ЭЛЕУТЕРОМАНИЯ

У Се, Чжан Цилин, Пан Цзы, У Сяосан и У Сяомао не потребовалось много времени, чтобы отправиться в Тибет, чтобы встретиться с матерью Чжан Цилин, которая была похоронена под тибетскими морскими цветами. У Се помнит, как он лежал на поле тибетских морских цветов, так же, как и мать Сяо Гэ, похороненная и погрузившаяся в глубокий сон, пока Пан Цзы не разбудил его. Он взглянул на мужа, который закрыл глаза, но почувствовал напряжение в его плечах. Это долгая поездка, так как им нужно сделать пересадку после прибытия в Пекин, а поездка на поезде из Ханчжоу в Пекин займет 4 часа, а затем им нужно будет сделать пересадку, чтобы отправиться в Лхасу — столицу Тибета. Поездка из Пекина в Лхасу занимает 22 часа, но, к счастью, У Эрбай бронирует для них билеты на поезд бизнес-класса, чтобы они могли отдохнуть там, а Се Юйчэнь бронирует гостиницу в Тибете. У Се бросает взгляд на своих детей, которые сидят на своих местах (так как сиденья только двухместные), У Сяомао уже крепко спит, у его ног лежит А'Жуо, в то время как У Сяосан читает свою университетскую медицинскую книгу, подключив наушники к телефону, а Цзиньцзу лежит на полу, оба волкодава одеты в красные жилеты для служебных собак с кричащими надписями «Собака-помощница психиатра» и «ПТСР». Удивительно, как они получили карточку, чтобы сделать свою собаку, привязанную к бонду, своей служебной собакой, поскольку для службы требуется доказательство того, что это законная служебная собака от ассоциации в Китае, а не поддельная служебная собака, поскольку им нужно пользоваться общественным транспортом. Пан Цзы, увидев, как его лицо рассмеялось... «Тянь Чжэнь! Ты же знаешь, какой Эр-шу...» — говорит ему Пан Цзы посреди смеха. У Се прекрасно это понимает, он смотрит на мужа, в глазах которого удовлетворение. Имея этих собак с детьми, им не нужно было беспокоиться, потому что их дрессировали как собак-компаньонов расхитителей гробниц в эпоху У Лао Гоу, а собаки в святилище все еще были обучены как расхитители гробниц вынюхивать запах, атаковать зомби, выть в пещере, когда они разделялись. Чжан Цилин гладит головы своих сыновей, а У Сяомао так ярко и нагло улыбается, что Патриарх Чжан сжимает его пухлую щеку: «... Пойдем». У Се вырывается из своих мыслей, когда один из членов бригады поезда подходит к нему и просит выбрать меню на обед. Он легко выбирает говяжью грудинку вместе с говяжьим карри для Чжан Цилина, в то время как дети также решают съесть то же самое, что и он. «Ешь...» — говорит Чжан Цилин своему мужу, который улыбается, глядя на детей, которые едят пищу, следуя правилам, которым их научили Эр-Шу и У Най-Най, заставляя У Се слегка усмехнуться, прежде чем приступить к обеду. У Се наклонился к мужу, глядя за окном на сельский пейзаж Тибетского Лаша, закрыв глаза и позволив мужу накрыть его тело одеялом. Он вздыхает от удовольствия, когда сон охватывает его. … Как только они прибывают в Лхасу, они сразу же идут в гостиницу, где их забронировал Се Юйчэнь. Пан Цзы заботится о регистрации в гостинице, пока дети осматриваются, а У Се заботится о служебных собаках, около 10 минут заботясь о том, чтобы им наконец удалось зайти в свою комнату. У Се расхохотался, когда его кузен забронировал для них трехкомнатную. «О боже!» — хрипло прошептала У Се. «Боги, я не знала, что Сяо Хуа такой внимательный». Пан Цзы пристально посмотрел на своего названого брата: «Тянь Чжэнь, Сяо Гэ. Вы двое едете сюда на медовый месяц?» Чжан Цилин оживился, не обращая внимания на то, как У Се смутился из-за слова «медовый месяц», но, увидев ухмылку на губах Чжан Цилина, этого было достаточно, чтобы они поняли, как Пан Цзы поднял руку в воздух в жесте капитуляции... «Ладно, ладно! Этот Пан-Е побеждён! Ладно! Ты мне за это должен, Тянь Чжэнь!» — говорит им Пан Цзы, прежде чем увести детей от родителей: «Оставьте их в покое, дети». «Почему? Мы не будем спать в одной комнате?» — вопрос У Сяомао с этими большими невинными карими глазами, заставляющими взрослых дергаться У Се прочищает горло, игнорируя руку на своей талии, которая