашку. Вдобавок нет риска стать героем из анекдота, того, который пил много кофе и мало спал. Красота.       Мы сидели с Денисом, медленно пили чай и говорили ни о чем, вспоминая в основном детство и обсуждая забавные ситуации из жизни, по молчаливому уговору не затрагивая темы последних лет.       Идиллия продлилась примерно полчаса. За это время я успел забыть о том, что вокруг так-то происходит какая-то опасная мистика с нашествием тварей и пропажами людей. Иви, управившийся со своей порцией, сидел на соседнем со мной стуле, и я без усилий до него дотягивался, в процессе разговора поглаживая мягкий мех. Обладатель меха, кажется, тоже был доволен.       Тут вдруг зазвучала приятная мелодия – Денису кто-то позвонил. Он замолчал на полуслове, выхватил телефон из кармана и принял вызов.       – Да?       И с напряжённым выражением лица удалился в коридор – привычка у него такая, ходить во время разговора по телефону, а на кухне места не очень. Я проводил его взглядом. Иви, поднявший уши и также смотревший в спину ушедшего Дена, перевёл взгляд на меня. Он явно подумал о том же о чём и я – идиллия закончилась.       – Мой друг мне позвонил. – Сказал вернувшийся Денис. – Один из тех, до кого я не мог дозвониться, помнишь я говорил?       Я кивнул.       – У него сейчас проблемы. Он работал на складе в подвале. Там фактически целый цокольный уровень: куча разных комнат и отдельных складов, но выход один. Он не может выйти – внутри этих складов откуда-то появилась тварь, которая нападает на всех, кого найдёт. Выйти она, видимо, не может, походу не способна дверь открыть, а выбить сил не хватает. Миша сейчас заперся в одном из складов. Говорит, повезло – есть коробки сникерсов, но совсем нет воды. Связь в подвале никакая – каким-то чудом сейчас поймал.       – Полиция? – Я им хоть и не особо верю, но Миша не я.       – У них автоответчик крутит одно и тоже: «Ваш вызов очень важен для нас, с вами свяжутся, как только будут свободные операторы». – Раздражённо махнул рукой Денис. – Он там ещё кучу времени сидеть может.       Я задумался. Да, парень явно в неприятной ситуации. В бетонной коробке, без воды и с невероятно опасной тварью за запертой дверью. Связи считай что нет. Отчаянное положение, прямо сказать.       Тут я сопоставил тон Дена, то, как он всё подробно рассказал и…       – Ты что, собрался к нему ехать?! – Дошло до меня.       Он посмотрел мне прямо в глаза. Твёрдо, решительно. Вот чёрт…       – Ты там ничего не сможешь сделать.       – Смогу. – Уверенности-то сколько.       – Подумай, если один человек, даже с оружием что-то может сделать, то каким образом на Водников никто не выжил?       – Откуда ты знаешь, что никто? Вполне возможно, что кто-то сбежал. А убить тварь не смогли, потому что не было там оружия ни у кого. На моей стороне будет дробовик в узких коридорах.       – Или больших многоярусных складах.       – Артём, пойми, – вздохнул Денис – я не могу его бросить. Ты Мишу не знаешь, а я с ним немногим меньше, чем с тобой знаком. Подумай только: он там сейчас сидит, уже больше суток, без воды. Ему или идти умирать от когтей и клыков, или загибаться без питья.       У меня после этих слов все аргументы как-то резко кончились. Да, это может быть нелогично, нерационально, глупо, безрассудно в конце концов. Но как иначе? Я мог понять Дена. У нас есть хоть какой-то шанс благодаря наличию оружия и какому-никакому знанию о ситуации. А у Михаила вообще никаких.       Я прикрыл глаза, вздохнул, массируя веки. Вспомнился сон.       «Мью, где же ты, когда так нужен и когда обещал помогать…?». – Риторический вопрос. Наверное, это неправильно, сразу же переваливать на него наши проблемы, но… Что-то подсказывает, что у него возможностей справиться с ситуацией всяко больше.       Тут я поставил себя на место Дениса. Покрутил пару секунд ситуацию в голове. Вздохнул. Открыл наконец глаза, вопросительно посмотрел на Иви.       Ему это всё тоже не нравилось – это было видно по его нахмуренной мордашке. Хотя… Как я вообще это понял? Мимика животных ведь совсем другая и Иви не исключение. Понял и всё тут – чёрт, не могу объяснить, сколько не думал.       Иви, слышавший весь наш разговор, явно сделал те же выводы, что и я. Он посмотрел на меня немного жалобно, как бы спрашивая: «Вот то сумасшествие, о котором мы сейчас подумали – точно обязательно?». Я чуть кивнул. Иви прикрыл глаза и обречённо выдохнул. Но в следующую секунду он поднял на меня взгляд и еле заметно кивнул. В его глазах читалась решительность.       Наш невербальный диалог занял от силы пару секунд, так что Денис ничего даже не заметил, погружённый в свои мысли.       – Ну, – разорвал я мрачную тишину, – в одиночку у тебя вряд ли что получится. – Ден вскинулся, но я не дал ему сказать. – А вот втроём глядишь чего и навоюем.       Мой друг переводил взгляд с меня на Иви и обратно. Устало улыбнулся.       – Спасибо.       ***       Машина Дениса всё ещё была в мастерской, так что пришлось добираться на общественном транспорте. Людей было на удивление мало. Конечно, можно было списать всё на то, что была суббота и середина дня, но даже так не бывает почти пустых маршруток. Кроме нас с Деном было всего три пассажира, двое из которых вскоре вышли.       Мрачная атмосфера.       