Фэйнари

— Фэйнари! Немедленно вернись! — нянечка, поднимая подол длинного платья, бежала по многочисленным узким мостикам и извилистым коридорам дворца, но никак не могла догнать несущуюся в нескольких метрах впереди девочку с пшеничными, переливающимися и закрученными на концах волосами. Та задорно смеясь, виляя меж служанок, что в этот ранний час готовили завтрак и стирали бельё, торопилась успеть во двор, где отряд стражников собирался уходить в пограничный дозор, который продлится несколько дней. Девочка очень боялась не успеть, ведь она и так задержалась в уборной, настырно отбиваясь от цепкой хватки нянечки, и потратила много времени.       Вот из-за поворота показались две мирно беседующие между собой эльфийки, несущие фрукты и цветы в обеденный зал. — Держите её! — нянечка вскинула руки, указывая на Фэй. Девушки, к сожалению, совершенно не обладали чуткой реакцией и даже не смогли понять, что произошло, когда Фэй, активно работая локтями, растолкала их и прошмыгнула на лестницу, ведущую на первый этаж. Там ей оставалось преодолеть лишь просторный холл и цель будет достигнута.       Во дворе перед главными воротами ещё с восходом солнца начали собираться пограничные стражи, намереваясь сменить своих товарищей в полутора недельном дозоре. Они проверяли снаряжение, провизию, лошадей и совершали перекличку. На самом же деле всё давно было сделано, и эльфы были готовы выступить в любой момент, как только поступит приказ командира, однако, один обязательный ритуал ещё не был исполнен.       И вот массивные двери тяжело открываются, все мужчины в пределах видимости оборачиваются и спустя миг склоняют головы в поклоне, так как из замка, словно маленький ураганчик, выносится юная госпожа.       Притормозив, — вспомнив, что она всё-таки живёт при дворе и имеет далеко не последнее воспитание, — Фэйнари приглаживает нежно-голубое просторное платьице и начинает неспешно вышагивать среди воинов, вглядываясь в их лица. — Госпожа, вы снова заставляете нянечку нервничать? — раздался со стороны приятный мужской голос, в котором прослеживались насмешливые нотки. — Халдир! — моментально позабыв о манерах, девочка, раскинув руки, бежит к начальнику стражей Лориэна. Эльф улыбается, собственно, как и все присутствующие во дворе, и опускается на одно колено, чтобы Фэй было удобнее обнять его. Ласково погладив малышку по голове, эльф хмурится и отстраняется, ухватившись за кончик пшеничных волос. — Уже осень, а вы бегаете по улице с влажными волосами? Так и заболеть недолго! — Иримэ и так слишком поздно разбудила меня! Некогда было ждать, пока они высохнут! — упрямо откинув волосы на спину, девочка скрестила руки на груди. — Я не могла не пожелать тебе удачи.       Халдир немного вздрогнул, когда столкнулся с тяжёлым, глубоким взглядом синих глаз. Его всегда пробирало и удивляло, как такой маленький ребёнок может смотреть так по-взрослому, так осуждающе, так понимающе. Фэйнари, словно, обладала многовековой мудростью, вот только пока не могла выразить весь спектр своих мыслей, в силу возраста, разумеется. — Я несказанно рад, что вы пришли, а точнее сказать прибежали проводить меня, но впредь вы обязаны думать о себе в первую очередь, будьте умнее. — Понимаю. Обещаю, что больше не буду так поступать, — Фэй опустила голову и стыдливо принялась ковырять землю туфельками в цвет платья.       Халдир нежно смотрел на шестилетнюю госпожу, что одним своим внезапным появлением, смогла в корне изменить многолетний уклад жизни в Лориэне. Невесть откуда взявшегося ребёнка смогли полюбить абсолютно все. Когда обитатели дворца разузнали о приёмной малютке, — нюансы старались держать в секрете, — каждый посчитал своим долгом увидеть новоиспечённую госпожу, которая пока что лишь с любопытством разглядывала склоняющиеся над ней лица.       