Carry you

      Джейк очень боится, когда в очередном походе Сонхун начинает свою трогательную речь. Они не обсуждали то, чтобы всем признаться, и того времени, что они проводили вместе, было вполне достаточно. Важнее всегда было то, что эти двое были близки мысленно. Сонхун всегда обращал много внимания на старшего, засыпал комплиментами в рандомные моменты, смотрел украдкой, но, чтобы так… Джеюн испугался.       — Мы с Джейком очень похожи. И как только мы познакомились, сразу же сблизились. Но из-за того, что мы во многом сходимся, у нас часто бывают разногласия, — другие кивают, откусывая свою сладкую картошку, приготовленную на костре, — Но Джейк очень чуткий, да? — Пак обращает к нему свой взгляд, — Он очень внимательный. Для Джейка важна воспитанность, поэтому он очень вежлив со старшими. Он всегда добр и дружелюбен к младшим. Я думаю, он действительно хороший человек, — он улыбается, сжимая губы в полоску, пока Чонвон не продолжает его мысль.       — Из всех старших мемберов для меня Джейк-хён самый… Как сказать… Не то, чтобы я часто рассказываю ему о своих проблемах, но он тот, на кого я всегда могу положиться, — младшему всегда казалось, что суперспособностью Джеюна является понимание других без слов. Он правда был очень чутким, и с ним всё становилось как-то легче. Джейк на это благодарствует и краснеет щеками, за которые старшего Хуну очень хочется ущипнуть, а потом говорит пару слов об их ответственном лидере.       Каждый высказывает хотя бы толику своих чувств, уважения, благодарности. Они говорят о том, что замечают, как за ними присматривает тот или иной человек. Как мемберы мотивируют друг друга становиться лучше, как поддерживают и доверяют. Постепенно им действительно удаётся сближаться, проходя трудные времена и счастливые вместе. Как и трескавшимся в костре дровам, команде удаётся делиться своей теплотой друг с другом.

────── ✶ ──────

      Чонвону очень нравится их команда. И то, как заботлив Джей по отношению к ней. После нескольких недель усердной работы и успешно проведённого фанмитинга, в преддверии первого камбэка Яну больше всего хочется просто отдохнуть в общежитии, повеселившись с ребятами. В ходе очередной игры выясняется, что готовкой займутся Сону, Ники и Джейк, а Джей как мамочка Enhypen приходит к ним на помощь. Проверяет, правильно ли Рики завёл тесто на блинчики, жарит тосты вместе с Сону, пока тот обмакивает их в яйцо, контролирует прожарку ароматного бекона у Джеюна. Это кажется очень уютным — какие-то маленькие вещи, что приносят улыбку в одинаковые дни. Не зря в прошлый раз чонвонова бабушка попросила побольше рассказать о Чонсоне, приговаривая, какой же он хороший, и просила адрес общежития не чтобы приехать, а для того, чтобы было куда Джею подарок на день рождения отправить: «Из дома с любовью». (И ведь отправила же).       Чонвон улыбается, когда слышит из гостиной их новый спор и крики наперебой со смехом. Они всегда говорят все в раз. Хисын предлагает оставшимся сыграть в карты, пока они ждут с кухни что-то, кроме катастрофы. Он надеется на старшего.       Но у того надежды на нормальный приём пищи почти рассыпаются, когда Ники с Джейком, как придурошные, ухахатываются с сырого подгорелого блинчика. Кажется, только они могли так сделать. Но потом Рики предлагает сделать из того же теста пуноппан, и это оборачивается не меньшим крахом. Чонсон уже оставляет свои попытки как-то это остановить, когда приходит Сонхун, наблюдая за этим хаосом. Ники перебарщивает со смесью и в итоге, проливая часть на плиту, отправляет излишки обратно в чашку с тестом. Помыв сковороду, он отправляется на второй раунд.       — Ребят, никаких экспериментов. Нам же ещё кушать потом, — на кухне возникает Хисын, но младший лишь загадочно улыбается. Поздно.       — Я с утра ничего не ел, так что сейчас просто умираю с голоду, — и не важно, что сейчас завтрак. Ли заглядывает Нишимуре за плечо, пока тот аккуратно старается залить тесто в формочку.       — Может, просто по рамёну? — несомненно, это предлагает Джеюн.       Кухня оккупируется всеми участниками, пока каждый высказывает своё видение на то, как нужно приготовить эти чёртовы рыбки. Кто-то говорит намазать тестом ещё сверху, кто-то — что просто нужно закрыть крышкой.       — Чонвон-а, пойдем в гостиную. Это безнадёжно, — тихо говорит старший и покидает сие заведение вместе с Яном. Чонсон немного удерживает в своей ладони руку младшего, пока тот протискивается сквозь толкучку. Он бы попросил остаться и посидеть рядом, но тут и правда было слишком тесно.       Четвёрка появляется в гостиной с очень даже съедобными на вид шедеврами, Чонвон ёрзает немного в предвкушении вкусной еды у него во рту и приступает к завтраку. Следом идёт ещё череда игр и легендарный армрестлинг Джейка и Сонхуна, в ходе которого первый побеждает. Кажется, что Хун эту игру предложил, только чтобы за руки Джеюна подержаться, потому что минуты две показывал ему, как правильно брать хват. А потом Пак предлагает сразиться ещё раз. Сделаем вид, что это он из-за своей гордости. Улыбается, осчастливленный своей победой, пока Шим катается по полу с криками о том, как же болит рука. Но на бой левой рукой сразу же соглашается. Они снова спорят между собой, специально оттягивая сражение, пока остальные подгоняют. Но Сонхуна лично всё устраивает, пока Джеюн держит его за руку. Даже собственный проигрыш.       — Что насчет Джей-хёна и Чонвон-хёна? — спрашивает Рики. Ян незаметно мотает головой, пока к Джейку на пол спускается Хисын, который тоже не может упустить такой возможности.       — Хисын-хён поддаётся Джейк-хёну, — замечает эту маленькую шалость Чонвон, и Ли сразу же валит руку Шима на стол, хихикая.       Все по очереди решают испытать себя силой Хисына. Джей побеждает, показывая всем, что в «сражении рыцарей» он — лучший претендент в женихи своей «невесте-принцессе».

