Охота за даэдрическими артефактами. Городские легенды.

— Меня пугают все эти двемерские штуки, — признается Ху Тао. — Шестерни, механизмы, запах масла вообще омерзительный. Еще и этот желтый металлический цвет — он повсюду! — Меня пугают громадные железяки. Центурионы и сферы. Кажется, что у них нет собственного разума, тактики, бьют без разбору, — отвечает Сяо. — И это в том числе, — соглашается эльфийка. — Надеюсь, нам не придется ползать в двемерских руинах, и все пройдет так же гладко. Она проводит пальцами по черной гриве Трупика, сидя верхом. Сяо едет на Ветерке рядом. Вокруг проплывают незнакомые пейзажи — каменные мостики, бурная речка, скалистые выступы, огибающие ущелье. Вдалеке уже виднеются маркартские фермы, где большинство рабочих — орки. Погода стоит отличная. Солнце не слепит глаза, пушистые облака оттеняют небо, дует слабый прохладный ветер, отчего безудержно носятся стрекозы и бабочки, будто им подгоняемые. Золотистые ворота Маркарта возвышаются на огромной каменной платформе, к которой ведут широкие ступени. Кажется, что это вход не в город, а в роскошный дворец. Путники спешились у городских конюшен. Здешний конюх — юноша с крашеными прядями — отгонял серую лохматую собаку. — А-а-а, новые лица! — воскликнул он, завидев путников. — Надолго ли в наших краях? — Погостим — посмотрим, — отозвался Сяо. — Возьмите пса? Верный спутник в дороге, всего пять сотен за него. — Нам бы коней сначала пристроить, — отмахнулась Ху Тао. — Где в городе есть таверна или постоялый двор? Юноша хмыкнул. — За лошадей возьму по двадцать золотых за каждую в сутки. А таверна есть, «Серебряная кровь» называется, войдете в город и налево, сразу за рынком. Ах, — он призадумался. — А не поможете ли мне? Все равно в город идете. Вот тут у меня кусок отварной говядины, обещал приятелю своему отнести, да работы много, никак с ним не увижусь. Он обычно торгует свежим мясом на рынке, не соизвольте за трудность. Я вам денёк конюшенный за бесплатно прощу. — Сорок септимов на дороге не валяются, — заметила Ху Тао. — Давай сюда. Как, говоришь, зовут его? — Син Цю. И передайте, что от Чунь Юня. Хотя он и так поймет. Ху Тао приняла от конюха кулек с большим куском отварного мяса. Даже через льняной мешочек чувствовался запах интересных специй. Путники оставили коней на заботу Чунь Юня и поспешили в город. Стражники раскрыли перед гостями огромные железные ворота. Маркарт предстал во всей своей красе, как будто сошел со страниц книги с картинками. Огромные каменные навесы, ступени, золотистые двери и балки, даже дома горожан выглядели как двемерские дворцы, пусть и попроще, чем, например, Подкаменная крепость. Уже на входе в город разносился рыночный гомон. Торговцы, кто во что горазд, зазывали покупателей, торгуя съестным, драгоценными камнями, украшениями и сувенирами. Глаза Ху Тао тут же забегали, но Сяо указал на льняной мешочек в ее руках, мол, не забывай о просьбе. Рынок был небольшим, но от разнообразия товаров можно было заблудиться, как в трех соснах. Сяо первым заметил лавку с козьими окороками и кусками оленины. Там как раз торговал юноша-имперец одного с конюхом возраста. Волосы его были ровно подстрижены, а руки настолько изящны, что было даже странно видеть его в окружении мяса и брызгов животной крови. — Самое свежее мясо в Пределе, охотимся на рассвете, а вечерком к столу подавать — самое то, — поприветствовал имперец своей дежурной фразой. — Син Цю? — уточнил Сяо. — Правильно. Не думаю, что среди знакомых у меня когда-либо были лесные эльфы. Откуда вы знаете мое имя? Юноша явно насторожился, но скрыл это доброжелательной улыбкой. Ху Тао протянула торговцу мешочек с мясом. — От конюха Чунь Юня, попросил передать. И надеется на скорую встречу. Син Цю тут же расслабился и повеселел. — Ах, от дорогого друга… Вот оно что… Благодарю вас. Так вы приезжие? Судя по одежде, еще и искатели приключений. — Можно и так сказать, — улыбнулась Ху Тао. — К слову, слышали, у вас Зал мертвых закрыли. Какие-то проблемы? Лицо Син Цю на секунду переменилось, будто он что-то знал, но тут же вежливо указал на таверну. — Честно говоря, я даже не в курсе, но можете узнать у моей приятельницы. Она дни на пролет зависает в таверне и разносит пустые сплетни. Думаю, она поделится всем, что знает. Ее зовут Сян Лин. Можете также поискать её в лавке напротив таверны. Перекинувшись с Син Цю еще парой фраз, путники поспешили