Охота за даэдрическими артефактами. Городские легенды.

Пес был совсем небольшой. Его маленькие черные глазки практически сливались с темнотой и только розовый гладкий язык через раз прорезал черноту собачьего рта, да блестели белые клыки. Он вытянул передние лапки, завилял хвостом-метелкой. — Вы поможете мне? Поможете? Запах ваш чую. Злом не пахнет. — Ты говорящий? — в один голос изумились путники. Пес гавкнул. — Вы не удивляетесь даэдра, призванным мертвецам и драконам, но говорящая собака — вот это даа! Ты говоря-я-щий?! Ху Тао хихикнула в кулачок. Ей понравилась пародия на собственную реакцию, к тому же от говорящей собаки. — А что тебе нужно, песик? — спросила она. — И как тебя зовут? Девушка присела и дружелюбно протянула руку. Пес уткнулся влажным носом в ладонь и заговорил, обдавая кожу эльфийки теплым дыханием. — Мое имя Таромару. Мы с моим хозяином немного повздорили, и он выпинал меня прочь. Вы бы объяснили ему, что не может он без меня. Я часть его силы — половина, без которой он слабеет. Сейчас он в своем святилище, где куча вампиров. Я не за себя прошу, мне-то что сделается. А вот ему совсем дурно будет. — Кто же твой хозяин, раз живет в святилище с вампирами? — Сяо надменно сложил руки на груди, услышав про кровососущих тварей. — Клавикус Вайл, — непринужденно ответил пес. Путники так и замерли с глазами-блюдцами. Помочь самому Клавикусу Вайлу вернуть часть силы? Да как два пальца... отрубить. «По любому удастся выторговать у него хотя бы один артефактик,» — заулыбалась Ху Тао, хлопая в ладоши и глядя на Сяо. Тот лишь оскалился, но в его желтых глазах промелькнула искра. Он покачал головой, читая мысли подруги. «Надо быть крайне осторожными с ним. Тот еще чудик.» Наскоро закинув вещи в комнату таверны, поглубже припрятав новые артефакты в тайники и закрыв дверь на ключ, эльфы вернулись к воротам города. Таромару поджидал их на обочине, ковыряя лапой песок. — Вы готовы? — радостно тявкнул он, завидев знакомые лица. — К схватке с вампирами — готовы, — отчеканил Сяо. — К встрече с Клавикусом… кхм… — он запнулся. — Подготовимся по пути! — весело заключила Ху Тао. Пес повел путников по тропе вдоль лесной изгороди из елей и сосен — прочь от Фолкрита. Путь был неблизкий, но казалось, что для собаки это всего четверть часа бега на четырёх ногах. Сяо с Ху Тао двигались средним шагом, из-за чего пёс иногда ждал их, усевшись посреди дороги, либо путался под ногами, что-то говоря и рассказывая. Они перешли через небольшое ущелье, опалённую деревушку Хелген и поднялись на пологий холм, ведущий к подошве горы. А затем все выше и выше — по крутому склону, тянущемуся чуть ли не к облакам. Казалось, жизнь наверху замерла. Даже снежные лисы попрятались от холода. Твердый снег захрустел под ногами — Сяо тут же взял горсть в руку, скомкал пальцами шарик и поднёс его ко рту. Ху Тао стукнула его по плечу, пресекая попытки наесться снега. — Я проголодался, — честно признался Сяо. Ещё бы, они отправились на поиски приключений совсем не отдохнувшие после тяжелых ночных похождений и не поевшие как следует. Желудки урчали, а под глазами темнели мешки. Солнце уже просыпалось, освещая слепящий белый снег. Ху Тао пошарилась в поясной сумке. — У меня остался батон. Ловко разломив хлеб пополам, протянула его Сяо. Тот принял половину и зажевал. И кто знает, может, даже представляя, что это снег. Наконец пес вывел путников к пещере Хеймара. Это было небольшое каменное отверстие, расположенное в уродливой скале, измазанной плесенью и лишайниками. Вход был почти заметён снегом, будто стая вампиров, обитающая внутри, давно не покидала убежище. — Нам сюда, — сказал Таромару, оглядываясь на эльфов. Те согласно кивнули. Ху Тао достала из сапог кинжалы, Сяо зачитал заклинание — в его руках вспыхнули по цветному шару. — Не смей заразиться от них. Убью на месте, — предупредил Сяо. — И я тебя! — резво ответила Ху Тао. Все зашли внутрь. Каменные