Доехали за час – склад находился на северной окраине города, когда мы жили на южной. Ехали бы дольше, но почти все остановки водитель проезжал мимо, либо делал чисто символические остановки – пассажиров не было.       От остановки шли ещё минут пять. День солнечный. Жарко. Ещё и застройка плотная – ветра нет. Когда же наконец я привыкну к местной температуре?       Иви, сидевший в небольшом рюкзачке, взятом чисто для него, – вообще страдал всю поездку. В маршрутке хотя бы были тень и кондиционер (чудесное устройство). Но когда мы вышли наружу… Производители рюкзаков имеют неприятную привычку делать их все тёмными. Мой бедный меховой друг чуть не умер, сидя в этом мешке, без вентиляции, который дико грелся на солнце. Когда мы наконец свернули в малолюдные переулки он не выдержал и стал дико скрестись мне в спину.       Я, быстро оглядевшись, снял рюкзак и навесу расстегнул его на полную. Из него тут же выпрыгнул Иви и по руке взобрался ко мне на плечо, где и устроился. Запрокинув голову назад, он часто тяжело дышал, открыв рот и закрыв глаза. Я достал бутылку воды из рюкзака, отвинтил крышку и предложил. Иви только пододвинулся чуть ближе и шире открыл рот.       Я полил на него. Сколько он выпил, а сколько пошло на умывание бедолаге я не знаю. Главное – ему стало легче.       Ветра всё также не было.       Наконец Ден заявил:       – Пришли. – Он указал на невысокое здание. – Здесь склады не только на подвальном уровне, но нам выше не надо.       – Где вход?       – Сейчас обойдём и там будет гаражная дверь. Она не заперта – некому было. – Пожал он плечами.       – Хорошо. Тогда, может, распакуемся?       Он помедлил, кивнул.       – Обойдём и достанем, чтобы не светить лишний раз.       Ружья мы везли в чехлах. По закону их ещё и разряженными нужно везти, но тут мы всё же решили рискнуть. Вряд ли у ментов будет на нас время.       Гаражная дверь была на вид некрепкой, я даже удивился: почему зверь не смог её выломать? Но Денис сказал, что на самом деле она вполне себе неплохая, выглядит только старой из-за побитой грязноватой краски и ржавчины в паре мест.       Мы посмотрели друг на друга. Мандраж уже пробивал. Мы не знали точно, что нас может ждать. Знали только, что ничего хорошего. Мы несли по одному чехлу.       У Дениса было два ружья: пятисотый Моссберг – помповик на восемь патронов – и старенькая двуствольная вертикалка. Посовещавшись, мы ещё дома решили, что помповик берёт Денис – привык он к нему, а значит будет с ним полезнее. Я же беру на себя оружие дедов.       Ден вытянул из чехла, обитого внутри поролоном, ружьё из чернёного металла и отполированной лакированной древесины. После этого достал изнутри ещё и мешочек с патронами, достал один. После передёргивания затвора добавил его в магазин к остальным семи – дробовик перевозился без патрона в патроннике. Затем достал ещё восемь по очереди просунул в патронаж на прикладе.       Наблюдая за его приготовлениями, я на короткое время даже забыл, что мы так-то почти воевать собираемся. Захотелось самому также, как в фильмах, пафосно заниматься приготовлением к бою, держа в руках смертоносное изделие из дерева и металла. В армии такой романтики не было. Зато был злой прапор, весь смысл жизни которого заключался в поиске косяков молодых новобранцев.       Перехватив завистливый мой взгляд, Ден усмехнулся.       – Потом дам поиграться.       Хочу…       Вдохнул, вспомнив о реальности, и вытянул свою вертикалку. Видавшая виды, она досталась Дену по наследству от деда, который купил её ещё при Союзе и активно использовал. Но бережно – этого не отнять. Да и сама конструкция не предполагала сложных поломок.       Зарядил два патрона, картечь. Не разбираюсь, какая. Мы с Денисом взяли картечь и пулевые – мы не знали, что подействует лучше. Он, к слову, чередуя, зарядил и то, и то, в отличие от меня.       – Ну что? – Спросил Денис, стоя у кнопки подъёма механизма на стене. – Пошли?       Он был бледноватым. Полагаю, я тоже.        – Давай. – Неожиданно осипшим голосом сказал я. Прокашлялся и уже нормально добавил – поднимай.       Денис стоял у пульта, я чуть позади и слева в позиции «на колене» и держал на прицеле вход. Иви стоял левее, сбоку от меня, поднял уши, водил носом в сторону двери. Выглядел относительно спокойным. Я посмотрел на него.       – Чуешь кого? – В полголоса спросил я у него.       Тот махнул хвостом, дёрнул ухом. Озадаченно склонил голову на бок, смотря на дверь. Спустя секунды три неуверенно помотал головой. Снова принюхался, прикрыв глаза, затем уже более уверенно повторил жест отрицания.       Денис, почему-то не открывший дверь сразу и вместе со мной наблюдавший за поведением хвостатого, всё-таки нажал на кнопку. Дверь с гудением моторов поднялась. Мы замерли, целясь в коридор, освещённый к нашему счастью.       Никого. Длинный, метров пятьдесят или больше и пустой. Имеется две развилки: первая – поближе, метров тридцать от нас, вторая – в конце коридора. На обеих по два поворота, влево и вправо.       Хреново. Я надеялся на меньшее количество поворотов.       – Ну, пошли что ли. – Неуверенно сказал Денис.       Я не успел ответить, как вперёд нас обоих трусцой выбежал Иви, остановился на входе, принюхиваясь. Оглянулся на нас, мол, ну где вы там? Мы подошли ближе, всё в том же порядке – Ден впереди, я слева сзади. Иви, уверившись что мы идём за ним, уже шагом двинулся вперёд, постоянно принюхиваясь и водя ушами.       