That Pain to Miss

      Уже три недели подряд длится полярная ночь, и я чувствую, что начинаю сходить с ума. Передо мной простирается суровый пейзаж гор Ричардсона, хорошо просматриваемый, даже без луны над головой, моим новым, обострённым зрением. Поблизости я чую северных оленей, но не могу заставить себя тронуться с места, чтобы начать за ними охоту.       Грубая текстура бревенчатой стены дома давит мне на спину сквозь колючее одеяло, бессмысленно накинутое на плечи. Температура настолько низкая, что сдался даже термометр, висевший над плитой внутри. Джаспер с надеждой постучал по нему этим утром, но ртуть не сдвинулась с места.       Так странно, что я могу слышать такие вещи: ветер, шепчущий в деревьях в сорока милях отсюда; запах этих чёртовых оленей. И даже здесь, на улице, в самом холодном месте на земле, холод меня совершенно не беспокоит. Однако изоляция определенно действует мне на нервы.       В эти холодные месяцы, чтобы скрасить моё ожидание, Элис скупила все DVD-диски, продающиеся в универмаге Инувика. Вот только сосредотачиваться на фильмах у меня не получается, мысли мечутся, как москиты, и все истории кажутся бессмысленными и утомительными. Элис слегка расстроилась из-за моего безразличия, но, в конце концов, сдалась. И вот я сижу здесь, день за днём, ночь за ночью, в бесконечной темноте полярной ночи, выбираясь из дома, только когда Джаспер заставляет меня охотиться. А что ещё мне остаётся делать?       Дверь хижины внезапно открывается, и тёплый свет льётся на крыльцо, в дверном проёме показывается голова Элис.       — Знаешь, я могу слышать тебя и без того, чтобы ты выходила на улицу, — раздражённо ворчу я, и это звучит так по-детски, что даже я это слышу.       Элис мой тон нисколько не смущает, она выходит на крыльцо, притворяя за собой дверь хижины. Она выглядит жутко нелепо, одетая в длинную викторианскую ночную рубашку, зимние сапоги и шапку-ушанку.       — Я хочу поговорить с тобой лицом к лицу, — она хмурит брови, маленькие ладони сжаты в кулачки на бёдрах. — Тебе пора завязывать с этим. Мы с Джаспером терпели твою хандру достаточно долго. Ещё один месяц, и мы сможем отвезти тебя в город, но тебе нужно взять себя в руки. Ты не можешь сидеть здесь и тосковать день за днём, лучше от этого не станет.       Я накручиваю прядь волос на палец, проверяя её на наличие секущихся кончиков. Старая привычка, теперь ставшая бессмысленной.       Элис вздыхает и выглядит уже не такой сердитой, боевой настрой заметно спадает. Между нами повисает долгая тишина, наполненная всем, о чём мы молчали последние одиннадцать месяцев. Я устала. Нет, не физически, конечно, но эмоционально полностью истощена. У меня больше нет сил держать это в себе.       — Он бросил меня, Элис. Он позволил этому произойти со мной, а потом бросил меня.       — Ох, милая… — Элис опускается на пол, скрещивает лодыжки и берёт мою руку в свои ладони. — Он бросил всех нас.