Где мои отношения?

      В пятницу город сковали пробки… Несмотря на хмурящееся небо, грозящее вечерней грозой, уже после четырех часов городские магистрали превратились в бордовые вены, и выбраться из пригорода в город было гораздо проще и легче, чем наоборот. По крайне мере, построенный маршрут на навигаторе таксиста подсвечивался всего лишь желтым. Навстречу красному «Киа» вытянулась, казалось бы, нескончаемая лента. Света вздохнула, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, пальцы немного нервно поглаживали скрипичный кофр, лежащий на коленях. Удивительно, но впервые за много-много лет она нервничала, может быть потому что весь день был какой-то непонятный и дурной.       Утром она неожиданно проснулась поздно от настойчивого мяуканья Вертинского, у которого опять отжали еду. Потом позвонил заведующей кафедры и срочно потребовал внести корректировки в учебный план, так внятно и не объяснив, зачем это делать в середине летних каникул! И Свете пришлось большую часть дня провозиться с бумагами. А когда пришло время собираться в клуб, то она очень долго не могла определиться, что надеть, потому как большая часть вещей до сих пор лежала в коробках в подвале. Перерыв несколько, она в итоге остановилась на кожаном платье без рукавов, доходящем ей чуть выше, чем до середины бедра, и ботильонах на небольшом каблуке. Накинув сверху пиджак и нацепив темные очки, она уже перед самым выходом, руководствуясь непонятным порывом, прихватила скрипку.       Ждущий ее приезда у служебного входа Тхай удивленно вскинул брови.       — Скрипка?       Света потупилась и пробормотала себе под нос так тихо, что бете пришлось наклониться.       — Я написала новую композицию… и подумала, может, исполнить в финале…       — Отличная идея! — одобрительно прогудел друг и добавил с легким ехидством. — А то я уже забывать начал, что ты на ней играешь! Если бы не твоя работа, решил бы, что и ты забыла! — и тут же получив маленьким кулачком в бок, расхохотался.       Первый этаж привычно был забит под завязку, гудел голосами, играла негромкая, приятная музыка. Клуб пользовался популярностью у публики разных возрастов — этому способствовало разделение по этажам. Цокольный действительно являлся клубом: длинная, широкая барная стойка, огромный танцпол, низкие столики с диванчиками. Стекло, зеркала, металл, неоновая голубая подсветка и розовые высокие трубы ламп, тянущиеся от пола до потолка. В то время как первый этаж, скорее, представлял из себя бар — массивное дерево, кожа и камень, настоящие живые оливковые деревья в огромным кадках и невысокая сцена для выступлений. Потрясающая акустика там и там, и не менее потрясающая звукоизоляция. Арбенина уделяла особое внимание звуковому оборудованию, не жалея никаких средств. Но клуб славился не только отличным звуком, но и хорошей кухней, авторскими коктейлями, как алкогольными так и без — и в целом отличной атмосферой. Диана гордилась своим клубом и действительно, кажется, проводила в нем все свое время.       Установив инструменты на сцене, проверив микрофоны и перекинувшись парой слов со штатным звукорежиссером, Тхай отправился к барной стойке.       — Кофе? — поинтересовался он, усаживаясь на табурет. Но Света вместо ответа лишь повисла на стойке и махнула бармену.       — Никит, можно нам с Валеркой коньячка для разогрева?       Парень широко улыбнулся, но вместо того, чтобы повернуться к полке с коньяками куда-то исчез. Сурганова вернулась на свой табурет и удивленно покосилась на своего партнера.       — Куда это он?       Тхай пожал плечами, тоже слегка нахмурившись. Бета вернулся быстро с новой бутылкой и, все так же сверкая белозубой улыбкой, показал ей этикетку и подмигнул. Сурганова удивленно вскинула брови. Коньяк не относился к суперэлитным или безумно дорогим, правда данный бренд не был особо растиражированным и редко встречался в барах и клубах, но Свете он нравился за легкий аромат яблок, груш и абрикосов, отчетливые ореховые нотки во вкусе и приятную танинность. Мать как-то привезла бутылку с одной из своих конференций, ещё когда занималась медициной, и после дома у них всегда хранилась одна-две.       — Спецзаказ шефа! Пару дней назад как несколько ящиков привезли. Сказала, специально для Вас с Валерием, — пояснил бармен, ловко разливая напиток по бокалам, а после тут же выставляя перед ними блюдце с тонко нарезанным лимоном и лаймом и пиалу с кедровыми орешками. Тхай многозначительно хмыкнул, пока Сурганова лишь удивленно продолжала хлопать ресницами.       — Зачем она? Откуда она?.. — Света растерянно повернулась к другу. Но тот лишь покрутил бокал в широких ладонях и сделал пару глотков.       — Хороший коньяк… — вынес он вердикт после.       — Я знаю, что коньяк хороший, — проворчала Сурганова. — С чего вдруг Диане заказывать его в бар, да и ещё специально под нас? Откуда она вообще про него узнала? Она же только скотч предпочитает.       — Не под нас, а под тебя… — ухмыльнулся Тхай. — Ты теперь свободна, может быть, наш босс так тебе симпатию показывает? Широкие жесты — это ее тема. Тем более она к тебе клинья подбивать пыталась сразу после того, как вы с Жуковой разбежались.       Сурганова нахмурилась, покрутила бокал в руке, вдохнула сдержанный фруктово-древесный аромат и с наслаждением отпила — коньяк взорвался глубиной вкуса во рту. Он действительно был хорош. Надо было незамедлительно поговорить с Дианой, они ведь договорились, что ничего не изменилось! И подобные жесты не нужны! Она не ждёт никакого особого отношения! И вообще, что за блажь?! Даже если внутри неожиданно потеплело при мысли о том, что она может стать для альфы единственной… И тут же одернула себя, чуть не рассмеявшись — глупости. Нет. Один раз она уже нырнула в новые отношения сразу после расставания с альфой! Больше такой ошибки она не совершит! Да и это же Арбенина — известный ходок, славящаяся своим непостоянством! Какие с ней могут быть отношения? Встряхнув головой, она одним глотком осушила бокал и поднялась.       Но поговорить с Дианой перед выступлением не удалось — той не оказалось в кабинете. Отловив администратора в перерыве между общением с гостями, Сурганова узнала, что женщина наверху, на встрече с хозяином ресторана. И когда спустится — неизвестно. По слухам решали вопрос по реновации. Вздохнув, женщина вернулась к стойке, попросила ещё коньяка и, залпом проглотив новую порцию, неожиданно осмелела и уверенно двинулась к звуковику. Тхай проводил ее удивлённым взглядом: до начала их программы оставалось чуть меньше часа. Света же, перекинувшись парой слов с бетой за пультом, направилась к сцене и достала скрипку из кофра. Неожиданно возникшее не пойми откуда раздражение на Диану требовало немедленного выхода, а высказать лично ей не удалось.       — Ну что за идиотизм? — тихо, сквозь зубы выругалась Сурганова.       Они ведь договорились! И то, что омега просто поставила альфу перед фактом, особо не интересуясь ее мнением, в то мгновение ее не заботило. Вскинув скрипку на плечо, Света замерла на мгновение — фоновая музыка уже стихла, но привычный гул заведения с полной посадкой никуда не прошел. Прикрыв глаза, она сосредоточилась на собственных внутренних ощущениях, но вместо новой мелодии, внезапно родившейся после выходных, проведенных с Дианой, она просто заиграла.       Импровизировала Сурганова крайне редко, считала это непрофессиональным и всегда придерживалась мнения: «Самая лучшая импровизация — это заранее отрепетированная». Но сейчас музыка рождалась необычно легко — то плавная и нежная, она струилась подобно небольшому лесному ручью, чтобы в одно мгновение превратиться в горную, бурную реку, а спустя еще одно, стать ровной спокойной гладью озера высоко в горах. Время для Светы перестало существовать — она почти и забыла это восхитительное чувство от создания музыки, от ощущения единения с инструментом!       