Carry you

      Чонсону как будто развязали руки. И если до этого он вёл себя, по его мнению, более-менее прилично, то сейчас всё просто пропало. Точнее нет, пропал только Чонвон, потому что Джей его от себя далеко не отпускает. Как будто, если он не будет хоть одну секунду обнимать младшего, тот исчезнет, и весь мир разрушится. Конечно, Пак умел и мог держать себя в руках, но просто не хотел. На публике он вёл себя профессионально, но как только Чонвон, например, окажется в ванной, то он следует за ним. Ян смотрит на него удивленно, пока старший вновь прижимается к нему, руками забираясь под одежду и проводя по спине, посылая мурашки. Потом поцелует в шею и по челюсти оставит свои незаметные следы, а затем проберётся к губам. О, Чонсон был жадный до поцелуев. Жадный до Чонвона. Но его губы всегда трепетно сминали чужие, взгляд всегда был искренним, а сердце — чутким и отзывчивым на все ответные действия. Мармеладные губы Яна оставляли на чонсоновых сахар, пока пальцы бесконтрольно цеплялись за шею и ноготки царапали по росту волос.       Но Чонсон смущался, когда младший на публике становился невозмутимым и говорил важные слова так, будто они ничего не значат. И реагировал так, будто это вовсе не он зажимался с Джеем в гримёрке, пока тот пытался сушить волосы. Шоу с «Я люблю тебя» стало для него особо сильным ударом. Чонвон предусмотрительно сел подальше от старшего, надеясь, что до него хода не дойдёт и признаваться ему не придётся. Игра начинается с Джейка, который шепчет на ухо: «I love you, man». Чонвон старается быть непоколебимым. Он признаётся Хисыну, а тот, в свою очередь, милашничает с Джеем, на что смеётся Ники, выбывая из игры вслед за Джейком и Хисыном. Пак отправляет признание Сонхуну, тот клянётся в любви Сону, а Чонвон с волнующим страхом оттягивает момент, когда ему придётся говорить с Джеем, ведь между ними все игроки выбыли. Он несколько раз отклоняет любовь Кима, но потом всё же соглашается. Наступает его очередь, а Чонсон на него даже не смотрит. Боится, что, если Чонвон признается ему так буквально ещё раз, будет улыбаться, как дурак, и проиграет. Говорить Яну оказывается сложно, но не непреодолимо. Он произносит это: «Я люблю тебя», сознаваясь в правде, но лицом это ничуть не выдавая. Чонсон показывает «Окей!» и уже готовится перейти к следующему мемберу. Но Чонвон требует от него ответа. Джей вздыхает и собирает всю волю в кулак, прежде чем нервозно сказать: «Я понял», глядя куда-то сквозь младшего, и перейти к Хуну. В итоге он тоже проигрывает.       Чонсон думает, что уже смирился, пока их команда не появляется на ещё одном шоу, где снова нужно не засмеяться, только от эгьё участников. Джей, как обычно, что-то говорит только Чонвону, внимательно смотря на него, будто взглядом общаясь о многих других вещах помимо игры. Считает своим обязательным долгом соприкоснуться коленями, когда Сону между ними уходит на раунд с Сонхуном.       Но испытанием для Джея становится не то, что нужно не смеяться. Сегодня его терпение испытывает Ли Хисын.       — Чонвон-а, я милый? — спрашивает Ли, прислоняя кулачки к щекам. Он выглядит очень милым, и почему-то от этого у Чонсона вскипает кровь. Он сверлит дыру в Хисыне, даже не подозревая, насколько недовольным выглядит со стороны. Ян всегда называл милым своего любимого Джей-хёна. Хотелось бы, чтобы младший не менял мнения на этот счёт. И Чонвон почти не поддаётся обаянию старшего. Его губы дрожат и, в конце концов, он улыбается, глядя на Хи. А Чонсон наблюдает лишь за ним — младший падает на пол и смеётся пару секунд. В следующем раунде Чонвон проигрывает. Кажется, самооценка Джея немного упала. Над эгьё Чонвона все дружно смеются, и Пак позволяет себе расслабиться, следом выигрывая Ники. На раунде Джея и Хисына Ян даже пересаживается, чтобы увидеть лицо Чонсона, а не Ли, и самооценка Пака вновь поднимается до прежней отметки. Ему уже становится не так страшно проиграть Хисыну, что тот и делает. Джею это не важно, пока Чонвон смотрит так только на него.