Мы смотрели на него, как на индикатор опасности. Очень хотелось верить, что пока он вот так спокойно шагает вперёд – мы в безопасности. Сами тоже пытались услышать что-то.       Дошли до первой развилки. Там Иви замер надолго. Принюхивался, вслушивался, смотрел то в одну сторону, то в другую. Мы в это время вдвоём пытались смотреть в три стороны одновременно. При этом постоянно косились на хвостатого.       Но вот наш, по сути, главный проводник наконец оглянулся на нас, дождался внимания и повёл дальше. Боковые коридоры он проигнорировал. Мы последовали его примеру.       В коридоре было тихо. Эхо наших шагов отражалось от бетонных стен. И гудели лампы. Со школы не любил их: на контрольных все молчат, думают, нервничают, тишина стоит. И только этот электрический гул давит на мозги. И сейчас он давил куда сильнее.       Ладони вспотели. Хотелось вытереть их об одежду, но я боялся отпускать дробовик.       Мы добрались до конца коридора. Всё повторилось с тем различием, что смотреть просто в два боковых коридора удобнее, чем в боковые и центральный. В этот раз Иви простоял заметно дольше и выглядел напряжённее. Из-за этого мы с каждой минутой нервничали всё больше.       Иви несколько раз повернувшись от одного коридора к другому, как-то для себя сравнивая их, припал на передние лапы, опустил уши и коротко шикнул в сторону правого проёма. Намёк был ясен.       Посмотрев на Дениса и встретившись с ним взглядом, я одними губами спросил:       – Куда нам?       Тот посмотрел на пожарный план эвакуации, отображавший схему всего подвального уровня, потом глянул на табличку на стене с каким-то номером, секунду подумал и нехотя кивнул на правый коридор.       Ну да. Разве могло быть иначе?       Вздохнул. Посмотрел на Дена, кивнул, готов, мол. Тот тоже кивнул, и мы оба двинулись в ненавистный коридор. Иви, видевший ответ Дениса, тоже вздохнул и снова двинулся впереди.       Коридор ничем не отличался, разве что был немного уже главного. И заметно короче. Заканчивался развилкой, вправо и влево снова вели коридоры, прямо была дверь. И ключевое слово здесь: «была». Сейчас же там находился дверной проём с покорёженными петлями. Сама дверь лежала внутри комнаты, в полуметре от входа. Вид у неё был почти такой же, как у той, что висит в моей квартире.       Чем ближе мы подходили, тем медленнее двигались. Иви смотрел только в дверной проём, опустил уши, шёл на полусогнутых. Мы тоже напряглись, хотя, казалось бы, куда уж больше. Однако сильнее всего нас напряг запах, который становился всё сильнее по мере приближения. Тяжёлый смрад крови смешивающийся с запахом дерьма.       Подошли вплотную. Встали по бокам. Со своих секторов ничего не заметили. Первым вошёл снова Иви, затем Ден, последним я. Просторное помещение квадратной формы. В противоположной от нас стене, как мы чуть позже увидели – дверь, целая на этот раз. Вдоль стен стояли глубокие стеллажи, до потолка заставленные картонными коробками с наклеенными белыми стикерами пометок. Из-за них площадь помещения уменьшалась чуть не в два раза.       По центру комнаты также были стеллажи, составленные рядом и превращённые в подобие колонны, в которой также можно было что-то хранить.       Обычное помещение, было когда-то. Теперь в дальнем левом углу был источник смрада. Я как увидел – выскочил обратно и согнулся в рвотном спазме.       Прополоскавшись, отдышался, сплюнул. Утёр подрагивающей рукой пот со лба. Тут же вспомнив, где я, поднял ружьё наизготовку и вошёл обратно. Там меня встретил бледный Денис, направивший ствол помповика в сторону… этого… И периодически оглядывающийся на меня. Бодрее всех выглядел Иви. Впрочем, у него мех – по нему не скажешь, насколько он бледный. Сейчас он стоял наготове и тоже смотрел в ту самую сторону.       Что же там такого было? Гора тел, человек пять-шесть. Все изуродованы. У одного нет головы – на её месте обрывки тканей; выглядывал белёсый позвонок. У другого нет руки по плечо, сорвана кожа, отсутствуют рёбра и проедена здоровенная дыра в груди. У третьего лицо почти целое. Оно было перекошено выражением дикого ужаса; рот был приоткрыт в немом крике. Правая глазница была пуста – глаз вытек, на щеке блестели слизистые следы. Четвёртый украсил всех остальных своими размотанными потрохами, похожими на белёсых червей. Местами они обрывались – были обкусаны. Из них тоненькой струйкой что-то вытекало.       Из этой свалки тел торчала рука с уполовиненной кистью – были оборваны безымянный и мизинец.       На стене возле этой свалки отпечатались кровавые следы ладоней, смазывающиеся в сторону кучи – как будто кто-то пытался встать, опираясь на неё, но его сдёрнули на ногу. Похожие следы были на полу, уже более протяжные.       Я только сейчас обратил внимание на то, что в той части стеллажи не стоят вдоль стены, а обрушены на пол вместе с коробками, трупы лежат прямо поверх них. Из-за этого куча кажется ещё больше.       – Оклемался?       Я вздрогнул. Голос Дениса был чужим, сиплым.       – Вроде бы… – Мой голос был не лучше.       – Пошли тогда.       Мы двинулись дальше. Хотелось высморкаться, чтобы перестать ощущать запах металла. Когда мы подошли немного ближе к куче тел, то увидели кровавые отпечатки лап на бетонном полу. Они были похожи на собачьи или волчьи, только размерами побольше. Кровь ещё не высохла. Мы подобрались, нацелились за угол, стали подходить. Как-то даже немного забыли о мертвецах.       