обжигает его тело: «Сяомао и А-сан уже большие мальчики, вы двое можете спать в комнате рядом с Пан Цзы Ган-ди, хорошо?» «Почему?» — спросил У Сяомао, наклонив голову, как маленький щенок. У Сяосан, студент-медик, прекрасно это понял, когда схватил своего младшего брата за руку: «Тебе пока не нужно этого знать, Диди. Пойдем, ты, должно быть, устал, давай сегодня отдохнем». Он говорит своему невинному младшему брату, прежде чем взглянуть на родителей: «Не волнуйся, я ношу свой оглушительный наушник». Пан Цзы разразился смехом, а У Се в ужасе выпалил багровым голосом: «А-Сан! Почему ты так говоришь?!» «Я студент-медик, Баба. Для состоящих в браке родителей естественно быть близкими», — говорит У Сяосан без всякого смущения, словно он только что прочитал это в университетской книге. Пан Цзы схватился за живот, хрипя, Чжан Цилин излучает атмосферу удовлетворения, а У Се выглядит подавленным, а Пан Цзы успевает сделать фотографию и отправить ее группе с подписью. #TianZhen потерпел поражение от 10-летнего ребенка во время медового месяца . Ответ был достаточно забавным, поскольку он похлопал своего названого брата по плечу с самодовольной лукавой ухмылкой. «Здесь нет звукоизоляции, так что...» — протягивает Пан Цзы, прежде чем убежать, когда У Се хочет его ударить, заставляя Чжан Цилин вздыхать, глядя на двух взрослых, ведущих себя как пятилетние дети. После всего этого фиаско, которое было достаточно смущающим для У Се, который похудел, он и Чжан Цилин пошли в свою комнату. Это был обычный гостиничный номер с одной двуспальной кроватью с толстым одеялом, так как сейчас весна, все еще холодно. «Завтра мы отправимся на поезде на поле тибетских цветов», — говорит У Се Чжан Цилину, снимая куртку. «Мы пробудем в Тибете всего три дня». Чжан Цилин что-то промычал, прежде чем наклониться, чтобы захватить рот У Се, заставив молодого человека застонать у него во рту. У Се уставился в глаза Чжан Цилина, который лениво моргнул: «Сяо Гэ...» «У Се...» Чжан Цилин уткнулся носом ему в шею, заставив У Се усмехнуться и взъерошить его короткие темные волосы. «Давай спать, а?» У Се повернул голову, чтобы посмотреть на мужа, который обнимал его за талию. Чжан Цилин поднял взгляд, встретившись взглядом с карими глазами У Се, прежде чем непринужденно поднять его, заставив молодого человека пискнуть и инстинктивно обхватить рукой его шею: «С-Сяо Гэ?!» Чжан Цилин уткнулся носом в скулу У Се, словно кошка, и продолжил идти к кровати: «Мгм». У Се осторожно уложили на кровать, и он посмотрел на Чжан Цилиня: «П-почему-то, вернувшись, ты стал таким открытым, что случилось? Ты что, заболел? Сяо Гэ?» «У Се». Чжан Цилин произносит одно слово, заставляющее У Се закрыть рот, прежде чем взять его руку с красной нитью в пальце и поцеловать костяшку, заставляя У Се почувствовать, как тепло разливается по его фарфоровой щеке от нежности, пока любовь разгорается в его сердце. У Се касается его острой скулы с той самой улыбкой, которая всегда заставляет сердце Чжан Цилина трепетать, и нежным голосом спрашивает: «Что случилось?» Чжан Цилин только наклоняется, чтобы обнять мужчину под ним, вдыхая его запах. Он сделает все для этого человека, даже если ему придется пожертвовать своей жизнью. Чжан Цилин хотел отдать свою жизнь и душу этому человеку, и он это сделал — они поженились законно благодаря вмешательству У Эрбая и У Най-Най, и, таким образом, у них в руках законный документ о браке. Чжан Цилин целует, медленный и нежный поцелуй, полный эмоций. Медленный и нежный поцелуй медленно превращается в страсть и грязный поцелуй, когда они снимают одежду, Чжан Цилин прерывает поцелуй, когда им нужен кислород, их рты соединяются слюной, которая соединяет их вместе, когда У Се тяжело дышит, сжимая плечо Чжан Цилина, и его румянец заливает его от щеки до шеи. У Се отдался этому человеку, который поцеловал его шею и оставил след от ключицы до торса и всего тела. Сильная и большая рука Чжан Цилина, способная разрушить кирпич, коснулась его так нежно, как будто он сделал из фарфоровой куклы своими двумя длинными