стены покрывал толстый лёд, только тронь рукой — замерзнешь насмерть. Сяо выпустил сизый пар изо рта. Затоптанная дорожка из заледенелого снега не давала ровно ступать на поверхность, не поскальзываясь. Осторожно крадясь, путники последовали за Таромару, медленно ступающему лапками по ледяному покрытию. — Я тебе говорил, не надо было не слушать этого ублюдка, — в отдаленном коридоре пещеры раздался чей-то голос. Это были вампиры — здешние хозяева. — Мы бы всё равно её убили, — сказал второй голос, уже женский. — Нам надо было вырвать ей волосы — он бы не понял. — Ты думаешь, наш Лорд совсем дурак? — Это мы дураки. Ловим уродливых женщин. Где это видано, чтобы в жертву приносили самых убогих. Всегда доставалось красавицам. Надо пробиваться ближе к городу, к деревням, а не цеплять первых приблудившихся пастушек. — Постой… Тихо! Закрой рот. Я чувствую мясо, — басом проговорил первый голос. — Слышу чье-то сердцебиение. Вампиры моментально притихли. Из-за угла было слышно, как они запрокинули руки вверх, что-то шепча, и тут же их покрыла бирюзовая оболочка Дубовой плоти. Вампиры двинулись на запах незваных гостей. — Кис-кис-кис, — говорил вампир себе под нос, приближаясь. И Ху Тао, выскочив из укрытия, с разбегу полоснула его кинжалом по грязному лицу. Рана тут же заискрилась и вспыхнула ярким пламенем, оставляя болючие волдыри на коже и поджигая по цепной реакции ресницы, брови, волосы… Эльфийка увернулась от судорожных телодвижений вампира и порезала его щиколотки. Он закричал, оповещая остальных вампиров о вторжении. Женщина-вампир уже во всю пыталась пробить обереги Сяо Вампирским высасыванием. Сам Сяо считал эту способность весьма слабой и бесполезной, но тайком завидовал, что этого заклинания не было в его арсенале. Он ждал, когда мана вампирши закончится, и когда она опустила руку для перезарядки, тут же обрушил на кровососку излюбленный Буран. Женщину унесло в глубь пещеры и неслабо ударило о ледяные камни. Упав в снег, она истекла кровью. Возможно, даже чужой. Сяо осмотрел Ху Тао на предмет царапин, и вместе с Таромару они побежали дальше, всё вглубь и вглубь ледяной пещеры. Эльфы лупили и резали вампиров как мясники куски говядины. Летели головы, кисти рук, клыки и лохмотья вампирской брони. Трэллы нападали с молотами, защищая хозяев, но в считанные секунды оказывались рядом с бездыханными трупами. Таромару не отставал — он прогрызал вампирам сухожилия, сталкивал лицом в замёрзший снег, отгрызая руки и уши. Сяо наблюдал за ним и думал, что с этим псом шутки плохи — у него отличные боевые способности. На ледяном мосту Таромару скинул нескольких вампиров задними лапами прямо вниз. Те попадали, расплющившись об лёд, который тут же окрасился красным. Было мерзко, но чужая кровь несла аромат победы. Наконец путники добрались до святилища. Казалось, здесь было больше всего вампиров — целая гостиная, если считать пещеру большим домом. Посреди стояла огромная каменная статуя Клавикуса Вайла, держащего в руках уродливую рогатую маску. Вампиры молились, стоя на коленях. Кто-то подкладывал к подножью статуи продукты — в основном это были яблоки: зелёные и красные. Среди съестных подношений лежало и тело человека — белобрысой нордки в зелёном платье. В ее груди зияла дыра, как раз в том месте, где должно было биться сердце. — Эй, Сяо, — шепотом позвала Ху Тао. — Их слишком много. Сможешь шарахнуть всех параличом? — У меня не хватит маны, зельев тоже нет. Ситуация дрянь. Они загрызут нас, — Сяо присел на корточки, складывая руки лодочкой перед лицом. Обычно он так делал, когда в его голове начинался мозговой штурм. Спустя минуту он выдал: — Тао, используй невидимость и вырежи сколько сможешь. А я попробую призвать Атронаха в помощь. — Неплохой план. Только смотри, чтоб эта огненная страхолюдина меня не задела. — Я куплю тебе зелий в случае чего, — улыбнулся Сяо первый раз за это приключение. Раз-два-три, и всё произошло