Ощутив вновь «вкус» материнства, леди Галадриэль ни на шаг не отходила от Фэйнари, всеми силами стараясь окружить её заботой и подарить ей достойное детство. И, конечно же, Галадриэль не могла не замечать, как окружающий мир, по мере взросления девочки, реагировал на неё. Стоило той прибежать в роскошный сад, как цветы и кусты тянулись к ней, как к живительной влаге, а если Фэй касалась сухих листочков или веток, как те преображались, зеленели, всем видом выражая здоровье и полноту сил.       Особенное веселье приносило вечернее купание: Фэй безумно нравилось наблюдать за колыхающимися в воздухе водными шариками, которые стройными рядами поднимались из водной глади купальни, стоило девочке зажмуриться и взмахнуть рукой. И никаких погремушек не надо.       На протяжении этих шести лет Гэндальф был частым гостем в Лориэне, подолгу беседуя с Галадриэль и её супругом; также с любопытством наблюдая за Фэйнари и её причудами, задумчиво, с лёгкой улыбкой на лице, покуривая трубку. Волшебник и эльфы решили, что когда Фэй исполнится 100 лет, она должна будет отправиться обучаться в долину Имландрис, где постигнет таинства эльфийского травничества, а после, когда многолетнее обучение будет окончено, в Лихолесье. Конечно, Гэндальф посоветовал морально готовить девочку к тому, что она рано или поздно покинет Лориэн на долгие-долгие годы, возможно, века, чтобы это не было для неё неожиданностью. — Она должна осознавать, что это необходимость. Фэйнари — не простая девочка с некоторыми способностями. Я подозреваю, что здесь замешана сама природа, рискну предположить, что наша малышка — истинная чародейка, — говорил Гэндальф, глядя в печальные глаза Галадриэль.       И, хоть эльфийская владычица частенько перед сном, укладывая Фэй спать, рассказывала, что впереди её ждёт богатая на события жизнь, для шестилетнего ребёнка слово «впереди» звучало, как дальние дали. Но, не смотря на это, у Галадриэль тоскливо щемило сердце, при мысли, что и эта девочка, к которой она успела сильно привязаться, тоже покинет её, как и Келебриан.       Отвлекая себя от неприятных мыслей, Галадриэль решила, что даст Фэйнари достойное образование и лично контролировала занятия, — девочка уже начала изучать эльфийские наречия, и учить всеобщий язык. Также отдельное внимание уделялось развитию магических способностей. Фэйнари должна была осознать, кто она есть, и чем именно наградила её судьба, а также научиться пользоваться своим даром правильно и с пользой, а не ради забавы. Последующие годы стали очень важными в становлении личности Фэй, осознании собственного «я». ***       Лесные владения Лориэна этим зимним морозным утром были особенно прекрасны и завораживающие. Обновлённый за ночь снег игриво переливался в лучах взошедшего солнца, подобно самоцветам, слепя каждого, кто взглянет на него, а на белоснежное покрывало ещё не успела ступить ни лапа животного, ни нога эльфа.       Но вдруг из чащи послышалось лошадиное ржание и глухие удары копыт о заснеженную почву. Затем раздался звонкий женский смех и к замку, распугивая нахохлившихся на деревьях птиц, нарушая покой девственного утра, пронеслись два всадника верхом на белых лошадях.       Они мчались наперегонки, не уступая сопернику ни на одну секунду. И вот одному из них удаётся вырваться вперёд, оставив товарища позади и, видимо, ощутив вкус победы раньше времени, тот оборачивается, одаривая отстающего широкой улыбкой, как… — Осторожно! — выкрикивает второй наездник, натянув поводья, призывая своего коня притормозить. Резко повернувшись, несущийся на всех парах наездник не успевает даже моргнуть, как растущая низко ветка дуба больно бьёт его по лбу, выбрасывая из седла, отчего тот охает и через мгновение оказывает сидящим мягким местом в сугробе.       