That Pain to Miss

      Джаспер хочет приехать, чтобы подстраховать в случае повторения ситуации, но кризис уже миновал. Его голос помог мне вернуться на твёрдую землю, и я уверяю, что в полном порядке, и беспокоиться не о чем. Солнце клонится к закату чуть раньше привычного, лето сдает позиции, в воздухе чувствуется приближение осенней прохлады. Голос Джаспера на пару часов возвращает меня домой, в маленькую хижину на краю света. Он подбирает правильные слова, возвращая уверенность в своих силах, рассказывает о своих случаях из прошлой жизни, хвалит мою выдержку и силу воли. Джаспер обещает мне, что это больше никогда не повторится.       — Знаешь, Элис очень рада, что ты, наконец, позвонила. С последнего разговора прошло очень много времени.       Я кручу в руках сорванную травинку, думая о своей импульсивной, заботливой сестре. Сложно представить, как тяжело ей далось обещание не вмешиваться в мою жизнь.       — Я знаю, мне тоже было тяжело без неё, но…       — Но иногда тебе нужно во всем разобраться самостоятельно, — заканчивает он. — Я понимаю это, Белла, мы все однажды прошли через это.       Я обещаю, что на этот раз буду звонить чаще, чем раз в год, тепло прощаюсь с Элис и направляюсь домой, поражаясь расстоянию, которое мне удалось преодолеть в слепой панике. Я наливаю себе обжигающе горячую ванну и моюсь до скрипа. Приятно быть чистой хотя бы внешне. Я ещё немного нежусь в воде, потом собираюсь с духом, одеваюсь и звоню Джулиану, чтобы извиниться.       — Ты, должно быть, считаешь меня чокнутой.       — Вовсе нет, Изабелла, и мне действительно жаль, что я поторопил события. Я совсем забыл, что твой бывший… — Он замолкает, внезапно осознав, что я никогда не рассказывала ему о своём прошлом. Маленькая мудрая Элис, она подобрала для меня идеально прикрытие.       — Ага, — тихо бормочу я, и мне даже не приходится делать вид, мой голос и без того звучит убито. — Просто, я ещё не готова, Джулиан. Мне очень жаль.       Я снова погружаюсь в работу. Скотт по-прежнему приходит в библиотеку каждый день и болтает со мной о школе, бейсболе и книгах, но к закрытию собирает ярко-оранжевый рюкзак, закидывает его на спину и спускается по ступенькам к машине Джулиана.       Осень бодро занимает свои позиции, и я наконец-то могу слегка расслабиться. Световой день становится короче и освобождает меня от затворнической жизни. Я планирую целую неделю мероприятий для библиотеки на Хэллоуин, устраиваю выставки тематических книг о вурдалаках, оборотнях и даже вампирах. Я украшаю лестницу вырезанными из бумаги фонариками, когда голос Кейси громко зовет меня в комнату для персонала.       — Я честно не хотела лезть в твою почту, — возбужденно щебечет она, — как раз разбирала стопку писем и посылок для миссис Эйнсли, и вот! На конверте была печатная этикетка, и я решила, что это очередная книга или еще что-то для библиотеки. Но ты только посмотри!       Она протягивает мне конверт, внутри лежит плоский футляр для украшений из черного бархата.       — От кого это? Неужели от мистера Тейлора? Я-то думаю, что у вас, ребята, всё кончено. Он что, так пытается тебя вернуть? Хотя, честно, он не похож на любителя дарить украшения, ты же знаешь, он помешан на науке, и всё такое…       Я провожу пальцем по мягкой бархатной крышке, а Кейси готова вылезти из кожи вон от нетерпения.       — Боже, Изабелла, ОТКРЫВАЙ УЖЕ!       Я выдыхаю и быстро открываю футляр, словно срываю пластырь. Внутри лежит массивный браслет из серебряных звеньев, к одному из них прицеплен маленький кулон в форме капли. Настоящий рубин или просто стекляшка — понять невозможно — камень горит насыщенным кроваво-красным цветом.       Кейси тихо присвистывает.       — Вау, это красиво, но немного… жутковато. Это типа капля крови? Думаю, это слишком уж готично.       — Я… хм… думаю, это от моей сумасшедшей двоюродной бабушки, она умерла несколько недель назад, должно быть, это часть моего наследства. Кстати, ты не хочешь помочь мне расклеить оставшиеся плакаты с приведениями?       Кейси легко отвлечь.       — О. Мой. Бог, ты просто обязана увидеть наши с Мэттом костюмы, мы собираемся надеть их в эту пятницу! Клянусь, это будет нереально круто…       В субботу утром я отвожу браслет к ювелиру, в Мерримарк. Фреду Уилберту уже перевалило за восемьдесят, редеющие волосы зализаны на бок, и галстук-бабочка немного перекошен влево. Он долго изучает подвеску через ювелирную лупу.       — Я не могу ручаться без подтверждения экспертизы, мисс…       — Уитлок.       — Мисс Уитлок. Но я думаю, что это ничто иное, как гемантин. Если я прав, то этот браслет бесценен.       — Гемантин?       — Да, гемантин. Стеклянный порфир. Кровавое стекло. В древности его использовали римляне для изготовления посуды и мозаики. Плиний Старший упоминает об этом в своих записях. Могу я спросить, как вы его раздобыли?       — Я получила его в наследство, а как оно оказалось в нашей семье, не имею понятия.       Взгляд Уилберта полон скептицизма. Я что, похожа на воровку драгоценностей?       — Хотите отправить его на экспертизу?       Я отрицательно качаю головой, забирая браслет из скрюченных артритом пальцев ювелира.       — На вашем месте, юная леди, я бы не стал носить браслет без проведения оценки. Так же рекомендую его застраховать, он может стоить баснословных денег.       