Amor ad mortem

07/25/2015, 6:34 p.m.

      «Я рад, что ты разделяешь время со мной. Не злись, если я был груб или кряхтел и ворчал как Стэнли. Сейчас не самое спокойное время», — сказал дедушка Форд, когда я закончил влажную уборку всех его книжных шкафов. «Что ты имеешь в виду?» — спросил я, но так и не получил ответ. Он лишь махнул рукой, пробубнил что-то вроде «не бери в голову» и больше не возвращался к этой теме. Так же, как и к разговору об изобретении. Краем глаза я неоднократно натыкался на большие чертежи, но так и не смог разобраться в них. Единственное, в чём я уверен — работы предстоит много, поскольку деталей и схем на начальном этапе немереное количество. И скорее всего, это будет какое-то стрелковое оружие. Безусловно, всё это наводило меня на некоторые мысли, но я всё ещё уверен, что просто накручиваю сам себя. Да и под утро, когда меня начало чуть подташнивать от голода и бессонной ночи, было сложно сосредоточиться и хорошенько всё обдумать. «А вот моя последняя разработка», — гордо сказал Форд и показал мне небольшой компактный пистолет с круглым и толстым коротким стволом. Внешне он напоминал фен, а сбоку у него светился белым цветом индикатор заряда и был переключатель. Сердце моё на мгновение пропустило удар. Неужели, ответ был прямо перед моим носом? «Что это?» — спросил я и нервно сглотнул. «Замораживатель», — ответил он и выстрелил в пустую стеклянную банку, стоя́щую на самой верхней полке массивного шкафа из тёмного дерева. Та вместе с частью шкафа, стеной и потолком покрылась толстым прозрачным слоем льда. «Из-за своей кристаллической решётки температура плавления такого льда достигается только при двухсот двенадцати градусов по фаренгейту. Впечатляет, правда?». Я кивнул и спросил, для чего оно будет применяться. Оказывается, дедушку Форда волнует наступающая аномальная жара. В лесу, в заброшенной церкви, где находятся динозавры (и где ранее вырвался птеродактиль и похитил Пухлю), температура может подняться настолько, что вся древесная смола начнёт плавиться, и все тираннозавры, стегозавры, брахиозавры и другие обитатели окажутся на свободе. «И если ты не забыл, то твоя сестра отличный скульптор, — добавил он чуть позже. — Не сомневаюсь, что у неё получатся чудесные ледяные фигуры для выставки. В моих планах такое же оружие, но с огнём. Например, для быстрого сжигания мусора. Или ещё чего-нибудь. Что скажешь?». Я ответил, что это потрясающе, что буду рад его новым изобретениям, однако меня по-прежнему терзали сомнения. Хотелось убедиться, что он не имеет никакого отношения к будущему убийству. «А ты не думал заморозить им статую Билла?» — спросил я, чувствуя, как от волнения лёгкий холодок проходит по спине. Дело в том, дневник, что после того, как Билл «был побеждён» и заточён в статую, его оболочке (нематериальной сущности) удалось вырваться. И теперь каменное изваяние, давно заросшее мхом и грибами, стоит в лесной глуши, а демон заключён между двумя измерениями — нашим и Царством Кошмаров (проще говоря, своим домом). «Ну, так, на всякий случай. Мало ли что может произойти», — пожал плечами я, наблюдая, как меняются эмоции на лице дедушки. Сначала он был удивлён, затем — задумчив, а после — кажется, немного напуганным. Может…он знает? «Ты говоришь очень странные вещи. Если Билл сможет найти способ освободиться из статуи, то его не остановит обычный лёд. Нужно ставить либо магический барьер, либо печать. Но я не вижу в этом смысла. Вероятность того, что демон сможет выбраться из своего каменного заточения, сводится к нулю. Но, возможно, ты знаешь больше, чем я… Ты ведь был в том месте? Что ты там видел?» — спросил он, и я тут же начал отнекиваться. Сердце забилось чаще. Дедушка выдержал достаточно долгую паузу, в течение которой внимательно смотрел мне прямо в глаза. Я же от паники совсем разучился скрывать ложь: взглядом бегал от пола до потолка, время от времени чуть кашлял и непроизвольно сжимал пальцы рук. Даже не хочу думать, как странно и нелепо это выглядело со стороны…«Между нами больше не будет тайн, да-да, поэтому ты стоишь и нагло врёшь мне. Но я понимаю твой интерес, — сказал Форд, по-доброму улыбнулся и позволил себе развалиться в кресле. — Знаешь, будь я в твоём возрасте, я бы каждый день ходил к этой статуе. У меня бы в голове не укладывалось, что вот он, некогда великий демон снов, стоит прямо передо мной. Чудеса и только».       Мы болтали с дедушкой до рассвета, а позже я отправился в свою комнату, чтобы поспать пару часиков. У меня больше нет подозрений, что убийцей Билла мог быть Форд, ведь он уверен, что душа демона всё ещё заключена в статуе. Так… кто же за этим стоит и почему так сильно ненавидит Билла? Его старые друзья? Восьмёрка, Зантар, Пироника и ещё несколько существ никаким образом не причастны к этому. С одной стороны, я рад, что у него верные приятели, а с другой — лучше бы это были они. Избавиться от врагов проще, чем искать их. Что же, вернусь к записи вечером, а сейчас мне нужно собраться и как можно скорее покинуть хижину, поскольку вот-вот придут Кэнди и Грэнда. Их пригласила на ужин Мэйбл, а значит, это будет шумное застолье, от которого мне легче убежать.

