That Pain to Miss

Я прихожу в себя на окраине небольшого городка Холлис, в Нью-Гэмпшире, с населением в семь тысяч двенадцать человек. Город словно сошел с открыток о маленькой Америке: сверкающие красные амбары, одна единственная городская площадь, и баннеры, рекламирующие традиционный праздник «День старого дома», распространенный в этой части страны. Ощущение, словно я очутилась выдуманном городке Холлоу Старс, из сериала Девочки Гилмор. Я дожидаюсь рассвета, одновременно проводя ревизию внешнего вида, на мне все еще черные классические брюки и шелковая рубашка, в которых я собиралась встретиться в баре с Розали, но вещи покрыты грязью и порваны в нескольких местах из-за моего марш-броска по пересеченной местности. Обувь я скинула много миль назад, но телефон и бумажник на месте. Я принимаю единственное возможное в моей ситуации решение и звоню Элис, она ждет моего звонка и моментально поднимает трубку. Она рассказывает как добраться до ближайшего ко мне Волмарта в соседнем городе Хадсон, и я прихожу туда сразу к открытию. Набираю целую сумку новых теплых вещей и обуви. Скучающий за прилавком подросток больше занят своим айпэдом, он не обращает никакого внимания ни на мою внешность, ни на покупки. Я переодеваюсь в туалете магазина и привожу себя в порядок: умываюсь, вычесываю из волос листву и мелкие веточки. Я звоню Элис уже находясь в центре Холлиса, она рассказывает мне про публичную библиотеку в белом здании с колоннами и развевающимся флагом Америки перед входом. Библиотека ищет нового сотрудника в детский отдел, и, похоже, что Изабелла Уитлок идеально подходит для выполнения этой работы. — Я отправила твое резюме на почту, — сообщает мне динамик голосом Элис, — я добавила в него немного креативной информации, так что все будет в порядке, Белла, ты же любишь книги и работа прекрасно тебе подойдет. На улице неподалёку есть агент по недвижимости, и… Элис, словно маленький вихрь планирования и организации, приводит мою жизнь в порядок. — Что мне сказать людям? — я прерываю ее тихим, срывающимся голосом. — Я уже думала об этом. Мы не хотим, чтобы они задавали лишние вопросы, поэтому старайся рассказывать как можно меньше, судя по тому, что я видела в твоем будущем, ты должна будешь намекнуть им о тяжёлом расставании, наводящем на мысли о домашнем насилии… Телефон выскальзывает из рук, я сползаю по кирпичной стене пекарни, пытаясь подавить рыдания. — Простите, мисс, вы в порядке? Надо мной склоняется добродушный пожилой джентельмен, в одной руке у него позвякивает связка ключей, подмышкой зажата свежая газета. Он снимает шерстяную кепи с головы, словно здороваясь, и протягивает мне руку. Я с превеликой осторожностью принимаю его руку, поднимаясь на ноги. — Я… простите… — шепчу я, наклоняясь, чтобы поднять телефон и отключить звук. Элис придется подождать. — Получили плохие известия? — спрашивает он, с беспокойством оглядывая меня. Его доброе лицо обрамляют редеющие седые волосы. — Если позволите, я замечу, что вы сильно побледнели и у вас замерзли руки. — Нет… Я просто… — беспомощно заикаюсь я, не в состоянии придумать ничего правдоподобного. Вот о чем говорил Карлайл, в тот день, когда я уезжала из Чикаго, чтобы быть вампиром, нужно уметь хорошо врать. Пожилой мужчина мягко обнимает меня за плечи одной рукой и отпирает двери пекарни, распахивая их настежь. — Почему бы нам не зайти внутрь и не выпить чашечку кофе? Я Джеральд. — Изабелла, — выдавливаю я, благодарно кивая. — Спасибо, это и правда звучит здорово. Я сижу за стойкой, обхватив руками кружку горячего чая, и постепенно успокаиваясь. Джеральд хлопочет вокруг, готовясь к открытию пекарни. Я рассказываю, что только что приехала в город, что