Третий - лишний

10 января. Воскресенье

Италия. Маранелло. Академия «Феррари»

      Когда Шарль прибыл в Маранелло, троица пилотов «Джета» была уже там. Не удивительно, учитывая, что все трое были итальянцами и жили не так далеко от базы «Феррари», как Шарль.       Не заметить будущих товарищей по учёбе было сложно — высокий красавец Никкола Джетта бросался в глаза в любом окружении. Издали глядя на него, Шарль уже в который раз задался вопросом, почему некоторым даётся всё: талант, деньги, фигура фотомодели — а кому-то не свезло ни с модельной внешностью, ни с богатеньким папочкой со связями? Ну, хоть талантом мироздание не обделило…       С другой стороны — Мартинелли, например, был далеко не из бедной семьи, а с Фалько было впору скульптуры лепить. Да и бесталанными их назвать тоже язык не поворачивался. Однако на фоне Никко безнадёжно терялись даже они.       Итальянцы в свою очередь тоже заметили вновь прибывшего и дружно обернулись, обмениваясь друг с другом снисходительными усмешками.       Шарль мысленно себе посочувствовал: перевес сил был явно не в его пользу и намекал, что ближайшие месяцы лёгкими не будут…       — Ciao, bello! — не дал возможности прошмыгнуть мимо ухмыляющийся Фалько.       Пришлось подойти поздороваться — нарываться на конфликт с первого же дня было глупо.       — Дюран! — кивнул с идеально вежливой улыбкой Джетта. — А ты, Энцо, переживал, что без соседа останешься!       — Соседа? — кивком ответив на приветствие, приподнял бровь Шарль.       — А ты надеялся на личный пятизвёздочный номер? — передвинул во рту жвачку Лоренцо, уже привычно просканировав Шарля раздевающим взглядом. — Вынужден тебя разочаровать, лапуля: ты живёшь со мной в одной комнате. Поверь мне, сладкий, я «счастлив» не меньше тебя.       В это Шарль был готов поверить: наверняка, Лори предпочёл бы в качестве соседа Никко. Который тоже явно был не в восторге от необходимости делить комнату со своим будущим напарником, однако держал лицо и разочарования ни коим образом не выказывал.       Это напомнило Шарлю о необходимости соответствовать соперникам — даже в такой ерунде.       — Это что-то вроде тренировки на стрессоустойчивость, что ли? — скривился он в адрес будущего соседа. — Выжить два месяца в твоей компании и не свихнуться?       — И чем это тебе не угодила моя компания, лапуля? — насмешливо сверкнул глазами Лоренцо. — Ещё пару недель назад ты её страстно жаждал и чуть ли не на коленях ползал, умоляя, чтобы я похлопотал за тебя перед Мауро и тем самым спас твою задницу от Роджерса. С тех пор что-то изменилось? Нашу сладкую конфетку всё-таки трахнули, и ей понравилось?       — Всех-то по себе не меряй… сладкий, — поморщился Шарль. — Роджерс нашёл себе какого-то картингиста и отвалил от меня. Так что я остаюсь в «Альбионе», причём в статусе первого номера — Фицрой так впечатлился моими результатами на тестах, что отдал машину с единичкой мне. Спасибо, Лори, что не помог — всё вышло даже лучше, чем могло бы.       — У Роджерса роман с… картингистом? — едва заметно шевельнул бровью Джетта.       — Чёрт, а он — рисковый мужик… — похабно оскалился Фалько. — И сколько мальчонке лет?       — Побольше, чем нам, — запоздало сообразил, что должны были подумать итальянцы, мыслившие стандартными спортивными стереотипами и сами, как и Шарль, пересевшие в четырнадцать-пятнадцать лет с картов на «формулы». Молодец, Шарль! Вот Крису ещё только обвинения в педофилии не хватало! — Парень — просто любитель: гоняет с приятелями по выходным в частном клубе.       Интерес во взгляде Фалько сразу же пропал: взрослый безызвестный любовник на компромат никак не тянул, а значит, не имел значения.       Что ж, может, даже и хорошо, что Крис завёл себе Энди — хоть на какое-то время получит передышку от нездорового интереса окружающих к его личной жизни.       — А вы вообще не в курсе, что и как тут будет происходить? — Шарль решил перевести разговор в более безопасное русло. — За нами кто-нибудь придёт или нам самим куда-то надо идти? И где вообще можно оставить вещи? Вы свои куда дели?       