Она всегда была безумно влюблена в скрипку и хотела заниматься профессионально. Упорно занималась и получала высшие баллы на всех конкурсах! Поступила в консерваторию и стала там лучшей. Ей пророчили великое будущее, и уже сразу после окончания ее звали Большой театр в Москве и Венская опера. Но она осталась в любимом городе, выбрав Мариинский театр. Но все рухнуло в один день. Она отшила одну самовлюбленную альфу из руководства театра, которая была слишком уж навязчивой, не давала ей прохода, и которая, по всей видимости, просто не привыкла слышать слово «нет». И спустя несколько дней, когда она возвращалась после концерта домой, на нее напали какие-то гопники, якобы с попыткой ограбления. В результате — переломы обеих рук. Тогда нападавших разогнала именно Жукова, случайно оказавшаяся рядом, и отвезла ее в больницу. Кости срослись, к счастью, не осталось даже шрамов, но играть так, как раньше, она больше не смогла. После больницы и затяжной депрессии, из которой ей снова помогла вылезти Лена, Светлана вернулась в родную консерваторию преподавать скрипку. С Валеркой начала выступать дуэтом в различных клубах, играть на гитаре и исполнять свои песни. А вот скрипку вне работы в руки почти не брала. И накрывшее ее вдохновение было странным.       Когда мелодия стихла, во всем помещении стояла совершенно удивительная, просто невозможная для клуба тишина. Сурганова опустила инструмент и неуверенно улыбнулась:       — Сегодня мы решили немного разнообразить наш концерт, — пояснила она в микрофон и тут же уперлась взглядом в Арбенину.        Альфа стояла у самой сцены, привычно облаченная в узкие синие джинсы и темно-серую матерчатую толстовку с абстрактным рисунком. Ее лицо было нечитабельным, а вот глаза… Почти черные в полумраке помещения, они затягивали в какую-то бездну даже сейчас, и Света почувствовала, как сердце с чего-то вдруг сбилось с ритма. Из оцепенения ее вывел всплеск аплодисментов, обрушившийся со всех сторон. Омега же, все ещё не разрывая взгляда с Дианой, снова вскинула скрипку на плечо и заиграла будто специально для нее. Даже не слышала, как к ней присоединился Валера.       Весь концерт прошел на одном дыхании. В какой-то момент посетители стали подтягиваться ближе к сцене, а сама Арбенина куда-то исчезла. После, убрав любимую скрипку в кофр и замахнув еще коньяка, Сурганова снова направилась к кабинету альфы и нагло вошла, даже без стука. Нацепив на нос очки в массивной черной оправе, Диана зарылась в бумаги, которыми так же был завален весь ее стол. Светлана сразу же обратила внимание на все еще не сошедшие следы засосов на ее шее и многозначительно хмыкнула.       — Привет, — обозначила она свое присутствие. Альфа вздрогнула и вскинула голову.       — Привет! — ее губы тут же растянулись в довольной, а скорее даже счастливой улыбке. — Выступление было великолепное! — мгновенно добавила она, подняв очки на лоб. — Я знала, что ты играешь на скрипке, и не понимаю, почему раньше ты не включала ее в ваши выступления?       Сурганова неопределенно повела плечом, подошла к столу и уселась на стул напротив.       — Я хотела спросить, нахера ты заказала тот коньяк специально для нас с Валеркой? Это что за странные широкие жесты? — сощурившись в лоб задала она вопрос.       Арбенина нахмурилась.       — Для вас с Валеркой? — искренне недоумевая, переспросила она. — С чего ты взяла? Меня недавно на одной встрече им угостили. Очень неплохой коньяк, и цена в закупе отличная. Решила взять на пробу, посмотреть, как пойдет. Тебе нравится этот бренд? — прямой, любопытный взгляд, от которого омега мгновенно стушевалась.       — Да… Извини, просто Никита сказал, что…       — Ну, этот-то много чего наговорить может! — фыркнула Диана. — Составишь мне компанию за ужином?       Сурганова снова сощурилась:       — С чего вдруг?       — Просто, у меня столик заказан, и как ты успела оценить, ребятки там умеют жарить мясо. А ты любишь мясо, это я знаю наверняка, — самодовольно ухмыльнулась Арбенина, поднимаясь. Света пожевала губы, а потом все-таки отрицательно мотнула головой.       — Меня Валерка ждет. Я обещала еще пропустить с ним по стаканчику, — пояснила женщина.       — Хорошо, — покладисто произнесла альфа, и улыбнулась. — Красивое платье, тебе идет! — добавила она. Когда Света уже направилась к выходу, альфа потянулась следом. И все время, пока омега шла по коридору, она чувствовала на себе внимательный, пристальный взгляд зависшей в дверях Арбениной…       …До своего пригорода Сурганова добралась уже за полночь и с удивлением обнаружила мать на веранде в обществе котов, погруженную в чтение на ноутбуке. Услышав ее шаги, бета вскинула голову и повернулась.       — Как все прошло?       — Хорошо! — расплылась в довольной улыбке Сурганова. — Очень хорошо! Сейчас главное записать импровизацию, пока помню! — хихикнув, добавила она. — А ты чего не спишь?       — Да, попросили тут одну статью вычитать, вот продираюсь сквозь дебри научного слога. Отвыкла я от него… — тоже усмехнувшись, произнесла женщина. — Там доставку привезли по твою душу, контейнера на кухне.       Недоумевающая Светлана протопала на кухню и уставилась на гору контейнеров с эмблемой ресторана, который находился в здании клуба. Умопомрачительный запах, который при этом стоял, заставил желудок нервно заурчать в предвкушении.       — Черт тебя побери, Арбенина, — процедила омега сквозь зубы, открывая один — там возлежал истекающий прозрачным соком ещё теплый мясной стейк. Первым желанием было захлопнуть крышку и переслать все это отправителю, но рука самопроизвольно потянулась к приборам. И мысль об этом она додумывала уже тогда, когда дожевывала последний кусок. Мясо оказалось восхитительным, нежным и сочным.       Следующие контейнеры она даже не стала открывать одна, а вернулась на веранду.       — Мам, кажется у нас сегодня пир горой… Пойдем, пока все ещё теплое.       Лия усмехнулась, поднимаясь из-за стола:       — Наверное, кто-то думает, что я тебя плохо кормлю?       — Наверное, этот «кто-то» огребет по полной, — буркнула Светлана, доставая из шкафа тарелки и аккуратно выкладывая в них содержимое контейнеров. Здесь были и медальоны из говядины, и шашлыки из свинины, и бараньи ребрышки, и люля-кебаб, овощи на гриле, мясная нарезка, огромная порция разнообразной зелени, и ароматные, свежие лепешки, тоже еще теплые, с хрустящей корочкой.       — Ммм… — потянула носом мать, — я хоть, хвала Создателям, и не омега, но вкусную еду от невкусной отличить могу. Не хочу терзать тебя воспоминаниями, но Эля не то, что готовить, но и заказать нормальную еду не умела.       — Мамулечка, — младшая Сурганова при воспоминании о бывшей жене несколько нервно дернула головой. — Ты говорила, что созрела очередная наливка? Может, пора ее опробовать?

***

      …Добраться до клуба Светлана смогла только после обеда. Уже с утра навалилась масса дел: наконец-то можно было забрать машину со станции, сделать кучу звонков на кафедру — опять всплыл это проклятущий учебный план. Решив, что надо уже входить в нормальную колею, она сообщила своим ученикам, что занятия возобновляются, и уже на вечер договорилась с первым. Но до этого решила всё-таки доехать до клуба и пояснить Диане, что, конечно, ей было приятно и вкусно, но такого она больше не потерпит. Они же договорились — никаких отношений, а соответственно, она не нуждается в особом внимании.       Клуб открывался после пяти, а потому была надежда застать Арбенину относительно свободной. Поздоровавшись с охранником, она, уточнив у Лизы — администратора-беты, где Диана, и узнав, что у себя в кабинете, пулей пронеслась туда. Уже перед самой дверью она слегка притормозила, чтобы собраться с мыслями, но стоило ей войти, как все нужные, заранее подготовленные по дороге слова разбежались, как ошпаренные тараканы.       — Света? — Арбенина расплылась в довольной улыбке, вылезая из-за стола.       Сегодня она была в черных, обтягивающих леггинсах, белой широкой рубашке нараспашку, под которой виднелась черная же майка с широким вырезом. Открывающаяся шея, ключицы и плечи по прежнему оставались в следах засосов, правда уже слегка побледневших. И при этом ту это, кажется, совсем не волновало. Глубоко в памяти зашевелилось какое-то воспоминание — вроде Жукова, закатывая глаза, говорила, что некоторые альфы даже гордятся такими отметинами, потому что… Дальше мысль перекрывалась другой — остро захотелось оставить на Диане новые отметины! Рот мгновенно наполнился слюной: казалось, что это упругое, подтянутое, поджарое тело под рубашкой не имеет на себе ни единого клочка ткани — оно просто облито черной латексной краской, подчёркивающей каждую мышцу, каждую выемку и впадину. Но кроме мгновенно нахлынувшего желания, в ее сознании закопошился червячок ревности — для кого эта чертова альфа так разоделась?       