────── ✶ ──────

      Парни стараются максимально отдохнуть перед подготовкой к камбэку, бесконечными съёмками и тренировками. Сонхун пропадает с радаров, уединяясь в никому не известном месте, остальные тусуются в общежитии, пока Сону пытается вытащить кого-нибудь на прогулку. Чонвону тоже хочется погулять… Где-нибудь на реке Хан, он обожает бывать там зимой, пускай от этого времени года осталось совсем не много. На свой день рождения ему не удалось съездить туда, он всего лишь заскочил на полчаса домой, а потом вновь отправился на работу, не передохнув нормально. Но он ни на что не жаловался.       — Чонвон-а, ты куда? Уже темнеет, — в дверном проёме возникает Джей, когда младший уже натягивает тёплую шапку на свою голову.       — Хочу прогуляться по набережной, пойдёшь со мной? — не задумываясь, отвечает он.       — А это свидание? — светит Пак улыбкой, которую Чонвон тут же отзеркаливает.       — Только никому не говори. А-то Сону-хён тоже захочет присоединиться к нашему «свиданию», — и прикладывает указательный палец к губам. Но Кима в доме не видно, наверное, всё же вытащил куда-то одного из старших, потому что Рики в гостиной спокойно рубится в приставку.       Джей наскоро одевается, и они проскальзывают мимо младшего, у порога крикнув, что уходят ненадолго. В ответ слышится протяжное: «Окей!». Чонсон покрепче укутывает Яна в шарф, сам натягивает маску и капюшон.       — До речки идти минут сорок, — прикидывает Пак. — Хочешь, поедем на метро?       — Не-а, хён, давай пешком, — говорит Чонвон и неуверенно протягивает руку. Старший сразу переплетает их пальцы и отправляет сплетённые ладони в карман своего пуховика. Теперь они точно как среднестатистическая парочка, и Ян представляет, что такое, наверное, могло быть каждый день, живи они обычной жизнью. Но всё-таки у всех жизнь по-своему особенная, так что сейчас он просто рад помечтать о чём-то им пока недоступном. Тёплые пальцы крепче стискивают его собственные, и младший уверен, что Чонсон замечает его улыбку сквозь маску. Он действительно счастлив.       Они доходят до моста, когда на улице уже совсем темно, вокруг мерцают разные гирлянды, которые остались с Рождества, и огни фонарей, которые светом отливаются от поверхности воды. Ян поднимает голову и любуется белоснежной луной и звёздами, свет которых сумел пробиться через густой городской воздух. Спустя несколько минут он оборачивается на Джея и встречает внимательный взгляд, обращенный к нему. Но ветер треплет волосы, мешая разглядеть красивые глаза, так что Чонвон своей свободной рукой заправляет выбившиеся пряди в капюшон и улыбается, замечая растерянно-нежный взгляд. Младший подаётся вперёд и обнимает Чонсона, а тот прижимает только ближе к себе, согревая. Чонвон лбом касается чужого, снова заглядывая в глаза. Он не в силах оторваться от переливающихся огоньками добрых глаз старшего.       — Луна сегодня прекрасная, — Ян вновь обращает взгляд на небо.       — Ты ещё прекраснее.       Сердце Чонвона становится слишком чувствительным рядом с Джеем. Оно требует ещё, ещё чуть больше, пока в лёгких не останется и капли свежего воздуха, а всё место займёт аромат Джея. Его губы трогает улыбка, и он пару раз ладонью сжимает чонсонову, реагируя. Старший мягко смеётся, и этот смех, кажется, можно даже потрогать… как пушистое облако.       — Хочу, чтобы мы приходили сюда каждой зимой, — произносит Чонвон, будто загадывая желание.       — Мы придём, — обещает Джей.       На обратном пути они болтают обо всём на свете и возвращаются ближе к десяти вечера, перед этим заглянув в местечко с токпокки.       — Явились, не запылились, — строго говорит Ким Сону, упираясь кулаками в бока.       — Ага. Соскучился? — Джей хохочет с такого ругательства, снимая обувь.       — Не представляешь, насколько, — хмыкает тот и уходит по своим делам.       — Замёрз? — спрашивает он уже у Чонвона.       — Ноги немного замёрзли, а так нормально, — младший сжимает в кулаке пальцы ног, чтобы их отогреть.       — Пойдём, погреем твои ноги в горячей ванной, — и тянет за руку в названную комнату, сразу приступая к подготовке процедуры. Набирает горячую воду (но чтобы не обжигала) в таз, стелет полотенце перед стульчиком, на который присаживается Ян, и снимает его носки, помещая ступни в воду, немного поглаживая холодную кожу. Чонвон от смущения и непривычки прикусывает свой язык и тихо благодарит, пока Джей моет руки.       И как бы приятно не было задержаться в таких деньках подольше, наступает утро, предвещая следующие продуктивные дни. Чонсона по утрам сложно разбудить, если он не просыпается сам, так что Ян просто перелезает через него, убирая руки со своей талии, хотя там их законное место, конечно, и идёт собираться в школу. Старший встаёт чуть позже и ходит по общежитию, хныкая, ищет Чонвона и сразу обнимает, от чего у того сердце заходится, пропуская через себя удары ноющей боли. Руками младший приглаживает чужие растрепанные волосы и отправляет Джея в душ, внутри растекаясь в лужу от такого внезапного поведения Чонсона. Какая-то часть его даже хочет, чтобы это повторялось каждое другое утро…       Вздыхая, Ян захватывает рюкзак, машет Сону рукой и уходит, аккуратно прикрывая за собой дверь.

