Третий - лишний

Январь–март

Италия. Маранелло. Академия «Феррари»

      Не меньше Джетты Шарля раздражал Фалько.       И нет, дело было вовсе не в той дурацкой подставе с топливом — тогда Фалько лишь себя самого выставил идиотом, неспособным подойти к обучению серьёзно. Гораздо сильнее Лоренцо раздражал Шарля в качестве соседа, разбрасывая по комнате грязные носки или после душа валяясь голышом на кровати. К счастью, хотя бы только на своей.       В первый раз Шарль подумал, что Лори сделал это, решив со скуки поиграть в соблазнителя, и готовился дать казанове-неудачнику язвительный отпор, но, судя по реакции заглянувшего к ним Джетты, ходить при посторонних без трусов для Фалько было не в новинку. Во всяком случае отсутствие одежды на бывшем напарнике Никко воспринял, как нечто совершенно естественное и не заслуживающее акцентирования внимания: ну, голый сокурсник — эка невидаль! Больше того: в следующий раз Никко не смутило ещё и на кровать к нему усесться, предварительно отвесив ладонью по голой заднице, требуя подвинуться к стенке. Шарль от комментариев воздержался, но впредь решил стучать, прежде чем открывать дверь в их с Фалько комнату. Так, на всякий случай — мало ли, чем ещё эти двое решат его в будущем удивить…       Тем более, что Джетта к ним как-то подозрительно зачастил, предпочитая коротать редкие минутки отдыха в их обществе, а не с напарником. Судя по всему, идиллии в «Джете» не наблюдалось даже близко. Удивляло, правда, что Никкола предпочитал уходить сам, а не выставлял за порог Мартинелли — Джетта точно был не из тех парней, что бегут с поля боя при встрече с сильным противником. Тем не менее, редкие пятиминутные визиты с целью обсудить что-то с Фалько постепенно стали чаще и продолжительней, разговор как-то незаметно расширился до трёх участников, а Джетта освоился настолько, что уже не стеснялся валяться при Шарле на кровати с голым Лори в обнимку. Что тут эти двое вытворяли, оставаясь одни, Шарль предпочитал не знать.       Но всё-таки узнал, однажды, вопреки новообретенной привычке позабыв постучаться перед тем, как войти. Видно, конечно, чем занимаются привычно голый Лоренцо и заслонивший его собой полностью одетый — не считая расстёгнутых штанов — Джетта, не было. Но по движению их рук и тяжёлому сбивчивому дыханию обоих догадаться оказалось несложно.       Шарль чертыхнулся и тихонько прикрыл за собой дверь.       В общем-то, осуждать итальянцев за взаимное рукоблудие он не спешил — ему и самому за две с лишним недели затворничества стало уже невмоготу: не спасали даже торопливые утренние дрочки в ванной с постоянной оглядкой на дверь в нелепом страхе, что сейчас войдёт Лори и застанет его за этим занятием. Хотя, если рассуждать здраво: а что такого в том, что восемнадцатилетнему парню приходится подобным образом сбрасывать напряжение?! Других-то вариантов у него всё равно нет.       Не то, что у некоторых…       Шарль однажды даже поймал себя на том, что завидует этим двоим — сам бы он тоже не отказался сейчас от Роджерса под боком, с которым можно было бы вот так же немного… пошалить.       Но чёртов Роджерс был в Лондоне.       И у него теперь был чёртов Энди.       Через три с половиной недели одного раза с утра стало уже мало. Особенно, когда, возвращаясь в их с Фалько комнату, Шарль замечал раскрасневшиеся щёки и томный сытый взгляд соседа, якобы валявшегося который вечер подряд с головной болью, пока остальные смотрели футбол в гостиной на первом этаже. То, что Джетта всякий раз куда-то по ходу матча исчезал на полчаса, замечал, кажется, только Шарль, да и то лишь потому, что намеренно за ним следил — едва ли не пристальнее, чем за мячом на поле.       