Мы подошли и увидели, что цепочка следов тянется к центральной «колонне» стеллажей, идёт вдоль них и сворачивает обратно в сторону входа. Мы переглянулись. Пошли дальше.       Дойдя до поворота, Денис выскочил из-за него, направляя ствол куда-то в сторону входа. Даже меня не дождался – перенервничал.       Но никого не было. Пустой дверной проём, лежащая дверь. И цепочка кровавых следов огибала центральные стеллажи и возвращалась к куче тел. У меня всё похолодело внутри.       Этой цепочки следов не было когда мы входили…       Мы втроём начали отходить от центральных стеллажей в сторону входа. Поздно.       Сверху размазалась в прыжке серо-чёрная туша, размером с алабая. Я не успел даже ружьё перенаправить. Денис был расторопнее: он не только повернулся, но успел навскидку выстрелить два раза! Но оба мимо.       Зверь, проигнорировав Иви, стоявшего впереди, пролетел над ним, снёс Дена, протащившись с ним ещё полметра по инерции. Я успел заметить, что ударом левой лапы оно отбросило в сторону ствол дробовика – Ден всё же смог не выпустить оружие – и когтями этой же прижало к бетону кисть, сжимающую рукоять. Второй лапой зверь упёрся моему другу в грудь и, оскалив пасть, кинулся к шее. Всё что Ден успел – выставить в защитном жесте левое предплечье.       Морда, похожая на волчью, с чёрными метками, спускающимися от глаз, вцепилась в руку и с силой сжала челюсти. Мне показалось, я услышал хруст. Денис издал дикий вопль.       Я прицелился, но боялся – они очень неудобно лежали, промахнуться и задеть снопом картечи голову Дениса было легче лёгкого.       Тут вмешался Иви. Он метеором врезался вбок твари – та отлетела в сторону, к стене.       «Ну и сила у него» – Подумал я, уже наведясь на дезориентированную тушу.       Грохнуло, сверкнуло – картечь заставила тварь дёрнуться и завыть. От этого холодного воя внутри появилось тянущее чувство какой-то безнадёжности и отчаянья. Чтобы заглушить его я выстрелил второй раз. Но тварь уже немного оправилась и как раз перед нажатием на спуск сильно дёрнулось в сторону, так что ей почти не досталось.       Она отпрыгнула вбок и одним мощным прыжком исчезла за стеллажами, со стороны горы трупов.       Я подскочил к Денису и бегло осмотрел его. Он, шипя от боли, с силой сжимал руку чуть выше места укуса. Вроде оставалась относительно прямой – перелом если и есть, то закрытый без смещений. Но из рваных ран текла кровь.       Я схватил дробовик Дениса, сказав: «Я возьму?», и не дожидаясь ответа взял его, направил в опасную сторону. Впрочем, Ден не возражал, кивнул даже, вроде.       Тварь не показывалась. Шумела упавшими на пол коробками, шлёпала по луже крови, но не показывалась. Я не знал откуда она появится – справа или слева. Поэтому целился по центру, между тем и этим.       Тут слева что-то вылетело – я дёрнулся, направляя ствол на… Коробку, брошенную тварью. Когда я понял, на что смотрю, то развернулся – как раз, чтобы увидеть летящую на меня оскаленную морду. Всё же я успел повернуть ружьё и даже выстрелил два раза – прямо как Денис полминуты назад. И прямо как он я тоже промахнулся первым, вторым, впрочем, задев только заднюю лапу. Меня также свалило, протащило.       В это мгновение короткого полёта спиной вперёд я понял, что если ничего не сделаю, то меня просто порвут. И тогда я сделал единственное что пришло на ум – отбросил дробовик в сторону Дениса и крепко прижался к туше твари, «обнимая» её.       Когда мы упали, тварь поняла, что физически не может меня достать: морда не дотягивается, лапы под такими углами не гнутся, разве что задними могла бы пробередить мне живот, но я как раз попал по одной из них из дробовика, поэтому ей приходилось стоять на одной, которую она не могла оторвать от пола. Так что всё, что зверь мог сделать – это клацать зубами в угрожающей близости от моего уха.       Из-за длинного чёрного уха зверя я увидел, как Денис, временно отпустив раненую руку, из которой сразу обильно потекло, подтянул к себе дробовик, поднял одной рукой и нацелил на тварь. Ему было удобнее чем мне в такой же ситуации – он лежал сбоку от нас, поэтому риск задеть меня был ниже.       Ден прицелился в район задних лап зверя – подальше от моей головы – и выстрелил. Тварь, на которой я фактически висел, содрогнулась всем телом и завыла во всю мощь. Уши заложило. Я грудью почувствовал вибрацию, исходящую от голосовых связок этого монстра.       Денис одной рукой передёрнул цевьё, прицелился и пальнул во второй раз. Удар тяжёлой пули почувствовал даже я. Мне на ноги потекло тёплое. Вой стал выше. Тварь упала на бок, закрывшись мной от Дениса и освободившимися передними лапами попыталась отпихнуться от меня. В этот раз ей повезло – она зацепилась когтями мне за рюкзак, о котором я совсем забыл из-за его лёгкости. Из-за этого у неё появилась точка опоры, а силы она и так имела достаточно.       Зверь не перекусил мне горло только потому, что торопился убраться подальше. Ну, и ещё потому, что Иви не сплоховал. Дождался момента и, как в прошлый раз, отбил тварь к стене. В этот раз она не отскочила. Попыталась, но задние лапы плохо слушались, так что она почти сразу упала. Впрочем, это позволило ей пропустить заряд картечи над собой.       – Кидай! – Крикнул я Денису. Тот толкнул по полу дробовик и снова сжал раненую конечность.       