Итальянцы почти синхронно поморщились, словно досадуя на то, что к собственным заботам им прибавилась ещё и необходимость возиться с профаном-новичком.       — Энцо, можешь показать тут всё Дюрану? — Вопрос Джетты прозвучал так, что у Фалько, похоже, не возникло даже мысли поступить как-то иначе.       Блин, вот как Никко это делает?!       Дракониха тоже так умеет. И Фицрой, если хочет.       Интересно, это врождённое или воспитывается жёсткой дрессурой бабули Агаты и папаши Джетты?       — Я думал, ты с Никко будешь жить, — решил по дороге к раздевалке немного прощупать почву Шарль.       — Мы так и планировали. Но Никко поселили с напарником, — наиграно беззаботно отмахнулся Фалько. — Ну, отчасти логично: они — из Ф-2, мы с тобой — из Ф-3…       — Однако на побегушках у Никко по-прежнему ты, а не Мартинелли. — Шарль, конечно же, не упустил возможности лишний раз укусить будущего соседа.       — Хорошая попытка, Конфетка. Молодец! — оскалился тот. — Но ещё раз выебнешься в мой адрес — отхватишь так, что мало не покажется.       — М-м-м… Не посвятишь в подробности? — откровенно нарываясь, широко улыбнулся Шарль. — Всерьёз надеешься меня запугать?! Считаешь, что ваш численный перевес в данном случае играет хоть какую-то роль? Ну, если только вы не решили опуститься до вульгарной драки в туалете трое на одного.       — Драка в туалете? — закатил глаза Лоренцо. — Это в «Альбионе» так конфликты решают? Хотя, учитывая, что там вы с ван Дейном, я даже не удивлён.       — Ещё скажи, что у вас в «Джете» — мир и идиллия. То, что меня запихнули в одну клетку с тобой, вполне понятно — если мне из присутствующих и есть, с кем делить территорию, так это с тобой. А вот почему Никко поселили с напарником? Наводит на определённые мысли… Что, Мартинелли, в отличие от тебя, не прогнулся под хозяйского сынка, и парни из Академии решили устроить им тест на выживание ещё до начала сезона?       — А ты, оказывается, не такой безмозглый, каким пытаешься казаться, Конфетка, — с усмешкой прищурился Фалько.       — Ты, кажется, тоже, красавчик, — хмыкнул в ответ Шарль.       Лоренцо смерил его долгим взглядом, секунду подумал и широко улыбнулся:       — А, знаешь, Карло, я, пожалуй, даже рад, что ко мне подселили именно тебя. По крайней мере, будет нескучно.       Лори оказался прав: скучно «академистам» не было…       Всех четверых разместили в специально снятом для этой цели двухэтажном домике в Маранелло, буквально в пятнадцати минутах ходьбы от базы. Как и говорили пилоты «Джета», селиться пришлось по двое в расположенных на втором этаже спальнях. Ещё две комнаты наверху и одну внизу заняли трое преподавателей, которым пока не нашлось более подходящего жилья. Никко тут же съязвил, что тех поселили с ними намеренно — в качестве церберов: бдить за режимом и процессом обучения. Шарль сначала было посмеялся над его словами: на кой чёрт за ними бдить, когда они и сами готовы из кожи вон лезть ради учёбы в Академии?! Но высокий забор, закрытые на замо́к ворота и строжайший запрет покидать двор без сопровождения наставников навели на мысль, что Джетта был не так уж и далёк от истины в своём предположении. Конечно, поначалу у «академистов» было полнейшее недоумение, к чему подобные строгости, но через несколько дней этот вопрос отпал сам собой…       Рано утром в дом приходила синьора Милани — сварливая и жутко горластая тётка невнятного возраста. Она готовила на всех завтрак, убирала дом, а под вечер оставляла на кухне остывающий ужин.       Когда Шарль впервые увидел содержимое своей тарелки, то не смог сдержать вопль души: «И это — всё?!» Растерянно разглядывавший собственный завтрак, состоявший из чашки кофе и двух сваренных вкрутую яиц, Мартинелли был с ним полностью солидарен. Джетта аристократично не придал значения подобной мелочи. Что до Фалько, то он, пока Шарль с Мартинелли возмущались размерами порции, а Никко неспешно очищал скорлупу, в мгновение ока проглотил собственный завтрак и уже деловито осматривался, где бы раздобыть что-нибудь ещё.       