7:22 p.m.

      Нет ничего лучше, чем блинчики в ресторане «Обед Жирнушки», политые кленовым сиропом. Но этот день доказал, что есть, поскольку напротив меня села Венди! Она, несмотря на два свободных места, решила составить мне компанию (о чём сказала сразу же) и на протяжении всей беседы мило улыбалась. Будь мне двенадцать, я бы упал в обморок от тахикардии, хотя сейчас смущался не меньше и даже слегка покраснел. Венди рассказала о странных работодателях, с которыми ей пришлось столкнуться, о новых знакомствах и о новом доме, в который она окончательно переедет в сентябре, и что вряд ли наши пути с ней когда-либо пересекутся. Я был впечатлён её решимостью и полной уверенностью в своих действиях. Конечно, в восемнадцать лет многие становятся самостоятельными, но редко меняются и меняют взгляды на жизнь так кардинально. Я запомнил её вечно отлынивающей от работы и не уважающей своих начальников, однако сейчас она казалась невероятно взрослой, ответственной и очень трудолюбивой. Не могу не согласиться с высказыванием, что за год можно измениться до неузнаваемости. «Если я и буду скучать по этому месту, то только по воспоминаниям с тобой, Мэйбл и Зусом, — сказала Венди, и когда ей принесли тако, она откусила и продолжила говорить с забитым ртом. — Никогда не забуду как мы тусовались в заброшенном магазине «От заката до рассвета» и ты танцевал Барашкин танец. Ты был таким милым и храбрым». «Не говори это так громко, пожалуйста», — попросил её я. Мне было ужасно неловко. Почему она вообще решила вспомнить именно это? Не вечеринку в Хижине Чудес, не работу спасателей, где она таскала еду из кафешки и мы вместе шутили над Зусом, и даже не поиски Мэйбл при Странногеддоне, а забавный детский танец…       С Венди я болтал недолго, но зато с большим удовольствием. Она много шутила и с огнём в глазах рассказывала мне о своих планах на будущее. В тот момент я внимательно её слушал, и думал о том, что всё ещё очарован ей. Люблю Билла, и в то же время засматриваюсь на Венди. Казалось бы, это ведь неправильно, верно? Не совсем. Я действительно смотрю на неё с восхищением, но не думаю о том, чтобы вступить с ней в романтические, и тем более сексуальные отношения. Венди классная девушка и растёт как личность, но дальше дружбы у нас ничего не может быть. Мне это даже представить сложно. Возможно, для кого-то это и выглядит как измена, но я не вижу ничего плохого в том, что чужая внешность и внутренние качества могут притягивать нас. Я по-прежнему люблю и дорожу Биллом.

07/27/2015, 9:20 p.m.