настолько быстро, что даже опытный кузнец за это время не наточил бы самый простенький кинжал. Сяо, истратив последнюю ману, вызвал огненного Атронаха. Ху Тао, став невидимкой, подкралась к молящимся у алтаря вампирам и перерезала одному за другим горло, покуда они не очухались. Остальные кровопийцы повыскакивали, закружили в поисках врага, угрожающе светя заклинаниями из рук. — Умри! — кричали вампиры, атакуя Атронаха. Тот уже поджог изрядное количество клыкастых, расшатывая стены пещеры грохотом от взрывов и расплавляя дорожки вокруг себя. Один из кровопийц выпустил пару Ледяных копий. Они вонзились в тело Атронаха, охладив его. Выжившие вампиры тут же набросились на него, лупя монстра когтистыми руками. Тот затрещал и взорвался, захватив с собой и жизни оборонявшихся кровопийц. А затем рассыпался жгучей огненной солью по ледяной земле. — Маргарет, нет! — выкрикнул Сяо. К нему уже вернулась Ху Тао: заклинание невидимости рассеивалось. — Хватит давать имена Атронахам, — сказала она, вытирая пот с лица. Сяо в ответ лишь закатил глаза. Бездыханные тела вампиров усыпали площадь пещерного помещения. Они дымились чёрным прахом и, только тронь, осыпались как старые фарфоровые куклы. Таромару скорее побежал к святилищу хозяина. — Вот он, наконец, мы и здесь, — сказал пёс. Эльфы тоже подошли ближе. Сяо увидел яблоки под статуей. Бесцеремонно взял одно из чашки и откусил. Фрукт был спелым, хрустящим и таким ароматным, что Ху Тао последовала примеру спутника. И даже труп нордки, начинающий тошнотворно пованивать, не помешал наслаждаться этим маленьким перекусом. Таромару ничего не сказал, лишь уселся рядом, грустно глядя на статую хозяина. Сяо уже дожевал одно яблоко, отшвырнул огрызок подальше. — Ну, кто заговорит с ним? — Ху Тао откусила уже второе яблоко. — Я вообще-то ем, — Сяо демонстративно потянулся за еще одним яблоком и уселся прямо на ступеньку, у ног статуи. — Может ты? — Почему я? — Разве я похож на торгаша? — А я, по-твоему, похожа? — О чём вы, друзья? — спросил Таромару. — Хозяин заговорит с любым, кто поцелует голую ступню его статуи. Эльфы, ошарашенные, на минуту перестали жевать, переглядываясь. Так Клавикусу Вайлу не нужны были яблоки, вино и мёртвые женщины! Нужно лишь облизать его голую ногу! — Ну что вы так смотрите. Да, это была его маленькая секретная прихоть, — признался пёс. — Поэтому он является не всем. Но вам, как моим друзьям, мне не жаль раскрыть этот секрет. Сяо едва ли подавил смешок. — Даже неудивительно. Вайл та еще штучка, — отозвался он, с явным с пренебрежением выделяя последнее слово. — Ладно, к делу, — Ху Тао отбросила еще один огрызок. — Кто целует ногу? — Подкинем септим? Ху Тао выудила из кармана один золотой. — Если Тайбер Септим — ты. Если Акатош — я. Эльф кивнул, и Ху Тао ловко подкинула монету в воздух. Она поймала септим на тыльную сторону ладони и открыла для общего обзора. Сяо тут же закатил глаза. — Тайбер Септи-и-им! — взвизгнула эльфийка, радуясь победе. Сяо молча встал, раздраженно вздохнул и приблизился к статуе. Презрительно взглянул вверх, на лицо Клавикуса, на его скрученные рога, наклонился к голой ноге, выглядывающий из-под длинного каменного балахона и прижался губами. Раздался грохот, как будто кто-то высыпал дрова на дорогу. Статуя содрогнулась. Из неё, как из прозрачного кокона, вышел Клавикус Вайл. Молодой, красивый, лицо его — россыпь веснушек как звезд на ночном небе, волосы огненно-рыжие, вихреватые, а глаза голубые-голубые, как утренний прибой. На голове, украшенные цветущим плющом, сидели рога, острой частью направленные назад. — Чайльд! — радостно гавкнул пёс, бросившись к хозяину, но тот выставил ногу вперед, не давая Таромару приблизиться. — Не подходи ко мне, шавка, — грозно прорычал он, а затем глянул на путников. Ху Тао жевала яблоко, третье или уже четвертое по счёту. Сяо брезгливо потирал губы. Клавикус Вайл босиком прошёл вперёд, выхватил у эльфийки