моя свадьба сорвалась и все пошло наперекосяк, и я что я на самом деле не очень хочу об этом разговаривать. Он дает мне большой шоколадный кекс за счет заведения и рассказывает, как добраться ближайшего приличного отеля. — Почему ты выбрала именно Холлис? — спрашивает он, пока я собираюсь. — Этого городок слишком мал и невзрачен для такой девушки. Я грустно улыбаюсь, засовывая подаренный кекс в одну из сумок Волмарт, чтобы выбросить позже. — Здесь мне не хочется бежать дальше, поэтому Холлис. Отель радует глаз своей аутентичностью, уютно расположившись на восстановленной старой ферме рядом с огромным красным амбаром. Владелец ведет меня к маленькому коттеджу, приютившемуся под ветвями гигантского дуба, и у меня дух захватывает от нахлынувшего ощущения уюта. — Вы приехали без багажа? — Он в замешательстве смотрит на мои пакеты с вещами. — Эм… я отправила вещи с транспортной компанией, — неуверенно говорю я, проклиная себя за то, что явилась пешком ни свет ни заря, с парой сумок и рюкзаком на спине. Очень недальновидно и опасно. Я долго моюсь, выкрутив горячую воду на всю мощь и оттирая с тела и пяток пятна от налипшей травы. В который раз мне очень не хватает умения плакать. Я основательно готовлюсь к собеседованию, используя все хитрости, которым меня обучила Розали. Специальный макияж, прическа, и очки без диоптрий, чтобы добавить себе возраста. Миссис Эйнсли, главный библиотекарь, маленькая коренастая женщина с кислым выражением лица, совершенно не в восторге от идеи нахождения детей в ее библиотеке. Я уверяю ее, что буду держать маленьких посетителей исключительно в отведенных им секциях, она в свою очередь предупреждает меня, что бюджет ограничен и костюмы фей в него точно не входят. Я понятия не имею, о чем она говорит, и просто соглашаюсь жить без костюмов для фей. Чтобы доказать, что я умею работать с детьми, я добавляю в свой рассказ парочку историй Розали из детского сада, выдавая их за свои, и страстно выступаю поклонницей классической литературы, не забывая сочувственно кивать каждый раз, когда старая леди костерит интернет на чем свет стоит. Меня нанимают с испытательным сроком. Следующие дни я провожу с агентом по недвижимости и нахожу идеальный дом, построенный в стиле двадцатых годов, с черепичной крышей. Карлайл сразу подписывает все необходимые документы и высылает их по электронной почте. Я отправляю Эсме фото комнат с деревянными полами и уютным камином, она в полуобморочном состоянии от восторга. — Дом великолепен, Белла, когда мы сможем увидеть его лично и навестить тебя? Я держусь настороженно и не могу расслабиться. Прошло всего несколько дней, я все еще сбита с толку, чувствую обиду и злость на Розали. Буду просто жить, идти вперед по шажочку, не торопясь. У меня есть работа, дом, и я отлично изображаю несчастную брошенку во время новых знакомств. Джеральд отлично поработал, рассказав всем о нашей первой встрече, когда я рыдающая сидела у дверей его пекарни, добавляя трагичности и мистицизма моей таинственной фигуре. Больше никто не пытается совать нос в мои дела. Я не могу заставить себя рассказать Эсме, что ее сын снова разбил мне сердце. — Мне просто нужно побыть немного наедине с собой, Эсме. — Если тебе что-то понадобится, мы всегда здесь, и очень тебя ждем, — она звучит очень расстроенно, по голосу слышно, что она за меня переживает, и согласна дать мне столько времени, сколько понадобится. — Карлайл, мне кажется, я злоупотребляю твоей добротой… — бормочу я в трубку, когда Эсме зовет его к телефону. Я очень стеснялась говорить о доме, но когда все же решилась, он предложил купить его даже раньше, чем я успела об этом попросить. — Эсме обожает Новую Англию, Белла, — заверил