The last victims | Последние жертвы

«Эй, Блейз. Я достал её номер» DM       Драко отослал сообщение уже полчаса назад, но ответа до сих пор не было. Даже после приезда Блейз всё ещё был очень занят. Однако, вместо того чтобы отправить письменный ответ, мулат явился сам. Трансгрессировал прямо в кабинет Малфоя, воспользовавшись силой лей-линий.       Темно-синяя мантия на нём практически сливалась по тону с кожей. Блейз что-то опустил в рукав, видимо, расширенный на такой случай с помощью заклинания, а после рванул одежду с плеч, откидывая случайным движением на кресло. Не попал. И тяжело выдохнул прежде чем обратить наконец взгляд на Малфоя.       — Ты бы ещё через месяц это сделал, — первым делом бросил он, садясь к столу. — Номер-то ты достал, но ты хоть позвонил? Написал? Такими темпами ты поговоришь с ней через пару лет.       Малфой прищурился. Блейз, кажется, даже не сразу заметил, что друг стоял у книжных полок. Только после этого небольшого монолога Драко кашлянул и двинулся к столу, присаживаясь за него.       — Слушай… Это ты у нас чернокожий горячий парень и девушек в свою постель штабелями кладёшь. Я, увы, не так хорош в этом. Долгое время встречался с Панси и, знаешь ли, совсем от этого отвык, — почему-то эти слова даже задели. — Мы с ней просто поговорили. Я встретил её у черного выхода, сидела у стены совсем разбитая. Увидела Панси со своим благоверным.       — Я понимаю, да, она была расстроена. Но ты должен понять и меня. Время на исходе. Мы не можем больше тянуть. Просто не можем, — почему-то Забини нервничал. Движения были немного дёргаными.       — Ты сегодня сам не свой. Неужели, из-за меня? — Драко фыркнул, ощутив одновременно прилив странного веселья и раздражения. То, что он достал номер Грейнджер, было уже успехом. Неужели и этого Блейзу было мало?       — Эй, я хоть и возмутился, но я не последняя сволочь. Эта новость… Конечно, маленькая, но радостная. Дело не в этом. Просто сегодня у нас сорвалась одна… Встреча. Сегодня мы с компанией встречались в другом месте. И это… ужасно. Знаешь, во «Мгле» особая аура. Боюсь, другие места совсем не подходят. «Мгла»… теперь незаменима. Я буду вынужден оставаться только здесь, — полная серьёзность была так редка в разговорах Блейза и Драко, и только сейчас они это ощутили. Малфой промолчал. Посмотрел внимательно. Но кивнул. Кивнул, ещё плохо понимая, на что подписывается. — Скоро придут остальные.       Малфой вздернул голову.       — Чего? Блейз, какого черта? Сегодня во «Мгле» должно было быть мероприятие!       — Такого черта, Малфой. Не беси. Ты и сам знаешь, что это меньшее, что я могу у тебя попросить. Всё… Что до Грейнджер. Нужно устроить встречу. Остальное я сделаю сам. Попрошу Теодора и Панси помочь. Так что…       К горлу подкатила тошнота.       — Да может быть ты хоть раз объяснишь, в чем дело? — и Драко не сдержался, нарушив негласный договор не говорить об этом. Драко никогда не спрашивал у Блейза что же это за люди в тёмно-синих мантиях, почему на них надеты маски, чем же они занимаются. Блейз постоянно говорил, что это всего лишь юридическая организация, борющаяся за права магов, но что-то упрямо подсказывало, что всё было совсем не так.        Малфой был многим обязан Блейзу. Малфой не спрашивал, когда не надо было. Малфой был молодцом, но это всё равно не помогало. Неизвестность ставила в тупик, а Блейз требовал всё большего.       — Ничего такого, Малфой. Просто устрой нам встречу, пусть это будет простая пьянка, да что угодно. Ты всё узнаешь, просто не сейчас. Не время, понимаешь? Малфой всё ещё не понимал.