Шарль завидовал «любовничкам» с каждым днём всё сильнее, пока в один из вечеров его не припёрло по-настоящему.       Лори в кои-то веки уже спал, а тащиться снова в ванную, из которой вышел меньше часа назад, было лень — погонял их «сержант» Романо сегодня на совесть.       Шарль прислушался к размеренному, чуть похрапывающему дыханию соседа и сунул руку в трусы.       Отчего-то, даже на сухую, это показалось намного лучше, чем традиционные ежеутренние процедуры в ванной. Возможно, ощущения усиливал страх, что Лори его застукает, или даже сам факт того, что приходилось делать это в присутствии другого — пусть и спящего — человека. Шарль не стал особо задумываться над причиной, но на следующий вечер, едва раздался храп Фалько, поспешно сдёрнул трусы к коленям и уже более решительно, чем в предыдущую ночь, принялся за дело.       Надо ли говорить, что, войдя во вкус, на третью ночь он проделал всё то же самое, что и в предыдущие?       Следующим днём оказалось воскресенье, и поэтому в домик «академисты» вернулись довольно рано. Тем не менее, Джетта, Мартинелли и Шарль почти сразу засели за учебники, готовясь к завтрашнему промежуточному экзамену, а Фалько, которого практически никогда не было видно с учебником вне класса, привычно развалился голышом на кровати с телефоном в руках.       Хватило итальянца не то чтобы надолго.       — Карло?       — Что? — Шарль, недовольный, что его отвлекли от попытки зазубрить, каким образом на поведение машины влияет смягчение задней подвески, досадливо обернулся и тут же об этом пожалел. — Лори! Какого черта?! Ты не можешь заниматься этим в ванной?       — Ты тоже дрочишь в кровати, — продолжая неторопливо двигать рукой, томно улыбнулся Фалько. — Я вчера тебя слышал. И позавчера.       — Я делаю это в темноте и под одеялом. — Шарль почувствовал, что против воли краснеет.       — А в чём разница?       — В чём разница?! — всплеснул руками Шарль. — Ты правда не понимаешь, в чём разница?!       — Нет.       — Ты безнадёжен!       — Возможно. Не хочешь сделать перерыв и присоединиться?       — Ч-чего?! — Шарлю показалось, что он ослышался. Ну, не мог же Лори клеить его настолько в лоб!       — Скидывай штаны и иди сюда, — азартно посверкивая тёмными глазами, нетерпеливо облизнулся итальянец. — Давай, Конфетка, не ломайся. Делать это с кем-то гораздо приятнее, чем на скорую руку в одиночку.       — Иди нахуй, Лори! — непроизвольно чуть отодвинулся вместе со стулом Шарль. — Джетте позвони, раз так приспичило. Я даже согласен свалить позаниматься вниз, если пообещаешь больше не доставать меня подобной хернёй.       — Никко сегодня задрачивается учёбой.       — А я, по-твоему, что делаю?! — грохнул увесистым томом по столу Шарль.       — Но перерыв минут на десять ты же можешь сделать?       — Повторяю: иди нахуй!              — Это было серьёзное предложение или идиома?       — Господитыбожемой! — сгрёб в охапку учебник с тетрадью Шарль. — Ты уже достал! Лучше бы тоже взял книжку почитать, чем до окружающих докапываться.       — Я и так умный.       — Ага, — закатил глаза Шарль. — Вот я поржу-то, когда ты экзамен завалишь!       — Ты за меня беспокоишься, Конфетка? Я прямо растроган! Так растроган, что даже отсосу тебе, если ты мне подрочишь.       Шарль понял, что бороться с соседом в этом отношении можно лишь одним способом, и громко хлопнул за собой дверью.       Не рассчитал он лишь того факта, что Лоренцо — не менее упёртый придурок, чем он сам.       — Ну, Конфетка, — завел старую песню итальянец буквально пару дней спустя. — Я ж тебе не трахнутся предлагаю! Так, побалуемся немного… Глядишь, и сам перестаешь быть таким дёрганым.       — Я — не дёрганый!       — Ага, конечно…       — Лори, отвали! Тебе что, больше пристать не к кому?       — Не к кому, — оскалился Фалько. — Никко до ночи на симуляторе сегодня работает. К тому же с тобой проблем меньше, чем если по соседям шастать — церберы не застукают.       — А, то есть, если бы тебя с Мартинелли поселили, ты бы к нему подкатывал? — оскорбился Шарль. Не то чтобы ему каким-то боком был нужен Фалько, но от факта, что его выбрали лишь потому, что так проще и безопаснее, было… ну… немного обидно, что ли.       Лоренцо легкомысленно пожал плечами, продолжая неспешно себя поглаживать.       — Блять, Лори! — взорвался Шарль. — Тебе что, и правда всё равно, с кем трахаться?!       — Как будто у меня тут большой выбор! — фыркнул итальянец. — Живём, словно в тюрьме или монастыре, сиськи только во сне видим. У меня такими темпами скоро даже на «сержанта Романо» вставать начнёт.       Шарль понадеялся, что его взгляд в достаточной мере выразил всё, что он думает о сексуальной озабоченности соседа.       Но с другой стороны, Лоренцо был прав: несмотря на то, что тренеры и преподаватели выжимали их на занятиях без остатка, даже в таком состоянии секса молодому здоровому организму всё равно хотелось.       Шарль продержался ещё полторы недели, на которые соседа отвлёк снова начавший к ним заглядывать Джетта. Но, когда Никко опять плотно засел за учебники и Лори переключил внимание обратно на Шарля, тот перестал упираться.       А, собственно, что такого-то?!       В конце концов, это будет даже не первый чужой член, который он держит в руках!       Мысли тут же перескочили на первый и на то, в какой части тела Энди тот сейчас находится.       Роджерсу, значит, можно трахаться со всякими Энди и Саймонами, потому что ему так удобно, а Шарлю — нет?!       Кто такое сказал?!       — И чего было столько времени выделываться? — самодовольно ухмыльнулся Лоренцо, вовлекая молча забравшегося к нему в кровать Шарля в развязный поцелуй и, не теряя времени, стаскивая с его задницы штаны сразу вместе с трусами.       Шарль запоздало оглянулся на дверь, пытаясь вспомнить, запирали они её или нет, когда вернулись в комнату после ужина.       — Расслабься, Конфетка, — с усмешкой проследил за его взглядом Лоренцо, успокаивающе водя кончиками пальцев по животу. — Всё под контролем.       — Не называй меня так, — нахмурился Шарль, тоже принимаясь осторожно исследовать ладонью лежащее рядом с ним тело.       — И как же мне тебя называть, красавчик?       — У меня имя вообще-то есть.       — Как скажешь, Карлито, — ухмыльнулся Фалько, перемещая руку ниже.       Шарль рвано выдохнул, вздрогнув от прошившего тело возбуждения, вызванного чужим прикосновением к его члену:       — Лори, просто заткнись.       — Заткни меня, — явно провоцируя, прихватил его зубами за нижнюю губу Лоренцо.       Шарль не заставил себя упрашивать, по-хозяйских ухватил левой рукой итальянца за затылок и без лишних церемоний протолкнул язык ему в рот.       Лоренцо в ответ нетерпеливо застонал, передвигая ладонь Шарля со своего живота вниз и одновременно принимаясь двигать на его члене собственной рукой.       Что ж, и правда куда приятнее, чем самоудовлетворяться в одиночестве…       На первый раз их надолго не хватило — Шарлю тогда хотелось лишь по-быстрому сбросить напряжение и заставить соседа от него отстать.       Но, решив повторить свой опыт через пару дней, они уже так не спешили, лениво целовались и, на сколько могли, растягивали нехитрое удовольствие.       На третий раз Шарль даже позволил себя полностью раздеть — отчего-то Фалько не воспринимался угрозой даже в столь уязвимом положении и не вызывал страха, что с ним, Шарлем, повторится произошедшее с Пьером.       На четвертый раз Лоренцо ему отсосал. После Денизы и Роджерса — не то чтобы особо впечатляюще. И это лишь подтверждало закравшуюся некоторое время назад в голову Шарля мысль, что вся опытность Лори в подобных делах была больше напускной. Так сказать, для поддержания имиджа.       