Я благодарю его и выхожу из магазина. Уже на улице я достаю браслет из футляра и защелкиваю его на запястье. Стеклянная капля переливается, отбрасывая дрожащие кроваво-красные блики на белую как снег кожу.       Мобильник вибрирует, и я отвечаю, не глядя на экран.       — Изабелла? Я… прости, что вот так тебе звоню, я просто… — В голосе Джулиана отчетливо слышны панические нотки.       — Что случилось? Что-то со Скоттом?       — Он гулял с друзьями… Боже, какой ужас… Он был в парке с друзьями, и я думаю, что кто-то из ребят подбил Скотта залезть на это гигантское дерево, и он упал.       — Где вы? Я уже выезжаю, — заверяю я, бегом возвращаясь к своей машине.       Медицинский центр встречает меня скрипучими полами и бледно-зеленой краской стен. К счастью, тут пахнет антисептиком и хлоркой, даже воздух пропитан агрессивными химикатами. Весь путь до больницы я переживала, что сорвусь, почувствовав запах свежей крови из открытых ран.       Палата Скотта находится на втором этаже, в крыле интенсивной терапии. Он лежит на больничной койке, нога в огромном гипсе зафиксирована лентами и подвязана к г-образной перекладине. Мальчик выглядит плохо, каждая веснушка выделяется на ужасно бледном лице ярким пятном, но он улыбается мне, когда я вхожу в палату.       — Я принесла тебе печенье, — улыбаюсь я, махая ему огромной упаковкой. — Если тебя не кормить, как следует, ты станешь ещё худее, и, я думаю, лучше начать прямо сейчас.       Скотт резво протягивает руку к печенью, но я хитро улыбаюсь и достаю из-за спины книгу в пестрой обложке.       — Это ещё не всё, у меня тут завалялась новая книга Дэна Гутмана. Что ты хочешь в первую очередь?       Я протягиваю ему обе руки, предлагая выбрать что-то одно, но Скотт весело хохочет и выхватывает оба подарка.       Джулиан сидит в кресле у окна, у него обеспокоенный и измученный вид, под глазами залегли тёмные круги. Я указываю жестом в сторону двери, и он устало поднимается, следуя за мной к выходу.       — Слушай, я знаю, ты ясно дала мне понять… Я просто… Я не знал кому позвонить. Ему может понадобиться операция, это сложный перелом.       Я инстинктивно протягиваю руку и глажу его по плечу.       — С ним всё будет в порядке, Джулиан. Он юный и очень сильный. К тому же, дети очень быстро восстанавливаются.       Джулиан испускает долгий вздох. Даже через куртку я чувствую бегущую по его венам кровь и жалею об импульсивности своего жеста.       — Ты выглядишь ужасно усталым, почему бы тебе не пойти выпить кофе, а я пока посижу со Скоттом?       Джулиан кивает, и уже в коридоре бросает через плечо:       — Если появится педиатр, не могла бы ты ему сказать, что я вернусь через пару минут?       Позади меня раздается тихий, до боли знакомый голос.       — Нет необходимости.       Джулиан скрывается за поворотом, и я неохотно поворачиваюсь к Эдварду. В мыслях всплывает тот день, когда мы точно так же стояли друг напротив друга в пустынном коридоре больницы. В тот день он спас мне жизнь, а потом мы поругались.       Я разглядываю его мятую тёмно-синюю медицинскую форму, стетоскоп, перекинутый через шею. Золотистые глаза — он явно недавно поохотился — прожигают меня насквозь. Я снова ослеплена им, всё моё существо нежится под этим взглядом, я забываю как дышать и как говорить.       — Белла… — шепчет он, моё имя слетает с его губ, и меня охватывает чувство благоговения. Он поднимает руку, чтобы коснуться меня, но в последний момент замирает, так и не решившись, рука безвольно падет.       Я не знаю, что сказать. Я полностью растеряна, все прочие ориентиры моей жизни стираются, остается Эдвард. Моим ориентиром всегда был только Эдвард.       — Мы можем поговорить? — Бархатный голос звучит низко, он волнуется и боится моего отказа. — Ты не против?       Я бросаю быстрый взгляд на дверь палаты Скотта, Эдвард замечает это и добавляет:       — Не здесь, конечно же, позже, где-нибудь в другом месте.       — Доктор Мэйсен! — Я едва заметно вздрагиваю от громкого голоса Джулиана. — Я как раз пытался узнать, сможете ли вы заняться моим сыном.       Глаза Эдварда не отпускают меня, в них светятся мольба и желание услышать от меня хоть одно слово. Готова поспорить на что угодно, сейчас он страшно жалеет, что не может прочитать мои мысли.       Я шепчу очень быстро и тихо, Джулиану ни за что меня не расслышать:       — Мы можем поговорить у меня дома, но я ничего не обещаю.       Красивые черты лица смягчаются, он прикрывает глаза в знак благодарности. Секунда, и он снова превращается в деловитого доктора, с готовностью пожимая руку Джулиана.       — Мистер Тейлор, добрый день, я только что просмотрел рентгеновские снимки. Почему бы нам не пройти в палату, там я объясню вам и Скотту, как будет проходить лечение?       Джулиан никак на это не отвечает, и я понимаю, что он ждет от меня реакции.       — О, прости, тебе придётся пройти через это без меня, мне уже нужно уходить, — я жестом указываю на дверь палаты. — Завтра я навещу Скотта и принесу ему несколько новых книг.       Невозможно не заметить разочарование Джулиана и искру надежды в глаза Эдварда. Всё это слишком сложно и запутанно. Я поворачиваюсь спиной к ним обоим.