Развернувшись на мгновение, она плотно закрыла за собой дверь, тихо щелкнув замком.       — Света? — снова задала вопрос Диана, приподняв бровь. Сурганова же, никак не отреагировав, уверенно двинулась к ней, отметив только, что Арбенина в недоумении дернула крыльями носа.       — Я хотела тебе высказать за доставку… — понизив голос до ласкающей хрипотцы, промурлыкала Света, с удовольствием отмечая, как расширились зрачки женщины, и она снова шумно втянула носом воздух.       — Но? — почему-то нервно облизнувшись, пробормотала она.       — Но передумала и сейчас хочу совсем другого! — обхватив рукой альфу за шею, Сурганова привлекла ее к себе и жарко поцеловала, почти сразу врываясь языком в рот и принимаясь тщательно исследовать.       Сейчас, без давления течки, она могла контролировать себя и в полной мере насладиться Дианой. Та, должно быть не ожидавшая подобного, вначале стояла столбом, лишь покорно отвечая на поцелуй. Только когда Света сместилась на шею, ключицы и, задрав майку, обхватила губами сосок, она вышла из ступора, скинула с себя рубашку, стянула и отшвырнула куда-то в сторону майку и прижала голову омеги ближе. Сурганова продолжала терзать твердые бугорки сосков, ласкала языком, посасывала, прикусывала почти болезненно, так же сильно сминая рукой другую грудь и выкручивая сосок, с удовольствием подмечая звуки, которые издавала женщина.       Насытившись, Света опустилась ниже, целовала живот, а потом одним рывком стянула штаны вместе с трусами. Прикрыв на мгновение глаза, шумно вдохнула и облизнулась — запах альфы будоражил все рецепторы — конечно, не так остро как в течку, но все равно сильно. Хотелось немедленно прильнуть, проникнуть языком внутрь. Но Света удержалась, резко поднявшись, она лишь на мгновение поймала шальной, потемневший взгляд Дианы, прежде чем снова жарко, жадно ее поцеловать и прижать к краю стола, заставляя сесть на прохладную столешницу. В этот раз разорвать поцелуй оказалось сложнее, Арбенина цеплялась за ее плечи, лезла языком в рот, кусала губы.       После продолжительной дуэли, они все-таки смогли оторваться друг от друга. Света толкнула женщину в плечи, опрокинув на стол, не обращая внимания на посыпавшиеся на пол предметы, разлетевшиеся бумаги. Снова погладила ладонями грудь, живот, бедра. Диана смотрела на нее в предвкушении из-под опущенных ресниц, закусив нижнюю губу. А потом сама согнула ноги в коленях и поставила ступни на самый край, широко разводя бедра. Облизнувшись, Света наклонилась, провела языком между складочек, собирая влагу, надавила на остающийся маленьким бугорком клитор, а потом все-таки нырнула внутрь, пытаясь проникнуть, как можно глубже. Вылизывала жадно, тщательно, целовала, ласкала губами, с удовольствием слушая все более рваные стоны, что срывались с губ женщины. Потом осторожно обвела пальчиком вход и замерла в нерешительности — она знала, что многие альфы не любят проникновения и не позволяют его. Но Диана лишь подалась бедрами навстречу и с наслаждением выдохнула, когда Света вошла в нее, вначале одним пальчиком и почти сразу добавила второй.       Двигалась омега плавно, почти полностью вынимала пальцы и медленно погружалась внутрь, продолжая ласкать губами и языком. Увеличила темп, только когда Арбенина вцепилась в край стола и начала активно двигаться навстречу. Света продолжала жадно собирать языком обильно выделяющуюся смазку, пока с громким стоном альфа не выгнулась, сжимая бедрами ее голову. Мыча от удовольствия и причмокивая, Света еще несколько раз провела языком по промежности, а потом, выпрямившись, облизала и свои пальцы.       — Вкус у тебя сейчас другой, не такой, как когда ты кончила мне в рот, — довольно прокомментировала она.       — И какой тебе нравится больше? — хрипло поинтересовалась Диана, с трудом приподнявшись на локтях и свешивая со стола ноги.       — Сложно сказать… — ухмыльнулась омега, падая в кресло.       Рукой дотянувшись до ноги Дианы, она несколько раз провела по ней ладонью от ступней до колена и, чувствуя накатывающие волны желания, словно течка продолжилась независимо от цикла. Глядя, как Арбенина сползла со стола, и, покачиваясь на неверных ногах, двинулась к стоящему в углу мини-бару, улыбка Светы стала еще шире. Альфа, выдернув из него стеклянную бутылку минералки, одним движением сорвала крышку и начала жадно глотать ее содержимое. Достав и открыв вторую, она обернулась к Светлане, которая, в этот момент поглаживая губы кончиком языка, задумчиво изучала ее тыл.       — Будешь? — Сурганова кивнула и проследила, как альфа лезет ещё и за стаканом.       Принимая и его, и бутылку, она коснулась пальцев Дианы и вздрогнула — воспоминания о том, что та вытворяла с ней во время течки, обрушились водопадом. Света незаметно, из-под ресниц, изучила стоявшую перед ней обнаженную женщину и с огорчением отметила, что ни единого признака возбуждения у той не наблюдается. Хотя прекрасно знала, что запах возбужденной омеги вне течки не всегда вызывал преобразование. Ни у одной из ее альф такого не было, но необъяснимо хотелось, чтобы именно у Дианы была. Разочарованно вздохнув, она присосалась к горлышку бутылки, игнорируя стакан. Арбенина, перегнувшись через стол, выдвинула верхний ящик и, немного покопавшись в нем, достала светло-голубой блистер. Омега хорошо знала, что это стимуляторы. Изначально, ещё в период становления нового человечества, они служили для возбуждения альф при половом акте с бетами, не имеющими нужных феромонов, но уже давно переросли свою функцию и теперь часто использовались в качестве афродизиака в любовных играх.       — Может, поднимемся ко мне? — вопросительно вскинула брови Диана и помахала таблетками, но Сурганова только качнула головой, поднимаясь с кресла.       — У меня ещё дела… — и слегка вздохнула, потому как вспыхнувшая готовность к соитию совершенно не желала покидать тело — наоборот, только усиливалась. Но заставлять альфу принимать не самый полезный для здоровья препарат она не хотела.       — Свет… — неожиданно глухой голос Дианы заставил ее вздрогнуть. Арбенина обогнула стол и прижалась к омеге всем телом. Ее ладонь поползла по бедру, сжимая, задирая платье. Пальцы проникли под резинку трусов, тут же сминая упругие ягодицы, а затем и вовсе стянули белье до середины бедер. Женщина подтолкнула Светлану обратно к креслу:       — Встань на колени… — совершенно не желая противиться этому низкому сиплому голосу, омега послушалась ее, поворачиваясь спиной и чувствуя, как одна рука, поддерживая, окольцевала ее талию, а вторая начала свою игру.       Хрипло выдохнула и вздрогнула всем телом, когда сильные пальцы коснулись влажных складок. Раздвигали их, просачивались вовнутрь, трогали клитор.       — Мало… Мне мало… — проскулила Света, откидывая голову на загорелое плечо альфы и судорожно водя руками по ее бедрам, когда всего два пальца внутри ее начали свое равномерное движение. Высвободив их, Арбенина вернула уже три, двигаясь интенсивнее.       — Потрогай меня, — срывающимся голосом неожиданно взмолилась Диана. Совершенно неосознанно Сурганова сместила руку в сторону промежности альфы и широко распахнула глаза.       — Ты все-таки выпила стимуляторы? Когда?! — выдохнула она, сжимая уже полностью сформировавшийся орган и начиная его гладить.       — Я не пила… — простонала женщина. С шумом втягивая запах омеги, она двигала пальцами внутри Светы и одновременно своими бедрами, толкалась восставшим клитором в ладонь омеги, но этого казалось мало. — Это все ты…       Рыкнув, она резким движением стянула омегу с кресла и уложила на стол, где до этого была сама. Сурганова поймала ее потемневший взгляд, снова засасывающий в свою болотную трясину. Нервными движениями она окончательно стянула с себя трусы и задрала платье. Альфа, шумно втянув носом воздух, погладила ее лодыжки, крепкие бедра, подтянула ближе к краю и медленно вошла. Замерла всего на мгновение и наконец начиная двигаться.       Кабинет постепенно заполнялся запахами, сводящими с ума и бьющими по рецепторам, заставляя обеих женщин кричать, стонать, совершенно не обращая внимания на то, что они могут быть услышаны. Финальный одновременный стон удовлетворения взлетел под потолок и затих.       — Что ты делаешь со мной, Сурганова? — прохрипела осипшим голосом Диана, уже привычно утыкаясь лицом во влажную ткань, натянутую между грудей омеги. — Что ты делаешь??? — повторила она…