к таверне. «Серебряная кровь» принадлежала местному одноименному клану. Когда дело касалось каких-то знатных семей, Сяо всегда с презрением относился к таким разговорам. Кто здесь чем правил его не интересовало, главное, чтобы эти политические игры не мешали их цели. — Я смотрю, у нас туристы в городе! — весело проверещала девушка с темным каре, когда путники вошли в таверну. Она не была здешней хозяйкой, скорее знатным завсегдатаем. — Мы ищем Сян Лин. И комнату на несколько дней. Желательно, с двумя раздельными кроватями, — сказал Сяо. Хозяйка за стойкой кивнула. Эльф стукнул монетами о деревянную поверхность. — Сян Лин — это я, — отозвалась девушка с каре. — Вы, наверное, по делу, не просто так поболтать? Слишком уж вы оба серьезны. — Что там с вашим Залом мертвых? Слухи аж до Фолкрита дошли. — Слухи на то и слухи, — также весело отмахнулась она. — А может выпьем? Я угощу вас отличным элем, вы с дороги наверняка уставшие? От Фолкрита путь немалый. — Ты зубы не заговаривай. Есть что скрывать? — огрызнулся Сяо. Сян Лин тут же побледнела, опустила голову и затараторила. — Нет-нет, скрывать мне совершенно нечего… Пять лет назад погиб мой близкий друг. Мы вместе заправляли делами в лавке, были здоровскими партнерами. После его смерти я до сих пор не могу оправиться и говорить о мертвых, вы уж простите. Это все слишком давит на меня, я так не могу… — Прости его, Сян Лин, — проговорила Ху Тао. — Давай лучше мы угостим тебя элем? В знак извинений. После небольших посиделок в компании Сян Лин и бутылкой освежающего эля Сяо с Ху Тао, отправились искать Зал мертвых. Ху Тао еще раз извинилась за грубое поведение друга, и они расстались с новой знакомой на добром слове. Сложив все вещи в снятой комнате, путники вышли на узенькие улочки Маркарта. От льющихся с богатых домов водопадов отдавало прохладой, и Ху Тао пожелала, чтобы такой свежий воздух окружал все их путешествие. Маркарт делился на две части. В одной половине царила гармония: каждый занимался своим делом, богачи расхаживали в расшитых одеждах и любовались родным городом, торговки весело кричали за прилавками, а богохульные пьяницы забавно шатались по улочкам из стороны в сторону. Вторая же часть словно потеряла свой цвет. Небо над ней определенно не хотело улыбаться. Бедняки в оборванных балахонах слонялись, еле-еле перебирая ногами, от шахты Сидна несло гарью и плавленным железом. И словно на границе между двух миров стояла Подкаменная крепость — замок ярла. И куда ни глянь, в сопровождении солдат в золотой эльфийской броне, расхаживали талморские господа. На входе в Дом ярла стражники с презрением осмотрели эльфов и попросили сдать оружие. Ху Тао неохотно отдала свои кинжалы, Сяо лишь пожал плечами, показывая пустые карманы. — Чтоб без глупостей, — предупредил стражник, и эльфы вошли в огромный дворец, построенный на двемерских руинах. Потолок Подкаменной крепости уходил далеко вверх, оттого и эхом отдавался каждый шорох. В первом же коридоре, ведущему по длинной лестнице к трону ярла, путники увидели юношу в монашеском одеянии. Он спокойно стоял, вытянув руки вдоль тела, пока его собеседник — свирепый норд с блестящей лысиной кричал, задыхаясь. — Сначала Талос, а теперь? Вы не даете почтить память умерших предков! Что вообще значит — «закрыт»? Зал мертвых и закрыт? — Мне жаль, но пока мы не разберемся со всем, я не могу открыть Зал, — спокойным тоном ответил жрец. — Я буду жаловаться ярлу. — Аркея ради, ярл в курсе, и по его наставлениям мне разрешено было закрыть Зал мертвых. — Я это так не оставлю! — мужчина погрозил своим грубым мозолистым пальцем и тяжелыми шагами затопал прочь. Жрец с облегчением выдохнул. Он даже не заметил смотрящих на него в упор лесных эльфов, покачал головой, натянул на пушистые, собранные в низкий хвостик волосы капюшон от рясы и побрел в другую сторону. — Нам он тоже ничего не скажет, — прошептала Ху Тао. — Все равно стоит попробовать. Уже потом будем действовать по ситуации. Путники медленно пошли следом, игнорируя заинтересованные взгляды проходящих стражников и талморских солдат. Жрец остановился у закрытых дверей Зала мертвых и принялся листать тяжелый фолиант. — Здравствуйте! — громко поздоровалась Ху Тао. Сяо привычно закатил глаза. — Я могу вам помочь? — спокойно спросил жрец без тени улыбки на лице. — Слышали, Зал мертвых закрыт. Произошло что-то серьезное? — Я не могу разглашать информацию, простите, — жрец