/Safe inside — James Arthur/

      Но мелочным Джей не был. Как бы его не раздражали эти маленькие проделки и стечения обстоятельств, он защищал Чонвона любой ценой. Он пользовался любой возможностью, чтобы побыть рядом. Так случилось и за завтраком, пока Ян рылся в холодильнике в поисках йогурта, который ещё вчера был на полке. Джей оборачивает свои руки вокруг его туловища и кладёт подбородок на плечо. Все остальные ещё спят, Сонхун вчера сдал свой крайний экзамен, а Сону прихорашивается в гримёрке. Ким возвращается довольно быстро и, замечая обнимающихся парней, хмыкает, пробираясь к холодильнику.       — Ну весь проход загородили, — возмущается тот, после чего Чонсон отпускает младшего, который тянется за шоколадными шариками и молоком, не найдя йогурта.       Чонвону комфортно, но присутствие других напрягает. Возникает чувство, словно скоро снова начнётся шторм. Даже уроки сегодня пролетают незаметно от того, что в мыслях Яна постоянно что-то крутится.       Он возвращается, когда все уже сидят за столом, ожидая обеда. Даже Ники умудрился встать со своей кровати, чтобы поесть. Они согревают что-то со вчерашнего ужина, Чонвон пристраивается рядом с Хисыном, находя там местечко для себя, а затем дотягивается до приборов и раздаёт каждому. Внезапно он натыкается на подозрительно хитрый взгляд Сону. Тот явно что-то задумал.       — Чонвон-а, не хочешь ничего нам сказать? — проговаривает Ким, и младший сглатывает.       — Что сказать? — невозмутимая внешняя оболочка справляется с 80% внутреннего волнения.       — Ну… например, что за отношения у вас с Джей-хёном. Я думаю, мне не показалось то, как он целовал тебя в ванной, — он улыбается. — Не переживай ты так, знаешь, мы всё поймём. Ну так что? — палочки чуть не выскальзывают из рук Чонвона, а спина покрывается потом. Джей прочищает горло и обращает внимание на себя. Сону со всей напущенной внимательностью поворачивает к нему голову.       — Мы вместе, — уверенно звучит Пак. — Мы с Чонвоном вместе, — Сону слушает внимательно, сощуривает лисьи глаза, а затем смеётся.       — Я так и знал. Вы, ребята, совсем скрываться не умеете, — но он не имеет ввиду насмешку. Его слова звучат как-то по-доброму? Остальные лишь переводят взгляд с Кима на этих двоих и обратно.       — Это как? — вдруг просыпается Рики, который до этого лишь смотрел в никуда и тёр глаза ладонями. — Чонвон-хён, что происходит? — он смотрит напротив на съёжившегося Яна.       — Всё нормально, Ники, — сообщает Хисын и кладёт руку на чонвонову спину, поглаживая, чтобы тот немного расслабился. Они ведь уже семья, так? — Чонвон, Джей, всё в порядке. Я мог думать об этом, но сейчас действительно понимаю. В этом нет ничего плохого, пока вы контролируете ваши чувства на публике. Мы никому ничего не скажем, — успокаивает старший.       — Сону, так вот что ты хотел сказать вчера, но убежал в гостиную, хихикая. Ах ты мелкая лиса, — ругается очнувшийся Сонхун, стукая Кима по плечу.       — Ай! Ну Сонхун-хён, так же было интереснее, — трёт он место ушиба. — Простите, мне просто было любопытно прояснить это. Думаю, на никого из нас это не повлияет, так? — в ответ он получает положительный кивок Джейка, Сонхуна и Хисына, пока Нишимура снова что-то рассматривает в своей тарелке.       — Спасибо, ребята, — улыбается Джей, и Сону машет головой в ответ.       — Спасибо, — глухо произносит Чонвон, всё ещё пребывая в шоке от происходящего, но подошедший к нему Сону крепко обнимает. Всё действительно в порядке?       — Не переживай. Как и сказал Хисыни-хён, мы не скажем. На самом деле, я даже рад, что всё так случилось. Поздравляю, Чонвон-а! — он добродушно хихикает на ухо и легко стучит по спине. Сердце Чонвона запускается в прежнем ритме после этой резкой остановки. Он встречает взгляд Чонсона, его нежную улыбку и непроизвольно растягивает уголки губ в стороны.       Сону шлёт свои улыбочки ещё пару дней, но потом всё устаканивается. Никто сильно не обращает внимания, если Джей вдруг прижимается чуть ближе или кладёт руку младшему на бедро. Чонсон же ещё удивляется, если Чонвон сам ластится под руку, прося его обнять и поцеловать в висок. Но Яна всё же что-то беспокоит.       