яблоко и откусил сам. Ху Тао наблюдала за ним без особого интереса, затем наклонилась к его же статуе и взяла ещё одно яблоко. Они сверлили друг друга безучастными взглядами, хрустя фруктами, и молчали. Сяо сложил руки на груди, наблюдая за обоими. — Проголодалась? — наконец нарушил комичную тишину Вайл. — Очень, — сказала Ху Тао. — Яблоки тебе приносят вкусные и такие огромные, еле в руке умещаются — зря не ешь. — Я уже понял, — ответил принц, откусывая ещё кусок. — А здесь холодно, — заметил он, переступая босыми ногами по льду. — Мы перебили твоих поклонников, — встрял Сяо. Его начинала напрягать эта «непринужденная» беседа. Чайльд равнодушно улыбнулся. — Не надо об этом. Я ем, если ты не заметил. — Зачем тебе принесли женщину? — спросила Ху Тао. Вайл пожал плечами и потянулся ещё за яблоком. — Думают, я излечу их от Сангвинаре Вампирис. Для дураков уже давно придумали ритуалы с камнями душ. Таромару часто-часто задышал, высунув язык, напоминая о себе. Чайльд нахмурился и даже не посмотрела в его сторону. — Так что привело двух босмеров в мое шикарное святилище? — театрально начал он, возвращаясь к собственной статуе и присаживаясь на нижнюю ступеньку. — Мы хотим воссоединить тебя с Таромару. — Вот как, — удивился принц. — И ради этого вы укокошили моих поклонников? Кто теперь будет приносить мне яблоки, вино и женщин? — Не драматизируй, — возразила Ху Тао. — Фрукты ты всё равно не ешь, а пятки тебе никто не лижет. Вайл нахмурился и вскочил на ноги. — Да как ты смеешь, наглая дрянь! — он бросил в её сторону недоеденное яблоко — оно покатилось по ледяной дорожке, нелепо переваливаясь с покусанного бочка на целый. Все дружно наблюдали за этим в абсолютной тишине. Чайльд вздохнул и снова сел на ступеньку. Таромару подбежал к нему, виляя хвостом- метелкой. Но хозяин пнул пса ногой, ещё больше нахмурившись. — Уйди, сказал. — Почему ты не хочешь взять его обратно? Разве он не часть твоей силы? — спросил Сяо. — Достал меня. Целыми днями пилит. Я устал от него. Просто хочу побыть один, вот и все. — Хозяи-ин, давай мириться? — заскулил Таромару. — Ты ведь совсем поплохел без меня. — Клавикус, — обратилась Ху Тао к принцу. Она взяла красное яблоко из миски, подошла и как ни в чем не бывало вложила плод ему в руку. — Может, мы что-то можем сделать для тебя? Что-то раздобыть, убить кого-нибудь, устроить встречу, переговоры… Да что угодно — твои предложения. И тогда ты возьмешь Таромару назад. Заключим сделку, так? — Сделку, — глаза Чайльда вдруг расширились. Он беззвучно улыбнулся, сжимая яблоко в руке. — Какую мы можем заключить сделку…? Что я хочу? Он поднялся, заходил вокруг собственной статуи, шаркая босыми ногами и изображая задумчивый вид. — О-о, а знаете, я ведь много чего хочу, — заговорил он будто сам с собой, почти шепотом. — Может волос Боэтии, меч Меридии — тот блестящий, уродливый, почему он вообще у неё есть? Нет, лучше трахнуть Молаг Бала. Или чтобы он трахнул меня… А-а-а, проникнуть в план дядюшки Шео! — он осёкся. — Глупости. Жалкие эльфы ни на что не способны. Хотя… Он что-то еще пробубнил себе под нос. Сяо с Ху Тао только и успевали следить за его быстрым шагом. — Вот что, — наконец решил принц. — Есть один вариант, выгодный и для меня, и для вас. В Морозной пещере есть топор. Мощный топор. Я хочу его себе. Вернее, когда-то он был моим. И я хочу его обратно. Думаю, вы наслышаны и понимаете, что это за топор, верно? — Топор Скорби, — ответила Ху Тао. — Точно. Вернете его, и я, так уж и быть, приму этого моралиста обратно, — он указал пальцем на Таромару. — Никаких подвохов, честная сделка. А Таромару покажет вам дорогу. Слышал, проклятая псина? Пес согласно гавкнул и завилял хвостом. Он был готов отвести эльфов хоть на край света, лишь бы хозяин принял его обратно. — Тогда, поспешим, — улыбнулась Ху Тао и помахала принцу рукой. Тот не ответил на прощание, смерив смертных хитрым взглядом. Когда эльфы в