Я передёрнул цевьё и прицелился, но за те две секунды, которые мы на это потратили, зверь всё же встал и с помощью передних лап совершил скачок в сторону выхода – я пальнул в след, но промахнулся, тяжёлая пуля выбила пыль из стены коридора.       Посидев пару секунд, я по одному доставая патроны из патронажа на прикладе засунул их в приёмник. После чего подбежал к Денису. Кровь не унималась. Я смахнул с себя рюкзак, дёрнул молнию – заело. Как не вовремя! Второй, третий – чуть не выломал бегунок, но всё же расстегнул. Достал бинт, жгут.       Дома мы подумали о том, что кого-то могут зацепить. Только вот всего этого перевязочного добра у нас было не то, чтобы много. Хотели в аптеке купить, то там почти ничего не осталось, только несколько бинтов и два жгута. Собственно, оба сейчас с нами.       Я задрал ему рукав, вспомнил, что жгут на голое тело не накладывают, скатал его обратно, наложил жгут потуже и закатал рукав обратно, чтобы не лез в рану. Достал перекись, вылил почти полтюбика. Слышал, что на большие раны её не стоит использовать, но ничего другого просто не было. Затем, протерев ей же руки, стал наматывать бинт, постоянно оглядываясь на вход.       Закончил. Мы немного перевели дух.       – Тварь ранена, надо сходить добить. – Сказал я, вставая.       – С ума сошёл?!       – Самому не нравится, но блин, иначе она за нами тремя может прийти, пока мы на выход двигать будем. Иви, пошли?       Тот кивнул. Вид у него был какой-то подавленный.       – Мы быстро.       Теперь мы с Иви шли рядом – практика показала умение твари скрываться от чуйки моего хвостатого.       Многочисленные кровавые капли и даже лужицы тянулись вдоль коридора за поворот. Мы осторожно проследовали за ними, постоянно прислушиваясь и оглядываясь вокруг. Следы вели в какую-то комнату. Мы подошли ближе. Дверь была не заперта и приоткрыта. Я толкнул её, распахнув настежь. Это было пустое помещение. Даже странно. Хотя… Может продавать собрались, или в аренду сдавать кто их знает? Не моё дело. Важнее другое – в дальнем конце вытянутой комнаты тоже была дверь, металлическая, с ключом в замочной скважине – очень удачно. Оттуда по полу стелился пар и веяло прохладой. Промышленный холодильник, наверное. Туда и вели кровавые следы зверя. Странно. Впрочем, если это холодильник и там есть мясо, то…       Я не стал долго думать. Быстро подошёл к двери, захлопнул её и два раза повернул ключ, после чего побежал обратно. Дверь с виду мощная, сколько-то продержится. Надеюсь. Тварь-то ослабла.       Но ударов, как я втайне ожидал, не последовало. Оно и к лучшему. Пусть сидит тихо. Нам всем так лучше.       Вернувшись к сидевшему у стены Денису, сказал, что удачно запер тварь, так что сколько-то времени у нас есть. Тот кивнул, встал и баюкая руку, подошёл к нашей заветной цели – второй двери в этой комнате.       – Эта дверь последняя. – Пояснил он на ходу.       Подойдя к ней, с ноги ударил два раза по её металлу и крикнул:       – Миша, выходи давай быстрее, пока время есть!       Видимо Михаил сидел и слушал, как мы тут веселимся, либо просто находился неподалёку, потому что дверь открылась достаточно быстро и из-за неё показался наш спасаемый. Близкий друг Дениса оказался не слишком высоким парнем, чуть выше меня, среднего телосложения, лет двадцати пяти, с каштановыми волосами, серьёзным, даже хмурым лицом, но на удивление спокойными тёмно-карими глазами. Причёска нестандартная для южных широт: короткое не слишком ухоженное каре, чёлка чуть ниже бровей и – самая необычная деталь, – тонкая косичка с вплетением синих и зелёных нитей, спускающаяся по левому виску, почти у самого глаза и доходящая аж до подбородка. Этот протест против формализма резко контрастировал с классической белой рубашкой, в которую Михаил был одет.       «Интересно, она ему в глаза или рот не лезет при жизни?» – Подумал я тогда.       Впрочем, спокойствие нашего визави испарилось почти сразу – когда он унюхал запах бойни в углу, то сразу спал с лица. Осмотрев комнату, увидел источник запаха, побледнел, судорожно сглотнул, но, надо отдать должное, всё же сдержался. Не то, что я.       Затем он с силой зажмурился, постоял так пару секунд, помотал головой, вздохнул, сглотнув ещё раз, затем открыл глаза и посмотрел на Дениса.       – С рукой серьёзно? – Он озабоченно окинул взглядом пока ещё белую повязку.       – Нормально, терпит. – Махнул Ден здоровой рукой. – Так, бери вертикалку, – он показал на так и лежащий на полу дробовик, – заряжай и пошли на выход. Патроны дам.       Михаил кивнул, подошёл к ружью, взял, осмотрел, взвесил, разве что за зуб не попробовал. Ден, подойдя, вытащил из кармана жменю пулевых патронов и высыпал другу в протянутую руку. Когда тот зарядился мы пошли на выход. Миша только кинул последний долгий взгляд на кучу порванных тел, после чего пошёл за нами.       Теперь мы с Иви шли первыми, Миша замыкал а Ден шёл в середине, как раненый. Мы шли быстро, но старались не спешить, чтобы не налететь на какой-нибудь вероятный сюрприз из-за угла. Вряд ли тут что-то ещё есть, и всё же…       – Вы его застрелили, я так понял? – Осведомился Михаил.       – Нет, я его запер. Удачно подвернулась дверь с ключом в скважине. – Поделился я, стараясь не слишком отвлекаться от наблюдения за фронтом.       – Запер? – В его голосе слышалось глубокое удивление и лёгкое недоверие.       – Угу. Дверь крепкая, сколько-то протянет.       – И где же ты тут такую бронедверь нашёл? – Скептически уточнил Михаил.       – Там, – неопределённо махнул я рукой в сторону коридора, который мы недавно прошли. – Какая-то пустая комната, а за ней холодильник. В смысле, морозильная комната, как я понял. В нём и запер.       – Та-а-ак… – Выдохнул Миша и что-то в его тоне мне совсем не понравилось. – Во-первых, у нас, если ты не заметил, все двери одинаковы. А одну такую эта тварь порвала разве что не на ленточки, да вы сами видели. Так что та удержит её только если мы сильно поторопимся, пока она не захотела выбраться. А во-вторых… У нас нет холодильников. Во всяком случае в формате целых комнат. Незачем они нам.       – Погоди, – почему-то второе заявление мне не понравилось очень сильно, гораздо сильнее первого, я не мог понять, почему. – Как нет? Я видел, дверь была приоткрыта, а из-за неё пар холодный по полу полз, да и самим холодом оттуда пёрло.       Я посмотрел на своего собеседника. Его вид полностью соответствовал моим ощущениям – ему тоже всё это не понравилось.       – Так, давайте-ка валить отсюда поскорее… – Напряжённо произнёс он, параноидально оглядываясь.       Никто спорить не стал.       Но мы всё же не успели. Буквально за один поворот от выхода нам всем стало очень холодно. Сперва списали на обычную прохладу подвалов, которая почему-то стала чуть сильнее. Но когда мы стали зябко ёжиться, а изо рта пошёл холодный пар, то стало понятно – амба пришла.       Иви замер как вкопанный. Я последовал его примеру, остальные тоже.       Холод усилился…       Я вдруг увидел, как по чернёным металлическим частям ружья ползёт морозный узор, как на стекле окна. Одновременно с этим увидел, как от угла и до нас весь коридор плавно, но быстро покрывается инеем. Свет ламп стал немного тусклее. Холод снова усилился, но сейчас он отошёл на второй план, уступив место страху. Ладони снова вспотели, несмотря на холод вокруг.       Из-за угла, до которого мы не дошли всего метров пять выплыла фигура. На первый взгляд она была похожа на человека, одетого в декоративное кимоно с широким красным поясом. Но почти сразу я понял, что это не человек. «Кимоно» свободно парило в метре над полом и вело себя как пустые тряпки, без тела под ними. «Тело» вело к необычной голове, которая выглядела как маска или шлем. Во лбу был вырез в виде ромба, в котором проглядывала фиолетовая ни то кожа, ни то ткань, ни то что-то другое. Сверху на голове, чуть по бокам имелись «рожки» в виде кристаллов чего-то голубого, может даже льда. И глаза. Большие, глубокие, тоже голубые.       Это… Нечто плыло по воздуху, подобно монахам сложив «руки» перед собой. Когда оно полностью показалось из-за угла, то подняло на меня взгляд. Мне от него одного стало ещё на пару градусов холоднее. Глаза были спокойными, с лёгким налётом любопытства натуралиста, наблюдающего за пауком в банке и размышляющего, насадить его на спицу для коллекции или отпустить, чтобы понаблюдать за ним в естественной среде обитания?       Оно медленно поплыло к нам. Когда до него оставалось три метра, я увидел, как мои ресницы также покрываются инеем. Когда осталось два метра – почувствовал, как мои вспотевшие от напряжения ладони примёрзли к дробовику. Как при этом они сами не заледенели до отмирания – не понимаю. Магия какая-то. Да впрочем, она и есть.       Вот оно застыло в полуметре от меня. Равнодушно-любопытные глаза заглядывали мне в душу и, похоже, не находили того, чего искали. Существо прикрыло глаза. Открыло. Перевело взгляд на Иви, который, к слову, инеем не покрывался.       Хвостатый заинтересовал его явно сильнее, чем я. Глаза «ледяного духа» чуть расширились, интереса прибавилось на пару грамм. Оно опустилось, почти касаясь бетона полами своего тела-одеяния и заглянуло в глаза Иви. Тот весь съёжившийся стоял с опущенными ушами и хвостом и мелко дрожал ни то от холода, ни то…       Дух чуть приблизился, вытянул руку, похожую на рукав кимоно и почти нежно провёл Иви по щеке, едва прикасаясь к шерсти. Та сразу покрывалась обильным инеем. Иви замер, боясь шелохнуться, даже не дышал. Дух отстранился, продолжая смотреть, полуприкрыв глаза. Затем окинул взглядом Дениса и Михаила, которые тоже не двигались. Михаил целился прямо в голову духа, но не стрелял. Тоже чувствовал, что это смертельно опасно.       Дух взлетел на прежнюю высоту. Ещё раз посмотрел на меня. Затем вытянул руку и докоснулся одним пальцем до моей щеки. Я сразу перестал её чувствовать, как после укола анестезии. Онемение медленно расползалось по всей щеке, захватило правое веко, бровь, дошло до подбородка и спустилось чуть ниже, к шее. В холодно-голубых глазах стало больше безразличия. Дух убрал руку – подкожный холод перестал расширяться. Оно ещё раз плавно моргнуло, отвело взгляд и, не глядя ни на кого, пролетело дальше. На Мишу и Дениса оно даже не обратило внимания. Впрочем, они и без этого, просто от близости с этим существом сразу заиндевели с ног до головы. Дух проплыл до конца коридора и свернул вбок, удаляясь дальше, в помещения.       Мы ещё какое-то время стояли на месте, даже не шевелясь. Затем Михаил встряхнулся – с него сразу обсыпался иней. Толкнул локтем Дениса – тот после этого тоже ожил. Следующим пришёл в себя Иви. Он отряхнулся по-собачьи, посмотрел на меня и тревожно позвал:       – Ви-И…? Ви…?       