снова уставился в книгу. — Как тебя зовут, жрец? — Мое имя Кадзуха. Могу я узнать ваши? Путники представились. — По правде говоря, мы ученики жрицы Аркея Розарии из Фолкрита. До нас дошли слухи, что здесь что-то происходит с трупами, — включила импровизацию Ху Тао. — Нас никто не посылал, но мы интересуемся происходящим, чтобы избежать подобного в нашем городе. Кадзуха тут же посветлел. — Ах, так вы ученики Розарии, — удивился он. — Тогда, пожалуй, поделюсь с вами догадками. Трупы, понимаете ли, кто-то ест. Обгладывают руки-ноги, как будто пытаются добраться до костного мозга. Я даже слышал шорохи и хлюпанье, когда возвращался, но неизвестные… Не знаю, кто это мог бы быть? Призраки? Будто они знают, когда я приду. Сяо с Ху Тао многозначительно переглянулись. — Можно ли посмотреть на трупы? — Нет, я все равно не могу вас пустить. Мне велено запереть двери Зала и только под руководством управителя разобраться в ситуации. Но как будет что-то известно, я вам обязательно сообщу. — Даже если заплатим? — Тем более, — отрезал Кадзуха. — Аркей не приемлет взятки. Если у вас больше нет вопросов, то прошу прощения, я хотел бы вернуться к чтению. Эльфы хмуро попрощались и вернулись в первый коридор крепости. — И что делать? Просто так не попадем. — задумался Сяо. — Взломать дверь? — Там замок не абы какой, не получится. — Тогда остается одно. Выкрасть ключ. Проследим за ним, узнаем где живет. Если уж Зал закрыт, то наверняка он ночует у знакомых или в таверне. Сяо отмахнулся. — Выкрасть ключ — само собой. Но как это провернуть? Его не напоишь, не одурманишь. С магией он тоже, должно быть, хорошо знаком. Ху Тао хитро улыбнулась. — Скажешь, что он тебе понравился. Следил, чтобы познакомиться поближе, а потом просто затащишь в кровать, как ты это умеешь. А я уже под ваши кувыркания сделаю свое дело. — Глупости, — возмутился Сяо. — У него должны быть другие слабые места. — Да ну брось, он очень даже ничего! Почему бы тогда первым делом не попробовать это слабое место? Но Сяо уже ушел вперед, пытаясь избавиться от надоедливой болтовни подруги. Как и ожидалось, поздним вечером в «Серебряную кровь» вошел уставший жрец Аркея, Кадзуха. Он тут же заказал себе горячий ужин и уселся в самый дальний уголок главного зала, куда меньше всего долетали звуки пьяных песнопений и шума гуляний. Ничего более не придумав, эльфы решили действовать по плану Ху Тао — «соблазнить и выкрасть». Сяо с двумя бокалами крепкого меда бесцеремонно уселся напротив жреца, закинув ногу на ногу. — Отдыхаешь, жрец? — спросил он, пытаясь изобразить подобие заигрывающей улыбки. У него не то чтобы получалось, но Ху Тао всегда была в восторге. — Отдыхаю, — коротко ответил Кадзуха. Он собирался сказать что-то еще, но Сяо громко поставил бокал с Нордским медом прямо возле его тарелки. — Угостись, денек наверняка был тяжелым. — Я сегодня не пью, — улыбнулся Кадзуха. — И я не так глуп, как вы считаете. Опоить меня и заставить открыть Зал мертвых у вас не выйдет. — Мы уже бросили эту затею, — усмехнулся Сяо. — Да ну? — Ты же пообещал рассказать новости, а терпения нам не занимать. Кадзуха сложил руки на груди, откинувшись на спинку стула. — Тогда к чему это все? — Как думаешь, для чего незнакомцы подсаживаются друг к другу с кружкой алкоголя и завязывают разговор? — Познакомиться поближе, полагаю. Провести вечер в ненавязчивой компании. Только я не думаю, что… — Именно! — воскликнул Сяо. — Давай забудем сегодняшний разговор в Подкаменной крепости и насладимся вечером. Кадзуха, сдерживая раздражение вздохнул. — Твоя взяла, но никаких вопросов о Зале мертвых. — Я путешественник, у меня множество разных историй, так что обещаю, наш вечер будет интересным. Кадзуха действительно с любопытством слушал истории Сяо о прошлых приключениях. Больше всего ему понравился рассказ о поездке на Солстейм и зачистке древних захоронений. Он даже задавал вопросы, настолько был вовлечен в историю, будто проживал ее сам. Через некоторое время жрец все-таки сдался и отхлебнул мед из кубка, задав Сяо очередной вопрос: — Куда подевалась твоя невеста? Или вы брат и сестра? Сяо отмахнулся: — Мы не кровные брат и сестра. Выросли вместе, и между нами только братско-сестринские отношения. Так что, если интересно, на эту ночь я абсолютно свободен. Он не мог поверить, что произнес это вслух, но цель ясна и понятна — отвлечь своим обаянием и позволить подруге стащить