Amor ad mortem

5:22 p.m.

      Минут десять назад вернулся с прогулки, переоделся и пришёл пить чай на кухню, а заодно сделать новую заметку. Первым, куда я направился — озеро Гравити Фолз. Спокойное место, где не так много народа. Обычно это либо рыбаки (чаще — пожилые), либо дети, которые пришли поплавать и построить песочные замки. Мне же хватало просто помочить ноги и вслушаться в расслабляющий плеск волн и шум водопада. У берега я встретил Венди, и, признаюсь, не сразу узнал. Её длинные густые медно-рыжие волосы были убраны в высокий хвост, продетый в отверстие чёрной бейсболки на затылке. Светлые джинсовые шорты делали её ноги длиннее, а белый топ подчеркивал стройную талию и сильные руки и плечи, которые от и до были усыпаны веснушками. Ещё у Венди был толстый пояс, куда крепилась небольшая лопата и несколько разноцветных мешочков. Я подошёл чуть ближе, всматриваясь в черты лица. Контуры его были точно очерчены. Лицо приобрело овальную форму, зелёные глаза стали посажены более глубоко, подбородок сделался немного выпуклым, однако милые пухлые щечки никуда не ушли и придавали неповторимое очарование. Венди ходила с металлоискателем у берега озера и не отвлекалась ни на что. Около двух минут я издалека наблюдал за ней, и, в конце концов, решил подойти. Она сразу узнала меня и широко улыбнулась, говоря, как рада встретить. Я улыбнулся ей в ответ. Голос её стал чуточку грубее, и сейчас она казалась мне невероятно взрослой. «Йоу, чувак, целый год не виделись! А ты вырос, — заметила она. — Голос ещё не начал ломаться?». «Уже», — ответил я и довольно усмехнулся. Мне самому было приятно осознавать это, однако чихание моё было по-прежнему как у котёнка. Мы говорили совсем недолго, минут пять или семь, не больше. Я спросил у неё, как давно она здесь ходит и какие планы у неё на вечер выходных. Ответ её не вызывал особого восторга, однако глубоко внутри я был искренне рад за неё. «Совсем недавно пошёл третий час. Улов так себе. Смотри, — по очереди она стала показывать содержимое мешочков, прикреплённых к поясу. — Здесь двадцать семь металлических крышек, в этом вилка, а в этом — детская серёжка. Я даже не уверена, что получу за это хоть какие-то центы». Затем она стала рассказывать о поиске работы. Нашла себе постоянную, но платят там не шибко много, а подработку в выходные её никто не хочет брать. «Нет, есть, конечно, несколько предложений, — нервно улыбнулась она, — но у условия там просто отвратительны. Пусть идут лесом. Знаешь, украсть с кладбища цветы и перепродать выйдет как целая зарплата, вот только совесть не позволит». Мы поболтали ещё немного, и вскоре я должен был оставить её, чтобы не отвлекать от поиска сокровищ. Как выяснил я в ходе диалога, Венди всеми силами пыталась заработать, чтобы уехать за лучшей жизнью в Чикаго. Ей здесь некомфортно и она покинет это место при первой же возможности. Не знаю, откуда в ней такое стремление уехать отсюда (и именно в Чикаго), но спросить об этом я не успел. Скорее всего, её сильно достал отец и братья, поскольку отношения с ними у неё с каждым годом всё хуже и хуже. Всё, что я смог, поинтересоваться, могу ли я ей помочь, на что она по-доброму рассмеялась и назвала меня милым. Щеки мои тут же налились румянцем, а сам я будто вернулся на два года назад, когда впервые с ней познакомился и влюбился по уши с первого взгляда. Венди на прощение потрепала меня по голове и пожелала удачи, чего и я пожелала в ответ.       Я не стал долго гулять вдоль озера, и на выходе решил заглянуть в небольшой рыболовный магазин. На прилавке меня тут же встретили разноцветные поплавки, приманки в небольших баночках, тонкие лески, удочки и сачки самой разной длины и цветов, а также рыболовные сети и большое разнообразие деталей для удочек. Но больше всего мне здесь нравились средства от комаров и большие кружки с печатью в виде говорящих рыб в одежде или солнцезащитных очках. Одну такую кружку с надписью «Папей азёрной вады» и золотой рыбкой я подарил Зусу, и, насколько мне известно, он до сих пор считает её лучшей и пьёт только из неё. «У нас в ассортименте появились термосы и термокружки», — сказал мне парень за кассой, а потом устало зевнул и опёрся локтем о стол, продолжая сидеть в телефоне. Я прошёл чуть дальше, рассматривая различные инструменты и комплекты термобелья, и нашёл-таки термосы и термокружки. Их качество было лучше, чем в торговых центрах, хоть бледные и однотонные расцветки оставляли желать лучшего.       Я вышел из магазина, так и не купив ничего, а затем отправился в библиотеку. Я шёл туда через кладбище, и, пожалуй, это было худшее решение. Несмотря на солнечный день, это место казалось жутким и нагнетающим. Возможно, это из-за звенящей тишины, а может, из-за терпкого запаха свежей земли. Я прошёл вдоль могил, стараясь не смотреть на надгробия, а потом и вовсе ускорил шаг, чуть ли не перейдя на бег. Сердце противно кольнуло в груди, а в голове сразу возник вопрос: «А как там дедушка Стэн?». Билл уверял меня, что с ним всё хорошо, но вдруг, он ошибся? Или соврал мне, чтобы я не переживал слишком сильно? Мне окончательно стало не по себе от этих мыслей и, выйдя с кладбища, я поспешил домой. По дороге набрал номер Мэйбл, и это настоящее чудо, что она взяла трубку сразу же! «Всё с ним хорошо, успокойся», — сказал она мне после многочисленных вопросов. Я почувствовал небывалое облегчение и сбавил шаг. «Живее всех живых, стабильно шутит и ворчит. Завтра с утра последняя консультация. Обещали выписать препараты». И в конце записи я могу сделать вывод: драматизировать — вредно для психики. Я не на шутку напугал сам себя. И ещё — ни в коем случае нельзя оставлять горячий чай и отвлекаться на какое-то дело с уверенностью, что «вот быстренько его сделаю и всё». К сожалению, он остыл. (Я очень расстроен, т.к микроволновая печь сломана и я не смогу разогреть чай, а пить его холодным — не в моём вкусе. А ведь это был последний чайный пакетик…).