сопровождении пса покинули пещеру Хеймара, Чайльд пробурчал себе под нос. — Дураки. Оставят Топор себе и сбегут, а я пошлю проклятую псину в Обливион. Ах, Молаг Бал, вот бы потрогать его сильные бедра… Вайл вспыхнул голубым свечением и исчез. И пещеру поглотила безумная тишина. Только путники не собирались соскакивать с дела. Клавикус хочет Топор Скорби? Пожалуйста, дорогой даэдрический принц. Будет исполнено. Хотя артефакт, созданный самим даэдра, разумеется, нужно получить во что бы то ни стало. Пообещать Клавикусу свою душу или секс с Молаг Балом (как бы, казалось, невозможно было бы это провернуть). Пес, снова оказавшись в роли проводника, повел путников на северо-восток, через орочьи крепости, на горный склон. По дороге они не обмолвились и словом. То ли беседа с Клавикусом утомила, то ли съедала остатки сил накатывающая усталость. Однако позже Таромару поведал им историю Топора Скорби. «Старый маг обратился к хозяину с просьбой. Его дочь поклонялась Хирсину, принцу Охоты, а тот возьми и преврати ее в вервольфа. Казалось бы, дар самого даэдра. Да и девочка не жаловалась. Но отец не мог видеть, как его нежный цветок обращается в зверя. Чайльд пообещал излечить девочку от ликантропии и подарил магу Топор Скорби. Да вот только старый альтмер не учел, что шутки хозяина настолько жестоки, зарубил девчонку, та и померла. Хозяин тогда долго смеялся, сказал, что ради такого веселья ему и собственного топора не жаль. А маг с тех пор живет в пещере, ненавидит даэдра и пытается вернуть дочь к жизни. Вот только такие чары ему неподвластны.» Пройдя по деревянному мостику, что вот-вот переломится, компания оказалась у входа в пещеру. Коридор тянулся вглубь горы и его поглощала бездонная липкая тьма. — Если договориться с магом не получится, что будем делать? — уточнила Ху Тао. — Как обычно. Переломаем кости, сожжем дотла, заморозим. Моя мана потихоньку восстанавливается. — Рада, что мы все еще мыслим одинаково, — она потрепала спутника за плечо. Тот слабо улыбнулся. Таромару первый зашел в пещеру, эльфы — за ним. Внутри оказалось просторно, но главный зал был единственный, никаких коридоров и распутий. Обстановка слабо напоминала комнату: стол, два стула, пара сундуков, пентаграмма душ и нечто из соломы, видимо, служившее кроватью. Путники пригляделись. На столе, укрытое множеством козьих шкур, лежало тело. О присутствии мага ничего не говорило. — Ищи топор, — прошептала Ху Тао. Таромару, медленно перебирая лапами, пошел вперед, принюхиваясь. Сяо последовал за ним. Ху Тао же приблизилась к трупу. Это была девочка-альтмер лет четырнадцати, с бледной золотой кожей. Губы ее не закрывались — мешали острые желтые клыки и комки волчьей шерсти во рту. Уши, ступни и виднеющиеся из-под шкур плечи покрывал легкий пушок. Топор нашелся в одном из больших сундуков. Сяо обхватил его двумя руками, очертил пальцами рисунок в виде твари с высунутым языком и открытой зубастой пастью. — Так это секира, — он повертел тяжеленный артефакт в руках. — Нашел? — спросила Ху Тао. — Да, можно уходить. На входе послышалось копошение и шорох магической рясы. — Вы что здесь забыли? Кто вы такие? Маг все же вернулся в свое обиталище до того, как незваные воры успели покинуть его. Он увидел Ху Тао рядом с алтарем. — Отойди от моей дочери. Немедленно! Альтмер уже шептал заклинания, в его руках искрились молнии. Однако Ху Тао быстро пролепетала: — Мы не тронем ни вас, ни вашу дочь. Отдайте Топор Скорби, подарок Клавикуса Вайла, и разойдемся мирно. — Вот оно что, — выдохнул маг. Он устало опустил руки, молнии в ладонях рассеялись. — Надеюсь, сначала вы убьете этой секирой проклятого Вайла, а затем и себя, мерзкие даэдропоклонники. Никакого самоуважения у вас и доброты в сердце. Гореть вам в Обливионе. Он подошел к дочери, провел рукой по ее щеке, и лицо его скривилось от злости и ненависти. — Проваливайте! И передайте Клавикусу, что я натяну его на этот гребанный