он меня, — и дом может нам пригодиться, даже если ты решишь из него съехать, это отличные инвестиции. Детский библиотечный зал наводит на любого вошедшего тоску, так что, не смотря на ограниченный бюджет и запрет на «костюмы фей», я трачу пару дней рисуя плакаты, вешая постеры и украшая витрины новыми яркими книгами. Миссис Эйнсли настороженно следит за моими нововведениями, но никак их не комментирует. Но ночам я брожу по дому, составляя списки для ремонтных работ, выбираю цвета для покраски стен, и заказываю мебель в интернете. К тому же, я регулярно охочусь, решив больше не допускать ошибок, совершенных в прошлый раз, когда я оставалась одна. Выбираюсь недалеко и чаще всего охочусь на оленей, которые ни в какое сравнение не идут с излюбленными медведями Эммета, зато с ними меньше мороки и грязи. Звонок от Розали настигает меня на второй неделе «изгнания». — Я действительно не знаю, что сказать. — Тогда позволь мне помочь тебе, — мой голос неожиданно для самой себя сочится сарказмом. — Как часто ты видела его за последние два года? — Четыре раза, — признаётся она, тяжело вздыхая. Я ошеломлена. — Так какого черта ты не говорила об этом?! — Что, черт возьми, я должна была тебе сказать? В первый раз мы нашли его в Лиме, тебе было около трёх месяцев, ты даже охотиться самостоятельно не умела, а он вел себя как знатный придурок, одержимый желанием уничтожить Викторию и полностью игнорирующий голос разума и наши с Эмметом просьбы. Я со свистом втягиваю в себя воздух. Я ничего не слышала о Виктории с того дня, как меня укусили. — Он преследовал ее по всей Южной Америке, выслеживал днем и ночью, — объясняет Розали на мой молчаливый вопрос. — Но, зачем? — Джеймс сказал ему, еще тогда, в балетной студии, что она будет мстить за его смерть, подруга за друга, так они договорились. Я вздрагиваю как от удара. Сама мысль, что Виктория может быть где-то поблизости, вгоняет меня в ужас, но будет хуже, если она начнет искать меня в Форксе… — Чарли! — Я ахаю, прикрывая рот рукой. — Не переживай, Эдвард нашел ее раньше, чем она смогла добраться до Форкса. Больше она никому не причинит вреда. Ужас пробирает меня до костей, когда я представляю Эдварда, опасного, мстительного. Линчевателя, рыщущего по континенту в поисках Виктории. Мутное человеческое воспоминание встает перед глазами: Элис, угнездившаяся на плечах Джеймса, отрывающая ему голову своими маленькими руками. Вот как поступил Эдвард, разорвал Викторию на части? — Ну, в общем, мы нашли его в Лиме и почти сразу упустили, он тот еще засранец, когда пребывает в плохом настроении. Честно говоря, оно у него теперь постоянно плохое. — А после этого? — Мысли разрывают меня изнутри. Розали всегда знала где находится Эдвард, и я не знаю, как мне на это реагировать. — После этого мы снова отыскали его в Ирландии, он навещал… старых друзей Карлайла. — Карлайл тоже знал? И ни слова мне не сказал? — Милая, мы все знали. Так что можешь ненавидеть всех нас одинаково, ну, или продолжай ненавидеть меня, если это приносит тебе больше удовольствия, потому что именно я, по глупости своей, продолжала выслеживать его все это время. Остальные члены нашей семьи считали меня чокнутой, даже Эммет, хотя у него не хватило смелости сказать мне это в лицо. Я шумно выдыхаю. Красивая, решительная Розали, преследующая своего брата по всему миру с одной единственной целью. — В общем, я нашла его в Дублине, и он все еще вел себя как полный придурок, морил себя голодом, не смотря на все усилия Мэгги его расшевелить и начать охотиться. Все, чем он занимался, так это просиживал за роялем в доме целый день и играл для публики в баре по ночам. Мэгги? Кто, блять, такая Мэгги? — Я решила