Увы, добавки не предусматривалось в принципе.       Шарль ещё немного побухтел, косясь на свежеиспечённые корнетто в тарелках наставников, но решил не расстраиваться и просто чуть позже перехватить такой же круассан в каком-нибудь кафе по дороге на базу, где у них должны были проходить занятия.       Не тут-то было!       Их снова загнали в небольшой автобус, на котором они вчера приехали с базы, и отконвоировали прямиком на территорию фабрики. Если вчера смысл в автобусе ещё имелся, учитывая два чемодана Джетты и по спортивной сумке или рюкзаку у остальных, то в необходимости протрястись километр на заднем сиденье микроавтобуса, а не пройти его пешком или даже пробежать для разминки, Шарль не видел. Но, похоже, видело руководство Академии, потому как с занятий их забрал всё тот же автобус.       Нет, вечером ни один из «академистов» против него даже не возражал — они и до автобуса-то еле доплелись, рухнули на сиденья, а Лори ещё и захрапел через пару минут, положив голову на плечо Джетты. Да и Шарль, выбирая между автобусом и возможностью пожрать по дороге, предпочёл автобус.       Впрочем, его мнения всё равно никто не спрашивал.       Помимо скудного завтрака и примерно такого же ужина, подопечным Академии полагался обед в базовской столовой. С одной стороны, это несколько разнообразило их меню, состоявшее из опостылевших уже к концу первой недели варёных яиц и бананов, из которых Фалько с достойным лучшего применения упорством каждые утро и вечер складывал одну и ту же композицию, за которую так же систематически огребал от наставников. В конце концов тем надоело бороться с упёртым воспитанником, и они благоразумно начали выходки Лори игнорировать. Чем в итоге и свели их на нет. С другой же стороны, приставленные к «академистам» церберы даже в столовой не спускали со своих подопечных глаз ни на минуту и внимательно бдили за тем, что оказывалось в их тарелках, безжалостно выгружая обратно несанкционированные куски пиццы или мясной лазаньи, не говоря уже о выпечке, на которую было наложено строжайшее табу. Сидеть после этого в общем зале, жуя салатный листик и запивая его газировкой, и наблюдать за работягами с фабрики, наворачивавшими щедро политые мясным соусом спагетти, было почти невыносимо.       Ещё более невыносимыми оказались тренировки. В какой-то момент Шарль почувствовал себя героем голливудского фильма про новобранца в американской армии — даже шаблонный злобный сержант имелся в наличии — их тренер по физической подготовке Романо. Шарль не понял, имя это или фамилия, но все его звали исключительно так.       Вторым наставником по физической подготовке был синьор Ферра. Тот, полностью оправдывая свою фамилию, оказался и впрямь каким-то железным: весело покрикивал во время марш-бросков, подбадривая валящихся с ног подопечных, рысцой возвращался к традиционно замыкавшему группу Шарлю, похлопывал его по спине, после чего опять нёсся вперёд, занимая место во главе цепочки рядом с Фалько — единственным, кто был способен более-менее поддерживать темп тренера. Несладко приходилось всем — даже Джетта с Мартинелли после пятнадцати километров прекращали зубоскалить и лишь сосредоточенно пыхтели, стараясь сильно не отстать. Что до Шарля, то единственной его целью в этих марафонах было не сдохнуть по дороге, выблевав под куст лёгкие вместе с бешено колотящимся сердцем.       Как-то не так он представлял себе обучение в Академии… Вот совсем не так!       К счастью, марш-броски случались не так часто — Ферра не был злым человеком и не стремился нарочно издеваться над своими воспитанниками, а наоборот пытался по возможности провести занятия весело. В основном после часовой разминки, которая сама по себе могла сойти за хорошую тренировку, он делил подопечных на две команды — всякий раз тасуя пары между собой — и предлагал поиграть: в волейбол, баскетбол, теннис — или же позволял просто погонять мяч.       Такой вид тренировок Шарлю нравился.       