топор! И убью настолько же жестоко, насколько он поступил с ней! А затем найду и убью вас всех! — Путники уже стояли у выхода, готовые мирно покинуть пещеру под брань старого мага. Однако Сяо, обнимая секиру, обернулся. И слова его послужили неким призывом. — Говоришь, как Дозорный, — саркастично отозвался босмер. — Впрочем, для начала выполни свой невыполнимый план. Тогда уже встретимся в схватке, маг. Думаешь, убить даэдра настолько легко? Поэтому твоя дочь все еще мертва? Сяо хмыкнул, подтолкнул Ху Тао, чтобы двигалась на выход, и вышел сам, оставив мага наедине с трупом собственной дочки. Мага передернуло, словно током. Незнакомый вор был прав. Ему никогда не убить Хирсина. Никогда не убить Клавикуса. Никогда не воскресить дочь. Этим же вечером старый альтмер подожжет все скромное убранство пещеры, тело мертвой эльфийки, а затем и себя самого. И прах осядет на холодных выступающих стенах пещеры. Но ни Сяо, ни Ху Тао, ни тем более Клавикус Вайл (есть ли ему вообще дело до смертных?) об этом не узнают. — О-хо-хо! — наигранно воскликнул Чайльд, держа в руках увесистую секиру. — Вот и он, мой славный топорик. Он не ожидал, что охотники за сокровищами вернутся. Разочарованный, что эльфы не сбежали с секирой, принц разыграл радость от возвращения артефакта в собственные руки. — Надо же, вас даже не убили. — Пора выполнить свою часть сделки, Чайльд, — дерзко выпалила Ху Тао. — Мы обещали Таромару помочь, а ты обещал взять его назад за Топор Скорби. Наша часть сделки, кажется, выполнена? Клавикус прошелся взад-вперед по ступенькам святилища. — Верно. Но разве такой исход вас устроит? Он посмотрел на эльфов, загадочно улыбаясь. — Чудесное оружие, не правда ли? А какая резьба, а свечение! Оно бы дополнило вашу еще скромную коллекцию. Думаю, вы смогли бы провернуть сделку таким образом, чтобы я позволил моему шикарному артефакту остаться у вас. Вы гляньте-ка, у тебя, милая, уже слюнки потекли. Ху Тао вытерла рот рукой. — Раскусил нас и радуется, — ответила эльфийка. — Ну не ради же собаки вы перлись в эту холодрань, кишащую вампирами. Таромару одарил путников тоскливым взглядом. Те даже не взглянули на него, увлеченные новыми предложениями Клавикуса. — Какие условия? — требовательно откликнулся Сяо. — Условия просты, как заклинание пламени. Вы убиваете псину — я безвозвратно отдаю Топор Скорби в ваши прелестные, запятнанные кровью ручки. — Нет, — отрезала Ху Тао. — Таромару не человек. Мы не поступим с ним так. Пес благодарно, но с некоторой опаской подошел к эльфам. Сяо потрепал его по голове. — Девочка моя, так же скучно! Вы же до безумия хотите этот топор. А пес так или иначе воссоединится со мной через пару веков. Мы же просто повеселимся, ну! Чайльд демонстративно вертел в руках секиру, а та вспыхивала с каждым новым вращением. Эльфы молчали. — Вот что. Я заберу пса. Но вы от меня ничего не получите. Я уверен, такое вам не по нраву. Но не в первой же причинять вред живому, будь то собака или человек. — Животные — честные создания, — сказал Сяо. — Они убивают, чтобы выжить. Человек же убивает ради забавы. А ты, Клавикус, не понаслышке знаешь о человеческих деяниях ради собственных желаний. Но может, есть вариант, что ты отдашь нам Топор Скорби просто так? Чайльд хмыкнул, а потом расхохотался, хватаясь за живот, и его кудряшки запрыгали вместе с его судорожными движениями. — Просто так и муха не дохнет! Насмешили, просить у меня что-то… Было бы что! Топор Скорби! За просто так! Я отчаливаю от такой скукоты. Он уже собирался было раствориться в воздухе, захватив секиру и Таромару в придачу, как Ху Тао вцепилась в рукав его балахона, вонзив молящий взгляд в голубые, как прибой, глаза принца. — Зачем почитатели целуют твои пятки? Чайльд замер. Если бы не вопрос, он бы со всей силы откинул наглую эльфийку, размозжив ей череп о ледяные пещеры. Но дыхание его участилось. Даэдрическое сердце забилось сильнее, а выражение лица