пальцами. Чжан Цилин обводит бледное тело У Се двумя длинными пальцами — словно он обводит ловушку в гробнице, а У Се выгибает спину, словно струна его Пипа — напряженная и острая. Чжан Цилин переплел их руки, соединив их красную угрозу вместе, заставив их почувствовать, как их пальцы пульсируют, отражая их сердцебиение. Чжан Цилин мог чувствовать биение сердца У Се в своем пальце, поскольку оно шло так же, как и у У Се. «У Се», — взмолился Чжан Цилин, когда его рука потянулась к ремню брюк. У Се, который уже задыхался, открыл глаза, показав блестящие карие глаза, полные любви, а его рот изогнулся в нежной улыбке: «Да. Да. Сяо Гэ». Прошло немного времени, прежде чем они оба оказались голыми в постели, а У Се крепко сжимал голую спину и шею Сяо Гэ. Внутри У Се так туго и горячо на его руке, уже прошло несколько месяцев, как они не исследовали свое тело, но они не касались друг друга все эти годы, пока они оставались у бронзовых ворот, поэтому неудивительно, что У Се такой тугой. «Сяо Гэ. Сяо Гэ. Сяо Гэ», — У Се шепчет ему на ухо, словно молитву. Когда они наконец соединились, Чжан Цилин уставился на У Се, который напрягся, словно не хотел расставаться с ним, и, увидев длинные волосы У Се, развевающиеся позади него, и его руку, крепко сжимающую его спину, Чжан Цилин сказал только одно слово... Красиво... Когда они двигаются, Чжан Цилин проявляет свои эмоции, которые он запер в своем сердце на бог знает сколько времени, и это заставляет Чжан Цилина двигаться гораздо сильнее, заставляя У Се почти кричать, но, к счастью, Чжан Цилин сжимает губы, чтобы заглушить свой голос. «Сяо Гэ. Сяо Гэ». У Се непрерывно повторял его имя, почесывая спину, и он был уверен, что утром она будет видна, и это также не отличалось от талии У Се, которую Чжан Цилин крепко держал. Чжан Цилин поднял У Се в сидячее положение, чтобы они могли обнять друг друга, но это проникло гораздо глубже в тело У Се, Чжан Цилин пропел его имя и напряг его спину, прежде чем они смогли достичь кульминации, Чжан Цилин схватил его за подбородок, чтобы встретиться глазами с У Се, который был загипнотизирован этими обычно бесстрастными темными глазами, которые превратились в похоть с легким алым оттенком и желанием... «Ты принадлежишь мне, как и я принадлежу тебе», — собственнически говорит Чжан Цилин. Они обнимают друг друга, прежде чем достичь оргазма вместе, У Се чувствует жар внутри себя, обжигающий его, а Чжан Цилин издает сдавленный стон, прежде чем их губы смыкаются вместе, заглушая крик У Се от наслаждения, они с ахом отрываются друг от друга, а их слюна образует нить между их ртами. «Сяо Гэ...» У Се резко упал на грудь, хватая ртом воздух, втягивая в легкие много кислорода. Чжан Цилин уткнулся носом в шею У Се: «У Се, я люблю тебя». У Се все еще чувствует, как их тела все еще вместе, когда он дергает мужа за волосы, заставляя Чжан Цилин смотреть на него, который сияет так ярко, как маленькое солнце: «Я люблю тебя, муж...» Чжан Цилин резко вздохнул, прежде чем они решили отпустить друг друга, заставив У Се зашипеть и заскулить. Он почувствовал, как теплая жидкость капает в его узкий член. «Душ...» У Се протягивает руку мужу, который улыбается, заставляя сердце У Се биться быстрее. Как он мог отказать этому человеку? Он не мог, поэтому он поднял мужа на руки, заставив У Се хихикать у себя на груди и вздыхая от удовольствия, когда теплая вода с легкой прохладой коснулась его тела, когда их руки переплелись. ... Утром У Се с удовольствием спал рядом с Чжан Цилином после ночи любви после 3 лет отсутствия прикосновений, это было снова как в первый раз. У Се открыл глаза и увидел, что его муж все еще спит, это редкость, обычно Сяо Гэ просыпается первым. Кажется, он освобождается от всех своих ограничений, заставляя его погрузиться в глубокий сон. Они все еще голые, когда У Се хватает свой телефон и видит, что сейчас 8 утра, а им нужно выйти в 9 утра, но, глядя на расслабленное лицо Сяо Гэ, У Се с улыбкой прижимается к его груди еще сильнее. «Еще 30 минут...» — подумал У Се, позволяя теплу окутать его.