ключ. — Только на эту? — Зависит от того, насколько нам обоим понравится первая. Спустя еще пару историй Сяо о путешествиях по Тамриэлю и несколько более менее удачных попыток флирта, Кадзуха наконец допил кубок меда, и Сяо оперативно поставил перед ним второй. Жрец растягивал ее так долго, что лесной эльф уже сомневался в удачном исходе плана «соблазнить и выкрасть». Однако через время, Кадзуха осушил и второй кубок. Сяо видел, как расплывается его лицо в усталой улыбке, как слипаются глаза, и рискнул приступить к следующей части плана. — Вставай. Я отведу тебя в комнату. Ночь в Маркарте искрилась звездным небом под грохот водопадов. Городская стража патрулировала город и разгоняла зевак. Ху Тао стояла под железным окном таверны, всматриваясь в дальний уголок главного зала, где Сяо охмурял жреца. Несмотря на теплый ветер, кожа эльфийки покрылась мурашками от холода, и сейчас она не отказалась бы рассесться в таверне у камина с бокалом вина. Но для путников цель превыше комфорта. Даже если проникновение в Зал мертвых не сулит встретиться с Госпожой Разложения, шанс упустить нельзя. Ху Тао продолжила в упор глядеть в окно, и наконец Сяо подал знак. Эльф повел жреца по коридору с гостевыми комнатами — Ху Тао уже следовала за ними, заранее наложив на себя заклинание Невидимости. Дверь комнаты лязгнула двемерскими петлями и захлопнулась, оставив в стенах комнаты троих. Под гомон, доносившийся от пьянчуг в главном зале, Сяо увлек Кадзуху в долгий поцелуй, массируя пальцами чужой затылок. Кадзуха отвечал, постанывал эльфу в губы, и Ху Тао готова была хихикнуть в голос от его беспомощности. Притаившись за деревянным комодом, она ждала, когда начнется процесс раздевания. Жрец неохотно поддавался блудливым рукам Сяо, но два кубка меда сказывались на ощущениях, в особенности когда Сяо рычал жрецу на ушко, исследуя пальцами его тело. Наконец Кадзуха позволил снять с себя одеяние. Сяо сразу же оттолкнул его к кровати, наваливаясь сверху и заглушая копошения спутницы шорохом одеял и тяжелым дыханием. Ху Тао выудила из карманов одеяния связку с двумя ключами. Она бы осталась посмотреть на триумфальное достижение Сяо переспать со служителем храма, но Зал мертвых не ждал. Под легкие стоны жреца и звуки поцелуев эльфийка покинула комнату, в мыслях хваля себя за отличную работу. На секунду ей захотелось, чтобы Сяо придумал отмазку и оставил жреца одного, присоединившись к подруге, но она отмахнула это мимолетное желание, позволяя без личных обид провести другу бессонную ночь в компании симпатичного юноши. Сяо заслуживает отдыха от опасных приключений, а Ху Тао слишком напористая и смелая, чтобы вполне справиться самой. Девушка поспешила в Подкаменную крепость, где ее тут же остановили стражники. — Эй, я тебя помню, — сказал один из них. — Ночь на дворе, ярл не принимает горожан. — Я не к ярлу, — тут же выкрутилась Ху Тао. — Я к его служанке. Она просила принести ей ключ от дома, потому что оставила его на рынке, когда ходила за новой метлой. — Почему же она не попросила принести его раньше? — Гонец доставил записку только что, от него пахло вином, видимо забыл о своих обязанностях. Я уже доложила на него. — Сдавай оружие и проходи. Ху Тао снова рассталась с кинжалами и вошла в Подкаменную крепость, тут же свернув налево — к Залу Мертвых. Один из ключей подошел к массивной позолоченной двери, и эльфийку тут же встретил смрад, распространяющийся от обглоданных трупов. Она вошла внутрь, растирая руки от накатившего холодка по коже. Внутри была гробовая тишина — мертвецы не дышали, не сопели, не ворочались и не разговаривали в своем бесконечном сне — было бы странно, если кто-то из трупов решил бы повернуться на другой бок или взбить свой каменный постамент для удобства. Ху Тао осторожно спустилась по каменным ступенькам, вглядываясь в темноту. По полу стелился серый туман, и лишь старые подсвечники освещали Зал тусклым мерцанием свечей. — А вот и ты, моя бесстрашная сестра, — раздался глубокий женский голос. — Чувствую запах стали и крови, исходящий от тебя. — Кто ты? — прошептала Ху Тао в темноту. — От тебя исходит голод. Твой желудок урчит, рот наполняется слюной, а этот трупный запах заставляет тебя наброситься на мертвых, чтобы вкусить это сладкое, сочное мясо. Эльфийка, завороженная красивым голосом, переступает с ноги на ногу, стоя на месте посреди склепа. Сквозь туманную пелену она видит, как к