────── ✶ ──────

      Больше всего времени на съёмках клипа Хисын проводит с Чонвоном и Джейком. Во время перерывов на общих сценах они просто забавятся, а при съёмке вечеринки Ли часто обнимает Джеюна, подпрыгивая с ним в такт музыке. Он не чувствует себя одиноко, когда видит улыбку Шима и слышит его смех. На некоторых съёмочных локациях всё ещё было холодно, так что Джейк сам лез обнимать Яна и Хисына, а старший пристраивал руки у него на талии под пиджаком. Признаться, тёплое сердце Джеюна грело в разы сильнее.       В другой день, когда на них надевают костюмы, похожие на королевские, Хи не может насмотреться на Джейка. Он великолепен. Его яркая энергетика удивительным образом сочетается с костюмом, который так хорошо ему подходит, золотистые шёлковые нити вышивки отражаются таким же золотистым светом в его глазах, и перед этим невозможно устоять. Он был бы самым лучшим принцем, в которого были бы влюблены все девушки королевства, если бы они жили в том веке. Хисын и сам был бы безвозвратно влюблен. Джеюн так же часто зависал с Сонхуном и Джеем — своим 02-лайном — но от Хуна не мог оторвать глаз и постоянно улыбался, особенно на их общих фотошутах. Увидев это пару раз, Ли решил, что если уж добиваться — то всего и сразу. Он столько уже потерял в своей жизни, потому что долго тянул, не решался, сомневался. Сейчас же… ему было нечего терять. Он подарит Джейку свою любовь и заботу — на сколько он способен, всё подарит, а тому уже решать — принять всё это или оставить Хисыну только свет своей дружеской улыбки и тепло дружеских объятий.       Джей наблюдает, как Чонвон, следуя примеру старшего, своими ладонями, будто лапками, делает глиссандо на фортепиано, а потом начинает играть какой-то базовый шопеновский этюд, начинающийся с двух нот, в то время как Хисын пытается начать с чего-то сложного, дабы произвести впечатление. Чонсон усмехается забавному поведению младшего и обнимает за талию, пока они отправляются обратно на съёмочную площадку. Он неконтролируемо следует за Яном везде или просто держит его в поле своего зрения, улыбаясь, пока младший даёт мини-интервью.       — Как ты думаешь, кому этот концепт подходит больше всего?       — Хм, мне кажется, Джейк-хёну и Джей-хёну очень идут костюмы, они выглядят торжественно. Им подходят сексуальные концепты, — размышляет Чонвон. Уши Джея горят, хотя Ян, вроде бы, не сказал ничего такого. Но эта мысль будоражит что-то внутри.       За неделю до камбэка радостный Чонвон с самого утра уматывает домой, Пак даже не успевает обнять его, а возвращается в тот же день ещё более воодушевлённый, ждёт, пока Джей приедет из компании и встречает у порога, обвивая шею руками, приподнимаясь немного на носочках. Чонсон даже свет включить не успевает, руки свои пристраивает на тонкой талии. У старшего мурашки по всему телу бегут, когда он чувствует мягкий поцелуй у себя за ухом, а потом такое же:       — С днём рождения, хён, — улыбается так, что у второго звёздочки в глазах от этой яркости. Джей касается губами его губ, подбородка, шеи и еле сдерживает всхлип, когда ощущает, как Ян зарывается пальцами в волосы и оттягивает пряди. — Пойдём, нас все ждут, — Чонвон прерывает его на самом интересном моменте, но в подарок нежно целует в щёку, и Джей сразу же слушается, хватает его ладонь, и они вместе идут на кухню, где его встречает Сону с праздничным тортом и свечами, и в тихом общежитии наступает уже привычный шум разговоров наперебой. Чонвон показывает собаку, которую его семья сегодня приютила, а Джеюн, Сонхун и Ники искренне поздравляют его со вступлением в их собачий клуб. Они все обсуждают это с таким увлечением, что на секунду Джей даже жалеет, что у него нет собаки, и Ян не может обсудить с ним всё-всё на свете. Он показывает фотографии Маым-и и акцентирует чонсоново внимание со словами: «Ну посмотри, какой он милашка!», надувая губы, глядя на фотографию. Джей соглашается, хотя милее Чонвона для него ничего и никого в мире не существует. Особенно тогда, когда младший, засыпая, сопит в чужую шею и сжимает в кулаке домашнюю футболку Пака, старшего разрывает от своих чувств. Совсем не вовремя и очень внезапно ему вспоминает их парный отрывок хореографии к премии в конце прошлого года… когда он переворачивался через плечи Яна и, держа младшего за шею, плавно опускал на пол. Иногда Джею казалось, что он не выдержит вида такого Чонвона, так что редко смотрел ему в глаза, чувствуя, что краснеет, делая этот трюк, но ему иногда казалось, что Ян требует посмотреть на него, пальцами сильнее обычного впиваясь в чонсоновы бёдра. Тогда же казалось, что он сойдёт с ума. От этой мысли и визуализации сего действия в голове, тело содрогнулось, а Чонвон поморщился. Нет. Ради него он продержится сколько угодно.

