Один очень долгий тур

Антон сам просыпается. Без будильника. Редкость огромная, особенно со всеми концертами и перелётами, с графиком сна похереным в конец. И поэтому утро особенно доброе. Было бы ещё добрее, если бы Дима где-нибудь под боком сопел. Но на Позова ни намека вокруг. Только вода, едва слышно в ванной льющаяся. Между ещё поваляться и встать, Шаст неожиданно выбирает второе. Поднимается, глаза трёт и пытается хоть как-нибудь волосы пригладить. И направляется на автомате — сразу к ванной. Стучит в дверь тихонько. — Поз, — зовёт. — Шаст? — отвечают ему очень удивлённо, — ты чё так рано? Замок двери щёлкает, и дверь в ванную приоткрывается. Дима — красивый. В одном полотенце, на бедрах повязанном, с зубной щеткой в руках, весь влажный и всё ещё чуть помятый ото сна. Отступает обратно к раковине, как только Антона впустил, и начинает зубы чистить. Сложно сказать, понимает ли Позов вообще, насколько сексуален в моменте. Впрочем, действия дальнейшие должны ему вполне явно намекнуть. Антон подходит сзади, руками длиннющими торс обхватывает, губами прижимается к макушке. — Куда сбежал от меня, м? — спрашивает негромко, и сжимает в объятиях ещё сильнее. Настолько, что Поз так и замирает с щеткой в зубах зажатой. Чувствует явно не только тепло Антона, но и жар слишком уж явно утыкающегося в поясницу члена. — Не сбежал, — комментирует Дима, сплюнув пасту, — отошёл в порядок себя привести. В процессе вот. И продолжает зубы чистить. Антон наблюдает за этим в зеркало, каждое движение Поза ловит. Собственные руки, по торсу скользящие, опасно приближающиеся к полотенце, замечает тоже. — И тебе советую, — комментирует Дима, вновь избавляясь от пасты во рту, — умыться. Он наклоняется ниже. Специально ли — вот вопрос, и умывается. А пока Антон пытается потереться хоть чуть-чуть, умудряется ещё и из объятий вывернуться и свалить из ванной. Так быстро, как в то утро, Шаст водные процедуры не принимал ещё. Хочется обратно к Диме — тёплому и мягкому, как можно скорее. И верить хочется, что тот желание разделяет. Не давая загонам об обратном в голову проникнуть, Антон ванную покидает. Кровать все так же помята, в изножье полотенце валяется, а под одеялом тоненьким — Дима. Как ни в чём не бывало что-то в телефоне листает. Антон устраивается рядом, пытается ближе двинуться и только представить может, насколько крипово это выглядит. Носом он почти у щеки Позова, смотрит на него, но сказать ничего не может — слова разбегаются. — Ну и, — не выдерживает Дима. Чуть поворачивается, улыбается так ярко. И сказать все так же нечего. Поэтому Антон целует — мягко и осторожно сперва. Как всегда с Позовым, будто спрашивает разрешения. И когда отвечают ему более активно, тянет на себя уже увереннее. Дима поддаётся. Отталкивает одеяло, ногу через Антона перекидывает, бедра седлает. И это в голову посылает флешбеков столько, что Шаст заводится сильнее. В поцелуй простанываетя бёдрами двигает. — Смазка, презики? — на дежавю и мурашки вопрос пробивающий. На который Шаст может только неловким качанием головы ответить, — ничему тебя жизнь не учит, Антоша. Трусы хоть сними пока, — комментирует Поз поднимаясь. Антон бельё стягивает в одно короткое движение. Так и остаётся на кровати сидеть. Ладони вспотевшие так не вовремя об простыни вытирает и губу закусывает. — Дим, давай, — начинает, не представляя даже, что именно предложить собирается. — Расслабься, — просит Позов, подходя на пару шагов, — и получай удовольствие. Антона легонько толкают в плечо, но и этого достаточно, чтобы он лёг на спину снова. Собирается тут же сесть снова, но его останавливают тяжёлым взглядом. И прижимают, для надёжности, смазкой в самом низу живота. Дима презерватив открывает, раскатывает по члену Антона, рукой проводит пару раз. А Шаст, вместо того, чтобы чувствам отдаваться, наблюдает за этими движениями слаженными. От них ведёт куда сильнее. — Какой же ты, — тихонько произносит. — Какой? — тут же требует ответа Поз. А сам уже, страшно сказать, привычным движением устраивается над Антоном. Смазку льёт на руку, снова проводит по члену. И хмурится: — Какой, Антон? — Охуенный, — первое, что в голову приходит выдает Шастун, бёдрами навстречу двигая, — нереальный просто. Не верю, что это ты со мной сейчас… Останавливается. Останавливается потому что Дима чуть приподнимается, смазывает себя быстро, и призывно трётся задницей об член Антона. — Продолжай. И не смотри на меня так, — Поз ухмыляется даже, — я