Как о своём единственном младшеньком Чонвон старался хорошо заботиться о Рики. Но с того момента Нишимура совсем перестал подходить к Яну и что-то рассказывать. Он почти не оставался с ним наедине, а если и оставался, то просто молчал. Чонвон думал, что мог понять его, так как они ближе всего друг к другу по возрасту, но Ники стал отрешённым. Он не говорил об этом, но было заметно, когда младший душит что-то в себе, беспокоится о чём-то. И Чонвон не мог даже выслушать, не говоря уже о помощи, потому что потом Нишимура стал откровенно избегать его. Игр на публике это не касалось, он всегда относился к лидеру уважительно и не прочь был развлечься с ним, но разговаривать отказывался. Придумывал несуществующие дела или заваливался спать. Может, конечно, он спросонья так отреагировал — не понял, что случилось, но расчувствовался, обиделся.       — Ну хочешь, я поговорю с ним, — предлагает Чонсон, сидя на диване с Чонвоном после школы.       — Хочу, — вздыхает младший.       — Хорошо. Я постараюсь узнать, в чём дело, как можно скорее. Не волнуйся, — Пак берёт чонвонову ладонь с свою и поглаживает пальцами другой руки. Ян опускает голову и кивает.       Уже ночью Чонсон лежит на кровати младшего и обнимает его, пока тот спит, мысленно умоляя Яна не копить в себе эти дурацкие мысли и переживания. Чонвон может поговорить с ними. С Хисыном, Сону, Джейком, Сонхуном и Ники. С Джеем, наконец. Но, ощущая ответственность на своих плечах, конечно, предпочтёт сдержать это в себе, чтобы показать другим, что на него можно положиться. Но Пак хочет, чтобы Чонвон мог довериться им так же, как и они ему, в любом из вариантов. Как мемберы и их лидер, как друзья, как семья. Он целует его растрёпанную макушку и обнимает покрепче.       «I won’t sleep ’til you’re safe inside»       Джея Ники тоже остерегается, но не шугается так, как Чонвона, поэтому старший ловит его почти сразу после их совместной тренировки, закрывая раздевалку, где они находятся, на ключ.       — Ники, можем поговорить? — Чонсон присаживается на скамейку. Младший закрывает свой шкафчик, убирая повязку для волос в сумку и садится рядом.       — Да, хён. Что случилось?       — Почему ты избегаешь Чонвона?       — Я его не избегаю, — отрубает Ники.       — Я заметил. Давай честно. Если мы не научимся разговаривать друг с другом, дело дрянь. Проблемы решаются через рот, Ники, — старший кладёт руку тому на плечо. Нишимура вздыхает и отрывает глаза от пола, теперь глядя прямо перед собой.       — Не знаю… Просто кажется, я остерегаюсь его на подсознательном уровне, — честно отвечает Ники.       — Но ведь раньше между вами всё было хорошо? Нет? — спокойно уточняет Джей, стараясь не давить.       — Да. Вот именно, это было раньше. Мне кажется, как раньше уже не будет. Чонвон-хён сам уже не такой, как раньше.       — Чувак, — протягивает Пак, — Так вот в чём проблема... Чонвон не изменился. Я серьёзно. Понимаю, что любовь меняет людей, но он не стал вдруг плохим человеком, понимаешь? — Рики неуверенно кивает. — И его отношение к тебе не изменилось. Он любит тебя и переживает за вашу дружбу. Поговори с ним, хорошо?       — Ладно… Я надеюсь, всё так, как ты сказал, и никто не подменил моего Чонвони-хёна, — уже свободнее произносит Ники.       — Эй, мелочь, он мой так-то! — шутливо угрожает Джей, и младший смеётся, врезаясь с размаху в запертую дверь, от чего оба заливаются смехом ещё сильнее.       Чонвон сидит на своей кровати, когда к нему подлетает Ники, а затем обнимает.       — Прости, хён. Сам не знал, что на меня нашло, — спешно говорит он.       — Что? Всё нормально, Ники? — удивленно спрашивает старший.       — Всё будет нормально, если ты скажешь, что не изменился. Что ты тот же Чонвон-хён, которого я знаю.       — Я тот же. Ничуть не изменился, — проговаривает Ян, глядя в глаза Рики, когда тот смотрит на него.       — Тогда всё в порядке. И извини ещё раз, что избегал тебя, — неловко улыбается и притягивает свои руки обратно.       — Ладно. Приходи почаще? — как будто спрашивает Чонвон.       — Приду. Обязательно приду, хён, — доверчиво кивает младший. Ведь независимо от того, встречается ли Чонвон с Джеем или нет, Ян ему всегда поможет. Открыв глаза, Рики в этом уверен.