Эта мысль так подбодрила Шарля, что на следующий раз он даже решился попробовать вернуть соседу «услугу», но, видимо, чересчур поторопился, подавился и едва не заблевал Фалько кровать. После чего решил, что нахуй такие эксперименты.       А потом по вечерам в их комнате снова начал появляться Джетта, и Шарль получил временную отставку. Весьма кстати, учитывая приближающиеся экзамены, на подготовку к которым он в последние несколько дней слегка подзабил, заваливаясь с Лори в койку сразу после душа и тискаясь с ним до тех пор, пока обоих не начинало клонить в сон.       А затем начались экзамены, и стало вообще ни до чего.       К немалому удивлению Шарля, Лоренцо, ни разу не бравший в руки учебник, оттарабанил теорию так, словно читал её с листа. Джетта набрал не лучшие, но очень высокие баллы по всем предметам и стал в итоге первым. Шарль остался вторым, обставив всех на симуляторе. Если бы не начисто проваленная физподготовка, мог бы и первым оказаться.       Что ж, похоже Джейн с Драконихой были правы, говоря, что к Формуле-2 он не готов в большей степени физически.       Самое смешное, что худшим по итогам экзаменов оказался полностью сливший теорию Мартинелли — похоже, учебник этот придурок открывал не чаще Фалько, предпочитая тусоваться с кураторами в гостиной за просмотром футбола. Видимо, надеялся, что это поможет ему получить балл повыше. Идиот!       После экзаменов Шарль с Лори, Джеттой и принесённой тем бутылкой дорогущей граппы заперлись в их с Фалько комнате, оставив Мартинелли привычно тусоваться с «церберами» внизу. Кажется, за минувшие два месяца учёбы в Академии такое разделение стало казаться вполне естественным всем, включая преподавателей.       Сначала Никко и пытавшийся подражать ему Шарль чинно пили за столом из украденных с кухни пластиковых стаканчиков. Потом, когда сидеть стало сложно, переместились на кровать к Фалько, прихлебывавшему граппу прямо из горлышка. Через некоторое время Шарль с Никко тоже избавились от дурацких, вечно проливающихся стаканчиков, и бутылка пошла по кругу.       В какой-то момент, сделав очередной глоток, Шарль попытался передать её дальше, но оба собутыльника оказались чрезвычайно заняты попытками снять с Фалько одежду. Шарль равнодушно пожал плечами: голый Лори, какая невидаль! — и сделал ещё глоток. Как говорится, не хотите — как хотите, ему же больше достанется.       После ещё пары глотков Шарль почувствовал, что одежду пытаются снять уже с него. Он попробовал было возмутиться подобному беспределу, но донести свою мысль с языком Фалько во рту оказалось несколько затруднительно.       Бутылка перекочевала в загребущие лапы Джетты, обустроившегося в изголовье кровати и лениво наблюдавшего за их с Лори неуклюжей пьяной вознёй. Затем Никко поил опрокинутого на спину Лори, пока Шарль тому неторопливо дрочил. Лоренцо давился граппой, стонал и выгибался, разводя колени, словно прося о чём-то большем.       Бутылка снова оказалась в руках Шарля, и он, ничуть не мучаясь совестью, в несколько глотков вылил в себя остатки.       Дальнейшее он помнил лишь обрывками: как снова целовался с Лори, как за спиной у того шумно дышал Никко, как затем они целовались с Никко над плечом зажатого между их телами Лоренцо, как заласканный в четыре руки Лори ему отсосал, как Джетта попытался было склонить к тому же самого Шарля, был послан и в итоге довольствовался явно вошедшим во вкус Фалько.       А дальше Шарль уже не помнил.       Впрочем, положа руку на сердце, он даже не был до конца уверен, когда именно он вырубился и не привиделась ему часть происходившего уже во сне.