      Кажется, я поссорился с Биллом. Неожиданно. Только позавчера писал, как сильно люблю его, а сейчас… Чувства не остыли, и, кажется, до сих пор помню каждое его слово. Вчера мы встретились с ним в лесу, вновь сидели в небольшой полуоткрытой террасе и пили чай. Я смотрел то на него, то на лес вдали, и чувствовал свою беспомощность. Отказывался принимать, что поиски не привели к успеху, и каждый день может стать последним. Это казалось чем-то невозможным, но в то же время до жути пугало. «Друзья, знакомые, бывшие коллеги, враги, друзья и знакомые врагов. Я обошёл каждого, но это ни к чему не привело. Скорее всего, нам следует искать убийцу здесь, в Гравити Фолз. У тебя есть версии?» — спросил меня Билл, на что я грустно ответил «никого». Старик МакГакет? Нет, он занят созданием поющих аниматроников и роботов-официантов для пиццерии. Федеральные агенты? Точно нет, звуковая волна стирателя памяти удалила им все воспоминания о сверхъестественных явлениях в Гравити Фолз. Блендин Блэндин? Снова мимо. Он бесследно исчез, да и если бы решил уничтожить Билла, то с помощью рулетки времени переместился в прошлое и не дал ему проломить оболочку статуи, а больше и нет никого, кто бы смог изобрести подобное оружие. После того, как я сказал об этом Биллу, он спросил меня о Форде. Конечно, я знал, что мой дедушка будет первым, на кого он подумает, поэтому не обижался. Я объяснил ему, что всё в порядке, что он не сомневается в его смерти и занят совершенно другими проектами, но… Билл не поверил мне. «Ты уверен в этом? Может, он солгал тебе, — сказал демон, и когда я рассказал ему более подробно о вчерашнем дне, то недовольно цокнул. — Нельзя быть таким доверчивым, Диппер. Откуда ты знаешь, что это не он? Ответь мне тогда, зачем, по-твоему, он стал скрывать своё новое изобретение?». Я пытался подобрать слова, оправдать дедушку, ведь он действительно не замешан в этом, однако Билл продолжал настаивать на своём. «Ну откуда ты знаешь это? Ты умеешь читать его мысли? Нет. Понял по чертежам работу его прибора? Тоже нет. Раз уж ты уверен в его невиновности, то собери все схемы и чертежи и сожги их. Поломай детали. Это будет радикально, но действенно, поскольку мне не достаточно мысли, чтобы видение дополнилось или изменилось. Когда я думал о переезде — я собирал чемодан и разрабатывал план, чтобы инсценировать твою смерть. А когда общался с другими демонами, то задавал чуть ли не прямые вопросы и внимательно следил за реакцией и эмоциями. Пойми, мы не сможем решить проблему, если оставим кого-то, кто может с этим хотя бы косвенно связан. Так почему же ты отказываешься выполнить мою просьбу?». «Потому что я знаю, что Форд не заинтересован в этом, — ответил я. — Он занят созданием огнемёта, если его можно так назвать. Оно не способно убить тебя, и изобретено было ради сжигания мусора. Форд старается ради семьи, сидит днями и ночами в лаборатории и занимается сложнейшими вычислениями, а ты говоришь взять и уничтожить все его труды. Разрушить всё то, над чем он работал не один месяц, а после спрашиваешь, почему же я не хочу выполнить твою просьбу?». «Сосенка, — мягче начал Билл, — раз уж ты так трепетно относишься к его бумажкам и металлолому, то просто укради их и спрячь куда подальше. Вернёшь, как только я буду уверен, что это не его рук дело. Такое тебя устроит?». «Ты шутишь? — я нервно выдохнул, чувствуя, как постепенно злость растёт внутри меня. — Ты ведь понимаешь, что только я спускаюсь к нему в подвал, и он сразу догадается, что это сделал я? Это…это уничтожит все наши доверительные отношения, которые мы с ним выстраивали годами. Одним лишь поступком. Идиотским поступком! Потому что, чёрт возьми, Билл, ему это не надо, он верит в твою смерть. Верит, что ты застрял в этом злоебучем камне, — закипал я. — Дедушка Форд делает всё ради защиты меня и Мэйбл, и поверь, если бы он действительно видел опасность в возможном твоём освобождении и появлении, он бы сразу обратился ко мне за помощью. Вспомни, он брал меня с собой, чтобы найти инопланетный клей и устранить межпространственную трещину, объяснял, как работает квантовый дистабилизатор, чтобы в тот момент, когда его не будет, я смогу убить тебя. Он бы не стал замалчивать такое». После моей речи Билл окинул меня внимательным взглядом, а потом тяжело вздохнул и нервно улыбнулся. «Сосенка, в твоей голове точно одни опилки, — сказал он более холодным тоном. — Почему ты уверен, что не станет замалчивать? Ты и без меня прекрасно знаешь, на что способен Шестопал. Допустим, он верит в мою смерть, но разве это остановит его от создания оружия? Разве после своей смерти ему не захочется быть уверенным, что его предки остались в безопасности и смогут победить меня? Боишься потерять отношения с дедушкой… А меня потерять тебе не страшно?». «Хватит! — выкрикнул я. — Хватит манипулировать мной! Я понимаю, ты его ненавидишь и при каждом упоминании мысленно сворачиваешь шею и ломаешь каждый позвонок, но пожалуйста, не нужно угрозой своей смерти рушить наши с ним отношения. Я не стану ничего красть ни под каким предлогом!». «Ты ведёшь себя как маленький капризный ребёнок, — дерзко ответил Билл. — Да, я всем сердцем ненавижу твоего деда. Но я люблю тебя, несчастное ты моё полено, и, зная, как ты трепетно дорожишь своей милой семейкой, никогда не допускал мысли вас поссорить. И разве тебе так сложно потом придумать отмазку или что-нибудь соврать? Разжалобить смазливой историей о том, как ты видел его уставшим и хотел помочь? Ответь мне». «Да. Да, сложно, — я встал и отошёл к деревянным резным перилам. Дыхания отчего-то стало не хватать. — Я не стану ничего красть, но…. но что-нибудь придумаю. Да, я что-нибудь придумаю». Билл закрыл руками лицо и начал нервно смеяться, а я — быстрым шагом направился к себе в хижину. Говорить с ним у меня больше не было желания. Да и с кем-либо тоже. Внутри всё болезненно сжималось и дрожало, ведь доля правды в словах Билла действительно была…       Сейчас в моей голове крутится всего лишь одна фраза: «Между нами больше не будет тайн». Но ведь они появились? Или это другое? Придётся выяснять, благо, завтра дождливый день (после которого и грянет жара), и я могу провести день с дедушкой, играя в «Подземелья, подземелья и ещё больше подземелий». И пусть поиски безуспешны, но, может, удача всё же улыбнётся мне?