────── ✶ ──────

      В дома приближается новый год, также он выламывает дверь и в общежитии группы. Когда ребята проводят рождественскую трансляцию, Сонхун незаметно ест торт с ложки Джеюна — со своей же не так вкусно, а старший на это улыбается глупо. Джей думает, что он слишком расслабился, чего в присутствии Чонвона, который находится в игривом настроении, нельзя делать. Когда они убирают стол со сладостями, Пак сначала шлёпает по попе, а затем притягивает Яна к себе на коленки и это становится его почти что роковой ошибкой. Младший ёрзает, устраиваясь на бедре Пака поудобнее, ставя стопу между его ног, а тот чувствует, что все его предохранители вот-вот сгорят. Зря, Пак Чонсон, очень зря. Но вопреки всяким неподобающим, но очень соблазнительным мыслям, старается успокоиться и обнять Чонвона за талию, что у него получается настолько, насколько это вообще возможно сделать в такой ситуации, молясь, чтобы его дружок не напомнил о себе в самый неподходящий момент, когда он сидит, черт возьми, в школьной форме. Он усиленно заставляет себя не думать об их недавнем лайве, где Ян сидел в рваных джинсах, а Джей взгляда отвести не мог от участков бледной оголённой кожи. Он чувствует себя зависимым. Пальцами проводит по кромке кофты у Чонвона на спине, щекоча шею, отчего младший наклоняет голову вперёд, призывая сделать так ещё. Что за игру затеял этот негодник? Чонвон внезапно пересаживается, рукой опираясь в опасной близости от паха старшего. Они в прямом эфире, и уже не остаётся нормальных слов, кроме матерных, потому что Джей не может сдержаться. Ладонь Яна очень даже комфортабельно устраивается на бедре Чонсона, пока последний продолжает говорить, перемалывая слова в своей голове в какие-то логичные предложения. Рука младшего исчезает, и к Паку возвращается способность дышать. Но своей рукой он продолжает обнимать Чонвона за плечо, не желая отпускать его далеко. И ладно, пускай сотни тысяч человек знают, что Ян Чонвон его. В какой-то степени, ему даже хотелось этого. Самую малость.       Весь остаток трансляции Чонсону некуда было девать руки. Ему не сиделось на месте, и это явно выдавало его появившееся возбуждение. О нет, он не хотел казаться настолько нуждающимся. Но, мы должны признать, нуждался он очень сильно.       Пока Хисын заканчивает лайв, Джей успевает стянуть с себя пиджак, а после спешит в комнату, чтобы переодеться в более удобную одежду и, желательно, сходить в душ под ледяную воду. Ян назначает Сону главным по уборке стола, а сам ретируется в комнату, где застаёт старшего в одном нижнем белье.       — О боже, — вздыхает младший.       — Чонвон, не смотри на меня так. Этот беспорядок возник лишь из-за тебя, — Джей поворачивается лицом к кровати, скрывая своё красное лицо.       — Я.. можно помочь тебе? — Чонвон подкрадывается на цыпочках, предварительно закрыв дверь за собой. Это не давало стопроцентной гарантии, что никто не зайдёт, но Ян надеялся, что они быстро справятся с этой проблемой.       Джей задушенно выдыхает и пускает всё на самотёк. Позволяет Чонвону поцеловать его — совсем невинно и трогательно, что старший почти пускает слезу от чувств. Он ложится на кровать, пока младший забирается на его бёдра, продолжая сминать губы в поцелуе, который с каждой секундой становится всё жарче. Чонвон замечает пронзительный взгляд, поглощающий его. На фоне блондинистых волос глаза выглядят ещё темнее, умоляя его не останавливаться. Присваивая младшего себе без остатка. Ладонями Чонсон забирается под кофту и очерчивает чужую талию, а затем давится воздухом, когда Ян прокатывается сверху по его возбуждению своим. Джей думает, что, если так продолжится, он не продержится долго. Чонвон своё смущенное лицо прячет в изгибе шеи, начиная целовать бархатную кожу, задевая вены языком. Руками хватаясь за плечи, он усиленно продолжает свои движения бёдрами. Пак