07/10/2015, 5:17 a.m.

      Я не мог уснуть до часа ночи из-за кошмаров и нарастающего чувства паники в груди. Скрипи и шорохи пугали до чертиков, казалось, кроме меня здесь есть кто-то ещё. Даже с включенным ночником и запертой дверью на чердак (которой я на всякий случай подпёр стулом) меня не покидал страх. «Это моя вина, прости», — сказал Билл. Он сидел на кровати Мэйбл и выглядел немного виноватым. На удивление, я не испугался его приходу (потому что часто вскрикиваю или подпрыгиваю, когда он тихо появляется внезапно), и спросил, в чём же он провинился. «Я должен был отогнать твои кошмары, но… был кое-чем занят». «Я не виню тебя, — сказал я и внимательно посмотрел ему в лицо. Он был очень обеспокоенным и каждые несколько секунд чуть прикусывал нижнюю губу и бегал глазами из стороны в сторону. — Что-то случилось?». «Ещё нет. Я видел кое-что в грядущем будущем, и тебе это вряд ли понравится», — ответил он и прикрыл глаза, тяжело вздыхая. Я обязательно поведаю тебе наш диалог, дневник, но чуть позже. А пока меня ждёт завтрак и несколько капель настойки из корня валерианы для хорошего сна после сытного приёма пищи. Билл обещал отогнать кошмары и сплести что-нибудь доброе и очень светлое, и думаю, спать я буду очень и очень долго…