***

      Когда Шарль проснулся на следующее утро, Джетты в их комнате уже не было.       Разбуженный его возней Фалько страдальчески замычал, приоткрыл один глаз и со стоном: «Дюран, какого хрена ты на мне валяешься?!» — спихнул соседа на пол.       — Охренел, придурок? — взвыл Шарль, треснувшись левым локтем о пол.       — Ещё поплачь, Конфетка. — Фалько держась за голову, болезненно застонал и кое-как поднялся на ноги.       Шарль, всё ещё лёжа на полу, не мог не позлорадствовать: самого его похмелье особо никогда не мучило.       Из ду́ша Фалько вернулся уже одетым. Смерил валяющегося на полу голого Шарля раздосадованным взглядом и, скорчив гримасу, бросил в него штанами:       — Господи, Дюран, прикройся!       Шарль, мягко говоря, офигел, но штаны, тем не менее, натянул.       Встреченный им в коридоре благоухающий одеколоном Джетта без малейших признаков похмелья повёл себя не менее странно, втащив Шарля в тёмный закуток со швабрами и прижав за шею к стене:       — Дюран, надеюсь, ты понимаешь, что о происходившем в стенах Академии распространяться не сто́ит?       — Понимаю, — прохрипел Шарль, пытаясь оттолкнуть пережавшую горло руку. — Первое правило Бойцовского клуба: никому не рассказывать о Бойцовском клубе?       — Что-то вроде того, — ослабил хватку итальянец. — Видишь ли, мне бы не хотелось, чтобы из-за тебя у Энцо были проблемы.       — Только у Энцо? — растирая шею, усмехнулся Шарль.       Джетта, слегка приподняв бровь, смерил его взглядом, в котором так и читалось: ты правда считаешь, что способен доставить проблемы мне?       Шарль поджал губы, понимая, что да, не может. А, если и попытается открыть рот, Джетта его уничтожит. Даже если ради этого придётся уничтожить ещё и Фалько. Шарль прекрасно понимал: заступничество Никко за свою шавку ничего не значит — если на кону будет его собственная репутация, Джетта пожертвует бывшим напарником без раздумий и жалости. С другой стороны, лишаться послушной игрушки из-за чужого длинного языка он тоже явно не хочет. Поэтому и предупреждает.       Пха!       Как будто Шарль станет рушить собственную карьеру, рассказывая направо и налево о своих развлекушках с соперниками! Он же не больной на голову!       — Расслабься. Не собираюсь я трепаться, — пихнул отпустившего его Джетту Шарль. — Надеюсь, и вы — тоже.       — Рад, что мы друг друга поняли. — Никко сделал шаг в сторону, и Шарль поспешил протиснуться наружу. Не то чтобы он боялся Никко… В конце концов, что тот может сделать ему в стенах Академии! Не избить ведь, правда?       Сам же объект их с Джеттой беседы всё оставшееся до отъезда время вёл себя с Шарлем так, словно двух месяцев в Академии не было вовсе, и они только сегодня утром встретились на базе.       Ну, и чёрт с ним!       Прослушав короткую напутственную речь немногословных с похмелья наставников, Шарль быстро собрал сумку и едва ли не первым выскочил из ворот их недавней тюрьмы.       Пока он ждал такси, за Лоренцо на белом кабриолете приехала незнакомая красотка в умопомрачительной миниюбке, и Фалько так горячо с ней поздоровался, что Шарль аж слегка подвис, наблюдая за этим бесплатным порно.       Джетту тоже встречала девушка — неземной красоты блондинка, с которой тот обменялся целомудренным поцелуем прежде чем сесть в «мерседес» с тонированными стёклами.       Шарлю же достался старенький «фиат» с носатым водителем, не затыкавшимся ни на минуту всю дорогу до аэропорта.       Что лишний раз подтверждало, что жизнь всё-таки чертовски несправедлива…