откидывает голову и прикусывает свои пальцы, а хотелось бы кусать манящие ключицы младшего. Он надеется, что в следующий раз насладится Чонвоном сполна. Его ухо опаляют горячие вздохи Яна, которые тот пытается сдержать, но во всём его теле чувствуется дрожь. Узел в животе Чонсона продолжает затягиваться до тех пор, пока Чонвон не нажимает особенно сильно. Джей притягивает его ещё ближе, и от этого Чонвона ему сносит голову. Младший тихо скулит на ухо, в поцелуях стараясь утопить вырывающиеся из горла звуки, пока его тело содрогается в экстазе. Чонсон держит его крепко, сам пару раз подмахивает своими бёдрами и достигает долгожданной разрядки. Тяжело дыша, Чонвон поднимается с груди старшего, перед этим ещё раз застенчиво поцеловав в губы. Он находит свою чистую одежду и быстро переодевается, а Пак решительно отворачивается, иначе не выдержит. Он смотрит на Яна уже тогда, когда тот приглаживает влажные волосы руками. Он выглядит очаровательно. Часто облизывает свои губы и хлопает ресницами, пока его зрение всё ещё немного расфокусировано. Такого Чонвона не хочется показывать никому. Сообразив, что его трусы насквозь мокрые и грязные, он, морщась, поднимается с мятого одеяла и принимается за поиск чистых. Молниеносно натянув их и треники на свою голую задницу, пока младший тоже стоит, отвернувшись, Джей подходит к нему и целует в плечо, посылая по коже вибрацию от своего тихого смеха. Он разворачивает Чонвона в объятиях и крепко прижимается к его губам, пока тот ногтями царапает заднюю часть шеи. Этот Новый год — уже лучший среди тех, что он проводил вне дома, пока он держит своё сокровище в руках.

────── ✶ ──────

      За тот год уже произошло всё, о чём Хисын только мог мечтать, но он продолжал загадывать желания и верить в чудо. В этот год — особенно. Ему кажется, что в глазах Джеюна загорается огонёк, пока тот отсчитывает секунды до нового года. Его взгляд сияет ярче, чем гирлянда на их телевизоре, и Хи думает, что это лучшее, что он видел в своей жизни. Джейк такой искренний, он пленяет своей простотой и отзывчивостью, а Ли с ним комфортно, как ни с кем другим. Словно они знают друг друга уже очень много лет. Хисын позволяет себе поверить в них и эти зарождающиеся чувства в этом году. Шим всё больше и больше начинает проводить с ним времени, узнавая друг друга и открываясь с разных сторон, а старший всё угомонить свое сердце пытается и в очередной раз обнимает Джеюна — будь то поздравление с Рождеством криком на ухо или просто объятия, ведь младший очень тактильный.       В конце января они проводят совместную трансляцию. Называют свой юнит «рамёнз» и много смеются. Хисыну нравится, до щекотки в животе нравится слышать яркий смех Шима. Нравится, как Джеюн предлагает ему спеть, а потом смотрит так, будто, кроме них двоих, в мире никого не существует. Сначала ему было неловко, и нервозность в руках и голосе не помогала. Но Джеюн, словно комфортное мягкое одеяло, лезет обниматься, и всё становится прежним. Хисын думает, что он наверняка выглядит, как влюблённый идиот, а не профессионал своего дела. Тем не менее, этот лайв становится одним из ключевых и запоминающихся моментов в его карьере.       Руки младшего большие и тёплые. Он часто хлопает ими по чужим плечам или просто поглаживает предплечье. Глаза отражают огромное солнце, которое Шим умещает в груди. Джейк заражает своим светом. На лице разбросаны веснушки, и Хи считает их до безумия прекрасными. В его пушистых волосах путаются пальцы, но ощущаются они так мягко, что хочется зарываться в них ещё и ещё. Объятия согревают, но Ли в них тонет. Он соглашается и погружается в беспросветную глубину, пока его затягивает всё дальше. Он отдаёт Джеюну себя медленно, по кусочкам, не требуя ничего взамен. И его сердце, кажется, не выдерживает нагрузки даже от одной мерцающей улыбки. Но Хисын всё равно тонет, ему нравится.