────── ✶ ──────

      Хисын с каждым днём переходил к более решительным действиям, чтобы показать свои чувства, намекнуть на это Джейку. На трансляции к камбэку, чтобы Шим «проснулся», Хи шлёпнул его по открытому участку кожи, что виднелся сквозь ткань порванных джинсов, с широкой улыбкой.       — Ай, напугал! — подорвался младший и улёгся за спину Ли, пока последний ладонью придерживал его за бедро, а пальцами другой накрывал чужую руку.       Во время съёмок их совместного развлекательного контента Хисын даже не сильно старался развлекать Джейка — у них всё шло как-то само. И смеялось с младшим настолько легко, что старший даже представить себе не мог, что с людьми бывает так хорошо. Они ели рамён поздно ночью и разговаривали. Когда нужно, Джеюн с радостью выслушивал тяготы другого и поддерживал. Даже от его присутствия рядом уже становилось гораздо легче, чего таить. Младший всегда был хорошим слушателем и другом для всех остальных.       Благодаря Джейку, Ли полюбил объятия и стал сам проситься обнять его, хотя до этого не особо питал чувств к скиншипу в принципе. Но не всё было так радужно в его надеждах. В момент, когда на горизонте появлялся Сонхун, Хи спиной чувствовал, как его прожигает этот взгляд. Ему думалось, что Хун тоже хочет к своей персоне внимания, но потом это перечеркнулось. Хисыну стало казаться, что Сонхун — его конкурент. Конечно, Джеюн не вещь, чтобы его присваивать и сражаться за него, но Ли всё равно младшего отпускать далеко от себя не хотелось. Но через мгновение его взгляд становился прежним, так что ему старший не придавал особого значения. Паку нравилось постоянно закидывать руку Джеюну на плечо, может, он даже не хотел привлекать внимания этим жестом, но тогда Хи казалось, что вот он — показывает, что Шим — его. Джейк становился какой-то воображаемой стеной между двумя огнями, горящими синим и красным пламенем.       Сам же Джеюн был рад сближаться со всеми, но и Сонхуна он старался держать примерно на одном расстоянии, почему-то не подпуская шаг за шагом ближе, как этому следовало происходить. В целом они оставались в порядке на протяжении всего этого периода, когда был промоушен и позже, когда они снимали разные эпизоды En-o’clock.       Один из выпусков был снят в прибрежном городке. Ребята к половине дня уже успели собрать стулья и палатку (с помощью Джейка, что часто ходил в походы), а также пострелять из пистолета. Позже все убрали беспорядок, скидав вещи за палатку, чтобы их не было видно, и расселись по стульям.       — Эй, это мой стул! Я его собрал! — предъявляет Чонвон, обходя гамак Хисына.       — Я не встану, — протестует Джей, так нагло занявший место младшего.       — Ну тогда я сяду на тебя сверху, — и он действительно делает это, пока Чонсон кряхтит, но руки вокруг чужой талии оборачивает.       — Ауч, живот больно, — кричит старший. Чонвон давит ему на живот ещё больше, а затем встаёт. Пак знал, что этот негодник способен отомстить.       Но всё же… когда они с Сонхуном стреляют в спину Яна из своих пистолетов (он просто проиграл в камень-ножницы-бумага), сначала проверяет силу выстрела на себе, прежде чем целиться в младшего. Помогает с арбузами, хотя и здесь Чонвон проиграл. И убирается он по той же самой причине. Проиграл. Это, конечно, лишь уборка и лишь игры, но становится обидно, когда наступает поражение абсолютно во всём, где он сегодня участвует.

