Где мои отношения?

      Сквозь распахнутые тяжелые темно-синие шторы в комнату уже пробирались голубоватые сумерки. Арбенина лежала поперек своей огромной, разворошенной кровати, закинув одну руку за голову, второй она лениво поглаживала аппетитную, упругую попку омеги. Света, такая же голая, распластавшись на животе поперек ее бедер, с энтузиазмом уплетала уже вторую порцию крем-брюле. Второй день ее течки подходил к концу…       …В этот раз она началась точно по графику, и Диана увезла ее к себе еще с вечера, предшествующего началу течки, а точнее сама Света их отвезла. Потому как на даче альфа объявилась еще до возвращения самой омеги. Почему нельзя было встретиться в городе — осталось для нее загадкой. И старшая Сурганова тут же взяла Арбенину в оборот, предложив продегустировать тыквенную настойку из партии, которую бета планировала сделать к ноябрю. Поэтому когда Света зашла на террасу, та без каких либо лишних слов, вытащила ключи от своего «Мерса» и вручила их ей.       — Ведешь ты! — объявила она. Сурганова закатила глаза и с укоризной посмотрела на мать. Та лишь развела руками, всем своим видом, говоря: «Я тут не при чем».       — И толку мне от тебя завтра будет с похмельной?! — проворчала Света, когда они уже в ночи поднялись к Арбениной на этаж.       — Плохо ты меня знаешь… — многозначительно протянула Диана, скинув с себя кроссовки, и пошлепала в сторону спальни. Там быстро сбросила с себя одежду, рухнула поперек кровати и тут же засопела.       — Ню-ню… — скептически хмыкнула омега, изучая спящую альфу. Затем разделась сама и нырнула ей под бок. Пробормотав нечто невнятное, Арбенина положила ей горячую ладонь на талию и притянула поближе.       Следующим же утром Светлана была крайне рада тому, что ошиблась. Когда первая горячая волна накрыла ее, выдергивая из сладкой утренней дремы, то почти сразу же она оказалась прижата к телу альфы. Диана принялась покрывать поцелуями ее шею и плечо, слизывая выступающую испарину и слегка прикусывая нежную кожу. Сурганова, сладко выдохнув, подалась назад, стараясь прижаться еще ближе. Внутри уже все горело, низ живота отяжелел, а между ног было мокро. И тут же услышала самодовольный смешок, Арбенина ловко и быстро перевернула ее на спину и нависла сверху. И снова омега тонула в этой засасывающей темной зелени, но теперь уже не противилась этому. Обняв альфу за шею, она притянула ее к себе, обхватила ногами бедра, жадно, глубоко целуя, врываясь языком в рот, стукаясь зубами, кусая губы. Она чувствовала руки Дианы, блуждающие по ее телу, чувствовала ее глубоко внутри и с наслаждением встречала каждый толчок.       Арбенина теперь знала, как Свете нравится. Точно предугадывала, когда надо увеличить темп и просто вдалбливать ее в матрас, а когда наоборот брать глубоко и медленно. Когда использовать пальцы и сколько, а когда ласкать губами и языком. Когда же самой отдаться на милость омеге…       …Отставив поднос с креманками на пол, Сурганова ловко извернулась и прижалась к Диане, тут же начиная целовать сладкими губами, все еще пахнущими карамелью. Зарывшись одной рукой в ее волосы, второй привычно начала поглаживать бедро и низ живота, специально не касаясь уже набухшего клитора.       — Зарраза! — выдохнула альфа между поцелуями. — Хулиганишь?       Света лишь захихикала в ответ: желание было не болезненно острым, скорее пульсирующим внутри теплом. Поэтому, оторвавшись от губ Дианы, она сползла вниз, намеренно проигнорировав грудь, погладила бедра и тут же неторопливо принялась ласкать губами и языком ее клитор, облизывая и посасывая, вбирая в рот целиком, прислушивалась к усиливающимся стонам над головой. Арбенина судорожно сминала в кулаках простынь, сдерживаясь изо всех сил, но очень быстро с протяжным стоном она распласталась на кровати, рвано и прерывисто дыша. Света звонко чмокнула ее лобок и снова устроилась рядом, довольно облизываясь, как кошка.       — Я так и не могу определиться, какой вкус мне нравится больше, — промурлыкала она, принимаясь поглаживать низ живота. Диана перехватила шаловливую ладошку и притянула к своим губам, поцеловала в середину.       — Свет… — сипло начала она, и Сурганова мгновенно напряглась, что-то было не так в этом тоне. — Свет, я не хочу просто быть альфой для секса, я хочу быть твоей альфой! — она повернулась, зеленые глаза все еще были темнее привычного, но эмоции в них читались отчётливо и ясно: нежность, желание, надежда и что-то еще, чему омега не хотела, и даже боялась давать название.       — Диана, не надо… — взмолилась она. — Нам же хорошо! И я не хочу ничего менять. Все просто и понятно пока мы только трахаемся, но отношения… У тебя было их много? И под отношениями я подразумеваю нечто больше, чем покувыркаться с омегой два дня ее течки!       Арбенина закусила губу и нахмурилась, наконец, нехотя мотнула головой.       — А у меня были… И поверь мне, отношения слишком переоценены. Давай не будем все усложнять! — молчание затягивалось, Диана, отвернувшись, задумчиво вглядывалась в панорамное окно спальни: кусок неба и все еще бликующий в лучах заходящего солнца фасад жилого комплекса на другом берегу канала.       — Есть смысл надеяться, что ты изменишь свое решение? — наконец, тихо задала она вопрос. — Может быть, со мной будет не так, как с другими? У меня… У меня такого никогда не было, — честно призналась она. — Я хочу проводить с тобой время не только в спальне, но и вне ее… Хочу быть семьёй! — выпалила она, повернувшись. Обняла Свету и уложила ее полностью на себя. Сурганова сладко вздохнула, чувствуя, подступающую волну возбуждения. Кожа мгновенно начала покрываться испариной. Арбенина дернула носом и прикрыла глаза, ее ладони, будто сами по себе начали поглаживать спину.       — Динечка… — Света из последних сил старалась сдерживаться, понимая, что разговор надо закончить. — Я не могу ответить… Но откуда ты знаешь, что если мы будем вместе я не выбешу тебя сразу же? Я зануда и педант, я упрямая и обидчивая, а еще я собственница, а ты, насколько я успела узнать за все годы нашего знакомства, птица вольная, — ее слова оборвались стоном, дыхание сбилось, а мысли путались, пульсация внизу живота усилилась, и обильно выделяющаяся смазка потекла по внутренней поверхности бедер. Казалось, она хотела еще что-то сказать, но что и зачем что-то говорить, когда горячие руки Арбениной уже мяли ее ягодицы. Разведя ноги и согнув их в коленях, она уперлась ладонями в плечи альфы и выпрямилась. Диана тут же сжала ее бедра, приподнимая и направляя, чтобы спустя мгновение усадить на себя. Сурганова сладко выдохнула и, запрокинув голову, тут же начала покачиваться. И к счастью, дальше разговоры были уже не нужны. Лишь горячие прикосновения рук, губ, влажные шлепки кожи о кожу и дурманящий запах.       Только когда альфа снова доставила ее до дачи следующим утром, она привлекла омегу к себе для поцелуя. А отстранившись, нежно погладила щеку и серьезно произнесла.       — Ты права, я птица вольная, но кто сказал, что я не изменюсь для тебя? Ты ведь должна знать, что я тоже упряма и уперта. Вспомни, сколько раз я пыталась к тебе подкатить? Пусть и безуспешно! — оскалилась она, а Света лишь закатила глаза, еще раз поцеловала и выбралась из машины.       — Даты те же? — услышала она окрик, когда уже подошла к воротам и махнула рукой в ответ.       Ей нужно удержаться в этот раз, не трахаться с альфой вне течки, но как это сделать?! Когда та пахнет так маняще и будто специально теперь все время носит эти проклятые штаны в обтяжку и маечки, которые так эффектно открывают ее плечи и руки, обтягивают грудь. И даже не нужно включать воображение, чтобы увидеть очертания сосков, и сразу вспомнить, как сладко посасывать их и кусать. Сурганова сглотнула и встряхнула головой, борясь с острым желанием вернуться в машину и взять женщину прямо там, но лишь глянула напоследок на все еще стоящий белый «Мерс» и скрылась на участке…