ней приближается невидимое нечто, слышит тихую-тихую поступь шагов. И прямо перед ней, сбрасывая чары Невидимости, оказывается высокая женщина с широкими бедрами, облаченная в клепаную броню. — Тебе ведь приходилось трапезничать своими собратьями? — женщина протягивает руки и сжимает в своих ладонях холодные пальцы Ху Тао. — Сначала мочка уха, пальчик мертвого младшего братика, а потом в тебе просыпается голод. Ты стыдишься себя и пытаешься это изгнать. Но Госпожа Разложения любит тебя. У тебя есть те, кто разделяет с тобой твою безобразность. — Кто ты? — снова спрашивает Ху Тао. — Я твоя сестра по трапезе, милая. Я та, кто никогда не осудить тебя за твой голод. Зови меня Е Лань. — Ты предводительница культа Намиры? — Верно. Однако, мне пришлось бежать из святилища моей Госпожи. Утесную пещеру — место утоления нашего голода — заполонили драугры. Скверна разнеслась и не оставила нам выбора, кроме как проникнуть в Зал мертвых. Поэтому я здесь. Присоединяйся ко мне! — Можешь показать мне, где святилище? — Ху Тао настойчиво выпытывала детали, и ужин трупами с каннибалом посреди склепа не входил в ее планы. — Если поможешь очистить пещеру от скверны, я устрою тебе встречу с Госпожой. Ведь именно этого ты жаждешь… — Тогда выступаем прямо сейчас. Ху Тао собиралась развернуться и пойти к выходу, однако Е Лань удержала ее за локоть и молча указала на скрытую за святилищем Аркея дверь. Девушки вышли в город, и Ху Тао удивилась, обнаружив что второй вход в Зал мертвых скрыт под каменной аркой. Можно было бы избежать встречи со стражниками и не придумывать легенду о служанке. Однако ей все же пришлось вернуться, чтобы выйти через главные двери Подкаменной крепости, не вызвать подозрения у стражи и забрать оружие. Е Лань уже ждала лесную эльфийку на входе в город, у золотых ворот. Девушки отправились по ночным тропам, ведущим в глубокие заросли соснового леса, прямо в Утесную пещеру. Сойдя с тропы у перекрестка и повернув на юго-восток спутницы дошли до горной тропы. Е Лань была высокого роста и ступала широкими шагами — Ху Тао еле поспевала за ней, но женщина всегда дожидалась «сестру», если задумчиво уходила вперед. — Так как ты поняла, что хочешь служить Намире? — ненавязчиво спросила эльфика, когда путницы прошли каменный мост и оказались у развилки. — Я была одинока, — задумчиво начала Е Лань и свернула на левую тропу. — Госпожа Цици связалась со мной. Предстала передо мной в своем истинном обличии. Тогда я почувствовала в ней что-то родное, материнское. Она сказала, что я избавлюсь от одиночества, если вкушу человеческой плоти. И я попробовала. Было вкусно, но мое тело поначалу отвергало пищу. Но это вопрос привычки. Намира похвалила меня, а чувство одиночество постепенно заглушалось. Я нашла сообщников, и мы организовали культ поклонения Госпоже. Цици подсказала, где искать ее святилище, построенное много лет назад. Тогда весь культ истребили, никто не признавал наше уродство. Но святилище так и не нашли. Благодаря Намире мне удалось найти это место, и теперь мы с собратьями встречаемся там для трапезы. Ху Тао не разделяла вкусовых предпочтений Е Лань, однако улыбнулась ей в качестве поддержки, ведь женщина вела ее прямо в святилище. Осуждать каннибализм в лицо каннибалу — не лучшая идея. А Ху Тао меньше всего хотела, чтобы после смерти ее тело сожрали, вальяжно вытираясь салфеточкой. Вход в Утесную пещеру освещали две факельные чаши. Е Лань оглянулась на спутницу и спросила: — Ну что, ты готова? Ху Тао кивнула, и девушки вступили во мрак даэдрического святилища. Только спутницы зашли в пещеру, как затрещали нордские саркофаги, драугры, гудя мерзкими голосами, повытаскивали из полуразложившихся ножен древние зачарованные мечи и топоры. Е Лань в мгновение ока уложила одного из них с помощью Огненных шаров, пока Ху Тао резала глотку второму. Сильный трупный запах от драугра заставил Ху Тао потерять равновесие — в ушах зазвенело и, засуетившись, она совсем не заметила, что в нее летит древняя нордская стрела. — Берегись! — крикнула Е Лань, прикрывая «сестру» Устойчивым оберегом. Стрела разбилась о прозрачную магическую материю, а Е Лань метко пустила заклинание Молнии в скрывающегося другра-лучника. — Даэдра, ты спасла меня! — проверещала Ху Тао. — Не благодари, — отозвалась женщина и двинулась вглубь пещеры, огибая залы с останками нордов. — Так эта пещера — древненордские захоронения? Почему