сделалось удивленно-беспомощным. — Может, в глубине души ты мечтаешь о другом поцелуе? О равном? Не когда перед тобой ползают и пресмыкаются, а когда над тобой берут контроль? Ты ведь поэтому не хочешь возвращать пса — нравится чувствовать себя слабым. Чтобы кто-то взял тебя грубой силой. Например, Молаг Бал, верно? — Да как ты… смеешь, — Вайл явно нервничал, его кадык скакал вверх-вниз. Сяо даже возликовал в душе, наблюдая со стороны. Этот хитрожопый принц даэдра, которого половина Тамриэля не ставила в счет, вот-вот потеряет достоинство. Иногда он искренне завидовал проницательности подруги. — Отпусти, — приказал Чайльд, цепляясь за запястье Ху Тао. — Ты способен убить меня на месте. — Я убью, если не отпустишь, — пригрозил принц. — Убивай, — сказала эльфийка и тут же прижалась губами к шее Клавикуса. Сначала тот вздрогнул, сильнее сжал ее запястье и зарычал, но Ху Тао, проводя языком по идеальной коже принца, вызывала в нем настолько бурные ощущения, что Вайл терял контроль над самим собой. Он, не смея прикрыть глаза ни на секунду, встретился взглядом с ошарашенным Сяо. Но даже тот, придя в себя от безумных действий эльфийки, решил подыграть ради общей цели. — Что насчет Топора Скорби, Клавикус? Не передумал? — Сяо приблизился. — Я не… — пытался начать Чайльд, в то время как Ху Тао одновременно и нежно, и грубо, оставляла алые следы по всей шее. Он все еще держал ее запястье, но даже не думал отталкивать. Ему это… нравилось. Сяо подошел ближе. Ху Тао оторвалась от шеи принца, подмигнула спутнику, переводя дыхание, и тот, грубо ухватив Чайльда за правый рог, торчащий из рыжей головы, (Сяо пришлось встать на носки, ведь с Ху Тао они были примерно одного роста) притянул к своим губам. Наверное, в этот миг в Обливионе перевернулись все планы даэдрического принца желаний и договоров. Возмутительно. Два наглейших смертных создания лобызают его тело и ни капли не стыдятся! Да что там стыд… Ни капли не боятся прикасаться к нему. Таромару, насколько вообще это возможно для собаки, смущенно отвернулся, не желая смотреть, как его хозяина лишают контроля над собственными телом и разумом. Сяо жадно кусал губы Вайла, и тот едва находил в себе силы отвечать, как будто эти двое высасывали из него энергию. Руки Ху Тао уже блуждали по балахону принца — она сжимала его грудь пальчиками, задевая твердеющие соски. Принц захватывал воздух лишь когда Сяо позволял. И издавал слабые стоны, когда Ху Тао орудовала руками. Но когда эльфы единовременно потянулись к паху Вайла, тот немедленно оттолкнул их. — Стоять! Хватит! — он пошатнулся, обхватывая себя руками за плечи. О, всемогущие создания Обливиона! Видели бы вы сейчас лицо Клавикуса Вайла! Красные щеки, опухшие приоткрытые губы и разрисованная алыми розами засосов шея, дрожащие руки и растерянный взгляд. Сяо, жадно заполняя легкие воздухом, даже улыбнулся, глядя на него. — Забирайте. Забирайте Топор. И уматывайте из моего святилища. Вайл указал на секиру, мирно лежащую на ледяном полу. Он даже не заметил, как выронил её, во время препирательств с эльфийкой. Пока принц, на время лишенный рассудка, приходил в себя, Сяо осторожно подобрал секиру и прижал её холодное лезвие к груди, боясь, что принц передумает. Не найдя больше слов, Чайльд щелкнул пальцами в воздухе. — Х-хозяин? Пес взмыл в воздух, его тело растворялось, как дымка над городом с восхождением солнца. — Ты снова будешь со мной, Таромару, — сказал Вайл, даже не глядя на собаку. — Друзья, я благодарен вам, — радостно тявкнул пес, виляя уже едва видимым хвостом-метелкой. — Спасибо, что сохранили мне жизнь и воссоединили с хозяином. Во век вас не забуду! — Хватит уже этих сопливых прощаний, — закатил глаза Вайл. И пес растворился. Раздался грохот, как при появлении принца, и у статуи Вайла вырос огромный каменный пес, размером с самого Клавикуса. Они стояли рядом, как верные спутники, разделяющие огромную могущественную силу, способную