***

      Без блокаторов включаться в рабочий режим после течки было удивительно легко. Сурганова чувствовала небывалый прилив сил, энергии и, что удивительно, вдохновения. За эти месяцы, что Света начала спать с Дианой, она разработала новую программу спецкурса для своих студентов и ждала согласования, чтобы запустить её в следующем семестре. Написала песен и музыки на полноценный альбом, а возможно и не на один. Ещё пара инструментальных композиций — и можно было выпускать сразу два. И все чаще слышала от Валерки, что им надо это сделать.       — Я всегда говорил, что нам надо записать студийный альбом! — проворчал друг, перелистывая блокнот, исписанный красивым бисерным почерком Светы. — Раньше еще это надо было сделать! У нас и до твоего нынешнего приступа вдохновения материала было немало! А сейчас… Почему бы не обратиться к Арбениной за помощью? Уверен, она будет только рада!       Что-то в голосе старого друга вызвало подозрение и Сурганова, отложив гитару, повернулась к нему.       — Тааак… — протянула она. — И что это значит?       — Что? — прикинулся ветошью друг. — Будто я раньше не говорил про альбом…       — Я не про запись альбома в целом, а про помощь с этим Дианы! — решила подыграть другу Света.       — Только то, что Арбенина помешана на качественном музыкальном оборудовании и наверняка знает хорошую студию звукозаписи, — пожал плечами бета и сделал вид, что внимательно изучает одну из новых песен в блокноте.       — Валерочка… — ласково промурлыкала омега. — Я слишком хорошо и давно тебя знаю. Колись! — и пристально уставилась на мужчину. Несмотря на свои внушительные габариты, под этим прямым взглядом стальных глаз стало неуютно. Он нервно поскреб ногтями щетину. — Ну… — поторопила она, скрестив руки на груди.       — Арбенина приезжала ко мне в больницу где-то неделю назад, — нехотя признался он. — Только не злись, — добавил поспешно. — Спрашивала, как можно тебя завоевать? Есть ли у нее шанс? Говорила ли ты что-нибудь про нее! Вообще, что между вами происходит? — он внимательно посмотрел на подругу.       Сурганова сидела, надувшись, как индюк, и сверлила его взглядом.       — Ничего! — буркнула женщина. — И что ты ей сказал?       — Да что я мог ей сказать? — вскинул он руки, — Ничего. Только в отличии от вашего с ней «ничего» действительно ничего! Себе дороже лезть в отношения омеги с альфой! Только, Свет, она настроена очень серьезно, а тебя я такой счастливой никогда не видел. Уж извини, но даже с Жуковой ты так не сияла и не писала!       Сурганова поджала губы и поднялась. Поковырявшись в одном из комодов, она достала пачку Ричмонда, «Ирландский кофе» и закурила. За окном небо хмурилось. Собирался дождь, ветер набирал силу и активничал в яблоневых деревьях на участке, срывал задержавшийся плоды. Тхай был прав — так легко музыка у нее не рождалась очень-очень давно. Даже с Леночкой. Та действительно спасла ее тогда, помогла справиться с депрессией, поддерживала, когда вместо головокружительной карьеры скрипачки она стала простым преподавателем. И Света любила ее, была с ней счастлива, по крайней мере она так думала…       Как оказалось, Лена чувствовала немного другое: ей не хватало свободы, серьезные отношения просто душили. И когда Сурганова купила кольцо, чтобы сделать предложение на их пятую годовщину, Жукова собрала вещи и сообщила, что уходит. Неделю после Света пила и не выходила из квартиры, пока Тхай, чуть ли не силой потащил ее с собой на празднование «Дня медика». И там она познакомилась с Эллой. Альфа работала в той же больнице, что и Валерка, была заместителем главного врача по экономическим вопросам и, как оказалось, не просто бывала на их клубных концертах, но и слышала ее еще в Мариинке.       