готовился. — Для меня, — пиздец, думает Шаст. Слова быстрее мыслей побежали, и вряд-ли остановить получится, — готовился, тянулся, чтобы я в тебя… — Ну, Антоша, — просит Дима. Рукой чужой член придерживает, готовый двинуться в любой момент. — Вошёл. Желаемое в момент совпадает с действительностью. Поз двигается как по команде, опускаясь до половины. Замирает, глаза закрывает и губу закусывает. А Шаст только ждёт. Знает, что куда бы не двинулся — только неприятнее будет. Поэтому выбирает кайфовать с ощущений. — Ты такой узкий, пиздец, — рука ложится на ягодицу, — тесный, мягкий, — в голову приходит полнейшая хрень, но Антон все равно её произносит, — а красивый какой. Напряжённый весь, живот даже, — рука осторожно проходится по действительно напряжённому торсу, — расслабляйся Дим. Я тебе больно не сделаю. Ухмыляется. Глаза открывает, смотрит на Антона как через пелену, и опускается до конца, в одно движение. — Дима, — Антон простанывает, — не сделаю, если и ты не будешь, — короткие ногти ощутимо живот царапают, — хуйню творить. Осторожнее. — Даже если хуйня, то очень приятная, — Поз бёдрами двигает, и снова губу закусывает. — Для меня, — дыхание сбивается от ещё одного короткого движения, — точно. Дима улыбается. Приподнимается совсем чуть-чуть, на пробу, и опускается снова, из Шаста очередной стон выуживая. Не представляет, даже близко, насколько горячий в моменте. И как доказать Антон не знает. Зато представляет, как Позу приятнее сделать. На руку льёт смазку и тут же тянется к чужому члену. Оглаживает медленно-медленно, и останавливается. Дима тут же пытается толкнуться снова. От движения член внутри угол меняет, и заставляет простанать уже Позова. — Давай, Дим, ещё, — просит, только плотнее член охватывая. И откликаются моментально. Дима в колечко пальцев толкается, раскачивает себя на чужом члене, дышит тяжелее. Антону явно видится вдруг — он сам Поза трахает, а тот его. Они, в моменте, единое целое, и от этого плавит ещё сильнее. — Быстрее, — и сразу же понимает, насколько это неудобно будет, — не, приподнимись чуть. Шаст приподнимает сам на уровень нужный, так, чтобы внутри только головка осталась, и тут же поднимает бёдра, снова до основания входя. Позов выдыхает, вперёд поддаётся от неожиданности, руками упирается в кровать по обе стороны от плеч Антона. Что это, если не к действию призыв, Шастун просто не может представить. Руку с члена убирает, и обоими придерживает за ягодицы теперь. И двигаться начинает. Старается, правда старается медленно. Но с первого же не громкого: — Антош… — на выдохе. Крышу срывает. И от того, как Дима сам двигаться пытается, как стонет, как наклоняется ниже и совсем чуть-чуть членом об самого Антона потирается. И движения становятся резкими, беспорядочными, короткими и быстрыми, стоны более громкими. — Бля! — разочарованное, когда член выскальзывает. — Тош, — только зовёт Позов. А сам рукой уже назад тянется. Его опережают, конечно. Антон осторожно касается дырочки, оглаживает, без труда входит сразу двумя пальцами. — Какой открытый, — подмечает. Пальцами простату находит, оглаживает, чувствует, как Дима на нём, вокруг него, дрожит весь, и не понимает, как вообще ещё может из букв слова и предложения складывать, — от меня. Для меня. Весь. Шаст вытаскивает пальцы и тут же заменяет их членом. Ещё один стон слышит, и начинает двигаться тут же. Размашисто, быстро. Губы кусает собственные и понимает, что близко совсем. Поэтому просит: — Посмотри на меня, Дим. Позов смотрит своим взглядом охуеть каким туманным. Рот приоткрывает, чтобы сказать хоть что-нибудь, но Антон двигается точно в этот момент, и выходит только стон. — Какой же ты… — Какой? — перебивают хрипло. — Горячий, — резкий толчок, — податливый, — ещё один, — открытый весь для меня, — сразу парочка, — и кайфующий, стонущий на моём члене. Сразу доказать хочется, и Антон снова двигается быстро-быстро. Понимает, что не сдержится уже слишком поздно, и в несколько широких движений до оргазма себя доводит. Чувствует, как Позов на нем сжимается, как дрожит. И, ягодицу отпустив, тянется к члену Димы. Натыкается на лужицу влажную, липкую и охуевает. Антон все слова теряет. Пытается хоть взгляд поймать, но его попытки игнорируются старательно. Поз осторожно с члена соскальзывает, размазывает собственную сперму по животу Антона сильнее наверняка, и просто ложится сверху него. Очень хочется верить, что чувствует поцелуй в макушку, и признание шёпотом слышит.