в буквальном смысле сдвигать моря, горы и исполнять самые удивительные желания. Чайльд хотел было последовать за псом, но устремил взгляд на самый верх статуи. В руках каменное изваяние Вайла держало рогатую маску. Принц обернулся на эльфов. Те лишь наблюдали за происходящим, пораженные своим невероятным успехом. Ху Тао стояла, открыв рот, глядя на каменного Таромару, а Сяо мертвой хваткой вцепился в Топор. И что только что вытворяли эти двое с самим принцем Обливиона? — Ты, — Чайльд указал на Ху Тао. — Подойди ко мне. Девушка переглянулась со спутником. Сяо едва заметно кивнул, и Ху Тао двинулась к принцу. — Ты смышленая. Сговорчивая, — сказал Вайл. — Хочу заключить с тобой еще одну сделку. Он снова щелкнул пальцами, и Ху Тао увидела, как рассыпается по песчинкам каменная маска у статуи, и появляется уже настоящая прямо в руке живого принца. Уродливая, рогатая, из настоящей даэдрической стали, зачарованной и невероятной. Бархатный воротник её из прочной защитной ткани — ворсинка к ворсинке, и не смотря на всю её уродливость, маска словно насильно приковывает взгляд. — Я дарю вам её, — Чайльд без толики сарказма или лжи протягивает ее прямо в руки Ху Тао. — Просто так? — Ну разумеется нет, — усмехается Чайльд. Он понижает голос и произносит: — В ваших странствиях… Наверняка вы будете искать встречи с ним. И вы найдете, я уверен. Так что… Ты. Ты точно сможешь. Попроси Молаг Бала о встрече со мной. Уговори. Помни, что это даже не просьба — сделка, договор. Ху Тао улыбается, держа в руках маску. — Конечно, дорогой Клавикус Вайл. Вы обязательно встретитесь. Я сделаю все, как нужно. — Рассчитываю на тебя. И Чайльд, едва сдерживая смущенную улыбку, растворяется в воздухе, снова гремя на всю пещеру. Вернувшись в таверну, путники первым делом умылись — от грязи, чужой крови, от тревог и приключений этого дня. Оба молчали — говорить и перебивать вкус двойной победы не хотелось. Уже взошло солнце — двое суток они провели без сна. Хорошенько поев запеченного картофеля и прочей стряпни, любезно поданной хозяйкой таверны, путники улеглись спать. Ху Тао привычно забросила ногу на Сяо, тот сгреб её в охапку. Так и заснули, уставшие, довольные, сытые. Под ночь в «Мертвецкий мед» набежал городской люд. Пели имперские песни, выпивали, галдели. Путники, разбуженные шумными посиделками, тоже вышли в общий зал. Кухарка как раз разносила вкусности — поздний ужин был как нельзя кстати. Эльфы уселись за дальний столик, слушая, как уже в десятый раз за вечер пьянчуги подвывают «Век произвола». Когда звуки лютни прекратились, Сяо с Ху Тао услышали разговор жрицы Розарии с каким-то кочующим монахом. Точнее, разговаривал только монах. Он что-то рассказывал про свитки и всепрощение, но Розарию это будто не интересовало. Внезапно монах понизил голос и, словно тайну, начал рассказывать жрице Аркея, какую-то историю. Сяо пихнул спутницу локтем, мол, послушай. —… оставляли какие-то ссадины, мелкие дырочки. Мы думали, ну, крысы, а кто ещё? — рассказывал монах. — Но потом от них как будто отрывали куски, и на руках, ногах прям зубы! Человеческие! Может, злокрысы какие, мутировавшие. Как думаете, Розария? Та даже призадумалась. — Честно говоря, похоже на каннибалов. Даже крысы трупы не жрут. Нет ли в Маркарте культа той даэдра? Слышала, лет десять назад чистили их, как раз в ваших краях. — Да ну что вы, какие даэдра, помилуй Аркей! — возразил монах. — Дозорные на каждом шагу, того и гляди невиновных начнуть пытать, мол, служишь нечисти этой али нет. Сейчас с изгоями-то беда. Снова вон, нападения средь бела дня. А то что Зал мертвых закрыли, это так, бытовая проблема скорее, нежели заговор оккультистов. Сяо деловито переглянулся со спутницей. Вот она, зацепка. Их следующая точка путешествия по Скайриму — столица Предела, построенный на развалинах двемерского города прекрасный Маркарт. И там уже придется играть не на жизнь, а на собственное мясо.