просто оставить его там, и очень зря. Вернувшись домой, я застала Элис в разбитых чувствах, ты уже уехала в Нью-Йорк, и она страдала без тебя. Но хуже всего было ее видение, Эдвард собрался в Вольтерру. Каждый новый поворот в истории Розали бьет меня под дых, удар за ударом, в конце концов ноги перестают меня слушаться и я валюсь на диван. Каждое слово Розали обжигает каленым железом мое сердце. — Мы с Эмметом вылетели первым же рейсом, хотя я подозревала, что уже ничего не смогу поделать и не смогу его спасти. Я угнала машину в аэропорту и ехала так быстро, как никогда в жизни, но все равно опоздала. Эдвард к тому моменту притащил свой жалкий зад к Аро и умолял о смерти. Я перестаю дышать, ужас застилает мне глаза. — Аро отказал ему, не знаю точно, почему, возможно эта жалкая пиявка хотела заполучить Эдварда в свою армию, и ему были безразличны подростковые страдания в стиле «эмо». Элис предупредила нас, что Эдвард собирается спровоцировать охрану, вытворив что-то глупое, но к тому моменту, как мы добрались туда, он уже передумал. Мы нашли его на улице, он был полностью разбит, словно внутри не осталось ничего, только пустая оболочка, отдаленно напоминающая моего брата. Мы увезли его в наш дом в Риме. — И вы оставили его там? — Я еле шептала, губы одеревенели. — Ну да, он больше не был склонен к самоубийству, Элис нас обнадежила. И, честно говоря, находиться с ним рядом было сущей пыткой, он зациклился на себе и нежно лелеял свои мучения. В конце концов даже Эммет устал от него. Я вспоминаю дни, проведенные в Чикаго, звонок на Рождество из Дублина от Эммета и Розали. Они все были так осторожны, скрывая от меня правду. — И четвертый раз был в Нью-Йорке, я понятия не имею, что он забыл в городе, но случайно наткнулась на его след и нашла сидящим из ночи в ночь в этом баре, он постоянно там зависал. Поэтому я решила позвать тебя туда. — Какого черта, Роуз? — Теперь я понимаю, что это была плохая идея. Но в тот момент, когда я высказала ему все, что могла и ничего в итоге не добилась… Я решила, что если просто заставляю вас провести в одном помещении хотя бы пару минут, все снова станет как раньше. Вот только он почувствовал твой запах на мне, отреагировал очень плохо, а потом ты убежала, он ушел сразу после тебя. В любом случае, все, с меня хватит, я сдаюсь. Я надеялась, что смогу все исправить, но у меня не получилось. Я не знаю, что я могла еще сделать, Белла… Я перепробовала все варианты и больше ничего делать не буду. Элис не стала говорить нам где ты, обещаю, что не буду тебя искать, я дам тебе столько времени, сколько нужно, чтобы простить меня. Я вешаю трубку не попрощавшись и тут же набираю номер миссис Эйнсли, говорю ей, что один из детей заразил меня простудой, предупреждаю, что меня не будет на работе какое-то время. Я расправляюсь с тремя оленями, прежде чем получается взять себя в руки подчинить свой разум контролю. Я знаю, что они скрывали от меня информацию об Эдварде, чтобы защитить, я понимаю их. Потому что теперь я точно знаю, что Эдвард больше не желает иметь со мной ничего общего, что в какой-то из моментов он предпочел бы умереть, только бы не быть вместе со мной. Слабые огоньки надежды, питавшие меня все это время, предсмертно мерцают и гаснут. Вот так, теперь моя жизнь здесь, в Холлисе, в окружении книжных плакатов и кружка чтения по средам. Кофе на вынос из пекарни Джеральда, чтобы никто не догадался, что я ничего не пью, и маффин, который он печет специально для меня, даже не догадываясь, что каждое утро я оставляю его на столе миссис Эйнсли. Загадочная Изабелла Уитлок, с трагичной судьбой и бледным лицом будет жить так год за годом, пока время не заставит меня двигаться дальше.