Его беспокойство можно понять. Я один продолжал находиться в странном трансе. Всё как во сне. Да ещё и половина лица не ощущается, а вторая чувствуется крайне плохо. Каким-то образом это влияло ещё и на способность нормально думать, словно холод прошёл сквозь кожу и кости черепа в мозг и затормозил его процессы.       Благо я был не один – иначе неизвестно, сколько бы так простоял. Иви толкнул меня в ногу. Не увидев эффекта, прыгнул, вскарабкался по мне, как кот по дереву, долез до плеча и крайне чувствительно укусил за мочку уха.       Я взвыл скорее от неожиданности, чем от боли и сильно дёрнулся – хвостатый чуть не улетел к стене. Удержался и снова взволнованно посмотрел на меня: «Ты в порядке? Теперь ты с нами?» – читалось в его карих глазах. Я улыбнулся половиной рта – вторая всё ещё не ощущалась, – отодрал примёрзшую руку от цевья дробовика и почесал друга за ухом. Поняв, что со мной всё нормально, Иви прижмурился и доверчиво подставил голову ближе.       Это счастье продлилось секунд двадцать. Потом я просто обнял Иви, прижав к себе одной рукой. Оглянулся на Мишу и Дениса – они не хотели нас прерывать – и кивнул в сторону выхода. Мы не спешили – я не хотел растрясти Иви, да и немного сложно было двигаться – также сложно двигать рукой, которую отлежал во время сна. Но мы и не медлили. Во-первых, мало ли, кто ещё обитает в подвале, во-вторых, хотелось согреться.       Вскоре мы наконец-то увидели выход в конце коридора, залитый солнечным светом. Ещё минута – и мы выбираемся наружу и вдыхаем разогретый воздух. Чёрт, я даже и не думал, что буду так радоваться этой жаре. Сейчас солнечные лучи, ласкавшие открытые участки кожи как будто говорили: «Ты живой, ты настоящий». Им вторил слабый ветерок.       Мы просто стояли и расслаблялись под солнцем. Даже Иви с его шубой сейчас явно был удовлетворён не меньше нас. Благо, случайные люди в этом закоулке были редкостью, а в нынешнее время и подавно. Так что заметить странную зверушку некому. Впрочем, через пару дней, я полагаю, всем уже будет всё равно на то, кто это катается у меня на плече. Мир и так сходит с ума. И одно из его кошмарных наваждений сейчас где-то там, внизу, в бетонных комнатах и длинных коридорах.       Постояв так ещё некоторое время и просто наслаждаясь теплом, мы решили, что вне стен нашей квартиры нам пока делать нечего, а значит и рисковать тоже. Вышли на остановку. Иви снова пришлось лезть в рюкзак. Он был страшно этим недоволен – к этому моменту он уже отогрелся, поуспокоился и неприязнь к жаре и солнцу вернулась.       Когда я держал перед ним расстёгнутый рюкзак, то вид у мохнатого был как у ссыльного. Посмотрел на меня как на палача, понял, что приговор обжалованию не подлежит и медленно полез. У меня в этот момент аж сердце защемило. Я снова задумался, а так ли оно надо, прятать хвостатого каждый раз? Не так ведь и необычно выглядит, да и если он с нами, спокойный, то люди пугаться, по идее, не будут…       Но могут полезть с вопросами, чего хотелось бы избежать. Ценой хренового самочувствия друга? Ему ведь там натурально плохо было в прошлый раз.       «Чёрт, ладно. Если людей будет не слишком много…»       Маршрутка подъехала. Мы зашли. Кроме нас человек пять. Свободного места вполне хватило, чтобы мы с Денисом сели рядом, а Михаил сзади –одной группой.       Когда мы поехали, я раскрыл рюкзак. Иви чуть удивлённо посмотрел на меня изнутри. Я кивком показал ему, выходи мол и одними губами добавил:       – Только тихо.       Я был вознаграждён океаном радости в глазах. Меня снова кольнул стыд – мог ведь сделать это раньше. Хвостатый шустро вылез из своей термальной клетки. Я сидел у окна, Иви пристроился к самому стеклу, рассматривая проезжающие машины, магазинчики, остановки на той стороне дороги. Вроде бы ничего необычного, но вид у него был как будто в первый раз вот так, из машины в движении смотрит.       «Странно, учитывая то, что он, как и все Эти тоже был человеком, если верить Мью… Хотя… А так ли часто он себя вёл по-человечески?»       Сколько мы знакомы, Иви вёл себя смышлёно, мог дать понять, чего хочет, мог выразить мнение, понимал речь, но чтобы вёл себя именно как человек… Не было такого ощущения. Как будто очень умная, разумная даже, но зверушка. Как если бы появился другой разумный вид. Такое же ощущение было от Мью, кстати. Тоже всё понимает и может логично и понятно изъясняться, но из-за каких-то мелочей чувствуется, что он другой. Жесты, мимика, рефлексы, реакции на слова и действия.       Что это? Влияние нового облика? Или может они получают новую память после… Или у них амнезия? Интересно… И на самом деле важно. Ведь поняв их, можно попытаться наладить контакт. По крайней мере с такими как Иви, которые не пытаются тебя сразу убить.       Я ещё до этого решил, что буду относиться к Иви как к разумному другого вида, не поднимая тему превращения. Во всяком случае пока. Я не знал, к чему может привести разговор на эту тему и не хотел случайно порушить наши отношения, дружбу. Мне было приятно, что у меня есть вот такой необычный хвостатый и ушастый друг, комочек меха, который никогда не откажется от того, чтобы его погладили или почесали, но который при этом может выслушать твои размышления, согласиться с выводами или нет, попытаться передать свою точку зрения. Как если бы собаке подарили возможность полноценно размышлять на уровне человека.       