святилище организовали здесь? — спросила эльфийка. Е Лань только что подожгла еще одного проснувшегося драугра и как ни в чем не бывало ответила: — Мертвые существуют, чтобы кормить живых. Логично предположить, что святилище должно быть в месте, источающем запах смерти. После нескольких битв с драуграми, Е Лань повела спутницу по узенькому коридору, который вел в тупик. Женщина дернула железное кольцо на цепи, спрятанное за глыбой пещерных камней, и стена пещеры поехала вниз, открывая дорогу в просторный зал, кишащий последним отрядом драугров. Пока Ху Тао ловко орудовала кинжалами и вспарывала гнилые тела врагов, Е Лань вызвала в подкрепление Огненного Атронаха. Разбрасываясь пламенными шарами, он испепелял одного драугра за другим, пока кроме кучек пепла, легко сметаемых тяжелым шагом, ничего не осталось. — Отличная работа! — похвалила Е Лань эльфийку, когда та, вытирая со лба пот уселась около большого стола. — Ты вполне справилась бы и без меня, у тебя отличные боевые навыки. — В любом случае, за твою помощь я обещала представить тебя Госпоже Цици. Женщина прошла вдоль длинного стола, вглубь большой залы, где располагался постамент для жертвоприношений. Позади него стояла большая бронзовая статуя Намиры, представляющей даэдрического принца в образе маленькой девочки, босые ноги которой обгрызали такие же бронзовые дождевые черви. На левой части лица рот девочки расходился от уголка губ до самого уха разлагающейся дырой, сквозь которую виднелись кривые острые зубки. Е Лань встала перед алтарем, сложила руки лодочкой и зашептала обращение к Госпоже. Прямо на постаменте материализовалась та самая девочка, которую изображала статуя. — Ты привела мне еще одно дитя? — тоненьким спокойным голос спросила Цици. — Да, Госпожа. Она помогла мне очистить святилище от скверны. — Оставь нас вдвоем, — приказала девочка, и Е Лань, не проронив ни слова, вышла из залы. Намира осмотрела Ху Тао с головы до ног, пока та, затаив дыхание, таращилась то на дыру в щеке принца, то на пожирающих ее ноги червей. — Тебе что-то нужно, — проговорила даэдра. — Я не вижу в тебе уродства, присущее моим почитателям. Но мы ведь это исправим, верно? Только скажи мне, дитя, ради чего ты способна вкусить людской плоти и присоединиться к моим поклонникам? — Мне бы хотелось получить твое Кольцо, — честно призналась Ху Тао. — Прямолинейно, — ответила Цици. — Я дарую тебе его. Цици по-детски спрыгнула с постамента и прошлась по залу босыми ногами, касаясь рукой каменной скамьи, стола, полуразрушенных саркофагов. — В честь каждого нового члена моего культа Е Лань устраивает пиршество, — начала Цици, а затем запрыгнула на стол, болтая ножками. — Обычно она сама добывает ужин, однако, раз ты хочешь получить мое благословение, тебе нужно заняться этим самой. Бедной Е Лань пришлось изощряться, чтобы посещать Зал мертвых в Маркарте, и она блестяще справлялась, пока жрец Аркея не заподозрил неладное. Доставь его сюда. Живым. И мы все вместе разделим трапезу, а ты получишь свое вознаграждение. Цици тут же испарилась в воздухе, видимо не желая слышать пререканий и других предложений для сделки. Все же это не Клавикус Вайл, которого, как оказалось, так легко облапошить. Выйдя из пещеры и не найдя Е Лань, Ху Тао решила вернуться в Маркарт, чтобы поведать обо всем Сяо. На горизонте уже нарисовалось солнце. Ранние пташки зачирикали свои песни на ветках. Ху Тао сначала не придала значения словам Цици — доставить жреца, да пожалуйста! И лишь на полпути она поняла, что ей тоже придется попробовать его мясо. В животе скрутило от предстоящего отвращения, но Ху Тао тут же отогнала его, представляя удивленное лицо Сяо, слушающего рассказ эльфийки о сегодняшней ночи. Ху Тао зашла в таверну — кроме хозяйки внутри никого не было. Путница прошмыгнула мимо стойки и направилась в коридор с гостевыми комнатами. Она осторожно постучала в дверь комнаты. В проем высунулась лохматая голова Сяо. Его мешки под глазами утверждали, что ночка действительно была сладкой и бессонной. — Он еще спит? — спросила Ху Тао. — Даэдра, ты себя видела? Где тебя носило? — Объясню все позже. Помоги мне доставить Кадзуху Намире. Сяо чуть не провалился под землю от услышанного. — Быть не может. Ты общалась с Цици? — Она обещала Кольцо за живого жреца. Есть у тебя зелье, которое продлит его сон? — Нет, но есть Живица сонного дерева. Если влить, пока он спит, то вряд ли проснется