/Carry you — Ruelle feat. Fleurie/

      Ян решает прогуляться после жарких игр, но по пути на холм к нему присоединяется Чонсон.       — Куда ты идёшь, Вон-и? — пристраивается он к шагу младшего.       — Просто хочу проветриться.       — Я с тобой тогда, — улыбается в поддержку их совместной прогулки.       Холм обрывается скалой в открытое море. На вершине даже деревья не спасают от ветра, а через пасмурное небо видно закат. Туманная гуща покрывает соседнюю цепочку холмов, словно пуховое одеяло. Джей вздыхает и садится прямо на землю, приглашая Чонвона к нему. Ян мостится между ног старшего, и тот сразу обнимает его, грея своей толстовкой их двоих, целует в недавно наклеенный медицинский тейп на чонвоновой шее. В лёгкие Яна пробирается аромат Джея, запах сосновой хвои из леса и йодный морской. Ветер с шумом прибоя наперегонки свистят в ушах, но эти звуки в совокупности с дыханием на ухо — самая лучшая мелодия для Вона. Чонвон дышит полной грудью. Так вот как пахнет свобода? Как она ощущается всего на мгновенье. Из головы выдувает все мысли, кроме той, насколько же красиво это море. Оно бескрайнее, прозрачное и с красивым отливом. Солнечные лучи не отражаются от глади, потому что небо заполонено серыми облаками. Но это не мешает. Взгляд притягивают волны, которые рушатся с грохотом морской пеной, так и не достигнув берега. Они лишь догоняют предыдущие, следом плескаясь об обрыв. Тело младшего мелко дрожит, когда порывы ветра проходят насквозь, но ему тепло. Джей ничего не говорит. Тоже смотрит, оставаясь один на один с природой в таком виде. Это совершенно другие ощущения, и Чонвон надеется, что Пак тоже ни о чём не думает. А у того в мыслях блуждает лишь море и сам Вон. То, насколько он крохотный в его объятиях, насколько его хочется защитить, позаботиться, когда тот забывает, как сиять. Он знает, что справляться с этим тяжело, даже если Чонвон ничего не говорит. Он хороший лидер, поэтому молчит о проблемах, с которыми сталкивается каждый из них. Негативные комментарии, завирусившееся предложение, что неправильно понято, ответственность. Но Джей знает об этом всё равно. И хочет помочь. Ведь иногда даже дышать становится так тяжело, а ночи всё длиннее и длиннее, несмотря на прибавление светового дня. И тогда даже некому сказать, что всё будет в порядке. Но Джей решил, что останется рядом. На протяжении всего времени и дороги, по которой они вместе идут, с трудом прокладывая путь. Хотя сейчас ему кажется, что, отпусти он младшего, тот улетит, расправив свои широкие крылья над берегом. Но он крепко удержит его, если вдруг без крыльев тот сорвется с обрыва. Он будет рядом. Будет до конца любить Чонвона каждой клеточкой своего сердца.       Бьющееся сердце Чонсона согревает Яна ещё сильнее, и он перестаёт что-либо чувствовать кроме тепла, разливающегося по телу, словно сонная нега, и звуков в собственной голове. И даже если там будет штормить, сердце Джея, словно сияющий маяк, подскажет путь к свету. Одиночество не душит его, потому что от свежего воздуха дышится легче, и руки, обнимающие его, не дают затянуть в тёмную пропасть. Хотя в глубине чонсоновых глаз младший бы утонул добровольно.       Разочарованно вздохнув, старший отстраняется.       — Нам пора возвращаться, скоро ужин, — сообщает он, отряхиваясь и протягивая руку Чонвону.       — Хорошо, — чуть ли не со слезящимися глазами говорит младший, хватаясь за такую же тёплую ладонь. Джею и самому до боли не хочется уходить, но это были хорошие минуты для того, чтобы побыть наедине со своими мыслями и чувствами. Наедине друг с другом тоже, разумеется.       Спуск с холма занимает в разы меньше времени, и через несколько минут парни уже присоединяются ко всем остальным. Сонхун выходит из палатки, Ники поднимается с кровати, которую сам собрал, когда они приехали сюда, вроде бы, никого не потеряли.       Ужин проходит весело, и команды делятся едой между собой несмотря на то, кто что выиграл. Ники жарит уже третью порцию говядины, пока Джейк делает сэндвич из вафель воздушного риса с бинсу. Все вместе они сочиняют милую песенку, а после завершения съёмки Джеюн даёт мини-концерт на укулеле в дуэте с Хисыном. Пока мемберы наслаждаются балладами, Чонсон протягивает свою руку к Чонвону и сплетает их пальцы, пряча руки в районе своего бедра. Он смотрит на звёзды, что рассыпались по небу, как и Ян. Кажется, даже сейчас он может слышать его сердцебиение. Они ещё немного задерживаются на улице, когда стафф начинает загонять их в дом, потому что назавтра предстоит ранняя дорога, но Чонвон просит постоять так минутку и полюбоваться луной и созвездиями.       Поздно ночью Ян перебирается в кровать старшего, что находится в соседней комнате домика, где они сегодня ночуют, а тот принимает его в свои руки, сцепляя их крепко, но позже давая Чонвону устроиться так, чтобы было комфортно. Джей пальцами отодвигает прядку волос со лба, которая потом всё равно спадает младшему на лицо, и целует в это местечко, отдавая этим прикосновением свои мысли и чувства о Чонвоне. Тот мурчит и утыкается носом в яремную ямку, укрывая шею Чонсона своими волосами.