И что будет после моего вопроса? Он вспомнит всё? Или он всё помнит и сейчас просто поймёт, что я всё знаю? Будет ли всё также, как и раньше или он решит, что раз был человеком, то все эти поглаживания ему не к лицу?       Одним словом, я решил забыть о словах Мью. Во всяком случае, до поры до времени. Сейчас эта информация бесполезна. От неё только дискомфорт и плохие мысли. Жил же до неё нормально с Иви и буду жить, выстраивая отношения точно также: они разумны, может не все, но некоторые точно. Это – главное. Им не чужды некоторые привычки животных – это тоже важно. А бытовые мелочи придётся узнавать индивидуально.       «Впрочем, это будет потом. Сейчас из знакомых у меня только один разумный хвостатый – статистики нет. Может Иви вообще один такой образец разумности и рассудительности. Ладно. Пока просто запомню это всё. Кстати, интересно, Иви может помочь налаживать контакт с такими как он или разницы не будет? Вопрос, однако…»       За такими размышлениями я пропустил часть поездки. Когда «очнулся», то стал поглаживать Иви. Ему это нравилось. Он подставлял то голову, то бок, то нежный живот, переворачиваясь на спину, слегка виляя хвостом. Я загородил его рюкзаком, да и Денис немного наклонился, так что даже если бы кто-то сел на другую сторону маршрутки, справа от нас, то заметил бы немного.       Я самозабвенно пропускал между пальцев нежную шёрстку воротника Иви и чувствовал, как уходит напряжение, оставшееся от посещения подвала, от боя с той быстрой и страшно опасной тварью, от встречи с ледяным духом. Каким-то образом понял, что Иви тоже таким образом расслабляется, как и я. Он ведь боялся не меньше нашего.       Денис косился на меня немного завистливо, но так, слегка. Он ещё на остановке сказал, что по приезде просто напьётся. Тут и повод есть – за то, что живы и что Мишу вытащили, который, кстати, обещал присоединиться. Я сказал, что выпью, но немного – никогда не любил терять над собой контроль от хмеля.       Но вот наконец маршрутка, качнувшись, остановилась на нашей улице. Мы вышли, потягиваясь после длительного сидения. Иви, временно залезший в рюкзак, показал оттуда ушастую морду, огляделся, но счёл количество людей чрезмерным и неуютным и скрылся обратно. Рюкзак я не застёгивал, так что минут пять у хвостатого есть. Домой мы быстрее дойдём.       Вот наша многоэтажка. Поднимаемся по лестнице, Ден открывает дверь. Забавное совпадение – у лифта стоял тот же лысоватый мужичок, которого я видел при переезде сюда. Он был всё в том же сером пиджаке и тех же очках. Увидев меня, Иви и остальных он поднял брови – похоже, тоже меня узнал. Кивнул Дену, после чего стал заинтересованно разглядывать Иви. Но лифт приехал быстро, так что ему пришлось прерваться. В тесной кабинке лифта я постарался встать так, чтобы ему было неудобно смотреть. А разворачиваться или выворачивать шею, оглядываясь, дядька, видимо, счёл неприличным. И спасибо ему за это.       Когда мы наконец зашли в квартиру и заперли за собой дверь, то я почувствовал, как все сразу расслабились. Мы с Иви в меньшей степени, а вот из Дениса с Михаилом как будто стержень достали.       Собственно, они как раз собирались расслабиться за бокалом чего-нибудь покрепче. Прошли на кухню, достали какую-то бутылку. Чуть позже выяснилось, что это джин. Нарезали колбасу, сыр. Подумав, сварганили бутерброды – успели проголодаться. Я тоже, но я предпочёл сварить макароны, ради чего отвоевал право на кусок сыра. Для Иви, как и утром, порезали мясо. Но в этот раз я спросил, не хочет ли он чего ещё, из зелени например – те же кошки тоже траву иногда едят. Он задумался. Я показал ему, что у нас есть. Помидоры-огурцы от отверг сразу, над укропом и петрушкой думал чуть дольше. С зелёным луком так и не определился. Мы с ним решили дать ему пару перьев на пробу, вприкуску к мясу.       Судя по крайне задумчивому виду хвостатого, зелёный лук явного отвращения не вызывал, как и явного удовольствия. В общем, зелень была съедена, но без добавки. После того, как я съел свою порцию а Иви свою мы удалились к себе в комнату. На кухне уже понемногу начиналась локальная пьянка. Впрочем, достаточно культурная.       В коридоре я посмотрел на пыльного Иви, который оставлял на полу такие же пыльные следы подушечек лап и сказал:       – Дорогой друг, извини, но тебя пора мыть. В кровать таким грязным не пущу.       Тот оглядел себя, увидел следы и вздохнул. Возражать не стал. Впрочем, спустя пять минут он довольно жмурился под тёплыми струями воды. Единственное – нужно было следить, чтобы они не попадали Иви в его длинные уши. А так – он остался в хорошем настроении.       Посмотрев на довольно отряхивающегося четырёхлапого друга, я решил последовать примеру и принять ванну. После жаркого нервного дня смыть пот и усталость – что может быть лучше?       По истечении трёх часов блаженства я вернулся в комнату. Иви уже спал, свернувшись калачиком в изголовье кровати. Я достал книгу – одну из тех, которые купил вчера, взамен оставшихся на той квартире. Когда-нибудь я туда вернусь. Может быть. А пока мне и так неплохо.       Устроился под боком у Иви. Отвернул мягкий переплёт. Остаток дня обещал пройти спокойно, под шелест страниц, интересный лёгкий сюжет и запах свежей типографской краски. Как раз то, что нужно. До вечера и тем более ночи ещё много времени…