по пути. — Действуй, и вынеси его из города. Я заберу Трупика из конюшни и буду ждать у входа в город. — Расскажешь все по дороге! — крикнул эльф в спину убегающей подруги. Сяо на цыпочках вернулся в комнату, выудил из кармана одеяния аптечный кошель и достал флакон с Живицей сонного дерева. Залез на кровать, где тихо посапывал Кадзуха. Его белоснежные распущенные волосы водопадом струились по подушке. Сяо сжал рукой его щеки, приоткрыл рот и быстро влил зелье. — Кажется, ты сегодня умрешь, — прошептал Сяо, нежно проводя рукой по щеке жреца. — Спасибо за эту ночь. Он надел на спящего Кадзуху его балахон, поднял на руки и вынес из таверны, объяснив хозяйке, что его друг напился до состояния светящегося гриба и не в состоянии дойти до дома. Ху Тао, как и обещала, ждала возле широких каменных ступеней, ведущих в город. Сяо усадил Кадзуху на Трупика, сел сзади, придерживая его, а Ху Тао, взяв коня за поводья, повела юношей прямо в пещеру, рассказывая Сяо о своих ночных похождениях. — То есть, пока я занимался непристойностями со жрецом, ты устроила себе настоящее приключения и даже не позвала меня! — возмутился Сяо, когда спутница закончила рассказ. — Не обижайся, зато ты классно провел время с красивым парнем и сейчас не пахнешь вонючими драуграми, — рассмеялась Ху Тао. — Как он кстати, ничего? — махнула она головой в сторону Кадзухи. Голова спящего жреца покоилась на плече Сяо. Тот коснулся ладонью его лба и с сожалением произнес: — Все было хорошо. Даже очень. — Мне жаль, — виновато проговорила Ху Тао, но Сяо тут же отмахнулся. — Брось. Цель оправдывает средства. Наши руки по локоть в крови. Одним больше — одним меньше. Спешившись, Сяо стащил с Трупика жреца, аккуратно усадив его на валун около входа в пещеру. — Не хочу видеть этого, — признался Сяо. — Оставайся. Я сделаю все сама. К тому же, Е Лань тебя не знает, вдруг начнет враждебно относиться, и все пойдет прахом. — Нет уж. Пусть как хотят. Скажем, я твой брат, и хочу поздравить сестренку со вступлением в культ Намиры. Что тут такого? Ху Тао улыбнулась. — Красивая легенда, жаль, что ты мой ненастоящий брат. — Жаль? А по-моему, мы и так словно родственники. Хочешь, обменяемся кровью на ладошках? — После того, что сегодня произойдет, я боюсь, что ты не захочешь устраивать кровавое порабатайство. Сяо лишь усмехнулся в ответ. Сел на валун рядом с Кадзухой и ласково поцеловал спящего жреца в лоб. — Спи крепко, мой друг. Да прибудет с тобой Аркей, которому ты служил верой и правдой. И Сяо, подняв жреца на руки, направился в пещеру, следуя за своей спутницей. Когда эльфы вошли в последний — главный зал, на их лицах застыло удивление. Каменный стол был накрыт на несколько персон — вилки, ножи, кубки с вином, деревянная посуда. Тускло горели факелы, весь прах, оставшийся после драугров словно испарился — идеальная чистота, а за столом в полумраке сидели незнакомые люди и вели непринужденные беседы между собой. Е Лань как раз находилась в их компании и, завидев эльфов, тут же подскочила. — Браво! — воскликнула она. — У нас пополнение даже на двух персон! Сян Лин, неси еще набор посуды. Из мрака выплыло веселое личико той самой завсегдатайки таверны, Сян Лин, которой было «тяжело говорить о мертвых». У путников не укладывалось в голове, насколько извращенными могут быть незнакомцы, кажущиеся милыми и приветливыми. За дальним концом стола Ху Тао рассмотрела еще знакомых — конюха Чунь Юня и торговца Син Цю. Юноши встретились с путниками взглядом и доброжелательно улыбнулись. — Ну же, неси его на алтарь, — нетерпеливо сказала Е Лань, подталкивая Сяо со жрецом к постаменту. Сяо двинулся вперед, чувствуя на себе ликующие взгляды каннибалов. Он уложил Кадзуху на алтарь, последний раз коснулся его руки и поднял голову на статую Намиры. Бронзовая Цици безэмоционально таращилась на эльфа в ответ. И Сяо отметил, что статуя у скульптора получилась невероятной. Он пропустил Ху Тао и Е Лань вперед, а сам встал позади стола, скрываясь во тьме. — Волнуешься? — спросила Е Лань, когда Ху Тао подрагивающими руками приняла кинжал для жертвоприношений. — Не то чтобы… — начала эльфийка, но ее слова прервала Намира, образовавшаяся из воздуха прямо на постаменте. Стоя обглоданными ногами прямо у лица Кадзухи, она едва заметно (насколько позволяла дыра в щеке уловить эмоции) улыбалась. — Ты молодец, — обратилась Цици к Ху Тао. — Но это только пол дела. Режь! И Ху