В отличие от дней, когда в расписании стоял бокс, а в качестве боксёрской груши выступал «сержант» Романо. Точнее, в этом случае грушей обычно чувствовали себя «академисты», на карачках выползавшие с ринга, чтобы приложить смоченное в холодной воде полотенце к свежим синякам.       Занятия по физической подготовке в том или ином виде стояли в расписании каждый день, без выходных, но ими учёба далеко не ограничивалась.       Самым любимым предметом у Шарля была работа на симуляторе. Тех в классе было всего два, так что учащихся обычно делили на пары: один садился за руль, второй — за компьютер с телеметрией, принимая на себя обязанности гоночного инженера.       Поначалу шло не очень гладко.       Джетта, не доверяя своему «инженеру» Мартинелли, упорно игнорировал его приказы, перекраивая стратегию ведения гонки на свой лад, и в итоге, действуя практически вслепую, продул послушно следовавшему инструкциям Шарля Фалько.       Мартинелли, учтя чужие ошибки, в паранойю играть не стал.       Шарль оказался не глупее и тоже позволил себе положиться на получаемую от Лоренцо информацию.       Первые подозрения, что что-то не так, закрались, когда Шарль краем глаза заметил удивлённые взгляды и приподнятые брови их наставника по вождению — синьора Гильермо дель Араны — в прошлом пилота Формулы-1 и гонок на выносливость.       Обеспокоенный странной реакцией преподавателя, Шарль встревоженно обернулся на Фалько, но тот никак не отреагировал, внимательно глядя в монитор и что-то чиркая ручкой на листе бумаги.       А за круг до финиша у Шарля закончилось топливо.       Ничего не понимая, он уставился на замерший на экране посреди трассы автомобиль, мимо которого под заливистый хохот Фалько как раз промчался болид Мартинелли.       — Лори, какого чёрта?! — Шарль в бешенстве вскочил, готовый придушить своего «инженера» прямо на месте. — Ты же должен был следить за показателями! Ты не видел, что топливо на исходе?! Не мог мне сказать сбросить темп?       Фалько продолжал хохотать.       Сидящий рядом с ним за соседним монитором Джетта криво ухмыльнулся.       Шарлю захотелось дать ему в рожу. Причём Джетте — даже больше, чем Фалько.       — Это было очень неразумно, Лоренцо, — укоризненно покачал головой дель Арана, после чего успокаивающе положил ладонь на плечо Шарля. — Молодец. Мартинелли и Дюран — два балла, Джетта и Фалько — по одному.       Шарль с трудом удержался, чтобы не показать закадычной парочке фак.       — Почему у нас с Дюраном одинаковое количество баллов? — недовольно набычился Мартинелли. — Я же его обогнал!       Дель Арана удивлённо обернулся:       — А разве такая ставилась цель, Лучано?       — А разве нет? — наморщил лоб Мартинелли. — Я думал, цель всегда одна: выиграть.       Джетта презрительно фыркнул.       Дель Арана бросил на него предупреждающий взгляд:       — Никкола, желаешь заняться разъяснениями вместо меня?       Никко не желал.       Шарль почувствовал себя полностью отомщённым.       — И всё-таки я не понимаю, — упёрся Мартинелли. — Для чего мы соревновались, если проигравший и выигравший получили одинаковое количество баллов?       — Для чего вы соревновались, я понятия не имею, — равнодушно пожал плечами дель Арана. — Задача была — учиться работать в тандеме с гоночным инженером. — Брошенный на Джетту взгляд красноречиво говорил, что задание тот провалил вчистую, и остался бы по итогам занятия последним, не реабилитируйся он под конец в роли «инженера».       Никко презрительно фыркнул и отвернулся, не желая признавать своей вины.       Ну-ну. Думаешь, самый крутой? В «Феррари», поди, и не таких обламывали! Если даже Линдстрём — чемпион мира — у них лишний раз пикнуть не может, чтобы защитить свои интересы, то уж сопляку вроде Никко и подавно никто не позволит права качать. А вот настроить против себя преподавателей этот избалованный дурачок может запросто.              Шарль незаметно улыбнулся своим мыслям: похоже, для него самого пока всё складывалось вполне удачно.