***

      — Слушай, а что это у тебя за общие дела с Блейзом? Он пишет, что всё готово, — интересуется Астория, принося на кухню чужой телефон. Но Панси буквально выдирает из её рук сотовый и прочитывает пришедшее сообщение.       Подруги уже третью неделю жили вместе. Гринграсс всегда была богачкой и даже сейчас не побрезговала возможностью снять хорошую квартиру. Панси просто повезло быть её подругой, и повезло, что за проживание Астория не попросила ни копейки.       — А, да это мелочи. Я его просила помочь с работой, — отговаривается Панси, пряча телефон в карман. Соврала. И глазом не повела.       Гринграсс было слишком скучно здесь одной. Лондон в принципе был более скучным чем Париж, Италия и любые города, в которых она была прежде. Только вот не было смысла колесить по этим городам одной, без Теодора. Но об этом ни она сама, ни Панси разговор не заводили. Было рано делиться такими подробностями.       Всё, что знала Панси — что отношения Астории и Тео закончились из-за её измены. Она сама намекнула, сказав, что повелась на одного перспективного продюсера. Но что-то заставляло Паркинсон сомневаться. Например, что с этим продюсером она так и не начала сотрудничество, да и личность его была покрыта тайной.       — А что у тебя с тем, ну, рыжим? Уизли? Не думала, что ты когда-нибудь свяжешься с кем-то подобным. Видела, как вы целовались во «Мгле», да и ты периодически с ним тусуешься, — Астория затягивается глубоко, выпуская дым высоко в потолок.       — А, это… Да брось. Ерунда. Уже не тусуюсь. Всего лишь хотела отомстить Малфою, заставить поревновать. Это так, просто секс ради поддержания здоровья. Однако, Уизли, оказывается, так не думал.       — В смысле? Что, влюбился в тебя? — а вот Астории смешно. Хотя, примерно такого расклада она и ожидала.       — Чёрт его знает. Но он явно думал, что у меня с ним что-то серьёзное. Прикинь, даже с Грейнджер расстался, как будто планировал отношения со мной начать.       Немного, конечно, Панси приврала. Она прекрасно понимала, что расставание произошло не из-за этого. Скорее всего, инициатором стала как раз Грейнджер — вряд ли она стала бы терпеть измену.       Но… Было в Роне то, что подкупало даже Паркинсон — нелепое восхищение.       Восхищение её умением жить без магии и стремлением эту магию вернуть.       Панси с трудом обходилась без волшебства. И, по правде сказать, бросила все домашние дела на Асторию — потому что выполнять их без помощи палочки было просто невыносимо. Но Гринграсс всё прекрасно понимала. Паркинсон даже благодарила судьбу за то, что её не лишили памяти и позволили об этой магии помнить и существовать с ней, со своими друзьями, бок о бок. Но, может быть, именно это и было самым жестоким наказанием — помнить о волшебстве, помнить, как творить заклинания и никогда больше не суметь это сделать.       Если бы Панси могла — она бы вернула магию в свою жизнь. И всем она об этом говорила с твердой уверенностью. И была уверена в том, что рано или поздно магия вернётся, как может вернуться память после обливиэйта, нужно просто подождать. Или надавить на нужные точки.       Видимо, это и подкупило Уизли, — то, что в каждом взгляде и движении Паркинсон читалась зависть и восхищение, когда Рон творил простейшее заклинание. А что же ещё нужно простому парню, не избалованному вниманием красивых девушек?       — Я так и сказала ему, что это просто секс. И если Рон думает о чем-то большем, значит, нам пора прекращать видеться. Видела бы ты его лицо! Просто умора, Аста. Он был действительно обижен и расстроен, — яркий смех Панси заливает кухню.       — Ты просто монстр, Паркинсон, — констатирует Астория с притворным ужасом.       — Спасибо, — принимает она лавры и тушит бычок в пепельницу.       Пачка сигарет кончалась. Пора была купить новые.