────── ✶ ──────

      Компания выделяет оставшимся ребятам полдня на съёмку влогов, чтобы потом успеть вернуться на вечернюю репетицию и прогон песен, а также знакомство с новыми композициями, после чего последует ещё один выходной день. Чонвон, записавший свой день ещё в апреле, сидит на кровати, наблюдая за старшим.       — Ты поедешь домой? — Чонсон собирает на завтра сумку, чтобы утром поспать на пять минут подольше.       — На немного. Мама сказала, что они собираются к родственникам на пару недель, — немного печально вздыхает Чонвон.       — Но тебе хотя бы сколько-то времени удастся провести с Маым-и, — утверждает старший. — Чем планируешь потом заняться?       — Думаю сходить прогуляться перед тренировкой, может, потом почитаю или что-нибудь посмотрю, — пожимает плечами. — А послезавтра.. не знаю. Посижу здесь, по прогнозу передавали жару.       — Это да. До репетиции все будут заняты разными делами, а потом, вроде бы, свободны. Я планирую поработать в отеле, а номер всё равно снимается на сутки. Мы могли бы провести время вместе, что думаешь? — осторожно интересуется Джей, приостанавливая свои сборы и садясь на кровать.       — О… — по Чонвону видно, что задумался. Но потом он улыбается и говорит: — Это хорошая идея. Я буду рад.       Пак посылает улыбку в ответ и кладёт другие нужные вещички в сумку.       С утра Ян, как и говорил, спешит домой, чтобы поесть домашней еды и порезвиться с щеночком, пока все не уехали. После игр Маым засыпает у Чонвона на руке, пока другой тот нежно гладит его. Пак отправляет в мессенджере сообщение, где со смеющимися смайликами сообщает, что ему уже позвонили Сону и Джейк. Как бы они не хотели остаться на денёк в одиночестве, всё равно ни часа друг без друга не могут. Чонвон тоже отсылает ухахатывающийся стикер и думает, когда произошел тот момент, что они все стали настолько близки… И… Чонвон не знал, на что конкретно он согласился вчера, но, просчитывая возможные варианты, он был готов к любому. Ян думал об этом достаточное время, и был готов морально. Физически — почти. Он возвращается в общежитие после обеда, где находит спящего Ники, занимающегося чем-то непонятным Сонхуна и Хисына, который пристроился на диване, включив что-то на подобие детектива, как решает младший спустя пять минут просмотра фильма. Чонвон, бросив сумку в комнате и достав оттуда книгу, садится рядом со старшим, открывая страницу, в которой лежит закладка. Ян обычно не читает приключенческие романы, но в этот раз ему чем-то приглянулась аннотация, напечатанная на обложке книги, поэтому он решил просто попробовать что-нибудь новенькое. Хисын продолжал смотреть своё бесконечное кино, когда на второй прочитанной главе младшего начинало клонить в сон. Он всё реже моргал, а потом и вовсе стал кивать в книгу головой, на что Ли усмехнулся и положил голову Чонвона на своё плечо. Обычно, пока Ян дремал, его голову посещали какие-то мысли, но сейчас стало очень спокойно. Он понимал, что в ближайшем будущем их с Джеем отношения перейдут на новый этап, но у него не было чувства тревоги по этому поводу. Он доверял Чонсону. Ну и, возможно, своё чудесное влияние оказывал Хисын, с которым младшему было просто комфортно находиться рядом в тишине или даже занимаясь разными делами. Ли будит Чонвона по ощущениям где-то через сорок минут, чего младшему хватает, чтобы восстановить силы, но он всё ещё сонно моргает, приходя в себя. Хи треплет его по волосам и говорит потихоньку собираться на тренировку. На экране телевизора Ян замечает титры завершающегося фильма.       Тренировка, к счастью, оказывается короткой, но интенсивной, так что в общежитии снова наступает бой за душевую. Чонвон в это не влезает и, как всегда, ждёт, чтобы пойти последним. Мемберы заканчивают процедуры ближе к девяти, но младший не жалуется. Он не спеша умывается, принимает душ и в конце подготавливает себя. Выходит с подсушенными волосами и разнеженным горячей водой телом. Джей встречает младшего уже собранным и одетым, скользит ладонями вдоль спины, щекоча её сквозь футболку и целует за ухом, прижимая к себе. Они выдвигаются под предлогом поздней прогулки, но все снова делают вид, что не замечают их, хотя Чонвон уверен, что слышал тихое хихиканье Сонхуна, когда натягивал кроссовки. На улице уже почти стемнело, зажглись фонари, и Чонсон привычно взял Яна за руку, ведя к отелю. Чонвон ставит телефон на вибрацию, когда они заходят внутрь, чтобы вдруг не пропустить звонка от менеджера. Хотя он всей душой надеется, что беспокоить их никто не будет.       Спустя секунд двадцать Ян замечает за собой, что неосознанно начал чаще дышать, почувствовав знакомый парфюм сзади себя. Следом аромат окутывает его шею, а чужие руки — талию, медленно поглаживая по животу. Чонвон не был любителем темы духов, парфюмерных вод и прочего, но всё равно интересовался, когда об этом рассказывали Чонсон или Сону. Они разбирались в этом. И несмотря на то, что неестественные запахи младшему не нравились, организм всегда чутко реагировал на хвойный аромат Джея, а лёгкие пытались ухватить как можно больше пропитанного духами воздуха, не дожидаясь раскрытия всех остальных нот парфюма. Чонвон разворачивается и обнимает Пака за шею, укладывая голову на плечо. Джей рисует пальцами узоры на спине и мягко целует в висок.       — Давай посмотрим что-нибудь? — предлагает старший, на что Ян еле заметно кивает. Вдруг его тело охватывает небольшое напряжение, но он думает, что всё в порядке, потому что в объятиях Чонсона ему правда становится спокойнее, когда тот, запустив какую-то комедию, ложится рядом.       Не сказать, что Чонвон сильно устал, но достаточно вымотался для того, чтобы не заметить, как снова засыпает. Ему кажется, что он только моргнул, и когда открыл глаза, экран ноутбука уже погас, а Пак смотрит на него, перебирая волосы пальцами. Чонвон кладёт свою ладонь на чужое сердце и просто слушает. Оно спокойное, но бьётся так трепетно и сильно, что сердцебиение Яна ускоряется само по себе.       — Извини, я сам не понял, как уснул, — проговаривает младший.       — Всё хорошо. Поспи ещё, если устал, я выключу свет, — Джей звучал достаточно бодро, и он почувствовал себя слабаком.       — Нет, стой, — Ян обхватывает его грудную клетку, удерживая на месте. — Я… я не хочу уже спать, — и отводит взгляд от чужих глаз.       — Чонвон-а, посмотри на меня, — через силу он поднимает глаза, встречаясь с нежностью, плещущейся во взгляде напротив. — О чём ты думаешь? Пожалуйста, можешь сказать мне? — в ответ на это вздох.       — Это первый раз, когда мы остаёмся вдвоём вот так. И мне жаль, что я уснул в такой момент… — предложение повисает в воздухе незаконченным, но он больше ничего не говорит, надеясь, что Джей поймёт.       — Всё в порядке, правда. Поверь мне. Для меня ценна любая минутка, проведённая с тобой. Не важно, веселишься ты, поёшь, танцуешь, ешь или спишь. И… ты ведь знаешь, что я буду ждать столько, сколько нужно, и если ты не хочешь торопиться, мы не будем, — старший успокаивающими движениями поглаживает костяшки пальцев на тыльной стороне чонвоновой ладони, и тот, наконец, отпускает свои мысли, позволяя чувствам вести.       — Я не хотел торопиться, но я чувствую, что готов. Я правда хочу этого с тобой, и я доверяю тебе, — его губы приземляются на щёку Джея мягким поцелуем, пока старший незамедлительно находит чужие губы своими, и руками сжимает бока чуть крепче.       — Нам нужно в душ? — отрывается Чонсон, и в ответ Ян отрицательно машет головой. — Мой мальчик и правда был готов, — говорит он, ухмыляясь и дотягиваясь до сумки одной рукой, нащупывая там коробочку презервативов и бутылёк со смазкой. — Я тоже от него не отставал, — наигранно удивляется нашедшимся вещам. Глядя на такого Пака, Чонвон понимает, что ему нещадно сносит крышу, и самое время отправиться в ванную, чтобы остудить голову, но ему слишком не хочется останавливаться.       Жаркий язык проворно проскальзывает в его рот и щекочет нарисованными кругами нёбо, а Чонвон прикусывает чужие губы, не в силах подавить в себе желание почувствовать мягкость уст на зубах. Джей плавно стаскивает с него футболку и шорты с бельём, отодвинув одеяло в сторону, а Чонвон тем временем пальцами проводит от висков до шеи с обеих сторон, цепляясь за ворот одежды с другой стороны и стягивая её с помощью старшего. У Чонсона проходят разряды тока по коже, когда Ян скользит прикосновениями по спине. Его пальцы горячие, словно подушечки на кошачьих лапках, и это сравнение делает Джея ещё более слабым перед младшим. Он просто не может устоять. Очерчивает губами чужие плечи и обнимает за тонкую талию, подтягивая поближе к себе, покрывая следами от своих губ каждый участок бледной бархатной кожи.       Чонсон медленно проводит кончиками пальцев от яремной ямки до паха и обратно, очерчивая соски. Его движения ласковые, будто Чонвон настолько хрупкий, что разобьется от одного неверного действия. Старший улыбается и целует Яна, нежно сминая чужие губы, обводя их языком и своей рукой накрывая возбуждение. Чонвон чуть вскидывает бедра вверх, но почти сразу пытается расслабиться, в этом ему не хочется торопиться, и Джею, похоже, тоже. Ладонь Пака совершает несколько движений и исчезает, а младший разочарованно выдыхает. Джей спускается поцелуями по длинной и такой манящей шее к рёбрам, проходясь по ним сначала пальцами, а затем и влажными губами. Тихонько он открывает лубрикант, лежащий рядом, и смазывает свои пальцы, подставляя ко входу Чонвона и плавно входя на одну фалангу. Младший лишь дышит тяжело, чувствуя, как тает на этой кровати под сильными руками. Постепенно успокаивается и даёт пальцу проникнуть полностью. Пак доходит до бёдер и лижет широко, оставляя несколько засосов, и с губ Яна срывается тихий стон. Младший замечает удовлетворенную усмешку на чужих губах и тут же зажмуривает глаза, ощущая горячий язык на своей головке. Чонсон дразнит поцелуями, незаметно добавляя второй палец. Его волосы щекотят низ живота, и Ян почти задыхается от всего, что чувствует его тело и сердце.       Когда и три пальца относительно свободно двигаются внутри, младший шепчет, что готов.       Пак разрывает упаковку контрацептива, надевая его, распределяет побольше смазки по своему члену и плавно входит внутрь, мелко двигаясь, но затем решая плавно толкнуться полностью. Чонвон несколько раз коротко стонет, и хватается длинными пальцами за бедра Джея, удерживая на месте. Чонсон рукой водит по возбуждению младшего, помогая отвлечься. Старший сам чуть не спускает, слыша чужой голос и ощущая, как его член изнутри сжимают нежные и горячие стеночки. Внутри Чонвона так тесно, что это проносит волну мурашек по телу Пака.       — Ты в порядке? — спрашивает старший, убирая пальцами волосы со лба Яна.       — Нормально, да, — прикрывает глаза тот и за шею притягивает Джея к себе поближе.       — Позволь мне слышать тебя, — просит Чонсон.       Начиная совсем немного толкаться, Пак опускается своими губами на чонвоновы губы и целует, прихватывая нижнюю зубами и сплетаясь языком с чужим. Он вновь отрывается, пальцами проводит по груди, бокам и животу, ощущая, что двигаться уже не так тяжело, и делает толчки пошире. Из груди младшего вылетают тихие стоны, а глаза, глядя из-под прикрытых век, затягивают своей глубиной. Они почти что полностью чёрные, и это невероятно завораживает.       Чонсон немного поднимается и садится на колени, закидывая щиколотки Яна себе на плечи. Чонвон с каждым движением стонет почти отчаянно и так соблазнительно, — старший понимает, что нашёл нужное местечко.       — Чёрт, малыш, ты так прекрасен, — хрипло произносит Джей, и опускается поцелуями на ключицы, возвращаясь к губам и ловя чужие вздохи, вторя в ответ.       Чуть ускоряясь, старший замечает, как чужие ноги начинают подрагивать, и Чонвон просит остановиться. Джей, слушаясь, выходит и присаживается к спинке кровати, глядя на младшего затуманенно.       — Я тоже хочу побыть сверху, — медленно и на выдохе произносит младший.       — Иди ко мне, — он обхватывает руками тонкую талию и усаживает на себя сверху. Ян опускается плавно, вздыхает, протяжно мыча, и ощущает, насколько глубоко в нём Джей.       Чонсон помогает младшему двигаться, не спеша, размазывает большими пальцами успевшие расцвести на внутренней поверхности бедер следы. Чонвон заставляет его расслабиться, беря все в свои руки и держась за плечи своего парня. Он насаживается, ускоряясь и наслаждаясь тем, как постанывает Джей.       — Как ты? — ему важно знать, что старшему тоже приятно.       — Настолько хорошо, что я больше не могу сдерживаться, — задушенно проговаривает Чонсон, исследуя пальцами каждый миллиметр кожи младшего. Хочется почувствовать его ещё чуть сильнее. Ещё чуть ближе.       — Так не сдерживай это, хён, — пелена ненадолго спадает с глаз, и Ян в полной мере чувствует свою наполненность, покалывание в кончиках пальцев и жар по всему телу. Внезапно Пак просит его перевернуться на спину.       Чонвон снова ложится, выгибая спину в приглашении, пока старший добавляет смазки, пристраивается у него между ног и входит, без предупреждения начиная быстро двигаться, создавая их телами смущающие звуки, что отдаются от стен комнаты. Младшего от этого накрывает волной, и он стонет громко, сжимая пальцами чужую кожу.       — Хён, так хорошо, — невнятно произносит он, не в силах оторвать взгляда от старшего. Такой красивый, со взмокшими волосами, приоткрытым ртом и напряжённым животом. Смотрит на него с любовью и желанием, и это сочетание Яну безумно нравится.       Джей толкается размашисто и быстро и опускается, посылая вибрацию от низких стонов прямо Чонвону на ухо, чувствуя, что совсем не может больше держаться. Его ладони движутся по чужой спине, улавливая дрожь, и ощущая своё резкое замедление.       — Прошу, не останавливайся. Ещё немного, хён, — отчаянно звучит младший, и Чонсон собирает свои силы и доводит Чонвона до пика в несколько толчков. Он горячо запрокидывает голову, из горла вырывается задушенный стон, и Чонвон пачкает их животы вязкими каплями.       Ян промаргивается, отходя от наваждения, и целует старшего в губы, благодаря за потрясающую любовь. Джей отходит за салфетками и следом бережно вытирает младшего, прикрывая его одеялом до пояса. Сам выбрасывает использованный презерватив и умывает лицо в ванной, щёлкает выключателем, чтобы погасить свет, а потом пробирается в кровать, обнимая Чонвона. Ян крепко, на сколько хватает сил, сжимает ладонь побольше и притирается поближе. Слушает, как сзади дышит Чонсон, и чувствует, как это дыхание согревает его кожу. Он не заметил, когда старший включил в их номере кондиционер.       Ночью ему спится сладко, но просыпается он довольно рано по привычке. Его радует, что не нужно никуда собираться раньше остальных и можно ещё понежиться в кровати. Перед ним открывается вид на умиротворённое лицо, которое ласкают лучи света, проникающие сквозь большие окна и занавешенную тюль. Взгляд Чонвона внимательно рассматривает черты чужого лица и крапинки веснушек, рассыпанные тут и там, подвисает на маленькой родинке под глазом, а пальцы касаются родимого пятна на левой стороне шеи. Он замечает трещинку на нижней губе Джея и бессознательно тянется к ней губами, невесомо чмокая и проходясь несколько раз кончиком языка, смачивая ранку и пытаясь её залечить.       — Котёнок… ещё рано, давай поспим немного, — хрипит Чонсон, не открывая глаз.       — Ладно, — отвечает младший и кладёт голову на солнечное сплетение Джея, снова заслушиваясь биением его сердца. Чонвон бы записал это в список лучших звуков на свете после, конечно же, искреннего смеха Чонсона и произнесённого той ночью: «Я люблю тебя, Вон-а».