Халдир спрыгивает с коня и подбегает к пострадавшему, который с досадой потирает краснеющий лоб. — Вы живы? — спрашивает Халдир, протягивая руку и хватая товарища за локоть, помогая тому выбраться из сугроба. — Благодарю! — вздыхает девушка, не отнимая ладонь от ноющего лба. Она не хотела, чтобы Халдир видел её такой. — Надо быть внимательней! Сколько раз я вам говорил, чтобы вы не крутили головой по сторонам! — нагнувшись, эльф отнял ладонь Фэй от лица и рассмотрел ранение. — Владыка Келеборн будет недоволен. — Уж очень мне хотелось увидеть твоё лицо, ведь я в кой-то веки опередила тебя! — пожала плечами Фэйнари, замечая неподалёку виновницу своего падения. Злосчастная засохшая ветка валялась в паре метров от места происшествия и выглядела такой несчастной, что Фэй её стало очень жалко. — А ведь… это же я виновата. Ветка росла себе и росла, а тут я взяла и врезалась в неё… Сейчас всё исправлю!       Воодушевлённая, Фэй подбежала к дереву, от которого оторвалась ветка, приложила к толстому старому стволу обе руки и зажмурилась, сосредотачиваясь. Через некоторое мгновения из обломанного сука появился новый молодой отросток.       Халдир замер, наблюдая пусть за маленьким, но таким важным для девушки волшебством. Он редко видел, как Фэй это делает, поэтому вбивал себе в память каждое её движение. Ведь девушка совсем скоро покинет Лориэн… Халдир всеми силами пытался заставить себя не думать об этом. Слишком больно было осознавать, что он не в силах повлиять на это. Не может привязать её к себе. Он чувствовал за Фэйнари особенную ответственность, потребность смотреть на неё, оберегать её, ведь для него Фэй так и осталась маленькой нежной девочкой.       Между этими двумя с самого первого дня появилась неосязаемая нить, связывающая души обоих. Он подарил ей имя и новую жизнь, наполненную различными эмоциями, добротой и лаской, а она стала его неотъемлемой частью, и дала возможность почувствовать себя нужным не только в качестве стражника и воина. Они были одним целым, понимающим друг друга без слов. И отпустить её вот так просто, потому что надо… начальнику стражи было невыносимо больно. Разумеется, они будут общаться с помощью писем, и он сможет в свободное время приезжать и навещать её, но ведь это совсем не то, что раньше.       Закончив, Фэйнари отстранилась от дерева и взглянула на новую свежую веточку. — Как жаль, что я не могу приделать старую. Наверняка, ты любил её больше этой, — прошептала она дубу.       Халдир усмехнулся. — Никто не может вернуть утраченное и погибшее. Но можно попытаться заменить чем-то новым и полюбить это, не забывая старое.       Фэйнари развернулась и внимательно посмотрела на мужчину. Халдиру стало не по себе. В груди появилось тягучее странное ощущение, словно там кто-то копался. Синие большие глаза Фэй вдруг стали темнеть, а сама девушка немного пошатнулась и сжала кулаки. — Госпожа! — он схватил её за плечи и несильно тряхнул. Фэй моргнула, приходя в себя. На миг Халдиру показалось, что в её глазах промелькнул страх, граничащий с ужасом, но это быстро прошло. — Всё… всё хорошо, просто вдруг стало так грустно. Это связанно с отъездом. Я уже начинаю тосковать.       Она попыталась улыбнуться, но вышло криво, через боль. — Вы всё ещё хотите обогнать меня? — решил сменить, неприятную для обоих тему, Халдир. — Тогда вам стоит поторопиться, пока я дойду до коня, у вас есть немного времени.       Но, не смотря на все старания Фэйнари, в дворцовый двор они внеслись синхронно.