Балобина не отходила от нее весь вечер, а после настолько окружила ее вниманием и укутала заботой, что Света даже не сопротивлялась. Через неделю после знакомства, когда началась течка, она позвонила той сама — от блокаторов мутило, без них можно было сойти с ума. Несмотря на то, что альфа пахла нейтрально, секс был неплох, хотя Элла с трудом выдержала день, но это Свету не удивило. Они встречались чуть больше месяца, прежде чем пожениться. Сурганова знала, что не любит альфу, но сильные эмоции ей были тогда и не нужны, а с Эллой было спокойно и комфортно.       — Насколько серьезно она настроена? — затянувшись, поинтересовалась омега.       — Что? — не понял Валера.       — Диана. Как думаешь, насколько серьезно она настроена? И как быстро пройдет ее настрой? — невесело продолжила она, обернувшись. — Ты прав, с ней я летаю. Мы невероятно совпадаем. Она так пахнет… Почему ты думаешь, я отшивала ее и держалась на расстоянии? — женщина с грустью усмехнулась и достала еще одну сигарету. — Думаю, еще несколько месяцев, она пресытится сексом, я стану ей не интересна, и она найдет себе новую пассию. Такие, как она — охотники по жизни. Их интересует сам процесс, а не результат. А я не хочу быть очередным трофеем, который потом можно повесить на стенку! — Светлана резко, со злостью, ткнула сигаретой в пепельницу. — Все!       Тхай даже немного отшатнулся: кажется, такой свою подругу он не видел никогда.       — Хорошо, — он поднял руки, в примирительном жесте. — Молчу, молчу… Об Арбениной ни слова! Давай вернёмся к музыке… Так явно безопаснее… — тихо добавил себе под нос.       Но обсуждение возможного альбома на этом застопорилось. Видя, что настроение подруги скатилось до полного и абсолютного нуля, Валера, пробормотав, что жена ему открутит голову, если он ещё задержится, позорно сбежал.       — И ты, Брут… — недовольно пробубнила себе под нос Сурганова.       Состояние после разговора с другом было непонятно-муторное, внезапно захотелось напиться до потери пульса, и она прошлепала на кухню, закопалась в шкаф, где мать хранила свои алкогольные изыски. И довольно хмыкнула, обнаружив бутылку апельсиновой настойки с корицей и кофе, прихватив еще и мятную, она вернулась обратно.       Приехавшая Лия застала дочь на веранде в абсолютно невменяемом состоянии, в окружении пары бутылок крепкой наливки и сигаретного дыма.       — И по какому поводу банкет? — поинтересовалась старшая Сурганова, убирая со стола пустую посуду и полную пепельницу.       Светлана, промычав что-то невнятное, только махнула рукой. Понимая, что от дочери в таком состоянии ответа не дождаться, бета хмыкнула и вышла. Вернулась она с граненой бутылкой темного стекла и небольшой стопкой. Буквально накапав в нее из бутылки, она подтолкнула посудину под нос дочери, которая, кажется, уже собиралась заснуть, положив голову на стол. Унюхав нечто алкогольное, Сурганова-младшая тут же протянула руку и, не открывая глаз, намахнула ее.       Сначала Светлана судорожно хватала ртом воздух, долго кашляла и только потом смогла открыть глаза.       — Мам, это что? — прохрипела она, вытирая выступившие на глаза слезы, Лия тут же протянула ей стакан с водой. Жадно выпив его, омега поняла, что опьянение как рукой сняло, осталась только лёгкая тяжесть в голове.       Бета ушла от ответа, только загадочно улыбнулась и задала вопрос повторно, присев на стул напротив.       — И по какому поводу моя дочь нахрюкалась до невменяемого состояния?       — Захотелось… — буркнула младшая Сурганова, отводя глаза в сторону.       — Хорошо, зайдем с другой стороны, — продолжала допытываться старшая. — Что было тому причиной? Ты же понимаешь, что алкоголь не решает существующих проблем, но он может создавать дальнейшие.       Светлана поморщилась: в занудстве мать и дочь не уступали друг другу. Это был тот случай, когда проще было сдаться, чем потом выслушивать нотации.       — Арбенина… — буркнула она.       Лия вскинула бровь:       — Вы уже успели поругаться? Когда?       — Ничего мы не ругались, мы даже со дня моей течки ещё не виделись! Это все Валерка! Заделался в свахи, понимаешь ли…       Бета улыбнулась, погладила дочь по голове:       — А если я скажу то же самое? С тех пор как вы с ней стали встречаться, ты изменилась в лучшую сторону. Уж мне, как матери, виднее…       — Да вы что, сговорились с Валеркой, что ли? — Светлана подскочила со стула, слегка пошатнулась, но забегала по веранде. — Или с Динкой? — она остановилась, с силой бухнула кулаком по раме и уставилась в черноту осенней ночи за окном.       — Я просто хочу видеть тебя счастливой, Светочка… — Лия поднялась со стула, подошла к дочери, обняла ее за плечи. — Не повторяй моих ошибок, девочка… — несколько расплывчато произнесла она. — Может, стоит дать ей шанс на что-то большее, чем встречи во время течки?       — И опять остаться с разбитым сердцем? — глухим голосом парировала Светлана. — Мне хватило одного раза…       — Пойдем спать, родная, — мягко произнесла старшая Сурганова, разворачивая дочь и заглядывая ей в глаза. — Как говорится, утро вечера мудренее…

***

      Придерживаясь своего решения по возможности не оставаться с Дианой наедине до течки, и чтобы хоть как-то избавиться от мыслей о ней, Света самостоятельно занялась поисками музыкальной студии и подготовкой материала для первого студийного альбома. Сама Арбенина тоже особо не искала встреч и не звонила. Написала только раз после выходных, на которых выступал один Тхай, что публика была не очень довольно и пришлось даже дарить фирменный коктейль особо возмущающимся. Правда, уточнив в конце все ли со Светой в порядке? Ответив максимально вежливо, что была занята, Сурганова снова ушла с головой в разбор собственных песен. Раньше она лишь отмахивалась от предложений Валерки, но сейчас ей действительно хотелось это сделать. Тем более, что и писалось ей по прежнему легко. Так что к следующим выходным у нее были готовы еще несколько композиций. Только вот возможности представить их не получилось…       …Оба помещения клуба постепенно заполнялись посетителями. По всей вероятности, диджей первого этажа пребывал в минорном настроение, и потому музыка была соответствующая: тягучий блюз сменялся таким же медленным чиллаутом и неторопливыми фолк-балладами. Но, судя по всему, присутствующих это устраивало. Тем более, для того, чтобы потанцевать под что-то зажигательное и веселое, они всегда могли спуститься вниз.       У Сургановой тоже настроение было соответствующее: как бы она не старалась, мысли постоянно сползали к Диане. Особенно сейчас… Если в будние дни, занятая музыкой и учениками, она могла переключиться, то здесь… Взгляд прошелся по помещению — посадка будет полной, совершенно точно, и чем ближе было время выступления, тем все больше прибывало публики. Сегодня еще, как назло, у Валеры в клинике неожиданно нагрянула какая-то комиссия, и он с утра ещё предупредил, что скорее всего задержится. Видимо, держать оборону вначале ей придется одной. А пока омега, взгромоздившись на высокий табурет у барной стойки, потягивала свой любимый коньяк в гордом одиночестве, одновременно обдумывая сет-лист выступления, чтобы максимально соответствовать и настроению, и сегодняшней атмосфере, в которую, к сожалению, новые композиции не вписывались.       