Тао, зажмурившись, со всей силы вонзила кинжал прямо в сердце Кадзухи. Рваную тишину в зале нарушил только тяжелый вздох Сяо. Багровая кровь закапала с постамента, разливаясь уродливой лужей. Ху Тао со звуками хлюпанья вытащила кинжал и жалобно взглянула на тело жреца. — По правилам, посвященный в культ должен первым отведать плоти. Не стесняйся, откуси кусочек, — подсказывала Е Лань. Уже от мысли, что придется пробовать чужое мясо, Ху Тао чуть не вывернуло наружу, но Намира, стоящая на постаменте, коротко похлопала ее по плечу. — Давай, дитя. Е Лань оголила ногу Кадзухи, откинув монашеский балахон, и Ху Тао вновь вонзила в него кинжал, распарывая бедро. Уже от вида чужих мышц в качестве еды голова закружилась, Ху Тао упала на колени, не в силах держаться на ногах. — Я помогу, — поддержала Е Лань и сама нанизала на кинжал кусок человеческого мяса. Ху Тао поднялась и приняла «угощение». Намира наблюдала с постамента, не выказывая никаких эмоций. Ху Тао, закрыв глаза, целиком засунула кусок в рот, стараясь меньше жевать, полость рта наполнялся слюной, но отнюдь не от аппетита. Наконец, она проглотила мясо, снова рухнув на колени. Еще немного, и ее стошнило бы прям на собственные ноги. Е Лань зааплодировала. Каннибалы присоединились и заулюлюкали, поздравляя друг друга с новым членом братства. От накатившего шума Ху Тао хотела провалиться под землю, сейчас же оказаться в самом Обливионе и сгореть заживо. Однако Цици, взяла ее руку, заставив подняться, а затем осторожно, как родной дочери, вложила в ладонь свое кольцо. — Возрадуйся в своем уродстве, дитя мое, — сказала она и исчезла под звуки аплодисментов. Насколько смогла, Ху Тао перекинулась благодарностями и любезностями с Е Лань и вместе с Сяо они вылетели из пещеры. Эльфийку выворачивало на протяжение всего пути до города, пока наконец тошнить стало нечем. Сяо лишь держал ее длинные волосы, не проронив ни слова. До Маркарта добрались спокойно. Ху Тао неохотно завела Трупика в конюшню. Только сейчас она вспомнила о куске мяса, который передал Чунь Юнь для своего друга. И тот странный запах… Это явно были не специи. Вернувшись в таверну, Ху Тао увалилась спать, не сказав Сяо ни слова. Эльф уселся на каменный пол рядом со спутницей. Он вертел на пальце Кольцо, ради которого Ху Тао не только убила жреца, но и присоединилась к каннибалам, встала на их сторону. Они могли запросто перебить всех уродов в пещере, освободить город от пожирателей трупов, но такова воля Госпожи Разложения. Ради каждого из принцев Обливиона они готовы вырезать целый город и даже наесться человеческого мяса. Однако Сяо не сомневался — такая извращенная трапеза была первой и последней в жизни Ху Тао. К этому она больше не вернется. Проспав целый день, Ху Тао наконец распахнула глаза. Сяо лежал на соседней кровати, таращась в потолок. Наверное, думал о Кадзухе. — Проснулась, — констатировал он. — Есть хочешь? Ху Тао состроила гримасу отвращения. — Мой желудок требует еды, но я даже думать о ней не могу. — Надо с чего-то начать. А то на твоей могиле высекут не «отважная эльфийка-путешественница, погибшая от ядовитого клинка», а «червь из таверны, сдохший от голода». Ху Тао немного повеселела после сна. — Хочешь, принесу тебе яблоко? — спросил Сяо. — Давай. Сяо вернулся с чашкой зеленых яблок, и Ху Тао, взяв два штуки предложила прогуляться по Маркарту. В каменные комнатки таверны почти не проникал свежий воздух, поэтому выйти подышать было необходимой потребностью. Эльфы прошлись по рынку — Ху Тао заметила в торговых рядах Син Цю. Он снова поймал ее взгляд издалека, как тогда, в пещере, и дружелюбно помахал рукой. Ху Тао помахала в ответ, натянуто улыбнувшись и тут же отвернулась. Думать об этих мерзких людях хотелось меньше всего. Сяо купил подруге бутылку молока и булку с творогом, Ху Тао наконец-то хорошо поела. Они вышли с рынка, завернули за угол и прошлись мимо лавки Сян Лин. Девушка упоминала, что потеряла партнера-торговца, но на фоне воспоминаний о прошлом утре, смерть неизвестного казалась настоящим убийством. С другой стороны, не могла же Сян Лин съесть своего друга? Или могла…? Пройдя от лавки всего пару шагов, путники остановились. Дорогу им преградил ни кто иной, как Дозорный Стендарра. Юноша напористо стоял, уперев руку в бок, будто тот час собирался доложить страже о похождениях путников и осквернении Зала мертвых. И сердца эльфов будто упали в пятки.