Бессознательно она водила взглядом по помещению, не признаваясь себе в том, что надеется увидеть вечно торчащую по вечерам в зале Арбенину, но та, почему-то все ещё отсутствовала. Вздохнув, Света проглотила коньяк и махнула Никите, чтобы обновил. Настроение почему-то медленно поползло вниз, но признаться себе, в том, что она соскучилась и хочет увидеть Диану, она отказывалась. Прошло ведь всего лишь две недели… С чего ей скучать?! Арбенина по всей видимости не скучает и, несмотря на все разговоры про свое упрямство и якобы серьезный настрой, скорее всего решила не заморачиваться и не тратить силы в пустую.       Вздохнув еще раз, Сурганова покрутила стакан с коньяком в пальцах. Как бы ей не хотелось снова садиться на блокаторы, но видимо придется — каким бы сумасшедше восхитительным ни был секс с этой чертовой альфой, привыкать к нему, а тем более к ней самой, она не могла! Омега отказывалась признать даже тот факт, что ночью, обнимая подушку, она представляла на ее месте Диану. Утром, идя на запах кофе, приготовленного матерью, непроизвольно ожидала увидеть на кухне Диану… И так бесконечно, в любой мелочи. Сердце талдычило о том, что именно эта альфа ей нужна, а сознание — категорически отрицало, подсовывая самые неприятные моменты ее собственных прошлых отношений. А также арбенинские загулы и проебы, разборки с разными омегами, свидетелем которых, она невольно становилась за все годы знакомства с альфой. Всегда считала всех этих омег, которые приходили в клуб устраивать скандалы и истерики, пытаясь что-то требовать от Арбениной, полными дурами. И становиться одной их них совершенно не хотелось.       Глядя на недовольную и смурную Светлану, Никита, зная непредсказуемый характер омег, просто поставил перед ней бутылку и предпочел общаться с другими посетителями.       — Никит, — наконец не выдержала Сурганова. — Что-то я сегодня Дианы не вижу. По вечерам она всегда в зале. Не знаешь, она у себя?       Парень только пожал плечами:       — Ты у Лизы лучше спроси, — кивнул он в сторону взмыленной администратора-беты. Мест, по всей видимости не хватало, были заняты все стулья и у барной стойки, а народ все прибывал, и та судорожно пыталась придумать, что делать. — Она лучше знает. Может в кабинете, может ещё где… — и резво метнулся к подошедшей к стойке молоденькой омеге. Сурганова уткнулась было снова в свой коньяк, но услышав, что новая посетительница тоже разыскивает Арбенину, тут же вскинулась, поворачиваясь и принимаясь разглядывать девушку.       — Ну ещё бы, — пробормотала она себе под нос, провожая взглядом высокую, фигуристую блондинку, направившуюся к администратору. Перекинувшись парой слов, Лиза проводила ее к лестнице, ведущей вниз, во второй клуб и к кабинету Арбениной.        Внутри тут же вспыхнула ревность и разочарование одновременно. Хотя она просто оказалась права! Лиза не отправила к Арбениной абы кого, значит та ее ждала. Сурганова невесело усмехнулась. И какие могли быть отношения с этой чертовой альфой, если зная, что Света здесь, она приглашает к себе в кабинет очередную омегу? Хотя, она ведь сама талдычила — никаких отношений, так чего она ждала?       Сурганова одним резким движением отодвинула недопитый коньяк. Первым желанием было уйти прямо сейчас и больше не возвращаться. А все вопросы пусть утрясает Тхай, как несостоявшаяся сваха.       — Ты профессионал, Сурганова, — тихо процедила она, стискивая зубы. — Да, это не Мариинка, но это не значит, что надо подводить зрителей и руководство, даже если это Арбенина!       В этот момент, появился и взмыленный, взъерошенный Валерка. Почти на ходу опрокинув в себя остатки ее коньяка, он тут же потащил ее в гримёрку, готовиться к выступлению.       Арбенина появилась только к середине сета, как всегда в последнее время в облегающих, как вторая кожа, черных леггинсах и майке. Приткнувшись в своем углу возле барной стойки, она, как и раньше, не сводила бездонных глаз со Светланы. Омега скривила губы, не прекращая скрипичной партии, и отвернула голову в сторону, чтобы даже и краем глаза не видеть эту любительницу молодых омежек. Что ж, вольная птица, лети! Вот только в груди болезненно заныло. Тхай лишь удивлённо вскинул бровь, заметив такой маневр. Но Сурганова действительно была профессионалом и закончила выступление как ни в чем не бывало, ни разу не сбившись.       А после, зачехлив скрипку и даже не задержавшись у стойки, только коротко попрощавшись с недоуменно хлопающим глазами Валерой, она направилась на выход, решив, что все вопросы с другом она решит позднее. Сейчас ей надо прийти в себя и успокоиться.       «Никто не меняется, и горбатого могила исправит…», — твердила Света про себя, двигаясь к стоянке такси. Горечь разочарования не покидала ее — ещё немного, и она готова была сдаться. Но видимо, хвала Создателям, все, что не делается — всё к лучшему. Поглощённая в свои невесёлые думы, омега даже не заметила, что рядом возникла невысокая фигура в легком плаще, и только когда ее ухватили за запястье, она испуганно дернулась. Перед ней стояла ее бывшая жена собственной персоной. При виде Эллы Светлана отшатнулась в сторону, выдергивая руку.       — Свет, погоди, не уходи… — Балобина переминалась с ноги на ногу с виноватым видом. — Я хотела извиниться за все, что произошло. Я виновата, правда. И за беспричинную ревность, и за поведение в суде. Просто… Я слишком люблю тебя и не хотела, и не могла отпустить. Мне надо было доверять тебе, а я… Может быть, если… — она снова осторожно прикоснулась пальцами к руке омеги и, убедившись, что та ее не отдернула, осмелела: — …Может быть, мы попробуем ещё раз. Я клянусь, что больше такого не повторится…       В голосе альфы слышалось искреннее раскаяние, а взгляд был открытый, и на мгновение ей захотелось поверить. Вспомнились моменты, когда Элла была заботлива и нежна, они действительно были неплохой парой, пока та не вышла за рамки. А секс… Это только секс. Ей не привыкать сидеть на блокаторах. От резкого, сиплого голоса рядом вздрогнули разом обе:       — Я же тебе сказала не появляться в моем клубе!       Балобина испуганно отскочила в сторону, выпустив руку омеги. Казалось, что Диана даже стала выше ростом, когда, сжимая кулаки, двинулась на соперницу. Элла, понимая, что ещё немного и потеряет шанс вернуть Светлану, гордо выпрямилась и рявкнула прямо в лицо альфы.       — Это общественная парковка! Она тебе не принадлежит! И не лезь, когда я разговариваю со своей женой!       — Бывшей женой, если ты помнишь! — сухо и зло поправила ее Диана. — Что, домик делить стало жалко? Я тут намедни кое-что выяснила! Оказывается, оценка, которая делалась перед судом была неверна, так как ею занималась твоя любовница! И в реальности дом стоит гораздо дороже! Отличный план, продать его по одной стоимости, а в договоре прописать ту, что была в оценке, и отдать половину от гораааздо меньшей суммы. Но ничего, твоей бабой уже занимается служба безопасности агентства недвижимости!       — Любовницей? — шипению Сургановой позавидовала бы любая змея. — Ты измотала мне все нервы своими подозрениями, а сама гуляла?!       Совершенно неосознанно, словно все переживания этого вечера и предыдущих дней аккумулировались здесь и сейчас, она сжала пальцы в кулак и нанесла удар в бесцветную физиономию бывшей супруги. Та, совершенно не ожидая такого от Светы, взвыла, зажав ладонью правую часть лица, но омега не отступала — наоборот, продолжала сыпать удары один за другим, пока не почувствовала на талии сильные руки, оттаскивающие ее в сторону. Не обращая внимания на позорно сбежавшую с поля боя Балобину, Света ловко вывернулась из объятий Арбениной. Эмоции все еще зашкаливали, она тяжело дышала и все так же сжимая кулаки.       — Это конечно впечатляет! — в восторге присвистнула Диана и добавила, все еще довольны лыбясь, — но руки тебе надо беречь!       — Ты… Ты… — выдохнула Сурганова. — Ненавижу тебя! — рявкнула она и нанесла удар альфе прямо в солнечное сплетение.       — За что?! — прохрипела Диана, согнувшись и обхватив живот руками.       Но омега проигнорировала вопрос, а молча развернулась и двинулась к брендированному такси, стоящему напротив. Рыкнув на таксиста-бету, с интересом наблюдавшего за схваткой, она с грохотом захлопнула дверцу автомобиля, искренне желая всем альфам мира провалиться в Преисподнюю.

***

      В тот вечер лучшим другом Арбениной стал «Джентльмен Джек». Закрывшись у себя в кабинете, она оприходовала сначала одну бутылку, но чувствуя, что алкоголь ее не берет, взялась и за вторую.       Если причина, по которой бывшая супруга Светланы получила от омеги люлей, была вполне обоснована, то почему досталось и ей — этот вопрос терзал, пока она осушала сначала одну, затем вторую. Попытки дозвониться до Сургановой оказались бесперспективны: сначала она сбрасывала ее звонки, а потом и вовсе отключила телефон.       «Завтра… Я подумаю обо всём завтра…» — это была последняя мысль, которая промелькнула в мыслях, прежде чем альфа опустила голову на сложенные на столе руки и отключилась.       Проснулась она от звука бьющегося стекла, потянуло запахом горелого, и пока не пришедший ещё в себя организм пытался осознать происходящее, кабинет оказался охвачен дымом. В первую очередь тлеть начали тяжелые портьеры. Пока Диана, задыхаясь, пыталась сдернуть их трясущимися руками, не обращая внимания, как вспыхивающие огоньки пламени обжигают кожу, наконец, сработала система оповещения. Снаружи послышались торопливые шаги, и спустя мгновение раздался стук в дверь и громкие голоса.       — Диана! — это была Лиза, — Диана!!! — долбежка усилилась, но дубовая массивная дверь стойко держалась. Дезориентированная Арбенина пыталась пробиться сквозь дым к двери, которую она сама вечером закрыла изнутри, не желая, чтобы её беспокоили и видели в неподобающем виде. Пытаясь нащупать замок, она то и дело затаптывала тут и там вспыхивающие очаги пожара босыми ногами, на адреналине не чувствуя боли. Но замок никак не находился, перед глазами начало плыть — с каждым новым вдохом ядовитый дым проникал в лёгкие.       — Лиза… — просипела альфа, прежде чем сползти на пол и отключиться.       Как сотрудникам клуба удалось вскрыть дверь и вытащить ее, она уже не видела. Почему с таким заметным опозданием сработала пожарная сигнализация — так и осталось тайной. Сомнений не было в одном — поджог. Ответ на вопрос: «Кто и почему?», — возможно могла дать Арбенина, но в настоящее время она находилась в реанимации в коме: ожог верхних дыхательных путей, отравление продуктами горения и значительные повреждение кожи огнем. Врачи разводили руками — слишком мало шансов, вся надежда была только на невероятную живучесть альф и их улучшенную регенерацию!